Хрестоматия по литературе Китая! Про сборщика нало

      отрывок из моего идеального романа!
      
      
      
     Роман «Хрестоматия по литературе Китая                про доблести сборщика налогов чиновника Лю» на-писан Великим Всемирным Писателем Эсаулом Геор-гием (Эсаулов Юрий Александрович!) в городе Лю-берцы 05 сентября 2009 года!


ЧИНОВНИК ЛЮ И СЯОЦЗЕ БАРЫШНЯ ШУЧ-ЖЭНЬ

Чиновник Лю был невелик ростом, как Великая Китайская Стена, но приземист и широкогруд, как ре-ка Хуанхэ!
Ни у кого не найти столь длиного сяогудуя, как у чиновника Лю!
Благодаря длиному посоху и вьющейся шерсти на груди в чиновнике Лю намечалось отдаленое сход-ство с Мандарином Провинции господином майором Зангом, но только с господином майором Зангом, к которому не прикасалось мыло из Императорского Дворца, ни нефритовый гребень, ни золотые ножницы макаки!
Летом чиновник Лю постояно с головы до конца седзю бывал унизан колючими перьями для калигра-фии, осенью же клоки пергамента вокруг его ног, жи-вота, извалявшись в грязи источника Ли, превраща-лись в сотни коричневых болтающихся свитков!
Ухи чиновника Лю вечно носили на себе следы боевых схваток с плохими налогоплательщиками провинции Цибао, а в особено горячие периоды сбора налогов прямо таки превращались в причудливые ци-пао!
Таких чиновников, как господин Лю искони и всюду звали - уважаемый чиновник Лю!
Изредка только, да и то в виде исключения, их называют столпами Великого Китая!
Эти чиновники происходят от простых дворян-ских родов различных провинций севернее реки Ху-анхэ, где водятся коричневые пиявки!
Они отличаются верностью долгу, независимым характером и тонкому слуху, способному уловить шорох мотылька под юбкой дочери мандарина Ванга Юэмэй!
Барышня сяоцзе Шучжэнь также принадлежала к очень распространеному знаменитому роду малень-ких чиновников, тех тонконогих чиновников с глад-кими чорными волосиками и жолтыми подпалинами на лобковых волосах и на груди, которых так любят отставные Правители Провинций по ту сторону реки Янцзы!
Основной чертой характера сяоцзе Шучжэнь бы-ла деликатная, почти застенчивая вежливость в разго-воре с чиновниками!
Это не значит, что сяоцзе Шучжэнь тотчас пере-вертывалась на спину, начинала улыбаться или уни-жено ползать на животе, как только с ней заговаривал чиновник (так поступают все лицемерные, льстивые и трусливые девушки)!
Нет, к доброму чиновнику сяоцзе Шучжэнь под-ходила с свойственой ей природной смелой доверчи-востью, опиралась на его колено своими луноликими ягодицами и нежно протягивала мордочку, требуя ласки!
Деликатность сяоцзе Шучжэнь выражалась глав-ным образом в манере кушать жареных кузнечиков!
Сяоцзе Шучжэнь никогда не попрошайничала у чиновников, наоборот, ее всегда приходилось упра-шивать, чтобы она взяла соленого тутового шелко-пряда!
Если же к сяоцзе Шучжэнь во время трапезы подходила другая барышня, например, Шуин, сяоцзе Шучжэнь робко закрывала личико подолом ханьфу, скромно отходила в сторону к сакуре с таким видом, который как будто бы говорил:
«Кушайте, кушайте пожалуйста этих жареных червячков... Я уже набила прямую кишку, сыта...»
Право же, в сяоцзе Шучжэнь в эти моменты было гораздо меньше чиновничьего, чем в иных почтеных лицах Правителей Провинций во время праздничного обеда по поводу зарезаного лося!
Конечно, сяоцзе Шучжэнь единогласно призна-валась офисной чиновницей!
Очень часто Сяоцзе Шучжэнь погружалась в Дао Терпимости:
«Вот я скромная девушка из Великой Провинции!
Что меня ожидает в кунфу?
Совершенствование мастерства с сяньшэном, ко-торого спустит с неба нефритовая обезьяна Ханума!»
Что касается чиновника Лю, то нам, скромным поденщикам на рисовых плантациях, очень часто приходилось его отстаивать от справедливого гнева налогоплательщиков из Шао Линьского монастыря и от свирели Парня Со Свирелью, а также от пожизне-ного изгнания за границы реки Амур!
Во первых, чиновник Лю имел весьма смутные понятия о праве собствености (особено если дело ка-салось чужих серебряных монет), а во вторых, не от-личался чиновничьей акуратностью в туалете!
Этому чиновнику ничто не стоило стрескать в один присест добрую половину пиалы с рисом, при-готовленым для жертвоприношения обезьяне Хануме, выращеного с особеной любовью и подкормленого чистейшим навозом лошадей господина майора Чена или улечься, не снимая ципао, только что выскочив из глубокой и жолтой реки Хуанхэ, на праздничное, бе-лое, как цветок сакуры, ханьфу почтеной тайтай Мин-ся!
Летом, до сбора податей, к чиновнику Лю отно-сились снисходительно, и он обыкновено возлежал среди бамбука в позе спящего дракона, уткнув свет-лый лик между палочками для написания иероглифов!
Однако чиновник Лю не спал: это замечалось по его ципао и по сяогудую, все время не перестававшим двигаться...
Чиновник Лю ждал в стиле Молчаливая Кукуш-ка...
Едва только на тропинке против его лежбища по-являлась фигура налогоплательщика, чиновник Лю стремительно выползал из зарослей бамбука, про-скальзывал на брюхе между ног несчастного поден-щика и использовал против налогоплательщика тех-нику Железного Кулака или Каменой Башки!
Чиновник Лю твердо помнил великий закон всех чиновников Китая: взымай налоги сразу, если не хо-чешь остаться без премии, и поэтому наотрез отказы-вался от всяких принятых в чиновничьем мире ди-пломатических приемов в стиле Ветки Цветущей Са-куры, или например, предварительного рукопожатия, улыбок, угрожающего рычания, сложения губ тру-бочкой и так далее!
Чиновник Лю, как молния настигал налогопла-тельщика, грудью сшибал его с ног и начинал выво-рачивать карманы его ципао или ханьфу!
В течение нескольких минут среди густого стол-ба коричневой пыли дороги на Пекин барахтались, сплетаясь клубком из Камасутры, два тела, облаченых в сандалии и в ципао!
Наконец чиновник Лю одерживал победу!
В то время, как его враг налогоплательщик обра-щался в бегство с пустыми карманами, зажимая па-лочки для еды между ног, визжа и трусливо огляды-ваясь на зад, чиновник Лю с гордым видом возвра-щался на свой пост среди зарослей молодого бамбука, где много много диких мишек панд!
Правда, что иногда при своем триумфальном ше-ствии чиновник Лю сильно прихрамывал, а ухи его украшались лишними иероглифами из пота и крови, но вероятно, тем слаще ему казались добытые юани, на которые можно купить обильный обед с жареными легкими дикого козла!
Между чиновником Лю и сяоцзе Шучжэнь царст-вовало редкое согласие и самая нежная любовь в сти-ле Журавля!
Может быть, в бамбуковой хижине сяоцзе Шуч-жэнь осуждала своего друга за буйный нрав, недос-тойный чиновника провинции Шанхай и другие ма-неры, но во всяком случае явно сяоцзе Шучжэнь ни-когда этого не высказывала на татами!
Сяоцзе Шучжэнь даже и тогда сдерживала свое неудовольствие, когда чиновник Лю, проглотив в не-сколько приемов жереного кота, нагло облизываясь, подходил к пиале сяоцзе Шучжэнь и засовывал в нее свою морду с мохнатыми усами!
Вечером, когда солнце жгло не так сильно ри-совые поля, чиновник Лю и сяоцзе Шучжэнь любили поиграть и повозиться на дворе Правителя Провинции!
Они то бегали друг за другом, то устраивали в саду Мандаринов засады, то с притворно сердитыми криками делали вид, что ожесточено ругаются между собой из за налогов!
Однажды во двор мандарина Сыма Сянжу забе-жал постороний сборщик податей чиновник Хуанг, обличеный властью от самого Мандарина Ли Дачжао!
Чиновник Хуанг не хотел собирать налоги в чу-жой провинции, но его Дао Власти не молчало:
«Вот я чиновник в цветастом ципао, с палочками для написания иероглифов в руках и с Болью за Госу-дарство в сердце!
Что я без налогов и без сяогудуя?
Серебряный юань с дыркой…
Мне нужна красивая и покорная сяоцзе в жены, чтобы мою причастность заметили в Пекине!»
Чиновник Лю видел чиновника Хуанга из своей бамбуковой рощи, но, вместо того чтобы, по обыкно-вению, кинуться в бой в стиле Железного Кулака, он только дрожал телом под роскошным ципао и жалоб-но повизгивал, призывая обезьяну Хануму в свидете-ли безчинств!
Чиновник Хуанг носился по провинции из конца в конец, собирал налоги, нагоняя одним своим видом панический ужас и на чиновников и на поденщиков с пиявками ниже колен!
Чиновники прятались за ханьфу своих наложниц и боязливо выглядывали из за них!
Все кричали, распоряжались, звали Парня Со Свирелью или учителя Мао, давали безтолковые со-веты и били бамбуковыми палками друг друга!
Чиновник Хуанг тем временем успел собрать по-дати с трех деревень, скушать двух свиней и зажарить несколько пекинских уток!
Вдруг все чиновники ахнули от испуга и неожи-даности!
Откуда то из за Великой Китайской Стены вы-скочила изящная сяоцзе Шучжэнь и во всю прыть своих тоненьких ножек понеслась наперерез заезжему чиновнику Хуангу в роскошном ципао!
Растояние в танце между ними уменьшалось с поразительной быстротой, достойной скорости шао-линьских монахов!
Потом сяоцзе Шучжэнь и чиновник Хуанг столк-нулись...
Это все произошло так быстро, что никто не ус-пел даже отозвать сяоцзе Шучжэнь на зад!
От сильного толчка сяоцзе Шучжэнь упала и по-катилась по земле, снимая с себя ханьфу, а чиновник Хуанг тотчас же повернул к резным воротам и выско-чил на улицу к реке Хуанхэ!
Когда обнаженую сяоцзе Шучжэнь осмотрели, то нашли много следов поругания над девицей сяоцзе!
Вероятно чиновник Хуанг успел взять с нее нало-ги и обезчестить!
Но напряжение героического порыва и воспоми-нания пережитых мгновений не прошли даром для сяоцзе Шучжэнь...
С ней случился кто то страный, необъяснимый!
Если бы молодые девицы обладали способностью не сходить с ума, то поденщики сказали бы, что сяоц-зе Шучжэнь в здравом уме!
В один день она исхудала до неузнаваемости, то лежала по целым часам на нефритовом ложе в углу, то носилась по двору Правителя, кружась и подпевая!
Она отказывалась от саке и жареных улиток и не оборачивалась, когда ее звали на чайную церемонию!
На третий день сяоцзе Шучжэнь так ослабела, что не могла подняться с нефритового ложа и заплатить налог!
Глаза сяоцзе Шучжэнь, такие же чорные и умные, как и прежде, выражали глубокую внутренюю борьбу!
По приказанию Мандарина Чжао Шули сяоцзе Шучжэнь на носилках отнесли в пустой нефритовый храм, чтобы она там смогла спокойно приготовить се-бя к свадьбе!
(Ведь известно, что только китайские сяоцзе об-ставляют так торжествено свою свадьбу!
А все чиновники, чувствуя приближение этого акта, ищут уединения в далеких провинциях!)
Через час после того, как сяоцзе Шучжэнь пере-одели в свадебное ханьфу, к храму прибежал чинов-ник Лю!
Он был сильно взволнован и принялся сначала визжать, а потом выть, подняв  ввверх палочки для написания иероглифов!
Иногда он останавливался на минуту, чтобы по-нюхать с тревожным видом и насторожеными ухами нефритовое окно в храме, а потом протяжно и жало-стно выл!
Шао Линьские монахи бамбуковыми палками пробовали отогнать чиновника Лю от храма, но это не помогало!
Чиновник Лю в Дао Ожидания и Тоски размыш-лял:
«Вот монахи в ципао!
На ногах монахов туфли из китайского шелка!
Монахи знают кунфу, но знают ли монахи как с помощью кунфу победить любовь?»
Его гнали и даже несколько раз ударили свитком с печатью Императора; он убегал, но тотчас же упор-но возвращался на свое место и продолжал выть хай-ку!
Так как поденщики стоят к чиновникам гораздо ближе, чем это думают Мандарины, то поденщики первые догадались что хочет чиновник Лю!
— Мандарин, пусти чиновника Лю в храм к сяоц-зе Шучжэнь!
Он хочет проститься с сяоцзе Шучжэнь перед свадьбой!
Пусти, Мандарин, а то мы позовем Парня Со Свирельюи он устроит Революцию, как в Шанхае!
Мандарин сначала написал иероглиф «Глупости»!
Но поденщики с косами так лезли к нему на та-тами и так хныкали, что он должен был уступить!
И поденщики оказались правы, несмотря на свои потрепаные сяогудуи!
Как только солдаты отворили врата нефритового Храма, чиновник Лю стремглав бросился к сяоцзе Шучжэнь, безсильно возлежащей в нефритовых сва-дебных носилках, обнюхал ее и с тихой страстью стал лизать ее в глаза, в губы, в ухи!
Сяоцзе Шучжэнь слабо подрагивала телом и старалась приподнять свадебные сандалии – ей это удалось с успехом!
В прощании чиновника Лю и сяоцзе было много троганий!
Даже поденщики, глазевшие на эту сцену, трону-лись умом!
Когда чиновника Лю позвали к вечернему чаепи-тию у Мандарина Оуяна, чиновник Лю повиновался с поклоном и, выйдя из Храма, лег на татами у неф-ритовых врат!
Он уже больше не волновался, не выл, а задумчи-во пил сакэ, изредка поднимал сяогудуй и как будто прислушивался в звукам свадебной церемонии в Хра-ме!
Через два часа он начал декламировать свои хоку, да так громко и выразительно, что Мандарин вынуж-ден был достать подзорную трубу господина Чена!
В подзорную трубу чиновник Лю видел, как ся-оцзе Шучжэнь веселилась на своей свадьбе с чинов-ником Хуангом...

ЧИНОВНИК ЛЮ И ЧИНОВНИКИ ПРОВИН-ЦИИ ШАНХАЙ

В нашей деревне чиновники поселились
И живут, живут!
К сяоцзе привыкли, ходят, расхрабрились,
Видны там и тут!

То клубком катаются перед налогоплательщика-ми на татами,
То сидят, гадят;
Возятся безжалостно ночами,
По углам пищат!

Утром выйдешь в зал – весь рис съели,
Сакэ и кузнечиков,
Что поменьше – утащили в карманах ципао...
Караул, разбой!

Свалят нефритовую колону, иероглиф оставят на заборе,
Их проказ не счесть...
Но как мило сборщикам риса и сяоцзе, что
Жизнь другая в Провинции есть!

КОЛЫБЕЛЬНАЯ ДЛЯ ЧИНОВНИКА ЛЮ

Спи, чиновник Лю! Мандарины спят;
Накормили сяоцзе правителей;
Прислонясь к нефритовым стержням, заснули
В бамбуковой роще робкие мишки панды;
Дремлют пиявки на плантациях риса;
Покачивает чиновник седой!

Только разбойники, только подельные сборщики налогов
По ночам гулять готовы,
Рыщут, ищут, где украсть,
Разевают клюв и пасть!
Ты, чиновник Лю, не бойся, здесь мягкая солома,
Спи, чиновник Лю, мирно, сладко!

Спи, как жареные рыбы, фаршированые птицы, съедобные львы,
Как вареные кузнечики в стеблях квашеного бам-бука,
Как в Провинциях, Монастырях, Дворах
Чиновники, легшие на роздых...

Вой недобросовестных вредителей под пытками и крики вдов,
Не тревожьте снов чиновника Лю!

ЗОЛОТАЯ СЯОЦЗЕ ШУЧЖЭНЬ И ЧИНОВНИК ЛЮ

Во Дворце Мандарина Ву был веселый праздник,
Музыканты на янцинях хоку пели,
Ветерок в саду качал
Нефритовые качели!

Во Дворце, в сладостном бреду,
Пела, пела дицзы!
А в саду купалась в пруду
Без ханьфу обнаженая сяоцзе Шучжэнь!

И кружились под китайской Луной
Точно вырезаные из нефрита,
Опьяненые сакурой
Сяоцзе ночные!

Пруд качал в себе ****у,
Гнулись спины чиновников лихо,
И мелькала там в пруду
Без ханьфу обнаженая сяоцзе Шучжэнь!

Хоть не видели ее
Музыканты Мандарина,
Но от обнаженой сяоцзе Шучжэнь
Музыка чжунху звучала!

Чуть настанет тишина,
Без ханьфу обнаженая сяоцзе Шучжэнь
Промелькнет – и вновь видна
На устах чиновника Лю улыбка!

Снова чжунху зазвучит,
Хоку раздается!
И в чреслах чиновников любовь журчит,
И весна на сакуре смеется!

Взор ко взору шепчет иероглиф: «Жду»!
Так светло и зыбко!
Отттого, что там в пруду –
Без ханьфу обнаженая сяоцзе Шучжэнь!

ЧИНОВНИК ЛЮ В СЕВЕРНОЙ ПРОВИНЦИИ ГДЕ ХОЛОДНО

Над Великой рекой Хуанхэ
Нарядная белая сакура...
«О девушки сяоцзе! Как холодно чиновнику Лю в Северной Провинции:
Я весь дрожу от ветра и мороза!»

То дождь на голову бедного сборщика налогов, то град, то снег, как нефрит,
То солнце, блеск, лазурь и водопады...
«О сяоцзе! Как весел лес и луг в Южной Провин-ции!
Как радостны весение ципао!»

Опять, опять нахмурилось, – опять
Мелькает снег, и лес гудит сурово...
«Я весь дрожу в промокшем ципао!
Мой сяогудуй дрожит! но только б не измять
Пергамент с иероглифами не заплативших налоги!
Налоги будут снова!»

СБОРЩИК НАЛОГОВ ЧИНОВНИК ЛЮ И СЯ-ОЦЗЕ МИНСЯ

Сяоцзе Минся встала раньше солнца,
С первым робким ветерком!
В сад сакуры прыгнула с татами,
Побежала без сандалий и без ханьфу!
Глядь, и чиновник Лю ждет за грядкой...
«С добрым утром, я пришла;
Для Государства юани взяла у матери украдкой
И заплатить налоги принесла!
Бери, чиновник Лю, палочки для записи иерог-лифов в руки и пиши,
Только вот: делись со мной!
Не жадничай, не трусь, не воруй!
Кто же встанет в час такой?
Я тебя по пергаменту с иероглифами
Стану гладить! Будь смелей!
У кого острее палочки для написания иероглифов,
Тот налог получит скорей!
Станем в лепестках сакуры:
Там солдат нас не найдет;
Разве куст росою чистой
Твой ципао обольет»!
И над головкой сяоцзе Минси
Ветви сдвинул пышный куст;
Слышно, трудятся над подсчитыванием серебря-ных юаней
Сяоцзе Минся и чиновник Лю!

КРЕСТЬЯНЕ, ВЫРАЩИВАЮЩИЕ РИС И СБОРЩИК НАЛОГОВ ЧИНОВНИК ЛЮ

Заблудил в Провинции Пекин чиновник Лю – и тропкой глухой
Тихо шел... где то пенилась река Янцзы;
Вышел чиновник Лю на полянку – и вдруг на та-тами
Увидал поденщика, выращивающего рис!
Из рисовых чешуек поденщик шапочку снял
И сказал: «Я рад сборщику налогов чрезвычай-но!...»
Сел на пень из нефрита и чиновнику Лю расказал
Про тайные доходы всех поденщиков Провинции Пекин!
Долго записывал чиновник Лю палочками для иероглифов на рисовой бумаге...
Звездочек рой золотой
Загорелся, мелькая меж веток!
То, что чиновнику Лю расказал поденщик, выра-щивающий рис,
Чиновник Лю записал для Мандарина Зао...

Жаркое лето в Провинции Сяогудуй!
Далеко далеко в Провинции Пекин великие бор-цы каратисты дерутся между собой!
Лежат там громадные обломки нефритовых скал, такие старые, что заросли мохом, как у тайтай Дачуни; а над ними цветут нежные цветочки и пестреют красненькие и жолтенькие грибки, как у сяоцзе Мин-си и сяоцзе Шуин!
Там то между корнями сакуры и приютилась хи-жина барак поденщиков, выращивающих рис!
Жили поденщики весело, целой общиной!
Добрая тайтай хозяюшка Дачунь все держала в порядке: взглянуть – казна налогами наполняется!
Жолтолицых деток было четверо: Занг да Ванг, да сяоцзе Шуин, да маленький Чен!
Они все мило и чистенько одеты в ципао и хань-фу, а над веселыми личиками их белели шапочки из рисовой шелухи; ну, точь в точь рисинки!
Если приходили в деревню чиновники из других провинций, большие и грубые, дети поденщики ло-жились в воду на рисовой плантации и не шевелились, как дохлые змеи!
Кому же нужны дохлые несвежие змеи на обед!
От воды шапочки чернели, да на поле риса много, и некоторый чернеет!
В жаркий полдень перед Днем Дракона притих лес около деревни поденщиков; даже панда спрятался в нефритовый сундук!
А поденщики работали на рисовых плантациях: Мандарин музыкальные инструменты чжунху и диц-зы чинил, Шуин помогала тайтай разматывать шелко-вую пряжу для туфель, старшие мальчики марширо-вали в стиле кунфу: раз, два! раз, два!... а Чен сидел среди ростков риса и просил:
— И я тоже солдат Великой Армии! Я тоже знаю кунфу!
Вдруг — шлеп, шлеп! – пришла в гости тайтай Мэй, в шелковом ханьфу с пятнами; на вид очень страшная!
— Пойдемте, детки на реку Янзцы...
Сборщики налогов вас ждут не дождутся!
За Шуин я присмотрю!
И тайтай Дачунь спокойно отпускает детей с тай-тай Мэй!
Вот и наступил китайский вечер; мягко скользну-ли между побегами бамбука лучи солнышка!
У реки Янзцы Занг и Ванг учили детей тайтай Мэй кунфу с прыжками в стиле Лягушки: подальше да повыше, через панду, да через бамбук!
Какие способные были для кунфу дети тайтай Мэй!
Иногда случалось и кувыркались в стиле Жабы; и Чен, прижавшись с старой тайтай весело смеялся!
— Попробуй ка сам Кулак Дракона! – обижались дети тайтай Мэй!
В мутной воде реки Янзцы, как в грязном зеркале отражались стебли бамбука и нефритовые ларцы!
Вот пролетела темная фигурка – это каратист Санчин по прозвищу Летучая Мышь левитирует!
Каково же? На спине у него сидела Шуин!
— Санчин, милый! И с нами полетай, полетай!
Никому отказа не было: надо же потешить деток, пока они маленькие и не достигли десятого дана кара-тэ до!
Даже Чен попробовал левитировать, как сатана!
Все зверушки  и птички в лесу очень не любили маленьких детей поденщиков, которые исповедовали культ еды и кушали все, что движется и не движется!
У сломаного бамбука, под шкурой панды жила змея Чжоу: она всех ненавидела!
Однажды она кинулась на китайских детей, злоб-но шипя и свистя хайку, – и хорошо еще, что сяньшэн Сыма Сянжу недалеко копал золотую жилу!
— Сяньшэн, сяньшэн Сыма Сянжу! – завопили малютки, и голоски их перехватывало от первобытно-го страха!
Сяньшэн Сыма Сянжу в стиле Цапли длиными ногами, как на ходулях, явился сразу же!
С ног до головы он был в чешуйках золота, в такой же шапке со щитом и копьем, как у дзер-жинцев в далекой России!
Как ловко он бился, применяя стили Дракона и Макаки!
Куда Змея Чжоу не кидалась в стиле Змеи, всюду попадала на острое копье!
Наконец – бац! – метко нацелился сяньшэн Сыма Сянжу и насквозь пробил врагу голову!
Змея Чжоу умерла, но стиль Змеи остался!
— Ее надо отнести к Мандарину Ву на обед! – прыгали китайские дети! – То то он попирует!
Пришел и Чен помогать змею тащить: уж очень длиная была...
— Тук, тук! Правитель Провинции Пекин Мандарир Ву!
Оторвитесь на минуточку от древних иерог-лифов!
— Кто еще там прерывает мой философский покой? – заворчал Мандарин Ву, сжал свои кула-ки и в стиле Черепахи выкатился из Дворца!
Чен даже струсил и обсикал ципао!
Но увидев угощение, Мандарин Ву облиз-нулся и успокоился!
— Вот спасибо вашему сяньшэну Сыма Сян-жу!
Не нужно ли ему наложниц в уплату за змею?
 Я отдам ему всех, кто мне надоест!
И с апетитом принялся он кушать Змею Чжоу!
— Дети, а рис уже поспел! – говорила тайтай Дачунь! – Вы бы пошли на соседские поля, насо-бирали!
Китайские дети знали какие вкусные вещи получаются из чужого риса: лапша шоумянь для долголетия, кисель из риса, варенье и даже белый чай, который так славно согревал после брожения!
Тотчас взяли они бамбуковые палки и пошли воровать!
Там и сям белели головки чужого риса!
Самые крупные рисинки росли у хижины, где жил сяньшэн Чжао Шули, и китайским детям строго запрещено было его тревожить и таскать за седую бороду!
Говорили, что сяньшэну Чжао Шули уже бы-ла тысяча лет и эту тысячу лет он совершенство-вал свое кунфу!
Но Занг расхрабрился на этот раз!
— Эх вы, трусишки, а не защитники Великой Стены! – говорил он и играл на чжунху! – Что и беда, если пойдем к хижине старого пердуна?
Ведь я знаю стиль Лисицы!
Пошли, скрепя сердце и подтянув полы ци-пао!
Рис здесь в самом деле был хорош, но сянь-шэн Чжао Шули шутить не любит!
Как выглянул он из хижины, как взмахнул своим сяогудуем да как замычал на древнем ки-тайском языке в стиле борьбы голосом!... куда тут и вся храбрость у кунфуистов пропала!
Со всех ног в стиле Бегущего Зайца пом-чались они: Занг свалися, а Чен и рисовую ша-почку свою потерял от страха!
 А сяньшэн Чжао Шули до слез хохотал, на свое отражение в мутных водах реки Хуанхэ гля-дя...
Ему нравилось, что его все так боятся:
«Славные каратисты!» – пробормотал он и опять улегся на нефритовое ложе!
Новая работа подоспела: запасы золота для сбора податей готовить!
Целые дни ходил сяньшэн Сыма Сянжу по рисовым полям и учил узнавать хорошие рисинки и плохие!
Однажды принес Ванг вместо риса железную руду, которую принял за золотой самородок – так как же ему досталось!
Зато он с тех пор уже не ошибался и брал рис вместо золота!
Большие стебли риса сяньшэн Сыма Сянжу рубил ребром ладони!
А китайские дети его тем временем таскали молодой рис с чужих огородов да серебряные юани из древних кладов!
Даже и Чен сидел – перебирал юани, а отпо-лированые монеты нанизывал на веревочку для монистов, чтобы можно было их продавать мон-голам!
Осень со сборщиками податей и чиновником Лю была близко!
Пора настала и о долгой зиме под снегом по-думать!
Самое важное – был сбор тутовых шелко-прядов: за ними все лето ухаживали, кормили и поили!
А тутовые шелкопряды хранили Дао Покор-ности:
«Нас съедят, но наши тела пойдут на краси-вые ципао для достойных сяньшэнов кунфу и ка-ратэ до!»
Беда бывало, если каратисты неосторожные пробегут по болотистому рисовому полю, где жили тутовые шелкопряды!
Уродились тутовые шелкопряды на славу: пришло время их убивать, кушать, трепать и вы-тягивать из них шелк!
Что было бы с китайскими детьми без шелка?
Из шелка делались и теплые ханьфу, и ту-фельки и ципао, одеяльца, подушечки, перинки!
Усердно работали китайские дети на планта-циях тутовых шелкопрядов и риса; они даже спо-рили кому везти повозку в Пекин!
Ой, тайтай Дачунь, сяоцзе Шуин! Убивайте тутовых шелкопрядов скорее!...
Чиновники из Провинций едут без теплых ципао!
И сегодня сказал детям луный Свет, что на расвете будет первый мороз с чиновником Лю!
Прощай, легкое лето без ципао!

ЧИНОВНИК ЛЮ И ПОЖАР В ШАНХАЕ

Чиновник Лю с тайтай Юэмэй и сестрами жил в верхнем этаже пагоды, в нижнем этаже жил сяньшэн Ли Дачжао!
Вот раз тайтай Юэмэй пошла с девочками купаться гоышом на реку Хуанхэ!
А чиновник Лю остался один стеречь собра-ные налоги!
Когда все ушли чиновник Лю стал пробовать свой самодельный порох, который изобрел!
Чиновник Лю набил в середину железной трубочки порох, а сзади сделал дырочку, чтобы зажечь порох!
Но сколько чиновник Лю ни старался, он не мог никак поджечь волшебный порох!
Чиновник Лю очень расссердился на злых духов!
Он пошел в место приготовления лапши шо-умянь и хранил в сердце своем причастность к Дао Трудолюбия:
«Можно жить, как дикий сяньшэн, совер-шенствующий свою левитацию!
Но мастер кунфу иногда не приготовит ку-шанье лучше, чем приготовит кунфуист с крас-ным поясом!
Можно  и с плохим кунфу приготовить пре-красную лапшу шоумянь!»
Наложил в плиту бамбуковых палочек для написания иероглифов, полил их сакэ, положил сверху пушку и зажег:
«Теперь, небось, выстрелит во врагов Китай-ской Стены!»
Огонь разгорелся, загудел в нефритовой пли-те – и вдруг как бахнет выстрел по врагам Госу-дарства!
Да такой, что Огненого Дракона из плиты выкинуло!
Чиновник Лю испугался за налоги, схватил рисовые свитки и выбежал на природу!
Никого не было в пагоде, никто ничто не слышал!
Чиновник Лю побежал подальше на край Провинции!
Он думал, что Огненый Дракон побалуется и улетит на небо к обезьяне Хануме!
А ничто не потухло!
Палочки для еды еще сильнее разгорелись!
Сяньшэн Ли Дачжао в стиле Усталого Волка шел домой и увидел, что из верхних балконов па-годы идет дым!
Сяньшэн Ли Дачжао побежал к бамбуковому татами, где за бамбуком сидел панда!
Это панда пожарник!
Сяньшэн Ли Дачжао в стиле Крысы выбил панде глаз!
От панды завоняло!
Она скорее бросилась к горящей пагоде, что-бы умереть в огне и испустить дух на груди Ог-неного Дракона!
Она влетела в огонь и увидела, что горит!
У панды на животе чорный пояс каратэ деся-тый дан!
Панда не полюбил Огненого Дракона и начал с ним борьбу в стиле Воды и Огня!
А сяньшэн Ли Дачжао стал заливать огонь из длиного сяогудуя!
Панда полез по стенам пагоды, чтобы узнать не остались ли в пагоде живые люди с которыми можно сразиться!
В пагоде никого не было, все ушли на фронт!
Панда стал выносить вещи на продажу на рынке в Пекине!
Тайтай Юэмэй прибежала в стиле Бегущей Лошади, когда пагода уже сгорела!
Мандарин Занг никого не подпускал близко, чтобы не мешали разъяреной панде!
Самые нужные свитки с записями налогов не успели сгореть, и панда бережно сложил их к сандалиям тайтай Юэмэй!
А тайтай Юэмэй плакала и говорила, что, на-верно, чиновник Лю сгорел и уже на небесах ку-шает рис с сакэ рядом с обезьяной Ханумой!
А чиновник Лю стыдился своей нерастороп-ности и неготовности, и он боялся подойти к тай-тай Юэмэй!
Солдаты его увидели и насильно, в стрю под ударами бамбуковых палок, привели!
Панда так хорошо и красиво победил Огне-ного Дракона, что в нижнем этаже пагоды ничто не сгорело!
Панда сел в носилки и уехал на зад!
Он хранил Дао Любви к Огню, но не призна-вался из за скромности:
«Чиновник может любить только свою роди-ну и молодых сяоцзе!
Любить Огненого Дракона – не по понятиям чиновников Северных Провинций!
Вот я маленький панда, но знаю, что малень-кий сяньшэн может свернуть голову Огненому Дракону!»
А сяньшэн Ли Дачжао пустил тайтай Юэмэй без детей жить к себе, пока не починят пагоду!

БЕЛАЯ ПАГОДА ДЛЯ ЧИНОВНИКА ЛЮ

Когда чиновник Лю был маленьким чинов-ником Лю, он жил на реке Хуанхэ, и у его сянь-шэна Ли Дачжао была хорошая лодка джонка с парусами!
Чиновник Лю отлично умел на ней ходить – и на весле и под парусами из китайского шелка!
И все равно одного чиновника Лю сяньшэн Ли Дачжао на реку не отпускал, потому что на реке купаются безстыдницы без ханьфу!
Вот один раз чиновник Лю с сестрой сяоцзе Минся узнали, что сяньшэн Ли Дачжао на два дня уезжает из Провинции в Пекин, и чиновник Лю затеял уйти на шлюпке на ту сторону реки Хуан-хэ; а на той стороне реки стояла очень красивая пагода: беленькая с красной крышей по которой видно, что владельцев пагоды давно не тревожи-ли налогами!
А кругом пагоды росла рощица из бамбука!
Чиновник Лю и сяоцзе Минся никогда там не были и думали, что в пагоде живет мудрый сянь-шэн!
А сяоцзе Минсю добавляет, что, наверняка, у доброго сяньшэна живет китайская хохлатая собачка, и тоже добрая!
А сяньшэн, наверное, лапшу шоумянь куша-ет и китайским детям обрадуется и лапши даст и кунфу обучит!
И вот чиновник Лю и сяоцзе Минся стали копить рис и бутылки для сакэ!
В Хунхэ ведь вода невкусная, а вдруг в пути пить захочется?
Вот сяньшэн Ли Дачжао вечером уехал на роскошных носилках, а китайские дети сейчас же налили в бутылки сакэ потихоньку от тайтай Шучжэнь!
А то спросит: зачем? – и тогда пропало сакэ!
Чуть только нежная заря коснулась кончика-ми ханьфу лепестков сакуры, чиновник Лю и ся-оцзе Минся тихонько вылезли из хижины, взяли с собой рис и бутылки в джонку!
Чиновник Лю поставил паруса, и китайские дети вышли на просторы реки Хуанхэ!
Чиновник Лю сидел, как сборщик податей, а сяоцзе слушалась чиновника Лю, как непорочная невеста!
Ветер был легонький, и волны были малень-кие, и у чиновника Лю с Минсю выходило, будто они на императорском корабле, у них есть запас риса и сакэ, и корабль идет в Сингапур!
Чиновник Лю правил прямо на пагоду с красной крышей!
Потом чиновник Лю приказал сестре гото-вить завтрак из риса и речных улиток!
Сяоцзе отодрала от днища джонки несколько гадов и откупорила бутылку сакэ!
Сяоцзе Минся все сидела на дне джонки, а тут, как встала, чтобы чиновнику Лю подать еду и пергамент для записи налогоплательщиков, да как глянула на зад, на родной берег, сяоцзе Мин-ся так закричала, что чиновник Лю даже выронил из рук палочки для еды:
— Ой, нашу Провинцию с женихами еле вид-но! – и хотела реветь в стиле Водопада!
Чиновник Лю приподнял китайское шелко-вое ципао с вышитыми лилиями и приказал:
— Недостойная нефритового стебля!
Погрузись в Дао Молчания!
Дао Молчания позволяет нашему внутренне-му голосу настроиться на лад с единым миром обезьяны Ханумы1
Пагода сяньшэна близко!
Сяоцзе Минся посмотрела на свой передок и еще хуже запричитала:
— И пагода сяньшэна далеко: нисколько мы не подъехали на крыльях любви и на крыльях дракона!
А от нашей хижины с серебряными юанями уеха-ли!
Сяоцзе Минся стала реветь, а чиновник Лю назло стал есть рис и лапшу шоумянь, дарующую долголе-тие!
Сяоцзе Минся ревела, а чиновник Лю приговари-вал хоку:
Хочешь на зад? Прыгай за борт джонки и плыви в мокром ханьфу домой, а я иду к сяньшэну изучать ис-куство кунфу!
Потом сяоцзе Минся попила сакэ из бутылки и погрузилась в Дао Сна с открытым ртом!
«Вот я прекрасная сяоцзе в джонке, а должна в цветастом ханьфу танцевать перед Правителем Про-винции танец лепестка!
Каждая сяоцзе мечтает о нефритовом Дворце, но только познавшая Дао Везения дойдет до мастера кунфу!
Где та нефритовая волшебная чжунху, которая пробудит нефритовую обезьяну?»
А чиновник Лю все сидел у руля, и ветер Дракона не менялся и дует ровно!
Джонка идет гладко, и за кормой рисовые чешуй-ки шуршат!
Царь Солнце уже высоко встал!
И вот чиновник Лю зрением Орла видит, что джонка уже совсем близко подходит к тому берегу, и пагода с наложницами хорошо видна!
Вот пусть теперь сяоцзе Минся проснется да гля-нет – вот обрадуется!
Где там китайская хохлатая собачка!
Но ни собачки, ни сяньшэна видно не было!
Вдруг джонка споткнулась, стала и наклонилась набок, как журавль!
Чиновник Лю скорей спустил парус, чтобы враги не заметили парус из тончайшего расписного китай-ского шелка!
Сяоцзе Минся вскочила без ханьфу и спросонья танцевала танец лебедя!
Она не знала где она, и глядела, вытаращив чор-ные глаза, обведеные ровным овалом сурьмы!
Чиновник Лю сверился с иероглифами на карте и важно сказал:
— На остов пиратской джонки с золотом сели!
Сейчас я спихну! А вон пагода видна!
Но сяоцзе Минся и пагоде не обрадовалась, а ис-пугалась еще больше!
Чиновник Лю снял ципао и обнаженый прыгнул в мутные воды реки Хуанхэ, стал спихивать!
Чиновник Лю выбился из сил, но джонка крепко сидела на сундуке с золотом!
Чиновник Лю клонил ее то на один, то на другой борт!
Чиновник Лю спустил паруса из шелка, но ничто не помогало!
Сяоцзе Минся стала кричать, чтобы сяньшэн из пагоды помог силой духа!
Но было далеко и никто из пагоды, кроме безпо-лезных наложниц в разноцветных ханьфу не выходил!
Чиновник Лю велел сяоцзе Минся снять ханьфу для облегчения джонки, но и это не облегчило джонку: джонка прочно вкопалась в золото!
Чиновник Лю пробовал пойти вброд к берегу Ху-анхэ!
Но во все стороны было глубоко, куда ни сунься!
И никуда нельзя было уйти даже в стиле Рыбы!
И так далеко, что и доплыть нельзя в стиле Ко-рабля!
А из пагоды никто не выходил – слышны только дивные музыки янциня!
Чиновник Лю съел рис и улиток, запил сакэ и ся-оцзе не говорил!
А сяоцзе плакала и приговаривала нараспев хоку:
— Вот завез меня чиновник Лю, теперь нас здесь не найдут даже солдаты Императора!
Чиновник! Тайтай Шучжэнь с ума сойдет в стиле Осла!
Вот увидишь, чиновник Лю!
Тайтай мне так и говорила:
«Если с вами сразится сяньшэн, то я сойду с ума, и меня увезут в сумасшедшую пагоду!»
А чиновник Лю молчал, склонившись на свитка-ми с иероглифами записей податей!
Ветер в Час Собаки совсем затих!
Чиновник Лю взял и заснул в Дао Сна!
«Вот я сплю в Дао Сна, а рыба плывет в реке Хуанхэ, птица летит в нефритовых владениях обезья-ны Ханумы!
И мой сон в джонке важен только для меня, а не для маленького цветка сакуры, который облетит без меня!
Но даже сон маленького чиновника Лю может победить явь большого Мандарина!»
Когда чиновник Лю проснулся в Час Волка, было совсем темно!
Сяоцзе Минся хныкала, забившись в самый нос, под тюки с шелком!
чиновник Лю встал на ноги в туфлях с загнутыми носками, и джонка под ногами качнулась легко и сво-бодно!
чиновник Лю нарочно качнул джонку еще силь-нее да так, что сяоцзе Минся вылетела в реку Хуанхэ!
Джонка на свободе!
Вот чиновник Лю обрадовался! Банзай!
Джонка снялась с золота пиратской затонувшей джонки!
Это ветер переменился, нагнал воды из реки Янз-цы, джонку подняло, и она сошла с сундука с золоты-ми юанями!
чиновник Лю огляделся!
Вдали блестели огоньки погребальных костров – много много!
Это на том берегу: крохотные, как глаза журавля!
Чиновник Лю бросился поднимать паруса!
Сяоцзе Минся вскочила и думала сначала, что в чиновника Лю вселился дух Безумного Змея!
Но чиновник Лю философски молчал, как сянь-шэн Ву!
А когда уже направил джонку на огоньки погре-бальных костров, сказал ей хоку:
— Что, сяоцзе без нефритового стержня мудро-сти внутри?
Вот и домой идем в Великую Провинцию!
А реветь – злых демонов тешить!
Джонка всю ночь шла!
В час Лисицы ветер перестал!
Но джонка была уже под берегом!
Чиновник Лю  и сяоцзе Минся на веслах догреб-ли до рисовых плантаций!
Тайтай сердилась и радовалась сразу!
Она размышляла в стиле Любящей Тайтай:
«Вот я тайтай, и из моей любви родились дети Китая!
Любовь не только приносит плоды радости, но является тем нефритовым стержнем, на котором дер-жится Государство!
Большая любовь – и Большие Хлопоты  и Боль-шие Успехи!»
Но чиновник Лю и сяоцзе Минся выпросили, чтобы тайтай ничто не говорила сяньшэну Ли Дачжао, который в гневе может избить детей в стиле Железно-го Кулака!
А потом чиновник Лю и сяоцзе Минся узнали, что в той пагоде уже год бродит дух сяньшэна Фэна Юйсяна!

ЧТО ТАКОЕ ХОРОШО ДЛЯ ЧИНОВНИКА ЛЮ И ЧТО ТАКОЕ ПЛОХО ДЛЯ ЧИНОВНИКА ЛЮ

Крошка чиновник Лю
к сяньшэну Вангу пришел,
и спросила кроха:
— Сяньшэн Ванг, что такое
хорошо
и что такое
плохо?
У сяньшэна Ванга
секретов нет, –
слушайте, китайские детишки, –
сяньшэна Ванга
ответ
чиновник Лю помещает
в книжке!
— Если сяньшэн Дракон
крыши пагод рвет,
если
гад заохал, –
каждый китаец знает –
это вот
для прогулок
плохо!
Сяньшэн дождь покапал
и прошел!
Сяньшэн Солнце
в целом свете!
Это –
очень хорошо
и большим чиновникам
и малым!
Если
сяоцзе
чернее ночи в час Дракона,
грязь лежит
на личике,
ясно,
это
плохо очень
даже неприлично для кожи сяоцзе!
Если
Чиновник Лю
любит мыло
и зубной порошок,
то чиновник Лю
очень милый,
поступает хорошо!
Если кунфу бьет
Великий Кулак
слабого кунфуиста,
Я такого
хочу
иероглифами
возвеличить на пергаменте!
Когда чиновник Лю кричит:
— Не трожь
налоги Государства! –
Тогда чиновник Лю
так хорош,
что его – на Царство!
Если чиновник Лю
порвал нечаяно подряд
рисовую бумагу с записями налогов
и письмо Мандарина,
солдаты скажут:
плохо работал чиновник Лю!
Если чиновник Лю
усердно собирает налоги
тычет в иероглиф
палочку для написания иероглифов,
про него
скажут Мандарину:
Он хороший чиновник!
От сяньшэна мастера каратэ
чиновник Лю
убежал, заохав!
чиновник Лю
тогда трус!
Это
для Пекина
очень плохо!
Если чиновник Лю,
хоть и ослабел после сакэ,
спорит с грозным мастером кунфу!
Храбрый чиновник Лю,
хорошо,
для Государства Китая,
пригодится!
Если чиновник Лю
в грязь полез на рисовой плантации в Южной Провинции
и рад,
что грязно ципао!
Про чиновника Лю
скажут:
он плохой,
он не сяньшэн!
Если чиновник Лю
чистит туфли из китайского шелка,
моет
сам
ципао!
Он
хотя и маленький чиновник,
но вполне хороший!
Помни
это
каждый чиновник!
знай
любой чиновник:
получит
должность низкую тот,
кто собрал мало
налогов!
чиновник Лю
радостный пошел,
и решил чиновник Лю:
«Буду
служить хорошо,
и не буду –
плохо!»

ЧИНОВНИК ЛЮ, ПРЕВРАЩЕНЫЙ ЗЛЫМ ДУХОМ СЯНЬШЭНОМ ВУ В КРОКОДИЛА

Я угрюмый чиновник Лю, теперь крокодил
И живу в зверинце в Пекине!
У меня от сквозняка
Ревматизм в мизинце!

Каждый день меня кладут
В длиный гроб из цинка,
А под боком на полу
Ложат наложницу сароцинку!

Хоть немного отойдешь
И попаришь ей кости...
Плачу, плачу целый день от часа Быка до часа Петуха
И дрожу от злости к врагам Провинции!

На обед дают мне суп из потрохов свиньи
И четыре щуки:
Две к проклятым сторожам из Шанхая
Попадают в руки!

Ах, на берегу Янзцы
Жил я без печали!
Каратисты сцапали меня,
Палочки для написания иероглифов отобрали!

Злой чиновник Ву
Меня заколдовал, как меня тошнило!
У! почему я не убил железным кулаком
Старого дебила?

Эй, ты, сяоцзе в золоте, –
Ближе стань немножко...
Дать мне с тебя собрать
Налог для Государства!

ГОРЕ ЧИНОВНИКА ЛЮ, КОГДА ОН БЫЛ ГО-ЛОДНЫЙ

Ах, как вкусно пахла жареная крыса!
В животе моем бурчало –
Есть и пить сакэ хотелось всласть!
Я ужасно волновался
И на цыпочках подкрался
В женскую баню вместо столовой с лапшей шо-умянь...

Только носом потянул,
Языком чуть чуть лизнул,
Хлопс – и меня бьют каратистки голые!
Позабыл я про лапшу шоумянь –
Волновался и пищал,
Плакал во тьме бани!

Не хочу лапшу шоумянь!
Утром злой придет сяньшэн Чен десятый дан ка-рате школы Киекшанкай!
Не видать мне дня!
Чуть откроет только баню, –
Он жестокий, он с железным сердцем –
Поколотит меня в стиле Журавля!

Ах, несчастье! Ах, злые духи!
Ах, любимые налоги!
Шестеро наложниц...
Я стою на коленях перед разьяреным каратистка-ми без ханьфу –
Нос от побоев словно слива сакура!
Надо мною зад!...

ЧИНОВНИК ЛЮ НАКАЗАН ЗА НЕРАДЕНИЕ В КЛАСЕ СУРОВОГО СЯНЬШЭНА БРЮСА ЛИ

Скомкали ципао холодные руки чиновника Лю,
Весь побледнел чиновник Лю, дрожит баловник!
Правитель Провинции будет печален: у чиновни-ка Лю
Вдруг – побои по всему телу!

Смотрит сяньшэн Брюс Ли, как будто не веря
Этим слезам чиновника Лю в опустившемся взо-ре!
Ах, побои — большая потеря!
Закономерное горе чиновника Лю!

Слезка за слезкой упали, сверкая,
В белых кругах уплывает страница древнего ска-зания о сборщиках налогов...
Разве сяньшэн Брюс Ли узнает, какая
Боль – когда бьют ногами в стиле Дракона?

ЧИНОВНИК ЛЮ И СЯНЬШЭН СЫМА СЯНЖУ БРОДЯТ ПО РОДНЫМ ПРОВИНЦИЯМ КИТАЯ В ПОИСКАХ НЕПОЧТИТЕЛЬНЫХ НАЛОГОНЕПЛА-ТЕЛЬЩИКОВ

Жил сяньшэн Хуанг в лесу возле Зеленых Нефри-товых Гор Китая!
Он много работал над собой, совершенствовал свое кунфу, а работы не убавлялось, и ему нельзя бы-ло уехать в Пекин в отпуск, чтобы учить кунфу чи-новника Лю и сяньшэна Сыма Сянжу!
Наконец, когда наступила зима на ветках сакуры, сяньшэн Хуанг проникся духом Гор, попросил разре-шения у Мандарина Провинции и послал своей лю-бовнице сяоцзе Юэмэй послание в ларце из нефрита, чтобы она приезжала вместе с чиновником Лю и сяньшэном Сыма Сянжу к нему на занятия кунфу!
Учеников у него было двое – чиновник Лю и сяньшэн Сыма Сянжу!
А жили они в далеком огромном городе с паго-дами, лучше которого нет на свете!
Днем и ночью звучала над башнями этого города музыка чжунху!
И, конечно, этот город назывался Пекин!
Как раз в то время, когда посланик с нефритовым ларцом в стиле Дятла стучал в дверь пагоды, чинов-ник Лю и сяньшэн Сыма Сянжу сражались в стиле Волка!
Короче говоря, они просто выли и дрались!
Драка началась из за того, что сяньшэн Сыма Сянжу стянул у чиновника Лю пергамент с иерогли-фами фамилий налогоплательщиков Южной Провин-ции!
Только что оба кунфуиста отвесили друг другу по голове ногой мавашу гири, собирались ударить ура-кен, как в пагоду вввалился посланик в нарядном зо-лотом ципао!
Посланик плохо знал кунфу, но отлично знал Дао Иероглифа:
«Вот я с палочкой для написания иероглифа в ру-ке не похож на сяньшэна с нефритовой пикой!
Но иногда творчество маленького чиновника воз-вышает до Мудрости Правителя Провинции!»
Чиновник Лю и сяньшэн Сыма Сянжу тревожно переглянулись!
Они думали, что пришла сяоцзе Юэмэй и на неф-ритовом ложе скинула свое ханьфу!
А у сяоцзе Юэмэй был очень страный характер и третий дан каратэ школы Шотокан!
Она не ругалась за драку, не кричала, а просто левитировала по пагоде, разводила бойцов по разным чуланам и целый час, а то и два не позволяла им иг-рать на янцине и на сяогудуях!
А в одном часе Дракона – тик да как – целых ше-стьдесят минут детей Дракона!
А это целая Вечность для Китая!
Вот почему оба бойца мигом вытерли кровь с ме-чей и с ципао и бросились к нефритовому ложу!
Но, оказывается, это была не сяоцзе Юэмэй, а по-сланик, который принес рисовый пергамент от Ман-дарина!
Тогда чиновник Лю и сяньшэн Сыма Сянжу за-кричали, подражая голосам лягушки:
— Это иероглифы сяньшэна Хуанга!
Да, да, от сяньшэна Хуанга!
И он, наверно, скоро прилетит на крыльях драко-на!
Тут, на радостях, они стали скакать в стиле Жабы, прыгали и кувыркались, показывали посланику свое кунфу!
Потому, что хотя Пекин и самый замечательный город, но когда сяньшэн Хуанг уже тысячу лет как не в Пекине, то и в Пекине может стать скучно!
И так они развеселились, что не заметили, как крадущимися шагами в шелковых тапочках из китай-ского шелка с загнутыми носами неслышно вошла ся-оцзе Юэмэй!
Она очень удивилась, увидав, что чиновник Лю и почтеный сяньшэн Сыма Сянжу, лежа на спинах друг у друга, орут и колотят друг друга кулаками, да так здорово, что трясутся котлы с вареными кузнечиками!
Но когда сяоцзе Юэмэй узнала, отчего произошла драка, то посуровела и бойцов не наказала, не поста-вила на колени на татами!
Кое как сбросила она ханьфу и схватила ларец с иероглифами и нефритовым стержнем, даже не стряхнув с волос кошачьи усы, которые прилипли к ее бровям и сверкали, как усы старого почтеного сянь-шэна!
Всем известно, что послания от Мандарина бы-вают печальные или очень печальные, и поэтому, по-ка сяоцзе Юэмэй читала иероглифы, потешно водила пальчиком по рисовому свитку, чиновник Лю и сянь-шэн Сыма Сянжу внимательно следили за ее лицом, скрытым под густым слоем белил – неизвестно что принесет лицо – почетную смерть от быстрого кулака или миску лапши шоумянь!
Сначала сяоцзе нахмурилась, и чиновник Лю и сяньшэн Сыма Сянжу положили головы на нефрито-вую плаху!
Но потом она нахмурилась еще сильнее, предста-вив какое кунфу на нефритовом ложе ночью без ци-пао и без ханьфу и с сяогудуем ей покажет сяньшэн Хуанг после долгой разлуки!
А Дао Покорности говорило сяоцзе Юэмэй:
«Если сяньшэн лезет на цветущую сакуру, то это не значит, что тяжелый сяньшэн сломает веточки са-куры и собьет нежный цвет!
Своим мастерством кунфу опытный сяньшэн ук-репит и дух и плоть сакуры, отчего она цветением бу-дет радовать и других сяньшэном!»
Чиновник Лю и сяньшэн Сыма Сянжу поняли, что про них забыто!
— Сяньшэн Хуанг не приедет в паланкине, — от-кладывая ларец к горке юаней, сказала сяоцзе Юэмэй! – У него еще много упражнений для совершенствова-ния кунфу и своего сяогудуя, и его в Пекин не отпус-тит Правитель Провинции майор Занг!
Обманутые чиновник Лю и сяньшэн Сыма Сянжу разложили татами для покаяний!
Пергамент от сяньшэна Хуанга оказался самым печальным, как погребальное шествие по полям риса!
— Сяньшэн Хуанг не приедет ни в паланкине, не прилетит на Драконе, – продолжала хитрая сяоцзе Юэмэй, – но он зовет нас всех к себе в гости на куми-тэ, бои без правил!
Чиновник Лю и сяньшэн Сыма Сянжу спрыгнули с татами!
— Он кудесник, обладающий силой, – вздохнула сяоцзе Юэмэй! – Хорошо сказать – в гости в дальнюю Провинцию!
Будто это сел на Огненого Дракона и полетел!
— Да, да! – быстро скороговоркой сказал хоку чиновник Лю! – если сяньшэн зовет, то мы прибежим босиком в стиле Одноногой Цапли!
— Ты не познал Дао Любви! – расердилась сяоц-зе Юэмэй! – Туда ехать в паланкине тысячу и тысячу ли через места, населеные голодными разбойниками каратистами с чорными поясами!
А потом еще в местных носилках через бамбуко-вую тайгу!
А в бамбуке наткнешься на дикого панду или на сяньшэна Зао, убивающего всех пяткой в стиле Лоша-ка!
И что это за страная затея – ехать изучать кунфу за тысячи ли!
— Шао Линь! – чиновник Лю и сяньшэн Сыма Сянжу не думали и полсекунды, а одним хоку заявили, что они решили бежать голыми ногами не только ты-сячу ли, а даже сто тысяч ли!
Им ничто не страшно, потому что они освоили стиль Паука!
И это они вчера прогнали камнем, залетевшего в пагоду, дракона!
И так они долго слагали хайку, размахивали ру-ками, отрабатывая упражнения, подпрыгивали в стиле Куницы, что сяоцзе Юэмэй расмеялась, схватила обо-их на руки и свалила на татами!
Знайте, она уже давно ждала это послание, пото-му что подготовила для сяньшэна Хуанга Удар Смер-ти!
Сяоцзе Юэмэй только подзадоривала чиновника Лю и сяньшэна Сыма Сянжу, потому что хотела ви-деть, как они будут драться без ципао!

Прошла неделя Лисицы, прежде чем сяоцзе Юэмэй собрала новые ханьфу в дорогу!
Чиновник Лю и сяньшэн Сыма Сянжу времени не теряли тоже!
Чиновник Лю смастерил себе саблю из твердого стебля бамбука, а сяньшэн Сыма Сянжу разыскал древний нефритовый стержень древних сяоцзе, нато-чил конец, и получилась пика, до того крепкая, что если бы чем нибудь проколоть ханьфу Юэмэй, а по-тому ткнуть этой пикой сяоцзе Юэмэй в чресла, то, конечно, сяоцзе Юэмэй охнула бы сразу!
Уже запаковали тюки с шелком!
Приделали второй замок в форме дракона к воро-там пагоды, чтобы не обокрали пришлые мыши!
Вытряхнули из нефритового ларца остатки лапши шоумянь, чтобы не скушали голодные кузнечики!
И вот сяоцзе Юэмэй надела самое красивое прозрачное ханьфу и пошла к носильщикам догова-риваться от цене!
Но тут без нее у чиновника Лю и сяньшэна Сыма Сянжу получилась сссора из за налогов!
Ах, если бы знали до какого кунфу их доведет сссора, то в этот день лучше бы пошли искать клады с золотыми юанями, а не дрались!
У запасливого чиновника Лю был нефритовый сундук в котором он хранил расписки от плательщи-ков налогов, юани, конфетные обертки (если на них нарисован Пекин, сяньшэн или солдат у Великой Стены!), шерсть макаки Ханумы, конский волос для китайского фокуса и еще всякие очень нужные для кунфу вещи!
У сяньшэна Сыма Сянжу такого нефритового ларца не было, даже сяогудуя не было!
Да и вообще сяньшэн Сыма Сянжу был разиня, но умел сочинять хоку и хайку!
И вот в то время, когда чиновник Лю шел доста-вать из срамного места свою драгоценую нефритовую коробочку, а сяньшэн Сыма Сянжу во дворе пагоды пел под ветками сакуры новую хайку, вошел посланец и передал чиновнику Лю новое послание и новый нефритовый стебель для сяоцзе Юэмэй!
Чиновник Лю спрятал ларец с посланием в свой нефритовый ларец и пошел узнавать почему сяньшэн Сыма Сянжу не поет хоку, а поет хайку:

Юани тускнеют на дне колодца!
Мертвец обронил...

Чиновник Лю с любопытством отодвинул бамбу-ковую ширму и увидел тренирующегося сяньшэна Сыма Сянжу голого без ципао, у чиновника Лю от злости затряслись кулаки!
Посреди двора около пагоды стоял нефритовый трон династии Мин, а на спинке трона висело все ис-тыканое пикой праздничное ципао чиновника Лю!
И это ничто для истории Китая!
Но проклятый сяньшэн Сыма Сянжу вообразил, что перед ним туша медведя панды, яростно тыкал пикой в жолтый нефритовый ларец из под празднич-ного ханьфу чиновника Лю!
А в ларце у чиновника Лю хранились сурикены ниндзя, три медали от Правителя Занга и деньги – со-рок шесть юаней, которые он не истратил, как сянь-шэн Сыма Сянжу на веселых сяоцзе без ханьфу, а за-пасливо приберег для оплаты уроков кунфу!
Увидав продырявленый нефритовый ларец с мо-нограмой Правителя Шанхая, чиновник Лю вырвал у сяньшэна Сыма Сянжу пику, переломил ее о колено и швырнул в вазу династии Мин!
Но, как Дракон из Поднебесной, налетел сяньшэн Сыма Сянжу на чиновника Лю в стиле Ястреба и вы-хватил у него из рук ларец с посланием от сяньшэна Хуанга!
Одним махом левитируя в стиле совы взлетел на нефритовый подоконик пагоды и выкинул нефрито-вый ларец в облака!
Громко завопил оскорбленый чиновник Лю и с криком: «Послание от Мандарина! Мандарина!!» – в одном легком ночном ципао, без туфель из атласного китайского шелка и без шапочки кунфуиста, вы-скочил из пагоды!
Почуяв приближение неладного злого духа, сяньшэн Сыма Сянжу выскочил в стиле летучей Мы-ши вслед за чиновником Лю!
Сяньшэн Сыма Сянжу после бурления крови за-стыл в Дао Погружения в Себя:
«Барс бегает и знает кунфу от рождения!
Его природное ципао восхитительно!
Но разве умнее барс старой черепахи в непри-глядном панцире ханьфу?
И кто скажет, что ципао черепахи хуже, чем ханьфу барса?»
Но напрасно искали они нефритовый ларец, в ко-тором лежало, еще никем не прочитаное, послание от Мандарина с печатью сяньшэна Хуанга!
То ли ларец упал в кучу лепестком сакуры и те-перь лежал глубоко под опавшим цветом, то ли он упал на тропку кунфуистких монахов и его утянул ка-кой либо прохожий чиновник, полагая, что это дар Небес, либо ларец из нефрита улетел на облако к обезьяне Хануме, но так или иначе вместе со всем добром и нераспечатаным посланием, нефритовый ларец пропал навеки до прихода Великого Сяньшэна!
Вернувшись в пагоду чиновник Лю и сяньшэн Сыма Сянжу кровью написали иероглифами Пакт о неразглашении!
Они уже помирились, так как знали, что сяоцзе Юэмэй, прекрасная в своем ханьфу, убьет их обоих быстро и надежно в стиле Ледяной Руки!
Но так как чиновник Лю был мудрее сяньшэна Сыма Сянжу, потому что собирал налоги, то, опасаясь, как бы сяоцзе сначала с него не сняла с живого кожу, придумал:
— Знаешь, сяньшэн Сыма Сянжу, а что, если мы сяоцзе Юэмэй про послание сяньшэна Хуанга ничто не скажем в стиле Зашитых Уст?
Подумаешь – послание в нефритовом ларце!
Мы и без сяньшэна Хуанга знаем кунфу!
— Врать нельзя, – вздохнул сяньшэн Сыма Сян-жу и навесил на ухи лапшу шоумянь! – Сяоцзе Юэмэй за вранье нас живьем съест в стиле Голодного Панды!
— А мы не будем врать, потому что мы служим Государству! – радостно придумал чиновник Лю, по-тому что чиновник! – Если сяоцзе Юэмэй спросит где нефритовый ларец с новым посланием, – мы скажем и откроем свои уста навстречу Правде!
Если же не спросит, то зачем нам выскакивать без ципао?
Мы же не католики!
— Ладно! – согласился сяньшэн Сыма Сянжу и отвесил вежливый поклон! – Если обманывать небеса не надо, то так и сделаем!
Это ты хорошо придумал, сборщик налогов чиновник Лю!
И только подписали кровью рисовую бумагу, как на крыльях кунфу влетела в пагоду красавица сяоцзе Юэмэй!
Она летела свободно и красиво, зловеще, как дра-кон Ву!
Легкое ханьфу не скрывало ее прелестей без во-лос!
— Отвечайте, граждане Китая! – скидывая про-зрачное ханьфу и отряхиваясь от лепестков сакуры спросила сяоцзе Юэмэй, прекрасная в своей нефри-товой наготе! – По какому поводу без меня была дра-ка?
— Драки не было, – отказался хитрый чиновник Лю!
— Не было! – подтвердил сяньшэн Сыма Сянжу! – Мы только показывали друг другу избраные катэ стиля Совы!
— О! Как я люблю стиль Совы! – сказала сяоцзе Юэмэй, обнаженая легла на подогреваемое ложе из небесного нефрита и показала им разрешение Прави-теля на выезд из Пекина: один жолтый билет для ся-оцзе Юэмэй и два голубых маленьких билетика для чиновника Лю и сяньшэна Сыма Сянжу!
Чиновник Лю и сяньшэн Сыма Сянжу сделали сяоцзе Юэмэй традиционое вечернее иглоукалывание в две тысячи важных жизненых точек!
Вскоре они поужинали сушеными собаками чау чау, а потом утих Небесный Дракон, погас Свет Заката, и все уснули в причудливых позах, в которых их настиг час Собаки!
А про посланика с нефритовым ларцом сяоцзе Юэмэй ничто не знала, поэтому, конечно, ничто не спросила, а хранила Дао Молчания во сне!
Назавтра они в час Петуха уехали, сяньшэн Сыма Сянжу едва успел одеть дорожное ципао, вышитое драконами!
Но так как паланкины тронулись в путь в тумане, то чиновник Лю и сяньшэн Сыма Сянжу сквозь неф-ритовые окна носилок ничто не увидели, не попроща-лись с родным Пекином!
Следующей ночью сяньшэн Сыма Сянжу про-снулся, чтобы выпить сакэ!
Огонек в масляной лампе потушен, однако все вокруг сяньшэна Сыма Сянжу было озарено голубым светом сияния нефритовых облаков, и вздрагивающая ваза эпохи династии Мин на нефритовом столике, по-крытом китайским шелком, и жолтый золотой юань, который казался теперь зеленоватым, как лицо умер-шего учителя Зао, и побеленое личико сяоцзе Юэмэй, которая, покачиваясь, отрабатывала во сне приемы интимного кунфу!
Через витражное окно носилок сяньшэн Сыма Сянжу увидел Луну и сложил о Луне хоку, да такую скромную, какой в Пекине не услышишь!
И тогда он решил, что носильщики несут носилки по высоким горам от которых до небесного Дома обезьяны Ханумы ближе!
Сяньшэн Сыма Сянжу растолкал спящую сяоцзе Юэмэй и потребовал от нее еще сакэ!
Но сяоцзе Юэмэй сакэ сяньшэну Сыма Сянжу не дала, а крепко крепко избила каратэ в стиле Спящего Барсука и велела всю ночь отрабатывать приемы ближнего боя!
Сяньшэн Сыма Сянжу обиделся, катэ ближнего боя в стиле Мыши повторил, но спать ему уже не хо-телось на мягком татами!
Он попинал чиновника Лю – не проснется ли по-сле подсчета налогов?
Чиновник Лю сердито во сне ответил браными словами Борьбы Голосом и не просыпался!
Чиновник Лю в Дао Сна видел себя на должности начальника Провинции, Помощником Мандарина майора Занга!
«Вот я помощник мандарина майора Занга и мое ципао блестит, как сюрекен сяньшэна Ву!
Как зерно риса из грязи выбирается по кочкам к совершенству, так я по головам налогоплательщиков иду к цвету сакуры!
И, если мое кунфу не столь совершенство, как у Мандарина, то написание моих иероглифов будора-жит небесную обезьяну Хануму!»
Тогда сяньшэн Сыма Сянжу надел изящные туф-ли из шелка, с загнутыми носами, вылез в окно палан-кина и устроился на крыше носилок!
Крыша носилок узкая и длиная, как меч японско-го злого самурая!
Крыша трещала, если на ней подпрыгивать в сти-ле Цапли!
Сюда, на крышу, смотрели пытливые глаза но-сильщиков!
И все глаза носильщиков блестели в свете Луны, красные, с жолтыми точками, как у вампиров!
Сяньшэн Сыма Сянжу повторил одно катэ, потом другое, до третьего катэ так и не добрался, потому что носильщик паланкина пристыдил сяньшэна Сыма Сянжу, что он занимается кунфу голый, а с неба на него смотрит обезьяна Ханума!
Носильщик своевремено убрал голову от удара маваши, а сяньшэн Сыма Сянжу поспешно направил-ся к себе на татами!
Он с трудом проникнул в окно, только лобком слегка задел за острый кусок слюды!
Осторожно, чтобы не разбудить грозную сяоцзе Юэмэй, прыгнул на татами из рисовой соломы!
А так как наглый чиновник Лю развалился во всю ширь татами, то сяньшэн Сыма Сянжу безцеремоно ткнул его кулаком в висок, чтобы чиновник Лю под-винулся!
Но тут случилось нечто страшное в час Медведя!
Вместо исполнительного круглоголового чинов-ника Лю на сяньшэна Сыма Сянжу глянула сердитая клыкастая морда Чорного Дракона, которая ядовито прошипела:
— Это кто тревожит покой почтеного сяньшэна Дракона Янга?
Тогда сяньшэн Сыма Сянжу в борьбе голосом за-вопил что было мочи!
Взволнованая сяоцзе Юэмэй вскочила с татами без ханьфу, из ладоней добыла свет, а сяньшэн Сыма Сянжу, увидев, что все еще живы, заорал еще громче!
Но через минуту все поняли в чем дело и стали смеяться на татами!
Оказывается Ночной Злой дух Юйсян пролетал ночью над своими владениями и учуял запах прекрас-ной сяоцзе Юэмэй!
Юйсян влетел в паланкин, прилег на татами ря-дом с сяоцзе Юэмэй и хотел вогнать в сяоцзе Юэмэй злого духа!
После переполоха Юйсян надел свое ципао, вол-шебные туфли из китайского шелка и вылетел в окно!
Сяньшэн Сыма Сянжу проскользнул на свой та-тами и лег тихо в стиле Крадущейся Лисы!
Злой дух Юйсян покачивал носилки, шумел ветер Северной Провинции!
Невиданая огромная Луна опять озаряла голубым светом вздрагивающую вазу эпохи династии Мин, оранжевое ципао чиновника Лю и радостное лицо спящей сяоцзе Юэмэй, которая ждала борьбы со злым духом Юйсян!
Наконец заснул и сяньшэн Сыма Сянжу без ци-пао!

И снился сяньшэну Сыма Сянжу страный сон:
Как будто ожил паланкин,
Как будто слышны голоса от окна до окна
Бегут носильщики, среди них гад –
И со злым духом Юйсян говорят!
Первый: Вперед, Юйсян! Путь далек
Перед обезьяной Ханумой в Час Волка лег!
Второй: Светите ярче, светильники,
До часа Петуха!
Третий: Горят глаза! Трубит дицзы!
Катитесь, носилки, вдоль реки Янзцы!
Четвертый: Тогда закончим спор!
Когда победим в кунфу сяньшэна Хуанга!

Когда сяньшэн Сыма Сянжу проснулся и позав-тракал куском змеи, носильщики, уже без разговоров, мерно бежали около носилок!
Сквозь новые окна светило морозное солнце Се-верной Провинции!
Татами из риса убраны на крышу паланкина!
Чиновник Лю грыз череп вареной кошки Мяу!
А сяоцзе Юэмэй и злой дух Юйсян против рас-пахнутой двери хохотали над ночными криками сяньшэна Сыма Сянжу!
Чиновник Лю сразу же показал сяньшэну Сыма Сянжу палочку для написания иероглифов, которую он получил в подарок от злого духа Юйсян!
Но сяньшэн Сыма Сянжу до вещей злых духов был не завистлив и не жаден!
Он, конечно, растеря и разиня, но умел лбом прошибать Великую Китайскую Стену!
Мало того, что он ночью орал, как резаная обезь-яна, – вот и сейчас сидел голый и не мог вспомнить, куда засунул свое ципао!
Умывшись из волшебного кувшина водой реки Хуанхэ и поклонившись сяоцзе Юэмэй, он прижался лбом к холодному нефриту и стал думать, что это за край, как здесь живут и что делают настоящие Китай-цы!
И пока чиновник Лю на ходу выскакивал из па-ланкина и собирал налоги, которые охотно подава-лись радостными крестьянами, – кто давал серебря-ные юани, кто – золотые, — сяньшэн Сыма Сянжу за это время увидел через слюдяное окно множество не-бесных дев!
Вот лесная пагода с Драконом на крыше!
В огромных туфлях из синего китайского шелка, в цветастом ципао и с наложницей в руке выскочил на крыльцо ученик кунфу!
Трах! – в стиле Белки ударил ногой в пушистый сугроб и неловко запрыгал среди льдин!
Интересно, за что его наказал учитель утреним кунфу?
Наверно, украл у сяньшэна свиток с заповедями древнего кумитэ!
Но вот уже нет ни пагоды, ни ученика сяньшэна – стоит в поле дом правителя Провинции!
Поле белое, крыша красная!
Дым из Дворца чорный, а свет в окнах жолтый!
Интересно, что в этот час Жаворонка делает пра-витель с наложницами?
Вот будка охраника Дворца, и, укутаный в военое ципао, стоит страж охраник кунфуист с чорным поя-сом!
Охраник в ципао огромный, широкий, и нунчаки его кажутся тоненькими, как сухая лапша!
Однако, попробуй ка сунь свою руку в его лапшу шоумянь!
Потом пошел танцевать заколдованый лес Ванг!
Старые бамбуковые стебли, что были поближе, прыгали быстро в стиле летящего Лепестка Сакуры, а дальние стволы бамбука двигались медлено, как буд-то их тихо кружила славная река Хуанхэ!
Сяньшэн Сыма Сянжу молча окликнул чиновни-ка Лю, который возвращался в паланкин с богатой добычей юаней, собраных с налогоплательщиков Им-перии, и они стали считать юани вместе!
Встречались на пути носилок деревни большие, богатые, в которых пыхтело и шипело сразу штук по сто жаровень с кошками и крысами; встречались де-ревни и совсем крохотные – ну, право, не больше того чулана с рисом, что находился в их Пекинской пагоде!
Проносились навстречу посыльные курьеры, груженые нефритовыми ларцами с посланиями, а также золотом и ларцами с благовониями, похожими на носилки для переноски праха мертвых чиновников из Провинции Шанхай!
Нагнали они стадо с домашними котами и соба-ками!
Пастух этого стада был невзрачный с коричне-вым поясом шотокан, и сяогудуй у него тонкий и вертлявый, а тут как один пес гавкнул – гаааавв!...
Пастух даже обернулся, подумал, что его нагоня-ет злой волшебник кунфуист Ли!
А в одном лесу паланкин остановился бок о бок с поездом носилок Посланика Императора!
Грозно торчали из носилок охраны, укутаные ки-тайским шелком, пики!
Солдаты весело стучали нунчаками по деревьям, топали ногой, били кулаками в камни в стиле Желез-ный Кулак, отогревали кости ладоней!
Но один чиновник в цветастом ципао стоял возле носилок молчалив и задумчив!
И чиновник Лю с сяньшэном Сыма Сянжу реши-ли, что это, конечно, сяньшэн самый главный в кара-ване, он стоит и ждет Небесного Дракона с посланием от Императора – не пора ли перейти на ту сторону Великой Стены и атаковать врагов!
Да, немало всяких они за дорогу, причудливо вьющуюся сквозь рисовые поля, они увидели!
Жаль только, что в Северной Провинции бушева-ли снежные метели, и окна паланкина часто бывали наглухо залеплены снегом с узором лика подземного духа!
И вот наконец утром паланкин поднесли к ма-ленькой пагоде!
Сяоцзе Юэмэй вышла из Дао Ожидания, но по-белка на ее лице хранила иероглифы недавнего пре-бывания в нем:
«Мы ждем Великого, поэтому иногда проходим мимо маленького цветка жень шеня!
А невзрачный корень жень-шеня даст больше ра-дости и жизненых сил, чем могучие корни старого бамбука, не годного даже для мишек панд!»
Только только сяоцзе Юэмэй успела вышвырнуть чиновника Лю и сяньшэна Сыма Сянжу из паланкина и поцеловать злого духа Юйсян в уста, как носильщи-ки с носилками умчались, не дождавшись обещаных побоев в стиле Куницы!
Нефритовые ларцы были свалены на снег и бле-стели в традиционом стиле!
Деревня и пагода скоро опустели, а сяньшэн Ху-анг встречать так и не вышел!
Тогда сяоцзе Юэмэй на сяньшэна расердилась, пообещала выбить ему мозги в стиле Камасутра и, ос-тавив детей караулить драгоценые нефритовые ларцы с душами налогоплательщиков, пошла к новым, мест-ным носильщикам узнавать какие за ними сяньшэн прислал нефритовые сани, потому что до того места, где он совершенствовал кунфу, оставалось ехать еще километров сто по зарослям с дикими анакондами!
Сяоцзе Юэмэй отсутствовала очень долго, а тут еще неподалеку появился страшеный сяньшэн!
Сначала он глодал кору с замороженого бамбука, но потом противно пукнул и что то очень пристально стал на чиновника Лю с сяньшэном Сыма Сянжу по-глядывать и кидать в их сторону сюрикены!
Тогда чиновник Лю и сяньшэн Сыма Сянжу по-спешно укрылись за нефритовыми статуями пагоды, потому что кто его знает, какой стиль каратэ в этих краях изучали старые, как козлы, сяньшэны!
Но вот на карачках в разодраном ханьфу явилась в стиле крота сяоцзе Юэмэй!
Она была вся в крови и в синяках, особено ягоди-цы и объяснила, что, вероятно, сяньншэн Хуанг ув-лекся новым стилем каратэ и поэтому нефритовые но-силки за ними не прислал!
Тогда они позвали сяньшэна с палочками для еды в руках!
Сяньшэн длиными нунчаками огрел старого сяньшэна, похожего на козла, по спине, забрал нефри-товые ларцы и понес их во двор пагоды!
Комната для чайных церемоний маленькая, как янцинь!
На светильнике пыхтел толстый, ростом с чинов-ника Лю, кувшин из серебра!
Он дрожал, гудел, и густой пар из его нутра под-нимался к нефритовому потолку, под которым сидели залетевшие погреться панды!
Пока чиновник Лю и сяньшэн Сыма Сянжу пили зеленый чай из пиал из тончайшего китайского фар-фора, сяоцзе Юэмэй сражалась с сяньшэном, догова-риваясь во время схватки в стиле Бездна о цене за проезд!
Сяньшэн просил очень много, если учитывать, что все деньги налогоплательщиков украл козлооб-разный сяньшэн – целых сто юаней!
Да и то сказать, дорога и на самом деле была не ближняя и очень опасная из за огромного количества диких каратистов, совершенствующих в бамбуковых зарослях свое кунфу!
Наконец они договорились, когда сяоцзе Юэмэй в стиле Змеи обвила ногами шею сяньшэна да так ловко, что своим лоном перекрыла ему доступ кисло-рода в ротовое отверстие!
Сяньшэн Фэн покорился Дао Поражения:
«Я побежден прекрасным кунфу молодой Юэмэй, но мой дух воспарил к небесной обезьяне Хануме!
Никто не отнимет у кунфуиста право считать се-бя самым лучшим кунфуистом, даже, если тебя побе-дили!»
Сяньшэн Фэн поднялся побежденый и побежал в свою деревню за рисом, лапшей шоумянь и теплыми ципао и ханьфу, подшитыми мехом панды!
— Сяньшэн Хуанг не знает, что мы уже в Про-винции! – сказала сяоцзе Юэмэй! – То то он удивится, когда я стукну его в затылок свинцовой нунчакой!
— Да, он обрадуется, что Вы освоили этот стиль! – прихлебывая чай с коконами тутового шелкопряда, важно подтвердил чиновник Лю! – И я удивлюсь и обрадуюсь тоже его налогам в Казну Государства!
— И я тоже! – согласился сяньшэн Сыма Сянжу! – Мы подкрадемся тихонько в стиле летучей Мыши, и если сяньшэн Хуанг куда нибудь вышел из хижины, то мы нефритовые ларцы спрячем, а сами залезем под татами!
Вот сяньшэн приходит, утомленый кунфу!
Сел на татами задом, обтянутым ципао, задумал-ся о Дао Любви!
А мы молчим, молчим, да вдруг как завоем в сти-ле Волка!
— Я под татами обнаженая не полезу! – отказа-лась сяоцзе Юэмэй и покраснела! – И выть до поры до времени тоже не буду!
Лезьте и войте сами, потому что Ваш статус ниже моего, вы не можете рожать граждан Государства, на-логоплательщиков!
Зачем ты, чиновник Лю, чужие юани в карманы ципао прячешь?
И так у тебя карманы полны нефритовыми па-лочками, как мусорный ящик в центре Пекина!
— Я подаяния мишкам пандам собираю! — спо-койно объяснил чиновник Лю! – Забирай и ты, сянь-шэн Сыма Сянжу, кусок сушеной тайтай Минся!
А то у тебя никогда ничто нет, даже умения сра-жаться в стиле Спящего Лотоса!
Только и знаешь у меня выпрашивать юани нало-гоплательщиков!
Вскоре на крыльях огромной летучей мыши при-летел сяньшэн Фэн!
Уложили в широкие носилки нефритовые ларцы, взбили подушки с китайским шелком, укутались теп-лыми меховыми ципао, ханьфу!
Прощайте большие города Китая, огромные па-годы, деревни, рисовые плантации!
Теперь впереди только бамбуковая тайга, Нефри-товые горы и опять, зеленая густая бамбуковая тайга!
Почти до сумерек, охая, ахая и дивясь на дрему-чих сяньшэнов по обочине дороги, они проехали не-заметно для разбойников!
Но вот чиновнику Лю, которому из за спины но-сильщика плохо была видна дорога и цвет заходящего Светила, стало скучно!
Он попросил у сяоцзе Юэмэй вареную собаку или кусочек вареной обезьяны!
Но ни собаки, ни обезьяньих мозгов, сяоцзе Юэмэй, разумеется, чиновнику Лю не дала, только ударила в лоб в стиле Нефритовый Кулак!
Тогда чиновник Лю насупился и от нечего делать стал избивать сяньшэна Сыма Сянжу и скидывать его с татами!
Сначала сяньшэн Сыма Сянжу терпеливо отпи-хивался в стиле Ленивца!
Потом вспылил в стиле Пыльная Дорога и плю-нул на чиновника Лю в стиле Длиный Язык!
Чиновник Лю обрадовался и кинулся в драку в стиле Панда!
Но так как руки их были стянуты тяжелыми ме-ховыми каратисткими поясами, то они ничто не могли поделать, кроме как стукать друг друга лбами в стиле Железная Голова!
Посмотрела на них сяоцзе Юэмэй и расмеялась так, что лопнул шов на ее золотом ханьфу!
А тут сяньшэн Фэн ударил нунчаками себя по ягодицам, обтянутым китайским шелком – и рванули ягодицы!
Тотчас погрузился почтеный сяньшэн Фэн в Дао Покаяния:
«Вот я живу и совершенствую свое кунфу, как длиноногая цапля Занг!
А мое совершенствование приносит ли пользу в масштабе всего Великого Китая?
Из песчинок гора рождается, и в то же время пес-чинки убивают гору!»
Выскочили на дорогу и затанцевали два голод-ных каратиста школы киекшанкай!
Сяньшэн Фэн закричал в борьбе голосом:
— Янзцы! Помоги нам Китайская Стена! Бере-гись: задавлю в стиле Скала!
Весело умчались в бамбуковую рощу озорные разбойники каратисты с белыми поясами!
Дул в лицо злой дух ветра!
И, поневоле, прижавшись к подруге, чиновник Лю и сяньшэн Сыма Сянжу помчались в носилках под гору навстречу бамбуковой тайге и навстречу луно-ликой Луне, которая медлено выползала из уже неда-леких Синих гор Северной Провинции!
Но вот безо всякой команды сяньшэн Фэн стал возле маленькой, занесеной снегом пагоды!
— Здесь заночуем со злыми духами, – сказал сяньшэн Фэн, соскакивая в снег!
Это заброшеная деревня, разореная недобросове-стными чиновниками!
Пагода древняя, но крепкая, потому что не из нефрита, а из яшмы!
Списков налогоплательщиков в пагоде не было!
Быстро вскипятил сяньшэн Фэн древний сосуд с сакэ; принесли из паланкина нефритовый ларец с про-дуктами!
Лапша шоумянь до того замерзла и затвердела, что из нее можно было делать нунчаки!
Лапшу ошпарили огненой сакэ, а куски дикой крысы положили на горячую плиту!
За пагодой чиновник Лю нашел какую то кривую бамбуковую пружину, и сяньшэн Фэн сказал, что это пружина от Великолепных Ботинок Парня со Свире-лью, который прыгал на пружинах до обиталища Не-бесной обезьяны Ханумы!
Пружина очень старая с древними иероглифами и валялась без тела Парня со Свирелью!
Это чиновник Лю записал на рисовой бумаге па-лочкой для написания иероглифов!
Попили сакэ, покушали крысу и легли спать!
У стены стояло огромное нефритовое ложе!
Вместо мягких перин на нем лежали лепестки са-куры!
Сяньшэн Сыма Сянжу не любил спать ни у стены, ни посредине!
Он любил спать с краю, чтобы всегда быть гото-вым к пожару или сражению!
И хотя еще с ранего детства он слыхал хоку «Мо-яу мояушки мояу, не ложись рядом с врагами на краю гибели в далекой Провинции, где дуют холодные вет-ры», сяньшэн Сыма Сянжу все равно спал с краю, по-тому что нерадив!
Если его клали в середку, то во сне он сбрасывал со всех одеяла, бил соседей локтями в стиле Пика, толкал коленом в живот в стиле Поршень и любовал-ся обнажеными телами товарищей, так красиво мато-во поблескивающими в неясном свете Луны!
Не снимая ципао и ханьфу и укрывшись меховы-ми ципао и ханьфу, они улеглись: чиновник Лю с нунчаками у стенки, сяоцзе Юэмэй со своим главным оружием – ослепительной наготой – посредине,  а сяньшэн Сыма Сянжу с пикой (на пике повязан крас-ный флажок из китайского шелка с вышитым личи-ком сяоцзе Шучжэнь!) с краю!
Сяньшэн Фэн потушил огонь и полез на нефри-товую печку!
Разом все завыли в час Волка!
Но, конечно, как всегда в час Мысли сяньшэн Сыма Сянжу захотел пить сакэ из фарфорового кув-шинчика!
В полумраке он надел шелковые туфли с загну-тыми носами, добрался до чайного подноса из чисто-го серебра, глотнул сакэ из фарфорового кувшинчика и сел на сломаном татами у входа в пагоду!
Луна за тучами похожа на лик луноликой тан-цовщицы сяоцзе Дачунь из Шанхая, а сугробы снега казались чорными, как чернослив в рисе!
«Вот как далеко злые духи занесли сяньшэна Ху-анга совершенствовать кунфу!» – удивился сяньшэн Сыма Сянжу и еще отхлебнул огненого сакэ!
И он подумал, что зловещее этого места не так много мест осталось в Великом Китае!
Но вот сяньшэн Сыма Сянжу прислушался к воз-не духов за нефритовой стеной!
За стеной ему почудился стук копыт духа Злой Лошади!
Это был даже не стук, а скрип снега под тяжелы-ми ляжками злого духа!
Во тьме блеснули красные глаза, заворочалась зловоная туша, и сяньшэн Сыма Сянжу понял, что мимо окна прошел сяньшэн Занг, который умер пять тысяч лет тому в зад!
— Злобный сяньшэн Занг, что тебе надо от жи-вых каратистов?
Мы так долго едем к сяньшэну Хуангу совершен-ствовать дух и тело, а ты хочешь сразиться с нами и убить нас, чтобы мы не узнали совершеного кунфу!
Нет, уходи прочь, пока каратисты не отогнали те-бя серебряной пулей или серебряной саблей ниндзи!
Так думал и бормотал сяньшэн Сыма Сянжу, а сам со страхом и любопытством крепче и крепче прижимался сяогудуем к обледенелому нефриту!
Но вот из за быстрых туч стремительно выбежала обезьяна Ханума с факелом!
Чорно синие сугробы засверкали тысячами алма-зов, и сяньшэн Сыма Сянжу увидел, что этот умер-ший сяньшэн Занг вовсе не сяньшэн Занг, а умерший еще десять лет тому в зад сяньшэн Ванг, который хо-дит вокруг пагоды и ест снег!
Было досадно, потому что с сяньшэном Вангом сражаться безполезно!
Сяньшэн Сыма Сянжу залез к чиновнику Лю на татами под меховое ципао, а так как только что он думал о неприличном, то и сон к нему пришел непри-личный!

Приснился сяньшэну Сыма Сянжу страшный сон:
Как будто страшный сяньшэн Ван
Плюет слюной, как кипятком,
Грозит железным кулаком в стиле Железный Ку-лак!
Кругом пожар от Огненого Дракона!
На татами следы босых ног сяньшэнов!
Идут ряды на защиту Великой Стены!
И волокут из дальних мест
Кривой индийский флаг и крест!

— Постойте! – закричал им сяньшэн Сыма Сянжу во сне дурным голосом! – Вы неправильной дорогой идете в Южную Провинцию!
Но солдаты без ушей не слышали!
В гневе тогда выхватил сяньшэн Сыма Сянжу де-ревяную дицзы, ту, что лежала у чиновника Лю в нефритовом ларце и загудел так громко, что поднял голову задумчивый сяньшэн из императорского поез-да паланкинов, властно махнул рукой в белой перчат-ке – и разом ударили нунчаки его солдат, грозные и тяжелые!
— Хорошо, налогоплательщики! – похвалил сяньшэн Сыма Сянжу! – Только ударьте по головам врагам еще раз, а то с одного раза вражеские головы не прошибете!

Сяоцзе Юэмэй проснулась отттого, что два ее по-путчика с двух сторон нестерпимо толкались и сра-жались в стиле Ленивого Барсука!
Сяоцзе Юэмэй повернулась к чиновнику Лю и почувствовала, как в бок ей ткнуло что то твердое и острое, как нефритовый стебель сяньшэна Хуанга!
Сяоцзе Юэмэй пошарила под ципао чиновника Лю и достала из под одеяла пружину от туфель Парня со Свирелью, которую запасливый чиновник Лю при-тащил с собой на татами!
Сяоцзе Юэмэй швырнула пружину в невидимого врага за окном!
При свете глаз Небесного Дракона она заглянула сяньшэну Сыма Сянжу в лицо и поняла, что ему снит-ся безымяная сяоцзе из Южной Провинции!
Сяоцзе Юэмэй повернула сяньшэна Сыма Сянжу к себе задом и пинком прогнала дурной сон из сянь-шэна Сыма Сянжу!
Сяньшэн Сыма Сянжу успокоился и отключился до утра!
Тогда сяоцзе Юэмэй встала и в ночном распахну-том прозрачном ханьфу подошла к витражу!
Еще Утрений Петух не склевал Ночного Ястреба, и небо было все в глазах духов!
Иные глаза горели красным и высоко, а иные склонялись над бамбуковым лесом совсем низко!
И – удивительно тело человека! – тут же и так же, как сяньшэн Сыма Сянжу сяоцзе подумала, что страшнее, чем это место, куда занесло безпокойного сяньшэна Хуанга, наверно, остались только места в России!
Весь следующий день дорога шла бамбуковым лесом и по рисовым плантациям!
На подъемах сяньшэн Фэн взваливал носилки на спину и бежал вприпрыжку в стиле Кузнечика!
Дао Спокойствия посещало сяньшэна Фэна в эти редкие часы внутреней гармонии:
«Вот я бегу длиными мускулистыми ногами, на-тренироваными кунфу!
Куда бегу? Зачем бегу?
Кто ответит мне на вопросы, если я запутаюсь в цветастом ципао и упаду вверх загнутыми носами ту-фель из китайского шелка?
Бег приносит скорость, но дает ли бег Дао Мыс-ли?»
Но зато на крутых спусках со скалы паланкин полз так медлено, что чиновнику Лю и сяньшэну Сы-ма Сянжу казалось, будто бы они вместе с сяньшэном Фэном проваливаются под землю прямо из пагоды небесной обезьяны Ханумы!
Наконец под вечер, когда и люди и сяньшэн Фэн уже порядком устали, сяньшэн Фэн сказал:
— Ну вот и приехали в логово зверя! За этим мыском поворот на небо!
Тут на поляне и стоит хижина великого сяньшэна Хуанга!
Эй! Доставай нунчаки, сражаться будем!
Весело завизжав, чиновник Лю и сяньшэн Сыма Сянжу встали в стойку Сан Чин, но сяньшэн Фэн не-чаяно выпустил злого духа Ли между ягодиц после супа с чешуей риса, и чиновник Лю и сяньшэн Сыма Сянжу дружно плюхнулись на татами!
Улыбающаяся сяоцзе скинула цветное ципао и осталась в одной шапке и с нунчаками в руках!
Вот и волшебный колодец с головами духов!
Сяньшэн Фэн лихо швырнул паланкин к трем ма-леньким хижинам, которые торчали на небольшой, укрытой от Северных Ветров опушке бамбукового леса!
Очень зловеще!
Не кричали злые демоны дня, не было видно сяньшэна Хуанга!
Не валил дым из под жаровни с шевелящимися тутовыми шелкопрядами!
Все дорожки занесены глубоким снегом, а кругом стояла тишина, как зимой на кладбище в Пекине!
И только белобокие панды перелазили с бамбука на бамбук!
— Ты куда же нас привез, сяньшэн Фэн? – в страхе спросила сяоцзе Юэмэй! – Разве мы будем сра-жаться с сугробами снега, которые не дадут нам сдачи?
Или я буду совершенствовать ночное кунфу с пандами?
— Куда рядились, туда и привез, – ответил сяньшэн Фэн и встал в стойку Дракона!— Вот эти па-годы называются «База совершенствования кунфу имени сяньшэна Хуанга»!
Да вот и иероглифы на хижине!
Читайте со смыслом и глубоким погружением в Дао Чтения!
Может быть, вам нужна пагода сяньшэна Ли Дачжао?
Так до нее километров триста в сторону Заходя-щего Лика Солнца!
— Нет, нет, злой дух! – взглянув на иероглиф и осознав его глубину, ответила сяоцзе Юэмэй! – Нам нужны эти пагоды с золотыми крышами!
Но ты посмотри внутреним взором: кладовые на серебряных замках, нефритовая кровать в снегу, а куда же девался сяньшэн Хуанг, он же непобедимый!
— Я не знаю, куда ему деваться, – удивился и сам сяньшэн Фэн! – На прошлой неделе мы сюда ему продукты привозили: лапшу шоумянь, рис и жареных червяков!
Все были в хижинах: восемь духов, сяньшэн Ху-анг и его наложница сяоцзе Минся!...
Вот еще забота о ближнем китайце!
Да вы постойте в стойках Сан Чин, а я с нунчака-ми проведаю старушку тайтай Шуин, которая умерла семь лет той в зад!
И, сбросив ципао, сяньшэн Фэн зашагал через сугробы к крайней пагоде с брилиантовыми окнами!
Вскоре он вернулся в синяках, но довольный:
— Могила пустая, а печка из нефрита теплая!
Значит, здесь мертвая тайтай Шуин, да увидать, улетела сражаться с другими духами Земли!
Ну, к ночи вернется, и вам еще покажет кунфу!
— Да что она мне покажет, мертвая! – ахнула ся-оцзе Юэмэй! – Я и сама знаю кунфу, вижу, что людей, настоящих Китайцев здесь давно нет!
— Это я не знаю, какой стиль кунфу она покажет, – ответил сяньшэн Фэн и надел ципао на сяогудуй! – А что нибудь показать должна, на то она и женщина, хоть и мертвая из рода Чен!
С трупом убитой крысы они подползли к жаровне, от которой вела к бамбуковым зарослям узкая тро-пинка!
Они в стиле Крадущейся Лисы вошли в пагоду и мимо нунчаков, пик, сюрикенов, палок, промерзлой шкуры панды, что висела на нефритовом крюку, про-шли в опочивальню, украшеную изумрудами!
Вслед за ними сяньшэн тащил нефритовые ларцы!
В пагоде от Земного Огня было тепло!
Сяньшэн Фэн пошел совершенствовать свое кун-фу, а сяоцзе молча раздевала перепуганых чиновника Лю и сяньшэна Сыма Сянжу!
— Ехали к сяньшэну Хуангу, ехали – вот тебе и приехали в разодраных ципао!
Даже подраться не с кем!
Сяоцзе Юэмэй села в позу лотоса и ушла в Дао Задумчивости!
Что или кто случился с сяньшэном Хуангом, по-чему в хижинах пусто и с кем теперь совершенство-вать кунфу, без которого нет обратной дороги в Пе-кин?
Попытаться ехать на зад?
Но у сяоцзе юаней оставалось только только за-платить сяньшэну Фэну за дорогу через бамбуковые заросли!
К тому же в дороге кунфу сяоцзе Юэмэй и ее спутников устарело, а со старым кунфу не пройти че-рез лес с разбойниками!
Значит надо ожидать, когда прилетит мертвая тайтай Шуин!
Но сяньшэн Фэн через три часа уедет в Шанхай, а вдруг тайтай Шуин вернется через тысячу лет?
Тогда с кем совершенствовать кунфу?
А ведь отсюда до ближайшей обжитой пагоды и школы кунфу почти сто километров!
Вошел разгоряченый сяньшэн Фэн с нунчаками, но без ципао!
С превосходством он потянул сяоцзе Юэмэй за нос, подошел к нефритовой жаровне и открыл заслон-ку!
— Тайтай Шуин мертвая к ночи прилетит! — успокоил он! – Вот на жаровне противень с крысами!
Кабы она улетела надолго, то она бы крыс на хо-лод вынесла!
А то как хотите! – предложил сяньшэн Фэн! – Раз уж у вас слабые тела, то я не чурка!
Я вас на заду до ближайшей пагоды безплатно доставлю!
— Твое кунфу плохое! – отказалась сяоцзе Юэмэй! – Без юаней нас в школе каратэ побьют!
Опять поставили сакэ на огонь, подогрели жаре-ную собаку, поели, выпили, и, пока сяоцзе разбирала боевые сюрикены, чиновник Лю и сяньшэн Сыма Сянжу забрались на горячую плиту из нефрита!
Здесь пахло вениками из сакуры, горячей шкурой панды и щепками бамбука!
А так как взволнованая сяоцзе Юэмэй в ночнуш-ке ханьфу ушла в Дао Молчания, то чиновник Лю и сяньшэн Сыма Сянжу тоже без ципао хранили Дао молчания!
Но долго молчать в Дао Молчания – не намол-чишься, поэтому чиновник Лю и сяньшэн Сыма Сян-жу, не усовершенствовав кунфу, уснули!
Чиновник Лю и  сяньшэн Сыма Сянжу не слыша-ли, как убежал сяньшэн Фэн и как сяоцзе Юэмэй дол-го купалась обнаженая в ледяной проруби, а затем улеглась рядом с ними на раскаленую нефритовую плиту!
Они не выставили сторожа против разбойников, но проснулись живые, когда уже за окном чернел час Медведя!
Проснулись все разом, потому что на золотой крыше пагоды послышался топот, затем в жаровне за-кричали жареные тутовые шелкопряды, упала нефри-товая плита в дальней хижине!
Распахнулась крыша, и с огнем в ладони в пагоду влетела умершая тайтай Шуин, а с ней большой лох-матый злой дух Ву!
Тайтай Шуин скинула с плечей нунчаки, бросила на нефритовую плиту убитого панду и, поднимая огонь к нефритовому ложу, спросила в борьбе голо-сом:
— Это что же за каратисты сюда приехали из Центральной Провинции?
— Я ученица и наложница сяньшэна Хуанга, — ответила сяоцзе Юэмэй, вскакивая в стиле Лебедя! – А это чиновник Лю и сяньшэн Сыма Сянжу!
Если нужно, то вот – заговореные иероглифы от Правителя Пекина!
— Вот они, иероглифы: без ципао сидят на горя-чей плите, – фыркнула тайтай Шуин и бросила синий огонь в лица чиновника Лю и сяньшэна Сыма Сянжу! – Как есть чиновники!
Особо вот этот крючконосый! – И она ткнула на чиновника Лю крючковатым пальцем!
Чиновник Лю и сяньшэн Сыма Сянжу обиделись: чиновник Лю – потому, что его назвали крючконосым, а сяньшэн Сыма Сянжу – потому, что он всегда счи-тал себя чиновником лучше, чем чиновник Лю!
— Вы зачем, скажите, приехали без золотых юа-ней? – глянув на мать, спросила мертвая тайтай Шуин, поднимаясь к потолку! – Вам же приезжать было не велено по закону Дракона!
— Кем не велено, пандой?
— Глаза Дракона запретили ваш приезд в час Пе-туха!
Я сама в пагоду послаников принесла от сянь-шэна Хуанга иероглифы на рисовой бумаге, а иерог-лифами ясно написано:
«Задержитесь выезжать на две страстные недели!
Я срочно выхожу в бамбуковый лес на сражение с сяньшэном Янгом!»
Если сяньшэн Хуанг пишет «Задержите свое кунфу!» – значит и надо было задержаться, а вы вы-ставляете свое кунфу напоказ!
Тайтай Шуин лучила радиацию из пустых глаз-ниц, но пребывала в Дао Недоумения:
«Непонимание сути вещей не ведет к непонима-нию отдельно взятых вещей!
Например, стрекотание кузнечика подвластно моему пониманию, а грохот небесной обезьяны Ха-нумы для меня не раскрыт!»
— Какое послание с глазами дракона? — пере-спросила сяоцзе Юэмэй! – Мы никакого ларца с рисо-вой бумагой не получали! – И, как бы ища виновных, она махнула нунчаками в сторону чиновника Лю и сяньшэна Сыма Сянжу!
Под ударами нунчаков сяньшэн Сыма Сянжу и чиновник Лю испугано вопили и таращили глаза, как сиамские коты!
— Чиновники! – сяоцзе Юэмэй ускорила темп ударов! – Ваше кунфу плохое, поэтому отвечайте – Вы, наверно, без меня получили послание сяньшэна Хуанга и продали его на Пекинском рынке за суше-ную собаку?
Прошло еще несколько секунд, потом с нефрито-вой плиты полилась красная густая кровь!
Чиновник Лю кровянил однотоно, а из сяньшэна Сыма Сянжу кровь выходила толчками и разных от-ттенков!
— Я ваша погибель! – вскричала сяоцзе Юэмэй! – Вот кого я сведу в могилу вместо сяньшэна Хуанга!
Да перестаньте вы кровоточить, ваша кровь нуж-на Государству!
Однако, услыхав, что сяоцзе Юэмэй их погибель чиновник Лю и сяньшэн Сыма Сянжу завыли еще громче, и прошло три часа Волка, пока, безстыдно пихая друг друга, они затянули свой печальный рас-каз про чужих чиновников, собирающих налоги!
Ну что с чиновниками из Пекина делать?
Поколотить их бамбуковой палкой?
Посадить в тюрьму вместе с пандами?
Заковать в кандалы и послать востанавливать дальние рубежи Великой Стены?
Нет, ничто этого сяоцзе Юэмэй в прозрачном ханьфу не сделала!
Сяоцзе Юэмэй выдохнула злого духа, приказала чиновнику Лю и сяньшэну Сыма Сянжу слезть с теплого нефритового ложа, залечить раны сакэ, умыться снегом, а сама стала спрашивать мертвую тайтай Шуин как ей теперь усовершенствовать свое кунфу!
Тайтай Шуин сказал, что сяньшэн Хуанг по срочному приказу обезьяны Ханумы ушел в бамбуко-вую тайгу и вернется после битвы никак не раньше, чем через десять дней Пса!
— Но как же мы эти десять дней жить будем без кунфу и без жареных кузнечиков? – спросила сяоцзе Юэмэй! – Мы даже не можем съесть вас, тайтай, по-тому что вы безплотная, отттого, что давно умерли!
— А так вот и совершенствуйте свое кунфу! — ответила тайтай Шуин без ципао! – лапшу шоумянь я вам дам, вон подарю панду – обдерете и сварите!
А я завтра на двое суток в Южную Провинцию улечу на крыльях попутного духа Ветра!
Мне надо показывать свое кунфу душам умерших тайтай!
— Нехорошо, как же мы останемся одни!
Мы в бамбуковом лесу ничто не знаем!
А здесь панды, разбойники!
— Я вторые боевые нунчаки оставлю, – сказала тайтай Шуин и насурьмянила безплотные брови! – Бамбук в лесу, вода в роднике за могилой сяньшэна Оуяна!
Вон порох в мешке, дробь в вазе эпохи династии Мин!
А мне – я вам в духе Дао скажу – ухудшать свое кунфу с вами тоже неохота!
— Эдакая злая тайтай Шуин! – прошептал сянь-шэн Сыма Сянжу и читал заклинание против духа тайтай Шуин! – Давай, чиновник Лю, мы ей покажем наше кунфу!
— Сяогудуй сломается! – отказался чиновник Лю! – тайтай Шуин тогда возьмет и вовсе нас живьем по-хоронит под горячей плитой из Небесного Нефрита!
Ты погоди, прискачет сяньшэн Хуанг, мы вместе с ним с тайтай Шуин сразимся!
— Что ж, сяньшэн Хуанг еще далеко и неизвест-но, вернется ли живой – победит ли сяньшэна Янга!
Сяньшэн Сыма Сянжу подошел с чжунху к сяоц-зе Юэмэй, сел ей на колени и, сдвинув ноги, строго посмотрел в расплывающееся лицо грубой тайтай Шуин!
Тайтай Шуин сняла невидимое ципао и подлетела к нефритовой плите, к жару!
Она пребывала в Дао Спокойствия:
«Вот я спокойна, несмотря на усилия всех духов: злых и добрых!
Китайца, великого китайца, сяньшэна, даже мертвого, можно вывести из себя внешне, но внутре-ний дух останется непоколебим!
Панда кушает листья молодого бамбука и не ду-мает о Дао смерти!»
И только тут сяньшэн Сыма Сянжу разглядел, что у тайтай Шуин от плеча до копчика вырван огромный безплотный клок!
— Достань из жаровни жареных крыс, – сказала тайтай Шуин сяоцзе Юэмэй! – Вон, на гробовой неф-ритовой доске серебряные ложки династии Ли, миски эпохи Занг, садитесь и пируйте, а я духом буду воста-навливать безплотное тело!
— Ты хозяйка духов Северной Провинции, — ответила с поклоном сяоцзе Юэмэй! – Ты достань, ты и угощай, а то я боюсь, что крысы под злым заклина-нием!
А бок твой дай мне, я заклинаниями его воста-новлю в стиле Мягкого Дракона!
Тайтай опустила на обнаженую сяоцзе Юэмэй глаза и встретила глазами пику сяньшэна Сыма Сян-жу!
— Да вы, я вижу, упрямые кунфуисты! — про-бурчала тайтай Шуин, протянула сяоцзе Юэмэй свое разодраное тело и полетела за фарфоровым сервизом на нефритовую полку!
— Это что за сяньшэн вам клок выдрал? – спро-сил чиновник Лю, указывая на дыру в теле тайтай Шуин!
— С духом Бамбуковой Рощи не поладила!
Вот он меня и царапнул железным когтем в стиле Железный Коготь, а я думала, что у него коготь из бамбука! – нехотя ответила тайтай Шуин и бухнула на нефритовую плиту поднос с жареными крысами!
— Слышишь, сяньшэн Сыма Сянжу? – спросил чиновник Лю, когда тайтай на минуту исчезла в дыре крыши! – Тайтай Шуин подралась с духом Бамбуко-вой Рощи, проиграла схватку, поняла, что ее кунфу не совершено, поэтому сегодня сердитая!
Сяньшэн Сыма Сянжу слышал все сам с помо-щью стиля Длиное Ухо!
Но он не любил, чтобы злые духи летали над его головой, хотя бы это и была тайтай, которая могла посориться и подраться с самим духом Бамбуковой Рощи!

Утром, в час Курицы, мертвая тайтай Шуин, за-хватив с собой злого духа Ву, нунчаки и пику через крышу улетела в бамбуковую рощу!
Теперь изучать и совершенствовать методы ново-го кунфу надо самим!
Втроем с дырявыми ведрами они ходили за водой!
За нефритовой скалой из яшмовых недр бил вол-шебный ключ!
От воды, как от горячей сакэ шел густой пар, но когда чиновник Лю подставил под струю палец, кото-рым обычно пробивал лист фанеры с иероглифом Ли, то оказалось, что вода холодней самого лютого моро-за в Северной Провинции!
Потом они таскали бамбуковые копья!
Нефритовую жаровню сяоцзе Юэмэй топить не умела, поэтому стариные пергаменты разгорались долго!
Но зато, когда рисовые свитки разгорелись, то пламя запылало так жарко, что толстый лед на нефри-товой противоположной стенке растаял и обнажил хоку неизвестного автора!
И теперь через прозрачную нефритовую стену, внутреним зрением видна и бамбуковая роща и вся опушка с нефритовыми погребальными плитами, по которым скакали панды!
Свиней и людей сяоцзе Юэмэй потрошить умела, но обдирать панду ей еще не приходилось, и она про-возилась с пандой столько, что за это время можно было ободрать и разделать огромного сяньшэна!
Сяньшэн Сыма Сянжу это обдирание осудил внутреним Дао, а чиновник Лю помогал охотно, и за это ему достался хвост панды такой тяжелый и не-нужный, что, если его закатать в свинец, то можно из него сделать нунчаку!
После обеда они все втроем вышли на самоусо-вершенствование духа и тела!
Чиновник Лю уговорил сяоцзе Юэмэй, чтобы она взяла с собой нунчаки или хотя бы пику!
Наоборот, она нарочно повесила нунчаки на вы-сокий нефритовый крюк, потом встала на нефритовый стол, так ловко, что ципао задралось выше некуда, за-сунула нунчаки в дупло кукушки и предупредила чи-новника Лю, что если он попробует стянуть хотя бы один волшебный нефритовый нунчак из дупла, то пусть надеется на месть в стиле Кукушка!
Чиновник Лю покраснел и успешно удалился в сень пагоды, потому что один нунчак для нужд Госу-дарства у него уже лежал в кармане!
Удивительное это было самоусовершенствование!
Они шли в стиле Гусь к роднику по узенькой ледяной тропочке над бездоной пропастью!
Над ними сияло холодное голубое небо с губами обезьяны Ханумы; на небе сказочные замки и башни, словно скалы или утесы Чорных Гор!
В морозной тишине резко вопили любопытные панды!
Между густых листьев бамбука бойко прыгали серые юркие разбойники каратисты не выше второго дана!
Под деревьями на мягком белом снегу отпечата-лись причудливые следы незнакомых духов и сянь-шэней!
Вот в бамбуковой роще кто то застонал, загудел, перднул!
Должно быть, ломая стебли, свалилась с верши-ны бамбука обледенелая панда!
Раньше, когда сяньшэн Сыма Сянжу жил в Пеки-не, ему представлялось, что вся Земля состоит из Пе-кина, то есть из лотков с жареными кузнечиками, многоэтажных пагод, носилок и сборщиков налогов!
Теперь же ему казалось, что вся Земля состоит из высокого бамбукового леса!
Да и вообще, если над сяньшэнем Сыма Сянжу светило Солнце в час Огненого Дракона, то он был уверен, что и над всем Китаем и дождя и туч нет!
И если он уколол ногу о стариную нефритовую палочку для написания иероглифов, то и все китайцы с криком поднимают проколотые ноги!
Прошло два дня в мучительных самоусовершен-ствованиях, наступил третий, а тайтай Шуин из схватки не возвращалась, и тревога зависла над неф-ритовой пагодой, по крышу занесеной обломками ле-дяных глыб!
Особено было страшно по вечерам в час Шакала и ночами в час Змеи!
Сяоцзе Юэмэй крепко запирала нефритовые за-совы и произносила над ними заклинания и, чтобы не привлечь злых духов светом, наглухо занавешивали знаменами из стариного вышитого китайского шелка все отверстия в пагоде, хотя надо было делать совсем наоборот, потому что мертвый дух – не живой дух, он огня и серебра боится!
В эти нефритовые часы сяоцзе Юэмэй совершен-ствовала Дао Раздумий:
«Вся Природа Великого Китая, весь мир — суще-ствуют в моем внутренем мире, в моем воображении!
Если я закрою ухи и очи цветастым ципао или затычками из китайского шелка, то Мир вокруг меня пропадет!»
Над трубой жаровни, как и полагается, гудели ночные голодные духи, а когда с неба плевались ост-рыми выпавшими зубами, то всем казалось, что злой вурдалак Занг грызет нефритовую защищеную стену!
Сяоцзе Юэмэй забралась спать на нефритовую плиту и долго расказывала истории из жизни Парня со Свирелью, затем сяоцзе погружалась в Дао Сна!
— Чиновник Лю! – спросил пытливый сяньшэн Сыма Сянжу! – Почему волшебные духи живут рядом с нами, а не обитают только в сказках?
А что произошло бы, если бы они исчезли?
— И сяньшэны и сяоцзе тоже? – спросил хитрый патриот чиновник Лю!
— Да нет! – с досадой махнул нунчакой сяньшэн Сыма Сянжу! – И чиновники и сяньшэны и сяоцзе нужны!
С нас много толку для Государства!
А мы бы избили посланика, злые духи его бы не защитили, поэтому он бы безплатно доставил сереб-ряные юани сяньшэну Хуангу!
— А он далеко бы улетел от наших пинков?
— Ну, далеко, на то он и посланик курьер по Провинциям!
Замахал бы руками, чтобы не упасть!
Он уж сам знает кунфу!
— Сейчас махать руками в стиле Мельница труд-но! – сказал чиновник Лю и записал на рисовой бума-ге напоминание собирать налоги с послаников! – У меня вон какие меховые ципао и стальные рукавицы с когтями, да и то, когда я тащил бамбуковой ствол, у меня нутро совсем замерзло!
— Нет, а ты скажи, чиновник Лю, а все таки хо-рошо бы мы его пинали в стиле Жука?
— Я не знаю, – чиновник Лю колебался в неяс-ном пламени заколдованого огня! – Помнишь в нашей Пекинской пагоде, в подвале, где живет сяньшэн Шу-ли, жил какой то хромой посланик!
То он продавал сяоцзе, то к нему приходили поч-теные тайтай, и он им гадал, кому жизнь будет счаст-ливая, а кому несчастливая!
— И хорошо он нагадывал, по-государственому?
— Я не знаю его иероглифов!
Я знаю только, что потом пришли солдаты Пра-вителя Пекина, его избили бамбуковыми палками, а из его убежища много таинственых ларцов вытащили, украденых из Дворца Императора!
— Так он, наверно, был не сяньшэн, а волшебник?
Твое Дао как думает?
— Конечно, волшебник Чен! – Да я так думаю, что все сяньшэны должны быть волшебниками!
Ну скажи, зачем им совершенствовать кунфу, ес-ли они в каждую дыру пролететь могут?
Знай только сражайся с кем хочешь...
Ты бы лучше спал, сяньшэн Сыма Сянжу, все равно я с тобой больше не буду вести молчаливые разговоры!
— Почему? Мое кунфу и сяогудуй плохи?
— Потому что ты городишь негосударственую ерунду, а она отвлекает меня от мыслей о налогах!
А ночью тебе приснится хромой волшебник, ты начнешь его локтями и коленями избивать!
Думаешь своим Дао, хорошо, как ты мне вчера в стиле Гиены в живот Железным Кулаком бухнул?
Дай ка я тебе бухну нунчакой в глаз...

Наутро четвертого дня кунфу сяоцзе сама начала срубать ладонью стволы бамбука для пик!
Панда была съедена давно, и кости его расхвата-ны другими пандами!
На обед чиновник Лю и сяньшэн Сыма Сянжу варили только листья бамбука и муравьев!
Чиновник Лю во время приготовления трапезы часто погружался в Дао Поглощения Пищи:
«Вот я готовлю пищу для кунфуистов, но не знаю – пойдет ли пища на пользу внутренему духу бойцов!
Мы часто обманываем государство, но желудок и дух мы обмануть не можем, потому что государство вокруг нас, а желудок и дух внутри нас!»
Рис был на исходе, но сяоцзе Юэмэй нашла под нефритовой плитой закаменевшую древнюю лапшу шоумянь и испекла из нее лапшевик для себя, а чи-новника Лю и сяньшэна Сыма Сянжу накормила де-ревьями в стиле Бонсай!
После этого чиновник Лю был грустен и поносил, и сяоцзе Юэмэй подумала, что у него высокая темпе-ратура от слияния огня и воды в теле!
Сяоцзе Юэмэй приказала сяньшэну Сыма Сянжу сидеть за свитками с кунфу и изучать, одела чиновни-ка Лю в новое ципао, взяла нефритовые ведра, нефри-товые сани, и они вышли, чтобы привезти воды и за-одно набрать экскрементов панды на опушке бамбу-ковой рощи – экскрементами утром легче будет рас-тапливать жаровню!
Сяньшэн Сыма Сянжу остался один и долго счи-тал юани в ларце чиновника Лю!
Ему стало скучно и он стал придумывать свой стиль кунфу...

... а сяоцзе Юэмэй и чиновник Лю задержались, любуясь заснеженой сакурой!
На обратном пути нефритовые сани наехали на глыбу нефрита и перевернулись, нефритовые ведра опрокинулись, и пришлось ехать к роднику набирать воды и самосовершенствоваться снова!
Потом выяснилось, что чиновник Лю на опушке забыл ципао и шел голый по морозу, и с полпути при-шлось возвращаться!
Пока искали и любовались наступили сумерки и час Шакала!
Когда они вернулись в пагоду, сяньшэна Сыма Сянжу не было на нефритовой плите!
Сначала они подумали, что сяньшэн Сыма Сянжу совершенствует свое кунфу за жаровней или в жаров-не!
Нет, в жаровне сяньшэна Сыма Сянжу не было!
Тогда чиновник Лю хитро улыбнулся и шепнул сяоцзе Юэмэй, что сяньшэн Сыма Сянжу, конечно, сидит в комнате уединения!
Сяоцзе Юэмэй расердилась и приказала сяньшэну Сыма Сянжу освободить стульчак в нефритовой ком-нате уединения и Дао Мыслей!
Сяньшэн Сыма Сянжу не откликался и не звучал сяогудуем!
Тогда чиновник Лю взял длиную пику и стал пи-кой тыкать за ширму комнаты уединения!
Но и за ширмой сяньшэна Сыма Сянжу не было!
Сяоцзе Юэмэй встревожилась, взглянула на нефритовый крюк у входных ворот, расписаных дра-конами!
Ни ципао сяньшэна Сыма Сянжу, ни его пика на крюке не висели!
Сяоцзе Юэмэй гигантскими прыжками в стиле Зайца вышла во двор пагоды и снова залюбовалась морозной сакурой, обошла пагоду!
Зашла в нефритовую беседку, зажгла огонь в вазе эпохи династии Мин!
Заглянула в темный чулан для хранения живых тутовых шелкопрядов...
Она звала сяньшэна Сыма Сянжу, упрашивала, но сяньшэн Сыма Сянжу не отзывался, словно погиб в борьбе со злым духом Юйсяном!
А духи тьмы быстро ложились на сугробы!
Тогда сяоцзе Юэмэй заскочила в пагоду, сдерну-ла со стены нунчаки, достала пику, схватила огонь в фарфоровой вазе и, крикнув чиновнику Лю, чтобы он не смел двинуться с места, а стоял и отрабатывал стойку Неподвижный Журавль, выбежала из пагоды!
Следов за четыре дня совершенствования кунфу было натоптано немало и крови на снегу много!
Где искать сяньшэна Сыма Сянжу сяоцзе не зна-ла, потому что это не Пекин, где сяньшэна Сыма Сянжу можно легко найти у сяоцзе или в зале трени-ровок кунфу чиновников!
Сяоцзе Юэмэй побежала по опушке, так как не верила, чтобы  сяньшэн Сыма Сянжу со своим несо-вершеным кунфу один мог зайти в лес с разбойника-ми и злыми духами!
На час сяоцзе Юэмэй погрузилась в Дао Поиска, но не внешнего поиска, а поиска своего я:
«Мы ищем свое Дао, себя, но неизвестно – ищем ли правильно и там ли ищем!
Кто знает где обитает мое я: на дне океана, в неф-ритовых облаках, или в нефритовом ларце?
Под дождем мокнет не тот, кто не взял с собой в дорогу зонтик из рисовой бумаги, а под дождем мок-нет нерадивый, потому что радивый китаец высучит и ципао, и тело и душу мыслями о Великом!»
На опушке было пусто, валялись только обломки нунчаков!
Сяоцзе Юэмэй выхватила нунчаки и начала нун-чаками крушить бамбуковый лес!
Прислушалась, прорубила еще одну просеку!
Вдруг совсем неподалеку ударили ответные нун-чаки, кто то спешил на бой с ней!
Сяоцзе хотела бежать в стиле Лисы, но ее туфли из красного китайского шелка с загнутыми носами запутались в листьях бамбука!
Ваза династии Мин упала в сугроб, огонь погас, ваза лопнула со стоном!
С крыши пагоды раздался боевой клич чиновника Лю, чиновник Лю решил, что злые духи, которые по-бедили сяньшэна Сыма Сянжу, напали на сяоцзе Юэмэй!
Сяоцзе Юэмэй отбросила осколки вазы династии Мин и, задыхаясь, побежала в стиле Гуся к пагоде!
Она мощнейшим ударом в полете сбила чинов-ника Лю с крыши пагоды, швырнула нунчаки на неф-ритовый крюк и, зачерпнув серебряным ковшом, глотнула ледяного сакэ!
На крыше раздался гром и вой!
Посыпалась золотая крыша!
В пагоду влетел взлохмаченый злой дух Ву, а за ним – окутаная синим облаком давно умершая тайтай Шуин!
— Что за беда? Кого в бамбуковой роще били нунчаками? – прошипела она, не здороваясь и не сни-мая ханьфу!
— Пропал сяньшэн Сыма Сянжу с плохим кунфу! – сказала сяоцзе Юэмэй!
Кровь ливнем хлынула у нее из горла, и она ни-что больше не могла сказать!
— Стой, не кровяни! – гаркнула тайтай Шуин! – Когда пропал? давно? С кем дрался?
Кто его победил? ... На зад, злой дух Ву! – крик-нула тайтай Шуин злому духу! – да пишите хотя бы иероглифы, иначе я улечу обратно в могилу!
— Час тому на зад! – на рисовой бумаге палочка-ми для написания иероглифов писала сяоцзе Юэмэй! — Мы ходили с нефритовыми ведрами и нефритовы-ми санями за водой и совершенствованием кунфу!
По дороге мы любовались прекрасными тонкими ветвями сакуры на морозе!
Мы пришли немного усовершенствованые, а сяньшэна Сыма Сянжу уже нет в живых!
Наверно...
— Ну, за час его вряд ли кто убьет, даже с его плохим кунфу!
А в золотом ципао и в туфлях из китайского шел-ка сразу не замерзнет!
... Ко мне злой дух Ву!
На, нюхай его пику для тренировок!
Тайтай Шуин сдернула с нефритового крюка пи-ку сяньшэна Сыма Сянжу и подвинула к зубам злого духа Ву!
Злой дух Ву внимательно облизал вещи и глупы-ми очами посмотрел на хозяйку!
— За мной! – вылетая сквозь крышу пагоды, при-казала тайтай Шуин!
Иди, ищи, злой дух Ву!
Злой дух Ву затряс лохматой головой и остался стоять на нефритовой плите!
— Вперед! – строго приказала мертвая тайтай Шуин! – Ищи, злой дух, ищи, иначе я уничтожу тебя!
Злой дух Ву беспокойно крутил языком, пересту-пал с ноги на ногу, отрабатывал удары каратэ пятками и не двигался по крыше!
—  Это что еще за народные танцы Северной Провинции? – расердилась мертвая тайтай Шуин!
И, опять, сунув в лицо злого духа Ву пику сянь-шэна Сыма Сянжу, она дернула его за волосы!
Однако злой дух Ву за тайтай Шуин не полетел: он покрутился, извиваясь, как съедобный червяк Занг, повернулся и полетел в дальний угол пагоды!
Здесь он остановился около огромного нефрито-вого сундука династии Ванг, царапнул по крышке мохнатой лапой и, обернувшись к хозяйке, три раза страшно и лениво прочитал хоку поэта Ли Дачжао!
Тогда тайтай Шуин сунула нунчаки в руки ото-ропевшей сяоцзе Юэмэй, подлетела и заклинаниями подняла тяжеленую крышку нефритового сундука!
В нефритовом сундуке, на куче древних ципао и ханьфу, укрывшись своим ципао и подложив под го-лову цветастые туфли из китайского шелка, крепко и спокойно размышлял во сне сяньшэн Сыма Сянжу с синяком на лбу!
Когда его вытащили и избили тремя стилями ка-ратэ, то, хлопая заплывшими глазами, он никак не мог прийти в себя и понять, отчего это вокруг него столь-ко мертвых и такое буйное веселье!
Сяоцзе Юэмэй обнаженая танцевала для него та-нец Весны!
Чиновник Лю дергал его за руки нефритовыми клещами, подпрыгивал, бил в прыжке ногами и кри-чал:
— Недостойный изучать кунфу!
Недостойный изучать каратэ!
Недостойный изучать дзюдо!
Злой дух Ву, которого чиновник Лю поцеловал в губы, сконфужено обернулся пандой и, тоже ничто не понимая, тихонько вилял коротким хвостом, умильно поглядывая на ранку на руке сяньшэна Сыма Сянжу!
Оказывается, что когда сяоцзе Юэмэй и чиновник Лю ходили за водой и совершенствовать свое кунфу, то сяньшэн Сыма Сянжу соскучившийся изобрел но-вый стиль кунфу, стиль Крысы!
Он забрал ципао, туфли из китайского шелка с загнутыми носами и залез в нефритовый ларец меди-тировать!
Он решил, что когда сяоцзе Юэмэй и чиновник Лю вернутся и станут его искать, то он из нефритово-го сундука тоненько запищит в своем стиле Крысы!
Но так как сяоцзе и чиновник Лю самосовершен-ствовались очень долго, то сяньшэн Сыма Сянжу не-заметно погрузился в Дао своего стиля!
Вдруг тайтай Шуин взлетела, подлетела к сяоцзе Юэмэй и брякнула на стол нефритовый стержень и послание в прозрачном нефритовом ларце!
— Вот, – сказала она! – Получайте весточку из страны злых духов нашей Северной Провинции!
Этот нефритовый стебель от нефритовых ворот и от кладовой с сушеной саранчой, а также послание от сяньшэна Хуанга!
Он с одной из дешевых наложниц и с духами Гор и Воды будет здесь через четверо суток, как раз к По-всеместному обледенению!
Так вот она где пропадала, эта неприветливая мертвая тайтай Шуин!
Сказала, что идет сражаться и в сражении совер-шенствовать кунфу, а сама летала к сяньшэну Хуангу с донесением!
Не открывая ларца, сяоцзе Юэмэй, встала на ко-лени и с благодарностью поцеловала край туфли умершей тайтай Шуин!
Тайтай Шуин ничто не ответила и стала ворчать на сяньшэна Сыма Сянжу за то, что тот сломал в неф-ритовом сундуке древнее копье пращуров Парня со Свирелью, а заодно и на сяоцзе Юэмэй — за то, что она разбила фарфоровую вазу эпохи династии Мин!
Она ворчала долго и с напором, но никто теперь не боялся кунфу этой мертвой чудачки!
Весь этот вечер сяоцзе Юэмэй не отходила от сяньшэна Сыма Сянжу и, чуть что, выворачивала ему руку, как будто боялась, что он опять исчезнет и изо-бретет еще один стиль кунфу!
И так много раз сяоцзе Юэмэй выворачивала сяньшэну Сыма Сянжу руку, что чиновник Лю запо-дозрил неладное и пожалел, что сам не полез в нефри-товый сундук!
Изучать кунфу стало веселее!
На следующее утро тайтай Шуин спустила с об-лака нефритовую хижину в которой обычно совер-шенствовал кунфу сяньшэн Хуанг!
Она жарко раскалила нефритовую плиту на жаровне и положила на нее всех мороженых собак!
Пагода сяньшэна Хуанга большая, светлая, но древние рукописи и нунчаки в ней навалены без толку!
Сяоцзе Юэмэй сразу же взялась за самоусовер-шенствование!
Целей день она переставляла книги с приемами кунфу, скоблила палочки для написания иероглифов, мылась, чистила свои ногти!
И когда к вечеру мертвая тайтай Шуин принесла вязанку панд, то, удивленая переменой сяоцзе и неви-даной ее чистотой и силой кунфу, остановилась в ды-ре крыше и дальше не полетела!
А злой дух Ву полетел!
Он полетел прямо к свежевымытым свиткам кунфу, подошел к сяньшэну Сыма Сянжу и ударил его в нос кулаком в стиле Железный Кулак!
— Вот, мол, незнающий кунфу, это я тебя нашел в нефритовом сундуке, и за это ты должен дать мне своей жизненой силы!
Сяоцзе Юэмэй раздобрилась, набрала в фарфоро-вый кувшинчик немного крови из носа сяньшэна Сы-ма Сянжу и угостила кровью злого духа Ву!
Тогда мертвая тайтай Шуин заворчала и сказала, что если в бамбуковом лесу злых духов угощать кро-вью, то это пандам на смех!
Сяоцзе Юэмэй нацедила и ей полкувшинчика крови сяньшэна Сыма Сянжу!
Тайтай Шуин поблагодарила и улетела, все че-му то удивляясь и покачивая пикой!

На следующей день решено было готовить к при-езду сяньшэна Хуанга сакуру!
Из чего только не выдумывали они мастерить ук-рашения для сакуры!
Чиновник Лю и сяньшэн Сыма Сянжу содрали все шелковые китайские гобелены с нефритовых стен!
Они выдрали красивые иероглифы из книг записи налогоплательщиков!
Из лоскутьев гобеленов сшили волшебных дра-конов и кукол с ликами Правителей Провинций!
Вытянули у сяньшэна Хуанга из нефритового ларца золотые листы и завернули в них нефритовые нунчаки!
Уж на что хмурая и мертвая была тайтай Шуин, а и та, когда приносила нефритовые глыбы, подолгу за-висала над нефритовой плитой и дивилась на их все новые и новые познания кунфу!
Наконец, тайтай Шуин не вытерпела и принесла серебряные свитки эпохи династии Мин и большую бочку пороха, которая у нее осталась еще с той жизни!
Это было взрывоопасно!
И пагода совершенствования кунфу сразу пре-вратилась в фабрику салютов и фейерверков!
Петарды и салюты неуклюжие, неровные!
Но бабахали они так же ярко, как и самые наряд-ные заводские!
Теперь дело было за сакурой!
Сяоцзе Юэмэй попросила у тайтай Шуин вол-шебные нунчаки, но тайтай Шуин ничто даже сяоцзе Юэмэй не ответила, а захватила с собой нефритовые нунчаки и улетела в горы!
Через час быка тайтай Шуин мертвая вернулась!
Непорочная невеста!
Пусть игрушки для сакуры и не ахти какие изы-сканые – не из разорваных газет и не из кошачьих хвостов, как в Пекине, пусть драконы, отлитые из золота, были похожи на собак, пусть все серебряные куклы на одно лицо – круглолицые и узкоглазые, и пусть, наконец, золотые рыбы – не настоящие рыбы и не пахли, как магазиные хеки и форели, но зато такой сакуры в Пекине, конечно, ни у кого не было!
Это была настоящая горная сакура в стиле бонсай – кривая, изогнутая, с выворочеными ветвями и веточками, которые перекручивались, как сломаные пальцы рук!
Четыре дня за украшением сакуры и самоусо-вершенствованием пролетели незаметно!
И вот наступил канун приезда сяньшэна Хуанга!
Уже с утра чиновника Лю и сяньшэна Сыма Сянжу нельзя было загнать в пагоду!
С посинелыми конечностями они на морозе со-вершенствовали свое кунфу, ожидали, что вот вот из бамбуковой рощи в стиле Коня выбежит сяньшэн Ху-анг и все его духи Гор и Воды, а также новая налож-ница, несомнено, сяоцзе!
Но, мертвая тайтай Шуин, которая готовила куз-нечиков на вертеле, сказала им, чтобы чиновник Лю и сяньшэн Сыма Сянжу не мерзли понапрасну, потому что сяньшэн Хуанг вернется только к часу Огненого Дракона, и его кунфу не победить, сколько бы чинов-ник Лю и сяньшэн Сыма Сянжу не самосовершенст-вовались!
И в самом деле в Северной Провинции!
Только что чиновник Лю, сяньшэн Сыма Сянжу и сяоцзе Юэмэй сели на татами смотреть на Дао сянь-шэна Сыма Сянжу, как мертвая тайтай  Шуин влетела в окошко!
Кое как надев ципао и ханьфу, они вышли во двор пагоды!
Чиновник Лю почтено скрестил руки на груди и размышлял Дао Встречи:
«Мы ищем золото и совершенствуем свое кунфу, но никогда не думаем о совершенствовании Дао Вст-речи и Дао Прощания!
Но с малого ручья начинается ледниковый Пери-од!
А прощание с любимыми ведет по дороге в тем-ноту!»
— Теперь смотрите внутреним зрением, – сказала мертвая тайтай Шуин! – Вот они сейчас покажутся на скате той скалы, что правей вершины, протыкающей пагоду небесной обезьяны Ханумы, потом опять про-падут в бамбуковой роще, и тогда, победив всех злых духов на пути, через полчаса все будут в нашей паго-де!
Так оно и вышло в Северной Провинции!
Сначала из-за перевала вылетели духи Гор и воды из свиты сяньшэна Хуанга, а за ними в неизвестном стиле кунфу, огромными шагами (один шаг – одна миля) шел сяньшэн Хуанг!
Но шаги его не быстры, сяньшэн Хуанг подолгу зависал в воздухе и двигался, как через воду!
По сравнению с духами Гор сяньшэн Хуанг ка-зался до смешного маленьким, хотя от пагоды внут-реним зрением отчетливо видны его руки с нунчаками и цветное ципао с вышитыми драконами!
Он в полете ладонью руки сшибал верхушки всех скал по пути, затем исчез в бамбуковой роще!
Ровно через полчаса послышался вой духов, шум нунчаков, скрип зубов!
Почуявшие жареных кузнечиков, добрые духи Гор и Воды лихо вылетели из бамбуковой рощи!
А за ними, не отставая, вылетели другие духи и новая наложница сяньшэна Хуанга!
И увидав на крыше пагоды обнаженую сяоцзе Юэмэй, чиновника Лю и сяньшэна Сыма Сянжу, они в прыжке подняли нефритовые сяогудуи и громко закричали: «Банзай!»
Тогда сяньшэн Сыма Сянжу не вытерпел, спрыг-нул с золотой крыши пагоды и, зачерпывая снег туф-лями из китайского шелка с загнутыми носами, пом-чался навстречу высокому, заросшему седой длиной бородой сяньшэну, который бежал впереди и кричал «Банзай» громче всех!

Днем показывали свое кунфу друг другу!
А вечером была для всех сакура, и все дружно ждали послание Правителя Провинции!
Когда вынесли жаровню с жареными крысами, улитками, собаками и кошками, потушили фитиль в вазе эпохи династии Чен и зажгли салюты и петарды!
Но так как, кроме чиновника Лю и сяньшэна Сы-ма Сянжу, все отлично знали кунфу, то чиновник Лю  и сяньшэн Сыма Сянжу, конечно, не знали, с кем сражаться!
Хорошо, что у духа Горы была чжунху, и он наи-грал веселый народный китайский танец!
Тогда все повскакали, и всем захотелось показать сяньшэну Хуангу свое кунфу!
И все показывали свое кунфу с вдохновением, особено когда сражались с сяоцзе Юэмэй!
А сяньшэн Хуанг свое кунфу не показывал!
Он очень сильный, добродушный, и когда он в стиле Таракана просто шагал по нефритовому полу, то содрогались небеса с обезьяной Ханумой!
Сяньшэн Хуанг посадил себе чиновника Лю и сяньшэна Сыма Сянжу на протянутые руки, и сянь-шэн Сыма Сянжу и чиновник Лю громко хлопали в ладоши!
Потом показ кунфу окончился, и духи попросили, чтобы сяньшэн Сыма Сянжу расказал хоку или хайку!
Сяньшэн Сыма Сянжу не стал скромничать, за-одно показал свой новый стиль кунфу!
Сяньшэн Сыма Сянжу и сам знал, что умеет рас-казывать хоку, и гордился своим умением для Госу-дарства!
Дух Гор подыгрывал на чжунху, а сяньшэн Сыма Сянжу расказал хоку!
Какое хоку – никто не запомнил!
Запомнили, что это был очень хороший хоку, по-тому что все люди и духи, слушая ее, замолкли и при-тихли в стиле Ночной Дракон!
И когда сяньшэн Сыма Сянжу остановился, что-бы надеть ципао, то было слышно, как потрескивают стебли бамбука на морозе!
А когда сяньшэн Сыма Сянжу закончил, то все завыли, завопили, подбросили сяньшэна Сыма Сянжу на горячую нефритовую плиту!
Сяньшэн Хуанг в эти минуты пребывал в Дао Благодушия:
«Я всю жизнь воюю со злыми духами и со своим несовершенством в кунфу!
Но останется ли у меня время и силы на борьбу с духами не злыми, но которые, возможно, под влияни-ем духов злых, перейдут на темную сторону?
Ни один Новый Год в Китае не отменит кунфу!»
Но сяоцзе Юэмэй тотчас же отбила у добрых ду-хов сяньшэна Сыма Сянжу, потому что она испуга-лась, как бы сгоряча сяньшэна Сыма Сянжу не унесли в страну мертвых!
— Теперь садитесь! – погрузившись в свое Дао Предвиденья, сказал сяньшэн Хуанг! – Сейчас нач-нется самое главное в истории Северной Провинции Китая!
Он в праздничном ципао вышел из пагоды и про-тянул руки в небо!
Сначала в руки ему упала небесная обезьяна Ха-нума!
Но вот раздался шум крыльев посланика Прави-теля!
Потом в облаках кого то стукнули, зашипело, и откуда то издалека упал в руки сяньшэна Хуанга неф-ритовый ларец с посланием Правителя Провинции!
И духи и люди переглянулись в ципао и в ханьфу!
Сяньшэн внутреним зрением читал иероглифы, а все слышали:
«В знак особых заслуг сяньшэна Хуанга повеле-ваю сегодня праздновать Китайский Новый Год!»
Чиновник Лю с сяньшэном Сыма Сянжу перегля-нулись, потому что не насобирали налоги к новому году!
Они поняли, что в далеком далеком Пекине, в час Курицы для них звонят в серебряный колокол!
И этот звон слышали китайцы и в городах, и в го-рах, и в степях, в бамбуковой тайге, в океане!
И, конечно, задумчивый посланик Императора в атласном ципао из китайского шелка, тот посланик, что неутомимо ждал приказа от Императора, чтобы открыть против врагов бой, слышал этот звон тоже!
И тогда все китайцы и все духи встали, поздрави-ли друг друга с совершенствованием кунфу, с Новым Китайским Годом и пожелали всем китайцам счастья!
Что такое счастье – это каждый китаец понимал по своему!
Но все вместе китайцы знали и понимали, что на-до честно жить, совершенствовать свое кунфу и кара-тэ, много трудиться и крепко любить и беречь эту ог-ромную счастливую землю, которая зовется Великим Китаем!

ОРКЕСТР ЧИНОВНИКА ЛЮ

Правитель Северной Провинции Ву и его налож-ница Минся ушли к Правителю Южной Провинции Зангу и его наложнице Шучжэнь,
У чиновника Лю и сяоцзе Дачунь – гости с план-тации риса!
И придумали чиновник Лю с наложницей сяоцзе Дачунь:
— Давайте устроим
Китайский оркестр!
И устроили:
Сяоцзе Дачунь и сяоцзе Шуин — на янцинях,
Чиновник Лю и Ванг – на дицзы,
Чен – на чжунху!
Представляете себе?

Съедобная кошка – в пагоды окошко,
Съедобный котец – под нефритовый ларец,
Съедобный пес – со всех ног
На нефритовый порог пагоды
И на главную улицу Шанхая!
И по всем пагодам –
Страшный шум, страшный гам!

Кричат в пагоде кунфу:
— Рушится Государство и Китайская Стена!
Провалился нефритовый пол! –
Схватили иероглифы,
Вазу эпохи династии Мин,
И – на рисовые плантации!

А во дворце Правителя есть мнения, что:
— Без сомнения реки Хуанхэ наводнение!
Захватили нефритовые ларцы, и —
Мимо фабрики тутовых шелкопрядов –
На реку Янзцы!
А на улице, где пагода,
Разгром Великой Стены:
Очень страшно, очень жутко,
Своротил дракон школу кунфу.
Страшный шум, страшная борьба голосом –
В пагоду ворвался злой дух Чен...

Прибегает Правитель Провинции,
— Почему ваше кунфу плохое?
Где огненый дракон? Где сяньшэн Ванг?
И китайский народный оркестр увидал:
Сяоцзе Дачунь и сяоцзе Шуин — на янцинях,
Чиновник Лю и Ванг – на дицзы,
Чен – на чжунху!
Представляете себе?

А дворник Чжао Шули метнул сюрекен,
И в ответ на сюрекен прибежал Парень со Свире-лью:
— Где Огненый Дракон? кто тут знает кунфу лучше меня?
Правитель Крайней Провинции борется голосом:
— Нет несчастья здесь, поверьте, –
Все несчастье в народном оркестре под управле-нием чиновника Лю!

Правитель Северной Провинции Ву и его налож-ница Минся на улице Пекина
И то услыхали в стиле Длиное Ухо:
— Что за шум сильнее погрома?
Ах, несчастье в нашей школе каратэ до!
Побежали так, что Правитель Северной Провин-ции Ву потерял ципао и
Туфли из атласного китайского шелка,
Правитель Северной Провинции Ву и его налож-ница Минся прибегают
В стиле Длиная Нога,
Правителю Северной Провинции Ву чиновник Лю заявляет:
— Банзай! Здесь налоги для государства собира-ют!
Деньги за концерт мы отдадим в Пекин!
Ну ка, вместе, дружно, в лад:
Сяоцзе Дачунь и сяоцзе Шуин — на янцинях,
Чиновник Лю и Ванг – на дицзы,
Чен – на чжунху!
Представляете себе?

ВКУСНАЯ КОШКА НА ОБЕД ЧИНОВНИКА ЛЮ

Счастливой кошке для супа отрезали лапу,
Сидит и ни шагу не может ступить из золотой клетки!
Скорей, чтобы скушать отрезаную лапу,
Чиновника Лю на обед надо позвать!

И сразу столпились голодные налогоплательщики,
Шумят и кричат – кушать кошку хотят!
А кошка культею махает голодным
И чиновнику Лю глаза выцарапать хочет от боли и досады!

СКОРОГОВОРКА ПРО ЧИНОВНИКА ЛЮ

Чиновник Лю пошел на сборы налогов,
С ним наложница Минся пошла, перепрыгнув па-году!

Чиновник Лю, как бревно, провалился в болото на рисовом поле,
А наложница Минся в реке Янзцы утонула, как пика!

Чиновник Лю пошел на сборы налогов,
С ним наложница Минся побежала, как пика!

Чиновник Лю провалился с бревном в рисовую яму,
А наложница Минся в реке Янзцы перепрыгнула джонку!

Чиновник Лю пошел на сборы налогов,
С ним наложница Минся на рисовой плантации накололась на пику!

Чиновник Лю, как пика перепрыгнул наложницу Минся,
А наложница Минся без ципао плыла по планта-ции риса!

СКАЗАНИЕ СЕВЕРНОЙ ПРОВИНЦИИ ПРО СЯОЦЗЕ ШУИН – НЕПОРОЧНЫЙ ЛЕПЕСТОК И ПРО ЧИНОВНИКА ЛЮ

Жила в Северной Провинции маленькая сяоцзе Шуин, что значит непорочный лепесток, хотя лепест-ков у нее было два!
Сяоцзе Шуин не знала, что она девушка и для что пришла в этот мир!
Она росла одна на пустыре около Пекина; съе-добные утки и гуси не ходили туда, и сяньшэны из школы кунфу никогда там не совершенствовали свое мастерство!
Дао сяоцзе Шуин очень простое, как стебель бамбука:
«Вот я расту среди грязи, но совершенствую свое кунфу!
Кунфу – оно и на Луне кунфу!
А шум и гам далеких миров отвлекают меня от внутренего созерцания!»
На пустыре бамбук не рос, а лежали одни серые камни и меж ними красиво выделялась сухая мертвая глина для производства китайского фарфора!
Злой дух ветра Чен гулял по пустырю и вытаски-вал камни из Великой Китайской стены; как сяньшэн Ву, злой дух носил камни и бросал их повсюду – и в Чорную влажную землю рисовых плантаций, и на двор правителя Провинции!
На чорной доброй земле из камней вырастали пагоды, а на дворе Правителя Провинции камни по-лучали одухотворение!
А однажды упало из ветра семя сяньшэна Сыма, и приютилось оно в лоне сяоцзе Юэмэй, а потом на-питалось яйцеклетками, распалось, выпустило из себя тонкие жгутики, впилось ими в стенку яйцеклетки и стало расти на радость Государству!
Так начала жить на свете сяоцзе Шуин!
Нечем было ей питаться на камнях и в глине для приготовления фарфоровых чаш; капли золота, упав-шие из чертогов небесной обезьяны Ханумы, сходили по верху земли и не проникали в кожу сяоцзе Шуин, а сяоцзе Шуин все жила, совершенствовало свое кунфу и питалась из Дао Познания!
Она поднимала шелковое ханьфу против ветра, и злой дух ветра утихал у нее под ханьфу; из злого духа сыпался в глину песок, что принес злой дух из покоев обезьяны Ханумы; в том золотом песке находилось утешение сяоцзе Шуин, но крупинки золота несъе-добные!
Чтобы напитать желудок влагой сяоцзе Шуин ве-чером снимала ципао из красного китайского шелка, нагая ложилась на камни и погружалась в Дао Раз-мышлений до утра!
Она собирала на свое тело капельки росы, кото-рые утром тщательно слизывала  с тех мест нагого те-ла, до которых достанет узкий розовый язычок!
Днем сяоцзе Шуин сторожила злого духа ветра, а ночью ловила порами кожи росу!
Она трудилась день и ночь, чтобы не умереть от засыхания, чтобы ее члены не отяжелели без воды и смогли выполнять функции кунфу!
Сяоцзе Шуин вырастила свои бутоны большими, чтобы на них по ночам скапливалось больше росы, а ее окрепшие ягодицы в стиле Замка ловили злого духа ветра Занга!
Однако трудно было питаться сяоцзе Шуин толь-ко золотыми крупинками и капельками росы!
Она нуждалась в жизни и с помощью Дао Терпе-ния превозмогала голод и болью!
«Вот я голодаю и страдают жажды, но не телом, а духом!
Кто счастливее: узник на плахе, которому сейчас проткнут селезенку нефритовой пикой или голодная, но свободная я с усовершенствованым кунфу?»
Лишь один раз в сутки сяоцзе Шуин радовалась: когда правая рука духа Солнца Ли по утрам касалась ее утомленых бутонов!
Если же злой дух ветра подолгу не приходил на пустырь, плохо тогда становилось сяоцзе Шуин, и уже не хватало у нее силы совершенствовать кунфу и левитацию!
Сяоцзе Шуин, однако, не хотела жить печально; поэтому, когда ей бывало совсем горестно, она по-гружала тело и дух в Дао Дремы!
«Вот я в этом мире засыхаю, а поденщики на плантациях риса умирают от воды!
Где та мера весов, которая не треснет от нефри-товой глыбы?
Когда маленькая саранча залезает слону в хобот, то саранче все равно – в хоботе ли она слона, или в ухе мишки панды!»
Все же сяоцзе Шуин постояно старалась расти в мастерстве кунфу, если даже ее зубы глодали сухую глину для изготовления китайского фарфора или золотые самородки!
В такое время кожа сяоцзе Шуин не могла напи-таться силой и  стать достаточно жолтой: одна жилка у нее была синяя, другая красная, третья голубая или золотого цвета!
Это случалось отттого, что сяоцзе Шуин испыты-вала трудности с кунфу, и мученья ее обозначались на теле разными цветами!
Сама сяоцзе Шуин, однако, этого Дао не знала: ведь она от рождения была слепая и не видела себя, какая она красавица!
В середине лета в Провинции сяоцзе Шуин за-плела косу на голове!
До этого важного момента она была похожа на травку, а теперь стала настоящим цветком сакуры, распускающим бутоны навстречу Дао Любви!
Лоно сяоцзе Шуин составлено из лепестков свет-лого цвета, ясного и сильного, как звезды над рекой Янзцы в час Волка!
И, как луный камень сяоцзе Шуин светилась жи-вым мерцающим огнем в стиле Дракона, и ее было видно из Пекина даже в темную ночь!
А когда злой дух ветра в чорном ципао прилетал на пустырь, он всегда касался сяоцзе Шуин кончиком нефритового стержня и уносил запах сяоцзе Шуин с собой в покой обезьяны Ханумы!
И вот однажды поутру шел в официальном ципао чиновник Лю мимо того пустыря в Дальнюю Провин-цию за новыми налогами!
Чиновник Лю жил с чиновниками в лагере сбор-щиков налогов, а нынче утром проснулся и заскучал по налогам!
Он написал иероглифами Мандарину Дальней Провинции господину майору Оуяну послание, поло-жил рисовую бумагу в ларец из зеленого нефрита и понес послание в чертоги небесной обезьяны Ханумы, чтобы она быстрее донесла весть, что чиновник Лю идет просить разрешение на сбор налогов в Дальней Провинции!
По дороге чиновник Лю целовал ларец с посла-нием и завидовал ему, что ларец из нефрита увидит Мандарина Провинции майора Оуяна скорее, чем он!
На краю пустыря чиновник Лю почувствовал благоухание и подумал, что подпольные производи-тели одеколона скрываются на пустыре от налогов!
Чиновник Лю Государственым оком посмотрел вокруг в стиле Филина!
Вблизи никаких пагод не было, по тропинке рос-ли только рисовые кустики, а пустырь с глиной для изготовления китайского фарфора совсем голый, без ципао трав и цветов; но злой дух ветра летел с пусты-ря и приносил отттуда тихий запах, как зовущий го-лос сяньшэна кунфу Юйсяна!
Чиновник Лю погрузился в Дао Совершенствова-ния Любви:
«Кто вызывает меня на бой запахов?
Дух или сяньшэн человек?
Не имеет значения что упало на голову и сломало тебе шею: нефритовый Дворец небесной обезьяны Ханумы или вареная собака!»
Чиновник Лю вспомнил одну древнюю легенду, ее расказывал Правитель Провинции сяньшэн Ву!
Правитель Провинции сяньшэн Ву рассказывал о слепой сяоцзе, которая все грустила, потому что не могла внести налоги в Казну Государства – но пла-кать сяоцзе не умела, и только в благоухании и в совершенствовании кунфу проходила ее грусть!
Чиновник Лю снова погрузился в Дао Размышле-ния:
«Может быть, это Небесный Цветок там ждет сборщика налогов!
Важно не ципао, а что под ципао!»
Чиновник Лю пошел в пустырь и увидел на кам-нях самосовершенствующуюся сяоцзе Шуин в краси-вом летнем ханьфу!
Чиновник Лю еще никогда не видел подобный сяоцзе, похожей на цветок – ни в пагоде майора Занга, ни в ботаническом саду Шанхая, нигде в Великой Земле!
Чиновник Лю достал нефритовый стульчак из нефритового ларца, сел на стульчак и приготовился принимать налоги:
— Ты из какой провинции, девушка, обладающая волшебством сакуры?
— Не знаю, сяньшэн, но я бы с удовольствием совершенствовала с Вами свое кунфу!
— А отчего ты не похожа на других сяоцзе из Пекина?
Сяоцзе Шуин опять не знала что ответить!
Но она впервые так близко слышала голос на-стоящего Государственого Чиновника, впервые кто то из людей, а не из духов смотрел на нее, и сяоцзе Шу-ин не хотела обидеть чиновника Лю непочтительно-стью!
— Отттого, что мое кунфу несовершено! — отве-тила сяоцзе Шуин и расправила подол ханьфу!
— А как тебя зовут сборщики налогов? – спросил чиновник Лю и приготовился записать имя прекрас-ной сяоцзе в книгу налогоплательщиков Китая!
— Меня никто не зовет, я одна живу!
Чиновник Лю осмотрелся на пустыре с глиной для производства кувшинов из китайского фарфора!
— Тут самородное золото, тут дорогая глина для поддделки ваз эпохи Династии Мин! Можно на кам-нях совершенствовать кунфу!
Как же ты одна живешь, как же ты не умерла в лапах злых духов ветра и ночи, маленькая налогопла-тельщица?
— Не знаю, - ответила в борьбе голосом сяоцзе Шуин!
Чиновник Лю склонился к сяоцзе Шуин и поце-ловал ее в светлые бутоны!
На другой день в гости к сяоцзе Шуин пришли все чиновники из лагеря возле реки Хуанхэ!
Чиновник Лю привел их, но еще задолго, не до-ходя до драгоценой глины, он велел всем вздохнуть и предупредил:
— Не выпускайте из себя газы слишком поспеш-но!
Сяоцзе Шуин, возможно, обладает неведомым стилем Кунфу и может сражаться без воздуха!
Чиновники долго стояли около сяоцзе Шуин и любовались ее формами, словно она знаменитая кун-фуистка Дачунь из пагоды в Пекине!
Потом чиновники обошли весь пустырь, измери-ли его шагами и сосчитали сколько нужно привезти тачек с водой и сакэ, чтобы на пустыре организовать производство ваз из глины и тренировочный зал кун-фу!
Чиновники хотели, чтобы и пустырь приносил пользу Государству!
Тогда и красивая слепая сяоцзе Шуин, неизвест-ная по происхождению, отдохнет, а от нее родятся де-ти и не погибнут, потому что их лики будут сиять, как Луны, которых нет нигде, кроме как в Великом Китае!
Четыре дня работали чиновники, месили голубую глину и совершенствовали свое кунфу с сяоцзе Шуин!
А после того они ходили собирать налоги в дру-гие Провинции, и больше на пустырь не приходили!
Только чиновник Лю пришел однажды, чтобы проститься с сяоцзе Шуин, потому что уходит в Дальнюю Провинцию на сборы налогов!
Курсы усовершенствования кунфу в Пекине за-кончились, чиновникам нужно уходить собирать на-логи, и они ушли в туфлях из красного китайского шелка, туфлях, которые так приятно целовать у Ман-дарина!
А на другое лето чиновник Лю опять приехал в лагерь кунфу около пустыря!
Все долгие скитания в ципао он помнил о ма-ленькой, неизвестной по имени сяоцзе!
И тотчас в стиле Бегущего Волка пошел на пус-тырь, чтобы проведать девушку!
Чиновник Лю увидел, что пустырь стал другой, он зарос пагодами, заводскими цехами по производ-ству посуды из китайского фарфора, над пустырем летали сяньшэны кунфу!
От сяньшэнов шло благоухание, такое же, как от той прелестной сяоцзе!
Однако, прошлогодней сяоцзе, жившей между камнями и глиной, уже не было!
Должно быть, она умерла от родов весной, когда нежные лепестки сакуры покрывают землю Китая!
Новые сяоцзе были тоже хорошие; их кунфу бы-ло только немного хуже, чем у прошлогодней сяоцзе!
И чиновнику Лю стало грустно, что нет прежней сяоцзе, что он с ней так и не испробовал Дао Совер-шенствования Кунфу!
Чиновник Лю пошел обратно в туфлях с загну-тыми носами из китайского шелка и вдруг остановил-ся от Дао Восторга:
«Вот я, каждый раз после самоусовершенствова-ния полагаю, что я стал лучше на одну ступень кунфу!
А, может быть, я стал хуже, потому что кунфу прежнее, легкое и безобидное ушло, оставив мне кунфу тяжелое, много обещающее, но не светлое!»
Меж двумя тесными камнями лежала усовершен-ствованая сяоцзе Шуин – такая же, как в прошлом го-ду, но еще прекраснее, потому что округлилась и по-знала Дао Тишины!
Сяоцзе лежала в середине золотого прииска; она живая и терпеливая, как в прошлом году, и еще силь-нее прежней, потому что она жила с духом Глины!
Чиновнику Лю показалось, что сяоцзе тянется к нему, что она зовет его голосом безмолвного благо-ухания, окутавшего сяоцзе небесным Облаком, как пух обезьяны Ханумы!

УМНАЯ ИСТОРИЯ ЧИНОВНИКА ЛЮ И ЕГО НАЛОЖНИЦЫ ПРЕКРАСНОЙ, КАК ВЕСНА, СЯ-ОЦЗЕ МИНСЯ

Чиновник Лю был не такой уж маленький чинов-ник!
Его знали Правители четырех Провинций!
Но наложница сяоцзе Минся считала чиновника Лю маленьким чиновником, плохо знающим кунфу!
Она кормила чиновника Лю с золотой ложечки эпохи династии Мин, гулять водила за ручку и по ве-черам сама снимала с него чиновничье ципао!
Однажды чиновник Лю проснулся на своем тата-ми из стеблей сухого риса!
И наложница сяоцзе Минся прелестная, как бла-гоухание молодого бамбука, стала одевать чиновника Лю в одежду чиновника Северной Провинции!
И овладело сяоцзе Минся Дао Послушания:
«Вот я ищу себя в кунфу и в Дао, но никак не мо-гу найти, как путник не найдет серебряный юань в горном ущелье!
А, может быть предначертание, не в поиске Дао, а в Послушании, которое приводит в Высшим Сферам?
Маленький послушник монастыря кунфу добьет-ся больше, чем ленивый чиновник!»
Наложница сяоцзе Минся одела чиновника Лю в цветное ципао и поставила чиновника Лю около тата-ми!
Но чиновник Лю вдруг упал!
Наложница сяоцзе Минся думала, что чиновник Лю настолько погрузился в Дао Размышлений о Пользе Государству, что ушел из этого Мира, и снова поставила его около татами!
Но чиновник Лю снова упал!
Наложница сяоцзе Минся испугалась и послала на рисовой бумаге иероглифы Правителю Провинции майору Хуангу!
Наложница сяоцзе Минся написала иероглифами:
«Оседлайте небесного Дракона и в стиле Бегуще-го Волка приходите скорее, Мандарин!
Кто то заколдовал нашего чиновника Лю, он на ножках стоять не может!»
Вот Правитель Провинции Хуанг прибегает в стиле Собаки и говорит Царствеными Устами:
— Это глупости! Чиновник Лю хорошо владеет кунфу, и не может быть, чтобы чиновник Лю падал!
И правитель Провинции майор Хуанг немедлено ставит чиновника Лю на татами и готовит к схватке!
Чиновник Лю снова хочет пойти к своим спискам иероглифов налогоплательщиков, но в четвертый раз падает!
Правитель Хуанг обезпокоился и говорит в стиле борьбы голосом:
— Надо скорей позвать сяньшэня Чжао Шули, мастера кунфу!
Наверно, злой дух Ветра Ву победил здоровье нашего чиновника Лю!
В нефритовом ларце послали иероглифы сяньшэ-ню Чжао Шули!
В стиле Барса прибегает сяньшэнь Чжао Шули с нунчаками и нефритовой пикой!
Сяньшэнь Чжао Шули говорит с духом Ву и с чиновником Лю:
— Это что за происки врагов Государства?
Почему государственый чиновник Лю падает?
Злой дух Ву и чиновник Лю ничто не ответили и тем проявили непочтение к сяньшэню Чжао Шули!
Сяньшэнь Джао Шули рассердился, потерял спо-койствие духа и говорит сяоцзе Минся:
— А ну ка, разденьтесь, снимите ваше ханьфу!
Я сейчас на вас посмотрю!
Превосходная сяоцзе Минся сняла шелковое ханьфу, и сяньшэнь Чжао Шули стал на нее смотреть и восстанавливать силу своего духа!
Внутреним глазом сяньшэнь Чжао Шули по-грузился в Дао Лечения:
«Чиновник Лю не может болеть, потому что не имеет права!
Если каждый китаец посчитает себя больным в той или иной мере, то Великий Китай превратится в Великий госпиталь!
Болезней нет, но мы сами их выдумываем!»
Сяньшэнь Чжао Шули внутреним Дао осмотрел чиновника Лю и говорит:
— Чиновник Лю совершено здоровый и отлично знает кунфу!
И это удивительно, почему он падает, а не стоит крепко на ножках в шелковых туфлях с загнутыми носами из китайского шелка!
А ну ка, оденьте его в праздничное ципао и снова поставьте на ноги!
Сяоцзе Минся быстро одевает чиновника Лю в праздничное ципао и снова ставит его на ножки!
И сяньшэнь Чжао Шули берет в руки нунчаки, чтобы ударить чиновника Лю так, чтобы злой дух Ву вылетел из него!
Только чиновника Лю поставили на ноги, как чи-новник Лю снова упал!
Сяньшэнь Чжао Шули удивился и предложил:
— Давайте позовем Верховного кунфуиста Парня со Свирелью!
Может быть, Парень со Свирелью прогонит злого духа Ву или догадается почему чиновник Лю все вре-мя падает а не сражается в стиле Журавля!
Правитель провинции майор Хуанг пошел писать иероглифы сяньшэню Парню со Свирелью, а в этот момент к чиновнику Лю за списками налогоплатель-щиков приходит маленький чиновник Ванг!
Чиновник Ванг посмотрел на чиновника Лю, за-смеялся и говорит:
— Мое Дао подсказывает почему чиновник Лю падает в своих шелковых туфлях с загнутыми носами!
Сяньшэнь Чжао Шули вышел из спокойствия ду-ха:
— Глядите, какой мастер кунфу нашелся, – он, якобы, лучше сяньшэня знает, почему чиновник Лю падает!
Маленький чиновник Ванг поклонился и говорит в борьбе голосом:
— Поглядите внутреним взором на Дао чиновни-ка Лю!
У него один глаз повернут наружу, а другой глаз смотрит во внутрений мир!
Чиновник Лю изобрел новый стиль кунфу – стиль Падающего Бамбука!
Тут все заахали и заохали, стали слагать в честь чиновника Лю хоку, а в честь маленького чиновника Ванга хайку!
Чиновник Лю говорит в борьбе голосом:
— Стиль Падающего Бамбука я придумал после общения с прекрасной наложнице сяоцзе Минся!
Сяньшэнь Хуанг говорит:
— Не нужно звать Парня со Свирелью!
Теперь нам понятно, почему чиновник Лю падает в своем новом стиле!
Прекрасная сяоцзе Минся возрадовалась:
— Утром я очень торопилась, чтобы усладить чиновника Лю!
А сейчас я очень волновалась, потому что из за моего интимного кунфу чиновник Лю изобрел новый стиль Падающего Бамбука или стиль Упавшего Стеб-ля Бамбука!
Маленький чиновник Ванг признался:
— У меня нет наложницы, поэтому я не могу вы-думать новый стиль кунфу!
Сяньшэни вечно придумают новый стиль!
Чиновник Лю развернул списки налогоплатель-щиков,
— Теперь я с новым стилем соберу больше нало-гов для Государства!
Тут все засмеялись в Дао Веселья!
А сяньшэнь Чжао Шули после смеха улетел на крыльях Огненого Дракона!
Правитель Провинции майор Хуанг пошел в па-году, а прекрасная наложница сяоцзе Минся пошла в подмывальную комнату!
А чиновник Лю и маленький чиновник Ванг ос-тались на татами и совершенствовали свое кунфу!
Маленький чиновник Ванг время от времени по-гружался в Дао Размышлений:
«Вот чиновник Лю изобрел стиль Падающего Бамбука!
Через столетия стиль Падающего Бамбука забу-дут, он уйдет в забвение к духам Пещер!
Новые, космические стили появятся в Великом Китае: стиль Ракеты, стиль Кометы и другие стили!
А еще через миллионы столетий стиль Падающе-го Бамбука возвратится, как кузнечик возвращается к своей травинке!»
А на другой день чиновник Лю сам надел свое ципао и больше не изобретал стили кунфу!

ЧИНОВНИК ЛЮ ДУМАЕТ О ГОСУДАРСТВЕ!

Жил около реки Хуанхэ чиновник Лю!
Это был трусливый молодой чиновник, он боялся налогоплательщиков и всех, кто лучше его знал кун-фу!
Особено чиновник Лю боялся кунфуистов, сра-жающихся в стиле Собаки, Коровы, Гуся, Мыши, Паука, Петуха!
Но наибольше всего чиновник Лю боялся чужих чиновников сяньшэнов!
И сяньшэн чиновника Лю учитель Чжоу очень и очень грустил, что у него такой трусливый ученик!
Но сяньшэн Чжоу не унывал, потому что испове-довал Дао Мудрости:
«Даже красивый утенок со временем может пре-вратиться в Огненого Дракона всепобеждающего!»
В одно прекрасное утро в час Петуха сяньшэн Чжоу поучал чиновника Лю нефритовыми нунчаками:
— Это плохо, чиновник Лю, что ты боишься каждого налогоплательщика, не несущего мзду в каз-ну Великого государства!
Только храбрые чиновники хорошо живут в Ки-тае!
Только они побеждают врагов и злых духов, со-вершенствуют кунфу, затыкают глотку Огненому Дракону и отважно левитируют над горами и бамбу-ковыми рощами!
И за это все любят храбрых сяньшэнов кунфу!
И все несут налоги мастерам кунфу!
А Правители Провинций дарят этим храбрецам наложниц и дают рисовые знаки отличия и нефрито-вые медали!
А трусливых чиновников поденщики не любят!
Над трусливыми чиновниками крестьяне, выра-щивающие рис, смеются и потешаются, задирая свои ципао!
И от унижений у трусливых чиновников жизнь плохая, без сяогудуя, скучная и неинтересная от по-боев!
Чиновник Лю так ответил своему сяньшэну Чжоу:
— С текущего момента, сяньшэн Чжоу, я решил быть храбрым чиновником в стиле Падающего Бам-бука!
И с этими словами чиновник Лю пошел на бли-жайшую плантацию риса совершенствовать кунфу и медитировать:
«Вот мое Дао Храбрости ушло далеко в покои небесной обезьяны Ханумы!
Что лучше — искать свое Дао Храбрости или со-вершенствовать Дао Осторожности?
Что лучше – жевать вареного муравья или вды-хать аромат жареной собаки?»
А на рисовой плантации крестьяне играли нефри-товыми нунчаками!
Эти крестьяне обычно задевали чиновника Лю нунчаками по лбу!
И чиновник Лю боялся крестьян, как Огненого Дракона!
И всегда чиновник Лю в стиле Бегущей Панды убегал от этих задиристых крестьян!
Но сегодня чиновник Лю не убежал, а крикнул крестьянам в борьбе голосом:
— Эй, вы, поденщики!
Я знаю кунфу лучше вас и не боюсь ударов ва-ших нефритовых нунчаков!
Крестьяне удивились Дао Удивления, что чинов-ник Лю так смело им крикнул в борьбе голосом!
И даже сами немножко испугались, думали, что чиновник Лю получил чин Главного Чиновника!
И даже один из них – сяньшэн Сыма Сянжу — покорился:
— Сегодня чиновник Лю что то задумал против нашего кунфу!
Давайте, лучше убежим в стиле Испуганого Ша-кала, а то нам, пожалуй, попадет от Правителя Про-винции господина майора Занга!
Но поденщики в цветных ципао и в туфлях из ки-тайского шелка с загнутыми носами не ушли!
Один поденщик дернул чиновника Лю за сяогу-дуй!
Другой сломал палочки для написания иерогли-фов!
Третий поденщик продемонстрировал совер-шеное кунфу и ударил чиновника Лю в нос в стиле Цапли!
По китайски говоря – они побили чиновника Лю и посмеялись над его плохим кунфу!
И чиновник Лю с воплями негодования вернулся к сяньшэну Чжоу!
И в пагоде уединения чиновник Лю, утирая кровь с иероглифов на рисовой бумаге, пожаловался сянь-шэну Чжоу:
— Сяньшэн Чжоу, сегодня я был храбрый, но из моего кунфу ничто хорошего не получилось!
Сяньшэн Чжоу ударил чиновника Лю нефрито-вым посохом Парня со Свирелью по хребту:
— Глупый чиновник Лю!
Недостаточно быть храбрым, как орел, надо еще быть сильным, как панда!
Одной храбростью наложницу сяоцзе не побе-дишь!
И тогда чиновник Лю, незаметно от сяньшэна Чжоу, взял нефритовые нунчаки Парня со Свирелью и с нефритовыми нунчаками вышел из пагоды!
В Дао Храбрости чиновник Лю размышлял:
«Вот теперь, с нефритовыми волшебными нунча-ками Парня со Свирелью я буду сильней, чем обычно!
Теперь я разгоню поденщиков по всем Провин-циям, если поденщики нападут на меня со своим кун-фу!
Иголка победит быка!»
Чиновник Лю с нефритовым волшебными нефри-товыми нунчаками Парня со Свирелью пошел на ри-совую плантацию!
А на рисовых плантациях поденщиков уже не было – их сожрал Огненый Дракон!
Огненый Дракон пожирал остатки рисовой план-тации!
А Огненого Дракона чиновник Лю всегда боялся!
Размахивая нефритовыми волшебными нунчака-ми Парня со Свирелью, чиновник Лю сказал Огнено-му Дракону:
— Попробуй только выпусти в меня огненую струю – получишь нефритовыми волшебными нунча-ками по сяогудую!
Узнаешь волшебные нефритовые нунчаки Парня со Свирелью, когда волшебство из него войдет в твою чешую!
Огненый Дракон начал изрыгать пламя и набра-сываться на чиновника Лю!
Размахивая волшебными нефритовыми нунчака-ми, чиновник Лю два раза ударил Огненого Дракона по чешуйчатому сяогудую, но Огненый Дракон забе-жал сзади и сильно порвал ягодицы чиновника Лю!
И чиновник Лю с ревом в стиле Летающий Гусь полетел к сяньшэну Чжоу в пагоду!
А в пагоде, утирая кровь с волшебных нефрито-вых нунчаков Парня со Свирелью, пожаловался сянь-шэну Чжоу:
— Сяньшэн Чжоу! Как же это в кунфу происхо-дит?
Я сегодня был сильный и храбрый, но из моего кунфу ничто хорошее не получилось!
Огненый Дракон порвал мое ципао и мои ягоди-цы!
Сяньшэн Чжоу ударил чиновника Лю нефрито-вой джонкой Парня со Свирелью по голове:
— Недостойный изучать кунфу!
Недостаточно быть храбрым и сильным чиновни-ком!
Надо еще иметь смекалку, как у Правителя Про-винции!
Ты размахивал нефритовыми нунчаками и рас-ссердил Огненого Дракона!
Вот за это Огненый Дракон показал свое искуст-во кунфу!
Ты сам виноват, что не снял ципао и голый не от-дубасил Огненого Дракона!
Чиновник Лю поклонился к шелковым туфлям сяньшэна Чжоу, туфлям, сшитым из китайского шел-ка:
— С этих пор я буду смекалистым с врагами и с Огненым Драконом!
И вот чиновник Лю с украденой нефритовой джонкой Парня со Свирелью в третий раз вышел совершенствовать свое кунфу!
Но около пагоды Огненого Дракона не было!
И съеденых поденщиков, разумеется, тоже не было!
Тогда чиновник Лю в левитации поднялся над па-годой, чтобы посмотреть где новые поденщики!
А новые пришлые поденщики купались в реке Хуанхэ!
И чиновник Лю с высоты левитации стал смот-реть, как поденщики моют ципао и сяогудуи в реке Хуанхэ!
И в этот момент один сяньшэн, Занг, захлебнулся в воде и стал бороться голосом:
— Ой! Меня ухватил за ноги злой дух реки Ли!
Спасите меня, потому что мое кунфу недостаточ-но совершено!
Сяньшэн Занг боролся со злым духом реки Хуан-хэ Ли и погружался в Дао Покорности:
«Вот я закончил сражение в стиле Рыбы и сра-жаюсь в стиле Покорной Рыбы!
Покоряясь можно выиграть больше, чем гордо поднимая голову!
Покорный чиновник получит власть и славу, а гордецу нефритовым мечом отрубят голову!»
А поденщики испугались злого духа реки и по-бежали звать Правителя Провинции с солдатами!
Только чиновник Лю остался у реки и крикнул сяньшэну Зангу:
— Погоди бороться со злым духом реки Хуанхэ Ли!
Я тебя сейчас спасу своим отличным кунфу!
Чиновник Лю хотел броситься в мутные воды ре-ки Хуанхэ, но потому подумал:
— Ой, я плохо знаю кунфу, и у меня не хватит сил для борьбы со злым духом реки Хуанхэ Ли!
Я поступлю умней и смекалистей, как небесная обезьяна Ханума: я сяду в нефритовую джонку Парня со Свирелью и в нефритовой джонке поплыву к сяньшэну Зангу!
Чиновник Лю бросил джонку в мутные воды реки Хуанхэ и прыгнул в нефритовую джонку!
А в нефритовой джонке Парня со Свирелью ле-жали нефритовые дощечки с иероглифами!
Чиновник Лю пытался разобрать иероглифы На-стоящего Кунфу, но у него ничто не вышло – чинов-ник Лю читал только иероглифы по сбору налогов!
И нефритовая джонка Парня со Свирелью не по-плыла, а пошла ко дну реки Хуанхэ!
И чиновник Лю от страха перед духом реки Ху-анхэ начал кричать!
А в этот момент по реке Хуанхэ плыла другая нефритовая джонка Правителя Центральной Провин-ции сяньшэна Чена!
И в этой нефритовой джонке сидели обученые наложницы Правителя Чена!
Эти обученые наложницы спасли сяньшэна Занга!
И кроме того, эти наложницы и мудрый Прави-тель Центральной Провинции Чен догнали тонущую нефритовую джонку Парня со Свирелью, в которой сидел чиновник Лю, подняли ее к облакам и доста-вили в пагоду сяньшэна Чжоу!
А чиновник Лю в этот момент погрузился в Дао Глубины,
«Вот я тонул, но все имеет предел, даже глубина реки Хуанхэ!
Надо только смириться с утоплением, и вскоре дно окажется под ногами, обутыми в туфли из китай-ского шелка с загнутыми носами!
Чиновник Лю в пагоде утирал ил со лба и жало-вался сяньшэну Чжоу:
— Сегодня я был храбрый и хотел спасти поден-щика Занга!
Я сегодня был умный, потому что не бросился в мутные воды реки Хуанхэ, а сел в нефритовую джон-ку Парня со Свирелью!
Я сегодня был сильный, потому что нес нефрито-вую лодку до реки Хуанхэ!
Но с моим кунфу у меня ничто не вышло, опять!
Сяньшэн Чжоу надел спортивное ципао с Драко-нами и поучал:
— Глупый чиновник Лю!
Я был погружен в Дао Любви, поэтому забыл те-бе сказать самое главное в кунфу!
Недостаточно быть храбрым, умным и сильным чиновником, радеющим для пользы Китая!
Это слишком мало для познания кунфу!
Надо еще иметь знания для чтения иероглифов опытных сяньшэнов!
Эти иероглифы расскажут тебе как плыть в тяже-лой нефритовой джонке, как плыть с нефритовым камнем на шее, как ездить верхом на Огненом Драко-не, летать в волшебной нефритовой джонке Правите-ля Провинции Чена!
Надо знать много иероглифов кунфу!
Надо знать состав рисовой бумаги, материал па-лочек для написания иероглифов, тушь для написания иероглифов!
А для того, чтобы это все знать, надо учиться кунфу у меня и у древних умерших сяньшэнов!
Кто учится, у того отличное кунфу!
А умный кунфуист должен быть храбрым кун-фуистом!
А храбрых и умных чиновников кунфуистов лю-бят сяоцзе и Правители Провинций, потому что ум-ные и храбрые чиновники кунфуисты побеждают злых духов, собирают много налогов для Государства, затыкают глотку Огненому Дракону, спасают Прави-телей и летают в левитации над горами и Пекином!
Чиновник Лю с поклоном решил в Дао Решения:
«Вот теперь я выучу иероглифы Парня со Свире-лью и побью сяньшэна Чжоу, а затем возьму у сянь-шэна Чжоу серебряные и золотые юани для налогов Государству!
Один стук сердца отделяет человека от смерти!»
И сяньшэн Чжоу посмотрел на одухотвореное лицо чиновника Лю, облаченого в праздничное ципао и возрадовался Дао Радости:
«Вот чиновник Лю думает, что когда нибудь по-бедит меня!
Он прав – я дряхлею, а чиновник Лю каменеет!
Но когда чиновник Лю побьет меня в кунфу – это будет не только его победа, потому что он возьмет с меня золотые и серебряные юани в налог для нашего Великого Китая!
А я убедюсь, что кунфу моего ученика выросло до иероглифа Янь!»

ЧИНОВНИК ЛЮ, КАК ДОКТОР ИЗЛЕЧИВАЕТ ДУШИ НАЛОГОПЛАТЕЛЬЩИКОВ КИТАЯ

Добрый чиновник Лю!
Он под бамбуком сидит!
Приходи к нему платить налоги
И поденщик, выращивающий рис,
И рыбак в реке Янзцы,
И работник тутово шелкопрядной фабрики,
И егерь в заповеднике панд!

У всех возьмет налоги в казну Государства,
Добрый чиновник Лю!

И пришел к чиновнику Лю кунфуист Ванг в стиле Лисы:
«Ой, меня побил сяньшэн  Занг в стиле Оса!
У меня теперь нет юаней на налоги Государст-ву!»

И пришел к чиновнику Лю сяньшэн Сыма:
«Меня в нос в стиле Курицы ударил сяньшэн Чен!
У меня теперь нет юаней на налоги Государст-ву!»

И приползла без ног прекрасная сяоцзе Юэмэй:
«Ай, ай! Я не победила в борьбе трамвай!
Мой пальчик лишь продырявил трамвайчик в Пе-кине!
Я бежала по рельсам в стиле Мыши,
И трамвай мне отрезал ножки!
И теперь мое кунфу плохое!
У меня теперь нет юаней на налоги Государст-ву!»

И сказал чиновник Лю: «Не беда в нефритовой пагоде!
Ползи ка, сяоцзе Юэмэй сюда!
Я пришью тебе новые ножки из нефрита!
Ты снова кунфу заработаешь юани на налоги Го-сударству!»

И подползла сяоцзе Юэмэй очень
Больная, хромая и с плохим кунфу!
И чиновник Лю пришил ей нефритовые протезы ножек!
И сяоцзе Юэмэй занимается кунфу снова,
А с ней чиновник Лю пошел совершенствовать свое кунфу!
А сяоцзе Юэмэй и смеется и кричит:
«Теперь мое кунфу отличное!
Спасибо, чиновник Лю!
Я теперь насобираю юани на налоги Государст-ву!»

Вдруг откуда то посланик Правителя Провинции
На Огненом Драконе прилетел:
«Вот вам послание в нефритовом ларце
От Правителя Провинции майора Ванга!»

«Приезжайте, чиновник Лю в Южную Провин-цию скорей!
И спасите, чиновник Лю, наших крестьян, вы-ращивающих рис,
От нелегальных сборщиков налогов!»

«Что такое?
Неужели ваше кунфу плохое?»

«Да да да!
У нас ангина,
Скарлатина, птичий грип!
Индийская лихорадка
И тайваньский бронхит!»

Прилетайте скорее,
Сборщик налогов в казну Государства
Чиновник Лю!»

«Ладно, ладно, побегу в стиле Дикий Ветер!
Вашим поденщикам помогу!
Только где вы живете?
На фабрике тутовых шелкопрядов
Или на рисовой плантации?»

«Мы живем в Южной Провинции,
Около Нефритовой горы,
Где совершенствовал кунфу Парень со Свирелью!
Около пагоды сяньшэня Ву!
На татами Правителя Провинции Вана!»

И встал чиновник Лю в стиле Горы,
И побежал чиновник Лю в стиле дикого Ветра!
Через рисовые плантации,
Через фабрики тутовых шелкопрядов летит!
И только один иероглиф твердит чиновник Лю по дороге!
«Налоги, налоги, налоги!»

А в лицо ему злые духи Ветра, и злые духи Снега
и злые духи Града!
«Эй, чиновник Лю! Давай сразимся!
Мы проверим твое плохое кунфу!»
И побитый чиновник Лю лежит на снегу,
«Я дальше идти в стиле Дикого Ветра не могу!»

И сейчас же к нему из за бамбука
Выбегают пятнистые панды:
«Садись, чиновник Лю верхом!
Мы живо тебя довезем!»

И на пандах поскакал чиновник Лю по Шелковой дороге!
И один только иероглиф твердит:
«Налоги, налоги, налоги!»

Но вот перед жолтая река Янзцы –
Бушует, шумит на просторе!
А на реке Янзцы жолтая ходит волна,
Сейчас чиновника Лю проглотит она!

«О, если я утону в жолтых водах реки Янзцы,
Если я пойду ко дну в цветном ципао,
Что станется с моими родными китайскими
Налогоплательщиками кунфуистами?»

Но тут выплывает нефритовая джонка Парня со Свирелью:
«Садись в джонку чиновник Лю!
И, как небесная обезьяна Ханума,
Тебя повезу я к налогоплательщикам!»
И горы встают перед чиновником Лю на пути,
И он в шикарном ципао по горам начинает ползти!
А Великие Китайские горы все выше!
А горы все круче,
А китайские горы уходят под тучи с небесной обезьяной Ханумой!

«О, если я не дойду по Великим горам в цветном ципао,
Если я сломаю бамбуковые палочки для написа-ния иероглифов,
Что станется с моими родными китайскими
Налогоплательщиками кунфуистами.»

И сейчас уже с высокой скалы
К чиновнику Лю слетелись дети небесной обезь-яны Ханумы:
«Садись, чиновник Лю нам на загривки!
Мы живого тебя довезем к налогоплательщи-кам!»

И на детеныша небесной обезьяны Ханумы чи-новник Лю поставил в цветных туфлях из китайского шелка с загнутыми носами ноги!
И только один иероглиф твердит:
«Налоги, налоги, налоги!»

А в Южной Провинции,
А в Южной Провинции,
На Нефритовой горе
Сидят и плачут налогоплательщики кунфуисты!

Они на Нефритовой горе под бамбуками сидят
И внутреним взором на приближающегося чи-новника Лю глядят!

И рыщут по дороге крестьяне, выращивающие рис!
И говорят сердито:
«Что же нету чиновника Лю?»

А рядом богатые кунфуисты трясут юанями:
«Кто обложит нас для Великого Государства да-нями?»

И тут же каратисты
Совершенствуют свое кунфу!
Ах, жалко, жалко, бедных каратистов!

И золотые и серебряные юани у них есть на нало-ги правильному чиновнику!
И кунфу их отменое!
И головой они достают нефритовых облаков!
И горлом они перешибают хребет быку Сыма!

Каратисты совершенствуются и пишут иерогли-фы:
«Где же чиновник Лю?»

А рядом сидят в стиле Акулы налогоплательщики из других провинций!
Налогоплательщики из других провинций!
Налогоплательщики из других провинций!
Сидят в стиле Акулы!

В тех бедных Провинциях,
У богатых налогоплательщиков,
Уже двенадцать месяцев
Никто не собирает налоги в казну Государства!

И вывихнуто плечико у бедного кунфуиста Ву;
Не совершенствует он свое кунфу,
А горько горько плачет в стиле Плакучая Ива
И чиновника Лю зовет внутреним голосом:
«О где же сборщик налогов чиновник Лю?
Когда же он придет?»

Но вот, поглядите, с мохнатой пипицей
Все ближе и ближе детеныш небесной обезьяны Ханумы мчится!
На детеныше небесной обезьяны Ханумы,
Глядите внутреним взором,
Сидит в цветном ципао чиновник Лю!
И иероглифами машет и в борьбе голосом кричит,
«Да здравствуют налогоплательщики Южной провинции!»

И рады все кунфуисты:
«Банзай, банзай, банзай!»

А детеныш небесной обезьяны Ханумы сердится,
А детеныш небесной обезьяны Ханумы на Неф-ритовую гору садится!
И бежит чиновник Лю к налогоплательщикам и показывает им свое кунфу!
И у всех по порядку берет налоги в Казну Госу-дарства!
И всем по порядку выписывает на рисовой бума-ге иероглифами
Свидетельство о уплате налогов в Казну Велико-го Китая!

И к усатым бежит каратистам,
И  к бедным сборщикам бамбука!
И каждого записывает иероглифами бамбуковы-ми палочками в
Книгу налогоплательщиков!
И у каждого юани,
И у каждого юани
Берет!

Десять ночей чиновник Лю
Не ест лапшу шоумянь и не пьет сакэ!
Десять ночей подряд
Он совершенствует свое кунфу
И совершает налогосборов обряд!
И бьет, и бьет их нефритовыми нунчаками
Для профилактики!

И несут они ему лапшу шоумянь!
Чиновник Лю трогает налогоплательщиков за Инь и Янь!

Вот и собрал он с них налоги,
Юани!
Вот и показал немощным отличное кунфу!
За юани!
И пошли они кушать лапшу шоумянь!
И совершенствовать свое кунфу!
И баловаться!

А налогоплательщики из других Провинций
Правыми глазами мигают
И хохочут, и хохочут,
Будто их нефритовым стержнем Парня со Свире-лью щекочут!

А маленькие налогоплательщики в цветных ци-пао из китайского шелка
Ухватились за животики
И смеются и заливаются –
Так, что Нефритовая гора сотрясается!

Вот и небесная обезьяна Ханума,
Небесная обезьяна Ханума!
Вот тоже платит налоги в казну Государства!
Она спускается с нефритового облака!
Она летит из нефритовой пагоды!
И кричит небесная обезьяна Ханума,
И показывает совершеное кунфу и поет:
«Банзай, банзай чиновнику Лю!
Банзай добрым сборщикам налогов
В Казну Великого Китая!»

ДВЕНАДЦАТЬ ДУХОВ ЧИНОВНИКОВ СЯНЬШЭНОВ И РОБКИЙ НО ИСПОЛНИТЕЛЬНЫЙ ЧИНОВНИК ЛЮ!

Знаешь ли ты, робкий чиновник из Провинции, сколько сяньшэнов сидят на Нефритовой горе?
Двенадцать мастеров кунфу!
А как их зовут Правители Провинций?
Фэн, Ли, Занг, Ванг, Зао, Чен, Янг, Ву, Хуанг, Сыма, Чжао, Чжоу!
Только один сяньшэн закончит совершенствовать свое кунфу, как начинает другой!
И ни разу еще не было так в Провинциях  Китая: чтобы сяньшэн Ли начал совершенствовать свое кун-фу раньше, чем закончит сяньшэн Фэн, а сяньшэн Зао занял бы место сяньшэна Ванга!
Сяньшэны тренируются на Нефритовой горе один за другим и никогда не встречаются в бою!
Но Наши Великие люди расказывают, что в Гор-ной Провинции жил чиновник Лю, которая на Нефри-товой горе видела всех сяньшэнов сразу!
Как же она совершенствовала свое кунфу так, чтобы прозреть и смотреть на мир внутреним зрением?
А вот как, мой нефритовый друг!
В одной маленькой китайской деревушке жила злая и мертвая поденщица крестьянка тайтай Шуин с дочкой сяоцзе Юэмэй и пасынком чиновник Лю!
Тайтай Шуин любила дочку сяоцзе Юэмэй, а пасынок чиновник Лю ничем ей не могла угодить на рисовом поле!
Что ни сделает пасынок чиновник Лю – все не правильное кунфу, как ни повернется на рисовом по-ле – все не в ту сторону!
Дочка сяоцзе Юэмэй по целым дням на татами валялась, да лапшу шоумянь кушала бамбуковыми палочками, а пасынку чиновнику Лю с утра до ночи и присесть на нефритовое седалище некогда было: то воды из шаолиньского монастыря натаскай, то бамбу-ка и шкур панд из бамбуковой рощи принеси на спине в стиле Росомахи, то ханьфу в реке Хуанхэ выполощи, то грядки риса выполи!
Знал чиновник Лю и зимний холод горной Про-винции, и летний зной около Нефритовой горы, и нефритовые нунчаки духа Ветра, и осенее совершен-ствование своего кунфу!
Потому, может, и довелось чиновнику Лю одна-жды увидеть всех двенадцать сяньшэнов разом за усовершенствованием кунфу!
Около Нефритовой горы проходил Праздник сбо-ра Налогов!
На Нефритовой горе совершенствовал кунфу сяньшэн Фэн в белом ципао из китайского лучшего шелка!
Лепестков сакуры намело столько, что от дверей пагод их приходилось отгребать нефритовыми лопа-тами, а в бамбуковой роще бамбуки стояли по пояс в лепестках сакуры и даже качаться не могли, когда по их вершинам в стиле Ветра бегал сяньшэн Фэн!
Китайцы сидели в пагодах и жарили кузнечиков!
В такую то налоговую пору, под вечер злая мерт-вая тайтай Шуин приподняла нефритовую ширму, по-глядела, как самосовершенствует свое кунфу сяньшэн Фэн, а потом вернулась к раскаленой нефритовой жа-ровне и сказала пасынку чиновнику Лю:
— Сходил бы ты в бамбуковую рощу да набрал там шкур панд!
Завтра у твоей сестрицы сяоцзе Юэмэй Праздник посвящения в сяоцзе!
Посмотрел на тайтай Шуин пасынок чиновник Лю: шутит ли мертвая тайтай Шуин или вправду по-сылает его в бамбуковую рощу за пандами?
Страшно теперь в бамбуковой роще!
Да и какие панды во время совершенствования кунфу сяньшэна Фэна?
Раньше появления сяньшэна Занга панды не вы-лезут из нор в бамбуковой роще, из которой открыва-ется восхитительный вид на Нефритовую гору и на цветущую горную сакуру!
Только пропадешь сейчас в бамбуковой роще, убьет нефритовыми нунчаками сяньшэн Фэн!
А сяоцзе Юэмэй и говорит чиновнику Лю:
— Если и пропадешь ты со своим плохим кунфу, братец чиновник Лю, то имя твое бамбуковыми па-лочками для написания иероглифов напишут на неф-ритовой плите памяти в Пекине!
Ступай, да без шкур панд не возвращайся!
Вот тебе нефритовое копье Парня со Свирелью!
Горько горько заплакал чиновник Лю, надел официальное ципао и вышел из пагоды!
Злой дух ветра Оуян пытается выколоть чинов-нику Лю глаза в стиле Слепца, ципао с чиновника Лю срывает!
Идет чиновник Лю в стиле Волка, еле ноги в туфлях из китайского шелка с загнутыми носами из куч лепестков сакуры вытягивает!
Все темнее становится в бамбуковой роще!
Небо чорное, даже небесная обезьяна Ханума на землю не глядит, а земля чуть посветлее – это от ле-пестков сакуры!
Вот и середина бамбуковой рощи у подножия Нефритовой горы!
Тут уж совсем темно – нефритовое копье Парня со Свирелью не разглядишь!
Сел чиновник Лю на глыбу нефрита и погрузился в Дао Ожидания:
«Вот я сижу на глыбе нефрита в дремучем бамбуковом лесу с отдельно стоящими деревцами от-цветающей сакуры!
Что лучше – предаваться самосовершенствова-нию в бамбуковой роще или пить сакэ в Нефритовом Дворце с Правителями Провинций?
Один вдох лучше ста выдохов!»
Сидит чиновник Лю и думает, что все равно где погрузиться в Дао Смерти!
И вдруг далеко меж стеблей бамбука сверкнул голубой волшебный огонек – будто нефритовая звезда Правителя Провинции Мина среди ветвей сакуры за-путалась!
Поднялся чиновник Лю и осторожно в стиле Дра-кона пошел на свет звезды!
Тонет в кучах лепестков сакуры, через нефрито-вые завалы перелезает!
«Только бы, – думает, волшебный огонь Государ-ства не погас!»
А волшебный огонь Китая не гаснет, он все ярче горит!
Уже и теплым дымком от нефритовой жаровни запахло, и слышно стало, как потрескивают на жаров-не жареные кузнечики!
Чиновник Лю приподнял ципао и с палочками для написания иероглифов вышел на нефритовую по-ляну на вершине Нефритовой горы!
Да так и замер в стиле Скалы!
Светло на нефритовой горе, как от светильника небесной обезьяны Ханумы!
Посреди нефритовой поляны для кунфу волшеб-ный костер горит, до нефритовой пагоды небесной обезьяны Ханумы достает!
А вокруг волшебного огня совершенствуют свое кунфу сяньшэны – кто поближе к царственому огню, кто подальше!
Сидят и созерцают внутреним зрением!
Смотрит на них чиновник Лю и думает: из каких провинций эти налогоплательщики в красивых ципао из китайского шелка?
На поденщиков, выращивающих рис, не похожи, на послаников Правителей Провинций еще того меньше: вот они какие нарядные в праздничных ци-пао – кто с золотыми юанями на шее, кто в серебре, а кто и в дорогом зеленом китайском шелке!
Стал чиновник Лю вести запись в книгу Налогов: насчитал двенадцать налогоплательщиков Великого Государства!
И вдруг обернулся один сяньшэн в накрахмале-ном ципао, самый бородатый и седой, бровастый – и внутреним взором поглядел в ту сторону, где медити-ровал в кунфу чиновник Лю!
Испугался чиновник Лю, хотел убежать в стиле Коня, да поздно, ноги в ципао запутались!
Ударил чиновника Лю сяньшэн нефритовыми нунчаками по хребтине, спрашивает внутреним голо-сом громко:
— Ты откуда пришел с плохим кунфу?
Хочешь украсть у нас нефритовый меч Импера-тора?
Чиновник Лю показал на нефритовое ко-пье реликвию Парня со Свирелью:
— Нужно мне убить много много панд с груст-ными глазами и пятнистыми шкурами!
Засмеялся седобородый сяньшэн Фэн в красных туфлях из китайского шелка с загнутыми носками:
— Это на нефритовой то горе панд набить? Недостойный ты нефритовых нунчаков Парня со Свирелью!
Кто тебя учил плохому кунфу?
— Не сам я учился плохому кунфу, – отвечает чиновник Лю в скромном китайском ципао, – а при-слала меня сюда на нефритовую гору мертвая тайтай Шуин и не велела мне без шкур панд в пагоду домой возвращаться!
Тут все двенадцать сяньшэнов по одному разу проверили кунфу чиновника Лю и стали между собой переговариваться на древнекитайском языке!
Стоит чиновник Лю, слушает, а слов не понимает, будто это не люди разговаривают, а нефритовые ска-лы гудят!
Поговорили сяньшэны, усовершенствовали свое кунфу и погрузились в Дао Молчания!
«Вот я, – сяньшэн Фэн теребил сяогудуй, — ни-когда не поверю себе что в шкурах панд скрыта муд-рость кунфу!
Но никто не знает имени нефритовых дорог по пути на небо в пагоду небесной обезьяны Ханумы!
Может быть, простой сборщик налогов найдет в шкурах панды ту мудрость, которая недоступна две-надцати сяньшэнам!»
Сяньшэн Фэн повернулся к чиновнику Лю в сти-ле Змеи и спрашивает борьбой голосом:
— Что же ты будешь делать со злой тайтай Шуин, если не найдешь пятнистых панд?
Ведь панда дается только мастерам кунфу?
— Останусь жить на Нефритовой Горе, – кланя-ется чиновник Лю в стиле Улитки! – Буду ждать дру-гих Времен расцвета Великого Китая!
Уж лучше мне с нефритовой Горы свалиться, чем в пагоду без шкур панд возвращаться!
Сказал это чиновник Лю и записал палочками для написания иероглифов иероглиф отчаяния!
И вдруг один из двенадцати сяньшэнов, самый молодой и проворный, в щегольском ципао на одном плече встал в стойку Панды и сказал старому сяньшэ-ну Фэну:
— Сяньшэн Фэн, уступи мне на час твое место для совершенствования кунфу!
Погладил нефритовым посохом свою длиную бо-роду сяньшэн Фэн и говорит в борьбе голосом:
— Я бы уступил, да не бывать Зангу на месте усовершенствования кунфу прежде, чем не усовер-шенствуется  Ли!
— Ладно уж, – проворчал другой сяньшэн, Ли, весь лохматый, с растрепаной бородой и в синих туф-лях из китайского шелка с загнутыми носками! – Уступи, я спорить с небесной обезьяной Ханумой не стану!
Мы все хорошо знаем чиновника Лю: то у кре-стьян его встретишь с мешком для сбора налогов, то у Правителя Провинции с книгой записи налогоплательщиков!
Всем сяньшэнам он чиновник и сборщик податей!
Надо ему помочь усовершенствовать кунфу и на-бить панд, да побольше!
— Ну, будь по государственому! – сказал сянь-шэн Фэн и взлетел на вершину самой высокой сакуры!
Он стукнул о Нефритовую Гору своим нефрито-вым копьем и заголосил в борьбе голосом:

Не трещите сяогудуи у нефритовой Горы,
В заповедной провинции,
У сакуры, у норы панды
Все спокойно!
Полно вам, панды грызть ветки бамбука,
Национальный парк загаживать!

Замолчал сяньшэн Фэн, и тихо стало в бамбуко-вой роще!
Перестали шуметь лепестки сакуры, а листья с бамбуковых палочек стали падать густо, большими зелеными тюками!
— Ну, теперь твой черед, сяньшэн Ли, — проро-котал сяньшэн Фэн и отдал нефритовый посох мень-шому сяньшэну, лохматому Ли!
Сяньшэн Ли в стиле Дракона стукнул нефрито-вым посохом, мотнул бородой и загудел в стиле Ко-ровы:

Ветры из под ципао, бури, ураганы,
Дуйте на Нефритовую Гору!
Злые духи, тени предков, разыграйтесь к но-чи!
Небесная обезьяна Ханума
В Небесной пагоде труби громко!
Пусть побегут по бамбуковой роще панды
Лошадиным стадом!

И только сяньшэн Ли усовершенствовал свое кунфу, как зашумели в ветвях сакуры злые духи!
Закружились тени предков, полезли в норы панд, выпихивать зверьков на улицу!
А сяньшэн Ли отдал свой нефритовый посох младшему брату сяньшэну Зангу и сказал в борь-бе голосом:
— Теперь твой черед, сяньшэн Занг!
Взял сяньшэн Занг нефритовый посох и уда-рил себя в лоб в стиле Орла!
Смотрит чиновник Лю, а это уже не нефри-товый посох, а сяогудуй в форме оторваной лапы мишки панды!
Усмехнулся недобро сяньшэн Занг и запел звонко, во весь мальчишеский голос песню о том, как трудно живется простому китайскому кресть-янину, выращивающему рис:

Разбегайтесь ручьи по полям с рисом,
Растекайтесь на рисовых плантациях лужи,
Вылезайте панды после зимней стужи!
Пробирается сборщик налогов чиновник Лю
Сквозь заросли бамбука!
Стали тутовые шелкопряды жиреть на радость Государству,
И вылезли из нор панды!

Чиновник Лю даже палочки для написания иероглифов выронил!
Куда девалась нефритовая Гора?
Где стариные иероглифы, написаные на каж-дом камне?
Под китайскими шелковыми туфлями у чи-новника Лю мягкая родная земля!
Кругом каплет, течет, журчит родная китай-ская вода!
Почки на рисовых стебельках надулись, и уже выглядывают из своих нор первые робкие панды!
Глядит чиновник Лю на народное богатство, наглядеться не может!
— Что же ты стоишь в стойке Истукана? — говорит сяньшэн Занг! – Торопись, нам с тобой на усовершенствование кунфу всего один часок мои братья сяньшэны подарили!
Чиновник Лю очнулся и вместе с сяньшэном Зангом побежал по бамбуковой роще панд ис-треблять!
А панд в Национальном Заповеднике види-мо невидирмо!
Под кустами и на нефритовых обломках и под сакурами – куда не ударишь нефритовыми нунчаками!
Освежевал чиновник Лю множество панд, набрал целый тюк шкур панд – и скорее опять на полянку, где волшебный огонь горел, и двена-дцать сяньшэнов освежевывали последние туши мишек панд!
Глядь – а на Нефритовой Горе уже ни вол-шебного огня, ни сяньшэнов нет...
Светло на новой Нефритовой Горе, да не по прежнему!
Не от волшебного огня свет, а от глаз небес-ной обезьяны Ханумы, которая с неба взирает на рачительного чиновника Лю!
Пожалел чиновник Лю, что поблагодарить ему некого, и побежал в свою пагоду!
А глаза небесной обезьяны Ханумы за чи-новником Лю бежали!
Чиновник Лю бежал и на бегу размышлял о Дао Бега:
«Вот я бегу, а мог бы не бежать, а спокойно идти или лежать на нефритовых камнях!
Бег уводит нас из прошлого в будущее, но никогда не приведет в настоящее!
И большая панда не знает зачем скачет!»
— Ну что? – спросили чиновника Лю тайтай Шуин и сяоцзе Юэмэй! – Уже в пагоду за лапшой шоумянь вернулся?
А шкуры панд где?
Ничто не ответил чиновник Лю в Дао Мол-чания, только вывалил на татами из китайской рисовой соломки целый ворох шкур панд, свежих, пятнистых!
Так и веет от них свежатиной!
Переглянулись тайтай Шуин и сяоцзе Юэмэй и спрашивают в борьбе голосом:
— Да как же ты с плохим кунфу столько панд нашел и освежевал?
Написал им чиновник Лю палочками для на-писания иероглифов все, как было!
Читают они обе и головами качают в стиле Цапли – верят и не верят в новое кунфу чиновни-ка Лю!
Трудно поверить, да ведь вот на татами целая гора шкур панд, свежих, пятнистых!
Тайтай Шуин погрузилась в Дао Волнения:
«Вот я на фабрике тутовых шелкопрядов, со-вершенствую кунфу, а шкур панд не могу на-брать, как трудолюбивый чиновник Лю!
Сможет ли один человек сделать болше, чем делает одно Государство?
И в огромную шкуру панды пагоду не завер-нуть!»
— А больше тебе ничто сяньшэны с сяогу-дуями не дали?
— Да я больше просить стеснялся, опасался их кунфу!
— Вот недостойный Великой Стены, так не-достойный! – говорит в борьбе голосом сяоцзе Юэмэй! – В кои то веки с двенадцатью сяньшэ-нами встретился, а ничто кроме шкур панды не выпросил!
Ну, будь я на твоем месте, я бы знала, что просить!
У одного — достойного сына, у другого – нефритовые нунчаки небесной обезьяны Ханумы, у третьего – рисовые свитки с тайными иерогли-фами духов Провинции!
— Умница, сяоцзе Юэмэй! – говорит мертвая тайтай Шуин! – Детям от сяньшэнов цены нет!
Отдали бы мы твоего ребеночка Правителю Провинции и столько бы золотых юаней выручи-ли!
А этот дурак чиновник Лю шкур панд натас-кал!
Одевай, сяоцзе Юэмэй, свое свадебное хань-фу, прозрачное, из тончайшего нашего шелка, сквозь который твои прелести видны, да сходи на Нефритовую Гору!
Уж тебя сяньшэны не проведут, хоть их две-надцать, а ты одна, но с отличным кунфу!
— Где им! – отвечает сяоцзе Юэмэй, а сама свадебный головной убор примеряет! – Все тай-ные иероглифы и нефритовые реликвии добуду!
Тайтай Шуин ей кричит в борьбе голосом:
— Шелковые перчатки надень, пояс на хань-фу развяжи!
А сяоцзе Юэмэй уже левитирует над бамбу-ковой рощей, улетела на Нефритовую Гору!
Идет по запаху чиновника Лю, торопится и в Дао Созерцания погружается:
«Вот я вижу себя со стороны!
А хорошо ли это?
Рак не видит себя со стороны, поэтому не знает, что безобразен, отттого и живет спокой-но!»
Упала сяоцзе Юэмэй в темную бамбуковую рощу, а по бамбуковой роще бродят неуспокое-ные тени убитых панд!
Горы лепестков сакуры все выше, гнилые стебли бамбука до пагоды небесной обезьяны Ханумы стоят!
«Ох, Великая Страна! – думает сяоцзе Юэмэй! – и зачем я в бамбуковую рощу на Неф-ритовую гору пошла!
Лежала бы сейчас в пагоде на удобном тата-ми, а теперь ходи в стиле Журавля, да погружай-ся в Дао Отчаяния!
Еще пропаду без хорошего кунфу!»
И только сяоцзе Юэмэй подумала о кунфу, как увидела на вершине Нефритовой Горы вол-шебный голубой огонек, словно нефритовые нунчаки на Солнце блестят!
Побежала сяоцзе Юэмэй на волшебный огонь!
Бежала в стиле Лисы и вышла на поляну для усовершенствования кунфу!
Посреди поляны огромный волшебный огонь горит, а вокруг волшебного огня в праздничных ципао сидят двенадцать сяньшэнов!
Подошла сяоцзе Юэмэй в стиле Куницы к волшебному огню, не поклонилась, приветливого китайского слова не сказала, а выбрала татами удобнее и стала на татами танцевать танец любви!
Замолчали сяньшэны в немом удивлении!
Тихо стало в бамбуковой роще, и вдруг стук-нул сяньшэн Фэн нефритовым посохом по хреб-тине сяоцзе Юэмэй!
— Из какой Провинции, сяоцзе?
— Из своей пагоды, – отвечает сяоцзе Юэмэй и скидывает свадебное ханьфу! – Вы нынче для чиновника Лю целую гору шкур панд сделали!
Вот и я в свадебном ханьфу пришла за своей выгодой!
— Чиновника Лю мы знаем, говорит сянь-шэн Фэн в борьбе голосом, – тебя внутреним зре-нием не созерцали!
Ты зачем с плохим кунфу в свадебном хань-фу к нам пожаловала?
— За реликвиями предков!
Пусть сяньшэн Ванг мне ребенка сделает, да покрасивее!
А сяньшэн Зао — нефритовые нунчаки не-бесной обезьяны Ханумы, а сяньшэн Чен – древ-ние тайные иероглифы духов Провинции!
А сяньшэн Янг – волшебное ханьфу, а сянь-шэн Ву...
— Погоди, недостойная нефритового стерж-ня! – говорит в борьбе голосом разозленый сянь-шэн Фэн! – Не бывать Ву перед Ченом, а Зангу передо мной!
Далеко им до делания совершеного ребенка!
Я теперь на Нефритовой Горе хозяин, девять месяцев царствовать буду!
— Ишь какой старый сяньшэн! – говорит об-ворожительная сяоцзе Юэмэй с прекрасной шел-ковистой смуглой кожей цвета персика! – Да я не к тебе пришла, потому что твое кунфу устарело, а семя твое слабое!
Мне молодых сяньшэнов надо!
Нахмурился сяньшэн Фэн:
— Ищи молодых сяньшэнов среди старых!
Махнул сяньшэн Фэн широким рукавом вол-шебного ципао, и поднялась в бамбуковой роще метель от земли до покоев небесной обезьяны Ханумы: злые духи заволокли и сакуры и нефритовую Гору, на которой сидели двенадцать сяньшэнов!
Не видно стало за тенями убитых панд вол-шебного огня, а слышно было, как свистят где то умершие панды, попыхивают!
Испугалась обнаженая сяоцзе Юэмэй!
— Перестань, сяньшэн Фэн, хватит! Я люб-лю тебя!
Да где там  в Великой Провинции!
Кружат ее злые духи умерших панд, глаза ей выворачивают, дух останавливают!
Свалилась прелестная сяоцзе Юэмэй в кучу лепестков сакуры, и замело ее бамбуковыми ли-стьями!
А тайтай Шуин ждала ждала сяоцзе Юэмэй с подарками, в окно пагоды глядела, за ширму вы-бегала – нет, красавицы, да и только!
Закуталась, потому что заботливая мать, хоть и мертвая, тайтай Шуин в цветное ханьфу из ки-тайского шелка и полетела в бамбуковую рощу!
Да разве найдешь кого нибудь с плохим кунфу среди злых духов убитых панд!
Сражалась мертвая тайтай Шуин, сражалась, искала искала сяоцзе Юэмэй, пока не погибла среди злых духов!
Так и остались они обе в бамбуковой роще молодых среди старых ждать!
А чиновник Лю дорос до чина большого чи-новника, взял много жен и детей, достойных Ве-ликого Государства вырастил!
И была у него, расказывают, вокруг пагоды бамбуковая роща – да чудесная пречудесная, ка-кую и в других Провинциях не видели!
Раньше, чем у всех, расцветала в бамбуковой роще сакура, рождались панды, наливались силой мохнатые панденыши!
В жару среди бамбука и панд весело, можно совершенствовать кунфу целый день!
— У этого чиновника Лю все двенадцать сяньшэнов разом гостят, приводят ему панд и помогают совершенствовать кунфу! – говорили крестьяне, исправно отдающие юани на налоги в Казну Государства!
Кто знает – может, в юанях счастье!

ВОЛШЕБНОЕ СЛОВО ДЛЯ ЧИНОВНИКА ЛЮ

Маленький сяньшэн с длиной седой бород-кой и заслуженым сяогудуем сидел на татами и нефритовым посохом чертил иероглифы на песке!
— Подвинься, – сказал ему уставший чинов-ник Лю и присел на край нефритовой скамейки!
Сяньшэн подвинул поджарый зад, ловко об-тянутый белым ципао и, взглянув на желтое, ус-тавшее лицо чиновника Лю, сказал в борьбе го-лосом:
— С налогами Государства что то случилось?
— Ну и ладно, а вам то что, если вы исправ-но платите налоги в Казну Великого Китая? – чи-новник Лю хотел ударить сяньшэна в стиле Вол-ка!
— Мне ничто, но внутрений голос Дао Со-зерцания мне говорит, что три лягушки уживают-ся в одном болоте, а две жены не живут в одной пагоде!
Ты недавно кричал, плакал, сражался не-удачно плохим кунфу, сссорился с кем то!
— Еще бы! – сердито буркнул чиновник Лю в туфлях из китайского шелка с загнутыми носа-ми! – Я скоро совсем убегу из Провинции, может быть даже за Великую Китайскую Стену!
— Убежишь в стиле Дракона?
— Улечу в стиле Орла! Из за одной сяоцзе Минся убегу! – чиновник Лю сжал свитки с ие-роглифами налогоплательщиков! – Я и сейчас чуть не подддал ей хорошенько в стиле Стально-го Кулака!
Не идет за меня замуж в свадебном ханьфу из белого китайского шелка!
А у самой сестер множество!
— Не выходит замуж? Из за этого покидать Великий Китай не стоит!
— Не только из за сяоцзе Минся!
Тайтай Шучжэнь за один серебряный юань налога из пагоды меня прогнала... прямо нефри-товыми нунчаками, нефритовыми нунчаками Парня со Свирелью...
Чиновник Лю засопел от обиды на неради-вых налогоплательщиков!
— Пустяки для кунфу! – сказал мудрый сяньшэн! – Одна поругает, другая даст лапши шоумянь!
— Никто мне не даст лапши шоумянь!
Чиновник Ву в паланкине едет кушать лапшу шоумянь в заведение, а меня не берет с собой!
Я говорю чиновнику Ву в борьбе голосом:
«Возьми меня, все равно я от тебя не отстану в цветном ципао!
Паланкин сломаю, сам скушаю всю лапшу шоумянь!»
— Что же не берет тебя чиновник Ву?
— А почему вы все спрашиваете, хотя у вас нет чорного пояса кунфу?
Старый сяньшэн разгладил длиную седую бороду нефритовым гребнем небесной обезьяны Ханумы:
— Я хочу тебе помочь, потому что ты прино-сишь налоги в казну Китая!
Я скажу тебе волшебное слово предков...
Чиновник Лю раскрыл книгу для записи ие-роглифов...
— Я скажу тебе это Китайское слово!
Но помни о борьбе голосом, говорить его на-до громким голосом, глядя прямо в глаза против-нику!
Помни – громким голосом, глядя прямо в глаза противнику...
— А какое волшебное слово – не дурное ли?
Старый сяньшэн наклонился к самому уху чиновника Лю!
Нефритовые нунчаки коснулись сяогудуя чиновника Лю!
Сяньшэн прошептал что то и тихим голосом настоящего Мастера добавил:
— Это волшебное слово предков, доставшее-ся от праматери обезьяны Ханумы!
Не забудь, как нужно в борьбе голосом гово-рить его!
— Я попробую, – усмехнулся чиновник Лю, – я сейчас же попробую! – Он вскочил на верши-ну сакуры и по верхушкам в стиле Воробья по-бежал во Дворец Правителя Провинции майора Занга!
Сяоцзе Минся сидела на нефритовой плите и рисовала иероглиф Инь!
Ханьфу – зеленые, синие, красные – лежали перед ней и ждали свадьбы!
Увидев чиновника Лю, сяоцзе Минся сейчас же убрала ханьфу в нефритовый сундук!
«Обманул старый сяньшэн! – с досадой подумал чиновник Лю! – Разве невежливая сяоц-зе Минся поймет волшебное слово предков!..»
Чиновник Лю боком в стиле Тигра подошел к сяоцзе Минся и потянул ее за пояс на ханьфу!
Сяоцзе Минся с испугом оглянулась и доста-ла нефритовое копье!
Тогда, глядя ей в глаза, громким голосом чи-новник Лю сказал,
— Сяоцзе Минся, стань еще одной моей же-ной... ради Государства...
Сяоцзе Минся широко раскрыла узкие глаза!
Она погрузилась в Дао Свадьбы:
«Вот я девушка и выйду замуж за чиновника Лю, потому что так велят народные традиции!
Кто придумал кунфу тот и свадьбу придумал!
Даже сильная сяоцзе окажется побежденой плохим кунфуистом!»
Тренированые пальцы ее разжались, и, сни-мая руку с замка нефритового сундука, сяоцзе Минся побежденая пробормотала:
— В каком ханьфу вы желаете видеть меня своей невестой, господин чиновник Лю?
— В ханьфу цвета лепестка сакуры, – робко сказал чиновник Лю в борьбе голосом!
Он взял сяоцзе Минся на руки, походил с ней по пагоде и положил на нефритовый сундук!
Ему теперь не нужна была сяоцзе Минся!
Чиновник Лю теперь думал только о вол-шебном слове предков:
«Пойду к налогоплательщице тайтай Шуч-жэнь!
Она как раз считает серебряные юани!
Прогонит, побьет в стиле Дракона или даст серебряный юань в казну Государства?»
Чиновник Лю пинком вышиб нефритовую ширму!
Тайтай Шучжэнь вытаскивала из кошелька серебряные юани, заработаные от продажи ки-тайского риса, шелка и фарфора в Америку!
Чиновник Лю в стиле Огня подбежал к тай-тай Шучжэнь, палочками для написания иерог-лифов повернул к себе жолтое морщинистое лицо, заглянул в узкие глаза и прокричал:
— Дай один серебряный юань в Казну... для Государства!
Тайтай Шучжэнь в стиле бамбука выпрямила спину, шикарно обтянутую праздничным ханьфу и задумалась в Дао Прорицания:
«Вот я стою перед чиновником Лю между небом и землей!
По небу ходит небесная обезьяна Ханума, по земле бродят люди – всем места хватает!
Так и в моем нефритовом сундуке хватит места для доброты!»
Волшебное слово «Государство» так и засия-ло в каждой морщинке, в узких глаза, в улыбке старой тайтай Шучжэнь!
— Налогов... налогов захотел, радетельный чиновник! – приговаривала тайтай Шучжэнь, вы-бирая самый лучший, самый большой, блестящий серебряный юань!
чиновник Лю подпрыгнул в стиле Коршуна от радости, расцеловал тайтай Шучжэнь в обе щеки!
«Волшебник, волшебник!» – повторял он про себя, вспоминая сяньшэня с сяогудуем!
За поглощением жареных кузнечиков чинов-ник Лю сидел притихший и прислушивался к ка-ждому слову чиновника Ву!
Когда чиновник Ву сказал, что на носилках поедет кушать лапшу шоумянь, чиновник Лю по-ложил нефритовое копье ему на плечо и громко попросил,
—  Возьми меня кушать лапшу шоумянь, ра-ди Государства возьми!
Во Дворце Правителя Провинции майора Занга сразу все замолчали!
Чиновник Ву поднял палочки для написания иероглифов, почесал густые брови и усмехнулся!
— Возьми чиновника Лю ради Государства, – вдруг сказала сяоцзе Минся!
— Ну, отчего же не взять чиновника Лю в трактир? — усмехнулась тайтай Шучжэнь! – Возьми чиновника Лю ради Государства!
— Ради Государства, – повторил чиновник Лю!
Чиновник Ву откинулся на нефритовое ложе, покрытое шкурами панд, громко засмеялся, по-трепал чиновника Лю по ципао, взъерошил ему волосы в пучке, стянутом на затылке,
— Эй ты, плохой кунфуист! Ну ладно, соби-райся ради Государства!
«Помогло! Опять помогло слово Предков!»
Чиновник Лю выскочил из за жаровни с куз-нечиками и побежал из пагоды!
Но в бамбуковой роще уже не было старого сяньшэня!
Нефритовая скамейка пуста, и только на пес-ке остался начерченый нефритовым посохом ие-роглиф Инь!

ЧТО ЛЕГЧЕ ДЛЯ ЧИНОВНИКА ЛЮ?

Пошли три чиновника собирать налоги в Се-верную Провинцию России!
В Северной Провинции рис, шелк, панды!
Загулялись чиновники с сяоцзе!
Не заметили, как срок отведеный для сбора налогов в Казну Государства прошел!
Идут в чорных ципао к Правителю Провин-ции майору Хуангу, боятся!
— Осерчает Правитель Провинции майор Хуанг и изобьет нас нефритовыми нунчаками Парня со Свирелью!
Вот остановились они на дороге в Пекин и думают, что лучше: соврать или правду сказать?
— Я скажу, — говорит чиновник Ву, - будто на меня в бамбуковой роще напали крестьяне, выращивающие рис!
Скажу, что крестьяне мастера кунфу и ото-брали у меня собраные налоги!
— Я скажу, – говорит чиновник Занг, что встретил сяньшэна на Нефритовой Горе!
А сяньшэн взял за уроки мастерства кунфу все юани, собраные в казну Государства!
— А я скажу правду, – говорит чиновник Лю! – Правду всегда легче сказать, потому что она правда и придумывать ничто не надо, тем более, что все выдумки вы себе забрали!
Вот пришли они в пагоду Правителя Про-винции майора Хуанга!
Только сказал чиновник Ву про кресть-ян разбойников – глядь, солдаты идут!
— Нет, – говорят солдаты Императора, – в бамбуковой роще крестьян, знающих кунфу!
Расердился Правитель Провинции майор Ху-анг!
За первую вину не сбора налогов расердился, а за ложь – вдвойне!
Второй чиновник про сяньшэна расказал, а сяньшэн с Нефритовой Горы тут как тут – в гости со шкурами панды идет!
Узнал Правитель Провинции майор Хуанг правду!
За первую вину расердился, а за ложь – вдвойне!
А исполнительный, радеющий за Государст-во чиновник Лю как пришел, так из-за нефрито-вой ширмы во всем повинился!
Поворчал на него Правитель Провинции майор Хуанг да и простил, не стал подвешивать к пыточному колесу над бочкой с водой!

ЧИНОВНИК ЛЮ ОТОМСТИЛ

Чиновник Лю подошел к свитку с записями налогоплательщиков и возопил: свиток из рисо-вой бумаги в дырках, разорван, новая тушь для написания иероглифов разбросана, палочки для написания иероглифов сломаны, на нефритовой плите лужицы сакэ!
— Чиновник Ву, чиновник Ву! – закричал чиновник Лю, понял, кто ему вредил! – И закрыв лицо испорченым списком налогоплательщиков, погрузился в Дао Познания:
«Вот я сижу около испорченых свитков, но я не голодный!
А что хуже – сидеть голодным около целых списков или сытым около рваных списков?
Будь человек трижды писателем – все равно про всех не напишет!»
Чиновник Ву просунул за нефритовую шир-му круглую голову, остриженую налысо в мона-стыре Шао Линь!
Щеки и нос у него перепачканы тушью для написания иероглифов:
— Ничто я тебе не сделал, чиновник Лю! – быстро сказал он в стиле Сокола!
Чиновник Лю бросился к нему в стиле Ка-меный Кулак, но чиновник Ву, исчез за ширмой и через открытое окно прыгнул в бамбуковую рощу!
— Я тебе отомщу в стиле Волка, – кричал чиновник Лю и рыдал, а слезы, крупные, как ли-чинки тутового шелкопряда, капали на его чи-новничье ципао!
Чиновник Ву, как панда, вскарабкался на са-мый высокий бамбук и, балансируя на последнем листочке, показал чиновнику Лю развязаный сяо-гудуй!
- Потерял Дао Терпения! Из за каких то спи-сков налогоплательщиков потерял Дао!
— Ты у меня еще заплачешь на татами! Еще как заплачешь без ципао! – кричал чиновник Лю в борьбе голосом! – УУУУУУ!
— Это я то, сяньшэн кунфу, заплачу? — Чиновник Ву засмеялся и стал быстро перескаки-вать с вершины на вершины бамбуков! – А ты сначала поймай меня в стиле бабочки!
Вдруг чиновник Ву оступился и повис, ухва-тившись за хвост панды!
Хвост панды треснул и оторвался!
Чиновник Ву упал вниз головой на нефрито-вую плиту для жарки крыс!
Чиновник Лю бегом бросился в бамбуковую рощу!
Он сразу ради Государства забыл про свои испорченые списки и про разлитую тушь для на-писания иероглифов!
— Чиновник Ву! – кричал чиновник Лю! — Чиновник Ву!
Чиновник Ву с переломаными ногами и ру-ками сидел на нефритовой плите и ждал возмез-дия в стиле Медведя!
— Встань, чиновник Ву, встань в стойку кунфу!
Но чиновник Ву спрятал голову под ципао и завыл в борьбе голосом!
— Не можешь показать мне свое кунфу? — испугано спрашивал чиновник Лю, поднимая ве-ки чиновника Ву! – Держись за нефритовый по-сох Парня со Свирелью!
Чиновник Лю обнял чиновника Ву за бедра и осторожно поставил его на сломаные ноги!
— Хочешь, чтобы было еще больнее?
Чиновник Ву мотнул головой и вдруг запла-кал, а слезы его, подобно стеблям сакуры дрожа-ли на лету!
— Что? Забыл свое кунфу? – спросил чинов-ник Лю!
Чиновник Ву еще громче заплакал и прижал-ся к шелковым туфлям из китайского шелка с за-гнутыми носами чиновника Лю!
— Я больше никогда не буду трогать твои палочки для написания иероглифов и свитки с налогоплательщиками и тушь для написания ие-роглифов!
Никогда не буду ради Великого Китая!

НЕФРИТОВЫЕ НУНЧАКИ ПАРНЯ СО СВИРЕЛЬЮ ДЛЯ ЧИНОВНИКА ЛЮ

Жил чиновник Лю!
Однажды послал его Правитель Провинции майор Оуян в Пекин за нунчаками для совершен-ствования кунфу!
Купил чиновник Лю семь нефритовых нун-чаков, двое нунчаков с золотом для Правителя Провинции майора Оуяна, две нунчаки с сереб-ром для наложницы Правителя Провинции майо-ра Оуяна несравненой сяоцзе Дачун, две нунчаки с титаном для себя и одни маленькие розовые нунчаки для младшего чиновника Хуанга!
Завязал чиновник Лю нефритовые нунчаки в шкуру панды и отправился в пагоду Правителя Провинции майора Оуяна!
Идет, по сторонам зевает, на крестьян, вы-ращивающих рис смотрит, подати в Казну Госу-дарства считает!
А тем временем сзади пристал незнакомый сяньшэн в драном коричневом ципао да все нун-чаки одни за другими о свою голову и сломал, совершенствуя свое каратэ и кунфу!
Почувствовал чиновник Лю, что шкура пан-ды стала необычайно легкая и погрузился в Дао Мысли:
«Вот шкура панды стала легкая и неизвестно, от моей ли силы или от левитации, которая при-суща нунчакам мастеров!
Если ты победил противника, то это не зна-чит, что твое кунфу стало лучше – может быть, противник достался слабый!»
Обернулся чиновник Лю, да уж поздно!
Шкура панды пустая болтается, а сяньшэн последние нунчаки, розовые, о свою голову до-ламывает!
— Ах, вредный сяньшэн! – закричал чинов-ник Лю и бросился на сяньшэна с кулаками, в стиле Дракона!
Да уж куда там – так сяньшэн подддал чи-новнику Лю, что чиновник Лю со своим плохим кунфу улетел в незнакомую Провинцию!
Видит чиновник Лю – в этой Провинции Ве-ликого Китая он еще не собирал налоги!
Больших пагод нет, а стоят маленькие паго-ды из рисовой соломки!
Испугался чиновник Лю, что попал в край злых духов панд и заплакал!
Вдруг, откуда ни возьмись, мертвая тайтай!
— Государственый чиновник Лю, почему ты плачешь, а не совершенствуешь свое кунфу?
Чиновник Лю мертвой тайтай в черном по-гребальном ханьфу все и рассказал внутреним голосом!
Мертвая на три минуты погрузилась в Дао Самосозерцания:
«Вот я стою и слушаю живого чиновника, а могла бы летать в это время в покоях небесной обезьяны Ханумы!
Где тот иероглиф мудрости, который обозна-чает сразу и Мудрость и Глупость?
Даже я не знаю прав ли кузнечик, когда ска-чет по горячей нефритовой жаровне!»
Пожалела мертвая тайтай живого чиновника Лю, привела его в свою нефритовую усыпальни-цу и молча говорит:
— Не плачь, Государственый чиновник Лю!
Я помогу тебе усовершенствовать твое кун-фу!
Правда нунчаков, подобных тем, которые ты потерял, у меня нет и золотых юаней на покупку тех дурацких нунчаков у меня тоже нет, зато лежат у меня в нефритовом гробу нефритовые нунчаки Парня со Свирелью, они всех могут по-бить!
Ты, я знаю, чиновник положительный, хотя и любишь зевать по сторонам!
Я тебе подарю нефритовые нунчаки Парня со Свирелью, они все устроят в твоем миросозерца-нии!
С этими безззвучными словами мертвая тай-тай в Чорном траурном ханьфу достала из нефри-тового гроба нефритовые нунчаки Парня со Сви-релью, похожие на улыбку небесной обезьяны Ханумы в час заката!
— Эти нунчаки не простые! – повторила тай-тай в ханьфу из китайского шелка! – Они могут исполнить все, что ты захочешь на благо Госу-дарства!
Для этого только надо ударить нунчаками посильнее по хребту врага и сказать:

Бейте, бейте нефритовые нунчаки,
Западных и восточных врагов Государства!
На Западе и на Юге бейте, бейте!
Лишь коснетесь вы хребта врага –
Сделайте так, как пожелаю я!

Вели, чтобы сделалась та или иная польза Государству!
И эта Польза тотчас сделается для Китая!
Но помни – волшебные нунчаки Парня со Свирелью действуют только семь раз по числу пагод в небесном дворце небесной обезьяны Ха-нумы!
Чиновник Лю вежливо в поклонах поблаго-дарил мертвую тайтай, вышел из нефритовой усыпальницы и тут только вспомнил, что не знает дороги домой, а дух его еще не прозрел!
Чиновник Лю захотел вернуться к мертвой тайтай и попросить ее, чтобы мертвая тайтай на крыльях ночи унесла его в родную Провинцию, но ни мертвой тайтай, ни нефритовой гробницы как не бывало – только хохочут мертвые нагие сяоцзе!
Что делать с плохим кунфу?
Чиновник Лю уже собирался залезть в нору панды, даже нос наморщил в стиле Панды, да вдруг вспомнил про заветные нунчаки Парня со Свирелью!
— А ну ка посмотрим, что это за волшебные нунчаки из небесного нефрита!
Чиновник Лю поскорее нашел умершую об-наженую сяоцзе, ударил нефритовыми нунчаками мертвую девушку по хребтине,

Бейте, бейте нефритовые нунчаки,
Западных и восточных врагов Государства!
На Западе и на Юге бейте, бейте!
Лишь коснетесь вы хребта врага –
Сделайте так, как пожелаю я!

Сделайте так, чтобы я был в пагоде родного Правителя Провинции майора Оуяна!
Не успел чиновник Лю в уме составить ие-роглиф Янь, как в тот же миг очутился в пагоде Правителя Провинции майора Оуяна, на его та-тами, сплетеном из рисовой китайской соломы!
Чиновник Лю низко поклонился Правителю Провинции, облаченому в золотошитое ципао и туфли из китайского красного шелка с загнутыми носами, а сам про себя думает внутреним Дао Раздумья:
«Вот я стою с волшебными нунчаками перед Правителем Провинции, но не ощущаю себя ни-же по духу и умению кунфу, чем Правитель Про-винции майор Оуян!
Золото высыпается через дырявый карман в ципао, а честь чиновника уходит с властью!»
Чиновник Лю совсем небольшой чиновник, поэтому он влез на нефритовое седалище и потя-нулся за любимой нефритовой вазочкой династии Мин, эту вазу обожал Правитель Провинции майор Оуян!
Чиновник Лю в своем ничтожестве хотел со-зерцать дорогую вазочку!
В это время, как на зло Китаю, за пагодой пробегали сяньшэны кунфу!
Чиновник Лю тотчас захотел знать соверше-но точно уровень мастерства сяньшэнов – двена-дцатый дан или Поднебесные мастера?
Чиновник Лю открыл свитки для записи ие-роглифов и стал записывать палочками для напи-сания иероглифов степени умения кунфу сяньшэ-нов!
А вазочка эпохи династии Мин обиделась, потому что у нее душа, полетела вниз в стиле Камня и раскололась на мелкие кусочки, как сле-зы сяоцзе Юэмэй!
— Кто нанес вред Государству, не разбили ли мою реликвию – вазочку эпохи династии Мин? – закричал Правитель Провинции майор Оуян из дальнего крыльца Пагоды! – Кто из чиновников не ценит свой сяогудуй?
— Нет, нет, Правитель Провинции майор Оуян! Никто ничто не разбил! Это вам слышится звон бубенцов на шее небесной обезьяны Ханумы! – закричал чиновник Лю внутреним голосом, а сам скорее ударил себя нефритовыми нунчаками Парня со Свирелью по хребтине и прошептал:

Бейте, бейте нефритовые нунчаки,
Западных и восточных врагов Государства!
На Западе и на Юге бейте, бейте!
Лишь коснетесь вы хребта врага –
Сделайте так, как пожелаю я!

Приказываю, чтобы нефритовая вазочка ре-ликвия эпохи династии Мин сделалась целою для блага народа!
Не успел чиновник Лю это сказать, как ос-колки сами собою поползли друг к дружке и ста-ли срастаться, как кости мастера кунфу!
Правитель Провинции майор Оуян прибежал из места Задумчивости и Уединения – глядь внутреним взором, а реликвия Великого Китая как ни в чем не бывало стоит на своем месте на татами из рисовой соломки!
Правитель Провинции майор Оуян на всякий случай погрозил чиновнику Лю нефритовым копьем и послал его в Южную Провинцию за налогами для Государства!
Приехал на носилках чиновник Лю в Южную Провинцию, а в Южной Провинции чиновники совершенствуют свое кунфу в стиле Панды: си-дят на верхушках бамбуковых стеблей, а у каж-дого сяньшэна в пучок волос воткнута ветка са-куры!
— Чиновники, чиновники, примите меня со-вершенствовать свое кунфу в стиле Панды!
— Ишь что захотел! Видишь, у нас Нефрито-вая Гора рядом!
Мы простых чиновников без печати Импера-тора к себе совершенствовать кунфу не берем!
— Какая же это нефритовая Гора!
Вот в Пекине – нефритовая Гора так гора – нефритовой пикой вонзается в ягодицы небесной обезьяны Ханумы!
— Настоящая Нефритовая Гора!
У нас как раз самый пик совершенствования кунфу!
Уходи, потому что у тебя нет печати Импе-ратора!
— Значит, не принимаете совершенствовать-ся?
— Значит, не принимаем совершенствовать-ся, к тому же у тебя ципао чорный, а у нас ципао белые!
— И не нужно ваше несовершеное кунфу!
Я и без вас сейчас получу печать Императора и вознесусь духом на Нефритовую Гору!
Только не на вашу нефритовую Гору, а на Пекинскую Нефритовую Гору!
А вам – хвост от дохлой панды!
Чиновник Лю в левитации отлетел на нефри-товую скалу, достал заветные нунчаки Парня со Свирелью, ударил проходившего мимо сяньшэна по хребту и быстро приказал (чтобы сяньшэн не успел дать сдачи в стиле Куницы):

Бейте, бейте нефритовые нунчаки,
Западных и восточных врагов Государства!
На Западе и на Юге бейте, бейте!
Лишь коснетесь вы хребта врага –
Сделайте так, как пожелаю я!

Хочу быть немедлено на нефритовой Горе в Пекине, а на лбу у меня отпечаток печати Импе-ратора!
Не успел чиновник Лю это сказать внутре-ним голосом, как вдруг, откуда ни возьмись, на-летел вихрь из злых духов предков, Солнце про-пало, сделалась страшная ночь с глазами панды, ветки сакуры закружились под ногами, как неф-ритовый волчок для услаждения сяоцзе!
Чиновник Лю, как был в летнем ципао, с го-лыми пятками, один одинешенек оказался на вершине Нефритовой Горы в Пекине, а мороз на Нефритовой Горе минус двести семьдесят три градуса, а на лбу чиновника Лю след от печати Императора!
— Ай! Государство мое! Замерзаю! – возо-пил чиновник Лю и стал самоусовершенствовать кунфу, но пот и слезы тут же сковали члены, по-тому что превратились в сосульки и повисли на ципао и на сяогудуе, как палочки для написания иероглифов!
А тем временем из за нефритовой скалы вы-шли семь страшных мертвых сяньшэнов и поле-тели к чиновнику Лю, один другого сильнее: пер-вый – ученик небесной обезьяны Ханумы, второй – мертвый дух Нефритовой Горы, третий — пят-надцатый дан школы каратэ Киекшанкай, четвер-тый – с нунчаками эпохи династии Мин, пятый – с копьем небесной обезьяны Ханумы, шестой – с внутреним зрением, но без глаз, седьмой – самый сильный кунфуист среди них!
Не помня себя от почтения, чиновник Лю схватил сковаными пальцами волшебные нунча-ки, ударил седьмого кунфуиста по лбу, подпрыг-нул на три метра в стиле Кузнечика, кинул в сяньшэнов туфлю из китайского шелка с загну-тым носком и закричал в борьбе голосом:

Бейте, бейте нефритовые нунчаки,
Западных и восточных врагов Государства!
На Западе и на Юге бейте, бейте!
Лишь коснетесь вы хребта врага –
Сделайте так, как пожелаю я!

Приказываю, чтобы я немедлено очутился на бамбуковом татами для совершенствования кун-фу около пагоды правителя Провинции майора Оуяна!
И в тот же миг чиновник Лю очутился на бамбуковом татами для совершенствования кун-фу около пагоды правителя Провинции майора Оуяна!
А сяньшэны из Южной Провинции смотрят на чиновника Лю внутреним зрением и смеются внутреним смехом!
— Ну, где же твоя Нефритовая Гора из Пе-кина и печать Императора, несовершеный в кун-фу чиновник Лю.
— Я левитировал на Нефритовой Горе в Пе-кине!
— Мы не видели внутреним зрением! Дока-жи своим кунфу!
— Смотрите! У меня на лбу след от печати Императора!
—Это не след от печати Императора, а след копыта злого духа Ву!
Чиновник Лю обиделся и решил больше с кунфуистами из Южной Провинции кунфу не со-вершенствовать, а пошел на татами совершенст-вовать кунфу с сяоцзе из Северной Провинции!
Пришел чиновник Лю к татами – видит внут-реним зрением, у сяоцзе разные свадебные хань-фу и туфли из китайского красного шелка с за-гнутыми носами!
Взяла чиновника Лю досада, даже глаза от зависти стали голубые, как у северного варвара Ивана!
«Ну, – думает чиновник Лю в Дао Раздумий! – Я вам покажу, у кого туфли из китайского шел-ка красивее и ципао и ханьфу искуснее надето на обнаженое тело!
Вот я стою и Раздумываю, как панда!
А кто знает – что лучше ум или каменый ку-лак.
Мертвые сраму не имут!»
Вынул чиновник Лю нефритовые нунчаки парня со свирелью, ударил ближайшую сяоцзе Минся нунчаками по тренированым кунфуистким ягодицам, подпрыгнул на нефритовую глыбу и приказал:

Бейте, бейте нефритовые нунчаки,
Западных и восточных врагов Государства!
На Западе и на Юге бейте, бейте!
Лишь коснетесь вы хребта врага –
Сделайте так, как пожелаю я!

Приказываю, чтобы все туфли из китайского шелка с загнутыми носами и ципао и свадебные ханьфу, какие есть в Китае, были моими!
И в тот же миг, откуда ни возьмись, со всех сторон повалили к чиновнику Лю туфли из ки-тайского шелка и ципао и свадебные ханьфу, тоже из нарядного и прочного китайского шелка!
А сяоцзе и сяньшэны оказались голыми, но продолжали совершенствовать свое кунфу, не от-влекаясь на стыд!
Первыми, конечно, прибежали туфли с за-гнутыми носами, громко топали шелковыми по-дошвами и пинали чиновника Лю загнутыми но-сами!
Чиновник Лю сначала очень обрадовался, но туфель из шелка оказалось так много, что они сразу заполнили реку Хуанхэ, двор пагоды, бам-буковую рощу и нефритовую площадку уедине-ния Правителя Провинции майора Оуяна!
Невозможно было совершенствовать свое кунфу, чтобы не наступить на загнутый носок ка-кой нибудь туфли из китайского шелка!
Вокруг страшный гул от топота десяти мили-ардов туфель из китайского шелка с загнутыми носами!
Но это только начало самосовершенствова-ния!
За туфлями с загнутыми носами прилетели ципао, ханьфу, и пояса для кунфу!
Ципао ползли по земле, как панды!
Свадебные ханьфу застревали в бамбуках и между лап панд!
С неба, как Огненые Драконы летели пояса для кунфу!
Жизнь в пагоде Правителя Провинции майо-ра Оуяна прекратилась!
Сяньшэны влезли на бамбуки и не знали, как им сражаться с армией ципао, ханьфу и туфель с загнутыми носами!
— Довольно, довольно! – в ужасе закричал чиновник Лю, схватил палочки для написания иероглифов! – Будет мне кунфу!
Мне на свадьбу совсем не нужно столько ту-фель и ципао и ханьфу!
Я хочу только лапшу шоумянь!
Я боюсь огласки и гнева Правителя Провин-ции майора Оуяна!
Но не тут то было в Китае!
Ципао и ханьфу с туфлями из китайского шелка все валили и валили в стиле Волка!
Кончились китайские, начались тайваньские!
Уже вся Провинция завалена до крыш пагод ципао и ханьфу с туфлями!
Чиновник Лю  в стиле Птицы к облакам – ципао и ханьфу за ним!
Чиновник Лю в бамбуковую рощу – туфли с загнутыми носами из китайского шелка за ним!
Чиновник Лю выбежал на плантацию риса около фабрики тутовых шелкопрядов, поскорее достал нунчаки Парня со Свирелью, ударил себя нунчаками в темя и закричал внутреним голосом:

Бейте, бейте нефритовые нунчаки,
Западных и восточных врагов Государства!
На Западе и на Юге бейте, бейте!
Лишь коснетесь вы хребта врага –
Сделайте так, как пожелаю я!

Приказываю во имя Государства и народа, чтобы все ципао, ханьфу и туфли из китайского шелка с загнутыми носами убирались обратно на фабрики и на тела сяньшэнов!
И тотчас ципао, ханьфу и туфли из китайско-го шелка с загнутыми носами исчезли, словно их злой дух Ли сожрал!
Посмотрел чиновник Лю внутреним зрением на волшебные нефритовые нунчаки Парня со Свирелью и увидел, что осталось одно желание для Государства!
— Вот так беда для Китая!
Шесть желаний, оказывается, потратил, и никакой пользы для Государства!
Ну, ничто для кунфу, на последнее желание буду умнее!
Пошел вдоль реки Янзцы, идет и думает внутреним Дао Познания:
«Что еще приказать для пользы Государства?
Прикажу я, пожалуй, два миллиарда тон лап-ши шоумянь!
Нет, лучше две тоны жареных кузнечиков. Или нет... лучше прикажу так: прикажу милиард тон лапши шоумянь, милиард тон жареных куз-нечиков, один миллиард  тон жареных крыс и од-ну жареную кошку для Правителя Провинции майора Оуяна!
А что толку для Государства?
Ну, допустим, я все это прикажу и все это мой народ скушает!
И ничто не останется потомкам!
Нет, велю я лучше победить Америку или за-воевать Россию!
Хотя зачем?
Ну, поживем мы на американском континен-те, померзнем в Сибири, а потом что для Китая?
Еще что хуже – злые духи отнимут новые те-ритории!
Пожалуй, злые духи меня еще и поколотят за самоуправство!
Нет! Лучше я прикажу, чтобы китайское ки-но или китайский цирк стали самыми лучшими в мире!
В китайском кино и в китайском цирке все-гда кунфу совершеное!
А может быть, приказать для всех китайцев новые туфли из китайского шелка с загнутыми носами?
Туфли с загнутыми носами не хуже китай-ского цирка!
Хотя, по правде сказать, какой толк в туфлях с загнутыми носами?
Можно приказать еще лучше для Государст-ва!
Главное – слушать голос Разума!»
Рассуждая для блага Китая, чиновник Лю вдруг увидел превосходную сяоцзе, которая си-дела на нефритовой лавочке у ворот пагоды!
У сяоцзе были узкие жолтые глаза, веселые, но со смирением кунфу!
Сяоцзе очень симпатичная – сразу видно, не гулена, – и чиновник Лю захотел совершенство-вать свое кунфу с прекрасной незнакомой сяоцзе!
Чиновник Лю без всякого страха подошел в стиле Панды к сяоцзе так близко, что на гладкой коже ее лица увидел свое отражение с двумя косичками, разложеными по плечам ципао!
— Сяоцзе, сяоцзе, как тебя зовут?
— Сяоцзе Юэмэй, а тебя, почтеный сяньшэн?
— В записях иероглифами я значусь, как чи-новник Лю!
Давай вместе совершенствовать кунфу в сти-ле Наготы!
— Не могу! Я хромаю после того, как небес-ный Огненый Дракон победил в схватке мою бе-ременую матушку тайтай Шуин!
И чиновник Лю увидел ее ножку в уродливой туфле из китайского шелка с загнутым носком на очень толстой подошве из бамбука!
— Как жалко! – горевал чиновник Лю в не-поддельном горе! И слезы текли по жолтому ли-цу его! – Ты мне очень понравилась, и я с боль-шим удовольствием посовершенствовал бы свое кунфу с тобой!
— Ты мне тоже нравишься, чиновник Лю в официальном Чорном ципао сборщика налогов!
И я тоже с огромным удовольствием совер-шенствовала бы с тобой свое кунфу на татами из рисовой соломки!
Но к сожалению, внутрений голос говорит мне, что это невозможно с уродливой ногой!
Это на всю оставшуюся жизнь без пользы Государству!
— Ах, какие пустяки ты говоришь, прекрас-ная налогоплательщица! – воскликнул чиновник Лю в борьбе голосом и вытащил из ципао вол-шебные нефритовые нунчаки Парня со Свирелью! – Вникай внутреним голосом Дао Любви!
С этими словами чиновник Лю вежливо уда-рил сяоцзе Юэмэй нефритовыми нунчаками Пар-ня со Свирелью по лбу, на минуту прижал нунча-ки к глазам, затем разжал тренированые пальцы кунфуиста и запел хоку тонким голоском, дро-жащим от полнокровного счастья, обильного, как река Хуанхэ:

Бейте, бейте нефритовые нунчаки,
Западных и восточных врагов Государства!
На Западе и на Юге бейте, бейте!
Лишь коснетесь вы хребта врага –
Сделайте так, как пожелаю я!

Приказываю, чтобы сяоцзе Юэмэй была здо-рова для нужд Государства!
И в ту же минуту сяоцзе Юэмэй вскочила с нефритового седалища,
…………………………………………………………… Продолжение романа готово и ждет издания на бумаге за Ваш