…А еще он не любил гостей. Так уж сложилось, что, будучи известным в определенных кругах литературным критиком, Дмитрий Иванов (также известный в Сети под ником «kold0_0n») был просто вынужден иметь дело со всякими писателями-графоманами и «толпами» их поклонников, представленными в основном коллегами по работе и близкими соседями. Не нравилась им, видите ли, «неправильная» (читай: отрицательная) оценка их Творчества, вот и заявлялись с различного рода претензиями – кто ж такое полюбит? Впрочем, речь, как ни странно, не о них.
«Гостями» Дмитрий называл совсем иных… посетителей, так сказать. Пусть, конечно, слово выбрано не слишком удачно, но надо же было их как-то называть! Вполне понятно, когда мы краем глаза замечаем что-то, чего, по нашему разумению, быть не должно, и спокойно проходим мимо, не удосуживаясь дать наименование феномену («какая-то фигня» и прочие изобретения русского устного не в счет), покуда он – феномен – не тянет к нам зазубренных щупалец и окровавленных челюстей. Совсем другое дело, когда это «что-то» ведет себя так, словно не подозревает о правилах хорошего тона.
С «обычными» посетителями Дмитрий старался общаться на лестничной площадке. С одной стороны, и разговор выходил короче, поскольку стоять и обсуждать извечные вопросы на протяжении часов довольно-таки неудобно, с другой – всегда можно было постучаться к соседу и приятелю, спортсмену-тяжеловесу, если вдруг беседа поворачивалась в неблагоприятное русло. Происходило такое достаточно редко, но все же происходило – хоть Дмитрий и был уверен, что линчевание у нас в стране законодательно запрещено. Ан нет, видимо, в век информационных технологий печатное слово в уме обывателя (особенно, не очень лестное по отношению к нему) приравнивалось к ведьмовству со всеми вытекающими.
С «гостями» такой трюк не проходил, так как они не удосуживались ни позвонить в дверь, ни даже постучать, а сразу возникали в квартире. Дмитрий не был вполне уверен, насколько беспрерывно посторонние рассиживались в его жилище, но ему было достаточно и того, что те постоянно присутствовали днем, когда он бывал один, и ночью, когда он работал (читал свежевыпущенные опусы, сочинял обзоры и писал рецензии).
Конечно, к чести незваных стоит признать, что до откровенного нахальства они не доходили, и иногда их присутствие можно было спокойно выносить. Точно так же можно терпеть, скажем, соседей сверху, снизу или через стенку – ровно до тех пор, пока они не решат устроить Потоп в отдельно взятой квартире или затеять капитальный ремонт с полной перепланировкой (причем, непременно с утра и непременно в субботу). То есть, «гости» тоже любили возмущать спокойствие, причем с прекрасным знанием дела.
Наиболее ярким примером, наверное, могла послужить разборка между Элитным корпусом Имперских вооруженных сил Солнечной системы (рослые, генетически модифицированные, мужи в футуристических и от этого малофункциональных доспехах) и Roj-Geenarj Sch’Vaargj (рептилоподобные, но, несмотря на это, теплокровные «чужие» с запасным сердцем и прочими органами). Глобальной войне между этими группировками была посвящена пятитомная космическая сага «За Звезду - полжизни» за авторством несовершеннолетнего дарования откуда-то из глубинки, которую Дмитрий изучал в данный момент. Сперва противники за власть над десятью планетами в довольно грубой форме выясняли отношения, а затем, не придя к компромиссу, вызвали подмогу и перешли на оружие. Не раз Дмитрию приходилось вскакивать посреди ночи от выстрелов из гауссовых и гиперплазменных винтовок и разнимать воюющих. При появлении хозяина квартиры сражение замирало и стороны расходились по углам, но, стоило Дмитрию вернуться в кабинет, как стрельба возобновлялась. В конце концов, когда шальным зарядом прожгло диван в зале (имперцы сразу же свалили все на инопланетян; те, не умея выражать мысли словами, показывали пальцами в сторону первых), Дмитрий не выдержал и потребовал, чтобы «гости» катились вон, на что получил, впрочем, недвусмысленный отказ. Пришлось вступить в переговоры, которые закончились подписанием трехстороннего перемирия, по которому Империя оставляла за собой кухню и зал, а «чужим» отводился санузел. Коридор, несмотря на все посулы Гвардии полковника Вильяма Бесстрашного представить Дмитрия к Императорскому двору, был объявлен нейтральной территорией. Подписи и печати поставили на бланке Галактического Союза (созданном за пару часов работы в векторном графическом редакторе).
Через две с небольшим недели, когда прочтение космооперы завершилось и Дмитрий со спокойной совестью поставил произведению твердую «четверку» (по десятибалльной шкале), противники куда-то ушли, прихватив с собой некоторое число трофеев, к примеру, энциклопедии танков и крейсеров, подаренные когда-то однокурсниками. С привычной обреченностью Дмитрий ожидал визита возможных малолетних фанатов, но на этот раз знал, что им противопоставить: имперцы все-таки забыли одну гауссову винтовку и несколько обойм к ней…
Да, Дмитрию и самому казалось, что у него какое-то редкое психическое расстройство, очень напоминающее шизофрению. По понятным причинам он ни с кем не делился ни описанием симптомов, ни подозрениями. К тому же существовало как минимум две причины, по которым можно было судить, что не все так безнадежно. Во-первых, от «иллюзорных» посетителей оставалось подозрительно много реальных следов – проверить границы их реальности у Дмитрия никак не доходили руки. Впрочем, при пробном выстреле винтовка прожгла в диване отверстие, идентичное первому, - это неоспоримый факт. Во-вторых, по общепринятому убеждению, любое расстройство рассудка подразумевает ограничение разумной деятельности и прочие социальные помехи, но «гости» нормальной жизни как раз не мешали. Иногда их было даже приятно слушать: взять, к примеру, рассуждения Даймена, демонического вида твари, и Сианны, жрицы Ветра (персонажей романа «Отверженные: Игры Богов» многообещающей выпускницы химфака одного из столичных вузов), о дантовском и раннехристианском понимании ада, с цитатами из первоисточников. В любом случае, это было интереснее, нежели заплесневелые шуточки и беспрестанно цитируемые анекдоты из Интернета, которыми развлекали друг друга сотрудники редакции журнала «Контакт», или плачи видных мастеров слова о судьбах современной литературы на местечковых конвентах.
Впрочем, такие беседы – скорее исключение, и во всех остальных случаях Дмитрий подумывал, что все же стоит завести собаку или, на худой конец, жену, чтобы хоть кто-то поддерживал порядок в этом хаосе. Тем не менее, в обоих случаях Дмитрий колебался, несколько опасаясь возможной реакции «гостей» на новое лицо. С другой стороны, когда заходили старые знакомые по действительно важным делам (о чем обыкновенно свидетельствовал пакет с бутылкой коньяка и парой лимонов) или, скажем, подруга, «гости» без лишних пререканий куда-нибудь удалялись и иногда даже вели себя тихо.
Другой слабостью пришельцев, как однажды догадался Дмитрий, был рабочий кабинет, где он проводил большую часть времени пребывания дома. К сожалению, интеллектуальный труд, особенно, связанный с сочинительством, требует немалых затрат энергии, которые необходимо как-то восполнять: кофе, пивом, сигаретами – под настроение. Беда в том, что за всем этим нужно отправляться куда-то в квартиру, чаще всего на кухню. Сначала «гостей» приводило в изумление, что хозяин квартиры почему-то передвигается исключительно перебежками, прячась в любые складки местности, но с течением времени они смирились с этой странностью и перестали обращать на нее внимание.
В стенах кабинета Дмитрий мог ощутить полное спокойствие и безопасность. Единственным раздражающим фактором оставался шум, но и с ним Дмитрий уже знал, как справиться. Оставалось только договориться с приятелем, торгующим отделочными материалами, о звукоизолирующих панелях. Затем нужно было дождаться, пока среди когорт графоманов наступит идейный голод или, в крайнем случае, лета.
Однако, как показали дальнейшие события, исключения существуют все-таки в каждом правиле…
***
Дмитрий поставил завершающую точку в рецензии на очередную фэнтези-эпопею. По всем расчетам, в ближайшие дня два «гости» не должны были его беспокоить: по окончании произведения привычные персонажи прощались и расходились, чтобы уступить место новым. Это позволяло нормально выспаться, а заодно создать хотя бы видимость порядка в квартире: непривычные к благам современной цивилизации, эльфы, гоблины и иже с ними каждый вечер упорно разводили в зале костры и ставили палатки. Дмитрию едва удалось спасти от неминуемого уничтожения ковер и стол.
Отходя ко сну, Дмитрий снова подумал, что неплохо было бы написать в конце концов что-нибудь свое. Подобные мысли возникали часто и были тем настойчивее, чем ниже качеством был очередной прочитанный опус. Когда за последние пару лет общий уровень произведений скатился просто до неприличия, Дмитрий дал себе четкую установку к концу года создать вменяемый роман или хотя бы повесть, но, увы, никаких заслуживающих внимания идей не рождалось. Тем не менее, Дмитрий взял себя в руки и твердо решил, что теперь-то уж точно выспится и на свежую голову займется сочинительством.
Все планы спутал наивно заведенный на восемь утра и благополучно забытый будильник. Бунтующий от недосыпа организм, из последних сил заканчивавший работу накануне в районе четырех часов ночи, категорически отказался подниматься в неурочное время, пусть и нужно было ехать в редакцию и сдавать материалы к публикации. Не открывая глаз, Дмитрий непослушной рукой нашарил писклявую бестию и что было сил надавил на кнопку отключения. Завернувшись поплотнее в одеяло, он приготовился досматривать прерванный сон, но совершенно неожиданный стук в дверь вырвал из дремы. Стучались, что характерно, не во входную дверь, а в кабинет.
От удивления Дмитрий замер под одеялом, попутно прикидывая, где и насколько глубоко спрятана винтовка, а также каким путем можно было воспользоваться на случай экстренного отступления. Посчитав это долгое затишье за знак согласия, посетители отворили дверь и вошли.
Глазам Дмитрия предстала необычного вида пара – чего ждать от них, оставалось только гадать. Из коридора донесся звон металла, но сколько еще народа могло там находиться, Дмитрий даже думать не хотел и поэтому пытался разглядеть постоянно расплывающиеся фигуры. Облачены посетители были в строгие костюмы старинного покроя, возможно, еще конца позапрошлого века. Один был высок, светловолос, а неуловимым благородством и плавностью черт лица напоминал актера, сыгравшего одну из главных ролей в единственной виденной Дмитрием фэнтези-экранизации (поговаривали, что он же играл в трилогии про пиратов – но кино, а тем более актерами, Дмитрий не интересовался). Спутник был значительно ниже ростом, зато необыкновенно широк в плечах и бородат. По косвенным признакам – например, по заостренным кончикам ушей, выглядывавшим из-под локонов высокого, - можно было заключить, что перед Дмитрием стояли очередные «гости».
- Э… Доброе утро, - кое-как выдавил из себя Дмитрий, не надеясь, впрочем, что посетители его поймут (бывало и такое).
Вошедшие действительно немного замешкались и переглянулись. Потом низкий махнул рукой, а высокий слегка склонил голову и произнес, слегка картавя и растягивая гласные:
- Приветствую, уважаемый.
- Доброе утро, - повторил Дмитрий, все больше и больше убеждаясь, что бредит. – Вы что-то хотели?
- Да, у нас к вам очень важное и ответственное дело.
- Внимательно слушаю, - произнес Дмитрий, осознавая, что практически не способен на это.
- Нет, - покачал головой высокий. – Мы вошли лишь засвидетельствовать наше почтение. Для разговора мы подождем вас в приемной.
- Угу… - кивнул Дмитрий. – Был бы вам крайне благодарен.
- Как вам будет угодно, - ответил кивком высокий и, поманив за собой спутника, удалился; даже прикрыл за собой дверь.
На какое-то мгновение в голову Дмитрия пришла шальная мысль, что санитары уже готовят смирительную рубашку и носилки… но сознание быстро ее отвергло. Если бы это действительно были сотрудники психиатрической лечебницы, то они вели бы себя, как минимум, иначе. С другой стороны, «гости» в кабинете – это нонсенс. Дмитрий постарался успокоить себя тем, что все будет хорошо, если только не поддаваться на провокации помутившегося на почве постоянного общения с вымышленными (причем, чужими) мирами рассудка и до поры воздержаться от прочтения чего-то мудренее рекламных объявлений. Затем следовало дозвониться до главного редактора и попросить внеочередной отпуск по состоянию здоровья. Из коридора тем временем донесся грохот металла. Нет, не надо никому звонить – надо собирать вещи и на первом же подходящем транспорте убираться прочь из города – на природу… В конце концов, и на Байкале сотовые берут…
Через пару мгновений план побега был готов, и Дмитрий закрыл глаза. Полежав несколько минут, Дмитрий открыл глаза: комната осталась прежней, за исключением того, что солнце уже чересчур ярко пробивалось через неплотно закрытые жалюзи, а на часах горели цифры «12:09». Никаких посторонних шумов слышно не было, и Дмитрий с несказанным облегчением поднялся. В редакцию ехать было уже не резон, так что Дмитрий натянул футболку и шорты, попутно обдумывая, как бы с пользой провести остаток дня. Однако стоило Дмитрию выйти в коридор, как все настроение мгновенно улетучилось: со стороны зала послышался металлический стук и скрежет. В то, что их мог издавать запоздавший полуденный мусоровоз во дворе, верилось с трудом.
Буквально на цыпочках Дмитрий подошел к двери в зал и замер от изумления. Конечно, он видел уже многое, но каждый раз «гостям» удавалось изобрести что-то из ряда вон выходящее. На этот раз посреди комнаты стоял здоровенный агрегат, надежно склепанный и спаянный. Заботливо отведенный в форточку раструб со свистом испускал пар, а от металлической груды ощутимо веяло жаром.
Помимо механизма, в зале находились и утренние посетители: высокий со спутником, еще один карлик, полностью облаченный в железо и с парой боевых топоров за спиной, а также юная девушка с тугим узлом волос цвета меди, схваченном на затылке. При виде замершего в дверях Дмитрия она вскочила и, оставив сандалии под окном, босиком подбежала к агрегату, открыла дверцу, предварительно обхватив ручку полой скромного сарафана с незамысловатым шитьем, извлекла чан и до краев наполнила керамическую кружку. Подбежав к хозяину квартиры, она вручила ему темное питье и, сделав книксен, отбежала, снова примостившись в углу подле кресла.
- Не обращайте внимания, это служанка. К тому же немая, - счел нужным пояснить высокий.
Дмитрий рассеянно кивнул и, сжимая в руках теплую кружку, опустился на тумбочку в коридоре. Аромат, источаемый напитком, был заманчив, а короткий глоток, хоть и обжег горло, оставил приятное послевкусие. Количеством пряностей напиток больше напоминал глинтвейн, но оставался, тем не менее, очень неплохим чаем.
- Вы, стало быть, все ждете? – спросил Дмитрий, сделав более уверенный глоток.
- Да, уважаемый, - кивнул высокий. – Наше дело не терпит суеты, поэтому время у нас есть.
- Хорошо. Дело, я так понимаю, специфическое… - произнес Дмитрий, подбирая дальнейшие слова. – Прошу меня простить, но… я не уверен, что правильно вас недавно… тогда, - поправился он, - понял. Давайте сначала… Как вас зовут?
- Никак, - отрезал светловолосый и, немного поразмыслив, добавил: - То есть, имена у нас есть, но к делу это не относится.
- И как вы себе представляете сотрудничество? Как-то же я должен вас называть?
- Безусловно. Это и будет одной из частей вашей работы: придумать нам имена.
- Так… - Дмитрий начинал путаться. – Попробуем с другого конца: в чем заключается ваше «дело»?
- Вы должны написать книгу, - буднично ответил высокий.
- Почему это «должен»? – вопрос вылетел прежде, чем до Дмитрия дошел смысл последней реплики.
- Вам разве никогда не хотелось? – искренне удивился высокий.
Его удивлению вторил голос одного из низкорослых. Он говорил на каком-то незнакомом (вполне вероятно, даже нечеловеческом) наречии, смутно напоминавшем немецкий язык, который Дмитрий, впрочем, благополучно забыл еще в школьные времена.
Возникшая затем пауза позволила сути дела попрочнее укорениться в сознании Дмитрия, и он начал думать, как ответить. Простое «да», которое готово было отозваться на безвинный, в общем-то, вопрос, могло в данной ситуации значить слишком многое.
- Даже если я склонен, в принципе, сказать «да», - осторожно начал Дмитрий, - с чего вы взяли, что я вам подойду? Кругом полно писателей…
- Вы, вероятно, помните, Синистера Юма? – перебил светловолосый. – Это он порекомендовал нам вас, поскольку высоко ценит ваш талант.
Дмитрий помнил интересного и колоритного персонажа из положительно отрецензированного романа «Колдовская обитель». Хорошую оценку (восемь баллов) работа заслужила благодаря не столько выдающимся литературным достоинствам, сколько тому, что на фоне большинства произведений смотрелась чуть ли не откровением. Успеху немало поспособствовал и упомянутый Юм. Во-первых, среди современных картонных аппликаций редко можно было встретить действительно живого и запоминающегося персонажа (а Синистер был именно таким), во-вторых, среди «гостей» никогда не было более вежливого и во всех смыслах положительного постояльца. Он не шумел, ничего не портил, а на прощание даже сделал «подарок»: превратил все дверные и оконные проемы из типовых перестроечных в сводчатые готические. На фоне современной обстановки это смотрелось несколько эклектично, но в отдельности, как отмечали друзья, - донельзя стильно. Единственное неудобство: приходилось постоянно объяснять причины такой перемены, но здесь фантазия могла развернуться на полную катушку.
- Погодите. Здесь, по-моему, какое-то недоразумение… Юм, скорее всего, имел в виду автора…
- Нет, - энергично замотал головой высокий, - мы пришли точно по адресу. Юм так и сказал: отыщите рецензента – он, мол, отменно владеет словом, да и жилье у него гостеприимное.
- В каком смысле?
- В самом прямом: все, кто бывал здесь, очень рекомендуют вас и вашу квартиру.
Последние слова поставили Дмитрия в тупик: что же все-таки творилось у него дома на самом деле? Одно из двух: или патологическая галлюцинация прогрессировала во что-то качественно иное, или все происходившее до сих пор имело иной смысл, нежели он себе представлял.
- А можно об этом чуть подробнее?
- Извольте, - пожал плечами светловолосый. – Видите ли, вы посещаем различные места и позволяем себе задерживаться там на какое-то время. Часто, однако, бывает, что нас гонят или вовсе не пускают. Даже на порог. Одним словом, вы и ваша квартира – явление исключительное.
- Благодарю, - кивнул Дмитрий. – То есть, если я правильно понял, вы – своего рода творческие агенты, ищущие людей с писательским талантом, чтобы заставить их писать? – сделал он догадку. – Я имею в виду, музы, или как вас там лучше назвать?
- Вы почти правы, - улыбнулся светловолосый. – Мы действительно ищем людей с талантом и хотим, чтобы они писали. Только мы – идеи, которые хотят принять участие в произведениях. Персонажи, если угодно.
- Идеи – то есть, персонажи? Как это? – не понял Дмитрий.
- Понимаете, помимо вашего мира – реальности, как вы его называете, - существует еще и царство идей. Там обитаем мы – материализованные конструкты всего, о чем только ни задумывался человек.
- То есть, вы зависите от нас? И ваша цель – сделать так, чтобы число идей преумножалось?
- И да, и нет. Будучи придуманными, мы существуем автономно, но состоим с вами в симбиозе. Вы – наделенные воображением – создаете нас, мы же храним все мысли и достижения человечества, что обеспечивает преемственность вашего развития и прогресса. Обладая писательским даром, вы можете увековечить какого-либо персонажа – но для того, чтобы он выражал собой какую-то мораль.
- В чем тогда проблема? Перед вами – просто уникальнейший инструментарий… Почему вы не создаете что-либо сами?
- Повторюсь: мы – всего лишь идеальные конструкты и начисто лишены воображения. В конце концов, полноценно выразить и оформить человеческую мысль может только человек. Наше дело – помогать тем, кто готов нас принять и выслушать. Престиж любой идеи зависит от того, как ее выразят, поэтому мы стараемся делать все для того, чтобы улучшить качество произведения.
- Допустим, - усмехнулся Дмитрий. – Но тогда почему иногда получается что-то совершенно убогое, «непрестижное», так сказать?
- Дело в том, что существуют разные авторы. Одни открыты тому, что мы несем, другие – хоть и притворяются, что выслушивают, - начинают все делать по-своему, с третьими вовсе приходится общаться посредством символов и знамений. Очень утомляет, знаете ли.
- Зачем тогда обращаться к таким?
- Идеи тоже различны по своему уровню. Те, что попроще – поглупее – особо авторов не выбирают, а вот между элитными происходят настоящие баталии, лишь бы заполучить талантливого писателя. Вы не представляете, как мы боролись за вас… - высокий усмехнулся и кивнул в сторону вооруженного спутника, тот издал довольный возглас и побряцал топорами. – Впрочем, наши интриги – это наши интриги.
Дмитрий допил чай и кивнул служанке – та подбежала, забрала кружку, чтобы наполнить ее снова.
- Очень приятный напиток, - сказал Дмитрий и вдруг с удивлением уставился на кружку: - Погодите-ка. Если вы – идеи, то есть, существуете исключительно в идеальной сфере… Как же вы материализуете все это?
- Как бы сказать… - эта тема явно была незнакома высокому, и он с трудом подбирал слова. – Любая идея имеет своего рода прикладной характер… поэтому мы – персонажи – можем существовать как разумные существа, а любые механизмы – функционировать в вашем мире… Вообще, это сложно, - сдался он в итоге. – Лучше всего вам поинтересоваться у научных гипотез, если они вдруг заглянут сюда.
На некоторое время все замолчали. Дмитрий пил чай, попутно изучая «гостей», и пытался представить, что же о них можно написать. До этого ему почему-то казалось, что фэнтези – совсем не его жанр. Большинство сюжетных задумок лежало в плоскости городской фантастики или криптоистории… Впрочем, что мешало поработать и на другой ниве? Сделать, к примеру, стимпанк. В конце концов, от бесконечных самоповторяющихся космоопер и волшебных эпопей на книжных полках уже рябило в глазах. Стимпанк же – жила практически неразработанная и потому вполне золотоносная. Маститые писатели больше предпочитают «классические» жанры, в которых уже сделали себе имя; новичков же «стандарт» привлекает кажущейся простотой и распространенностью.
Тишину опять нарушил грубый бас низкорослого.
- Да, да, - кивнул ему высокий и обратился к Дмитрию: - Этот подхалим просит, чтобы я указал вам, что чай и этот агрегат, - он указал рукой в середину зала, - придуманы им специально для произведения.
- Как придуманы? – удивился Дмитрий. – Вы же лишены… ну… воображения…
- Это правда, - улыбнулся высокий. – Он немного слукавил: не придумал, а просто взял другие идеи, показавшиеся ему полезными.
- Вот так понятнее, - усмехнулся Дмитрий, его примеру последовали все присутствующие. – Переведите ему: пусть не сомневается, я непременно это учту!
Светловолосый быстро перевел сказанное на другой язык.
- По вашему тону, уважаемый, могу заключить, что вы настроены принять наше предложение.
- Вы почти правы, - кивнул Дмитрий. – Осталось только оговорить условия сотрудничества.
- Условия – любые, на ваше усмотрение, - пожал плечами светловолосый. – Главное, чтобы не пострадал результат.
Дмитрий снова задумался. Все складывалось слишком гладко, чтобы быть правдой. Тем не менее, ему только что прямо указали, что он сам может регулировать частоту встреч с персонажами… Но ведь должен же быть какой-то подвох! Что будет, к примеру, с другими гостями? Этот вопрос Дмитрий и поспешил задать, прежде чем давать согласие.
- Нет, во время работы над романом никто вам мешать не будет, - последовал ответ. – Если что, мы позаботимся о вашем спокойствии.
- Это меня более чем устраивает. Я почти согласен, но осталось утрясти еще одну маленькую деталь, - Дмитрий бросил взгляд на часы. – Так, обеденный перерыв мы уже прозевали… Впрочем, не страшно. Подождете минуту?
- Безусловно, - кивнул высокий.
Дмитрий отставил кружку в сторону и направился на кухню, чтобы наскоро сообразить какой-нибудь еды. По дороге он захватил сотовый телефон и уже начал было набирать главного редактора, как на середине номера, словно угадав момент, тот позвонил сам.
- Привет, Стас.
Дмитрий мог позволить себе фамильярничать с редактором, поскольку оба они учились в одном университете, на одном факультете и в одной группе, даже первое некоммерческое дело по изданию «Библиофила» (путеводитель по хорошей литературе) затеяли вместе. Тогда-то и выяснилось, что Дмитрий неплохо владеет словом, а Станислав – обладает нехилой предпринимательской жилкой. Так впоследствии они и развивались: каждый на близком ему поприще.
- Здорово, Димон, - отозвались в трубке. – Что-то тебя не видно.
- Да ты наблюдателен, - усмехнулся Дмитрий. – Прости, не смог приехать… и не смогу.
- А что такое? – с волнением в голосе спросил Стас.
- Ничего серьезного… Не волнуйся, материал готов – сейчас пришлю по мылу.
- Это будет кстати, а то верстальщики беснуются. Пора номер в типографию сдавать, - произнес Стас. – И все-таки, что там у тебя? Голос у тебя вроде здоровый.
- Нет, я не болею… Просто… - тут Дмитрий задумался, как бы попроще объяснить ситуацию непосредственному начальству. – Просто тут… пара идей… пришла…
- …в голову? – усмехнувшись, подсказал Стас.
- Да, в некотором роде, - согласился Дмитрий, но в дальнейшие подробности решил не вдаваться.
- Отлично. Что за идеи? – Стас уважал однокашника за нестандартность мышления и всегда с готовностью хватался за любую возможность улучшить качество своего издания.
- Я решил написать роман.
- Вот те на! – и на другом конце линии повисло молчание.
- Алло? – переспросил Дмитрий, дабы удостовериться что редактор еще слушает.
- И давно это с тобой? – с еще большим волнением спросил Стас; не видя его лица, трудно было понять, шутит он или говорит всерьез.
- Знаешь, как-то с утра не задалось… - усмехнулся Дмитрий, решив, что это все же была поддевка. – В любом случае, рубрику «Анализ» я смогу вести без отрыва, так сказать, от производства.
- В принципе, да, - нехотя признал Стас. – А с «Книжной полкой» что?
- Пусть Марк займется, - пожал плечами Дмитрий, хоть главред и не мог этого видеть. – В конце концов, ему что, стажером у меня на шее до пенсии сидеть?
- Резонно, - вздохнул Стас и опять замолчал.
- Ну что, даешь добро?
- А что с тобой еще делать? – проворчал Стас. – Давай, пиши… Посмотрим, что выйдет. Может, порадуемся.
- Спасибо на добром слове.
- Не за что… Держи меня в курсе.
- Договорились, - но Стас уже положил трубку.
Дмитрий, конечно, понимал, насколько абсурдно с точки зрения главного редактора выглядел этот разговор, но иначе поступить было сложно. Ничего, на неделе можно заскочить в редакцию и все вопросы (или, по крайней мере, большинство из них) решить. Заодно появятся какие-то наработки, которыми не стыдно будет поделиться с другом.
Наскоро перекусив (готовить что-либо существенное – и от этого более полезное для здоровья – не было настроения), Дмитрий взял блокнот, ручку и вернулся в зал, где его по-прежнему ожидали «гости». Теперь их, наверное, стоило называть «коллегами».
- Итак, уважаемый? – спросил высокий скорее для проформы.
- Все улажено. Можем приступать, - ответил Дмитрий и, взяв письменные принадлежности наизготовку, приготовился спрашивать и стенографировать.
К немалому удивлению Дмитрия, все навыки, которые преподаватели журфака закрепляли в студентах, всплывали быстро и услужливо, благодаря чему общение спорилось. Во-первых, был определен график работы: четыре дня в неделю, по четыре часа утром и во второй половине дня. Во-вторых, совместными усилиями автор и персонажи обрисовали основные грани будущего произведения: мир, время и место действия. Была сделана попытка очертить круг действующих лиц. Главными героями Дмитрий, естественно, сделал тех, кто присутствовал на первом обсуждении, но список, тем не менее, оставил открытым для возможных сокращений и добавлений в процессе развития сюжета. Самое долгое обсуждение развернулось вокруг третьего вопроса повестки дня: как именовать «гостей». Поверхностная беседа не принесла удовлетворительного результата, поэтому Дмитрий вежливо позволил персонажам выбирать себе имена из предложенного списка самостоятельно.
Первый день работы завершился уже ночью: все разошлись отдыхать, а высокий пообещал, наконец, определиться, какое из имен – Витольд или Мартиан – ему нравится больше…
***
Работа над произведением заняла четыре с лишним месяца, даже при условии, что под конец Дмитрий стал настолько много времени проводить с «гостями», что сократил число «выходных» в неделю до одного дня. При более близком знакомстве оказалось, что персонажи оказались народом довольно-таки капризным. Приходилось тратить часы на вычитку целых глав, чтобы удостовериться, что каждый получил достаточно возможностей действовать – и не дай бог, если автор кому-то выказывал чрезмерное предпочтение. Тогда сразу приводились цитаты из ранних произведений, где описывалась подобная ситуация, а иногда их даже разыгрывали в лицах. Словом, в квартире Дмитрия царила настоящая творческая атмосфера.
Усугублялось все это еще и тем, что число действующих лиц увеличилось в общей сложности до десяти человек (и не только их). Среди них у Дмитрия даже были своего рода «любимчики». К примеру, ночной охотник Диомир. В самом повествовании он участвовал нечасто – являлся скорее эпизодическим персонажем, - но с ним очень приятно было рассуждать на разные отвлеченные темы: видимо, тот, кто придумал этот образ, был человеком высокой эрудиции. Спустя пару недель ночных бесед Дмитрий даже перестал обращать внимание на бутыль с густоватой темно-красной жидкостью, к которой Диомир периодически прикладывался. Нетрудно догадаться, что кетчупом или клубничным морсом там и не пахло. С другой стороны, все жители подъезда (особенно те, кто жил внизу) в один голос ликовали, что крысы в подвале дома практически перевелись.
Роман в итоге вышел не столь объемным и больше напоминал крупную повесть. Впрочем, Дмитрий нисколько не гнался за количеством страниц, а скорее наоборот: его гораздо больше заботило, чтобы все заложенные в произведение мысли были выражены максимально четко и емко, без лишних разглагольствований и бытописаний (вроде подробного рассмотрения традиций чаепития или описания действия дверного замка). Подобной «воды», добавленной исключительно ради придания тому увесистости, Дмитрий вдоволь нахлебался у других авторов.
По причине дебюта книгу было решено выпустить средним тиражом и под псевдонимом. Вопрос решался, так сказать, «на месте», и Дмитрий, недолго думая, просто сменил себе фамилию на ник. Вышло, как оказалось, не совсем удачно: сперва засмеялась девочка-наборщица, потом выяснилось, что на эстраде уже имеется популярный исполнитель с точно таким именем. Пришлось думать. Впрочем, итоговый вариант – Иван Колдун – недалеко ушел от первоначального.
Такая конспирация, кстати сказать, принесла свои забавные плоды: буквально в первую неделю после публикации постоянные читатели блога Дмитрия в ЖЖ забросали того просьбами дать рецензию на роман. Под разными предлогами автор избегал любых комментариев, дожидаясь сначала реакции других критиков, более объективных и беспристрастных в данном случае.
Лавров это произведение, конечно, не снискало – во многом из-за того, что дебюты писателей, не засветившихся в литературной тусовке, редко пользуются подобным доверием. Тем не менее, книга отхватила свою долю положительных отзывов и весьма неплохих оценок (в среднем восемь-девять баллов) как от журналов фэндома, так и от серьезных изданий. Главным недостатком почти все критики указывали название «Дни и ночи Эльтаниада» (город, в котором происходило действие), но это уже была вина не Дмитрия, а литредактора: совместно с издателем они почему-то решили, что так будет лучше. Видимо, оригинальное название «Невечный двигатель» показалось чересчур «бытовым».
Это, впрочем, нисколько не омрачало успеха (а это можно было признать успехом), так что с появлением первых отзывов Дмитрий снова собрал всех «участников» на торжество. Пришли все – даже те, кем в процессе повествования по разным причинам пришлось пожертвовать. Винник – скерч, «придумавший» чай, - снова установил посреди зала свою бандуру, конструкция которой претерпела некоторые изменения. Теперь, поскольку ночи стали несравнимо теплее, печка была заменена холодильным агрегатом, а чай наливался через специальный краник. Кроме того, был подкорректирован и рецепт: теперь в напиток для вкуса и аромата добавлялся яблочный сидр (соковыжималка прилагалась).
- Итак, уважаемый писатель, - подняв бокал, начал Мартиан (теперь, после некоторых сюжетных передряг, он выглядел более мужественным – с легкой проседью в волосах и шрамами на руках), - позвольте мне от лица всех присутствующих персонажей поздравить вас с завершением вашего труда.
«Гости» с гомоном поддержали заводилу и стукнулись бокалами. Парочка музыкантов, сидевших в коридоре, заиграла бравурную мелодию, и некоторые даже пустились в пляс. Тем временем персонажи передавали слово по кругу: каждый, как оказалось, хотел что-то высказать автору, а также «товарищам по сюжету». Одним из последних говорил пожилой доктор Раули, отличавшийся от прочих немалым стажем участия в литературных произведениях:
- Кхм-кхм… Честно признаться, мне еще не приходилось принимать участия в повествованиях подобного масштаба… Благодарю вас, писатель, за то, что предоставили мне такую замечательную возможность. Очень надеюсь, что оправдал ваше доверие.
Эта прочувствованная речь была встречена общим смехом, и «гости» снова осушили по бокалу, после чего не очень стройным хором затянули один из городских романсов. В этот момент веселье прервал отчетливый стук по батарее – сверху или снизу, непонятно (да и не важно), - и Дмитрий впервые посмотрел на часы: дисплей показывал без десяти пять, а за окном медленно, но верно занимался рассвет.
- Пожалуй, я завершу наш вечер… точнее, ночь, - Дмитрий снова наполнил бокал, и все персонажи замолчали. – Благодарю вас, друзья, за то, что обратились с вашей идеей… в смысле, задумкой… короче, именно ко мне, а также за поддержку в ходе работы. Очень приятно и интересно было с вами сотрудничать.
«Гости» выпили и за это, а затем начали понемногу расходиться. Дмитрий вдруг почувствовал, как усталость начала понемногу оттеснять гордость за оконченный труд на второй план. Тем не менее, он взял себя в руки и вежливо провожал персонажей до дверей. Это был скорее жест приличия, чем насущная необходимость, поскольку очень немногие из «гостей» вообще признавали эту деталь интерьера, предпочитая просто проходить сквозь нее. Некоторые не снисходили даже до такой формальности и просто-напросто испарялись.
Последними уходили Мартиан и Сейлин, немая девушка (теперь уже не служанка, а знатная леди).
- Послушайте, Мартиан, я хотел спросить напоследок, - Дмитрий был совсем не уверен, что когда-нибудь вновь увидит их, - как вы все-таки оцениваете «престижность» произведения?
- Знаете, уважаемый писатель, это длительный процесс. Лет через сто – по вашему летоисчислению – посмотрим, будут ли новые идеи так или иначе ссылаться на него.
- А если не будут?
- Что ж, учтем наши текущие ошибки и обратимся к новому писателю.
- Чтобы он написал то же самое?
- Зачем? Одну и ту же идею можно описывать бесконечно, причем всегда по-разному… Вы ведь сами видите: сколько вокруг разных произведений, но очень многие, если присмотреться, рассказывают об одном и том же. Не говоря о том, что и персонажи любят под разными именами кочевать из книги в книгу, - на этих словах он подмигнул Дмитрию и вместе со спутницей прошел сквозь дверь.
Дмитрий вернулся в зал, чтобы приготовиться ко сну. Желания, да и сил к тому же, разбирать постель в кабинете не было, так что он решил просто улечься на диване (тем более что в дыры было очень удобно просовывать ноги). Однако, как выяснилось, не все «гости» покинули квартиру: Винник в спешке возился с инструментами, разбирая свой аппарат.
- А, Винник! Вы последний здесь, - произнес Дмитрий на наречии скерчей, которое за время работы умудрился выучить в достаточной степени, чтобы более-менее свободно изъясняться и понимать собеседника.
- Да? – Винник отвлекся от своего занятия. – Все точно ушли?
- Точно, - уверенно кивнул Дмитрий.
Винник деловито огляделся по сторонам и произнес заговорщицким тоном:
- У меня есть просьба к вам.
- Какая же? – слышать просьбу от Винника было довольно-таки необычно.
- Напишите продолжение. Про меня.
Дмитрий усмехнулся. Хотя в романе у Винника и так была немаленькая роль, было заметно, что он все равно комплексует (надо полагать, из-за роста). Очень часто в ходе работы он просил сделать своего персонажа более значимым, чуть ли не главным.
- Если начать писать продолжения, можно завязнуть в них навечно, - начал Дмитрий. – Это несерьезно и не очень вежливо по отношению к читателю… Очень трудно поддерживать интерес к циклу на всем его протяжении.
- Понятно, - пробормотал Винник и вернулся к агрегату.
- Нет, вы поищите все равно сторонников, которые в этом заинтересованы тоже, - попытался исправиться Дмитрий, чувствуя, что скерч обиделся (уж слишком натужно он засопел). – Просто делать все не надо сразу. Нужно выждать немного.
- Хорошо, писатель. Прощайте, - Винник быстро собрал остатки агрегата в кучу и исчез вместе с ними.
Дмитрий вздохнул и лег на диван. Впервые за очень долгое время он ощутил в своей квартире пустоту и даже немного заскучал по шуму «гостей». Замыслов на новые произведения пока не было, да и на основной работе наступило сезонное затишье. Словно следуя какому-то общечеловеческому негласному правилу, даже писатели старались не работать летом. Отпуск – это святое. Что ж, Дмитрий заслужил этот отдых сполна, так что мог позволить себе заснуть и выспаться…
***
Несмотря на жесткость дивана и количество выпитого накануне, Дмитрий замечательно выспался и чувствовал себя хорошо. Тем не менее, уже за несколько мгновений до окончательного пробуждения он почувствовал, что что-то не так. Осторожно приоткрыв один глаз, он увидел, что посреди зала на стуле сидит человек в черных очках и строгом деловом костюме, а у ног его стоит кейс. В руках посетитель вертел архаичного вида раструб – видимо, вытяжку, забытую впопыхах Винником.
- Здравствуйте, мистер, - с отчетливым акцентом произнес человек, заметив шевеление Дмитрия.
- Добрый день, - пробормотал Дмитрий, поняв, что его раскрыли, и медленно принял сидячее положение.
- Иванов Дмитрий. 1979 года рождения по вашему летоисчислению, - осведомился «гость», нуждаясь скорее в подтверждении собственных данных.
- Да. А в чем дело?
Тут в комнату вошел еще один – на первый взгляд, идентичный первому, за исключением разве что ширины пробора на голове и длины галстука (да и то, эти детали подметил бы лишь очень наблюдательный человек). Сопровождал второго поджарый доберман, в котором, правда, угадывались некоторые обыкновенно несвойственные собакам черты: красные глаза-диоды и механические приводы в районах подвижных сочленений.
- Вас нам рекомендовал мистер Мартиан, - первый одним щелчком открыл кейс, извлек оттуда папку и протянул ее Дмитрию.
На обложке аккуратным машинным шрифтом было напечатано: «Контракт на три романа»…