Бесконечная серая лента дороги – провал в небытие – удар – тупая боль, а дальше – темнота.
Дикий жар, тошнота – тело сковано – оранжевые круги – и снова провал.
Потом, как во сне, – грохот, звон разбитого стекла, крики – и снова небытие.
А утром - медленно возвращается сознание. Смутные мелькающие кадры прошедшей ночи, укоризненный взгляд медсестры, жуткая неловкость за полночное буйство и разнесенную вдребезги тележку с лекарствами.
А дальше долгие дни и ночи, визиты самых разных людей, искренне сочувствующие и фальшивые взгляды, формальные вопросы и ответы.
И так – восемь месяцев.
И вот он дома – знакомые предметы и запахи, за окном хмурая осень, а мысли все время возвращаются туда, в эти долгие-предолгие месяцы, когда пришло сознание того, что жизнь перевернулась, и неизвестно, что впереди.
Откуда-то издалека доносится музыка. Это Григ. Посторонние звуки куда-то исчезают, и остается только эта мелодия. Тяжелеют глаза, и сами собой по щекам текут непрошеные слезы...
Она так и не пришла и даже не позвонила. Впрочем, так и должно было быть. Тогда ... но сейчас ... Он тянется к телефону и набирает знакомый номер. После шести гудков в трубке звучит тихий голос:
- Да.
- Это я . Я дома.
- ... Как ты?
- Нормально. Выжил, слава Б-гу. А ты?
- Я? Никак. Существую.
- Я все это время думал только об одном.
- О чем?
- Ты не поверишь.
- Скажи.
- О нас с тобой.
- Не правда.
- Знаешь, что моя музыка теперь только в прошлом?
- Не говори так.
- Но это же факт. А ты?
- Что я?
- Ты тоже в прошлом?
.... Длинная пауза ....
- Я? Я записала тебе три диска.
- Спасибо ...
- Ты ... мы ... я хочу тебя увидеть.
- Ты, правда, хочешь?
- Да ... очень ... Хочу к тебе ...
- Завтра, или знаешь – сегодня - прямо сейчас – я буду ждать.
Звонок в дверь. Он поворачивает ключ в замке.
На пороге молча стоит она. Долгий вопросительный взгляд.
И вдруг - слезы. Плачут оба. Их мокрые лица еле касаются друг друга, соленый вкус перемешался, и светлеют лица.
И, кажется, не было этих месяцев.
Музыка возвращается.