- Поди сюда, салабон... - здоровенный детина в камуфлированных шароварах и тельняшке пьяно оскалился. - Кому сказал, поди сюда...
Начало августа выдалось жарким и солнечным. Парк был полон гуляющих людей всех возрастов — от малышей, катающих по асфальту аллей игрушечные машинки, до пенсионеров с тросточками. Проходя мимо расшатанной скамейки с отломанной спинкой, люди опасливо косились на группу парней, пьющих пиво на ней и около. У двоих из них на головах были надеты лихо заломленные голубые береты. ВДВ отмечали свой праздник, милиция с самого утра была наготове, и бывшим десантникам из городского ОМОНа пришлось праздновать «всухую», чему они были, конечно же, «рады».
От скамейки доносился хохот и матерки. Один из парней запустил пустой бутылкой в бродячую кошку, сидящую на асфальте. Не попал. Бутылка со звоном разлетелась вдребезги — всего в двух шагах от играющих детей. Кошка с перепугу сиганула на высокую липу. Матери, неодобрительно косясь, разобрали малышей, чтобы увести их подальше от веселящихся «защитников Отечества».
Чем не понравился подвыпившим десантникам проходящий мимо парень — кто знает? Может, «неуставной» прической? Или портретом Че Гевары на майке?
- Тебе сколько лет, салага? - спросил, скалясь, высокий десантник в берете, каким-то чудом держащемся на затылке, положив руку на плечо парня. - В армии был?
- Не был и не собираюсь. - неожиданно твердо сказал парень, брезгливо стряхнув руку.
- Ох, ну ни фигаааа себе! - удивленно протянул второй десантник. - Обоснуй, почему?
- У меня несколько иные планы на жизнь. - пожал плечами парень. - Институт надо заканчивать.
- Так, салабон... Значит, Родину мы любить не хотим, так? - произнес детина в тельняшке. - Ничего, это поправимо. Ну что, Колян, научим этого чмошника любить Родину?
- Легко... - высокий десантник хищно улыбнулся. - А ну ка, повторяй за мной, чумоход: ВДВ круче всех!
Прохожие торопились пройти мимо скамейки и обступивших «Че Гевару» со всех сторон десантников. Парень угрюмо молчал.
- Чего это, борзый, что-ли? Ах ты, душара! - детина в тельняшке неожиданно и без замаха ударил парня по лицу.
Тот схватился за нос, и тогда высокий десантник ловкой подсечкой сбил его на землю. Парень свалился, но тут же попытался вскочить. Нога в подкованном берце врезалась ему под ребра, и парень снова упал.
- Ну как, любишь Родину? - издевательски спросил детина.
- А ты ее любишь? - раздался вдруг негромкий голос за его спиной.
Детина обернулся. Рядом со скамейкой стоял невзрачный лысоватый мужичок в брюках и белой рубашке. На вид ему было далеко за пятьдесят.
- А тебе какое дело, старый? - нахмурился высокий десантник. - Не видишь, мы в подрастающем поколении патриотизм воспитываем?
- Я тебе, щенку, вопрос задал! - повысил голос мужик, не обращая внимания на высокого.
- Что-о-о-о?! - удивился детина в тельняшке. - Это ты мне?! Да я тебя...
Мужичок неожиданно ловко увернулся от богатырского замаха детины, а в следующий момент тот уже валялся на земле, подвывая и обнимая правую руку.
- Ах ты, сволочь! - высокий десантник шагнул вперед. - Да я Отечество защищал, пока ты...
Мужик качнулся в сторону, пропуская удар высокого, и тут же ударил сам — коротким прямым ударом в солнечное сплетение. Высокий сложился пополам как перочинный нож, силясь вдохнуть немного вдруг ставшего каким-то густым и тяжелым воздуха. Остальные застыли, ошалело глядя на невзрачного мужика, только что фактически вырубившего сразу двоих из их компании.
- Это ты, псеныш, Отечество защищал? - прошипел мужчина, поправляя расстегнувшуюся рубашку. - Таких «защитников» надо в роддоме душить, чтобы не росли уродами... «Защитник», мля!
На мгновение под воротником рубашки мелькнул прочно въевшийся в кожу синий рисунок — бредущий куда-то через барханы одинокий верблюд и узкая ленточка с крупными буквами О и К.
Парень в майке с Че Геварой куда-то незаметно испарился.
- Ну ты, дядя, зверь! - уважительно покачал головой один из молодых десантников, все еще державший в руках бутылку пива.
- Это он тебе «дядя», а нам — собрат по оружию... - к скамейке подошел седой мужчина в расстегнутом зеленом кителе, вырез которого синел полосками «тельника».
На кителе теснились в три ряда колодки наградных ленточек. В руках седой держал пакет с бутылками «Невского». Подошли еще двое, возрастом и повадками неуловимо похожие на седого. Тем временем, парни, подняв с земли своих товарищей, тихонько смылись.
- Ты чего это, Петрович, развоевался как молодой? - спросил седой.
- Да задело меня! - с досадой ответил Петрович. - Словами кидаются — только войска позорят... «Патриоты», блин... «Воспитатели»...
- А хлипковата молодежь-то! - заметил седой. - Кого нынче в «войска дяди Васи» берут — страх... Небось, парашюты только на плакатах видели, а туда же.
- Это точно! - подтвердил один из вновь подошедших. - Вот у нас в доме одного призвали, так тот...
Мужики рассаживались на скамейке, звякали стеклом, степенно шуршали янтарной жирнющей воблой. Начинался душевный разговор давно не видевшихся друзей, которым было что вспомнить...