Забавен. Считает, что я что-то скрываю и сознательно иду на конфликты. Хотя у него такая профессия - кто знает, что он на самом деле думает? Вставлять на место мозги - не крупу фасовать. Успокаивающих то ли салатных, то ли зеленых оттенков стена увешана дипломами - красный, такой, сякой. Странно, что сам с катушек не слетел, пока сбои человеческих программ учился ремонтировать. Ржёт небось про себя над всеми вокруг, да за ниточки дергает, душевный гной откачивая.
- Спасибо, что согласились остаться.
- Для психиатра - любой каприз.
- Мы уже обсуждали - я не психиатр, а психолог. И разница существенная.
- Помню. Все одно - извилины ровняете.
- Опять начинаете диалог с агрессии...
- Об этом мы тоже разговаривали. Считаете, что я не прав - лечите.
- Ладно, сейчас не о том. Буду предельно откровенен. Я не вижу смысла в наших дальнейших встречах.
- Почему?
- Понимаете, так или иначе, а психолог может помочь только тому, кто идет на контакт. Иногда очень тяжело его наладить, человек бывает настолько замкнут, что проходит полгода, прежде чем появляется возможность что-то сделать. Однако рано или поздно работа приносит плоды, и главное - виден путь, по которому можно идти.
Вас закрытым человеком назвать нельзя, скорее наоборот. Но ваша открытость во-первых, постоянно нацелена на комфронтацию со всем и со всеми, во-вторых, вас она вполне устраивает, вы явно не намерены что-то менять. В общем, я считаю вас вполне здоровым человеком, который приходит ко мне только от скуки или еще зачем, а все ваши действия и поступки - абсолютно продуманными. Просто вы тщательно маскируете их цель.
На вид ему лет пятьдесят. Сильно заметная лысина, круглое и сияющее, словно компакт-диск лицо, натренированная годами практики гримасса "я твой друг, откройся мне". И неизменная советская одежда. Не знаю, где он в наше время достает вязаные безрукавки и безразмерные шерстяные свитера, рубашки и пиджаки аля-депутат всея Союза. Выглядит, как академик из прошлого века на дачном отдыхе. Сам по себе пухленький к тому же. Почти Хрущев, только с мобильником. Такие только в телеке остались в ретро-хрониках. Видимо, стилистика должна внушать доверие и помогать в работе - многие никогда этого не видели, но все равно мечтают о колбасе по рубль двадцать, об автоматах с газировкой, о бочках с пивом возле парадной. Быль из сказки не выросла, а желания остались.
- Приходит человек, просит помощи, а вы пытаетесь от него избавиться... Не по-врачебному как-то... И вообще, я сейчас просто беседую, или очередной тест прохожу?
- Никаких тестов. Я просто пытаюсь объяснить причины, по которым не хочу продолжать работу. И противоречий тоже нет. Я не хирург, мне вам пришивать что-то не требуется.
- А как же моя немотивированная агрессия?
Усмехнулся. При улыбке его упитанный живот, обычно упирающийся в кромку стола, всегда резко втягивается, а кисти рук оказываются на поверхности стола ладонями вниз. Самодрессировка с целью создания иллюзии абсолютной уравновешенности.
- Где вы вообще этот термин взяли?
- В интернете. Там еще были описания признаков, классических случаев, я по всем параметрам подошел. Потому и пошел лечиться.
- Эти ваши компьютеры... Начитаетесь всякого, фильмов насмотритесь, и давай на себя примерять. А мы потом разбирайся, что из этого реально. Впрочем, если я правильно понимаю, что вы вкладываете в этот термин, то вы почти правы. За исключением одного момента - ваша агрессия обдуманна и целенаправлена. Вы словно еж, забывший, что можно жить не только иголками наружу.
- Допустим. Но почему вы не хотите помочь мне с этим справиться?
- Я могу помочь лишь тем, кто этого хочет, - голос наполнился нотками старческой снисходительности, - Не скрою, поначалу я считал, что ваши эпатажность и агрессия - лишь попытка скрыть внутренние страхи и проблемы. Однако все тесты и опросники показывают, что ваши поступки находятся в абсолютной гармонии с внутренним "я". Собственно, я поэтому и беседую. Желания продолжать сотрудничество нет, но остался профессиональный интерес - я не вижу мотива. Я придерживаюсь той точки зрения, что у любых действий, даже неосознанных, или ставших следствием психического растройства, все равно есть первоисточники. Причины, которые побудили отреагировать тем или иным образом. За время общения я не увидел с вашей стороны ни одного поступка, не услышал ни одного слова, которые бы не укладывались в общую закономерную цепочку. Что, повторюсь, только подтверждает их осознанность. Но я так и не сумел подобрать чего-то такого... даже не знаю... что бы позволило понять вас лучше. Или хотя бы... Иными словами, что вами движет?
Приехали. Интересно, если скажу, что всему виной - вера в мировую анархию, страсть к саморазрушению и уничтожению общепризнанных человеческих ценностей, он продолжит общение, или его профессиональный интерес сразу улетучится? Или может, рассказать ему про злого родителя, который все детство продержал меня в чулане, и теперь я мщу за это всему миру? Нет, этот не поведется. Он таких легионы видел, и наверняка подогнал бы уже под какое-нибудь клише из справочников. Попробуем издалека.
- Так ведь был вопрос в анкете, как там... "Есть ли цель в жизни и если есть, то какая". Я ответил - сделать мир лучше. Чем не мотив? Или не попадалось раньше?
- Слишком расплывчато и ничего не объясняет. Мы все этого хотим.
- Это заблуждение. Вы когда гражданам извилины разглаживаете, делаете этим мир лучше?
- Ну, если считать, что я помогаю избавиться от проблем, то да.
- Вот и нет. Вы всего лишь стараетесь привести их к знаменателю, который подчерпнули из учебников и от профессоров. А знаменатель говорит, как принято, он не отвечает на вопрос, лучше ли стал человек. Вся ваша работа - лишь обучение правилам, которым нужно соответствовать, чтобы признали нормальным, вменяемым и прочее. Стандарт для общего удобства, общественная модель с определенными рамками. Пособия, по которым вы препарируете души, задают правила игры, но не объясняют, почему они лучше других.
- Интересно. А каких других?
- Да без разницы. Вы знаете что-нибудь о книге 18-го века про СПИД?
- Ну, тогда о нем не могли знать, это болезнь 20-го века.
- Замечательно. Вы сами ответили на вопрос и признали, что другие правила могут существовать. Просто мы с ними еще не сталкивались.
- Ничего я не признал! Это какая-то софистика и, простите, бред. Такой логикой можно вообще всё вокруг под сомнение поставить.
- Ну да. А что, нельзя? Кем-то запрещено? У Фрейда должны быть предусмотрены такие случаи...
- Да причем здесь Фрейд? Я не об этом. Каждый из нас все равно пытается сделать мир лучше, даже если заблуждается в своих действиях. Это не зависит от правил и поступков! - оказывается, он может повышать голос, когда что-то не устаивает.
- И Гитлер?
- Ну, наверное, и он тоже. Мне тяжело судить, но вполне возможно, что он желал блага своей нации...
- Вот, уже начались "наверное", "может быть" и уже не для всех.
- И что?
- Да ничего, в общем. Я всего лишь защищал своё желание сделать мир лучше от ваших ярлыков.
Опять усмехнулся, только на этот раз как-то нервно и уже без саморегуляции. Зачем-то достал из кармана очки, оправа которых помнит переносицы вождей перестройки, положил их обратно. Так всегда. Сначала спрашивают, а когда получают ответ, начинают заводиться и пытаться доказать абсурдность этих мыслей. А я ведь не против. Готов публично признаться в заблуждениях, только откройте мне глаза. Однако же нет, мы ведь о принципах, которые нельзя пересматривать или оспаривать, потому что... нельзя. Других нет, живем по этим, и нефиг тут. Но десять секунд тишины, десять секунд наедине с собою, и вот он снова - уверенный и доброжелательный хозяин струн разума, готовый настроить заблудшую овцу на нужную волну.
- Ладно, оставим. На мой вопрос это все равно не отвечает. Давайте на конкретных примерах...
- Как угодно.
- За несколько посещений вы успели настроить против себя всю группу. Странное желание - раздражать всех вокруг, и насколько можно судить, не испытывать от этого никакого удовольствия.
- А что хорошего в том, что тебя не понимают? Остается верить в то, что говоришь.
- От заниженной самооценки не умрете, это я с самого начала понял. Однако вот, Николай. Помните такого? В банке работает.
- Конечно. А что с ним?
- Пока все в порядке. Но вы одной фразой убили два месяца моей работы! Два! - для убедительности вытянул вперед руку и показал пару своих толстых пальцев, - Зачем было вообще что-то ему говорить?
- Захотелось и сказал. Это вроде не запрещено.
- Не запрещено. Но вы явно намеренно зацепили болевую точку. И сделали это так, что он спрятал ее еще глубже, чем она была изначально. Вы помните, что ему сказали?
- Помню. "Если ты считаешь, что смысл твоей жизни - в повышении по службе, спрыгни с крыши".
- А зачем? Что вы этим доказали? Просто самоутверждались?
- Хм. Вы каждый раз говорите, чтобы мы старались быть предельно откровенными. Я всего лишь следовал этим пожеланиям.
- Да, безусловно. Но ведь у всего есть границы...
- Послушайте, мы опять опускаемся в то, что вы назвали софистикой. Вы требуете максимальной открытости, но тут же заявляете, что на самом деле хотите чего-то другого. А виноват в этом, получается, я. Вы уж определитесь...
- Опять пытаетесь перевернуть всё вверх ногами!
- В точку. Только наоборот. Это мир вверх тормашками, а я хочу поставить его в правильное положение.
- Забавно. А как вы думаете, почему мир этого не принимает? Может, не стоит противопоставлять себя всему вокруг, и задуматься?
- Вы психиатр, вам виднее.
- Да не психиатр я! Сколько раз нужно повторить?
- Всё одно - в мозгах копаетесь. Но мы сейчас по кругу пойдем. Главное выяснили. Вы считаете, что все ходят на ногах, а я - что на голове. Теперь у вас есть мотив моих поступков. Ваше любопытство удовлетворено?
- Очень удобная позиция. Это не я такой, это вокруг всё неправильно. Не находите?
- Нет, не нахожу. Она вызывает всеобщий негатив. Какие в этом удобства?
- Но и менять её вы тоже не хотите!
- А зачем? Мне скоро тридцать, и у меня нет ничего, кроме этого. Если я откажусь от своих взглядов - у меня вообще больше ничего не останется! Пустота страшнее любых точек зрения, даже неверных.
- Вот! Кажется, мы наконец-то докопались до сути! - Самоконтроль предан забвению. Трет рукой плечо, кофту теребит, выражение "доброго дядьки" на лице куда-то подевалось. - Раз я обещал, что никаких тестов и наводящих вопросов не будет, спрошу прямо - вы просто боитесь, что не получится соответствовать общественным нормам? Боитесь, что общество вас отвергнет?
Ага, расколол меня. Побагровел от счастья, куда там помидорам. Вот оно, объяснение! Раз не с нами, значит, просто поджилки трясутся. Сейчас припишет мне что-то вроде "врожденные скромность и замкнутость давят на сознание и выливаются в попытки выделиться из толпы".
- А страх биться головой о стену, это нормально?
- Хм. Ну да.
- А почему?
- Ну как... Сотрясение мозга, болевые ощущения, кровь. Ничего хорошего. А к чему вы клоните?
- Так может, это нормально - бояться норм, которые кажутся перевернутыми и неверными?
- Да почему они неверные-то?
- Я так считаю.
- И тому есть доказательства?
- Да сколько угодно. Хотя бы такая грань - мы для всего придумываем красивые, благозвучные и оправдательные формулировки, чтобы закрывать глаза на суть. Распил бабла и взятки называем финансовыми сделками. Войны и смерти людей - антитеррористическими операциями. Доказательство полной импотенции мировой экономической системы прячем за словом "кризис". Не марионеточная кукла - а президент. Не попытка всех построить и поиметь - а вертикаль власти. Мы научились закапывать грехи прошлого, меняя названия улиц и переписывая учебники истории, но не хотим даже пытаться сделать так, чтобы ошибки не повторялись. Даже общий упадок культуры облачили в пышное "постмодернизм" - теперь лопата навоза под светом софитов называется скульптурной композицией. Я могу еще долго так перечислять...
- Мир не идеален, с этим никто не спорит. И что? К чему такая непримиримость?
- А почему бы и нет?
- Это ненормально, быть идеалистом во всём и всегда.
- Так что и требовалось доказать! Раз ненормально - значит, меня надо лечить. Тогда почему вы мне отказываете?
Ну вот и логический тупик. Отправил бы на три буквы с самого начала, и ничего бы не услышал. Так нет же, полез. Теперь не знает, как с темы сойти. Лечить нельзя послать.
- С вами очень тяжело вести разговор. Зеленое тоже красным обзовёте, если потребуется?
- Безусловно. Вы не ответили на вопрос.
- А знаете что... - глаза засветились, как у алкаша при виде халявной сотни, - я не буду на него отвечать. Хотите так жить - живите. Считаете себя умнее всех - ради бога. Вы ведь не за помощью сюда пришли, а чтобы удостовериться в собственной уникальности и неповторимости. Миру оттого, что вы к нему плохо относитесь, хуже не станет. Не сочтите за попытку обидеть, но собака лает - а караван идет. Ступайте своей дорогой. Разговор окончен.
Если у машины перестал мигать поворотник, совсем не обязательно покупать новую. Плохой сосед - не повод сжигать весь дом. Не нравится фильм - не смотри. Наконец, не устраивает окружающая действительность - это твои личные проблемы и ничьи больше. Словно впервые осознав это, он облегченно откинулся на спинку стула. Вердикт вынесен, остались пара формальностей.
- Ну тогда счастливо, наверное. И это... спасибо!
- За что?
- Вы признали право человека быть самим собой, а не вкрученным до упора болтом общества. Или шайбочкой. Это важно.
- Да ни черта я не признавал! Всё это - ничем не обоснованная бредятина, которой ты оправдываешь собственные лень и никчемность! Иди уже куда-нибудь...
Он прав. Нужно быть очень смелым человеком, чтобы один раз поспорить с миром. И нужно быть либо гением, либо полным идиотом, чтобы спорить с миром постоянно. Гения во мне не дышало...
В коридоре с видом стукача, ожидающего положительного приговора, сидел работник банка.
- Не бойся, Колян. Если что - я на восьмом этаже живу, тоже сойдет.
... Зато до хрена искренности.