Домой! Это известие каждый встретил по-своему. Кто-то радостно, кто-то спокойно. А ей было грустно. Почему? Она и сама не могла бы ответить на этот вопрос. Но ей было так грустно, что хотелось плакать и совсем не хотелось никуда уходить. Она сама удивилась такому внезапному чувству утраты и нежелания покидать это место, ведь дома ждал сын, родители, друзья. Но это было только начало…
Тайга не хотела отпускать ее…
Все началось с того, что она никак не могла застегнуть крепления на лыжах. Странно, ведь до этого они застегались очень легко. Потом она с трудом сделала первый десяток шагов: боль в ногах дала о себе знать. Затем она долго боролась с лыжами, которые почему-то совсем не хотели скользить. Хотя это большой плюс на горках при подъеме, но это и большой минус на ровной местности. Каждый шаг давался ей с таким большим трудом, как будто на ногах у нее были не ботинки, а пудовые гири. Ей приходилось стискивать зубы, чтобы не закричать от боли при каждом следующем шаге. А в итоге ее организму пришлось бороться не только с пройденными километрами, но и с болью, от чего она уставала гораздо сильнее, хотя ее рюкзак был практически пустым. Перед выходом Максим забрал к себе почти все ее вещи. Как она сейчас была ему благодарна. И не только за помощь физическую, но и за его терпение и тактичность. Он все время шел сзади. В пределах видимости, но достаточно далеко, чтобы не смущать ее своим присутствием и не торопить. И даже тогда, когда он приближался на достаточно близкое расстояние, то просто мило улыбался ей, как бы подбадривая. От этой улыбки ей становилось легче и теплее. Она все время думала об идущем сзади нее парне, который из-за столь медленного передвижения мог просто замерзнуть, ведь на улице не лето, а к вечеру мороз усиливался. Это она обливалась потом, поскольку ее организм боролся с двойной нагрузкой: расстоянием и болью, а Максиму было холодно. И она это видела каждый раз, когда он ее догонял. Она старалась идти быстрее, но через какое-то время ловила себя на мысли, что еле переставляет ноги и все время оглядывается назад, как будто что-то ее не пускает, что-то мешает.
Так продолжалось все три дня пути. Она боролась с собой, Максим терпеливо шел сзади. И даже, когда она пропускала его вперед, он мило улыбался, уезжал, а за очередным поворотом снова дожидался ее. Так в паре они и спустились с перевала. До окончания пути оставалось совсем немного. Но тут началось совсем уж необъяснимое…
Как только Максим немного отстал, пропуская ее вперед, у нее стало расстегиваться крепление на лыжах. Она останавливалась, застегивала крепления, проходила метров пять, и все начиналось сначала. Хотя с утра проблем с креплением не было. И так раз пятнадцать, пока Максим снова ее не догнал. Пришлось ему заняться ремонтом. А она пошутила, что тайга не хочет ее отпускать. А может быть, так оно и было?
Прощаясь с Алексеем у машины, она еле сдержалась, чтобы не заплакать. (И чего это слезы последнее время так и просятся наружу?) Так ей не хотелось уезжать. Кто-то из ребят пошутил: «А ты не хочешь обратно с Лешей в тайгу? Решайся, пока он не ушел!»
А она с удовольствием бы осталась. Если бы не стертые ноги, если бы не сын, дожидающийся ее дома, если бы … Сколько много этих если бы…
Она смотрела на пробегающие за окном машины пейзажи, с трудом сдерживая слезы. Ребята радовались возвращению домой, строили планы, а у нее сердце сжималось от тоски. Она еще не уехала, а уже тосковала по этой тайге и этим горам, уже хотела вернуться. И она решила, что обязательно постарается вернуться. Когда-нибудь, чего бы это не стоило, но она постарается сделать все возможное, чтобы хотя бы еще один раз вернуться…