Слушайте, исповедь скорбную мою. Скупыми словами, без слез расскажу печальную историю народа моего. Я не в вправе унести эту правду с собой в вечность.
Слушайте живущие и те, кому еще предстоит родиться. Слушайте, кто не бывал на пепелище Хайбаха. Клянусь святой водой озера Галайн-Ч1ожа, что эта исповедь рвется из глубины моей души. Слушайте исповедь страшную, но правдивую. Слушайте не для мести, а для того, чтобы передать другим. Слушайте те, кто родится после нас.
Слушайте те, кто ищет свое счастье. Слушайте все - вам тоже суждено вернуться к своему Создателю.
Не причиняйте мученической смерти никому. И сами не плачьте. Но не забывайте о тех, кому суждено было все это перенести.
Не плачь, седая мать, что твой единственный сын не вернулся домой.
Не плачь, сестра, что потеряла детей. Поверьте, мы восстанем из пепла.
Я - потомок тех, кто знал сражения с половецкой ратью, когда визжали грабовые стрелы. Я - потомок тех, кто не покорился монголам и слышал звон кинжалов.
Я - потомок тех, кто знал трагедию Кавказской войны. Я -потомок тех, у кого есть девятиэрный вечный календарь с космическим годом в 25 тысяч лет.
Я - прямой потомок Ноя, наследник великого прошлого,представитель древнейшей цивилизации.
Наука определяет потомство Ноя, современное человечество, термином, краманьонцы. Антропологи свидетельствуют,что краманьонцы (или,по Библии потомство Ноя) сохранили свой первоначальный физический облик именно в хурритах и в их потомках-чеченцах.
С незапамятных времен грузины называют нас "дзурдзуками", что в перевода означает "праведные".
Чеченцы приняли Ислам еще при жизни пророка Мухаммада(а.с.в.). Традиции и обычаи чеченцев и сегодня почти полностью схожи с требованиями Ислама.
Древнечеченские племена хурриты-этруски принесли письменную, художественную, ремесленную, градостроительную культуру, военное дело, оружие, доспехи, военные шлемы с гребешками древнему Риму,которые получили свое дальнейшее распространение по Европе.
Ослепительная царица Египта Неффертити считавшаяся до недавнего времени гречанкой, как утверждают историки, является, этнической хуриткой - дочерью хурритского царя Туршратты (конец 15 века д н.эры). Настоящее имя красавицы - Тадухепа.
После распада древнечечено-хурритских государств Урарту, Миттани а также падения Трои-(Священного Лиона) древнечеченские племена Хурриты-Этруски, заселив Италию, положили начало великой славе римлян и Италии.
Хурриты-Этруски основали первые двенадцать городов Италии, в том числе столицу Рим и построили там целый ряд великих архитектурных памятников (Большой цирк, Храм Весты и др.).
Своей культурой, письменностью, гражданским устройством, военным делом и многим другим они обязаны Хурритам-Этрускам.
Хурриты изобрели боевую колесницу, астрономическую обсерваторию.
По свидетельству ученных именно хурриты в Северной Сирии в первые в мире начали делать посуду из цветного стекла.
Хурриты в Урарту построили первые в мире дороги с твердым покрытием, образовали первую бухгалтерию, и многое другое.
И я смело называю Древние государства Чеченцев.
1.Шумерия
2.Халдея
3.Хурритская Империя
4.Митанни
5.Алзи
6.Наирия
7.Нахарина
8.Урарту
9.Нохчерия
10.Аррапха
11.Троя
12.Кицувадна
13.Шушшара
14.Карахар
15.Манна
16.Албания
17.Нохчматьяне
18.Ганахи
19.Цанаре
20.Алания
21.Сим-Сим
22.Имамат Мансура
23.Имамат последующих Имамов
24.Горская республика
25.Чеченская Республика
Я - потомок тех, кто, любуясь сказочной красотой девственной природы, жил в высокогорном тихом ауле.
Февральской ночью 1931 года выли волки, а на рассвете я родился в молодой семье Турпала и Хесы. А утром под рев барсов получил свое имя - Зелимхан. Родился у истоков реки Гехинки на западе Нохчичоь, там, где Нашха граничит с Аькхийн-мохк, на юге - с обществом Т1ерла, на востоке - с Пешха.
Моцкъара, Чармах, Хайбах, Тестара, Хийлах, МогIуста, Хижигхо входили в состав Нашха.
Как гласят предания моих предков, здесь находилась древнейшая столица чеченцев. Отсюда вышли все коренные тейпы чеченцев и расселились на восток и север, от Ичкерии до берегов Сунжи и Терека. На огромном медном котле, который хранился в селении Моцкъара, красовалась пластинка с указанием тейпа моего отца, - Ялхарой, и моей матери - Мержой среди других шестидесяти девяти. Этот котел не сохранился. По приказу Шамиля его распилили на пластины. Шамиль всегда стремился уничтожить все, что связано с древней историей моего народа, будь то башни, старинные грамоты или рукописи. Аллах ему судья.
Здесь же хранилась национальная хроника – "Къоман тептар", рассказывающая о происхождении коренных чеченских тейпов, и национальная печать – "кьоман мух1ар", которые исчезли на бескрайних просторах Казахстана или в архивах НКВД.
Спросите у сторожевой башни, немой свидетельницы истории о тех днях моего народа.
Я много раз взбирался до самой пирамидальной кровли этой башни. Ее стены пропитаны духом моих предков. Их украшали петроглифы, которые хранили тайны веков. Взбирался на пирамидальную кровлю, которую завершает белый конусообразный камень и наблюдал за полетом орлов.
Сегодня к северу от боевой башни находятся руины комплекса, состоящего из боевой и жилой башен. Из башни я много раз разглядывал утес Муьйти, надеясь, что увижу на нем старца - старейшину, председательствовавшего на собраниях чеченского Мехка-кхела.
В ту февральскую ночь выпал снег. Мы с отцом уехали в горы ночью за сеном. Дома осталась мама, бабушка - мать отца, дедушка, мой трехлетний брат и две сестры, которых я никогда с тех пор не видел, но и не забыл. Тогда мне было тринадцать лет, а отцу - тридцать восемь.
Возвращаясь, мы заметили, как солдаты НКВД окружили село. Отец решил не ездить в село. К нам подошли четыре подростка чуть старше меня. Потом еще трое. Они в тот трагический день на рассвете ушли в горы за хворостом.
Мой отец отвел нас в безопасное место и дал нам по маленькому куску чурека. Девятилетний Шаьман - самый младший из нас начал плакать. У него замерзли ноги и поднялась температура. Отец завернул его в бурку и уложил на сани, укрыв сеном. Мы хорошо видели, как утопая по колено в снегу, вереницы людей медленно двигались в сопровождении военных к колхозной конюшне. Когда все собрались, люди начали носить сено и обкладывать конюшню. Мы улеглись вплотную на телеге и так провели ночь. Утром увидели, как кто-то бегает с канистрой вокруг конюшни. Потом повалил густой дым. Послышался жуткий нечеловеческий крик. Сотни голосов слились воедино. Мы затыкали уши руками. Обезумевшие от ужаса люди ринулись к воротам, которые, не выдержав напора, рухнули с частью стены наружу. Из конюшни выбегали люди-факелы. В ответ по конюшне трассирующими пулями ударили пулеметы. Бешеные языки пламени, не отпускали свои жертвы. Впереди бегущие падали под градом пуль, заслоняя собой выход. Через несколько секунд образовалась гора трупов, которая не позволила никому выйти. А на тех, кто находились внутри, обрушилась горящая крыша. Видя казнь своих земляков, мы обезумели от увиденного.
Наступила тишина. Мы боялись смотреть друг другу в глаза. Душа разрывалась на части. И вдруг вместо нас начало плакать небо. Слезами дождь сшивал небо с землей. Так в открытую плакать могло себе позволить только небо. Дождь плакал горькими слезами, а мы молча смотрели друг на друга, до конца не осознавая, что же там произошло. Ближе к обеду раздался страшный грохот от взрывающихся башен. В горах долго стояло плачущее эхо.
Покидая Нашху, военные взорвали и единственную дорогу на равнину.
На следующий день мы поднялись к жуткому пепелищу, чтобы по мусульманскому обычаю предать останки мучеников земле.
Как оказалось, жертвами стали семьсот пять человек в возрасте от одного дня до ста десяти лет.
Долбя мерзлую землю, без сна и отдыха трое суток хоронили своих сожженных братьев и сестер.
Мы проделали нечеловеческую работу.
Дядя Жандар читал над каждым молитву.
- К западу от селения Моцкъара, на отвесной стене горы Нашхойн-лам - башенное убежище. Надо идти туда, - предложил кто-то.
На высоте более десяти метров от склона находится убежище. Оно представляет собой скальные ниши в три яруса, заложенные камнями, с дверными и оконными проемами. В прежние времена в таких убежищах пастухи и путники укрывались от случайных нападений и непогоды. Там мы прожили два месяца, пока весной не ушли тайными тропами в Грузию.
На следующий день пришли двое оставшихся живых из села Чармах.
Они успели сбежать в лес. Потом пришли еще двое, неся с собой раненого мужчину и девочку. Но на четвертый день девочка умерла от тифа. Они рассказали, что Селения Моцкъара, Хижигхо, Хийлах лежат в руинах.
Ахмед оказался с хутора Тийста. Всех, кто мог ходить погнали в Хайбах, а его семья была заражена тифом. За ними пришли военные. Они схватили Ахмада за плечи, вывели во двор. Следом - остальных. В него выстрелили из винтовки. Пуля пробила челюсть. Потом рядом стоявший военный стрелял в него из автомата. Третий военный штыком проткнул ему спину, и, не вынимая штык, потащил к обрыву и сбросил туда. На дне обрыва он потерял сознание. Когда очнулся, правая рука оказалась пробита автоматной очередью. Челюсть висела. Он дополз до двора, где расстреляли всех членов моей семьи: мать, сестру, брата, троих сыновей и племянницу. Все они, кроме дочери, находились в одном месте. Остался в живых и восьмилетний сын. Он узнал его и едва произнес:
- Отец, мне больно.
Ахмад потом рассказывал, как мысленно прочитал отходную молитву, заполз в дом, вытащил одеяла, накрыл трупы, чтобы звери не растаскивали. Потом сделал пугало для мышей и собак. Нашел яму, которую можно приспособить себе под могилу, лег в нее и начал сыпать на себя землю здоровой рукой. Его нашел дядя Али. Он спасся от военных, бросившись в обрыв.
Позже к нам присоединились еще две женщины.
Судьба каждого из нас сложилась по-разному. Скажу лишь, что мой отец умер осенью того же года от тоски. Меня взяли в семью хевсуры. Я нашел здесь новых братьев и сестру. До сих пор живу в Грузии. Язык свой не забыл. И знаю, откуда я родом.
Я завещаю своим сыновьям похоронить меня рядом с тем пепелищем.
Я завещаю вам всем не забыть эту трагедию.
Я завещаю вам нести гордое имя "ЧЕЧЕНЕЦ".
Моя душа горным орлом летает над безмолвным царством заживо сожженных на высоте 2100 метром над уровнем моря.
Я горным орлом возвращаюсь к вам, потомки,чтобы напомнать , чьи вы потомки.
Сожженного Хайбаха нет ни на одной карте мира. Он в моей душе.
P.S.
Шесть тысяч человек, которых не захотели вывезти, расстреляли или сожгли заживо.
Сто восемьдесят эшелонов, по шестьдесят пять вагонов каждый, до отказа набитых растерянными, ничего не понимающими горцами, отвезли в холодные степи Киргизии и Казахстана. На бескрайних просторах они оставляли за собой на перронах, вдоль дорог тысячи умерших, трупы которых родственникам не давали хоронить, но над которыми глумились мародеры, после чего голыми забрасывали в пристанционные ямы.
Половина из пятисот тысяч, находившихся в скотских неотапливаемых вагонах за три-четыре недели дороги умерли от голода, болезней. Еще часть народа погибла на месте, пытаясь выжить.
Те боевые и жилые башни, которые не разрушили люди, не пощадило время.
Они ждут вас,потомки.
Не забывайте историю.
Она повторяется.