Из цикла «Курсачи – мореходы».
Владислав Гусаров
Отходим в рейс.
(рассказ)
Вечером, получив радиограмму из пароходства, подтверждающую рейс в Николаевск-на-Амуре, капитан приказал перевести машину в пятнадцатиминутную готовность. Старпом объявил по трансляции и вывесил на доске объявлений распоряжение: «Всему экипажу к восьми ноль-ноль быть на борту, судно снимается в рейс». Значит, к двенадцати дня, а скорее к вечеру, определились в экипаже, снимемся. Стоянка на Сахалине надоела до чёртиков: зарплату из Владивостока так и не перевели.
В Николаевске судно ожидал лесоматериал для Южно-Курильска на Кунашире.
С двадцати часов команду «Новгорода» перевели на морские (ходовые) вахты четыре часа через восемь, механики прогревали машину паром, и был большой шанс, что к указанному сроку она будет приготовлена, как положено. Старший и второй механики не могли нарадоваться: уже в 22 часа машина легко страгивалась, шевелила мотылями* при малом открытии маневрового клапана. Но где-то под спудом сознания таилось опасение, что и на сей раз выкинет коленце строптивая
* - мотылёвые (шатунные) подшипники судовых машин
двигуница, ибо нормальный запуск последние четыре месяца был для неё непривычен.
- Ремонт, ремонт, - твердил в таких случаях стармех, - На заводе, на заводе… Шабрить золотники надо, шабрить…
Но ремонт запланирован был в ноябре, а на дворе стоял август. Сегодня второй механик, в чьём заведовании находится главная машина, не скупясь, добавил в цилиндры смазки, и коленчатый вал двигуницы исправно шевелился на передний и задний ход.
_ Смотри в оба, - наказывал «дед»** второму механику, уходя из машинного отделения. – В случае чего – сразу зови.
Второй механик с шестнадцати часов занимался по своему обширному заведованию, подвинчивал, подкручивал, контролировал исполнение, покрикивал на работавших с ним машинистов, уходил из «машины» только на ужин, очень устал, но ему ещё предстояла вахта с ноля часов до четырёх утра.
** - стармех (традиционное давнее обращение)
- Иди, Захарыч, иди, - махнул он «деду» рукой. – Я тоже пойду сейчас, пусть четвёртый*** до ноля смотрит… Хоть часика полтора поспать…
У вахтенного- четвёртого механика своих проблем с избытком: насос пресной питьевой воды не создаёт необходимого давления, на камбузе и по каютам вода из кранов не льётся, а фыркает.
Бегая от главной паровой машины к насосу, Сеня Сенчин старался, как мог.
*** - четвёртый (младший) механик.Так же обращаются: «второй»,»третий» и
к штурманам.
Через некоторое время в каждом ботинке у Сени хлюпала вылившаяся из труб и разобранного насоса вода, рубашка промокла насквозь. Сеня отжал её и повесил сушиться у парового котла. Периодически передвигал рычаги управления паровой машиной на передний и задний ход для равномерного прогрева. Время не тянулось, а летело. Пришёл на вахту невыспавшийся второй механик Бернада, а Сеня всё возился со своим насосом. Только в пятом часу на вахте третьего механика Сеня отладил насос. В восемь утра ему снова предстояло выйти на вахту. Набросив на плечи высохшую рубашку, в хлюпающих водою ботинках он поднялся по трапам в раздевалку и переоделся. Спать, на удивление, не хотелось. Но лишь коснулся головою подушки, тут же уснул.
В десять утра механики уже роптали: если отход в рейс задерживается, почему бы им тогда не заняться работами по своим заведованиям! Отход, отход, нельзя, нельзя!.. Дел по заведованиям невпроворот: там подтянуть, тут разобрать…
А второй механик Бернада сказал:
- Мог бы я, если б знал, что с отходом задержка, и до обеда поспать.
- Я тебя в «машину» не вызывал, - ответил ему стармех Кучерчук. – Спал бы себе да спал…
- Верно, сам пришёл, - сказал второй. – Поспишь тут, если в «машине» столько интересного… Я рядом с нашей каракатицей, - кивнул он на паровую машину, - чувствую себя таким нужным пароходству!.. А третий механик что здесь делает после вахты?
- Тоже вроде тебя: в котельном отделении отдыхает… На отходе почему-то у механиков всегда так… и что мне с вами делать?..
Стармех хмурился, таил в сердце своём радость от того, что на немолодом уже «Новгороде» подобрались ответственные за дело работники.
- Ждём команды, - сказал «дед», - мастер**** что-то с портнадзором выясняет. Так что мы с тобою, второй, тоже отдыхаем.
- Тогда, может быть, квартетом споём? – спросил второй механик.
- У меня в каюте гитара есть, принести?
В дверном проёме между котлами стоял курсант блистательного ВИМУ длинный, как неделя, Стас Чертыковцев, практикант на «Новгороде».
- В другой раз, - махнул в его сторону рукою второй механик. – Ты давай побыстрее битые кирпичи и мусор из котельного отделения на палубу выноси.
Курсант попятился, дверь в котельное отделение с лязгом закрылась
**** - капитан (от англ. master – хозяин)
В десять тридцать затрезвонил машинный телеграф на стрелке «товсь», и механики с вахтенным машинистом забегали. А уже в одиннадцать стармех созвал подчинённых на консилиум: паровая машина «Новгорода» страгиваться с места
не хотела. - Что за чёрт! Ведь шевелилась, сам видел! Четвёртый! Третий! Ночью машину паром шевелили?
- Да Боги мой! Модест Захарыч! Шевелили! Шевелили! И утром, сами видели, шевелилась, проклятая!
Фигура четвёртого механика Сени изображала полное недоумение.
Второй механик опустил обречённо голову:
- Дедушка! Иди к мастеру, говори: надо вызывать слесарей с судоремонтного завода, пусть разбирают цилиндр.
- Щас! – взвился «дед». – Побежал! Кто нам рейс отменит? Ты в своём уме?! Каких ещё слесарей!!
- Сам говорил, Захарыч: золотники шабрить…
- Говорил, говорил… Побольше пара и масла в цилиндры – и пробуйте, пробуйте! Непрерывно! Стронется – куда денется! С «переднего» на «задний»с «заднего» на «передний»! Непрерывно!
Второй и «дед» пробовали поочерёдно, но машина не шевелилась. Наконец, стармех после очередной попытки сказал убеждённо:
- Не пойдёт.
И второй механик, ещё раз попытавшись, сказал:
-Не пойдёт.
Третий механик нервно ходил вокруг машины с молотком в руке.
Позвонили с мостика:
- Скоро ли?
- Скоро, - ответил сердито «дед». – Как приготовим – скажем.
Снова открыл на машину пар. Она не шевелилась.
- Не пойдёт, - вздохнул «дед».
- Не пойдёт, - подтвердил второй механик.
- Как так не пойдёт, табурет твою табур-рет! – взорвался неожиданно третий механик. – Заставим!! Пойдёт!!!
И винтом заходил вокруг машины, колотя ручником по мотылям.
Непрерывно переводили машину с переднего хода на задний и обратно, пар и горячий конденсат свистели через уплотнения цилиндров, наполняя воздух горячей влагой, гремел масляный насос; не умолкая, ругался третий механик, с силой бухая ручником по мотылям – и вот, наконец, скрипнув, машина «пошла».
- Слава Богу, - вытер «дед» платком глаза и лоб. – Ой, не сносить нам с тобою, второй механик, головы, не сносить!.. Погоняйте с «переднего» на «задний» самым малым ходом и докладывайте на мостик, что машина готова. Я сейчас приду, - добавил «дед» и пошёл к трапу на выход из машинного отделения.
Уже через несколько минут второй механик доложил на мостик, что машина готова. Тут же затрезвонил машинный телеграф: «Самый малый вперёд». Сверху по трапу сбежал стармех и кинулся к посту управления.
И тут произошло непредвиденное: плиты настила под ногами «деда» разошлись, и он провалился, мгновенно оказавшись в переплетённом трубами узком пространстве, которое на всех судах именуют декой. Плиты настила машинного отделения едва не покоробились от доносившейся снизу несусветной брани «дедушки» Модеста Захарыча.
- Безобразие! Второй механик! Почему плиты не закреплены?!
Исторгнутый общими усилиями наверх, взлохмаченный, весь в грязи и тёмных пятнах от машинного масла, ещё Бог весть чего, бытующего под плитами машинных отделений, он схватился за маховик маневрового клапана, открыл пар и стронул машину. «Стоп», потребовали телеграфом с мостика. Машина встала. «Средний назад» - ещё одна команда. «Дед» не терял ни секунды. Рывок на себя – перебросил дуги-кулисы на задний ход, и снова к маневровому клапану. К нему он только прикоснулся. Круглый массивный маховик маневрового клапана – сорвался со стержня клапана, упал под ноги и покатился по машинному отделению. «Дед» побежал за колесом, второй механик побежал за колесом, вахтенный машинист и оказавшийся тут как тут курсант блистательного ВИМУ Стас Чертыковцев побежали за колесом.
Курсант Чертыковцев был счастлив: такие приключения останутся в его памяти до последнего часа на этой земле! Он станет рассказывать о них своим правнукам! Как он счастлив, что судьбе было угодно направить его, Стаса, на дорогое его сердцу судно под названием «Новгород»! Толстенький Виталий Калиновский, работающий здесь же на «Новгороде» тоже практикантом, похудеет от зависти, не изведав этого восторга. Лучше профессии моряка не было, нет и никогда не будет! – Стас в этом убедился сегодня и навсегда!
С мостика, тем временем, нетерпеливо требовали «Полный задний».
Пойманное колесо водворили на место, закрепили гайкой и, не прерывая ругани, отработали команду с мостика.
- Если так станем всякий раз отходить, - выговаривал Модест Захарыч второму механику Бернаде, - у нас с тобою ни рук, ни ног нехватит – всё переломаем! Маховик по «машине» рысачит! Га-а-а-айку нашли! Не медля! Всё! И плиты , и маховик! Как следует закрепить и – доложить!!
А портовые буксиры уже отвели судно на середину бухты Золотой Рог, стрелка машинного телеграфа замерла на команде «малый вперёд», ещё через пятнадцать минут с мостика по телефону поступила команда «машину вводить в
ходовой режим», и старый трудяга «Новгород» отправился в море навстречу своей судьбе.
Ноябрь 2006г.
Владивосток