Владислав Гусаров
Погудим? Погудим!
- Ну что, орлы, - сказал второй механик, - заканчивайте с гудком, сегодня отходим в рейс.
- Успеем, - ответил Стас Чертыковцев, - пускай четвёртый механик принимает.
- Через полчаса, - сказал Саня Сенчин, выпускник блистательного ВИМУ. - Последнюю лебёдку на третьем трюме обожму и подойду. Виталя, поможешь мне с лебёдкой.
Виталя Калиновский молча кивнул. Стас возражать не стал.
-Ну, гудок! – плечи его удивлённо вскинулись. – Как работал? Всё закисло. Хорошо, мы с Виталей разобрались.
- Судоремонт – академия хитрых наук, - подтвердил второй механик. – Но вы с Калиновским из «вышки», третий курс закончили, вот и разобрались.
- Гудок не гудел, а сипел, - сказал Саня Сенчин. – Только мы из ВИМУ! Теперь-то уж штурмана погудят всласть.
И он весело подмигнул Витале и Стасу.
Через полчаса, убедившись, что пар на гудок открыт, четвёртый механик поднялся на мостик и доложил капитану, что для проверки всё готово.
Николай Назарович Звездин, небольшой, весь круглый сорокалетний мужчина, довольно потёр руки. Сиплый гудок, которым «Новгород» оглашал морские просторы от Владивостока до Тикси, давно раздражал его.
- Молодцы! – сказал Николай Назарович.
Звездин был капитаном старой закваски и презирал безмолвный отход.
Взмахом руки он приказал третьему помощнику приступить к испытанию гудка, и тот потянул на себя рукоять привода. Рейд бухты Золотой Рог огласил тоскливый вой. Капитан прислушался, недовольно помотал головой: не орган, конечно.
- Прошу ещё гуднуть, Николай Назарович, - сказал четвёртый механик.
Капитан согласно кивнул.
Третий помощник снова натянул трос. Гудок рявкнул на этот раз басовито, с раскатами. Капитан удовлетворённо заулыбался.
Но прошла минута, а гудок продолжал реветь.
В котельном отделении стрелка манометра пара поползла толстым концом вверх: давление быстро падало. Кочегары подхватились и cтали шуровать уголь в топках.
-Хватит гудеть! – прикрикнул на третьего помощника капитан.
- Да шут его знает, что с гудком, Николай Назарович! – громко, чтобы его услышали, взволнованно произнёс третий помощник. – Гудит, хоть тресни!
- За тросик подёргать надо!
- Дёргал – не помогает!
Николай Назарович подошёл, дёрнул сам. Гудок взревел ещё сильнее.
- Как злыдень перед плахой, - удивился старпом.
Прибежал на мостик Сеня Сенчин и повис на рукояти привода. Гудок сбавил тон, но не замолк, а завыл обречённо и зло.
- Так и будешь весь рейс висеть! – пригрозил Сенчину Звездин. – Третий помощник! Позвоните в «машину»: пар на гудок закрыть!
Помощник капитана завращал рукоятку телефона прямой связи. В машинном отделении трубку снял старший механик и сразу набросился на третьего помощника:
- Олухи! Мы в рейс пойдём или гудеть будем?!
Но капитан отобрал у своего помощника трубку телефона и звучным слогом объяснил деду* ситуацию.
*- традиц. Обращение на флоте к ст. механику
Стармех, третий механик и вахтенные кочегары забегали по котельному отделению
Гудок ревел. Давление пара в котлах падало, котельные машинисты шуровали в топках, забрасывали уголь, а стармех с третьим механиком, забравшись на котлы, пытались закрыть пар на гудок. Увы, даже год назад, во время очередного ремонта не перебирались клапаны пара на гудок, никто не помнил, когда и кто их трогал. Стармех с третьим механиком попытались провернуть маховики клапанов крючками из толстенной стальной проволоки, но лишь обломали маховики. Позвонили на мостик: «Не можем закрыть пар на гудок, нет таких сил и возможностей!» Капитан Звездин им ответил: «Это вам чревато боком!»
А гудок ревел. Забеспокоилась портовая администрация, вокруг «Новгорода» засуетились пожарные катера и зачем-то поливали его водой.
- А накрыть его, голосистого, мешком! – приказал капитан Звездин, перекрывая голосом рёв гудка.
Сеня Сенчин оставил рукоять приводного троса и побежал выполнять приказание. Практиканты Стас и Виталя суетились вокруг дымовой трубы, на самом верху которой был закреплён гудок.
- Я ничего тебе не сказал, но на тебя села муха! – всердцах сказал Стасу Сеня Сенчин. – Ты, Стас, талантливый!
- Небо падает – надо успеть вынести ночной горшок, - вовремя пришла в голову
Стасу английская поговорка.
Он был растерян.
Накрытый мешком гудок не успокаивался, и гул его, разносясь по окрестностям, вселял в души жителей приморской столицы тревогу и неуверенность в завтрашнем дне.
Время шло. Гудок ревел.
- А накрыть его… ведром! – нашёлся капитан Звездин и сжался, как для прыжка.
Но в ведре голос гудка приобрёл басовитость и не бывшую у него доселе красоту и солидность.
«Новгород» стоял на рейде и ревел белугой. На катере подлетел капитан порта. Не выбирая выражений, он приказал (немедленно!) идти за Русский остров и выводить из действия котлы для ремонта гудка.
Обалдевшие от рёва «новгородцы» ходили подавленные и злые, и Сеня Сенчин, в чьём заведовании находился гудок, избегал с ними встреч.
Наконец, «Новгород» из последних сил дотащился до места, указанного капитаном порта, и бросил якорь. Топки котлов погасили, остатки пара вытравили в атмосферу, и в котельном отделении начался аврал.
Сдавая вахту второму штурману, третий помощник капитана записал в судовом журнале: «Гудок ревел: в мешке двадцать минут, в ведре шестьдесят минут».
К утру третий механик, котельные машинисты, токарь и практиканты Стас с Виталей Калиновским валились с ног, но все нужные клапаны были сняты, отремонтированы и вновь установлены на штатные места. Старший механик лично наблюдал за повторным ремонтом гудка. Наконец, он сказал «о*кей» и велел его устанавливать на дымовую трубу.
Кочегары уже подняли пар в котлах. Оставалось провести испытание гудка.
И вот, когда солнце приподнялось из-за остроконечной сопки, команда «Новгорода» собралась на шлюпочной палубе. Все замерли в ожидании. Хозяин котлов третий механик осторожно стронул с места маховик клапана. Пар с шумом и треском прошёл по стальной трубе и остановился перед гудком.
Сам Николай Назарович Звездин торжественно взялся за рукоять приводного троса и потянул. Гудок молчал. Николай Назарович потянул сильнее. Гудок пшикнул, облил стоявших на палубе людей горячим конденсатом и снова замолчал. На палубе послышались смешки.
- Доплавались!
- Бери-ка, четвёртый, котомку и беги с парохода, пока не поздно.
- Да-да! Работать в контору – «По миру – и сыт».
Сеня Сенчин, Стас и Виталя суетились, залезали на дымовую трубу, осматривали и ощупывали гудок, что-то подтягивали и подкручивали. Все трое имели абсолютно болванский вид. Сеня Сенчин сам пошёл в рулевую рубку, взялся за рукоять привода гудка и сильно потянул. Гудок молчал. И вдруг взревел, сорвался со штатного места и – улетел за борт!
Стоявшие на палубе с удивлением проводили глазами ревущий гудок. Вверху на трубе судна страшно шипел и клубился вырвавшийся на волю пар.
- Закрывай! Закрывай! - истошно голосили капитан, старпом и третий помощник капитана.
Третий механик кинулся в котельное отделение. Шипение прекратилось.
- Пингвин! - наступал на четвёртого механика капитан Звездин. – Как теперь без гудка?!
Сеня, пришибленный и жалкий, бросился вон. Виталя и Стас Чертыковцев побежали следом.
Но деятельный стармех уже тащил из кладовки давным-давно подобранный где-то на свалке паровозный свисток.
К вечеру свисток приладили к дымовой трубе судна, подняли якорь, пронзительно свиснули на прощание, и пароход ушёл из Владивостока. Впереди лежали много раз исхоженные мили, впереди лежали знакомые безлюдные Курилы.
Курсантская практика на «Новгороде» продолжалась.
декабрь 2006г.
Владивосток