…Чем непостижимей реальность,
тем проще верится в вымысел …
Михельсон приоткрыл дверь и закричал:
- А вообще, меня все достало. Сколько можно постоянно менять коды шифровок?
- Это инструкции центра, товарищ! - послышалось из комнаты.
Михельсон служил в Федеральной службе безопасности несколько лет, занимаясь шифровкой и передачей особо секретной информации.
- Я тебе забыла главное сказать - завтра самолет. Ты слышишь, Михельсон?
- Ага… - Раздалось с плеском из ванны. – Не, не могу. Я еще не закончил опыты.
- Времени нет, - ответила Хасынова, офицер службы разведки давно сотрудничала с ученым.
- Тогда мне нужно несколько хомячков. Живых! И не как в прошлый раз.
- Хорошо, будут тебе эти заразы.
У самолета Михельсон встретил багаж. Сотрудники в строгих костюмах гордо несли клетки с животными и ящик с рацией. Чуть позже подъехала Хасынова на УАЗике.
- Информация секретная, но вражеская сторона ее получит в срок.
- Это прекрасно! – Ответил Михельсон и просунул сквозь прутья клетки с хомяками палец с остатками кокаина.
- Ну давай. Мы верим в тебя.
Винты небольшого пассажирского самолета закрутились, и их шум медленно растворился в вечернем небе города.
Спустя некоторое время, по салону неожиданно рассредоточилось зверье. Паника, которая возникла, в следствии укуса за жопу спящей толстушки неизвестным животным, послужила причиной внеплановой посадки, или даже сказать падения самолета в лес.
Скрежет и шум падающих деревьев, взрыв. Затем все закончилось.
- Эй, ты живой?
Девушка палкой монотонно тыкала Михельсону в нос.
- Где я?
- Поселок Красный. Я сразу сюда прибежала. Сказала председателю, а он пошел за Максимом.
- Максим?
- Максим - это пулемет.
Михельсон еще больше очнулся, когда над ним нависла остроносая грудь спасительницы. Девушка попыталась взгромоздить раненого на себя. Но не выдержала и оба рухнули на землю.
- Стоять, буду стрелять! А ну, отпусти девку, фашист!
- Это Дядя Федот. Председатель. - Шепнула на ухо, лежавшая сверху девушка.
- Я бы и рад, - начал Михельсон, - но у меня нога.
- Ааа! Свои. То-то я думаю, крестов на самолете не видно было.
Подпоясанный двумя гранатами из кустов вылез Председатель и протянул руку.
- Как там дела, на фронте?
На этом вопросе Михельсон потерял сознание и очнулся уже в избушке.
- Лежите спокойно. Мне дали задание вас выходить. – Девушка с длинной косой поднесла стакан.
- Бэээээ! – Михельсон выплюнул все содержимое стакана на пол.
- Это спирт.
- Я понял. Сколько я у вас уже лежу?
- Пару дней. Но, то что вы очнулись – это хороший знак.
Шифровальщик попытался встать с кровати. Он медленно подошел к маленькому окошку.
Его белый балахон волочился по полу.
- Когда мы вас отмывали в бане.....
- Мы!!? – Ученый посмотрел в окно на мирно пасущихся козочек.
- Ну да, с Председателем и Махмудом. Честно говоря, мы подумали что вы умрете.
- Председателем, мдя… А Махмуд?
- Это кузнец, по совместительству лекарь. - Ответила большеглазая.
- Мда.
Нависла странная тишина. Тут он заметил странную старушку в темном углу комнаты. Она подозрительно смотрела на него и, одновременно, что-то тихо мешала в горшке. Затем взгляд опять переключился на девушку.
- Евлампия я.
- Михельсон.... А что тут у вас за история с войной. Я так отрывками помню ...
- Вы, видать, сильно головой ушиблись. Война идет.
- Да, что-то припоминаю, а с кем? - Михельсон присел за стол. - А Хомяки? Мои животные живы?
- Все погибли. Только вам повезло.
К обеду Михельсон решил прогуляться по деревне и разведать обстановку. Все происходящее говорило о том, что либо он сошел с ума, либо все вокруг. И при этом, не понятно, что было бы для него лучше.
Только он завернул хромая за угол дома, как навстречу на телеге появился Председатель.
- А я ж к тебе!! Слушай, тебя все хотят видеть, Героя! Одёжу примерил? Вижу, что в пору пошла.
- Да, спасибо.
- Ну тогда вечером в Клубе у Магазина.
- Хорошо.
- Нога не болит? У нас тут хороший костоправ-массажист есть.
- Да нет, все хорошо, прошла.
- Ну смотри. А он про тебя спрашивал... – Сказал председатель и, махнув рукой, шлепнул громко вожжами.
Пройдя круг по деревне, Михельсон с удивлением заметил, что весь уклад в деревне был времен довоенной поры. Встречающие по дороге люди здоровались и с интересном рассматривали его.
Вернувшись в свое временное пристанище, ученый решил ничему не удивляться и выполнить намеченное задание. В конце концов, это возможно провокация. Все возможно. Нужно выждать время.
- О! Наш герой! – Огромный мужик крича пробирался к Михельсону. – Ты знаешь, я тут лекарь. Все в деревне ко мне идут.
- Очень рад, – нерешительно ответил Михельсон.
- Это наш кузнец, - подтвердила подоспевшая Евлампия
- Угу. – Михельсон оглядывал накуренное помещение.
Затем все расселись и на небольшую сцену вышел председатель:
- Ну что ж, дорогие мои. У нас праздник, во-первых - премьера спектакля. В наше суровое время, когда фашист стягивает на трепетной груди нашей родины свои щупальцы, мы пытаемся не терять дух, и будем отмечаем очередную годовщину начала Войны спектаклем «Родина и мать». В главной роли - Евлампия.
Все вокруг поддержали председателя громкими аплодисментами.
- А так же, как вы уже знаете, взрыв в колхозе, произошедший недавно, ничто иное, как геройская посадка советского самолета с товарищем Михельсоном.
Тут все еще громче поддержали улюлюканьем последние слова председателя. Несколько девиц в углу зала, в расписных сарафанах, не могли оторвать от Михельсона взгляд и одновременно щелкали семечки.
Начался спектакль. Все выглядело так: Евлампия бегала по сцене, трясла грудьми и очень боялась медведя, который, почему-то, был в нецецкой каске, сильно ругался по-русски и делал с Евлампией всевозможные неприличные движения. Затем, на сцену вышел красноармеец и жестоко убил озобоченного хищника.
На следующий день, к обеду, отойдя от похмелья, Михельсон решил действовать. Необходимо было:
А – определить местонахождение,
В – передать, во чтобы-то не стало, шифровку в центр.
Председатель кряхтел недалеко за портьерой сцены.
- О, я так и думал, что ты здесь.
- Да, похоже я под впечатлением от спектакля заснул, – застеснялся ученый.
- Нет, ты заснул позже. Тебя сняли с Евлампии и отнесли в подсобку.
- Весело тут у вас.
- А что делать? Пытаемся поднимать боевой дух.
- Правильно. Товарищ председатель, мне надо как то сообщить в центр обстановку, и вообще, разузнать что, да как.
- Ну. Даже не знаю. С этим сложно.
- А далеко ли до наших? Может, как-то можно связаться?
- Не знаю, но все кто уходил из деревни не возвращались. А другие то и нос не хотят воротить отседава. Поживи немного тут, окрепни. Вон, девки какие спелые.
В этот момент в клуб зашла Евлампия:
- А вы что, товарищ Михельсон постельный режим нарушаете? Я вас больше лечить не буду.
- Ладно, придумаем что-нибудь. – Сказал Председатель и скрылся за дверью.
Дни летели.
Из останков частей шасси самолета ученый собрал небольшой передатчик. Несколько местных поросят заменили ученому хомяков. В анальные отверстия животных вставлялись графитовые стержни, чтобы выработать энергию в столь сложных полевых условиях. А с обязанностями радистки легко справлялась Евлампия. Но зачастую, серьезная научная работа сводилась к обыденным жарким сношениям, что мешало Михельсону добиться хоть какого-то серьезного результата.
Со временем пришло понимание ситуации. Деревня действительно оказалась оторванной от времени, лет на 50 назад. Из-за невозможности общаться с внешним миром жители до сих пор находились в состоянии войны, и просто не могли знать, что война с немцами уже закончилась. Но, все только и говорили о Войне. И ощущение, что она где-то идет, начало передаваться Михельсону.
Как-то вечером, ученый решился на последний эксперимент.
- Что ты делаешь? Какое-то странное ощущение…
- Потерпи… Еще немного. Давай еще, энергичнее.
- Но как-то странно. Это твой..?!
- А чей же еще?... Еще, вот уже, да, еще!!
В этот момент девушка закричала.
- Есть! Источник питания, мать его, да.... Есть!
После этого случая, когда без разрешения он запихнул Евлампии в анальное отверстие графитовый стержень, она не разговаривала несколько дней.
Трансляцию устроили прямо на главной Красной площади деревни, через самодельный громкоговоритель.
Председатель оттопыривал ухо и все приговаривал:
- Ну что они? Про кого говорят?
- Не знаю, непонятно. Похоже немецкая волна.
- Ну а наших поймаешь? Немцы, то, где сейчас?
Народ зашумел.
- Посмотрим. Но, возможно, понадобятся еще добровольцы для вырабатывания энергии - ответил Михельсон и, после минутного сеанса с внешним миром, захлопнул крышку рации.
Как-то через неделю, после судьбоносного сообщения на немецком языке, в избу к Ученому ввалились Председатель и еще несколько человек.
- Ты знаешь, как я тебя люблю, – начал председатель стыдливо, - но по деревне пошли слухи. В общем, не одобряет твои опыты церковь, и дьякон Николай …
- И что этот светила не ободряет? Я только опыты начал, уже есть сигнал.
- Вот я, собственно, об этом. Ладно, не буду врать. Все говорят, что ты - шпион немецкий. По этому мы устроили сегодня собрание, чтобы разобраться, что к чему.
Ученый не верил своим ушам. Он, который не один месяц верой и правдой трудился на благо отечества, в столь суровое военное время – враг!…
Вечером в клубе Михельсона посадили в центре сцены. В самом зале рассредоточился весь цвет жителей деревни. Рядом с ученым возвышался небольшой президиум. Первым на сцену поднялся дьякон:
- О, дорогие мои миряне, жители православного Красного! Взываю к вашему разуму, ибо веру нашу хочет очернить ентот бес. Поэтому, давайте его сожжем!
В зале заорали: Произвол! Это не по-пролетарски!
В дискуссию влез председатель.
- Так! Мать вашу! Ты Николай совсем ум на колокольне отбил! Мы не в средневековье живем. Так нельзя с учеными…
- А что? – начал оправдываться дьякон.
- Может послушаем, что ответит нам сам товарищ Михельсон? – продолжил председатель, демонстрируя свою объективность.
Арестованный медленно начал:
- Да товарищи, по законам военного времени я все понимаю. И я на данный момент расписываюсь в своем бессилии, так как не могу работать в такой обстановке!
- Ну что ты, дорогой, ну не надо обижаться. – Вступился председатель. – Тебе достаточно просто отказаться от своих принципов работы и ступай домой, к Евлампии. Мы просто считаем их опасными для русского народа, понимаешь?
- Не уверен. Хотя, черт с вами. С такой позицией правления мы войну не выиграем.
- Ты правление не трогай. – Сурово ответил председатель.
- А мне уже похуй..
- Это ты зря… Ну, думаю товарищи, можно расходиться.
Михельсон долго кружил по деревне, и под конец в магазине взял бутылку самогона.
В окончательно расстроенных чувствах, пьяного, его подобрала Евлампия.
Сильный грохот разбудил ученого. Казалось, что рушится изба. Михельсон выбежал на улицу и увидел висящий над поросятами вертолет. Через секунду была сброшена веревочная лестница и, через несколько минут, он уже сидел на борту
- Хасынова!
Капитан дала ученому одеяло и стакан водки.
- Отличная работа! Материалы получены. Мы уж думали не найдем тебя.
- Это вы все подстроили?
- Что подстроили?.. Мы потеряли тебя, и вот недавно получили твое послание, очень четкий сигнал, и…
Вдруг, громкие выстрелы Максима заглушили шум винтов. Вертолет попытался набрать высоту, но было поздно, и через несколько секунд машина рухнула с грохотом на свинарник.
- Я живой? – произнес неоткрывая глаз ученый.
- Кажись да. Похоже у тебя что-то с ногой.
Евлампия нежно обернула его голову бинтом.
- Как дела на фронте? - Произнес Михельсон.
- Все хорошо там… - Спокойно ответил подоспевший председатель. - Ты не волнуйся. Мы своих в обиду не даем. Ты теперь наш, Красный.
Раненый оглядел всех вокруг, посмотрел на мертвую Хасынову, закрыл глаза и прошептал:
- А кузнец придет? Он хоть и пидор, но костоправ отличный…