Из цикла «Курсачи-мореходы»
Владислав Гусаров
Начало.
(рассказ)
Настал первый для Виталия и Стаса рабочий день на «Новгороде» Оба они теперь не курсанты, а зачисленные в штат машинной команды кочегары второго класса восьмитысячника-сухогруза. «Новгород» - ветеран торгового флота. Вот уже тридцать лет бродит он по миру, возит грузы, войска, верботу. Постепенно пароход старел, покрывался ржавчиной, редко ремонтировался, а встав к причалу, выпускал на берег людей непростых, к сантиментам не склонных, скорых на дружбу и расправу, а при взгляде на береговую суету – высокомерно-покладистых. С сорок шестого года, после войны с Германией и, видимо, до конца своих дней – в составе Дальневосточного морского пароходства.
Перед началом рабочего дня сразу после разводки, которую быстро и по деловому провёл второй механик Бернада, в машинное отделение спустился старший механик Модест Захарыч Кучерчук.
Уж более ста лет тому, как старшие механики на торговом флоте – «деды». Даже если им, как в нынешнее время, едва за тридцать. Осталось с той поры, когда на судно приходил кочегаром крепкий, выносливый парень, через несколько лет, если проявлял к специальности интерес, становился машинистом, а далее рос по должности, набирался опыта, становился четвёртым, третьим, вторым механиком, и уж когда покрывала голову седина, а лицо бороздили морщины, флотский «зубр» станоывился старшим механиком – «дедом».
С той поры отчаянно помолодели «деды», но и в тридцать пять стармех на флоте попрежнему с готовностью откликается на обращение «дед». Средние и высшие «мореходки» поставили подготовку специалистов на поток, и уж нет нужды десятилетиями познавать азы.
Модест Захарович Кучерчук, старший механик «Новгорода», был из малого числа оставшихся на флоте «дедов», начавших восхождение по служебной лестнице с самых низов. Потому и не было для него неясных вопросов по любой специальности в машинных отделениях на судах с паровыми двигателями.
- Чертыковцева мне оставь, - сказал Модест Захарович второму механику, придерживая за рукав Стаса. – У меня для него задание.
-Гордись, худой и длинный, - сказал Стасу второй механик, - сам Модест Захарыч посоветоваться хотят. – Он совершил полупоклон в сторону «деда. - Или – проконсультироваться.
Модест Захарыч весело хмыкнул:
- Проконсультироваться, ага! Идёмте со мной. – Он говорил Стасу «вы».
Стармех вышел из токарки, где проводилась разводка, Стас за ним.
Оба спустились по трапам в район паровых котлов.
-Вот вы почти инженер, - сказал Чертыковцеву стармех, остановившись между котлами. – У меня есть для вас задание. Видите? – Он показал на толстую короткую трубу. – По этому трубопроводу поступает пар. Обратите внимание на показания приборов: вот тринадцать с половиной атмосфер, а через два метра на этой же трубе семь с половиной. Хорошо, хорошо, не через два – через четыре метра! Где теряется шесть атмосфер? Это одна из нелёгких загадок «Новгорода». Поручаю разрешить её Вам. Приступайте.
Стас усмехнулся:
- Задача сложная, Модест Захарович, но – разрешимая: надо заменить дефектный прибор. Я справлюсь с этим за два рабочих дня.
- Что Вы говорите? – поразился «дед». – А мне и в голову не приходило! – Он помолчал. – Что ж, молодец. Прибор менять не надо. Хоть ты и управишься с этим быстро – всего за два рабочих дня. – Он фыркнул весело. – Я его специально не меняю, чтобы время от времени таких вот «академиков», - он кивнул на практиканта, - на сообразительность проверять. С тебя на флоте будет толк. Иди к третьему механику, он над кочегарами главный.
Стармех повернулся и, довольный, ушёл.
«Непростой «дедуля», - решил Стас и отправился на поиски третьего механика.
В котельном отделении, весь красный от натуги, Виталя Калиновский подпирал ломиком котёл. Рядом суетился третий механик.
- Держи, держи! Уже не двигается! Навались! Ёщё немного! Ещё чуть! Вот так. Вахтенный котельный машинист! Крепи котёл!
Среднего роста молодой кочегар схватил кувалду и застучал рядом с котлом.
Разыгрывалась сцена, каких немало было на старом паровом флоте и отказываться от которых не собирались на «Новгороде». Но Чертыковцев – воробей стрелянный, его на мякине не проведёшь: до поступления в училище целых полгода! - на бывшем «рысаке», сейчас отопителе «Александр Невский» работал. Почему «отопителе»? Котлы хорошие, жить обслуживающему персоналу (кочегарам, ремонтникам, сменным вахтенным помощникам, кладовщикам, прочему занятому люду) есть где – кают на бывшем «рысаке» много – вот и отапливает «Александр Невский» своими котлами служебные и учебные помещения школы мореходного обучения на Первой Речке, в народе – «шмоньки». Готовит «шмонька» для флота специалистов рядового состава: матросов, мотористов, котельных машинистов, а по простому – кочегаров. Хорошо там работалось: кормили – столовая своя, камбуз… Деньги какие-никакие платили… Для пенсионеров, конечно, золотая жила… Стас Чертыковцев перед поступлением в училище тоже на «Невском» отметился. Там и познал кочегарские «приколы», и тоже котёл ломиком подпирал. Как Виталя сейчас.
Растерявшийся в непривычной обстановке Калиновский, подстёгиваемый заполошными криками третьего механика, старался во всю.
- Послушай, третий, - появившийся в кочегарке Стас оценил обстановку сразу
и сокурсника решил выручить, - ты здесь шутки шутишь, а там у тебя питательный насос встал и резервный запустить не могут. Беги давай, - и «дед» там, и все там, одного тебя нету. А воды в котлах - кот наплакал.
Третий побелел и, не разбирая дороги, побежал к питательному насосу. Выскочил из-за котла вахтенный кочегар, припустил следом. В машинном отделении глянул на водомерные стёкла: уровень воды в котле рабочий. Кочегар вернулся и негодующе посмотрел на Чертыковцева.
- Не понравилось? – Стас подмигнул. – Тебя самого – пугать да пугать, а ты моего Виталю с толку сбиваешь. Ой какой ты нехороший человек!
Появился третий механик и трясущимся пальцем погрозил Стасу.
- Может, ещё пошутим? – предложил тот.
Третьему механику было за тридцать, он не первый год работал на «Новгороде», но впервые над ним так дерзко посмеялись. И он сорвался, поднял крик, на что Стас, покопавшись в памяти, изрёк:
- «Но осмысленный и мужественный разглагольствует осмотрительно и приметливо, смиренно и тихо». Напрасно ты, третий, зело сердитуешь. Мы с Виталей не один ещё раз тебя позабавим.
В машинном отделении, как всегда во время стоянки в порту, работа кипела. Стучали молотки, ворочалась из стороны в сторону паровая машина, визжал токарный станок; как муравьи, в разных местах копошились люди.
- Пойдём, Виталя, подышим на палубе свежим воздухом, - предложил Стас.
Но третий механик их не отпустил, отправил в помощь другим кочегарам вычищать из-под плит машинного отделения мусор.
- Виталий, скажи там: «дед» часы под плиты уронил, пусть поищут! – крикнул Калиновскому, пробегая мимо, машинист.
Когда Виталя отказывался порадеть за начальство? Он наклонился над раскрытым проёмом в плитах и сказал.
- А вот это ты видел? – из-под плит к самому его носу приблизился внушительных размеров измазанный кочегарский кулак. – Иди отнеси стармеху
шлак на анализ, да поскорее!
Виталя мало что понял, но шлак «деду» на анализ не понёс – добрый Стас объяснил, что это опять кочегарский розыгрыш.
В течение рабочего дня его снова просили, на этот раз отнести в прачечную ведро пара, но опять выручил Стас, сказал, что «мы с Виталей шибко устамши, давайте уж сами…»
И лишь к концу рабочего дня Виталя развеселился, когда узнал, что в просак может попасть не только он.
Курсанта-судоводителя, тоже устроившегося в штат «Новгорода» матросом, боцман послал заточить напильником лапы якоря. «Чтобы лучше цеплялись за грунт»,- строго сказал боцман.
- Не умею, - сказал матрос.
- Что тут уметь, - возразил боцман.
- Покажи, - сказал матрос.
- А вот и покажу.
Кончилось тем, что спустившийся на якорь боцман орудовал напильником, показывая, как надо затачивать лапы, а хитрый курсант выдернул шторм-трап наверх и созвал матросов поглядеть на боцмана, у которого «поехала крыша».
И всё равно к вечерней склянке, возвестившей о конце рабочего дня, Виталя очень устал.
Декабрь 2006г.
Владивосток