Каньон в предгорье, пробитый хищным потоком реки Аксу на порогах обрывистых откосов, позволял гнездиеься многим породам пернатых: копчикам, соколам,синегалкам,щурам, стрижам, береговым ласточкам, диким сизарям ...
Сизари - дикие голуби или, как их ещё называют, скальные, никогда не позволяют себе нисходить до уровня городских, ведущих оседлый образ жизни, и, в связи со смешиванием с одичавшими домашними особями, приобретают различные окрасы.
Скальный голубь - птица волная, перелётная и на зиму отправляется в тёплые края за тысячи километров от мест гнездования.
Будучи пацанами, мы часто навещалии птичьи базары на каньоне и нарушали покой их обитателей.
Приучить скального голубя к домашним условиям, даже в юном возрасте, практически не возможно.
Как говорят: сколько волка не корми ... так и дикого голубя ... всё равно осенью ускользнёт. Инстинкт!
И решили мы с пацанами пойти на такой эксперимент: выкрали яйца из гнезда сизарей в каньоне и заменили ими кладку у домашних голубей ...
К сожалению, не известно по какой причине, но на свет появился лишь один пискун и, как оказалось в последствии, это была голубка.
Домашняя павра голубей выкармливала подкидыша как своего и тот рос как на дрожжах. Я и сам подкармливал птенца изо рта и дикарка, когда я появлялся в голубятне, бесцеримонно лезла ко мне в рот своим клювом и поглощала мною предлагаемый корм, набивая до отказа зоб впрок. Другие пискуны тоже не пренебрегали моими подачками, но были менее активны, уступая первенство сизарю.
Казалось, что эксперимент удался и дикарка навсегда получит прописку в моей голубятне, но время распорядилось по другому. Перед вылетом из гнезда, ещё не встав твёрдо на крыло, голубка уже с ни такой охотой, как прежде, стала идти ко мне в руки и брать изо рта корм: она заметно дичала. Я старался больше уделять ей внимания, чаще брал в руки. Мне хотелось чтобы, когда голубка достаточно повзрослеет, спарить её с домашним сизым почтовым голубем и тем самым избавить её от стремления к дикой жизни.
Когда голубке пришло время вылетать из голубятни, она и поведением стала отличаться от своих сверсников - домашних голубей: у неё отпал интерес подкармливаться у своих родителей и корм полностью добывала самостоятельно, в то время как другие голубята ещё некоторое время выпрашивали пропитание у родителей, гоняясь за ними по двору и покрышам.
Когда птенцы ровесники дикарки подросли и стали принимать участие в полётах со взрослыми голубями, придерживаясь стаи, молодая сизачка каждый раз старалась нарушить это правило и отправлялась в полёт одна, поднимаясь в высь под облака и часами пронзала небо, порою на долго теряясь из виду. Да и ночевать дикарка всё чаще оставалась не в голубятне, а на крыше или под стрехой дома.
Опасаясь, что волелюбивая птица вообще от рук отобъётся, пришлось отловить её и заточить в специально сконструированный вольер, чтобы нинароком не исчезла и вовсе.
Голубка к августу месяцу уже достигла половой зрелости и особи мужского пола стали вовсю проявлять интерес к юной красавице.
В просторный вольер к "заключённой" был внедрён уже опытный в любовных делах горбоносый сизый почтарь, дабы создалась пара, от которй можно было бы получить полноценное потомство, обладающее природными качествами домашнего почтаря и дикой скальной голубки, способной ориентироваться в пространстве при перелётах на большие расстояния.
Невольное заточение пары, казалось, дало свои результаты: голуби относительно быстро установили контакт между собой и, спустя пару недель, почтарь уже громогласно зазывал "сокамерницу" в гнездо. Голубка, казалось, угомонилась и своё заточение с наречённым переносила спокойно.
К середине сентября у пары появилось потомство и своим жизнерадостным писком при кормлении птенцы радовали родителей и ... хозяина, получившего потомство от желаемой пары.
Конституция подростающих метисов свидетельствовала о том, что природа поработала над созданием нового поколения сизарей в нужном направлении.Правда, носы у птенцов не дотягивали по размерам до породистого папиного, но специфическая почтарская горбинка говорила сама за себя - о принадлежности потомсева к элитной породе.
Пискуны росли заметно интенсивнее своих сверстников в других гнёздах и отличались от них неуёмной подвижностью.
И зародилась у меня мысль опробовать пару в небе: - Куда - думаю - денется дикарка? Пискуны ещё не выросли до вылета. Ещё их на крыло ставить надо, докармливать, да и с почтарём у нё всё как у людей ... Неуж-то вздумается сизачке сменить вольготный образ жизни и образовавшуюся семью на дикую волю.
Наступило время когда голубята-полукровки начали опробовать свои крылья, делая первые попытки облёта вольера, и как-то под вечер я с волнением открыл дверцу лётки в вольере.
- Куда денутся теперь, связанные семейными узыми, шальная прыть дикой голубки с домашней степенностью красавца почтаря, да и какая мать решится оставить своих, хотя уже и подросших, птенцов ? - включил свою сомнительную логику я. Но, как сформулировал когда-то своё отношение к эксперименту отец всех народов: - Попитка не питка ... - придавала уверенности.
Голуби были выпущены из вольера под вечер с тем, чтобы у них не возникло желание, на ночь глядя, рвануться в полёт.
Мои предполажения оправдались: птицы своей лётной активности проявлять не стали. Пообщавшись с другими пернатыми обитателями двора, когда стало смеркать, почтарь последовал в свои "хоромы" - дикарка с пискунами последовали за хозяином.
Утреннее свидание со свободой голуби встретили без особого восторга. Накормив своё, начавшее проявлять самостоятельность,потомство, голуби расположились на коньке хозяйского дома, усердно поправляя перьевое обмундирование, показывая тем самым, что вопрос улёта дикарки в неизвестность исключён.
Когда бдительность мной была почти утрачена, дикарка вырвалась в небо. Забыв про своих детей - полукровок и гордого горбоносого почтаря, сизокрылая бестия, повинуясь инстинкту, потянулась в сторону каньона. Я долго высматривал беглянку в голубом сентябрьском небе до самого позднего вечера, но старания мои были тщетны.
Каково же было моё удивление, когда утром я увидел дикарку в вольере на своём обычном месте. То ли утром появилась "выдра", то ли я вечером не заметил её возвращения, но дабы пресечь её дизертирские выходки, вновь закрыл нарушителей моего спокойствия на засов.
Когда пискуны-полукровки обрели полную самостоятельность, я их перевёл в голубятню к другим птицам, предоставив тем самым совершать метисам полёты в стае.
Дикарка с вожделением всматривалась в покрытое пушистыми облаками пространство, потешно вывёртывая голову, устремляя взор одним глазом в поднебесье, другим в настил вольера. Иногда, испытывая ущемление совести за вынужденное заточение почтаря в вольере за ненадлежащее поведение на свободе дикарки, я выпускал почтаря в стаю , предоставляя ему возможность не утрачивать лётные качества.
В такое время у голубки вспыхивало чувство несправедливости с моей стороны и она, выражая своё недовольство, с бешенством носилась в ограниченном металлической сеткой пространстве вольерааа, невольно привлекая внимание к себе ...
Осенний перелёт пернатой братии, особенно диких голубей, возбуждал дикарку неимоверно и я опасался, что она повредит себя, налетая на сетчатое ограждение вольера. И когда в очередной раз голубка устроила истерию, я открыл лётку ... Будь, что будет.
12.06.2009.