(«Z-мир») 2. О природе догматизма и самоуверенности
В процессе своего становления (до трех-четырех лет) сознание не имеет критерия истинности: истинность всех исходных утверждений (содержания слов, формулировок причинно-следственных связей и т.д.) ребенок принимает на веру. (И наивно полагать, что все причинно-следственные связи ребенок способен установить самостоятельно и безошибочно.) Все, что вложили в сознание ребенка, является для последнего абсолютной истиной. Случается, что в этот период в сознание ребенка вкладывается (или закрадывается) и сомнение (но случается это чрезвычайно редко, так как сомневающиеся люди редки), и тогда сознанию предоставляется возможность пересмотреть само себя.
Однако без примера (хотя бы книжного) или сознательного воспитания сомнение вряд ли способно появиться в сознании: изобрести (как велосипед для самого себя) сомнение намного труднее, чем изобрести что-либо другое. Материальные вещи наглядны, их полезные свойства очевидны, чего нельзя сказать о сомнении.
Сомнение это особая духовная (а не логическая, информационная или интеллектуальная) субстанция. Знанию принадлежит лишь само слово сомнение, но сам феномен сомнения лежит вне знания и над ним.
Вера и самоуверенность близнецы-сестры; сомнение их противоположность. Из каждого утверждения вера (и самоуверенность) порождает жесткую, однозначную истину, сомнение же считает любое утверждение истинным лишь с некоторой степенью вероятности, и в зависимости от множества обстоятельств эта степень меняется.
Сомнение придает сознанию свойство гибкости. Сознание без сомнения (консервативное, догматическое сознание) есть жестко запрограммированная система, не обладающая никакой внутренней свободой. Будущее такого сознания (и его носителя человека) жестко предопределено. Консервативное сознание неспособно создавать принципиально новые формы, методы и алгоритмы мышления.
Но! Консервативные системы хоть и медленно, но тоже развивается. И рано или поздно система ТРИЗ была бы создана консерваторами. А любой консерватор с помощью ТРИЗ тысячекратно увеличивает свою способность к нахождению новых решений. Однако можно ли решения, найденные по жесткому алгоритму, считать принципиально новыми? Принципиальная разница между самым высокообразованным инженером и самым примитивным изобретателем состоит в том, что результат труда инженера полностью предопределен, в то время как результат труда истинного изобретателя является вероятностным. Поэтому изобретательство, осуществляемое по алгоритму, это уже по существу не изобретательство, и инженерная работа. ТРИЗ ставит изобретательство на поток, существенно сужая пространство для истинного изобретательства. (Отметим, что сама ТРИЗ явилась в свое время изобретением истинным.)
К счастью, ТРИЗ была создана для решения (и на базе) относительно узкого (но абсолютно – широкого) круга изобретательских задач чисто технических. Однако изобретательство есть особый уровень мышления вообще, и потому оно возможно в ЛЮБОЙ сфере деятельности человека. Надежда некоторых тризовцев на то, что методика изобретательства в технике является универсальной для любой области человеческой деятельности, является, с точки зрения кибернетики, порочной: множество свойств подсистемы (технического знания) значительно уже множества свойств всей системы (всего человеческого знания). По меньшей мере ТРИЗ не применима к такой наиважнейшей области человеческой деятельности, как управление (которое в технике в конечном счете отсутствует).
Найти смысл жизни, сформулировать конечную цель с помощью тризовских инструментов невозможно. К тому же основные категории науки о мышлении лежат за пределами конкретных приемов решения задач. Тризовские методы мышления нисколько не помогают разобраться в таких вещах, как ценность, цель, любовь, истина и многие другие. Существуют инструменты мышления, лежащие уровнем (а то и несколькими уровнями) выше тризовских. Конкретные приемы раскрытия противоречий отличаются от приемов управления приемами (назовем их гиперприемами). Но интеллектуальная (и производительная) мощь этих приемов несравненно выше мощи конкретных приемов. Так, чтО изобретать и чего не изобретать, ТРИЗ сказать не может. И потому часто изобретается то, что никому не нужно (а то и вредно), и не изобретаются вещи жизненно важные для личности и общества. В гиперсознании такое преднамеренно исключается.
(Вопрос об управлении в технике стоит лишь в отношении технических кибернетических систем, но там используется, вернее должна использоваться, теория управления разумными системами, а не наоборот – разрабатывать теорию управления техническими системами для полного применения этой теории в социальных системах.)
Так вот, управление на самых высоких уровнях еще ждет своих изобретателей. И, тем не менее, есть подозрение, что всегда найдутся такие уровни управления, которые алгоритмизировать нельзя в принципе (в частности процесс сомнения).