Деревьев числился на факультете журналистики. И сейчас он, как раз направлялся туда. Да, да, именно, числился, а не учился или не дай бог, что-то еще.
Философию свою, автор пытается творить, желательно, без смыла. Поэтому слова использует отпекаемые и скользкие, выражающие ни то да, ни то нет. Ни то белое, ни то черное.
Журналистика в сердце Любомира была не уместна. Не смотря на это, журка, все же, стучит сапогом, в дверь груди нашего человека, но медийке все не открывают. Хозяина не колышет эта деятельница.
Как выяснилось позже, Любомир, пригласил в ресторан историю отечественной журналистики в лице, почти универсальной и без малого замечательной женщины. Это была преподаватель с факультета.
Как обычно, солнце закатилось, в городе начиналась ночь. Начиналась так же, естественно, как разговор у наших товарищей:
- «Меня не колышет то, о чем вы нам рассказываете на парах», - говорил Любан своему преподавателю. - «Но меня это не напрягает. Мне это, как бы, понятно, но не интересно. Вот я не сомневаюсь, что вы сейчас, в режиме реального времени раскроите замысел, ну например, «Горе от ума» Грибоедова. И толково раскроете! А я не смогу. Мне до лампочки, - очень спокойно рассуждал Любомир. Он не был уверен в том, что говорит, но готов был нести ответственность за все, что скажет. – « Вот, наверное, уместно озвучить то, что вся эта литература классическая, какая гениальная она не была, уж, к сожалению, утратила свою метафизику, если хотите эзотерику. Заметьте, этому искусству есть что терять! И, вроде, я иду за этим явлением и подбираю все то, чего лишает литературу время. Но ничего не остается, а то, что еще болтается, не приносит пользу, и не в силах, что либо делать. Поколение игнорирует загоны прошлых веков. Понятное дело, что фигурантам минувших лет от этого не холодно, ни жарко. Пушкин сделал свое дело, - научил Россию говорить, Цветаева научила - женщин. Меня не устраивает то, что я не вижу достойную им замену. Я так же полагаю, что нет нужды в пополнении или в восполнении. Для наших годов, наверное, будут актуальны экономисты, нефтетрейдеры, риелторы, видимо, журналисты. Вот, среди них и отыщется, скорее всего, жалкое подобие Пушкина, тень Цветаевой. И полюбим мы их не за прозу и стихи, а за какую-нибудь херню. Информационная война повсюду и на долго. Отряды журналей, а не офицеров, становятся более востребованными и эффективными в такой конфессии. А мы все слушаем про Петра 1, отмену крепостного права, романтизм. Знать, конечно, полезно, но этим знанием уже ничего не решить. С Мамаем информации, ортогональными проекциями былой эпюры уже не совладать. Действующая армия это что-то второстепенное в 2009 году. Материнский капитал показывает куда большую обороноспособность. Ассабисты должны быть теперь в каждом образовательном институте, и пресекать на корню все пренебрежения образовательной услугой. Сначала наука, затем церковь. Неудачник тот, кто является частью мейнстрима. И тот дурочок, кто поддается воздействию. Если перфоманс и всевозможные инсталляции манипулирует вами, то мне вас жаль. И уж лучше смотреть жесткое порно, нежели фильмы Михалкова и Бондарчука. Сегодня интересней быть умным, и во всем разбираться самому. Общаться и интересоваться. Если тебя что-то не устраивает, сделай сам! Заточи под себя! Не выкрутась!», - журчал словно ручеек, Любомир Деревьев.
- «Надо бережнее относится к жизни», - ничему не удивляясь, отвечала наставница.
- « Чтобы это получалась, надобно испытывать любовь, наверное. Ни так ли?!» - медленно, ели слышно проговорил Любан.
- «Опыты ни к чему. Любовь - не мышка и не щелочь», - улыбнулась женщина.
- « А может, как раз, это и есть какой-нибудь зверек или реактив! Хотя врятли. Я пошутил, наверное. Но с вами соглашаться не стану. Мало ли. Вы, женщина все-таки », - сказал Деревьев. – «А вот с вашей дочуркой я бы переговорил. Устроил бы ей интервью. Ты, не против?!» - поинтересовался Любан.
Все-таки потеплело. Хотя скоро октябрь. Чацкий, однозначно, проиграл информационную войну фамусовскому обществу. Видимо, и сегодня, таким горемыкам стоит треснуть конституцией по щекам, чтобы рухнули в грязь. Сначала их придушить маленько, ну и склонить к радикальной терапии. Раз с молоком матери не передалась национальная идентичность и патриотизм, будем компенсировать несовершеннолетней медиократией. А если будет быковать и брыкаться, предъявим обвинение в растлении несовершеннолетних. У слова - педофил, крайне негативная коннотация. Поэтому, не дуроебствуйте, дабы вас не обвинили в растлении несовершенно летней демократии.
Желательно, проблему рассматривать на молекулярном уровне. Товарищи этой среды обитания,- фундаментальны, высокоорганизованны и, вероятно, более объективны. Молекулярная демократия живого исключает бедность и коррупцию.
2009,
Аллея Красной Собаки