Той ночью было совсем не так. Они пошли в ванну, но не для того, чтобы заняться там сексом. «Они» уже заканчивали свое существование, начинались «она и он». Она лежала и запевала снова и снова одни и те же строчки, он сидел позади нее, обнимал, гладил по волосам, пытался как-то утешить, не понимая, что сейчас происходит. Жуткое осознание того, что ей очень плохо, и ты ничего не можешь с этим сделать. Полнейшее бессилие, без возможности разобраться в происходящем.
Почему именно эта песня? Какая-то мистическая связь с далеким прошлым. Что же с ней происходит, что нахлынуло снова, или что-то новое? Непонятно, совершенно бестолковые мои разговоры и попытки утешить, расслабить. Плескается в водичке и запевает снова и снова. Когда-то это уже было. Были эти уставшие глаза, ощущение беспомощности, грустная история, которая ни за что не закончится на этот раз хорошо. Она злится на меня? Она сошла с ума? Это я схожу с ума, поглощаемый догадками? Что-то очень нехорошее происходит, или близится, чтобы стать явным.
Я не помню те слова, что говорил сам, не помню и тех, что она отвечала. Все почти нормально, только очень печально и странно. Всё не так, и это вызывает ужас. Обнимая ее, могу просидеть целую вечность. У нее – иначе. Ее нежная кожа, уставший взгляд бездонной грусти полных глаз, пусть даже так. Пусть она поет эту песню, пусть мне будет жутко и непонятно, но внутри меня разгорается огонек бессловесного понимания сути. Не могу объяснить ей, объяснить себе, просто очень трепетное чувство, которое, кажется, где-то в другом месте и времени, где-то вне нас значит гораздо больше всех слов, всех поступков, которые мы способны совершить. Мне хорошо с ней, даже когда очень плохо. Но у нее – иначе. Заканчиваем прозябать и сходить с ума. Ничего не проясняется, все так же странно и жутковато.
Потерялась ее гигиеническая прокладка. Ее обязательно нужно найти. Она забросила эти поиски и вышла из ванной, я же – остался, охваченный чувством, что от успеха этих поисков зависит всё, что нас связывает. Если я сдамся и отступлю, это значит, что мы – закончились. Боже, какая глупость, искать прокладку, шаря рукой под ванной. Голый, испуганный мальчик, охваченный ролью мужчины для одной единственной женщины, и тут неважно, что делать: искать прокладку, или охотиться на мамонта. Это просто – Важно. «Идиот, что за глупости копошатся в твоей голове» - думаю я тут же, но продолжаю искать. Нашел, блеснула улыбка, как будто нашел ответ на очень важный вопрос, как будто добрался до Грааля. Преувеличения – определенно, я схожу с ума. Сходит с ума и она, но у нее это как-то иначе. Ударяюсь о мысль, что это всё ровным счетом ничего не значит, ни прокладка, ни Грааль, ни всё золото мира, никакие мои достижения не исправят того, что уже случилось. «Мы» уже кончились. Раздражен этой неприятнейшей для меня мыслью. Отчаялся, навалилась усталость. Всем естеством понимаю, что нам никогда не быть вместе, даже если вместе мы будем. Ощущаю непреодолимую грань между истинной близостью и установленным пониманием. Сомневаюсь, не способен к сравнению, оценке и выводам. Смешался, разбился, запутался, сбился и куча других неприятных слов, означающих «плохо».
Вышел из ванной, сказал ей невзначай о том, что нашел, и, кажется, говорили о чем-то еще. Пили чай, возможно, смеялись, шутили. Она – есть она, я – это я. Мы вместе или просто рядом? Не знаю, не уверен, ничего не понимаю, всё как-то странно, неправильно. Конец у истории будет грустный, но я протестую, не верю – не верю – не верю. Закончили с чаем, улеглись на кровать. Но я протестую, не хочу, чтобы было все так, как в моей голове. Не хочу, чтобы плохо, «Нормально» - «я против!». Хочу только хорошо, и чтобы никак иначе. Но это сильнее меня, сильнее всех моих трепыханий и воздыханий. Оно говорит мне: «Конец у истории будет грустный, готовься».