Солнце взошло. Света стало много. Один за другим уголки тьмы исчезали, темные пятна рассеивались в потоках света.
Один луч, прорываясь сквозь затемнения и сумеречные преграды, упал на дно одной маленькой души. Там было скользко и мокро от соплей и слез. Разноцветье слизи поражало. Сколько же лет тут все это копилось! Было ясно, что требуется безаппеляционная, тотальная чистка. Косметический ремонт. Обновление. Преображение.
Бригада туркменских строителей взялась за работу бойко. Бойко – их усатый бригадир – стоял на возвышении и громко отдавал команды. По две в одни руки. Причем туркменам было велено два раза не занимать.
Непослушные туркмены все равно становились в очередь кто по три, а кто и по четыре раза.
Радовало то, что работа все-таки кипела и пенилась. Пену сдувало ветром, открывая светящиеся участки чистой души.
С экологической точки зрения придраться было не к чему, да и с эстетической тоже. С каждым мгновеньем дышать становилось все легче и веселее. Душа пела от счастья, изредка приплясывала, постоянно намекая, что освободившиеся место надо бы чем-то заполнить. Как тут не призадумаешься! Не зря же мудрецы говорят: «Пустой сосуд быстрей наполняется».
Кликнули бригаду. Раздали команды. И проворные труженики невидимого фронта наприносили, кто что мог. Кто семейного счастья уголок, кто удовольствий на серебряном блюде россыпь, а кто мудрости холщевый мешочек.
Последним прорвался сквозь толпу мальчишка-подмастерье. Он водрузил в центре хрустальную вазу. Тонкая, хрупкая и переливающаяся всеми цветами радуги она несла в себе один единственный ярко красный цветок. Это была любовь.
Луч тоже подумал, что здесь должна была стоять большая и жирная точка. Ан, нет! После этого – только запятая. Он лукаво улыбнулся и скользнул по стене комнаты.