На ней элегантные бежевые брюки и свитер. Коротко подстриженные волосы венчает песочного цвета берет. Медленно-медленно, перекладывая маленькую сумочку из одной руки в другую, она идет, старательно обходя прохожих и прислушиваясь к своим мыслям.
Сегодня пятница. Единственная возможность выпасть из жесткого рабочего ритма и стать на час-другой собой, той незнакомкой, которую никто не знает.
Каждый день она «танцует» один и тот же «танец»: ее узкие кисти перемещаются от диктофона к фотоаппарату, от телефона к клавиатуре. Ее продолговатое тело мелькает в разных районах города.
Партнеры могут косолапить и наступать на ноги, но она должна выдерживать темп и улыбаться. Женщина, прилежно регистрирующая факты чужой жизни.
В зыбком маскараде витрин она разглядела манекен, наряженный в очень похожие брюки и свитер. С вызывающей улыбкой он смотрел на нее, отрицая ее уникальность. Она приняла такую же искусственную позу и постояла так немного, словно пытаясь понять, кто из них оригинал, а кто всего лишь двойник.
Мобильник запищал надоедливым комариком.
- Мама, а Ксюша себе клыки наращивает... как у вампира...
- Какие клыки? Зачем?
- Из пластилина. Теперь она сидит с открытым ртом и боится их проглотить.
- Какая ерунда. Немедленно вырви у нее эти клыки! Погоди, а сам ты чем занимаешься?
- Моделированием.
- Хороший мальчик.
- Мам, я твои духи вылил в унитаз, мне пробка от флакона очень пригодилась.
Из подворотни бесшумно вынырнул длинноволосый проповедник со стопкой книг.
Вечно одно и то же: сначала наглая лесть по поводу безусловной избранности, написанной прямо на лбу под песочным беретом, потом требование срочно приобрести аляповатого вида брошюру, в которой содержится концентрат истины.
Не успела она отречься от роли спасительницы погрязшего в грехах человечества, как с другой стороны к ней протянулась грязная ладонь с просьбой пожертвовать на воспитание сирот. Сироты в количестве трех нетрезвых подростков томились за спиной чадолюбивой мамаши в ботах. Следом, деликатно постукивая тростью, прошамкал о своих нуждах бывший благородный старик. Каждый из этих людей строго придерживался предначертанного жизнью амплуа.
Город стремился взять с нее дань за относительное благополучие судьбы. Известно, что даже при распрекрасном складе души можно не получить ни капли удачи. Она проливается сверху неравномерно, как из подтекающей ржавой лейки с засорившимися отверстиями.
Улица метнулась вверх, и женщина стала подниматься по выщербленной лестнице, но сзади в ее бежевый свитер вцепились двое цыганят. Они смеялись и довольно упорно тянули ее вниз, одновременно выкрикивая старую, как мир, просьбу: «Деньги давай!» Она боялась оступиться и упасть и мучилась пятничной фантасмагорией, не давшей ей сегодня желанного покоя.
Внезапно, словно куклу, кто-то легко пронес ее над лестницей и поставил на тротуар. Она обернулась и увидела спины убегающих цыганят. Они по-прежнему заливались хохотом.
Кажется, в ее новом знакомом есть все, чтобы ответить согласием на предложение посидеть в ближайшем кафе. Почему нет? Пятница всегда принадлежала ей, как сладкая шоколадная плитка, которая радует в период однообразной диеты, хотя и оставляет после себя горькие сожаления.
В кафе было шумно, дымно. Разговаривая, им пришлось очень близко наклоняться друг к другу. Запах его парфюма вызвал неожиданное воспоминание.
Ей двадцать лет. Она мучается нетерпением в длиннющей очереди к кассе автовокзала. Ее теснят и вжимают в спину впереди стоящего мужчины. От него веет морским бризом, а то бы она этого не вынесла. Наконец она просовывает голову в маленькое окошечко, и, будто гильотиной, ее отсекают слова немолодой кассирши: «Билетов больше нет!»
Это несправедливо! Она влюблена, ей обязательно нужно оказаться этим вечером там, где он будет ее ждать, иначе они никогда больше не встретятся. Слезы застилают глаза, и она не видит, кто вложил ей в руки билет в любовь. Только ускользающий аромат морской свежести, который сопровождает ее в поездке.
Она смотрит на своего визави. Возможно ли это? И сердце поспешно откликается: да! Потому что сердцу хочется верить.
Зачем он отправил ее в ту дорогу, которая через несколько лет обернулась предательством и унылой безнадежностью?
Они танцуют, она кладет ему голову на плечо и снова погружается в магию морских просторов. Удивительно, что небеса опять столкнули их вместе, и она пылает благодарностью к загадочным Высшим силам, не забывшим о ней позаботиться.
Прощаясь, она крепко прижимается лицом к его груди, стараясь впечатать в память волнующее благоухание.
В прихожей стоят чемоданы. Ее встречает муж, тот, к кому она так спешила, заливая соленой водичкой кресло автовокзала. Он притягивает ее к себе, и она машинально подставляет щеку для поцелуя.
- Я вернулся, - жизнерадостно сообщает супруг, - все-таки, у нас двое детей. Ты рада?
Давай быстренько на кухню, будем готовить парадный ужин!
- Папа купил мне настоящие клыки, - прыгает Ксюша, сверкая пластмассой во рту.
Сын восторженно перебирает детали нового конструктора.
Ее «священный» час окончен. Она снимает песочный беретик, словно расставаясь с мечтой, и вспоминает, как некое пророчество, раздраженный вопль кассирши: «Билетов больше нет!»