Милка

               
               

      Плотненький соучредитель швейной компании Родион Бескрылов, набычавшись, вёл свой малиновый джип по шипящему под колёсами проспекту вдоль набережной. Жаркий июльский ветер трепал его вьющиеся волнистые чёрные волосы. Сидящая рядом Таня – изящная, голубоглазая брюнетка шутя пощекотала мужа под мышками.
- Врежемся, Татьяна, - бормотал Бескрылов, - перестань. И где же этот поворот на Тимирязевскую?
- Как далеко от центра города, - надула Таня свои пухленькие губки.
- Зато с подземным гаражом.
     Семейная чета Бескрыловых отправилась смотреть очередную квартиру на предмет покупки. Родиону не по душе оказалась жизнь бок-о-бок с дотошной истеричной тёщей, ежедневные выяснения отношений, нервные напряги. Хотелось своего угла – желание естественное и похвальное. Они остановились около шестнадцатиэтажной свечки.
- Золотая середина – восьмой этаж, вид на Жигулёвские ворота, - задумчиво произнёс Бескрылов, почёсывая макушку – это хорошо.
- А двор какой-то неухоженный, - заметила жена.
      Родиону же наоборот показалась образцовой прилегающая к дому территория – беседки, качели, акации, ёлочки. Как на курорте. Но возражать не стал. Обитую чёрной кожей дверь квартиры открыла молодым супругам худощавая высокая испуганная женщина.
- Родион Романович? Очень приятно, - угодливо засияла она блестя большими чёрными глазами. – Татьяна Савельевна? Вот вы какая красивая, много о вас мы наслышаны. А меня зовут Ангелина Степановна Елисеева.
     Эта очередная трёхкомнатная квартира порадовала Родиона своей роскошью – просторная, с высокими потолками и современным дизайном, с огромной застеклённой витражами лоджией. Цена его устраивала. Единственное, что его насторожило – всхлипы, детский плач, доносящийся из закрытой кухни.
- Что это? – сросил Бескрылов, - кто это у вас там прячется?
- А это дочка моя с внучками, играют поди, - отмахнулась Ангелина Степановна.
     Татьяна деловито приставила руки в боки:
- А, кстати, кухню-то мы ещё не видели.
      Дверь в кухню распахнулась. Там, на мягком диванчике сидела миловидная молодая женщина, которую обнимали маленькими ручками с обеих сторон две белокурые девочки близняшки лет пяти. У всех троих в глазах стояли слёзы.      
- Это что ещё за плаксы тут появились? – строго воскликнула Елисеева – старшая. – А ну-ка немедленно прекратить. Зоя, Милка, Динка!
      Малышки ещё больше разрезвились.
- Родились они здесь, понимаете? – развела руками Ангелина Степановна. – Никуда не хотят уезжать.
- Зачем же вы тогда квартиру продаёте? – удивился Родион.
- А куда деваться? Дорогое удовольствие. Да и остались мы без мужчин, - сокрушённо отвечала Елисеева. – Мой муж Николай Николаевич, генерал в отставке, год назад ушёл из жизни от инсульта, а её благоверный в Мюнхен переехал, нам не помогает. Я уже в долги большие влезла.
- Мама, не надо , пожалуйста, - смахивая платком слёзы прошептала красавица-дочь.
- Продадим вот, переедем в меньшую.
  Родиона всё устраивало: район, квартира, стоимость. Он даже мог пойти вдове навстречу и немного уступить. Нет, лучше не найти, хотя и предсказать что думает Татьяна было невозможно. Бескрылов всё-таки решился и потёр ладошки:
- Мне квартира нравится, условия подходят.
- Какая честь для нас, Родион Романович, - умилённо произнесла Ангелина Степановна.
       В лифте Татьяна по-кошачьи прильнула к супругу.
- Кухню надо бы переиначить, сделаем в ней арочку, подвесим кондиционер, висюльки из бамбука, в зале потолочный вентилятор.
        Бескрылов кивал в ответ как китайский болванчик, думая о своём. Внизу самодовольных супругов ждал сюрприз не из приятных. По лобовому стеклу их ненаглядного джипа медленно растекались куриные яйца. Супруги застыли от удивления. Первым в себя пришёл Родион Романович:
- Кто это сделал? Кто?! – истошно голосил он, задрав вверх голову. – Покажись, собака! Покажись!
       Разве мог он предположить, что на это решится одна из малюток-внучек Ангелины Степановны – Милка. Теперь же, спрятавшись за перилами лоджии девочка победно улыбалась всему миру, растирая кулачками по щёчкам слёзы.