Тайны гниющего мяса

                «ТАЙНЫ ГНИЮЩЕГО МЯСА»




  …Труп был похож на сморщенный корнеплод, потерявший какие – либо оттенки цвета. Насекомые уже нашли свою добычу и то и дело сновали взад – вперед под оттопыренной кожей умершего. Лицо застыло в дикой агонии. Широко раскрытый рот кишел червями, от чего кончики губ покойника слегка двигались. Казалось, что он хотел что-то сказать. Это можно было прочитать и по его пустым глазницам, и по перепачканным грязью и засохшей кровью, направленным в небо рукам, некогда здоровым и сильным, а теперь тонким и безжизненным.
  …Он умер около двух недель назад, и пролежал в тени деревьев все это время. Как ни странно, бродячие собаки не растащили мясо покойника по лесу с целью полакомиться мертвечиной, похоже, даже они испугались этого адского зрелища и не рискнули приблизиться…
  …Одного из моих попутчиков стошнило. По правде говоря, я тоже еле сдержался, стараясь дышать через платок: в округе стоял невыносимый смрад, который привыкли выносить только мухи, наполняющие воздух жужжанием.
  …Всматриваясь в тело, я внезапно понял, что оно не так уж и безобразно. Ведь оно когда-то ходило, говорило, страдало…любило. Ведь в нем есть все то же, что есть в нас: кровь, кости, сухожилия. Возможно, механизм этой машины, которая раньше была человеком, слегка испорчен, но это ждет каждого на этой проклятой земле. Остается лишь вопрос, когда нас похоронят. Станем ли мы такими же, как он, лишь после того, как нас закроют в ящике, оббитом бархатом, и накроют белой марлей? А что будет потом? Об этом спрашивают многие, а некоторые даже отвечают… Но каждый верит в свою теорию. А моя заключалась тогда в том, чтобы поскорей убрали это гниющее мясо…

                * * *

  Мне казалось, что я знал своего оппонента еще с рождения, его большие серые глаза прожигали меня насквозь и, наверно испепелили стену за спиной. Смирительная рубашка составляла главный атрибут его одежды. По – моему, она была совершенно ни к чему: сидевший напротив меня человек внешне не проявлял никаких признаков агрессии. Лицо его, белое, не выражало эмоций. Больного можно было сравнить с трупом, который нашли на днях… С губ срывалась какая-то унылая песенка, слова ее я так и не разобрал…
  …Он начал говорить первый, не дожидаясь, пока я разложу по столику бумага и включу диктофон.
  - Вы знаете, про что эта песня?
  Я старался не смотреть ему в глаза, но это получалось плохо. Они притягивали к себе, просили, чтобы в них что – то прочли. Казалось, глаза были вовсе не его.
  - Нет, - ответил я, и продолжал делать вид, будто роюсь в бумагах.
  - «…Свет застывших фраз выжег разум мне,
           Ни к чему им все, чья душа в огне
           Будет тихо тлеть…», - он все также пристально пялился на меня.
  - Почему Вы отказываетесь называть свое имя?
  Губы больного слегка растянулись, но улыбка на его лице продержалась не больше секунды.
  - Называй меня, как хочешь… А хотя, лучше просто – ТЕЛО…
  - Назовите свои настоящие инициалы.
  Тело сидело напротив совершенно спокойно, как – будто не слышало моего вопроса. Но что – то настораживало меня. И это что – то были глаза «собеседника». Они вращались в разные стороны, словно хотели выпрыгнуть из глазниц. Многочисленные капилляры приобрели красноватый оттенок. Паника начала пробирать мой мозг: «А что, если он набросится на меня? Ведь сумасшедшие обладают огромной силой… В памяти проносились обрывки слайдов с растерзанными трупами. Кровь и мясо… Их даже нельзя было назвать трупами – кровь и мясо, вперемешку с костями…»
  Холодный пот прошиб мою спину. Рука сама по себе начала тянуться к черной кнопке под столиком. Псих, по-видимому, уловил мое движение. Тело его инстинктивно подалось вперед… Веревки сдержали его в нескольких сантиметрах от меня. Глаза нападавшего все также беспорядочно вращались. На мгновение лицо превратилось в жуткую гримасу.
  «Не вызывай их...,- он еле выдавливал слова, - жди меня, я не могу говорить… Они смотрят!..»
  Напряженные сухожилия на шее припадочного подчеркивали безобразие его худого лица… Из раскрытого беззубого рта, сияющего черной дырой, полилась пена. «Не вызывай!..» - все также кричал он, закатывая глаза и стараясь порвать крепко связывающие его веревки. Я не послушал его тогда…
  За спиной хлопнула дверь. Чьи – то сильные руки взяли меня за плечи и отодвинули в сторону. Только тогда я понял, что не мог пошевелиться, стоял, как вкопанный, наблюдал за двумя здоровенными санитарами, усмиряющими визжащее существо, которое все еще называлось человеком.

                * * *


  День прошел как всегда, в житейской суете и поисках истины, не имеющей лично для меня никакого смысла. А вечером, когда лишь одинокие фонари освещали улицу, он пришел…



                «ВСЕ КАК ВЧЕРА»


  По обыкновению попивая кофе, я затягивался сигаретой. Утреннее происшествие в психушке уже окончательно вылетело из головы. Я не привык долго вспоминать то, от чего можно не спать всю ночь…
  За окном ползали черные тени прохожих. У каждого из них была своя жизнь, и каждый спешил куда-то, несмотря на поздний час. Я вглядывался в темноту. Свет в комнате был выключен, что делало мой наблюдательный пункт намного лучшим.
  Я любил ночь, когда молекулы мрака наполняли собой пустоту, приближая к совершенно иному миру… Миру фантастических грез и вещей, не поддающихся описанию науки. Ночь, по-моему, можно записать, как новое измерение. Оно живет в каждом из нас… Не отрицайте, ведь в любой душе, даже самой чистой и светлой, есть свой крест. Пусть он не будет заметным, пусть его трудно даже разглядеть под микроскопом, но он будет тянуть душу в Ад. Туда, откуда родом он сам, такой же черный и непонятный, как ночь… Порой я задумывался: а что, если на Земле не станет временных поясов и смена дня и ночи будет одинакова для всей планеты? Представьте себе это царство полного сна, когда все, и живые и мертвые погрузятся в темноту… Будет конец всему… Тогда откроются те ворота, о которых писали старинные мудрецы, и на Землю хлынут полчища Люцифера. Они успеют сотворить хаос быстрее, чем первый луч света озарит землю..
  А когда, наконец, Солнце взойдет, то свет падет на безлюдную, дымящуюся пустыню, изрезанную следами копыт и червеподобных хвостов, ослепленную жаром недавних пожаров, оглушенную криками страдающих матерей и умирающих отцов, и заберет души тех, кого не успела поглотить огненная геенна. Тогда наступит конец… Возможно так же, как на остальных планетах сотни тысяч лет назад. Так же, как на Кочующем Огненном Марсе, Холодном Меркурии и Прекрасной Венере…
  …Я любил смотреть на звезды. Они как-то притягивали меня, звали к себе… В тот вечер небо светилось особенно ярко, и это почему-то меня настораживало… Лунный свет пробивался в окно и отражался на стене моей комнаты. На его фоне ветви деревьев принимали причудливые очертания. Они словно исполняли роли в театра теней. Танец их становился все непонятней… Еще мгновение и тени соединились в человеческую фигуру… Состояние оцепенения прошло через несколько секунд. Я все еще чувствовал, как на висках лопались капилляры, когда существо вышло на свет…
  Обрывки фразы сумасшедшего, с которым мне приходилось встречаться утром, сразу завертелись в мозгу: «Я приду… Жди…». Да, это был действительно он. Такой же бледный, как и утром, все в той же грязной смирительной рубашке, правда уже развязанной. Подавив шок, я хотел было заговорить с ним, но  дальнейшее поведение пришельца окончательно рассеяло мое желание.
  На его раскрытой ладони лежали два белых едва заметно поблескивающих шарика. Только теперь я понял, что в нем было не так: пустые глазницы человека были черные от еще не запекшейся крови. Он протягивал мне свои глаза, которые подпрыгивали на его посиневшей коже, как живые. Тело медленно приближалось, ощупывая каждый сантиметр пола дрожащими ступнями.
  -  Вы здесь? – тихо произнес слепец, продолжая приближаться ко мне.
  - Стойте там, где стоите, - взгляд мой метался по комнате в надежде отыскать хоть какое-то оружие.
  - Не бойтесь меня… Я уже выковырял их шпилькой для волос, теперь они как бабочка, приколотая булавкой к стенке: все видят, но ничего не могут…
  -  Что за муть ты несешь?
  Тело остановилось…
  -  Вы хотите узнать, кто убил того беднягу в лесу?
  -  Допустим… - я пытался говорить спокойно.
  Мой «ТТ» лежал буквально в нескольких метрах на стуле. Один рывок – и он у меня в руках. Остается лишь оттолкнуть «слепого». Мысли путались. Я говорил совершенно не думая: «Ну и кто же убийца?»
  -  Вы должны это увидеть сами… Тут нет смысла разговаривать… - голос его менялся с каждым словом. Казалось, в одном человеке одновременно находятся несколько разных личностей. Он продолжал, плюясь и неестественно вращая головой…
  - Подойдите поближе, будьте моими глазами…
  - Зачем вы выковыряли себе глаза?
  - Они не мои…
  - Что за бред! – я медленно подходил к слепцу. «оттолкнуть его и взять ствол? Может попробовать связать его без оружия и доставить обратно в клинику?» - до тела оставалось около метра. Я приготовился нанести удар в пустую глазницу противника. Адреналин сковывал движения, и это было единственное, что мешало осуществить задуманный план.
  «Жди момент» - говорил кто-то в мозгу. Однако долго ждать не пришлось.
  - У нее тоже украли глазные яблоки… со всем их содержимым, если я не ошибаюсь. Ее хоронили…
  В этот момент пелена окутала все вокруг. Словно одержимый, я бросился на него. Правая рука достигла цели. Глухой звук удара, и тело, сжимая в руке белые комочки, рухнуло на пол. Я надавил коленом на горло. Суть заключалась в том, что слепой говорил правду… Ее хоронили в закрытом гробу, с черными дырами вместо глаз…
  - Ее сбил черный джип «Чероки».
  «… Я успел лишь закричать, когда машина налетела на хрупкое женское тело…»
  - Ее подбросило ударом в воздух.
  «… Я слышал хруст костей и звук лопающейся кожи…»
  - Она умерла до того, как достигла земли. А затем ты склонился над трупом и зарыдал. Сзади суетились люди. Они кричали, обступали тебя со всех сторон…
  - Ты был там?
  - Я видел тебя ее глазами. И, говоря честно, мне было противно.
  Мое колено еще сильней погрузло в его шею. Слепой захрипел…
  - Если ты убьешь меня, ты никогда не постигнешь тану…
  Пелена постепенно сходила с глаз. Разум пришел на смену гневу, и я отпустил противника. Он скрючился на полу, как гигантская личинка, только что выкопанная из земли.
  - …Где глаза? – прошипел слепой, жадно глотая пыльный воздух.
 С отвращением я подтолкнул белые комочки ногой к его руке.
  -  Говори…
  - Ты должен будешь пойти со мной, если захочешь узнать!..
  …Зачем я согласился тогда – не знаю. Ведь сумасшедший мог просто находиться среди людей, видевших ее смерть. Тем более, что их было много, а на лица я не засматривался. Но почему-то хотелось верить. Я действительно любил ее, и, когда она «ушла», мне показалось, что умер я, а не она. Что-то оборвалось внутри. Какая-то важная ниточка, соединяющая душу с реальностью. Я пытался остаться таким же, как раньше, но это плохо получалось, возможно, потому, что чувство о том, что она вернется в мою жизнь, не покидало меня.
  …Через три года оно подтвердилось…

                * * *

  Я жал на педаль газа.
  Слепой с невероятной точностью указывал дорогу. Казалось, он по запаху определял, где мы находились, и куда нужно сворачивать.
  Мелкий дождь едва слышно стучал в лобовое стекло. Слепой сидел смирно, вслушиваясь в этот монотонный звук. Иногда в полях завывали бездомные собаки, тогда он поворачивал свое худощавое лицо в их сторону и раскрывал рот, будто собирался им подпевать. Он был очень странным… Я бы даже сказал «диким». Это существо навряд ли можно было назвать человеком…
  Хотя, что такое человек? Кожа, кости…такое же самое животное, только с манией величия. Возможно, Вы не согласитесь с таким понятием, но это мое личное мнение. Менять его я не хочу и не буду, а навязывать и подавно… Но не стоит уходить в глубь собственной философии. Ведь именно она подвела меня в тот злосчастный вечер…
  ...Мы давно выехали за территорию города. Ветер свистел над пшеничными полями, освещенными унылой луной. Свет ее, белый, с синеватым оттенком, придавал им загадочный вид. Казалось, в любую секунду из моря вынырнет нечто… Мурашки пробегали по коже. Хотелось поскорей скрыться, покинуть эти поля. Я даже забывал, что рядом сидело еще одно существо. Оно не видело меня, но знало каждую мою мысль, ловило любое движение. Изредка оно произносило несколько слов о том, как ехать дальше. Я не щадил машину. Гнал ее по кочкам, ухабам и был готов ехать всю ночь напролет, но внезапно слепой встрепенулся: «Стой! Стой! И выключи фары!» Я повиновался.
  - Заглуши мотор. Они могли разбежаться, - слепой был действительно напуган.
  - Кто они?
  - Ты не знаешь их. Даже я уже не всех помню, но это не делает их менее опасными!
  - Мы приехали?
  Слепой кивнул. «Подождем немного и пойдем. Машину оставишь тут, ее все равно никто не тронет… Здесь нет живых…» - кривая улыбка еще больше обезобразила его лицо. Я проверил пистолет. С «ТТ» все было в порядке, и это меня немного успокоило. На часах пикнуло два. Мой пассажир словно ждал этого. Он махнул рукой и кряхтя начал вылезать из машины.
  «Скажешь, если передо мной вдруг окажется яма или еще что-то. А в остальном можешь не беспокоиться – дорогу я найду без проблем, через десять минут будем на месте» - он, шатаясь, пошел в темноту. Я вытер пот со лба. Не оставалось ничего, кроме как следовать за «слепым проводником».
  Местность и в самом деле была безлюдной. В воздухе пахло болотной сыростью. Тишина, ее союзница, давила на уши. И если бы не редкое поквакивание лягушек и слабое завывание степного ветра, мои барабанные перепонки не выдержали бы этого тупого беззвучия.
  Мы шли прямо. Густой камыш создавал впечатление огромной каменной стены. Даже лунный свет не мог пробиться через этот живой барьер. Но глаза, давно привыкшие к темноте, различали белеющие за стеблями непонятные изваяния. По-видимому, давно всеми забытый скульптор день и ночь трудился в этом безлюдном месте. Статуй было много. Я пытался рассмотреть их, но проводник торопил меня каждый раз, когда я останавливался. Чем дольше мы шли, тем лучше становилась дорога. Стена камыша редела, и это почему-то успокаивало. Слепой сбавлял шаг.
  «Мы почти пришли. Если увидишь кого-то – не стреляй, а говори мне…я умею с ними ладить…» - кряхтя, повторял он чуть ли не через каждую минуту.
  Я привык к выходкам сумасшедшего и не обращал на них никакого внимания. Однако мысль о том, что путь наш заканчивается, немного взбодрила. И впрямь, впереди едва стала видна старая хижина. С каждым шагом ее очертания становились все ясней. Дом был древний. Полностью белый, с черными дырами вместо окон. Ставни давно сгнили. От него пахло опасностью в прямом смысле этого слова. Этот запах был мне знаком, и не раз это спасало меня, но сейчас все было по-другому. Инстинкт подсказывал не заходить вовнутрь, но ноги шли вперед…
  Слепой остановился у порога. Я приблизился к нему, оглядывая местность.
  …Каменные фигуры, ровно расположенные по периметру вокруг здания, представляли собой нечто вроде забора. Их были тысячи. Некоторые наполовину вкопаны в землю, некоторые лежали, извиваясь в агонии, направляя скрюченные руки в небо. От этих безжизненных силуэтов становилось дурно. Они подчеркивали безобразие и загадочность дома.
  «Прошу…» - с вежливостью швейцара произнес слепой.
  - Иди вперед, - скомандовал я, снимая «ТТ» с предохранителя. Он ехидно хихикнул и исчез в темноте. Руки трусились… Как сейчас помню: перекрестился и шагнул вперед…
  …Было слышно шарканье шагов. Я ориентировался только по ним. Как в детстве, протянул вперед руки с надеждой упереться в стену, - но бесполезно. Ноги то и дело натыкались на какие-то предметы. Начиналась паника. «А что если слепой кинул?» Этот дом станет могилой…
  Мысли путались. Я не знал, чего хочу на самом деле: выбраться отсюда, найти слепого или… ну конечно – закурить…
  Как раньше… закуришь… подумаешь обо всем, что произошло, даже легче становится. Судорожно я обшарил карманы. «Спички!» - забыл даже, что они у меня есть. Это было спасение на пятьдесят процентов. Со светом, во всяком случае, можно найти выход.
  Слабый огонек осветил пространство. Теперь, наконец, я увидел стену. Некогда побеленная, она сплошь была испачкана отпечатками детских рук… маленьких… еще не сформировавшихся. В ожидании самого худшего я посмотрел на пол. Те предметы, которые беспощадно пришлось истоптать, оказались… куклами. В ужасе я заметил, что у них всех не хватало одной человеческой черты – ГЛАЗ!
  … Спичка потухла… Ругаясь, я полез за коробком. Но поджечь одну от другой не успел, пришлось чиркать еще раз. А когда свет во второй раз осветил комнату, я был уже не один.
  Худощавое лицо «слепого» вынырнуло, словно из ниоткуда.
  «Хватит играться. Идем за мной».
  Во мне на тот момент накопилось столько вопросов, что психопату, во всяком случае, таковым я его считал, не хватило бы целого дня, чтобы ответить на них. Но тот момент был неподходящим… Я пошел за «слепым». С аккуратностью кошки он ступал между разбросанных игрушек, подавая мне знак рукой, чтобы я следовал за ним. В доме оказалось множество скрытых проходов. Невольно вспомнилась старая сказка про Минотавра. Казалось, что вот-вот слабый огонек горящей спички осветит безобразную голову существа, о существовании которого не знает никто, кроме слепого привратника этого унылого места. Но ничего такого не происходило…
   … По узкой лесенке мы спустились в подвал. Насколько я понял, земля была уже в метрах трех – четырех над нами. Но это был еще не конец путешествия. Блуждая по лабиринтам, которым не было видно конца, мы спускались еще раз пять. В коробке почти не осталось спичек. По мере продвижения по туннелям я старался оставлять хоть какие-то следы, чтобы потом найти дорогу назад. Таким образом, когда мы наткнулись на стену с торчащей из ее середины головой змеи, о которой твердил всю дорогу слепой, я изорвал на лоскутки всю футболку…
  … Слепой резко повернулся ко мне и огонек от спички заплясал на его безобразном лице. Урод облизал тонкие губы.
  «Сейчас ты увидишь то, чего не видел никто… То, что не забудешь до конца своей жизни…» - руки его тряслись, как у паралитика, - «Ты услышишь то, что «видели» другие… Ты услышишь тайны гниющего мяса, которое некогда было живым!» Он говорил, как жрец, приносящий жертву богам. Мне уже надоедало выслушивать его леденящие душу фразы. Кажется, он уловил это. Ехидно улыбаясь, и путаясь в длинных рукавах смирительной рубашки, слепец начал поворачивать голову змеи. Я следил за его движениями. Сейчас важна была любая деталь, чтобы потом выбраться из этого темного подвала. «Два оборота по часовой, один - против… вдавить до щелчка и…» - в стене появилась щель. Мой проводник повернул голову в мою сторону.   «Прошу…» - прошипел он и исчез в проеме. Именно в тот момент я начал сомневаться в нем. Вернее в его слепоте! Я видел незрячих раньше, и этот экземпляр вел себя совершенно по- иному…
  … Но не будем забегать вперед… Мне, собственно, ничего не оставалось делать, как идти за проводником. 
  … Тайная дверь закрылась за моей спиной. В это же мгновение тусклый свет осветил залу.
  Я попытаюсь описать увиденное, но не знаю, насколько это у меня получится. Нет, не думайте, что я склеротик. Поверьте, то, что предстало моему взору тогда, мне уже никогда не забыть… Это въелось в душу и стало ее частью.
  … Их было около полусотни, может больше. Совсем разложившиеся лежали на громоздких деревянных столах, прикованные наручниками к ножкам. Свечи освещали их полусгнившие лица, на которые я старался не смотреть, ибо нервы были уже на исходе…
  К трупам подводились сотни миниатюрных трубочек, ведущих к одному большому сосуду с сероватой бурлящей жидкостью. Но были и другие… Тела эти находились в морозильниках. Для каждого был отдельный, как в морге, с фамилией, датой смерти.
  Стараясь дышать через платок, я шел под стеной мини-морга. Слепой стоял в самом ее конце. Он выдвинул подряд несколько трупов из холодильных камер… Теперь закономерность становилась явной..
  «Похоже, в этой комнате только у меня есть глаза?» - этот вопрос был в списке под вторым номером.
  - Ты уверен, что хотел спросить именно это?- слепой все также ехидно улыбался. На секунду показалось, что он знает обо мне все, даже больше, чем я сам. Он был прав. Все время мысли крутились вокруг ЕЕ смерти. Но карты раскрывать было рано, во всяком случае, я так считал, и поэтому ответил утвердительно.
  - Тогда посмотри на стены!
  Я держался из последних сил. Стены, на которые я не обратил вначале внимание, сплошь были усеяны маленькими баночками, вдавленными в глину. Вы, наверное, догадались, что плавало в них…
  Карие, голубые, серые…
  Природный инстинкт всегда берет вверх над разумом, только надо дойти до определенной точки. А в тот момент мои приборы уже зашкаливали. Дуло пистолета смотрело в сторону слепого хозяина морга. Теперь общаться я мог только с его помощью.
  - Зачем все это?
  Слепой молчал и ехидно улыбался. Казалось, что он издевается надо мной. Терпеть было невмоготу. Я быстро миновал те пару метров, которые разделяли нас… Он не ожидал этого, и в растерянности раскрыл рот, когда моя рука повалилась на его затылок и придавила голову к выдвижному столику прямо возле трупа молодой девушки.
  - Ты совершаешь ошибку,  юнец! – кряхтел слепой, пока я скручивал ему руки ремнем.
  - Откуда столько мертвецов? Ты некрофил?
  Он молчал еще немного времени, пока я не выбил из его руки глаза, с которыми он ни разу не расставался за время нашего общения. Слепой тут же задрожал и начал орать, как свинья под тесаком мясника.
  Я сильней прижал его к столу и приложил дуло пистолета к лысой голове.
  - Отвечай! Откуда столько трупов?!
  - Я не буду говорить, пока ты не вернешь мне глаза…
  - Сейчас в башке сквозняк будет!
  - Отдай мне глаза… пожалуйста… - он плакал, как ребенок, а делал одну глупость за другой.
  Убивать его было ни к чему: я хотел заставить слепого говорить, и единственный реальный способ, как тогда казалось, это дать ему то, что он просил.
  Держа «тело» за шкирку, я скинул его на пол, рядом с тем местом, где пылились столь важные для него белые комочки. Дрожащими руками он обшарил все вокруг. И лишь глаза оказались на его ладони, слепой словно почувствовал себя в безопасности. Лицо его стало спокойным.
  - Я расскажу тебе… - он мотылял головой из стороны в сторону, ловя ритмы не слышной для меня музыки. – Они повлияли на мой мозг… Зачем я их забрал?..
  Лицо слепого исказила судорога. Он повалился на пол, обливаясь кровью из глазниц.
  «Не дай ему это сделать!»
  Рука, держащая глаза, почернела. Слепой начал визжать, топая ногами по полу.
  Я в растерянности наблюдал за агонией сумасшедшего.
  Страх стягивал жилы на его лице. Тогда он был в его власти. Этот черный демон давно жил здесь… в этих трупах, - я понял это сразу. Он отпечатался на всех лицах подземелья и уже успел войти в меня, как бы я этому не противился!
  …Через мгновение слепой вскинул руки вверх. Они будто не принадлежали ему, сами тянулись к лицу. Перед моим взором разворачивалось жутчайшее зрелище: истерически вопя и моля неизвестно кого о милости, сумасшедший одной рукой раздвигал сжатые мышцы глазницы, а другой – засовывал в нее скользкий от слизи глаз. Спустя несколько секунд человека, стоящего напротив меня, больше нельзя было назвать слепым. Он смотрел с выражением явного превосходства, не обращая внимание на тупое дуло пистолета, направленного на него.
  - Ты хочешь знать? – он вытирал кровь с лица рукавом рубахи.
  Я молчал, ибо боялся, что, если заговорю, то голос сорвется и тем самым выдаст мой страх. Хотя вид, наверное, у меня был ужасный. Пот струился по лбу и спине потоками, а в мозгу отсчитывались секунды, которые я еще прожил.
  - Я расскажу тебе, - продолжал «зрячий», делая шаг в мою сторону.
  - Стой там, где стоишь!
  - Мне нужен ты! Вернее, твое тело! Так что я не причиню тебе вреда!
  - У меня ствол. Еще один шаг – и в тебе дырка!
  - Глупец! Если б моя воля, - ты бы уже стал постояльцем этой унылой гостиницы! – «тело» пристально смотрел на меня тем же взглядом, как в больнице. – Я царь этого мира! И ты – в моей власти!
  Давая себе установку стрелять при малейшей опасности, я взял на мушку голову психопата. И в этот момент он произнес ее имя.
  - Ты хочешь оживить мертвую? Кровь снова будет греть ее тело, сердце будет отбивать свои монотонные ритмы, поднимая грудь то вверх, то вниз… Она снова будет видеть! Будет любить, но не…
  Я перебил его.
  - Я уже понял, что ты знаешь все! Откуда?
  - Не забегай вперед! Истину нельзя понять сразу… Истина внутри, - с этими словами он показал на глаза. – Я открою тайну! А затем заключу с тобой пари…
  Было странно осознавать, что я уже знаю суть спора, который он хотел предложить.
  - Если сможешь воскресить мертвую, то я отпущу вас обоих! – рука «слепого» легла на ручку холодильной камеры, а затем я увидел ее.
  В голове закрутилась давно забытая мелодия:
                «Все как вчера…
                … Но без тебя…»
  Я осознавал, что давно бросил этот жребий в игре, которую практически невозможно выиграть, и ответил, что согласен на пари, не дожидаясь заключительной его части.
  - Если же ты проиграешь, то твое тело станет моим новым домом, - тихо произнес слепой и повернулся лицом к телу девушки.


                «СЫН»


  … Он знал про это место с самого рождения, даже когда ребенок еще не мог разговаривать, до того, как он сделал первый шаг и начал распознавать окружающие предметы. Путающиеся в бесполезном круговороте мысли тянули его сюда. Они пытались воспроизвести информацию, заложенную десятками поколений гениальных предков. Старинные формулы, заклинания Кабалы, магические квадраты Агриппы… он должен был знать все, чтобы не осквернять тело невежеством.
  Мальчик, как и все представители его рода, не общался с живыми, если не считать отца. Нужно было презирать их и стремиться к совершенству, только тогда возможен переход.
  Я кормил его живыми бабочками и червями, приготовленными по специальному рецепту змеями, поил молоком водяной крысы и соком тростника… По вечерам мы слушали пение ночных птиц, наблюдали за стремительными полетами летучих мышей и монотонными танцами насекомых у костра. Я не давал ему имени, впрочем, как и его предшественникам. Это имело некоторые преимущества., ведь я мог называть его как захочу… Соломон, Акселерат… странно, даже забыл, как зовут самого. А ведь у меня было имя…
  Сколько же лет прошло с тех пор, как его произносили в последний раз! Пятьдесят?! Восемьдесят?! – Нет. Сто девяносто восемь лет, пять месяцев и двенадцать дней…
  … София шептала его, дрожала и пятилась назад. Она оставалась одна в доме: отца девушки я зарубил топором в сенях, а труп матери находился везде… Я разбросал ее по дому…
  Антуан, мой сын, видел это, но он был слишком мал, чтобы что-то понимать.
  … А София понимала. Она знала, что я не пощажу и ее. Длинные волосы спадали на обнаженные плечи. Дыхание девушки было настолько частым, что ей не хватало воздуха.
  Она пятилась назад, спотыкаясь, и повторяла мое имя, словно надеясь на то, что я могу передумать.
  Но София ошибалась… Умный не может передумать, тем более, если он – гений. Если он умеет повелевать судьбами, вершить правосудие! Если он единственный, кто доказал несущую роль глаз в организме человека!
  … Они тогда подняли на смех мою теорию. Глупцы! Где вы теперь?! – В земле, с сотнями червей в желудке! Эти жирные туши в черных мантиях с париками на лысых головах даже представить не могли, на что способен мозг!
  Тогда я рассказал все. Формулы были написаны на доске, не хватало только наглядного примера.
  «Глаза, обработанные раствором, быстро приживаются к мертвому организму и вступают в роль нового генератора мысли. Мозгу дается малая доля энергии, которой хватает на двадцать – тридцать минут. В это время тело находится в состоянии транса. Мысли ожившего крутятся вокруг событий, охватывающих предысторию его смерти. Если за это время в тело влить  несколько миллилитров эликсира, полученного из болотных трав, то организм полностью восстанавливается. Причем мозг неизменно выполняет все функции. Одним словом, человек оживает!» - именно так я записал окончательный вывод в своем дневнике. Там содержатся и рецепты эликсиров, и описание опытов над животными. Я проводил эксперименты с крысами. Их злые красные глаза плавали в баночках. Мне нравилось наблюдать за этими светящимися живыми огоньками с темными точками хрусталиков в середине. Они смотрели из своей стеклянной тюрьмы, мысленно осуждая и проклиная своего мучителя, а когда я возвращал их в тело, то крыса начинала в ярости биться о стенки клетки…
  …Дни уходили в пустоту. Я понимал, что время детских опытов окончено. Эксперимент требовал более серьезного подхода. Выбор пал на Антуана – моего сына.
  Ничто не могло помешать мне, кроме Софии и ее родных, поэтому пришлось решить эту проблему… Руки ложились на ее волнующуюся грудь, потом прошлись по мягкому телу к шее. Пальцы сдавило судорогой. Я не смог бы их разжать, даже, если бы очень захотел… Ее безжизненное тело, вернее то, что от него осталось, до сих пор находится в этом ужасном доме, в этой темнице потерянных судеб. Душа Софии так и не нашла покоя, и когда сон одолевает меня, она приходит. Дрожащая рука впивается в закрытые веки, но она лишь тень, которая не может причинить никакого вреда. Софии нужен ее сын. Она ворует детские куклы и по ночам играет с ними – нянчит их, убаюкивает, а утром выковыривает им глаза. Несколько раз я даже сам участвовал в таком ритуале, только вместо кукол были настоящие люди.
  Первым стал Антуан…
  Когда парню исполнилось восемнадцать, я поменялся с ним телом. Сын долго не мог понять, как из молодого и стройного юноши он превратился в шестидесятилетнего старика… Через две недели после пересадки глаз, Антуан умер от инфаркта, а я получил еще одну жизнь и решил полностью посвятить ее науке. Люди не поняли бы меня. Эта низкая разновидность животных  не способна переступить через вымышленную ими же мораль.
  Поэтому я нашел смысл в уединении. Подземная лаборатория стала склепом для ее создателя. Я выкапывал трупы и продолжал работу. Это занятие все больше нравилось мне. Оно как  наркотик вошло в кровь…
  Я разговаривал с ними, узнавал подробности их смерти, иногда пересаживал себе один глаз и видел, как в меня вбивают колья, отрубают голову, сдавливают, разрывают на части… Я видел их боль, - самое сокровенное, что может быть у человека…
  … В пятьдесят лет я совершил новое переселение. Именно в этой жизни произошло рождение его…
  … Женщина была уже на девятом месяце беременности, когда попала ко мне. Я нашел этот труп в морге. Бездомные кучами лежат там и ждут, пока их не передадут на съедение огню или… собакам. В планы мертвецов не входит становиться подопытными. Но я не спрашивал их мнения.
  С матерью все было по-другому. Она выделялась среди серой массы, застывшая в смертельной агонии. Женщина умерла от голода, и поначалу я подумал, что именно он стал причиной вздутия живота.
  Я давно не был с женщиной. Желание все больше терзало меня, когда рваная одежда сползало с ее посиневшей кожи. А потом я понял, что она беременна. Такой шанс невозможно было упустить. Взвалив ее на плечи, я направился в тоннель, вырытый гулами еще давным-давно. Эти мерзкие твари питаются мертвыми. Они каким-то образом пронюхали про мою лабораторию и иногда воровали бесценные образцы. То же случилось и с матерью.
   Сразу после того, как ребенок был вынут из утробы женщины, я поместил ее труп рядом со своей кроватью. Не знаю, как это случилось, но спустя буквально несколько минут стервятники утащили покойницу в одну из дыр в стене. Тогда я не дал чувствам одолеть себя. Работа продолжалась.
  Самый сложный этап – это вернуть тело в первоначальное состояние: уничтожить все гнилостные бактерии, сделать перетяжку кожи, наладить функции будущего живого организма. Затем можно поместить тело в раствор тростникового спирта, пока глаза не будут готовы к пересадке. Минимальный срок, за который происходит полное восстановление органов зрения вне организма – неделя. Я выдержал чуть больше, а затем поместил их в крошечные глазницы малыша. Дальше все происходит, как и в остальных случаях: несколько миллиграммов настойки и, - у меня еще один сын!
  Первый год своей жизни он провел в клетке на улице. Трупный смрад мог убить его, а свежий степной воздух наоборот пошел на пользу ребенку. Грудь бездомной собаки заменила ему материнскую. Он ползал среди трех мокрых щенят, расталкивая их, чтобы пробраться к лучшему месту. Герда иногда поскуливала, и это было сигналом мне, что малышу пора возвращаться в клетку.
  Зимовал сын вместе со мной – под землей. Он наблюдал за проведением операций и, хлопая в крохотные ладошки, смеялся, когда я обрызгивал его кровью. Черви больше не пугали его, а мрачные стены начинали тешить взор ребенка.
  Я привыкал к нему. Иногда даже обдумывал свое положение, пытался бросить этот дом!.. Да! Бросить все и забрать парня, отвести его к людям… Но минутная слабость проходила быстро. Смысл жизни мальчика заключался только в том, чтобы передать ее мне…
  … Я даже не скрывал это от него:
  - Когда тебе будет двадцать два, мы станем одним целым.
  Глаза парня бегали из стороны в сторону.
  - Почему именно двадцать два?
  - Вопрос времени не должен тревожить тебя!
  - Я лишь считаю, сколько мне осталось жить.
  - Ты будешь жить во мне. Твои знания помогут тебе.
  Он кивал головой, но по взгляду можно было прочесть ненависть. Парню оставалось два года и, по-видимому, он не хотел терять их.
  Сын начал пропадать, как я думал сначала, в лабиринтах подвала. Иногда его не было по несколько суток. Когда же наконец парень возвращался домой, он ложился на свою грубую деревянную кровать и тупо смотрел в потолок. Опыты больше не интересовали его, а наоборот вызывали отвращение…
  …Юноша с презрением относился к моей стряпне.
  - Мы же люди! Как можно есть себе подобных?! – заорал он однажды, выбив из моих рук тарелку с жареной печенью.
  - Мы не люди, Ланселот! Как ты можешь такое говорить, мы…
  - Перестань называть меня чужими именами! – он был зол.
  - Ты выбрал себе конкретное имя?
  - Да… То есть нет… - юноша замялся. Было видно, что он опасается выдать какую-то тайну.
  - Так да или нет?! – мне казалось, что я раскусил его. Не давая ответить ему, я продолжал наступление. – Тут замешана девушка?
  - Это личное!
  - Какая-нибудь доярка из ближайшей деревни?
  Сын злился как никогда.
  - Если ты не прекратишь, я уйду навсегда!
  Мы оба знали, что скрыться от меня невозможно. Тем более вдвоем…
  - Ик как она тебя называла?
  - Никола.
  Я засмеялся тогда.
  - Паганини?!
  - Отец, не надо так. Мы любим друг друга!
  Любовь – самое глупое чувство, которое я знал когда-то. Оно сушит мозги, и, по правде сказать, мне было обидно за сына. Как он мог променять науку на… Тогда я еще не знал ту девушку.
  - Наверное, это босая жирная корова, с грязной косынкой на голове. Как можно любить розовый кусок мяса с ведрами в руках?!
  Сын с ненавистью смотрел мне в глаза.
  - Ми-ко-ло. Наверное, это единственное слово, которое она умеет произносить, не говоря уже о чтении или писании, - я смеялся ему в лицо. Он не выдержал. Пот струился по его загорелому лицу.
  - Я убью ее тело, а глаза пересажу в одного из щенков Герды! Она будет жить в нашей большой, дружной семье, и тебе, наверное, будет интересно сношаться с собакой!
  Сын выбежал из комнаты. Я слышал топанье его ног по тоннелям, осознавая, что он не собирается возвращаться. Это меняло все планы: пересадку надо было делать немедленно. Я рисковал потерять полный контроль над телом, если верить «Кабалле», то у влюбленного человека вступает в работу новая доля мозга, которую невозможно подчинить своей воле. Это никак не устраивало меня, поэтому медлить было нельзя. Ведь эта часть гипофиза могла еще не развить свое воздействие на организм.
  Я знал, что мне было нужно – топор! Именно тот, которым пришлось зарубить родителей Софии…
  … Ее крик долго резал тишину дома. Она летела за спиной, пытаясь остановить меня, но это было ей не под силу.
  - Не трогай их! Оставь их в покое! – голос Софии дрожал.
  - Я должен сделать это! Иначе потеряю его.
  - Но ведь он твой сын! Отпусти их! Хоть раз послушайся своего сердца!..
  - Мое сердце давно уже умерло…
  Я покинул дом, оставляя вопящую Софию за спиной. Луна светила ярко, и это не позволяло ей выйти на улицу.
  - Это будет последняя жизнь, которую ты украдешь! – призрак бросал пустые проклятия в мой адрес, но это никого не волновало. Ноги ступали по твердой почве. Они сами знали, куда идти, - привычка, выработанная годами.
  Я миновал заросли тростника и направился в сторону леса. Тени помогали мне. Они забегали вперед, манили к себе. Тогда я уже привык их видеть. Безликие, они являются той частью человека, которая навсегда остается на земле. Интересно, что останется после меня? Ведь свою тень я уже давно потерял. Да и она не стремится найти своего хозяина…
  … В ту злополучную ночь еще один силуэт человеческого тела должен был отделиться от своего покровителя. Пальцы застыли на рукоятке топора, отчего многочисленные капилляры раздулись, словно черви, запущенные под кожу…
  Черви… Как я ненавижу эти создания. Скользкие, бесцветные, они облепляют мои ноги, впиваются в кожу. Они, подобно гулам, пожирают нас после смерти… копошатся в мозгу и глазах, откладывают свои яйца в кишечнике…
  Им не страшен ни свет Солнца, ни унылое сияние Луны. Они пожирают и пожирают!
  Я все еще шел…
  Окутанный ночью лес погрузился в забытье. Иногда ветер потрепывал его зеленую бороду, и тогда кто-то начинал пищать, слышалось мгновенные трепыхания крыльев… - но эти звуки мне были не нужны, - уши ловили еле слышные женские стоны. По ним ориентировались и тени. Их было почти не видно на черных контурах деревьев, но они шли вместе со мной, обходя слишком затемненные места, ямы и не проходные топи.
  «Еще немного. Мы уже близко!» - тени не могут разговаривать, но зато телепортация мысли у них развита на высочайшем уровне. Я верил этим молчаливым проводникам, шел вперед, даже не боясь оступиться.
  Густая трава по пояс скрывала меня. Стебли цеплялись за длинный плащ, наверное даже они не хотели надвигавшейся ночной трагедии. Деревья тоже были их союзниками. Густые кроны переплелись друг с другом, не пропуская лунный свет…
  «Еще немного…» - тени знали, что говорили, - вскоре стена леса начала редеть. Многолетние папоротники сменялись кашецой и тысячелистником. Все чаще попадались старые поваленные ветром столбы деревьев, облепленные искрящимся мхом, соединенным тысячами паутинок с могучей кроной живого леса…
  … Дети тоже были здесь. Они уже начинали гнить, несмотря на все предостережения врачей. Тупые маленькие глазки уставились в мою сторону и исчезли, как только я замахнулся на них топором.
  Обнаженные спины уродцев замелькали в листве.
  «Отец зарубит сына…» - слышался писклявый шепот…
  … Я оправдывался, но они не верили: «Зачем тебе тогда топор?!»
  Гений не мог ничего ответить. Он плакал, проклиная себя, но шел вперед. Холодное лезвие все также поблескивало. Оно уже испытало наслаждение кровью… Когда, рассекая воздух, туповатое острие входит в мягкое мясо, ломая все на своем пути. Такова цена крови… Такова цель мести…
  Где-то недалеко ухала сова. Она тоже поняла все, и пыталась, как можно быстрее оповестить своих пернатых собратьев о надвигающейся охоте… Совы видят намного больше, чем люди. Их желтые вращающиеся прожекторы пронизывают темноту, улавливая такое, что даже не может вложиться в рамки человеческого воображения… Скользкие, бесформенные – я тоже их вижу. Они крадутся за мной, пытаются схватить за края одежды, утащить туда, откуда родом сами… Туда, где царит мрак безумия… Это единственное, чего я боялся тогда, и поэтому шел вперед.
  Ветер бил в лицо, развивая мои длинные седые волосы, - стена леса была уже за спиной, и озаренная Луной поляна развернулась передо мной. Сын тоже был здесь. Его тело поблескивало, монотонно повторяя замысловатые движения, лишенные всякого метафизического смысла. Девушка стонала под ним. Ее молодой голос оживлял это забытое Богом место. Он чем-то напоминал мне Софию… Ее нежные пальцы, бархатную кожу.
  На мгновение воспоминания унесли меня с этой поляны к ступеням трехэтажного особняка. Дубовые двери охраняются каменными драконами, из пастей которых бьет струями вода. Виноградная лоза обвивает резные колоны, украшающие вход во дворец, и затемняющие часть сада перед ним. Тут у тихо журчащей воды сидит девушка, проводит своей рукой по непоколебимой глади. Ее шелковистые волосы спадают, касаясь кончиками воды.
  «Bon jour mon ami», - она улыбается, обнажая ряд белых зубов, затем проводит ладонью по изящным контурам своего тела. Платье спадает, обнажая висящие куски засохшего на костях мяса…
  «Ты не сделаешь этого!» - голос Софии глух и отдает могилой. Она пытается броситься на меня, простирая вперед скрюченные пальцы мертвеца, но ударом топора я раскраиваю ее череп. Обезглавленный труп падает в воду…
  В это же мгновение я вернулся в реальность. Сын еще не почувствовал моего присутствия, несмотря на то, что расстояние между нами не достигало и десяти метров.
  «У него был шанс, но он им не воспользовался! Сделай то, зачем ты пришел сюда!» - тени говорили настойчиво. Их хриплые голоса переплетались в мозгу.
  «Заруби их обоих!»
  - Нет. Я заберу его тело!
  - Зачем оно тебе?! Ты устал жить… Заруби их обоих!..
  Я пытался заставить их замолчать, но тени не сдавались…
  …Ветер дул сильнее, нагоняя тучи. Еще немного и Луна полностью скрылась за ними.
  «Заруби их!.. Заруби!»
  Я поднял топор.
  «Сделай это! Проломи их хрупкие головы!»
  Еще секунда, и оружие со свистом полетело в сторону лежащих парня и девушки, вонзаясь лезвием в ствол развесистого дуба…
  Тени затихли.
  Сын уставился на меня, прижимая к себе кричащую изо всех сил обнаженную девушку. Я ринулся вперед, доставая из складок плаща баночку с эликсиром…
  …Та ночь, как и другие, закончилась утром…
    
   

 

                «БОЙСЯ ПЯТОГО СТРАЖА»
 
  Зрячий слепец погладил рукой отполированную поверхность стола.
  С мягкостью кошки он ступал по каменному полу, то и дело, постукивая костяшками пальцев по подставкам для трупов.
  - Так значит, ты так и не смог полностью подчинить себе сознание того парня? – это был мой первуй вопрос за все время, пока сумасшедший рассказывал.
  - Да. Это был мой единственный прокол.
  Мышцу на правой его щеке время от времени сводило, отчого глаз чуть ли не выкатывался из глазницы…
- Зачем я нужен был твоему сыну?
- Об этом ты спросиш у него.
- И когда мне представится такая возможность?
  «Слепой» ухмыльнулся.
  - Когда я снова отпущу его…
  Мне не понравился этот ответ: слишком много неувязок.
  Да и потом история сумасшедшего сама по себе не укладывалась в голове.
  Профессиональный опыт подсказывал: надо как можно глубже покопаться в куче событий. Но где взять время на это?
  Я пристально следил за каждым его движением. Пламя от факелов на стене играло на его худощавом лице, испепеляя всю человечность этого существа. «Слепой» молчал. Глаза его, уже спокойные, уставились в мою сторону. Именно тогда я понял, что такое настоящий страх… Он поедал меня живьем, выбрасывая на помойку любые остатки сознания. Он сковывал движения, заставляя ноги врастать в сырой пол.
  «Слепой» молчал. Но я не боялся тишины, наоборот, мозг отсчитывал доли секунд, пока из его рта не вырывались хриплые звуки… Он понимал это и выжидал момент, когда нервы мои натянутся до предела, чтобы совершить потом свой последний удар…
  - Почему ты не спрашиваешь о пари, которое мы недавно заключили?
  Я ждал этого вопроса, но так и не подготовился к нему. Слепой не дождался моего ответа.
  - Если ты не против, то я  посвящу тебя в курс дела. Итак, как ты уже понял, мне нужно новое тело. Змей пожирает плоды моих открытий и сушит мой мозг…
  Иногда я не понимал, что он хочет сказать той или иной фразой…
  - Мне не нужно тело, которое я не могу контролировать. Ждать? – Нет… оно необходимо именно сейчас!
  … Капельки пота щекотали спину. Становилось невыносимо жарко…
  - Как видишь, у меня тут много людей, но тебе не нужен никто из них, за исключением этой девушки… - он провел рукой по ее волосам.
  Да, слепой был прав, как никогда.
  - Тогда найди ее жизнь! Выбери с трех раз столь знакомые и дорогие тебе глазки!
  … Я знал, что испытание будет полностью лишено смысла, но такого даже представить не мог. Глаз были сотни… Некоторые уже почерневшие, а другие наоборот светились, словно в них вставили лампочки.
  - Если ты найдешь их – я отпущу вас обоих! В противном случае тело твое станет моим!
  Он помолчал немного.
  - Ты принимаешь условия?
  - Да…
  - Я был уверен в тебе! Ты доброволец, а такими легко руководить…
  Он сделал широкий жест рукой, давая понять, что можно начинать.
  Сердце колотилось, как бешенное… «Она ведь даже не любила меня! Зачем все это?» - мозг был возбужден до предела. Картины прошлого мелькали передо мной. Ее день рождения, прогулки в парке – я помнил все… кроме цвета ее глаз. Глаз, в которые так часто смотрел… Но это все позади, а сейчас на пути стояла каменная стена, сплошь усеянная искусственными выемками. Она повидала многое за время существования, ибо на то была воля сумасшедшего гения, давшего ей глаза. Они жили своей жизнью в маленьких стеклянных сосудах, пожиная плоды собственного безумия. Каждая пара смотрела в мою сторону, моля о том, чтоб я выбрал их.
   …Я тоже молился… Уже давно не делал этого, а сейчас святые слова сами срывались с губ. Пелена окутывала сознание, руки сами по себе тянулись к баночке с двумя сгустками белка. Еще мгновение – и пальцы коснулись холодного стекла…
  … Слепой ухмыльнулся и начал приближаться ко мне:
  - Твой выбор сделан!
  - Я от него и не пытаюсь отказаться!
  Он принял сосуд из моих рук.
  - «Бойся пятого стража!» – он повторял это, когда его нашли. Он повторяет это и сейчас, блуждая по темным коридорам Ада…
  - О ком ты?
  - О том, чьи глаза ты выбрал…
  Слепой открыл холодильную камеру, демонстрируя еще одно посиневшее мертвое лицо…
 
 
                * * *

  - Он сделает все, чтобы заполучить обратно то, что принадлежит ему… Кеш, что нам теперь делать?! – девушка говорила быстро, так, что просто захлебывалась воздухом.
  Невозможно было придумать более неподходящего для звонка времени. Кеш проспал бы еще несколько часов, если бы не эта пугливая девченка. Он, еще сонный, тупо слушал захлебывающуюся речь Алены, уставившись в непонятного происхождения пятно на обоях. Голова ужасно трещала после вчерашней пьянки, и вникать в писклявый голос подруги было просто невыносимо для него.
  - Кеш, он убьет нас!
  - Успокойся, Аля…
  - Я не могу успокоиться! Меня всю ночь трусило!
  - Понятно… - Кеш говорил и зевал одновременно.
  - Это все, что ты можешь сказать?!
  Парень закрыл глаза. В трубке слышалось ее частое дыхание, но это нисколько не волновало его.
  «Телки всегда могут такое у себя в голове накрутить» - тогда он думал именно так, но не рискнул говорить это уже начинавшей хныкать девушке.
  - Когда ты мне дашь Децла переписать?! – он хотел перевести разговор на другую тему.
  - Какой Децл! Кеш, прснись! Он уже чуть не убил Медленную!
  - Ты веришь этой дурре? Да будь я самым последним маньяком – все равно не погнался бы за этой тормознутой!
  - Но…
  - Никакого «НО»! Хочешь, я тебе расскажу, как было?
  Кеш не дождался ответа. Сон уже почти отошел, и теперь ему, как никогда, хотелось закончить разговор, но с условием не обидеть подругу.
  - Медленная нажралась, как это часто бывает. Жираф вел ее домой. Потом они посрались, он психанул и кинул ее. Кстати, я бы тоже так сделал!
  Кеш перевел дыхание.
  - Ты меня слушаешь?
  - Да, - девушка уже перестала всхлипывать.
  - Вот… Значит, шла она, шла, потом ей показалось, что за ней кто-то следит. Медленная, конечно, стала идти быстрей, упала в подъезде, поломала ногу, хай подняла. Вот и все!
  - Но она говорит, что кто-то встретил ее прямо перед квартирой, и она только тогда начала кричать и звать на помощь соседей. Да и ногу она не ломала!
  - Сначала этот кто-то идет за ней, а потом он внезапно опережает ее, каким-то образом попадает в ее подъезд и ждет возле квартиры! Так?!
  - Да!.. Она говорила так!
  - Откуда он знал, где именно живет Медленная? И если он таки знал, то зачем следил за ней?
  Алена молчала.
  - Неувязочка вышла! Медленная просто нажралась, как свинья, упала с лестницы и придумала всю эту историю с маньяком, чтобы толпа потом не перлась с нее!
  Кеш чувствовал, что ему таки удалось успокоить девушку. Они встречались около трех месяцев – своеобразный рекорд для их компании – и начинали чувствовать особую привязанность друг к другу. Нет! Это была не любовь. Кеш даже сам не мог объяснить это чувство. Иногда он просто не мог найти себе место без нее, а иногда она ужасно раздражала. Именно поэтому он и сделал вывод, что не любит Алену. Просто близость изящного тела этой девушки, контуры ее четко очерченных губ поддерживали стимул однообразной жизни.
  - Ты больше не будешь думать об этом? – внезапно он заговорил спокойным тоном.
  - Не буду…
  - Точно?
  - Точно.
  - Ладно. Давай пока попрощаемся, а попозже я заеду. Хорошо?
  - Приходи поскорей.
  Она молчала, словно хотела что-то еще добавить, но боялась реакции парня.
  - Ну, пока.
  - Кеша… надо навестить Медленную в больнице… - сказала робко девушка.
  - Конечно надо. Все, Аля, я хоть умоюсь пойду!
  - Да… Да…
  - Ну давай. Пока!..
  - Пока.
  Кеш швырнул трубку телефона и с облегчением вздохнул.
  «Какая же она бывает дурная!»
  Кеш погладил ладонью помятые щеки и, едва поднимая ноги, поплелся в душевую. Монотонное журчание воды пробуждало воспоминания о прошедших нескольких днях.
  Всплывал шум дискотеки, пьяное веселье друзей, - словом, все, как обычно, не считая того, что чуть не подрался с каким-то парнишкой из другой тусовки. Холодные капли воды пробуждали тягу к жизни, да и голова переставала гудеть. Но в минуты, когда человек действительно хочет побыть один, жизнь всегда преподносит свои сюрпризы: телефон снова начал выдавать свои пронзительные сигналы.
  - Черт! – Кеш действительно разозлился. – Алло!
  - Здогово, алкаш, - Басс, как всегда картавил.
  Ешкин кот, как вы меня все задрали! – Кеш уже не надеялся на спокойное утро.
  - Хаге спать, свинуша. Я тебе сейчас такую шнягу пгикалю, что ты в дгободан ляжешь!
  - Ну, толкай.
  - Помнишь тех лошков с дискогя, с котогыми мы зацепились?
  - Ну.
  - Когоче, когда ты ушел Аленку пговожать, они еще оставались. И тут появился еще один тип, сгазу подсел к ним за столик.
  - Что за тип?
  - Татарин!
  - Татарин?!
  - Так слушай дальше…
  Этот разговор показался Кешу интереснее предыдущего. Хотя бы потому, что в нем фигурировал Татарин.
  Басс дышал в трубку.
  - Колян, ты меня слушаешь?
  - Ну, давай, рассказывай.
  - Короче, он с ними немного побазарил, - когда Басс говорил о вещах, которые были ему действительно интересны, картавость куда-то пропадала. – Потом подходит к нам. Сразу мне: «Здорово, Макс! Как дела?» Я говорю: «Какие дела? То твои кореша?!» Ну он такой: «Да!» В общем, слово за слово, я его развел на гулянку.
  Кеш снова хмыкнул.
  - Макс, может, хватит?
  - Да чего хватит? Лето только начинается!
  - А когда?
  - Я ж тебе говогю. Сегодня вечегом, начнем часов в восемь.
  - И где?
  - Да он говогит, пагк есть недалеко от его хаты, там и отвиснем.
  - Ладно, созвонимся.
  - Да! Я тебя найду по-любому! Ты там толпу всю собеги!
  - Хорошо. Пока.
  - Давай! Счастливо!
  В трубке раздались короткие гудки. Они били по барабанным перепонкам, также монотонно, как проходящие в никуда дни. Да! Лето только начиналось, или уже заканчивалось? Кеш не отдавал этому отчета. Он жил, пока молодой, даже не задумываясь о будущем. У него было все и в то же время не было ничего! Девушка, институт, друзья… Деньги? – Нет, они скорей всего относились к тому, чего у него не было. Здоровье? – У кого оно сейчас есть?
  А время уходило в пустоту, и ничто не могло его остановить…

               
                * * *


  Ей было страшно. Кеш понял это по широко раскрытым глазам девушки, по перекошенному лицу, слегка распухшему от недавно перенесенных ударов.
  Она молчала. Сначала с секунд пять смотрела на парня, а затем повернула голову на бок и прослезилась.
  - Настюха, не плачь, - он говорил тихо, как будто не хотел, чтобы его услышали остальные обитатели палаты. – Сейчас Алена подойдет…
  Девушка не двигалась. Слегка пожелтевшее одеяло было наспех наброшено на ее тело, и Кеш без труда разглядывал кровоподтеки на коже Медленной.
  Она явно переживала сильный шок. В душе юноша благодарил провидение за то, что Алена опаздывала, и он сам решил зайти к подруге.
  Даже сама обстановка палаты вызывала нечто отталкивающее, леденящее душу. Там было четыре койки, одна свободная. Ее еще не успели застелить как следует и расправить залежаную простынь. Вмятая подушка…
  «Наверное, сегодня выписали…» - подумал Кеш, но хриплый голос, раздавшийся словно из ниоткуда, заставил вздрогнуть все тело.
  - Умерла.
  Его даже не интересовало, кто это сказал.
  «Как тонко подмечен ход его мыслей!»
  … Умерла…
  «Как просто обрезать жизнь человека одним словом…»
  Юноша просто не замечал, что Настя уже смотрела на него своими огромными зелеными глазами. Как-то неестественно для человека протягивала к нему свои худые руки и шептала единственную фразу, все еще надеясь на его ответ.
  - Умерла…
  Потом вдруг залилась громким пронзительным смехом, вырывая из оцепенения всех, находящихся в этой палате. Он слышал, как в углу заворочалась полная женщина с перебитой шеей, как начала кряхтеть другая и вдруг жалобным, но настойчивым голосом стала просить утку.
  - Дайте мне ее! Я хочу в туалет! Дайте утку!
  Даже стены начинали оживать, вызывая обратно тех, кто ушел из жизни в этой палате смертников.
  - Да! Ты тоже думаешь, что я сумасшедшая! – девушка уже сидела на кровати, прижимая подушку к обнаженному телу.
  - Настюха, успокойся, - он действительно не знал, что делать.
  - Коля, я спокойна! Я спокойна, как никогда! – она снова начала смеяться, но на этот раз приступ был недолгим. – И ты тоже скоро будешь спокойным, как эта женщина, которую унесли перед твоим приходом!
  В коридоре уже слышались шаги санитаров.
  - Они идут!
  - Да. Они придут, сделают тебе…укол…
  - Они и так уже накололи меня! Кеш, послушай меня, пока я еще могу говорить!
  Она вдруг встала с кровати. Рубашка была почему-то разорвана и сползла с тела, так что девушка стояла обнаженная.
  Кеш всегда считал Настю привлекательной, но не сейчас. Наоборот, он затрусился всем телом, впуская в себя страх непонятного происхождения. Чувство это усилилось, когда девушка схватила холодными пальцами его руку.
  - Защищай Алену! Тебе будет трудно, но защищай. Он называет себя «Пятым Стражем». Бойся Пятого Стража!
  Кеш с силой тянул руку к себе, но девушка вцепилась в нее мертвой хваткой. Она уже не осознавала происходящего, истерически визжала, обрызгивая Кеша белой пеной.
  Санитары ворвались в комнату. Один из них отстранил Кеша и толкнул кричащую Настю на кровать.
  - Полегче! – слово само вырвалось из глотки.
  - Кто тебя вообще впустил? – сестра не понравилась Кешу. Маленькая, худая, - она напоминала тролля из детских мультиков.
  - Я сам зашел!
  - Олег, куда ты смотрел?! Выведи его!
  Кеш не успел опомниться, как стоял уже перед закрытой дверью палаты. Из комнаты все еще доносились истерические крики, поддерживаемые хриплыми стонами старушки, которой так и не принесли утку.
  - У меня простыня мокрая! Поменяйте простыню!
  - Бойся Пятого Стража!.. Коля! Пятый!.. Запомни!..
  Кеш быстро зашагал по коридору. Смех Медленной все еще звенел в его ушах.
  «Кто мог ее так напугать?! Неужели действительно какой-то псих? Хотя…сама она тоже явно не в себе! В любом случае Алене ни слова… Разве что Бассу можно рассказать! Да! Только Бассу… Аленке ни слова!» - он уже не замечал, как говорит вслух. Прохожие косились на него, и это начинало приводить парня в состояние равновесия.
  - Наверное, ширинка расстегнута! – он все еще мыслил вслух.
  - Да нет, Коля, застегнута, - Алена едва успела остановить Кеша, чтоб тот не налетел на нее, - я немного опоздала, согласна, но зачем так нервничать?!
  Надо было во что бы то ни стало прийти в себя.
  - Привет, - выдавил первое, что пришло на ум, Кеш  и чмокнул Алену.
  Она улыбнулась.
- Ты уже был у Медленной?
-  Да… был… да…
  - И как она?
  - Нормально… - Кеш пытался говорить непринужденно.
  - А чего ты так сказал «нормально», как будто «не нормально»?
  - Как сказал, так сказал!
  - Ну ладно, пойдем к ней. Я же тоже хочу навестить подругу!
  Но Кеш не двигался с места. «Сейчас самое трудное…»
  - Алена, к ней нельзя.
  - Почему? Тебе можно, а мне нельзя? – она все еще улыбалась и сияла, воспринимая все, как соленые шутки парня.
  - Насте сделали уколы… Она заснула…
  - А я  думала, что ее таким не колят.
  - Ее и не таким колят… То есть…
  - Что значит «не таким»?
  - А значит то, что не таким, как мы знать то, чем ее колят!
  - Ну, ты просто философ у меня!
  - Да! Я такой!
  Кеш уже начал мысленно поздравлять себя с ловко проделанным разговором, как вдруг чувство тревоги снова начало возвращаться. Они стояли в конце коридора. Нужно было лишь толкнуть дверь и выйти.
  - Давай уйдем отсюда. Этот запах лекарств мне уже надоел.
  - Ну, раз ты говоришь, что она спит…
  - Да она спит.
  - Потом еще зайдем. Да?
  - Да! Обязательно! Пошли…
  Алена повернулась к двери как раз в тот момент, когда из палаты, которую только что покинул Кеш, выбежала девушка. Глаза парня вылезли из орбит.
«Только не кричи! Настя! Умоляю, не кричи!» - он рывком бросился открывать дверь перед Аленой и, подталкивая ее другой рукой, в последний раз бросил взгляд на Медленную.
  Та стояла посреди коридора, уже в ночной рубашке. Обнажая ряд белых зубов, она улыбалась. Правая рука, поднятая вверх, делала последнее послание ему – Кешу. Растопыренная пятерня – цифра пять!
  … Бойся Пятого Стража…
  Дверь закрылась. Больше Кеш никогда не придет сюда. Никогда…

               
                * * *

 
  «Где в человеке находится точка жизни? – Нет! Ты не понял! Я не имею в виду сердце. Речь идет о маленьком пункте, к которому сводятся все желания, переживания радости и горя, в которой человек рано или поздно осознает всю глупость своего существования? А ведь она есть…
  Ни один хирург не в состоянии вырезать ее, даже если он переберет по одной все косточки, все сухожилия, суставы…
  Ее не может не быть…»
  … Нож опустился и струйки крови, словно распылители, окрасили половину комнаты в красный цвет…


                * * *
 

  Соседи Игоря Язычникова, по прозвищу Татарин, уже поняли, что этой ночью им не удастся нормально поспать.
  Вечеринка было в самом разгаре, это было понятно по пьяным крикам и по тому, как бешено орала музыка.
  Связываться с «малолетними бандитами» никто не хотел, и все попросту закрывали на беспредел глаза.
  - Ну погуляет молодежь… Все равно такое случается не часто… -  говорили так, хотя думали совсем иначе. – Главное, чтобы люстра не упала…
 
  … А пгикинь, светильник у соседей снизу завалится! – Басс изо всех сил тупотел ногами по полу.
  - Не гони так! – Татарин был пьян, но все-таки оставался хозяином квартиры. В принципе, это место, которое по стечению обстоятельств называлось «Татарская хата», уже привыкло к подобным собраниям. По вечерам, не считая сегодняшнего, тут жили родители Язычникова, в чем не было ничего странного. Днем, же, когда они, как нормальные люди, присутствовали на месте работы, квартира наполнялась уже другими слоями общества, причем «труженики» оставались в полном неведении.
  - Игорек, ты так много кушаешь, но все равно такой худой, аж кости торчат, - мать Язычникова часто повторяла это, заглядывая в холодильник после прихода с работы.
  - Значит, у меня глисты! – у Татарина тоже была универсальная отговорка, которая, правда, не сработала бы в этот раз. Ведь аскариды или цестоды, проживающие, по мнению Татарина, в его желудке, уж никак не могли быть виновны в истреблении банок с консервацией, вырванной дверце холодильника, разбитом окне на балконе… Впрочем, о побитых стеклах Татарин сам еще не догадывался.
  С бутылкой отцовского коньяка в одной руке и сигаретой в другой, он во все горло подпевал и без того громко орущей группе «Deep Purple».
  - Поставь на «Русское радио»!
  - Дай пиво!
  Между девятой и восьмой – муха не должна успеть напердеть!
  … Голоса двадцати человек, поддерживаемые «кричащим» на всю мощь магнитофоном, сливались в сплошной гул. Все они уже успели сгруппироваться по небольшим кучкам, как это часто бывает в большой компании. Иногда по несколько человек отделялись от одной группы и присоединялись к другой, при этом весело крича и опрокидывая находящиеся на дороге предметы.
  Некоторые просто лежали, но таких было немного… Несколько парочек покинули общее веселье и уединились в оставшихся комнатах, включая ванную. Именно туда Басс пытался пробраться уже в течении нескольких минут. Природа не наделила его высоким ростом, но физически парень был развит довольно хорошо, так что его ударов в дверь душевой не услышать было практически невозможно. Простучав так еще немного времени и окончательно забыв цель визита «заветной комнаты» Басс почесал небритый подбородок.
  - Пгидется выбивать…
  Он еще обдумывал это решение, когда Кеш окликнул его:
  - Макс, пошли бухать!
  - А ванная?
  - Что ванная?
  - У меня все гуки обгыганы!.. На кухне… все стены…
  - Ну вытри обо что-то…
  - Обо что?
  - Ну об Татарина или об диван, так, чтобы он не заметил. Все равно хату уже надо перестраивать!
  Басс засмеялся. Это предложение вполне его устраивало.
  Еще раз напоследок стукнув в дверь, он пошел за Кешем в зал…
  … Комната была обставлена красиво и со вкусом. Резная дубовая мебель, картины, настенные ковры… Кухонный стол, усеянный бутылками из-под водки, стаканами и малочисленной закуской, уж никак не вписывался в этот интерьер. Именно возле него остановились Кеш и Басс. Не найдя тут никого, кроме нескольких таких же, как они, друзья выдавили оставшиеся капли спиртного к себе  в стаканы.
  - За веселье!
  - Нет! За девок!
  - Та ну…
  - За дружбу! – на этом и остановились…
  После выпитого Басс окончательно опьянел. Кеш в отличие от него был практически нормальным. Он заговорил первый.
  - Мне надоело здесь.
  - Зачем.. то есть… что ты пгедлагаешь?
  - Пойти пройтись. Может, до Жирафа заскочить, он тут рядом живет.
  - А я б тут потусовался!
  - Ну, потусуйся. Мы потом вернемся, - тебя заберем.
  - Ты с Аленкой пойдешь?
  - А с кем еще?
  - Ну, мало ли? – Басс похлопал Кеша по плечу, улыбаясь, на что тот ничего не ответил.
  - Вы хоть ского? – продолжал он.
  - Ну да. Сколько тут идти?! – Кеш уже повернулся к двери. Алена ждала его в коридоре.
  - Ты сказал Максу, что мы уходим?
  - Да.
  - Он в курсе, что он тут с нашей тусовки только один остается?
  Парень удивленно посмотрел на девушку.
  - А что, Эвтибида со своим хахалем уже уходят?
  - Да! Они с нами!
  Кеш сморщил лицо. Он просто не переваривал Руслану с загадочным прозвищем «Эвтибида», происхождение которого не могла объяснить даже она сама.
  - И где они? – Кеш, зевая, чесал затылок.
  - Уже на улице.
  - Очень романтично свинье и бабочке, - он сам не понял, что сказал, но все равно чуть слышно засмеялся. Пропуская вперед девушку, Кеш махнул Басу, который снова вернулся к заветной двери  в душевую.
  - Давай быстрей! – пробормотал он, но тот уже успел захлопнуть за собой дверь. Кеш обнял Алену и уже на выходе из подъезда окликнул «обсасывающую» друг друга парочку. Светловолосая девушка, стоящая до этих пор к нему спиной, обернулась с выражением явной неудовлетворенности на лице.
  - Кеш, я не поняла! – особое ударение она сделала на последнем слове, отчего по телу парня пробежали мурашки.
  - Как она меня задрала… - тихо сказал он , то ли сам себе, то ли Алене, которая ничего не ответила, поскольку считала Эвтибиду своей подругой.
  - Мы вас догоним! – послышался еще один голос, по-видимому, принадлежащий парню блондинки, с явным намеком на самоуверенность. Нового приятеля Эвтибиды еще никто толком узнать не успел, и поэтому показывать свой характер он еще не рисковал. Они отошли от света, бьющего из окон, и продолжили свое занятие, не обращая внимания на Кеша и его девушку. Те поступили аналогично, - направились ав сторону дома Жирафа.
  Кратчайшая дорога. Всего каких-то пять-десять минут – и на месте. Тихое место, сплошь поросшее высоким камышом – нельзя выбрать лучше для… Они шли обнявшись. Луна, уже давно взошедшая на свой пост, светила ярко, заставляя поблескивать небольшое, окруженное водяными кувшинками озеро. Чистый воздух. Трудно было поверить, что в каких-то четырехстах – пятистах метрах отсюда живет своей грязной и преступной жизнью город. Там шумят машины, наполняя атмосферу выхлопными газами. Там ходят ночные патрули. Там все по-другому. Нет того спокойствия и одновременного чувства опасности, когда адреналин направляет тебя вперед…
  Они шли. Мрачное здание давно не работающего завода, наполовину скрытое за стеблями камыша, не притягивало их взглядов. Даже вой бездомных собак не теребил их слух.
  Она знала, что с ним ей нечего бояться. Он знал, что отступать тут некуда. Иногда Кеш мысленно бранил себя: «Хорошо же ты придумал. Пойти такой дорогой! Ведь Медленная… А что Медленная! Истеричка психованная! Нашел, кому верить!»
  Шума и музыки не слышно. Чтобы поговорить, уже не нужно было кричать и переспрашивать каждое слово. Зачем нужна жизненная суета, если можно просто всегда идти бок о бок по этой узкой аллее?
  - Ты меня любишь? – спросила вдруг Алена, устремив на Кеша свои огромные карие глаза.
  Он помолчал секунды две, потом прижал девушку к себе. Их губы соединились. Страсть на несколько мгновений охватила обоих. Нервным движением Кеш расстегнул пуговицы на джинсах девушки.
  - Не надо! – Алена отпрянула от него внезапно.
  - В чем дело?
  - Ни в чем… Я не знаю…
  - Ты так говоришь, как будто…
  - Мне тут страшно, - она вдруг снова прижалась к парню всем телом, - Кеша, забери меня отсюда!
  - Чего ты боишься? Тут никого нет, - он обнял Алену, зная, что на этот раз успокоить девушку можно только покинув это место.
  - Пойдем? – в его голосе не слышалось ни одной нотки боязни.
  - Да. Пойдем, - девушка, как бы заразившись от него нелепой смелостью, перестала дрожать.
  - А мы, кстати, уже почти пришли. Вон! Видишь? – Кеш показал рукой на одноэтажный домик. Обнесенный деревянным забором, он являлся началом района, которому весьма четко дали название «Яма». Частный сектор, расположенный в низине – как еще можно назвать это скопление ветхих зданий?
  Сам Жираф уже давно хотел купить квартиру где-то в центре, даже скопил нужную сумму, но время шло, а домик в «Яме» все также оставался местом его жительства.
  Кеш подошел к воротам и, толкнув их ногой, убедился, что они не заперты.
  - Коля, я тебя здесь подожду.
  - Чего?
  - Да там собака!
  Кеш махнул рукой.
  - Она привязана. Пойдем, Аля, - он протянул руку девушке, и они вместе скрылись в черном проеме.
 

                * * *
 
 
  Басс в третий раз пытался попасть в душевую. По его налитым кровью глазам можно было прочесть только две вещи: он очень зол и слишком пьян.
  - Отвогяй… Пово… Когоче! Что там! Вы ского?! -  слова путались. Язык будто отказывался поворачиваться.
  Басс потерял уже всякую надежду помыть руки, когда что-то щелкнуло, и дверь слегка приоткрылась. Он, не помня себя от радости ( или то была злость ), начал чухать бородатый подбородок.
  - Ну, вы гоните! Сколько же трахаться можно?! – он толкнул ногой дверь.
  Из-за огромного количества выпитого спиртного Басс не почувствовал запаха крови. Замочек, отлетевший от ударов парня и закрывавший дверь снаружи, упал к ногам оторопевшего.
  Глаза смотрели на него. Они уже носили отпечаток… Рот, искривленный в глуповатой улыбке, - она молчала. Ей уже нечего было сказать. Она давно знала, что такой момент настанет, - когда с ней не о чем будет поговорить…
  Волосы были мокрые, зачем-то заплетены в две косы по бокам, что придавало ей сходство с детской куклой. Синие тени легли на лицо, отвоевав у бывших красок превосходство.
  … Она молчала и все еще улыбалась, словно насмехалась над тем, кто вспорол ей живот. Ее посиневшие внутренности кровоточили. Кровь чуть ли не переливалась через порожек комнаты.
  - Ешкин кот! – Басс, простояв в оцепенении несколько секунд, отпрянул назад и, упершись спиной о стену, сполз на пол. Они сидели друг против друга, в почти одинаковых позах – мертвая и живой.
  Через мгновение голова Медленной, поддавшись какой-то неизвестной силе, накренилась на бок, потянула за собой все тело. Труп завалился на пол. Хлюпающий звук вывел Баса из состояния оцепенения. Весь обрызганный кровью, он молниеносно вскочил на ноги.
  - Тата… Татарин! У тебя тут… - картавость прошла сама собой. Макс, шатаясь и обмазывая кровью стены, добежал до комнаты «всеобщего веселья».
  - Татарин! – Баса было не слышно, пока дрожащей рукой он не выключил музыку. Толпа взревела.
  - Какого!..
  - Что!
  - Басс, нафига?!
  - Это Макс сделал?
  - Да, это я сделал! Заткнитесь все! – Басу казалось, что он говорит тихо, но на самом деле перекричал всех присутствующих.
  -Татарин! У тебя труп в ванной! – он тыкал пальцем в сторону коридора.
  - Почему ты в крови? – Татарин спокойно поджег сигарету. – У тебя, что, белка?
  - Баран! Иди в ванную! – Басс потерял контроль над собой после надменной улыбки хозяина квартиры. – Ты, сука, меня за кого держишь?!
  Несмотря на свой небольшой рост, он сбил с ног Татарина, который чуть ли не на две головы был выше его. Не давая противнику опомниться, Басс заломил ему руку и под всеобщее ликование потащил в коридор.
  Комната опустела…
  Через несколько секунд женские крики прорезали образовавшуюся на небольшой промежуток времени тишину. Раздалось беспорядочное топанье ног - все бежали к выходу.
  - Это твой ботинок?!
  - Нет!
  - Где мои кроссовки?!
 Для четырехкомнатной квартиры коридор был весьма маленьким. Около двадцати человек столпились в узком проходе, крича, и расталкивая друг друга. Некоторые бросились по комнатам за разбросанными вещами. «Татарская хата» в мгновение превратилась в сумасшедший дом.
  Басс, некоторое время следивший со стороны за всем этим, внезапно начал вклиниваться в самую середину толпы. Работая локтями, он, в конце концов, протолкнулся к входной двери и облокотился на нее спиной.
  - Басс, ты чего?
  - Он первый свалить хочет!
  - Отойди от двери!
  Крики соединились в один сплошной гул. Уже невозможно было отличить женский голос от мужского. Шум разрывал перепонки, страх резал нервы…
  - Тихо все! – Басс ни о чем не думал в тот момент. Инстинкт толкал его вперед, и он слепо ему повиновался.
  - Тихо! Ключи у меня! Никто не выйдет отсюда!
  Шум внезапно утих. Толпа отступила от двери, прикрываемой сгустком мускулов.
  - Дай ключ! Басс, мы же порвем тебя! – голос исходил из толпы.
  - Кто это там такой смелый? Чего я тебя не вижу?! – страж сунул ключ в карман джинсов.
  Ответа не последовало. Басс окинул взглядом всех присутствующих. Перепуганные глаза девушек… Кто-то тихо хныкал. Позади стоял бледный Татарин, разглядывая перепачканные кровью Медленной руки. Несколько парней отделились от массы, и вышли вперед. Все на голову выше Баса, злые глаза подтверждали их намеренья.
  - Много на себя берешь, мелкий, - произнес один и вытянул руку вперед. – Ключи гони!
  - Ключи?! А чего ты так рвешься? Может, это ты Медленную замочил?
  - Ты чего…
  - Чего я?! – Басс перебил его. – Я просто не хочу за какого-то психа, который возможно среди нас, отсиживаться в обезьяннике!
  После слов «среди нас» все начали судорожно оглядываться по сторонам.
  - А может, лучше отмажемся, что вообще не при делах? Что Татарин сам тут выжрал десять литров водки, разгромил хату, а потом живот подруге вспорол?! – Басс играл на нервах. – Он, конечно, будет всех нас отмазывать! Нет! У меня никого не было!
  - Ты муть несешь, - из толпы вышел еще один, постриженный под ноль.
  - Возможно! Но если этот псих среди нас, и мы дадим ему уйти, то я тебе потом такую муть с хлебалом сделаю! – Басс сжал кулаки. Воцарилось молчание. Из душевой доносились капающие звуки. Одна из девушек все также всхлипывала.
  «Троих, может четверых… они меня просто порвут…» - Басс уже знал, кого первого наградит ударом.
 Тишина продолжалась недолго.
  - Он прав! – вдруг раздался голос из толпы. Парень подошел к Басу.
  - Жаба, спасибо, - едва слышно прошептал тот. Двухметровый бугай кивнул.
  Толпа отступила назад перед двумя массивными охранниками выхода. 
  - Все идите в комнату! В одну! – Жаба говорил негромко, но услышали все…
  …Коридор опустел. Остались лишь Басс, Жаба и Татарин.
  - Я пойду… Прикрою ее… - пробормотал последний.
  - Только не дотрагивайся… - Макс понял, что сказал глупость.
  Жаба похлопал его по плечу.
  - А что бы ты делал, если бы я не подписался?
  - Не знаю… Я даже не уверен, правильно ли мы поступаем.
  - А если нет, что ты уже можешь сделать?
  - Ты прав… - Басс потупил взгляд и в сопровождении верзилы вошел в комнату с остальными участниками кровавой истории.
  Тринадцать…
  «Интересное число», - Басс посчитал количество присутствующих человек, мысленно добавляя к ним себя, Жабу, Татарина и… Он хотел добавить еще кого-то или что-то. Басс чувствовал его. Какой-то кусочек души, еще не отупевший от бессознательной жизни, сейчас ожидал нечто ужасное. Нет. Он даже забыл о трупе в ванной… Таинственное «что-то» только косвенно относилось к убитой. Оно заходило в эту комнату, пило из этих стаканов. Возможно, оно находится сейчас в одном из присутствующих или наоборот недосягаемо.
  «Где ты?» - Басс говорил про себя, оглядывая направленные в его сторону лица. Некоторые искаженные от страха, другие совершенно безразличные ко всему. Глаза их – давно потухшие.
  «Зачем это?» - спрашивали они. «Она уже умерла. Ей ничто не поможет!»
  Басс заговорил…
  Он отвечал на насмешливые взгляды, он пытался успокоить перепуганные лица… Он первый из всех, кто был там, что-то сказал.
  - У нас мало времени… Вы все молчите, хотите сбежать поскорей… а минуты уходят…
  - Басс, ты что, философ? Харе умничать! – чей-то голос перебил его.
  - Философ?! Нам всем придется стать ими, если кровь просочилась к соседям через потолок, и они уже вызвали милицию!
  - Может, уйдем отсюда все-таки? – предложила одна из девушек.
  - Уже поздно, - Басс так и не понял, кто опроверг это предложение.
  - Зачем мы вообще тут сидим?
  - Давайте вынесем ее на улицу!
  - Надо звонить в ментуру! – Басс снова перебил всех.
  Последовала секундная пауза.
  - А больше никак нельзя? – вступила в разговор всхлипывающая до этого девушка.
  - Они все равно узнают скоро! Я вызову! – Жаба направился к телефону.
  Слышались недовольные возгласы. Некоторые даже поднялись с явным желанием покинуть квартиру.
  - Макс, мы уходим! – парень с девушкой, до сих пор не принимавшие участия в разговоре, вдруг шокировали всех.
  - Алк! Вия! Мы же решили!
  - Ее убьют дома, если узнают… И меня тоже… - Алк говорил спокойно, хотя и понимал, что слово «убьют» было тут неуместно.
  - А если заподозрят тебя? – Басс в свою очередь задал вопрос. – Ведь по любому они узнают, что ты был здесь!
  - Хорошо! Тогда в таком же положении и Эвтибида со своим хахалем, и…
  Басс вдруг вспомнил про Кеша.


                * * *
 

  …Ставни окон были открыты. Черная дыра готовилась поглотить любого ночного гостя.
  Ветер гудел в проводах. Звук этот пролетал мимо ушей и терялся где-то вдалеке.
  Кеш держал Алену за руку. Трудно было не уловить дрожь в ее кисти. Да и парню почему-то было не по себе.
  - Дэкстер! Дэкстер! – Кеш вполголоса позвал собаку.
  - Коля, не надо, - Алена испуганно прижалась к нему.
  - Да не бойся. Он своих не трогает!
  Кеш в ожидании постоял еще несколько секунд. Дэкстер так и не появился к радости девушки.
  - А ты говорил, что Жираф привязал собаку! – Алена укоризненно посмотрела на своего парня.
  - Во всяком случае, раньше всегда привязывал.
  - Да, я помню.
  Коля удивленно посмотрел на нее.
  - А когда ты была у Жирафа? Я что-то не помню!
  Девушка замялась.
  - Я не была здесь раньше. Просто из разговоров помню.
  - Из разговоров?
  - А какое это имеет значение?! – она выдернула свою руку из его ладони.
  - Ну не обижайся! Я просто… - Кеш не знал, как оправдать свое недоверие.
  - Что просто! А если б даже я заходила сюда! То что!
  - Да ничего!
  - Ну а что ж ты начинаешь?!
  - Алена! Я нечаянно, извини… - последнее слово он говорил как бы через силу, ведь
по-настоящему так и не понял, чем так сильно рассердил девушку.
  Она стояла молча.
  - Ты не обижаешься? – Кеш снова заговорил.
  - Нет, - тихо произнесла она.
  Он подошел ближе и попытался обнять девушку, но та, изогнувшись своим гибким телом, не дала ему сделать этого…


               
                * * *


… Они шли быстро, чуть ли не бежали. Один высокий и худой, другой – полная противоположность. Эти двое шли той же дорогой, по которой недавно прошли Кеш и Алена.
  Все та же Луна освещала их лица, перекошенные от чувства опасности и быстрой ходьбы.
  Басс молчал, лишь сильным напором выпускал воздух из носа.
  - Что-то их не видно, - Татарин нервничал сильнее и сильнее. – И вообще, они так внезапно ушли!
  - Не внезапно, - буркнул Басс.
  - А если их тоже…как Медленную? – Татарин достал из пачки сигарету.
  - Что ты куришь?
  - «Bond», - огонек осветил их бледные лица.
  - Галимые сигареты! – Басс не смотрел на попутчика.
  - А если это кто-то из них? – Татарин не унимался.
  - Что ты имеешь в виду?
  - Вдруг это хахаль Эвтибиды? Или сама Эвтибида?
  - Чтоб Руслана вспорола живот своей подруге?! Да никогда!
  - Макс, она же психованная!.. А ее хахаль? – не дожидаясь ответа, добавил Татарин.
  - Они всегда зажимались в комнате!.. И вообще, перестань нести чушь!
  - А вдруг это Кеш?
  Басс не выдержал пустого разговора, тем более, когда подозрение пало на лучшего друга.
  - Татарин! Это я всех замочил!
  - Что?! – его худое лицо стало вдвое меньше. – Басс, не шути так!
  - Ты тоже! Меня уже достали твои мутные разговоры! Кеш тут ни при чем! 
  - Так ты из-за Кеша!
  Дом Жирафа был уже близко. Басс мысленно поблагодарил судьбу за то, что не придется больше выслушивать товарища.
  - Игорь, ты возле ворот постоишь? – спросил Басс, подходя к забору.
  - Нет! Я с тобой!
  - Что, палишься тут сам стоять?
  - Да нет!
  - Та скажи, что боишься!
  - Да не боюсь, - Татарин сам пытался убедить себя в этом.
  - Ну, тогда постой здесь! – невысокий крепыш исчез за воротами так быстро, что его приятель даже не успел опомниться. Тот хотел было позвать его, но потом пожал плечами и отказался от этой идеи.
  - Хорошо. Хоть сигареты еще есть, - сказал он, подкуривая.
  События этого дня окончательно раздавили психику парня. Он не замечал, что выкуривал сигареты практически одну за другой, совершенно не чувствуя их успокоительной силы.
  Сначала веселье…
  Разбитые стекла – ничто по сравнению с тем, что произошло потом. Странно, сейчас он больше переживал из-за оборванного телефонного провода. Именно это обстоятельство помешало быстро дозвониться до милиции.
  Решено было сначала вернуть отсутствующих, и по возможности вызвать оперов из квартиры Жирафа. Как ни странно, Татарин сам вызвался идти с Бассом за Кешем и остальными. Никакими отговорки не помогли – он наотрез отказался оставаться в своей квартире, даже хотел выгнать всех на улицу. Но этого не случилось. Жаба дал слово:
  - Все будет в порядке, Татарин. Я прослежу!
  Сомневаться в том, что против Жабы кто-то пойдет, Язычникову не пришлось.
  - Тогда постарайтесь к нашему приходу все убрать! – сказал он, спускаясь по ступенькам. Каких-то пять – семь минут – и Татарин уже затягивался дымом у дома Жирафа.
  «Все прошло удачно… Дошли нормально…» - чувство тревоги не покидало его, - «Только что-то Басса долго нет».
  Татарин огляделся. Унылое место не придало ему смелости. Только теперь он пожалел, что вызвался идти сюда.
  «Сидел бы дома… Ну и что, что труп в ванной… Она же мертвая…»
  Где-то недалеко завыла собака.
  «Они чувствуют смерть», - Татарин знал это еще с детства. «Когда умирал дед, собаки выли точно так же… Сколько лет прошло с тех пор!»
  Он вдруг тихо засмеялся. Слезы залили его глаза. Татарин не мог остановиться. Мозг воспроизводил картину кровавой трагедии, и от этого ему становилось все смешней..
  Но вдруг новая волна чувств охватило тело юноши. Острая боль пронзила его запястье – он даже не заметил, как еще дымящийся пепел жег его кожу.
  Вскрикнув от боли, Татарин выбросил окурок. Дрожащей рукой он вытер слезы.
  «Что ж Басс так долго?!» - те несколько минут казались вечностью. «А вдруг это он все подстроил?! Вдруг он убил Медленную. А Кеш с Аленой? – Басс справится с ними обоими! Конечно!»
  Татарин теперь не на шутку растерялся.
  «Да! Это ОН! Сейчас Басс прикончит и меня!»
  Его мозг отсчитывал каждую долю проходящей мысли.
  «Свернет все на … на Татарина! Будто я напал на него! Отлично придумал, гад!»
  Парень полностью согласился со своим предположением. Надо было уходить. Это единственный выход, который он видел тогда.
  Неуклюже передвигая ногами, Татарин направился к своему дому. Но не успев сделать и десяти шагов, вдруг остановился. Кто-то тихо позвал его из-за кустов. Голос показался знакомым. Татарин даже мог дать голову на отсечение, что знал, кто его зовет!..
  …Через несколько секунд такого пари он уже держать не мог…
  Юноша не осознал того, что наблюдает свое тело снизу. Еще мгновение – и брызнувшая из перебитых артерий кровь залила глаза…
  …Темная фигура оттащила обезглавленное тело ближе к кустам.
  «И стал повелевать он грехом, имя которому - распутство», - убийца шептал нечто похожее на молитву.
  …Луна светила ярко…
  …Ветер гудел в проводах…


               
                * * *


  Зайдя во двор, Басс в первую очередь удостоверился, что он один. Он миновал собачью конуру.
  - Дэкстер! – Басс до сих пор не мог привыкнуть к тому, что он выговаривает букву «р».
  - Ко мне, Дэкстер, - повторил он еще раз, но собака не откликалась.
  Из любопытства парень подошел к будке. Цепь была на месте, только тот, кому она предназначалась, словно испарился. Басс хмыкнул и направился к дому, стараясь делать как можно меньше шума.
  Воспоминания хлынули потоком. Вот и детская качелька, теперь уже заржавевшая. Басс едва удержался, чтоб не раскачать ее как раньше…
  Десять лет… Как давно это было…
  Он подошел к двери. Басс слишком хорошо знал этот дом. Одного взгляда хватило ему, чтобы понять, что дверь не заперта.
  Капельки пота потекли по его спине, выгоняя из крови остаток алкоголя.
  «Будь, что будет!» - Басс толкнул ногой дверь, одновременно подставляя кулаки в случае нападения.
  В тот же момент что-то черное сорвалось сверху. Басс, в свою очередь, нанес удар. Кулак уперся в мягкое, влажное тело.
  Юноша отпрянул назад, наблюдая, как уже посиневший труп Жирафа падает на землю.
  …Несколько секунд шока…
  …Его руки снова оказались в крови…
  Он чувствовал, как трусятся кисти – власть безумия росла и росла…
  Как хотелось вернуться обратно, в то далекое светлое прошлое.
  На секунду ему даже показалось, что он видит себя. Да! Это был он. Катается на вот этих качелях, смеется. Рядом стоит Ванька – Жираф, но в нем что-то не так… Какой-то тупой оскал, непонятная синева лица.
  «Стоп!» - Басс вдруг вспомнил, что его друг лежит мертвый у его ног. Взгляд его переходит на труп. Тот начинает подниматься, протягивая к Басу руки.
  «Помоги мне», - могильная глушь его голоса режет перепонки…
  …Где-то недалеко послышался женский крик…
  Только сейчас Басс вышел из оцепенения – Жираф по-прежнему на земле, качели пустуют.
  Крик повторился снова…
  - Это Эвтибида! – он не мог обознаться.
  На раздумье времени не было. Басс схватил с пола первую попавшуюся дровеняку и побежал на крик.
  …Уже остекленевшие глаза смотрели ему в спину, пока он не скрылся за забором, словно молили о помощи.
  Басс звал несколько раз, но Татарин так и не появился.
  - Неужели уже все мертвы?! – нервы были натянуты до предела.
  - Сначала Медленная, потом Жираф. Неужели Татарин! А может, он убежал? Испугался и рванул по аллее?!
  Басс сам не замечал, с какой скоростью он двигается.
  Крики стихли. Парень окончательно потерял ориентир.
  Но вскоре в темноте стали различаться три силуэта. Басс замедлил бег.
  Два юноши и девушка. Кеш, Эвтибида и …
  - Кто же третий? – Басс недолго терялся в догадках. – Конечно! Это ж хахаль Русланы!
  Парочка разместилась на старой, полуразваленной скамейке. Девушка сидела на его руках. Они словно не замечали Баса, были, как всегда, заняты сами собой. Зато Кеш сразу узнал друга. Он поднял вверх правую руку и приветливо помахал Басу. Их разделяло расстояние в несколько метров. Макс перевел дух.
  - Ну слава Богу!
  Асе еще сжимая в руке первобытное оружие, он подошел к нему.
  - А где Аленка?
  Я ее проводил домой. Она обиделась на меня чего-то.
  Вы были у Жирафа?
  - Да!
  Басс, видя полное спокойствие на лице друга, понял, что он даже не подозревает о случившемся.
  - Ты был у Жирафа и ничего не видел?
  - Нет! А что я должен был видеть?
  - Ты заходил в дом?
  - Мы стучались, но никто не открывал. Потом ушли.
  - И ты Аленку пошел провожать?
  - Я посадил ее на такси…
  Басс почему-то не хотел рассказывать ему историю этой ночи. Что-то держало его. Какая-то маленькая ниточка, соединяющая ужас с реальностью! Она находилась именно здесь, и Басс чувствовал, что рассказав Кешу о случившемся, упустит ее.
  Басс молчал, Кеш тоже. Первый постепенно начал успокаиваться.
  - А мы с Татарином ходили за тобой.
  - Зачем?
  - Хотели позвать обратно на сходняк… Вы так долго были…
  - Я же тебе все объяснил.
  - А я ничего и не говорю. Кстати, ты Татарина не видел?
  - Нет.
  - Странно! Он должен был как раз проходить этой дорогой.
  - Наверно разминулись.
  - А это тоже с вами ходили? – Басс кивнул головой в сторону Эвтибиды.
  В то время, когда Кеш отвечал на вопрос, он уже не слушал его.
  Басс вдруг понял, что не давало ему покоя здесь, рядом с друзьями. Он прошел мимо Кеша к парочке на скамейке. Они сидели все также, прижимаясь вплотную друг к другу. Она обхватила его ногами, он положил ладони на его ягодицы. Все вроде было в порядке, и со стороны можно было даже не заметить то, что сдерживает эти застывшие фигуры.
  - Скотч! – Басс покачал головой и ухмыльнулся.
  В тот же момент голова сидящего парня запрокинулась назад, демонстрируя Басу выпученные от боли глаза. Не прошло и нескольких секунд, и некогда живая конструкция повалилась на пол.
  - Кеш, они мертвы!
  - Как?! Я же с ними разговаривал только что!
  Басс не хотел больше ничего говорить. Он словно выдавливал слова.
  - У них рты заклеены скотчем! Как ты с ними мог общаться?
  - Так, только я говорил. Они молчали. А потом ты подошел, - Кеш шаг за шагом приближался к Басу.
  - Кеш, покажи руки, - последний только сейчас осознал, что его друг все время держал руки за спиной.
  - Ты что меня подозреваешь?
  - Покажи руки, Кеш! – Басс занес палку над головой, готовясь в любую секунду нанести удар.
  - Басс, послушай, я успел только поздороваться с ними! Потом ты сразу подошел!
  - Покажи руки, иначе я за себя не отвечаю!
  Дальше все происходило быстро… Блеск стали, глухой звук удара… Кеш чувствовал, как пелена окутывает его, унося в пустоту последние капельки сознания…
  … Прошло несколько минут, прежде чем парень открыл глаза. Лицо Баса находилось прямо перед ним.
  - Макс, - простонал Кеш. Через секунду он понял, что тот ему ничего не сможет ответить.
  Из полураскрытого рта Баса тонкой струйкой полилась кровь.
  «Мертв!» - пронеслось в голове Кеша.
  С криком он оттолкнул от себя тело, краем глаза улавливая движение сбоку от себя.
  - Подняться или… - первый раз в жизни он не мог мыслить логически. Глаза беспорядочно бегали по сторонам: кроны деревьев, Луна, звезды…
  Наверху все так спокойно! А здесь… Где-то недалеко прячется зверь… Рядом три трупа…
  Кеш жадно глотал воздух. Пот смешивался с кровью, сочащейся из раны на голове, и разъедал глаза.
  - Так… Клян… - Кеш говорил сам с собой, - надо встать… А если он сразу пырнет меня ножом, или что там у него? Походу что-то длиннее! Значит надо постараться… Надо…
  Кеш обшарил руками почву. Неописуемая радость охватила его, когда пальцы коснулись шершавой дубинки Басса.
  В тот же момент недалеко хрустнула ветка.
  - Значит, он все еще здесь! – Кеш перевернулся на живот, и через мгновение уже был на ногах.
  Луна осветила стоящую неподалеку одинокую фигуру.
  - Зачем все это?! – Кеш опустил голову. Он говорил усталым голосом, еле подбирая нужные слова.
  - Это мое предназначение… Меня готовили… Нас готовили… Мы спасаем этот город…
  Кеш тихо засмеялся. Он ничего не мог больше сказать.
  - …И стал я на песке морском, и увидел выходящего из моря зверя с семью головами и десятью рогами, а на головах его имена богохульные…
  - Что ты несешь?!
  - Асмодей, - демон распутства! И упадут души ваши в геенну огненную! Чернее, чем ворон, он бросает души несчастных в адское пламя!
  Кеш слушал молча.
  Далее последовало «Откровение Иоанна» и перечисление семи смертных грехов.
  - Гордость! Скупость! Распутство! Гнев!..
  Парень перебил этот список.
  - Алена! Хватит! Опомнись..
  - Ты так ничего и не понял! – она была явно не в себе. – Ты такой же, как остальные. Твое место среди них!
  …Она была бледна…
  - Первая была настолько пьяна, что не узнала меня! Я знаю, она предупреждала тебя, но ты же не послушался!.. Ведь так? Когда я выпустила ее душу, я видела, как она провалилась вниз!
  - Чью душу? О чем ты?
  - Чью душу?! Той, кого предал греху твой дружок. Жираф долго использовал ее тело.
  - Ты о Насте?
  - Не называй вслух проклятые имена! Я провела ее в душевую. Это было не сложно. В пьяном экстазе никто из вас этого не заметил! Там свершился суд!
  Кеш внезапно понял все.
  - А Жираф?
  - Он сейчас там же…с остальными…
  Девушка наклонила голову  набок. Изгибая тело, она начала подходить к нему.
  - Пастер говорил, что на пути нашем может встретиться искушение. Но в силах наших противостоять ему! Не зря нас готовили. Семь стражей – и я пятый из них, семь испытаний – и сегодня пятое из них, семь мечей истины – и в моей руке пятый из них!
  Кеш вдруг начал вспоминать картины из детства, как мать десятилетней Алены ведет ее за руку в старую, обветшалую церковь. Да и на церковь она была не похожа – просто одноэтажный дом. По вечерам оттуда доносилось пение и громкие крики – «Алилуя! Алилуя!»
  - Сектанты, мать их! – один раз выругался отец Кеша, глядя на толпу у входа в этот непонятный для того времени дом. Спустя несколько лет «церковь» снесли экскаватором. Ходили слухи, что служителей ее и еще нескольких прихожан посадили за развращение малолетних. Но все это было так давно.
  - Какой пастер?! Какие стражи?!
  - Молчи. Если любишь, молчи…- ее голос вдруг стал такой мягкий, такой знакомый. Перед Кешем была его Алена – милая, нежная. – Ты не один из них… Правда?
  - Нет, - он улыбнулся, выпуская из рук оружие Басса. Алена обвила его руками и поцеловала в губы. Потом вдруг посмотрела на него блуждающим взглядом.
  - Бойся Пятого Стража!...
  Кеш ничего не ответил. Холодная сталь вошла в его спину и остановилась где-то внутри…
  Алена больше не держала его. Парень рухнул, как подкошенный.
  Руку Кеша еще передергивали судороги, когда из кустов вынырнула лохматая морда азиатской овчарки.
  «Дэкстер!» - позвала Алена, на что собака ответила злобным рычанием…



                * * *


  Басс очнулся, когда все уже было кончено. Он приподнялся на одном локте, совершенно не ощущая правую половину тела.
  Дэкстер, весь измазанный кровью, выл над изуродованным трупом девушки. Рядом лежал еще кто-то.
  - Кеш, - хрипло позвал Басс, не узнавая своего голоса и понимая, что последние силы уходят с каждой каплей струящейся из резаной на боку раны крови.
  - Бойся…пятого…стража… - последнее, что тот смог выдавить…
  …Луна светила ярко…
  …Ветер гудел в проводах…


                * * *   

  - Хватит! – «слепой» перебил рассказчика.
  - Он и так наговорился сегодня! – продолжал он, вынимая изогнутым ножичком глаза Басса ( теперь я уже знал, как его звали ).
  - Тебе было интересно?
  Я ответил утвердительно.
  - Тогда попрощаемся с ним… и продолжим наш спор… - «слепой» сделал многозначительный жест правой рукой, закрывая левой холодильную камеру.
 

 

                «Последний прыжок Лексуса»

  На этот раз я пообещал себе быть более осмотрительным. Словно Агриппа, читающий свои заклинания, я шепотом перебирал познания логики.
  «Серые?.. Голубые?..» - слепой не пытался подгонять меня. Он знал каждый ход мыслей, как будто всадил в меня маленький микрочип.
  Стена находилась на расстоянии вытянутой руки.
  «Да их там больше сотни! Как?! Как выбрать нужные?!» - я в тысячный раз убеждался в собственном бессилии.
  …Комната снова кружилась перед глазами. Круглые комочки впивались в сознание, моля дать им возможность еще раз вернуться к жизни.
  «Голубые?.. Карие?..»
  …Боковое зрение улавливало движение в темных углах залы. Я не обращал внимания на эти белые тела, протягивающие вперед руки.
  - Пошли вон отсюда! – закричал слепой скалящим зубы гулам.
  - Серые! Они были серые! – шипело существо, то и дело наклоняя голову на бок. Я осознал, что эта подсказка была адресована мне, когда увидел скорченную гримасу слепого. Он съежился, как змея, готовящаяся сделать свой смертельный бросок.
  - Мы видели их…- я почему-то верил этому шепоту, исходящему из другого мира. – Мы знаем, где они…
  Слепой не дал им закончить.
  - Пари было заключено только между мной и тобой! Ты все должен исполнить сам, доброволец!
  Возня в углах залы прекратилась, и лишь тяжелое дыхание напоминало о присутствии незваных гостей.
  Пот струился ручьями.
  «Серые… Они говорили серые…»
  … Я сделал выбор под злобный смех слепого и шипение моих невидимых помощников…


                * * *


...Мел скрипел по доске...
…Его было много…
…Он часто спрашивал, почему людей меньше, чем мела. Они не отвечали, просто молчали, тупо уставившись в пол. Возможно, страх был тому виной, возможно просто усталость.
  -…Если, начиная с какого-нибудь номера «N», каждый член ряда один не превышает аналогичного члена ряда два, то… - профессор говорил медленно, давая записать сказанные слова. – Если ряд два сходится, то ряд один расходится. Также, если ряд один расходится, то я ряд два расходится.
  Он окинул взглядом присутствующих.
  - Доказательство я напишу на доске. Оно вам пригодится на экзамене.
  Немного помолчав, он добавил:
  - Почему никто не спрашивает, когда у нас экзамен? Или все уже знают?
  Видя, что ответа так и не последует, лектор продолжал.
  - Наверное, вам рассказал Лексус! Сколько раз я ему говорил не вмешиваться! Ну да ладно! Раз вы уже знаете, то будем продолжать лекцию… Если существует конечная граница отношения членов рядов, отличных от нуля, ряд сходится.
  Они пытались слушать его и казаться внимательными. Иногда поглядывали друг на друга, как бы давая передышку глазам…
  - Интегральный признак Коши… Определяет сходимость положительного ряда через сходимость несобственного интеграла.
  Лектор ехидно улыбнулся, поднимая книгу со стола.
  - Вы не устали?
  И на этот раз ему никто не ответил.
  - Я понимаю, что вам интересно, и вы хотели бы, чтобы лекция продолжалась, но я считаю, что на сегодня хватит!
  Он аккуратно положил книгу на стол, так и не открыв ее.
  - У нас еще есть несколько минут, так что я ознакомлю вас с тем, что будет завтра. Итак, - две пары. Начало в четыре часа. В конце вы напишете самостоятельную работу по «теореме сравнения».
  Маленькими шажками он направился к двери.
  - Скажите остальным, чтобы обязательно пришли на самостоятельную, она повлияет на мое расположение к вам на экзамене… Да! Чуть не забыл поблагодарить за хорошее поведение на лекции. Я вами очень доволен, ребята…
  Его голос резал слух. Гнусавый и высокий, он полностью подходил внешности этого человека. Большие очки в давно потерявшей цвет оправе, немного курносый нос…
  - Отдыхайте, - буркнул он, застегивая свой плащ. – До завтра!
  Как обычно он подозвал Лексуса и, пропустив его вперед себя, вышел.
  Тишина все еще не нарушалась. Лишь поскребывающий замок ключ пронизывал это тупое безмолвие.
  Вскоре послышались удаляющиеся шаги профессора.
  … Все повторялось. Даже та песенка, которую он напевал каждый раз, когда уходил.
  …Они ненавидели его. Чувство это началось недавно, но с каждым часом, минутой оно росло. Ненависть заполняла их мысли, отдавалась в каждом ударе сердца. Они жили ради нее… Ради одного дня, ради одной мысли о том, что будет, когда они станут снова свободны.
  …Было около одиннадцати вечера. На улице шел дождь, долбя стекло окна комнаты. Капли воды, льющие сплошным потоком на землю, были недоступны…
  …Их было трое. Двоим повезло больше, чем третьему, ведь они все еще оставались в клетках.
  - Сережа, как ты там? – девушка прижалась к железным прутьям. Низкий потолок не давал ей встать, поэтому приходилось либо сидеть на корточках, либо лежать, согнувшись, чуть ли не пополам.
  - Не трогай его. Видишь, он уже не может говорить! – прохрипел ее сосед, находящийся в такой же клетке.
  - Нет! Я его знаю! Он так просто не сдастся! – слезы показались на ее бледном лице.
  Девушка задрала голову вверх и разразилась громким плачем.
  Они были почти одного возраста. Самому старшему недавно исполнилось двадцать. Он слышал все, многое понимал, но говорить и двигаться уже не мог. Если бы кто-то перерезал веревки, на которых он был подвешен за руки, парень просто бы упал на пол и даже не пытался бы встать. Кисти уже успели вздуться от непоступания крови, но ему было наплевать. Сергей тупо уставился на все еще стонущую девушку. Несмотря на отпечаток страданий на ее лице, она оставалась красивой. Длинные черные волосы спадали на плечи, создавая контраст ее бледной коже. Линия четко очерченных губ не нарушалась даже сейчас. Как же он хотел хоть на мгновение приблизиться к ним, забрать боль, сковывающую сознание девушки… Но было поздно…
  Боль. Для него еще хоть одна ее доля могла быть смертельной. Сергей не чувствовал ее лишь потому, что был полностью в ее власти. Бывало, что она вылезала из тела… Тогда хотелось пить. Это чувство становилось намного хуже и опаснее, ибо оно могло привести к безумству.
  Дождь напоминал о близости воды.
  - Окно… - чуть слышно прохрипел Сергей, не сводя глаз с девушки. Она подняла на него свои огромные черные глаза.
  - Сережа… Я с тобой, слышишь?! Что?! Что ты хочешь? Я все сделаю!
  - Окно…
  - Он хочет выброситься из окна, - перебил его третий жилец этой комнаты.
  - Да что ты мелешь?! – девушка зло посмотрела на него.
  - Сережа, скажи, что ты хочешь? Я все сделаю!
  - Окно…
  - Да выброситься он хочет!
  Она начала бить кулаком о прутья клетки.
  - Сережа! Не молчи!.. Прошу!..
  Ответа не последовало. Глаза его закатились, и он впал в небытие. Девушка опустила голову на колени.
  - Света! Да не плачь ты! – сосед по клетке, по-видимому, почувствовал себя виноватым.
  - Оставь меня, - она так и не подняла голову.
  - Света… Ты извини меня…
  - Хорошо, Виталик. Только оставь меня…
  Парень отвернулся от нее, в сотый раз оглядывая свою тюрьму.
  Квартира пустовала уже несколько лет и только теперь нашла своих постояльцев.
  - Да! Никудышные мы квартиранты, - Виталик говорил сам с собой, - тут бы ремонт сделать! Поклеить обои, постелить ковер… или лучше положить паркет! Но в первую очередь надо выбросить с балкона эту доску! Тут же есть балкон? – с этими словами он повернулся к Светлане.
  - Да…есть… - тихо ответила она.
  - Ну вот!.. Как думаешь, какой этаж?
  - А сам, что не помнишь?
  - Помню, - парень вдруг изменил тон, - хотел проверить, не сошла ли ты еще с ума!
  - Дурак! – она снова опустила голову. Их заточение длилось уже чуть больше недели.
  Девушка помнила все до мельчайших подробностей. Каждую ночь перед сном она повторяла себе историю собственного ужаса, чтобы потом, будучи на свободе ( она была уверена, что выберется ), рассказывая ее в суде, не упустить ни малейшей детали.
  Светлана сотни раз представляла себя, сидящей перед ним… Тогда она все скажет! Как он обманом заманил их на эту квартиру. Как подвесил за руки ни в чем не повинного парня.
  Но всего чаще ей вспоминалось его лицо, искаженное судорогой злости.
  Он напал сзади. Чем-то оглушил Виталика, а затем бросился на Сергея. Она ничего не могла сделать.. Вата, пропитанная вонючей жидкостью, закрыла ее нос, а потом… Она не знала, что происходило, когда была без сознания… Это мучило больше всего. Одна мысль о том, что он мог овладеть ею, приводила девушку в ужас.
  …Профессор кормил их два раза в день – утром, когда шел в институт на работу, и вечером. Он называл их лучшими студентами, заставлял писать невидимые конспекты.
  Однажды Сергей нарушил тишину во время «лекции»:
  - Сколько вы нас будете здесь еще держать? – сказал он, отчего лектор пришел в бешенство. Сначала он грозился выбросить клетку с парнем с балкона, но затем передумал…
  … Три дня он морил их голодом. Лишь на ночь оставлял стакан воды. А потом рано утром, когда никто еще не успел проснуться, ворвался в квартиру, вытащил обессиленного Сергея из клетки и избивал его куском монтировки, пока не обессилел сам…
  … Она все помнила…
  … Эта сцена ей снилась каждую ночь, превращая минуты сна в адскую пытку…
    … Светало. Сегрей приходил в себя. Его мученические глаза принимали человеческие отблески. Светлана заметила это. Она приблизилась к прутьям решетки, просунула через них свою руку и попыталась дотянуться до юноши.
  - Ты же знаешь, что не дотянешься… - Виталик тоже не спал.
  Девушка тихо засмеялась. Рука ее опустилась на пол.
  - Что нам делать, Виталик? – слова ее были чуть слышны.
  - Он скоро опять придет…
  - Я знаю, поэтому и спрашиваю.
  - Надо ждать… - Виталик не знал, что ответить девушке. Он был уверен, как и Светлана, в том, что у них получится выбраться, но надежда эта не подпитывалась ничем.
  - Сережа не выдержит следующей ночи, - девушка еле сдерживала слезы.
  - Да что ты говоришь такое! Серега у нас парень здоровый! – он старался улыбаться.
  Светлана понимала, что ее хотят успокоить.
  - Хорошо… Будем ждать… - она улыбнулась ему в ответ.
  Светлана старалась не думать. Мысли путались в постоянном круговороте.
«Зачем? Зачем это нужно ему?» - она тысячи раз задавала себе этот вопрос, осознавая, что нельзя понять сумасшедшего.
  «Каждому по заслугам! Но за что страдаем мы?» - и в ту же секунду Светлана вспоминала все свои грехи, пыталась собрать все в кучу.
  «Боже! Помоги нам…» - она плакала и молилась, уже не осознавая, вслух или про себя. Безумие брало вверх  над здравым смыслом. Она часто грызла ногти. Иногда она откусывала мякоть с пальцев, и только тогда это возвращало ее в реальность. Жестокую реальность с голыми кирпичными стенами, забросанным мусором полом. Она ненавидела эту реальность, но с другой стороны не могла жить без нее. Ведь отсутствие тюрьмы означало смерть…
  Смерть… Светлана чувствовала ее. Она находилась близко, но не настолько, чтобы дотянуться до девушки.
  Поворачивающийся в замке ключ прогнал мысли из головы. Светлана встрепенулась, по привычке оглядывая дверь.
  Тюремщик уже успел войти. Он снял с носа очки.
  - Подержи их, пока я накормлю наших студентов, - он передал Лексусу очки, которые тот и не собирался брать.
  - Что ты на меня смотришь? Неужели тебе трудно подержать? – он говорил спокойным тоном.
  Светлана пристально наблюдала за пришедшим. Как же хотела она проломить ему череп куском монтировки, валяющемся в углу комнаты! Как бы она наслаждалась, когда он, корчась от боли, испустил дух!
  - Лексус! Почему всегда я должен за тебя что-то делать! – профессор все разговаривал со своим другом. Вспомни, как я купал тебя, читал на ночь! Кто для тебя делал бы все это, если б не я?!
   Тот продолжал молчать, все больше накаляя обстановку.
  - Где бы ты сейчас жил, если б не я? На помойке с котами? Или в подвале? Питался бы падалью, пил бы из луж! Тебе даже милостыню просить нельзя было! Кто бы подал такому маленькому уродцу? Да все бы шарахались от тебя, как от больного чумой!
  Виталику нравилась эта сцена. Он любил, когда профессор бранил Лексуса, но никогда еще не пробовал вмешаться.
  - Чего ты отводишь взгляд? Что правда глаза режет?! – лектор краснел на глазах.
  «И все из-за очков! Он явно сумасшедший», - подумал Виталик, решаясь принять участие в споре. В голове его созревал план, нюансы которого он толком не понимал. Подсознание толкало его к действию, и вдруг, сам того не осознав, он заговорил.
  - Лексус, зачем ты огорчаешь нашего преподавателя? – Виталик замечал, как, красный от злости, профессор повернулся к нему. – Ну что тебе стоит подержать очки?
  Лектор секунду стоял в недоумении, а затем рывком указал на клетку Виталика.
  - Видишь, неблагодарный! Мои студенты все понимают! Они любят меня только за то, что я даю им знания! А ты, для кого я сделал все возможное и невозможное, отказываешь в мелочи!
  Виталик кивнул головой, давая знак Светлане поддакивать ему.
  - Да! Мы вам очень признательны!
  - Я знал это! Учение вводит нас в мир, который теперь открыт для вас!..
  Он, по-видимому, на секунду забыл про Лексуса, но потом вновь вернулся к старой теме с новым азартом.
  - Если ты сейчас не возьмешь очки, то я разобью их!
  Лексус молчал, как всегда. Профессор ждал еще несколько секунд, а затем с размаху кинул предмет ссоры на пол. Виталик чувствовал, что бледнеет. Он уставился на помятую оправу, не обращая внимания даже на то, что лектор ушел, не оставив им еды.
  Светлана заметила волнение парня.
  - Виталик, что с тобой?
  - Если я дотянусь до оправы, то мы спасены!
  Девушка покачала головой.
  - Ты говоришь это всякий раз, когда придумываешь какой-то неосуществимый план.
  Парень с обидой посмотрел на нее.
  В некотором роде девушка была права, ведь все их попытки выбраться оканчивались неудачей. То доведенные до отчаянья, они кричали всю ночь напролет в надежде, что их кто-то услышит, то он пытался с помощью подошвы выкрутить болты, которыми была прикручена к полу его клетка.
  «Если бы он не отобрал ремень…» - часто повторял Виталик себе, ломая голову над новым планом.
  В дальнем углу лежала наполовину засыпанная известкой монтировка. Надежды добраться до нее не было. Даже если б Сергей каким-то образом развязал себе руки, все равно у него не хватило бы сил проползти расстояние до заветного куска металла.
  Теперь же дело принимало новый оборот. В руках Виталика находилась медная оправа. Когда он нащупал ее на полу, то начал радоваться, как ребенок.
  - Если получится сделать ключ!.. – запинаясь, сказал он Светлане.
  - А если он вернется?
  - Нет! Он забыл про нас! – парень вертел в руках отломанную дужку.
  «Неужели это так просто?! Всего лишь повернуть в замке кусочек железа…как в детстве. Потом той же монтировкой выломать старую дверь и бежать, не оглядываясь…
  …Или дождаться лектора и бить его, пока не устанет рука…» - в голове юноши вертелось множество вариантов. Вот уже полчаса, как он ворочал изогнутой дужкой очков в замке своей клетки. Светлана не переводила с него взгляд, лишь изредка посматривая, не пришел ли в себя Сергей.
  - По-моему, сейчас я открою, - Виталик закусил нижнюю губу. Было видно, что он приложил к новой операции сверхусилие, после которого что-то щелкнуло в замке…
  Парень вытер рукавом лоб.
  - Ну что? – Светлана чуть не закричала. – Почему ты молчишь, Виталик? Открывай дверцу!
  Парень не произносил ни слова. Он только удрученно посмотрел на девушку и покачал головой.
  - Что?! Что ты молчишь?! – она трясла решетку своей клетки.
  - Мой замок навряд ли теперь кто-то откроет, - тихо произнес он и показал обломанную медную проволоку.
  - Что ты хочешь сказать?
  - Дужка сломалась…в замке.
  - Ну и что?
  - А то, что она теперь внутри! Замок теперь даже с ключом трудно будет открыть!
  Светлана легла на дно клетки.
  - А где твои ключи от квартиры? – тихо спросила она.
  - Как будто ты не знаешь, что он их тоже забрал!
  - Я просто хотела удостовериться – не сошел ли ты с ума…
  Виталик улыбнулся ей  в ответ и отшвырнул кусок медной проволоки в дальний угол комнаты.


                * * *


…Пустой желудок давал о себе знать. Червь голода высасывал изнутри все соки и выворачивал внутренности наружу.
  Светлана пыталась не думать об этом. Она тихо напевала унылую песенку, изредка поглядывая на убитого новой неудачей Виталика. Тот, задумавшись, уставился в одну точку. Казалось, ничто не могло оторвать его от нее.
  Так продолжалось около десяти минут, во всяком случае, им так казалось.
  - Света… - прохрипел вдруг Виталик, не поворачивая голову к девушке.
  - Что? 
  - У меня есть еще одна идея.
  Она молчала, а он продолжал.
  - Эта мысль уже давно появилась, но я никак не решался тебе сказать.
  -Говори… Терять нам нечего…
  - Мне то нечего… А вот тебе в этом плане отведена самая важная роль.
  - Что ты хочешь сказать?
  - Попробуй соблазнить его, - Виталик решил не тянуть, а выложить все сразу.
  Светлана посмотрела на него широко раскрытыми глазами, а потом презрительно улыбнулась.
  - Никогда! – она отвернулась от него и закрыла глаза, постепенно наполняющиеся слезами.
  - Извини, Света… Но ради того, чтоб…
  - Ради чего?! – девушка вдруг закричала, не отдавая себе отчета. – Ради пустых иллюзий?! Ради того, чтобы еще раз удостовериться, что мы не выберемся, я должна буду терпеть прикосновения этого урода?!
  - Успокойся!
  - Не хочу успокаиваться! Может, только сейчас я ощущаю, что все еще живу! Что еще что-то чувствую!
  - Я все понимаю!
  - Да что ты понимаешь? Ты осознаешь то, что ты мне сейчас предложил?
  - Мы не дадим ему ничего сделать!
  - А как ты себе это представляешь? Может, ты просто извращенец? Хочешь посмотреть какого цвета у меня нижнее белье?
  - Дурра! – буркнул парень.
  - Это я дурра?!
  Виталик не отвечал.
  - Нет, ты скажи! Это я дурра?!
  - А что, кроме тебя тут еще кто-то есть?
  - Да пошел ты! Козел!
  На этот раз отвернулся Виталик.
  - Хорошо! Я козел!.. Зато я хоть не ною, а пытаюсь придумать какой-то выход!
  - И это ты называешь выход?!
  - Да ты ведь даже не выслушала меня! Сразу кричать начала!
  - Я не хочу говорить по этому поводу, - девушка махнула на него рукой.
  - Ну и сиди здесь, курица! Оттирай булки! – Виталик почесал затылок и углубился в свои мысли.
  Светлана не хотела говорить. Но и молчать было не в силу.
  - Виталик, - тихо позвала она.
  - Ум… - обиженно отозвался тот.
  - Как ты думаешь. Сережа…еще жив?
  - Дышит твой Сережа.
  - Зачем ты так?
  - Как так? – Виталик не хотел говорить грубо, но сдержать себя тоже не мог. – Ты отказываешься помочь себе, мне… Мы, может, проживем еще так пару недель, но Серега… для него каждая минута дорога.
  - Я понимаю.
  - Ничего ты не понимаешь! У него ведь столбняк уже скорей всего начался!
  - Но что я могу?!
  - Я уже сказал…
  Светлана закрыла лицо руками. Виталик понимал, что сейчас самое лучшее время рассказать все, потом шанс этот может пропасть бесследно.
  «Ничего. Пусть плачет. Слезы не мешают думать», - в душе он ненавидел себя за свои поступки.
  - Света. Я не дам ему ничего с тобой сделать. Все, что тебе будет нужно, - это подманить его к клетке, чтобы я смог достать до него! А там уже моя забота!
  - И что ты потом будешь делать? – девушка посмотрела на него красными от слез глазами.
  - Подтащу к своей клетке и придушу. Или ударю головой о прутья.
  - Это глупо… Да он и не клюнет на меня,- добавила она, страдальчески улыбаясь.
  - Что значит «не клюнет»?! Я уверен, что этот маньяк нигде не видел девушки красивей, чем ты!
  - Я страшная сейчас.
  - Ты сейчас лучше, чем никогда!
  - Я не хочу об этом больше говорить.
  - Может, ты меня  стесняешься? Тебе же не придется раздеваться!..
  - Еще чего! – перебила его Светлана.
  - Ну! Расстегнешь пару пуговок.  Я, даже, могу отвернуться. Сначала.
  Девушка не услышала последних слов. Она испуганно огляделась по сторонам, а затем опустила глаза.
  - Ты действительно считаешь меня красивой?
  - Не заставляй меня говорить то, что ты и без меня знаешь.
  Светлана улыбнулась. Виталик посмотрел на нее, в сотый раз оценивая достоинства прекрасной фигуры девушки.
  - Ты согласна? – прошептал он с надеждой.
  Светлана протянула через решетку руку.
  - Я постараюсь, - сказала она, ощущая прикосновение парня…
  …Прошел час. Они держались за руки, молча думая каждый о своем. Девушка – о горячей ванне, парень – о пачке сигарет. Странно, но мысли о предстоящем побеге не занимали их умы.
  Они ждали неизвестности…
  Они ждали свободы…


                * * *
 


  - Если ряд сходится абсолютно, то любая перестановка его членов не повлияет на сходимость ряда и на его сумму, - профессор опоздал в тот день и поэтому приступил к «изучению нового материала».
  Он постоянно стоял спиной к перемигивающимся Виталику и Светлане и выводил на доске замысловатые формулы.
  Беззвучная игра жестов прекращалась лишь когда лектор оборачивался к своим студентам.
  Скрип мела начинал резать слух. Виталик вначале то и дело пытался подталкивать подругу к действиям, но видя, что та колеблется, решил пустить дело на самотек.
  «Она сама все знает», - думал парень, - «не такая дурная, чтоб упустить такой шанс!»
  В глубине души Виталик боялся за провал рискованного плана. Сначала он скусывал ногти, не давая нервам брать вверх над здравым смыслом, затем начал теребить рукав своей изорванной рубашки.
  Лекция продолжалась около двух часов. Виталик уже поглядывал на Светлану, боясь, не передумала ли она.
  В это время профессор обернулся к ним.
  - Почему не все пишут лекцию?
  Виталик вопросительно уставился на него, протягивая невидимый конспект.
  - Мы все записали!
  - Я не про вас говорю, молодой человек!
  Светлана хотела вставить свое слово, но лектор подал ей знак молчать.
  - Где Ваш конспект? – обратился он ко все еще неподвижному Сергею.
  Девушка испуганно оглядывалась по сторонам, не зная, что делать.
  - Почему Вы молчите? – продолжал профессор, хлопая Сергея по плечу. Тот медленно поднял голову.
  «Серега, умоляю, не наделай глупостей», - Виталик прижался к решетке, наблюдая за действиями сумасшедшего.
  - Вы нарушаете дисциплину! – сказал тот, на что Сергей плюнул ему в лицо.
  Лектор стоял в растерянности несколько секунд, затем вытер рукавом плаща смесь крови и слюны с лица и направился в угол комнаты.
  - Он идет за монтировкой! – Виталик в растерянности кинул быстрый взгляд на соседнюю клетку.
  - Светка, не дай ему…
  - Боже! Он же убьет его! – девушка закрыла лицо руками, когда кусок железа лег на тело Сергея. Тот издал стон, изрыгая изо рта потоки крови.
  - Стой! Не надо! – Светлана кричала обезумевшему от вида крови мучителю.
  «Поздно…» - пронеслось в голове Виталика и тут же затерялось где-то в глубине подсознания, заглушенное стонами друга.
  Вскоре мучитель отшвырнул монтировку в сторону, давая рукам закончить начатое дело.
  Светлана закрыла уши в надежде не слышать глухих звуков ударов.
  «Боже… Спаси и сохрани…» - шептала она, пока стук хлопающей двери не вывел ее из состояния оцепенения.
  Светлана еще боялась оторвать руки от лица, хотя знала, что на сегодня все закончено.
  «Я во всем виновата! Только я!» - она пыталась зарыдать, но слезы высохли на ее глазах.
  …Она отняла руки от лица…
  … Сергей покачивался в воздухе. Изорванная одежда перемешалась с мясом так, что нельзя было понять, где ткань, а где кожа.
  - Он жив… - Виталик больше не сказал ни слова. Он не пытался ни укорять подругу за нерешительность, ни успокаивать ее. Просто молчал.
  - А еда? – Светлана спросила после пятиминутного молчания.
  Парень покачал головой.
  - Как ты думаешь, мы скоро умрем?
  Виталик сделал утвердительный кивок и перешел в лежачее положение.
  Светлана долго еще сидела без движения. В голове кружились детские воспоминания. Она снова представляла себя пятилетней девочкой в голубом сарафане и с двумя косичками по бокам. Ее обнимают чьи-то нежные руки.
  «Мама…» - Светлана прошептала, улыбаясь, и незаметно для себя пробудилась от сна.
  Уже давно стемнело, но глаза девушки привыкли к темноте настолько, чтобы различить перемены.
  - Сережа, где ты? – испуганно произнесла она, замечая болтающийся кусок веревки.
  Светлана чувствовала, что дрожит всем телом, хотелось кричать, но дрожь свела челюсти.
  - Сережа! – повторила она еще раз и вдруг в ужасе отпрянула от решетки.
  - Чего ты гремишь? – сквозь сон буркнул Виталик.
  - Просыпайся! – голос прозвучал, будто из могилы.
  Парень вскочил, ударившись головой о верхние прутья решетки.
  - Серега?! Ты?! – закричал он и, не дожидаясь ответа, подполз к прутьям.
  Тело лежало возле клетки Светланы. Та тихо смеялась, что привело в ужас Виталика.
  «Только не это!» - подумал он, окончательно отходя от сна.
  - Света! Света, как ты? – он почти кричал.
  - Со мной все в порядке, - девушка сквозь прутья протянула ему монтировку. – Взламывай свой замок!
  Виталик понял все моментально. Он вцепился в холодный металлический прут – в единственный ключ к спасению.
  Светлана гладила голову еле дышащего Сергея, то и дело называя его ласковыми словами. Виталик не смотрел на них. Тяжело дыша, он боролся с замком, который вскоре поддался.
  - Есть! – закричал парень, выбивая ногами дверь своей мини-тюрьмы.
  - Неужели конец? – девушка не верила в освобождение. Захлебываясь воздухом, она благодарила то ли Бога, то ли Сергея.
  - Еще немного! – Виталик уже работал над замком клетки Светланы. От долгого нахождения в одной позе суставы его задубели и теперь, когда парень выпрямился во весь рост, причинили ему неописуемую боль.
  Он все еще сжимал в руке свое орудие взлома, когда опьяненная радостью девушка кинулась к нему на шею.
  Она плакала и улыбалась одновременно, а он целовал ее высохшими от голода губами. Но все продолжалось недолго, ведь был еще третий, подаривший им это счастье.
  Жизнь его уходила с каждой секундой. Почерневшие руки, стянутые веревкой, периодически вздрагивали, предавая конвульсии все тело.
  - Его надо срочно в больницу! – Виталик подошел к двери, ногой проверяя ее прочность.
  - Ну что? – спросила девушка.
  - Старая. Думаю, что будет не сложно, тем более, она открывается в сторону лестницы.
  Он с разгону ударил дверь плечом.
  - Первый блин – комом, говорил парень, готовясь для второй попытки и потирая место ушиба.
  - Виталик, поспеши, уже светает, - девушка нагнулась над телом Сергея.
  - Да знаю…знаю, - буркнул парень, налегая на дверь с новой силой.
  -Тебе помочь? – спросила Светлана и закрыла глаза как раз в тот момент, когда Виталик в пятый раз пытался высадить дверь.
  - Нет! – он был зол.
  «Неужели я не смогу это сделать?!»
  На восьмой раз в замке раздался хруст. Последнее усилие – и дверь с треском распахнулась. Светлана вскрикнула от радости, а Виталик принял позу, означающую: «Ну я же говорил, что открою!»
  Сергей видел все это. Он тоже радовался где-то в глубине души, но у него не хватало сил даже улыбнуться. Умирающий слышал голос своего приятеля.
  - Мы тебя понесем, - говорил тот где-то очень далеко.
  «Неужели я уже умер?» - пронеслось в голове Сергея. В ту же секунду боль пронзила все его суставы, заставила испустить сдавленный стон. – Виталик хотел поднять его на руки.
  - Стой! Не надо! – испуганно закричала Светлана.
  - А что ты предлагаешь?
  - Ну, ты же видишь, ему больно!
  - Вижу, но здесь нельзя его оставлять.
  - Может, пойти, позвать кого-то на помощь?
  В это время Сергей набрал полные легкие воздуха.
  - Да…идите… - он сам не узнал свой голос.
  Виталик и Светлана сначала переглянулись, а потом уставились на раненого.
  - Идите… - чуть слышно повторил он.
  Через мгновение глаза его закатились, и пелена безмолвия легла на лицо.
  Светлана, испустив истошный крик, рыдая, уткнулась в плечо Виталика. Тот провел рукой по ее волосам, не сводя взгляда с уже остекленевших глаз покойника.



                * * *
 


  - Ты поддался гневу! – голос Лексуса поначалу резал слух профессора, но теперь он настолько привык к нему, что не смог бы существовать без него, - едкого и скрипящего.
  - Я знаю… Я забыл покормить их…
  - Ты полный идиот! Лысый урод! – Лексус сидел на плече человека в сером плаще. Его большие лохматые уши то и дело оттягивались назад, чуть ли не вплотную прижимаясь к шершавой спине. – Веревка надорвалась, когда ты его бил!. Покормить…покормить!
  - Зачем ты так? Ведь я…
  - Что ты?! Надо было терпеть, тогда б у тебя остались двое!
  Профессор опустил голову и погладил пустые клетки тетради.
  - Теперь за мной придут?
  - Нет! Ведь они не успеют – ты уже будешь далеко! – Лексус спрыгнул с его плеча и, переступая маленькими лапками, приблизился к окну.
  Профессор понял все. Он поставил на пол свой потертый дипломат и, минуя бездыханное тело Сергея, пошел за Лексусом.
  - Пойдем со мной! – маленький уродец был уже по ту сторону окна.
  Лектор приоткрыл створки. Холодный осенний ветер ударил в лицо, давая ощутить всю мелочность его жизни.
  - Я ничто перед тобой! – кричал профессор, становясь на подоконник.
  - Ты ничто передо мной! – вторил Лексус, подстрекая человека сделать последний шаг.
  - Земля так далеко!
  - Нет! Она наоборот слишком близко! Идем за мной!
  Слышались крики и топот ног.
  «Они уже здесь…» - глаза профессора смотрели на Лексуса, который все еще махал скрюченной лапкой.
  - Мы прягнем вместе! – шептал человек.
  - Мы прыгнем вместе… - вторилось в его ушах.
  Профессор уже не видел своего маленького спутника, который был не больше, чем плод его воображения. Он раскинул руки в стороны, и под крики только что появившихся в комнате людей в форме, ступил в пустоту.
  …Виталик видел, как за окном в одно мгновение исчез серый плащ лектора. Он окинул взглядом черные клетки и, опустив голову, вышел на улицу. Тут его поджидала стройная девушка с длинными черными волосами.
  - Как ты думаешь, Лексус тоже прыгнул с ним? – спросила Светлана, прижимаясь к парню.
  - Да. Это был его последний прыжок, - он устало улыбнулся и поднял к небу глаза.

 
 

                Последняя мечта
                (Развязка)


  …Слепой хлопая в ладоши, заливался беззвучным смехом. Рассказчик удрученно молчал, разглядывая ремни, сдавливающие его руки.
  Я смотрел на него с не меньшим интересом, то и дело спрашивая себя, как может говорить это чуть ли не изорванное на куски тело. В тот же момент оно уставилось на меня.
  - Они… Они обманут тебя… - мертвец говорил тихо, как и раньше, так что слепой, на минуту отвлекшийся от нас, не мог слышать ни слова.
  - Кого ты подразумеваешь под словом «они»? – спросил я также тихо.
  - Твое тело нужно им обоим…
  - Я не понимаю!
  - У меня мало времени… Бойся сына также, как и отца… - он не успел закончить этой фразы, - конвульсии охватили все его тело, и маска смерти вновь легла на лицо.
  - Он вернулся в свой мир, - объяснил слепой и кивком указал на стену.
  «Последняя попытка», - я вытер пот со лба.
  «Интересно, как все будет происходить? Почувствую ли я что-нибудь?
  А может это сон… Стоит лишь ущипнуть себя и все… Я снова окажусь в родном доме…»
  Но стоило обернуться назад, как сон становился все более реальным.
  - Смелее! – слепой теребил рукав смирительной рубашки.
  - Не торопи меня, - сказал я и углубился в свои мысли.
  «Что имел ввиду этот кусок мяса, когда упоминал об отце и сыне? Возможно, тут кроется какая-тот тайна, разгадка которой и есть ключ к спасению!»
  Я прокрутил в голове рассказ слепого:
  «Отец забрал сына… Оставил свое тело в лесу… Потом оно было найдено…
  Словом все сходится!»
  Я еще раз окинул взглядом слепого.
  «А что если просто застрелить его?» - пронеслось в голове.
  Возможно, я бы так и сделал, но в тот момент появилась она…
  … Девушка, скорее напоминающая легкую прозрачную простыню, чем живого человека. Она плавно скользила по полу, протягивая вперед тонкие руки.
  - София! – сдавленно крикнул слепой и бросился ко мне, словно пытаясь опередить призрак. – Вот они! Вот они!
  Слепой тыкал пальцем на небольшую баночку с понятным содержимым.
  - Умоляю! Выбери их! – глаза его снова начали вращаться в разные стороны, как тогда, в больнице.
  Я ничего не понимал. Смотрел то на слепого, все еще умоляющего взять банку из его рук, то на Софию, находившуюся уже совсем рядом.
  - Не верь ему! – ее голос успокаивал. – Вот глаза твоей девушки.
  - Она хочет отдать твое тело моему сыну! Не слушай ее! – слепой тащил меня за рукав и совал в руки свою ношу.
  Я оттолкнул его, отдаляясь от двух потусторонних созданий.
  - Причем тут твой сын?
  Слепой ухмыльнулся.
  - Значит, он обманул и тебя?
  - Не слушай… - попыталась вставить София.
  - Это я был в больнице! Трудно поверить, но в этом теле находятся два человека…
  - Значит, я заключал пари с ним?
  - Да! И если ты послушаешь ее, то проиграешь! Он заберет твое тело, а в тело твоей подруги вживит глаза своей любовницы – крестьянки!
  - Это ложь! – зашипел призрак, подлетая ко мне. Лица Софии не было видно из-за фосфорического света, и это пугало меня.
  - Он все спланировал с самого начала, зная, что без моей помощи тебе не выбрать нужной колбы! Но я здесь! И я помогу тебе!
  Мой мозг кипел. Рука инстинктивно потянулась к пистолету. Через секунду дуло было направлено в сторону слепого.
  - Я сейчас нажму на крючок, и пари потеряет смысл!
  - Ты не можешь убить мертвого! – он оскалил свои гнилые зубы.
  - Не вынуждай меня! – крикнул я, на что тот расставил в стороны руки и запрокинул голову, ожидая выстрела.
  - Стреляй! И ты никогда не найдешь выхода! – кричал он в потолок.
  - Убей его! – София шипела за моей спиной.
  Палец дрожал на курке.
  - Если ты убьешь меня, то погибнешь!
  - А если я послушаю тебя? – спросил я в свою очередь.
  - Тогда я отпущу вас обоих! Тебя и девушку!
  - Зачем тебе все это?
  - Он хочет, чтобы ты выбрал не те глаза! – закричала София. – Тогда его сила возрастет и уже ничто не остановит этого монстра!
  - Не верь ей!
  - Не верь ему!
  Они кричали, перебивая друг друга. Барабанные перепонки разрывались от демонических голосов. Голова шла кругом. Еще секунда, и пустота затмила все вокруг.
  …Я очнулся, лежа на земле.
  По серым стенам можно было понять, где я нахожусь.
  Словно в бреду снова предстало искаженное лицо слепого и женская фигура в балахоне.
  Они говорили, но слова терялись где-то в темных коридорах подземелья…
  Чувствуя, что силы покидают меня, я указал рукой на светящуюся фигуру.
  …Вот мой выбор… - прошептал я, прежде чем снова провалиться в темноту…


                * * *



  …Хозяин склепа поглаживал отполированную гладь стола…
  - Его рассказ окончен! Тебе было интересно?
  - Да, - кивнул его оппонент.
  - Но не стоит отвлекаться! – он облизал посиневшие губы. Вернемся к нашему пари… У тебя осталось еще две попытки…



                КОНЕЦ.