Повесть о наручниках

                АНДРЕЙ   ВОЛКОВ

        Повесть о наручниках.

               
               
1
       У входа в старинный ветхий особняк поблёскивала табличка  «Частное сыскное агенство Феникс». Дрягин постоял в раздумье и нерешительно открыл дверь. Он ожидал увидеть древнюю рухлядь внутри, но ошибся. Стены в прихожей украшали деревянные панели цвета морёного дуба, камин был обрамлен барельефом в виде голых деревьев, а мозаичный пол усыпан сорванными ветром листьями.  Эта стилистика под осенний лес пришлась ему по вкусу. Он прошёл по пустому коридору, постучал в дверь частного сыщика и, не дожидаясь ответа,  вошел. В тесном затемнённом, но довольно уютном кабинете сидел давно не бритый мужчина средних лет в сером  грубом свитере и листал газету. Он чем-то  напомнил Дрягину не то таёжного геолога, не то андеграундного  художника. «Наверное, сторож», подумал Дрягин.
Мужчина за столом поднял глаза на посетителя.
- Добрый день,- произнес Дрягин.- Как бы мне повидать частного детектива?
- А у вас какое-то дело?
-Да, это можно назвать и так.
- Присаживайтесь, я к вашим услугам.
Дрягин в замешательстве посмотрел на густую тёмную щетину незнакомца. Тот  едва заметно улыбнулся и вновь предложил сесть. Дрягин прошёл к столу и уселся в кресло.
- Даже не знаю с чего начать.
- В таких случаях, начинать надо с самого конца.
- Я хотел бы отыскать одну женщину, точнее хоть что-то узнать о ней.
- Что это за женщина?
- Видите ли, дело в том, что я не видел эту женщину двенадцать лет. Не знаю, вообще, жива ли она.
- А вы не пытались узнать о ней в справочном бюро?
- Пытался, но там нет на неё никаких данных.
Частный сыщик взял блокнот и ручку.
- Имя? Возраст? Где проживала раньше?
- Где проживала, не знаю. Зовут Анна Югова. А возраст, примерно, тогда ей было двадцать три, значит, теперь, должно быть, тридцать пять.
- А фотография имеется?
- Нет.
- Ну, а как она выглядела?
- Обыкновенно. Тёмные волосы, синие глаза. Рост, метр семьдесят, может чуть выше.… Скажите, а вы возьметесь?
- Попробую. Ну а где работала, училась раньше?
- Да, работала, в ресторане «Витязь» официанткой, потом в фирме «Спорт-импорт».
- Что это за фирма?
- Сейчас её уже нет. Распалась в том же году.
-Значит. Двенадцать лет назад?
-Да.
- А ресторан «Витязь», если мне не изменяет память, прикрылся лет семь назад?
- Так и есть.
- Ну. А родственники какие-нибудь у неё имеются?
- Был муж, Михаил Шульман, но она сохранила свою девичью фамилию – Югова.
- Шульман, говорите?
- Да, он как раз был директором той фирмы.
- Шульман, Шульман, что-то знакомое. А чем занималась фирма?
- Закупала разного рода спортивный инвентарь: тренажёры, снаряды, экипировку. Была чем-то вроде посредника между оптовой базой и покупателями.
- А как распалась фирма? Банкротство или ликвидация предприятия?
- Не знаю.
- Ну, а вообще, какие-нибудь предположения у вас имеются?
- Никаких. Она исчезла внезапно.
- Да, запутанная история.
- Так вы возьмётесь?
- Попробую. Скажите, а почему вы не обратились раньше?
- Копил деньги на частного сыщика.
- Понимаю. Вот вам моя визитная карточка. Позвоните через неделю.
Дрягин поднялся и направился к выходу.
- До свиданья.
- Всего доброго,- произнёс частный сыщик.
Когда посетитель ушёл, он некоторое время в раздумье глядел в окно.
«Может и мне попробовать отыскать тех женщин, с которыми я знаком  был лет пятнадцать – двадцать назад. Чтобы просто   на них взглянуть ещё раз?»

      
2

                Двенадцать лет назад.

Офис Михаила Шульмана в фирме «Спорт – импорт» был обставлен без особой  роскоши и изысков. Он не любил шика и предпочитал простоту. Простоту и порядок. Порядок в одежде, порядок в своих мыслях, порядок за рабочим столом. Сам Шульман был уже не молод, близорук, лысоват. Он сидел за своим  столом и затачивал  лезвием обычный карандаш, когда в дверь постучали.
- Войдите,- произнёс он и смахнул карандашные очистки в корзину.
В кабинет вошёл Сергей Дрягин. 
- Вызывали, шеф? – поинтересовался сотрудник.
- Приглашал, входите, присаживайтесь.
Дрягин  беспечно прошел к столу и уселся в кресло напротив Шульмана. Несколько секунд Шульман пристально наблюдал  за своим подчиненным, словно изучая его. Дрягин  равнодушно  провел взглядом по сторонам, едва заметно усмехнулся, поражаясь спартанской обстановке своего шефа и с любопытством посмотрел на Шульмана.
- Кофе,  коньяк, быть может, виски. Что предпочитаете?-  спросил Шульман.
- Предпочитаю на службе   не пить,- ответил Дрягин.
- Похвально. Но мне бы хотелось с вами выпить. Надеюсь, это нас немножко сблизит.
- Хорошо,  налейте.
-  Чего?
- Чего хотите.
- Тогда  текилы. Ударим по прериям и пампасам.
Шульман  поднялся, подошел к бару, достал бутылку и два граненых стакана.  Затем вернулся к столу, наполовину наполнил стаканы и уселся в кресло.
 - Приступим?- предложил он.
- Давайте,- согласился Дрягин
Они, молча, подняли стаканы и выпили.
-  Ну как? – спросил Шульман
- Неплохо.
- Повторить?
- Не так быстро. У вас ко мне какое-то дело?
- Вот именно. Не буду тянуть как это… кота за хвост. Словом, карты на стол.
Вскрываюсь. А вы потом скажите «да» или «нет».
- Я весь во внимании.
- Дело касается моей жены Анны.
- Вашей жены!?
- Да. Вы бывший опер?
- Был когда- то…
- Я изучал ваше дело. Там одни благодарности и никаких  взысканий. И здесь я  к
вам присматриваюсь. Вы молоды, инициативны, умны, наконец…
- К чему всё это? И причём здесь ваша жена Анна?

- У меня есть все основания подозревать её в неверности. Она молода, хороша собой, а я, как  видите, стар…
- Не понимаю. Зачем мне это знать?
-А вы послушайте.  Она не может должным образом скрыть свои связи, законспирировать их, что ли.
- И это вас беспокоит?
- Не только. Я бы мог понять её  роман  на стороне, когда дело касается страсти. Тогда женщина и на мир смотрит по-другому. Её глаза сияют. И это уже  не скрыть, не утаить.
- Ваша жена, очевидно, смотрит на мир как-то иначе?
- Вы правы. Она подавлена, растеряна и чего-то боится. Я думаю,  того мужчины.
- А вы уверены, что он существует?
- Уверен. Вам налить?
- Налейте.
Шульман взял бутылку и стал разливать спиртное по стаканам.
- По-моему вам следует откровенно поговорить с вашей женой,-  посоветовал Дрягин.
- Вы не знаете моей жены.
- Согласен. Ну а от меня вы чего хотите?
- Я хочу вас назначить начальником отдела, где трудится моя супруга. Знаете ли, карьерный рост…
- А взамен?
- Ну, вы же догадливы…
- Шпионить, подглядывать, подслушивать?..
 - Верно, и доносить мне. Вас это оскорбляет?
- А если я  вот эту текилу выплесну вам в физиономию?
-  Что ж, я вполне ожидал от вас подобной реакции. Однако пока вы не привели вашу угрозу в действие, позвольте ещё пару слов.
- Послушаю ради  любопытства.
- Неплохо было бы ещё как-нибудь проследить за ней. Сделать там, пару  снимков…
- Из-за угла?
- Не обязательно. У вас же имеется машина.
- Я согласен.
- Правильно.
- В конце концов, это даже занятно.
- Отличная мысль.
- К тому же, мне нет никакого дела, с кем встречается ваша жена.
- В некотором смысле, вам теперь должно быть до этого дело.
- Когда я могу приступить?
- С понедельника. Приказ о вашем назначении уже готов.- Шульман поднял бокал.- За ваше повышение по службе.
Дрягин усмехнулся, взял свой стакан, взболтал содержимое и залпом выпил.
- Я знал, что мы с вами поладим,- произнёс Шульман.
- Откуда такая уверенность?
- Вы, мой друг, из категории  людей рисковых, которые идут до конца, и при этом
не отягощают себя  моральными принципами.
- То есть, ничем не гнушаются?
- Я хотел сказать, что ценю людей способных на многое. Большинство сотрудников в нашем бизнесе вообще ни на что не способны.
- Я могу идти?
- Идите. Да, Сергей, и наведите  порядок  в отделе. А то там совсем распоясались.
Дрягин кивнул головой, поднялся и направился к выходу. Шульман задумчиво глядел ему вслед, терзаясь сомнениями. «А не прогадал ли он, что доверился своему сотруднику?»
Дрягин вышел из кабинета в полном замешательстве, переваривая  в уме разговор с шефом. Предложение Шульмана он находил явно  оскорбительным. Тот  хоть и завуалировано, но вполне определённо дал понять Дрягину, что не считает его порядочным человеком, а потому и предложил этакое дельце. Дрягин рассеянно прошёл мимо своего кабинета и стал спускаться по лестнице вниз. На третьей ступеньке он снял с себя пиджак, на пятой рванул на шее галстук. Затем  вышел на  улицу  и нервно и рассерженно курил. Помимо злобы,  которая закипала в нём на Шульмана, было в этой ситуации что-то мерзкое и гадливое. И именно  это мерзкое уравновешивало ярость, охлаждало её. Он покурил, успокоился и нашёл ответ. «Вы, господин Шульман, хорошо меня знаете. На что тут обижаться?» Дрягин усмехнулся. Возникшая ситуация стала казаться ему не такой уж скверной, а скорее забавной и пикантной, поскольку в ней фигурировала неверная жена и рогатый муж. Впрочем, это было бы слишком примитивно. Дрягину хотелось верить, что жена его шефа загадочная женщина, окутанная какой-то тайной. Только в этом случае был резон браться за дело. А что если это так? Дрягин почувствовал азарт как при игре в покер.    «Если выиграю, то они оба в моей власти, с потрохами.  Если проиграю, то не теряю в сущности ничего, разве что работу. Но каков Шульман? Шульман, Шульман…»
Дрягин понимал, что после этого разговора они стали врагами, а вовсе не союзниками и партнёрами. Врагами затаившимися, настороженными, но заключившими временное соглашение,  союз. И инициатором его был Шульман. Это он пошёл ва-банк. Следовательно, он и рискует больше. Положение стало вполне понятным для Дрягина, но мысли путались. Он не представлял, как сообщит сослуживцам, что его переводят в другой отдел и за какие такие заслуги производят в начальники. Но это были ещё цветочки. Куда более его волновало, что в том отделе работала Ксения. Замужняя женщина,  с которой у него когда-то  был короткий, но весьма бурный роман. Вот с кем он уже давненько не  искал  встречи, более того, всячески  избегал. Положение становилось всё более идиотским.  Дрягин опять усмехнулся. « Вот будет потеха, когда она узнает, что её бывшего любовника назначили рулевым в их отдел?.. Впрочем, почему  бывшего?»  Он достал из кармана мобильный телефон, отыскал номер Ксении и улыбнулся. – «Была, не была?»

3

Ажурная белая занавеска с треском колыхалась под резкими порывами ветра, то
надувалась словно парус. Сквозь открытые ставни в комнату проникала  утренняя майская прохлада. Дрягин поднялся с кровати, подошёл к окну и захлопнул его.
- Только сквозняка нам не хватало,- произнёс он  и посмотрел на Ксению.
Она лежала на кровати, закутавшись в одеяло, и, несмотря на  бурную бессонную ночь, бодро поглядывала на него своими озорными, слегка раскосыми, серо-голубыми глазами. 
 - Прикури мне,- попросила Ксения.
Дрягин подошёл к журнальному столику, где помимо бутылки токайского, вазы с фруктами и двух стаканов лежала пачка дамских сигарет. Он извлёк одну, прикурил, вернулся в постель и протянул Ксении.
- А пепельница?- спросила она.
Дрягин лениво махнул рукой и протянул ей свою ладонь. Ксения улыбнулась и стряхнула в неё пепел. Так у них уже было прежде пару раз на какой-то вечеринке, когда поблизости не оказалось пепельницы. Дрягину захотелось вновь испытать те же уже подзабытые ощущения. Ксения курила и говорила почти без умолку. Дрягин с любопытством наблюдал за своей бывшей любовницей, которая вернулась к  нему по первому же его зову. Ситуация была для него в диковинку. Еще никогда в жизни он  ни к кому  и ни к чему не возвращался, если однажды с этим разрывал. Возвращение было для него чем-то унизительным, даже мучительным, тяжким. Словом, никогда прежде он не пытался дважды войти в одну и ту же реку. Полагал, что это невозможно, а оказалось это так просто, даже приятно.
Ксения непрерывно говорила и стряхивала в его ладонь пепел. «Чего ей не хватает?- думал Дрягин. Её муж хирург или терапевт? Кажется, и то и другое. Защитил диссертацию, если она не врёт, но не захотел быть кабинетным работником и ушёл на скорую. Теперь ездит по вызовам и вытаскивает больных с того света. Он и в эту ночь на дежурстве. А она?» Дрягин  не верил в искренность её чувств к нему. Скорее, это она от скуки. Будь у них с мужем дети, она бы так не бесилась.
- Ты меня совсем не слушаешь,- укоризненно пожурила она.
Он заверил, что слушает её с упоением. Ксения хихикнула и слегка прижгла ему ладонь, тут же извинившись за неловкость. Дрягин вздрогнул, опомнился и решил, что пора переходить к делу. Он отнял у неё окурок, швырнул на пол  наручники, которыми  она совсем недавно пристёгивала его к изголовью кровати. Любимая постельная забава Ксении. Очевидно, её муж хирург не одобрял подобного рода штучки. Затем  Дрягин поднялся, подошёл к окну, выбросил окурок, налил обоим вина и вернулся в постель. За стаканом вина Ксения стала допытываться относительно новой подруги Дрягина, точнее его сожительницы. Он заверил, что с сожительницей скоро порвёт, уже вот-вот, и что связался с ней от безнадёги, к тому же слегка побаивается её. Ксении потребовались разъяснения. Он заявил, что у его сожительницы буйный нрав, что она  порой бывает, вспыльчива, и что её первый муж выбросился из окна. «Думаю, это она его довела». Он нагнал такой жути на Ксению, что та не на шутку засобиралась домой среди ночи. Дрягин клятвенно заверил её, что ей нечего опасаться, поскольку её соперница далеко за городом, на даче, в деревне  и вернётся только к обеду. Он пустил в ход нежные поцелуи и мало по малу успокоил Ксению. После ещё пары добрых бокалов вина он перешёл к расспросу об Анне. «Почему она тебя так интересует?»- насторожилась Ксения. Он заметил, что отныне им придётся трудиться в одном отделе, следовательно, его любопытство уместно. «Зачем она вообще работает? Ей что денег не хватает?»- недоумевал он. Ксения поведала, что денег у них куры не клюют, а работает она от скуки, чтобы не мотаться весь день по парикмахерским, да косметическим салонам, словом, чтобы не закиснуть. Постепенно Ксения увлеклась рассказом и открыла Дрягину такую подробность, что у Анны имеется любовник. Но любовник тайный, который время от времени приезжает к ней  в офис на чёрном тонированном БМВ. Анна куда-то исчезает с ним надолго в рабочее время, чем вызывает негодование других сотрудниц. «А кто он этот любовник?» - задал вопрос Дрягин. Ксения в ответ лишь развела руками и  сообщила, что, наверное, это граф Монте-Кристо. Настолько она была в неведении. Дрягин  тяжело вздохнул. От Ксении не укрылось это опрометчивое воздыхание, и она в лоб спросила: «А тебе-то что за дело?» Дрягин заюлил,
и посетовал, что трудно будет Анну приучать к дисциплине, чтоб впредь не отлучалась со своим любовником в рабочее время. Ксения захохотала и посочувствовала ему. Они ещё выпили по бокалу токайского и Ксения
огорошила Дрягина очередной новостью, что Анну навещает боксёр. «Какой ещё боксёр?»- изумился Дрягин. « Ну, обычный, не из Уганды, заметила Ксения.- Ты бы видел его. Настоящий монстр. Шкаф два на два, да вдобавок, бритый ».
«А с ней у неё что?»- с беспокойством спросил Дрягин. «Ничего, в том-то и дело. Он её увидел как-то в офисе и с тех пор достаёт, проходу ей не даёт. А она его боится, прячется».Дрягин ещё раз пожалел, что ввязался в это дело. Но идти на попятную уже  было как-то не с руки.
- Ну, допрос окончен?- спросила Ксения.- А теперь принеси мне сигарету.
Едва она произнесла эти слова, как в дверь позвонили. Они оба вздрогнули и переглянулись. Несколько секунд они сидели, не шелохнувшись, затаив дыхание, в надежде, что минует, что это какая-то ошибка. Но не миновало. Звонок раздался вновь. Тревожно и пугающе. Словно кто-то взывал к ним из подземелья, из холодного мрака.
- Кто это?- шёпотом спросила Ксения.
- Не знаю, мало ли…
- Мало ли в шесть утра?!
- Тсс…
После третьего звонка Дрягин вскочил с места, а  Ксения стала ёрзать на кровати.
- Твоя буйно-помешанная? – с испугом спросила Ксения.
- Не знаю, наверное…
- У неё есть ключи?
- Да, но я закрыл на засов.
В дверь постучали. Причём стук был спокойным, размеренным, издевательским.
Дрягин усмехнулся, задумчиво поглядывая на дверь. Ксения метнулась к стулу и стала невпопад надевать на себя нижнее бельё. Стук опять повторился. Теперь он походил на позывные к футбольному матчу.
- Вот тварь,- процедил Дрягин.
- Не вздумай открывать,- рявкнула Ксения.
- Она сломает дверь.
- Ну и пусть.
- И поднимет весь подъезд.
Дверь и впрямь заходила ходуном, словно начался штурм.
- Спрячься на балконе,- сказал Дрягин и неторопливо направился к двери.
- Не смей! – взвизгнула Ксения, топнув ногой.
- Поздно,- произнёс Дрягин, подходя к двери и открывая засов.
Ксения схватила платье и, шалея от отчаяния, метнулась на балкон. Дрягин  не спеша отворил дверь.
- Ба, какие люди!- воскликнул он.  – И в столь ранний час.
В ответ раздался громкий хлопок двери,  и в квартиру  ворвалась Роза, сожительница Дрягина, переполошённая брюнетка лет тридцати, с румянцем на щеках от гнева, горящими глазами и злым ртом. Оставив за спиной Дрягина, она метеором влетела в комнату, обнаружив там жуткий кавардак. Роза ухмыльнулась и покачала головой.
- Ну и где твоя шлюха?- спросила она.
- А ты отгадай с трёх раз, - блефовал Дрягин.- Могу дать подсказку.
- Ладно, начнём искать,- принюхиваясь, сказала Роза.
- Эх, пропадать так с музыкой,-  с ухмылкой произнёс Дрягин , потирая  руки, словно предвкушая нечто весёленькое.
Роза, колеблясь, поглядела в глаза Дрягину, пытаясь в них прочесть что-нибудь искреннее, если не раскаяние, то хоть сожаление, но кроме нахальной усмешки там ничего не обнаружила. К тому же усмешка была не очень самоуверенной, а скорее выжидающей. Это подстегнуло её. Почувствовав охотничий азарт, она ринулась к платяному шкафу. Роза так резко распахнула дверцу, что оттуда повалилась одежда. Это не смутило ее, и она стала сдвигать плечики с костюмами, кофтами,  брезгливо осматривая шкаф.
- Ты ещё под кровать загляни. Может она там,- посоветовал Дрягин.
Роза поморщилась и подошла вплотную к Дрягину. Несколько секунд они, молча, глядели в глаза друг другу. Роза  внимательно, проникновенно, словно призывая Дрягина прекратить дальнейшую комедию. Он же смотрел  с холодной усмешкой, при этом взгляд его беспокойно блуждал по лицу Розы, а губы расплывались в улыбке. Дрягин еле сдерживал себя, чтобы не захохотать. Наконец он поднёс ладонь к губам, маскируясь от смеха, одновременно оберегая лицо от возможной пощёчины. В следующую секунду он получил сильный и неожиданный удар в живот. Дрягин захрипел и согнулся пополам. Роза  решительно направилась на балкон.
- Туда нельзя,- простонал Дрягин, загибаясь от боли.
- А-а, попалась гадюка!- завопила Роза, распахнув дверь.
С балкона раздался визг, послышались глухие шлепки, а затем дикие вопли. Дрягин, кое- как  разогнув спину, поковылял к столу, взял бутылку, стал нацеживать себе спиртное, стуча горлышком  бутылки по стеклу. Не успел он наполнить стакан, как с балкона вывалилась Роза. В её руке торчал клок волос.
- Ах ты дрянь, потаскуха! – заорала она, вновь пытаясь открыть балконную дверь.
Но дверь никак не поддавалась. Роза изо  всех сил  тянула на себя рукоятку, пыжилась. Дверь дребезжала, ходила ходуном, но Ксения крепко держала оборону. Тогда Роза  упёрлась ногой в стену и   рванула дверь на себя. Дверь слегка приоткрылась, но этого было достаточно, чтобы Розе втиснуться  плечом в открытый проём, а затем и вовсе отжать дверь на себя. Ксения заголосила. Роза  ворвалась на балкон, сопровождая свой блицкриг грохотом и бранью. Дрягин опустошил стакан с вином, помедлив, налил себе еще. С балкона раздался визг, послышались глухие удары, словно разделывали тушу. Дрягин отстранил стакан   и, покачиваясь, направился на балкон. Но едва он обогнул стол, как с балкона донёсся странный вопль, а затем всё смолкло. Дрягин, ускоряясь, шагнул к двери. Оттуда вышла Роза, перегородив ему дорогу. Её лицо пылало, глаза блестели, одежда висела клочьями,  а на щеке кровоточила огромная царапина.  Дрягин опешил. У него мелькнула мысль, что на балконе остался труп.  На всякий случай он сделал пару шагов назад. Роза ухмыльнулась разбитым ртом, продемонстрировав ему окровавленные зубы. Дрягин поспешно отступил к столу.
- Сейчас будет два трупа,- сказала она, приближаясь  вплотную.
Дрягин  засуетился, попытался изобразить недоумение,  заверил, что ценит чёрный  юмор, с опаской поглядывая на Розу. Она смотрела на него как на подопытного кролика. Он  осёкся, схватил стакан с вином и, расплёскивая, поднёс его Розе. Та неторопливо осушила его, поставив стакан на стол. Он услужливо стал наливать ей ещё. В этот момент она влепила ему затрещину.
Удар был короткий, почти без размаха и очень мастерский.  Дрягин не успел увернуться, его покачнуло. Шатаясь и описывая дугу, он побрёл к кровати.
Роза пристально наблюдала за ним.
- А – ну стоять! Кому сказала.¬    
Дрягин завалился на постель, свесил руки к полу и стал что-то доставать рукой под  изголовьем кровати.
- Чего там шаришь? Презерватив потерял?
- Его. Помоги найти,- отозвался Дрягин.
- Ну, я тебе, подонок!- Роза в бешенстве сорвалась с места, подбежала к Дрягину, 
стала разворачивать его лицом  к себе, чтобы  влепить ему ещё одну оплеуху.
 Она уже занесла руку для удара, но он изловчился, схватил её за запястье, повалил лицом на кровать, а затем уселся на неё верхом. Роза на мгновение растерялась,  и этого хватило Дрягину  чтобы заломить ей руки  за спину а вскоре и защёлкнуть на них наручники.
- Вот так, отдохни пока,- произнёс он, поднимаясь с кровати.
Роза зарычала, стала истерично биться туловищем о кровать, не веря, не осознавая ещё, что ситуация столь круто поменялась.
- Гад  позорный, мерзавец, отпусти меня!
- Будешь орать, я тебе кляп вставлю,- пригрозил он.
Дрягин подошел к столу, вылил из бутылки остатки вина  себе на ладонь и протёр  лоб, виски, прислушался. На лестничной площадке отчётливо доносились чьи-то торопливые шаги,  и вскоре в квартиру  вбежал пожилой дворник в  оранжевой униформе. Он ошарашено поглядел на Розу со скрученными  сзади руками и
встревожено произнёс:
- Сергей, это у тебя с балкона голая женщина выпала?
- Как? Когда?
- Да минут пять уже. Она себе что-то свернула. Встать не может.
- Срочно звони в скорую.
Дрягин стрелой выбежал из квартиры. Роза  издавала какой-то рык. Дворник,  с опаской поглядывая на Розу, бочком  приблизился  к аппарату, набрал номер скорой. Пока он вызывал врача, доходчиво объясняя, что женщина выпала  с балкона второго этажа, и прикрывал ладонью трубку от воплей  Розы, та сползла с кровати, ударилась об пол, издавая вперемежку рёв и рычание. Дворник  положил трубку и поспешил удалиться. В дверях он столкнулся с Дрягиным, который заносил на руках рыдающую Ксению. Она всхлипывала, хваталась рукой за больную ногу. При виде  её Роза  начала уже  не рычать, а  выть. Ксения испуганно прижалась к Дрягину, обхватила его рукой за шею. Дрягин усадил её в кресло. Ксению трясло, очевидно, от травм и потрясения у неё подскочила температура. Дрягин подал ей тёплый плед.
- Сука, проститутка! – завопила Роза.- Так тебе и надо, Чтоб у тебя нога отсохла!
- Не бойся её, она пристёгнута,- сказал Дрягин. Он подошёл к столу и в раздумье встал между двух женщин.
- Шалава, шваль, потаскуха!- выкрикивала Роза.
- А она не сумеет освободиться?- робко спросила Ксения.
- От моих наручников ещё никто не освобождался,- заверил Дрягин.
- Тьфу, мерзавка, доходяга,- презрительно процедила Роза.
- На себя посмотри, корова!- парировала  Ксения.
- Ах ты тварь!- взревела Роза и стала ёрзать на заднице, пытаясь ползком приблизиться к Ксении.
Ксения истошно завизжала, наблюдая за её маневром.
- Заткнитесь обе!- рявкнул Дрягин. Он подошёл к  Розе, которой уже удалось проползти метра полтора на заднице, и оттащил её назад.
- Мент поганый, отморозок, гад!- не унималась Роза, наградив Дрягина плевком.
В приоткрытую дверь вошёл доктор с саквояжем, следом за ним  молоденькая медсестра. Увидев посторонних, Ксения вскрикнула и схватилась рукой за больную ногу. Роза шипела. Дрягин утирал плевок. Доктор, мужчина средних лет, с изумлением оглядел присутствующих, усмехнулся. Медсестра жалась за его спиной.
- Что произошло? И кто здесь болен?- спросил доктор, слегка настороженно.
- Понимаете доктор, вот эта девушка повредила ногу, неудачно приземлилась, э-э, споткнулась,- сбивчиво заговорил Дрягин.
- Врёт он всё. Это его шлюха! Доктор, развяжите меня!- призывала Роза.
- Доктор, не слушайте её. У неё эпилепсия. Я опасаюсь припадка. Вот и пристегнул её на время, чтоб не побилась невзначай.
- Тьфу, чирей тебе на язык, сифилитик!
- Ну а вы сами-то здоровы?- неожиданно спросил врач, прерывая  перепалку, обращаясь к Дрягину.
- Я? А причём здесь я?- смутился Дрягин.
- Всё ясно, Людочка.- сказал доктор, поглядев на медсестру.- Идите за носилками. И позовите водителя. Пусть поможет. Да, и заодно прихватите платье этой дамы. Кажется, это оно висит на ветке. А то как-то неудобно транспортировать в неглиже.
Медсестра кивнула и, хихикнув, направилась к дверям. Доктор в упор поглядел на Дрягина.
- Ну а вы сами-то кто будете пострадавшей? – спросил он.
- Кто, кто? Ухарь её, кто? Конь в пальто,- съязвила Роза.
- Я хотел бы это услышать от вас, - настаивал доктор.
- Доктор, по-моему, вы задаёте слишком много вопросов. Вы теряете время, а больная, между тем, страдает.
- Видите ли, между тем, я не только доктор, но ещё и муж этой страдающей больной.
Доктор произнёс это совершенно спокойно, без малейшего волнения. Но было в этом спокойствие что-то угрожающее, леденящее, словно он вводил наркоз перед последующим разрезом. Дрягин вздрогнул, виновато развёл руками и, отстраняясь от доктора, сделал несколько шагов назад. Ксения стыдливо закрыла лицо руками. Роза громко раскатисто захохотала.
-Доктор, врежьте ему! Чего вы стоите? Оторвите ему член!- подстрекала Роза.
- Я бы с радостью, да врачебная этика не позволяет.- Доктор окинул холодно-презрительным взглядом всех присутствующих, многообещающе ухмыльнулся, Ксении и, не прощаясь, ушёл.
Ксения сидела, ужавшись, закрыв лицо руками и, тихо всхлипывала.
- А-а, сучка, теперь ты хапнешь горя. Доктор тебе даст просраться!- злорадствовала Роза.
Дрягин не выдержал, схватил со стула измятое полотенце, подошёл к Розе.
- Только посмей, гад,- пригрозила она.
Дрягин скомкал полотенце и стал запихивать ей его  в рот. Роза кусалась, сопротивлялась, мотала головой, но, в конце концов, во рту у неё оказался кляп.
В таком виде её застали пожилой водитель с носилками и медсестра. Они, пряча ухмылки, спешно погрузили в носилки Ксению, то и дело, озираясь по сторонам, и так же спешно покинули злосчастную квартиру. Дрягин облегчённо вздохнул.
Роза мычала, пыхтела, пытаясь выплюнуть кляп.

                4

Дрягин  хмуро сидел за своим рабочим столом на новом месте. Как новоиспечённому начальнику отдела ему полагался персональный кабинет, но экономный Шульман посчитал, что довольно будет и стеклянной перегородки. Благо, кабинет был просторным. Словом, от остальных сотрудников начальника отделяло стеклянное ограждение. Дрягин насупившись, сидел в своём кресле, нацепив тёмные очки. По другую сторону  перегородки находились молодая сотрудница Маша, а так же Ксения. На щеке у Ксении белел пластырь, покалеченную ногу обтягивала тугая повязка. Ксения вела себя очень не спокойно, она - то нервно кусала губы, то что-то черкала на листе бумаги, то напряжённо поглядывала на Дрягина. Он воротил от неё лицо в сторону. Молодая сотрудница Маша недоумевала, изредка ухмылялась, но продолжала работать, либо делала вид, что работает. Ещё одно кресло  за столом пустовало. Дрягин сердито поглядывал на часы. Около одиннадцати в кабинет вошла Анна.
Высокая, подтянутая, темноволосая  она словно сошла с глянцевых страниц модного журнала. Дрягин поедал её глазами сквозь тёмные очки.  На ней была тонкая кофта с глубоким вырезом горловины, чёрная вязаная накидка с бахромой, голубые  джинсы,  прошитые пёстрыми бабочками и цветами. В её ушах серебрились огромные серьги в форме колец. Во всём её облике проглядывало что-то западное, европейское. Дрягин  вынужден был признать, что она производит впечатление очень эффектной женщины.
- Здравствуйте, вот и я.- беспечно произнесла Анна.- Не потеряли?
Никто не удостоил её ответом, лишь Маша приветливо кивнула головой.
Анна равнодушно пожала плечами, повесила сумочку на спинку кресла и уселась к столу.
- Что случилось? - спросила она.- А, ну да, у нас новый начальник.  Какой суровый и в тёмных очках. У него что, коньюктевит?
- Спроси его сама,- отозвалась Ксения.
- А что вы такие мрачные? - допытывалась Анна.- Ксюша, что с тобой? Где ты так поранилась?
- Нигде.
- Я просто спросила.
- А ты не спрашивай.
- Хорошо, не буду. А чего ты злишься?
- Я не злюсь. Тебе показалось.
- Если у тебя какие-то проблемы на семейном фронте…
- Нету у меня никаких проблем, ясно?- вспылила Ксения.
- Вот и не срывай злобу. Маша, поставь, пожалуйста, чайник.
- Нет, почему Маша тебе должна ставить чайник?
- Потому что ей ближе.
- А тебе самой лень?
- Ты что тут раскомандовалась?- вскричала Анна.-  Приходят тут. Одна с побитой рожей, другой в тёмных очках.… То-то клиенты одуреют. Скажут, не офис, а травмапункт какой-то.
- Все наши клиенты – это один твой боксёр.
- Причём здесь боксёр?
- А причём  здесь мой семейный фронт?
Дрягин морщась, слушал этот разговор, который доносился до него отчётливо, хоть и приглушённо, наконец, не выдержал, швырнул на стол ручку, поднялся и вышел к сотрудницам.
- Может, заткнётесь обе,- проговорил он.
- Очень любезно.- Анна с усмешкой поглядела на него.
- Вы, почему опоздали?- строго спросил он.
- А почему вы разговариваете со мной в таком тоне? Да ещё в этих очках?
Дрягин сорвал с себя очки. Под глазом у него красовался фингал.
- Так лучше?- спросил он.
- Вполне.
Маша хихикнула. Анна  недоумённо глядела на Дрягина.
- Работать,- произнёс он, вновь надел очки и ушёл к себе за перегородку.
Некоторое время стояла идеальная офисная тишина. Было слышно шуршание бумаг, стрекотание компьютерной  клавиатуры, затем в сумочке у Анны зазвонил телефон. Она достала мобильник, заговорила, понизив голос:
- Алло, да узнала. Нет, не смогу. Почему, почему.… Потом объясню. Это не по телефону. Я же объясняю…. Ну, подожди, дай, да постой же…. – Анна в бешенстве защёлкнула крышку на аппарате и принялась кусать губы.
- Давай, тебе пора, - с язвительной ухмылкой произнесла Ксения.
Анна окинула её презрительным взглядом, поморщилась, и в раздумье поглядела на Дрягина. Он перебирал какие-то бумаги на столе. Анна пристально наблюдала за ним, словно, гипнотизируя. Дрягин чувствовал на себе её прощупывающий взгляд, но не отвлекался от своего занятия. Анна вздохнула и убрала телефон в сумку. Из коридора донеслись мужские  голоса. Один старческий, шепелявый принадлежал вахтёру, другой басистый, громовой гостю. Они о чём-то спорили.
- Аня прячься, боксёр!- вскричала Маша.
Анна вскочила с места  и вновь упала на стул. Её руки стали нервно шарить по столу, а в глазах мелькнул испуг. Затем, словно опомнившись, она  вяло махнула рукой. Дверь распахнулась, и  к ним вошёл здоровенный детина крепкого сложения. Он  был весь какой-то квадратный, бритый наголо. Его маленькие глазки с прищуром оглядели присутствующих, остановились на Анне.
- Всем привет,- произнёс он.
Сотрудницы с ним вежливо, но тихо поздоровались.  Посетитель взял стул, развернул его и уселся напротив Анны, сложив руки на спинку стула.                - У вас что, солярий открылся?- спросил он.
- Почему солярий?- ответила Анна, заметно,  нервничая.
- А что этот пижон в тёмных очках? Загорает?
Маша хихикнула. Ксения настороженно поглядела на Дрягина. Он сделал вид, что не расслышал. Гость между тем придвинулся поближе к Анне, словно для конфиденциальной беседы.
- Я тебя ждал вчера. Долго ждал. Минут сорок.
- Я не смогла.
- Не смогла или не захотела?
- Не смогла.
- Ну, ничего, переиграем на сегодня. В восемь, тебя устроит?
- Сегодня я тоже не могу.
- Почему?
- Послушайте, я, в конце концов, замужем.
- Ну и что? Я тоже женат.
- Вот и встречайтесь со своей женой.
- Послушай, детка. Это не главное.
- А что тогда главное?
- Главное, что надо узнать человека поближе. Ты не смотри, что у меня такая внешность. Ведь часто бывает, что за красивой вывеской скрывается самая натуральная гниль. Смотришь, порой, человек красивый, а душа у него как вонючие носки.
- Причём здесь вонючие носки?
- Да всё притом, детка.
- Послушайте, имейте совесть,- вмешалась Ксения.-  Оставьте девушку в покое. Вы же видите, она не хочет с вами встречаться. Она вас просто боится.
- А ты не боишься?
- Я – нет.
- Вот и заткни свой рот и не вякай.
- Почему я должна затыкать свой рот?
- Да потому. А ещё лучше заклей его пластырем. У тебя уже один есть на щеке. Приклей и второй.
Ксения с досадой, жалобно посмотрела на Дрягина. Он уловил её взгляд, открыл ящик стола, достал оттуда какой-то предмет и сунул себе в карман пиджака. Затем поднялся с кресла и направился за перегородку, к сотрудницам.
- Мужчина, покиньте, пожалуйста, помещение. Вы нам мешаете работать,-  спокойно произнёс он.
Посетитель медленно  повернул голову и высокомерно поглядел на Дрягина. Тот стоял неподалёку за его спиной.
- Кому это вам?
- Нам, всем, - уточнил Дрягин.
- И тебе тоже?
- Мне в первую очередь.
- А ты кто такой?
- Я здесь начальник.
- И мочалок командир.
- Может, обойдёмся без прибауток?
- А теперь слушай сюда, тёмные очки. Не стой от меня в радиусе трёх метров, да ещё за моей спиной.
Дрягин сместился чуть левее.
- Хорошо, может так?
- Может и так. А теперь слушай сюда ещё раз. Вон там, за стеклом, твоя территория, твой вольер. Иди, пометь его и сиди тихо. Мой тебе совет.
- Ну, а если нет?
- Что, нет?
- Не буду сидеть тихо?
- Я вообще-то сирых и убогих не бью, но ведь могу и из окна выкинуть. Врубаешься?
- А-а, так значит, это ты и есть тот самый боксёр из Уганды?
Посетитель поднял голову, сощурил глаза и презрительно поглядел на Дрягина.
Тот усмехался ему в лицо.
- Ты что сказал, недоумок?- угрожающе спросил бритоголовый  мужчина.
- Что слышал,- ответил Дрягин.
Бритоголовый медленно, расслабленно и как-то вальяжно стал поднимать свою тушу со стула.  Не дожидаясь пока он встанет на ноги, Дрягин молниеносно  сработал на опережение. Он ухватил его правую  руку, заломил её за спиной, придавил корпусом. Боксёр сопел,  ещё толком не поняв, что происходит. Сотрудницы завизжали и повскакивали с мест. Дрягин завалил боксёра вместе со стулом на пол, придавил его своим телом. Боксёр уже не сопел, а хрипел, но  пытался стряхнуть с себя противника. Дрягин понимал, что ещё немного, и он его не удержит. Хоть он и взобрался сверху, но силы были не равны.
- Ксения, подойди быстрее,-  попросил он.
Ксения нерешительно заметалась на месте, затем подбежала  к мужчинам, склонилась над ними.
- Там, в левом кармане,- простонал Дрягин, - достань.
Ксения трясущимися руками  полезла в левый карман куртки боксёра.
- Да не у него, а у меня, дура!
Ксения осторожно достала из кармана Дрягина наручники.
- Дай сюда.
Она дрожащими руками положила наручники на спину боксёра. Дрягин схватил их левой рукой, продолжая правой  цепко держать руку противника, придавливая его к полу.
- Руку! Вторую руку сюда!- потребовал Дрягин.
- А хрен не хочешь, сучара,- огрызнулся боксёр.
Дрягин резким движением стал выкручивать руку боксёра за его спиной. Тот  захрипел, издал стон, ослабил сопротивление. Этого было достаточно Дрягину  чтобы защёлкнуть наручники на запястьях рук  противника. Потом он медленно, с отдышкой поднялся. Боксёр лежал на полу в неудобном положении. Из его рта текла слюна. Сотрудницы, шалея от увиденного зрелища, стояли, раскрыв рты. Дрягин, совершенно обессиленный,  покачиваясь, подошёл к столу, снял трубку, набрал номер.
- Алло, милиция. Это из офиса «спорт-экспорт» звонят. Дрягин моя фамилия.
Тут у нас клиент буйный. Всех поубивать грозится, мебель поломал… Что? Парковая тридцать два.
- Ну, сучара, ты у меня кровью харкать будешь. Я тебе лёгкие отобью, - пригрозил боксёр.
- Он тут всем угрожает. Совсем распоясался.  Мы не сможем его долго усмирять. Такой кабан… Хорошо, ждём.
Дрягин положил трубку и тяжело вздохнул.  Боксёр стал вопить и изощрённо оскорблять Дрягина самыми обидными  словами.
- Маша, включи, диктофон. Пусть милиция послушает,- наобум сказал Дрягин.
Смекалистая Маша  нажала кнопку на системном блоке. Послышался щелчок.
Боксёр примолк, подозревая подвох, и лишь продолжал сопеть. Дрягин подошёл к нему,  проверил крепление наручников.
- Ну, мерин, не доживёшь до завтра. Меня всё равно отпустят,- понизив голос, заявил боксёр.
- Еще одно слово и я тебе кляп вставлю. Не веришь мне?
- Верю, падла, верю.
- Ксения, дай свой шарфик,- попросил Дрягин.
- Ну, вот  ещё. Почему я должна давать свой шарфик?
- Ну, тогда какую-нибудь тряпку.
Ксения стала неохотно рыться в столе, открывая один ящик за другим. Это подействовало. Боксер притих, уткнулся лбом в пол, чувствуя своё бессилие, страдая от обиды и унижения.
- Уже не нужно, Ксения, - сказал Дрягин, наблюдая за боксёром.
Ксения задвинула ящик, закрыла стол. Дрягин пристально поглядел в глаза Анне.
Она восторженно  и немного смущённо смотрела на него. Это подзадорило Дрягина.
- Анна, вы сегодня, по-моему, изрядно понервничали. Пойдёмте в буфет, выпьем чего-нибудь, снимем стресс,- предложил он.
Анна охотно закивала головой. Они направились к выходу.
- А я?- вскричала Ксения.
- А вы дождитесь милиции и отстегните его, когда они приедут. Вот вам ключ. Думаю, этот предмет вам знаком.
Дрягин с Анной вышли в коридор. Ксения с обидой смотрела им вслед. Маша удивлённо хлопала глазами. Боксёр тихо сопел.

                5

Дрягин открыл дверь и предложил Анне войти. Сняв пальто в прихожей, она прошла в комнату и стала с любопытством осматриваться на новом месте.
- Это и есть ваше жилище?- спросила она.
- Как видите.
- Довольно мрачно.
- Я живу один. Мне комфорт ни к чему.
- Всё равно, вам не хватает светлых тонов.
- Вот вы и помогите мне их подобрать.
- Если вы доверяете моему вкусу, пожалуй, да.
- Что будете пить?
- А что есть?
- Кагор, водка.
- Смешайте.
Дрягин удивлённо посмотрел на свою гостью.
- Смешайте, смешайте,- повторила она.- У меня сегодня был стресс, я хочу скорее от него избавиться.
Он отправился на кухню. Анна уселась в кресло возле журнального столика, взяла красочный   географический журнал и принялась его бегло листать. Дрягин принёс бутылки, вазу с фруктами, поставил на столик. Затем достал из серванта два высоких затемнённых  бокала, сдул с них пыль и сел рядом с Анной.
-  Любите географию?- спросила она.
- С детства,-  ответил он, смешивая ей напитки, - мечтал стать путешественником.
- И что, не сложилось?
- Как видите.
Анна закрыла журнал и положила на стол. Дрягин пододвинул ей приготовленный коктейль.
- Этот тип теперь суток пятнадцать доставать вас не будет, как минимум,- сказал он, поднимая бокал.
- А потом?
- А потом с него возьмут подписку, чтобы  на пушечный выстрел к вам не подходил. Иначе это будет рассматриваться как посягательство на чужую личную жизнь.
- Спасибо.- Анна подняла бокал.- За вашу смелость.
- За знакомство.
Они выпили. Дрягин быстро, Анна  медленно, смакуя каждый глоток.
- А зачем вы таскаете с собой наручники?
- Дурная привычка. Когда-то я был опером. Впрочем, иногда они бывают очень кстати.
- Да, особенно, сегодня.
- Скажите, Анна, вы на меня очень сердитесь?
- За что?
- Мне показалось, что после того телефонного звонка, вы куда-то собирались, но  не решились. Я помешал.
- Ничего, так оно может даже и к лучшему.
- У вас сорвалось  что-то?
- Как вам сказать. Встреча.
- Важная встреча?
- Встреча с одним подонком. И самое забавное, что потом с этим подонком я должна была прямиком отправиться к нему  в постель. Я так и делала в последнее время. Вас это удивляет?
- Очень.
- А теперь этот подонок будет зол, за то, что я не пришла, а он меня ждал.
- А зачем вообще отправляться в постель с подонком?
- А затем, что этот подонок имеет надо мною огромную власть.
- А зачем вы мне вообще всё это рассказываете?
- А затем, что вы должны мне помочь
- Я?
- Вы.
- Почему, я?
- Вы сильный, смелый и ничего не боитесь.
- Это преувеличение. Вот ваш муж, тот действительно влиятельный человек.
- Муж не должен ничего знать.
- Рассказывайте всё по порядку.
- До знакомства с Шульманом я работала официанткой в «Витязе». А этот… был моим бой-френдом.
- Подонок?
- Он самый. Ну, тогда он ещё был не совсем подонок.
- Это не важно. А дальше?
- Однажды в ресторан пришёл мой бывший одноклассник. В школе мы друг на друга внимания не обращали. А тут… Может  я похорошела с годами.
- Он приударил за вами?
-  В том-то и дело, что нет. Он иногда приходил, заказывал сок или коктейль.
Выпивал, расплачивался, смущённо улыбался и уходил. Я думала: какой скромный. А однажды он пришёл с цветами, сказал, что уже давно меня любит, и  сделал мне предложение.
-  Ну, а вы?
-  Я растерялась, ничего не смогла ответить внятно, обещала подумать.
-  А дальше?
- Я запуталась в этом треугольнике. С одним у меня была постоянная связь и не ясные перспективы, с другим возможное замужество и тоже не ясные перспективы.
-  Что же вы выбрали?
- Ничего. Бой-френд продолжал меня встречать в полночь после смены и отвозил  домой на машине. А парень приходил время от времени и ждал моего ответа. А я не знала, на что решиться.
-  Но,  всё-таки?
-  Когда человек долго не может сделать выбор, выбор за него делает сама жизнь.
-  Мне это тоже знакомо.
-  В тот вечер они впервые столкнулись лбами. Бой-френд приехал как обычно в полночь, тут и подошёл парень.
- И у них произошел разговор?
- Да. Я поступила как трусиха, как последняя  дура. Сказала, мол, разбирайтесь сами, и  метнулась в сторону. А потом вижу, одноклассник  оседает на землю, а у этого в руке какой-то предмет, вроде фонарика.
-  Фонарика?
- Я удивилась, ведь драки не было. Всё произошло так неожиданно.
- Что это был за предмет?
- Электрошокер.  У парня оказалось слабое сердце, он умер сразу, мгновенно. Скорую было вызывать уже поздно..
- Что было дальше?
-  Со мной случилась истерика. Я завопила, заблажила. Он заткнул мне рот и силой запихал в машину. Мы неслись со страшной скоростью. А меня всю трясло. С этого момента мы стали соучастниками.
-  А дальше?
-  Было следствие. В ресторан приходили следователи, опрашивали всех,  кто что видел, показывали фотографии убитого. Когда дошла очередь до меня, я солгала, сказала, что видела его пару раз в зале, обслуживала и всё. Так я предала человека, который меня любил. Предала во второй раз. Теперь уже его память.
-  Что было дальше? Рассказывайте. Рассказывайте.
- Пока шло следствие, меня трясло от страха. Я была противна сама себе от собственной лжи.
-  Милиция выяснила что-нибудь?
- Кое-что. Они определили время смерти и её причину. На груди у него остались метки, следы от разрядов тока. Я всё боялась, что меня вызовут повесткой, и на допросе я во всём признаюсь. Ведь стоило им сопоставить факты, выяснить, что мы учились в одном классе…
- Но они не выяснили?
- Нет. Дело осталось нераскрытым из-за отсутствия улик.
- Скажите честно, вы почувствовали тогда облегчение?
- Нет. На смену страху пришли угрызения совести. Я чувствовала себя  хитрой преступницей, которой удалось избежать возмездия. Не зная, что моё возмездие ещё впереди.
- А этот ваш?
- Он затаился, перестал приезжать к ресторану. Но мы встречались. Между нами не было и любви, не стало и страсти. Мы были заговорщики, связанные общей тайной.
Дрягин настороженно слушал откровения этой едва знакомой ему женщины, наблюдал за её горькой усмешкой, опустошённым, усталым взглядом, пытаясь понять, во что она  может его втянуть  своим признанием, или это просто желание выговориться, излить душу?
- Я хотела порвать с ним, уволиться из ресторана, пыталась обо всём забыть,- продолжала Анна.-  Он  говорил, потерпи, это может вызвать лишние подозрения. Время работает на нас. И оно работало до тех пор…
- Пока он не стал вас шантажировать?
- Всё было не совсем так. Однажды в ресторане я познакомилась с Шульманом. Была мощная еврейская свадьба. Они скупили весь зал. Приезжал даже раввин из Москвы. Я обслуживала этот заказ. Там, Шульман и обратил на меня внимание. На другой день он прислал мне цветы. На третий пригласил в театр, на четвёртый сделал мне предложение, на пятый я сказала «да».
-  И что?
-  И тут я допустила роковую ошибку. Своему этому я объявила, что всё кончено и уже навсегда. Он пожелал мне счастья, и мы расстались. Но на другой день он приехал к закрытию, сказал, что надо поговорить. Я испугалась, думаю, вдруг, что всплыло? Он усадил меня в машину, стал сбивчиво говорить, что он мучается, что ему тяжело, и что он меня любит, а теперь остаётся совсем один.
- Понятно, давил на жалость, И стал просить вас провести с ним ещё одну ночь?
- Как вы догадливы. Может, вы сами скажите, что было дальше?
- Лучше послушаю.
- Да, он назвал это прощальной ночью. Я плюнула на всё и поехала к нему.
- И потом об этом жестоко пожалели.
- Я знала, что их дача снабжена системой видеонаблюдения, но не предполагала, что этот поддонок поставил камеры в спальне.
- А потом он показал вам кассету и угрожал её отослать Шульману?
-  Так и было.  Он сделал это после свадьбы. Я была убита. Такой подлый удар. Да ещё в спину.
- Скажите, а если Шульман узнал бы об этом. Быть может, он бы вас простил. В конце концов, это было до свадьбы.
-  Какая разница. Мы были уже помолвлены. А на кассете стояла дата.
-   И с тех пор вы…
- С тех пор я падаю в эту яму и не могу выкарабкаться. Мне хочется его убить. Я даже обдумывала варианты.
-  И как часто происходят эти свидания?
-  Как ему вздумается.
-  А вы не пытались откупиться?
-  Ему не нужны деньги, ему нужна я.
-  Странная форма любви.
-  А он вообще со странностями.
-  В каком смысле?
-  Ну, например, перед актом он заставляет меня надевать форму официантки, стюардессы или медсестры. Заводится от этого. Сам их где-то достаёт.
-   А где он может хранить кассеты?
-  Хоть где. Может у себя на даче, а может в камере хранения на вокзале.
-  Ладно, Анна, на сегодня всё. Вы устали, да и я признаться тоже.
-  А что мне делать?
-  Продолжать ваши встречи.
-  И как долго?
-  Пока мы не найдём выход. Кстати, как его имя?
-  Шахов. Григорий Шахов.
-  Подходящее для подонка.- Дрягин потянулся к бутылке, налил себе водки.- Вам смешать?- спросил он.
-  Смешайте, Можно я у вас останусь? Уже поздно.
-  А Шульман вас не потеряет?
-  Скажу, что была в ночном клубе. Иногда, он мне разрешает развлечься.
-  Оставайтесь, кровать в вашем распоряжении.
-  А вы?
-  А я лягу в кресло. Оно раскладное.
-  Кровать большая. Места хватит для двоих.
-  Может и хватит. Только в кресле мне как-то будет удобнее.
-  Почему?
-  Анна, вы достаточно запутались в этой жизни. Не надо запутывать всё ещё сложнее. Пейте ваш коктейль.- Дрягин поднялся  кресла.
-  А вы?- спросила она.
-  А я в душ. Спокойной ночи.- Он подошёл к шкафу, достал чистое постельное бельё, положил его перед Анной на кресло, а сам отправился в душ.
Анна в раздумье  смотрела на дверь, за которой скрылся Дрягин,  и медленно цедила коктейль.

                6

Дрягин сидел в своём застеклённом кабинете за письменным столом. Час был поздний и сотрудники уже разошлись по домам. Дрягин вот уже около часа неотрывно глядел в окно на мерцающую в полутьме неоновую рекламу над булочной, на проезжающие, мимо ярко освещённые полупустые трамваи. Затем, словно очнувшись от забытья,  решительно снял трубку телефона и набрал номер.
- Алло, седьмое отделение? Мне, пожалуйста, майора Вострикова… Витюша, привет. Узнал? Да, хорошо, всё нормально. Витя, у меня к тебе просьба.… Да вот какая. Мне нужна информация об одном человеке. Адрес, телефон, какая имеется недвижимость. Словом, всё. Пробьёшь по своим каналам? Хорошо, бери блокнот, записывай.
В коридоре отчетливо послышались чьи-то неторопливые  шаги. Шаги были определённо женские, приятные на звук:  цокающие, размеренные, лёгкие. Но Дрягин занервничал.
- Витя, я тебе потом перезвоню,- сказал он и положил трубку.
В офис  вошла Ксения своей интригующей походкой. Она была в деловом костюме и белой кофточке. Словом, как и в служебное время. Ксения загадочно улыбнулась и прошла в кабинет Дрягина. Он с досадой наблюдал за ней. Ксения без приглашения уселась в кресло, неподалёку от стола.
-  Работаешь допоздна?- спросила она.
-  Ты уже помирилась со своим мужем?
-  Да. Мой муж дал мне последний шанс исправиться,- с ехидцей сообщила она.
-  Советую воспользоваться этим шансом.
Ксения с иронической улыбкой пристально посмотрела на Дрягина, слегка покачиваясь в крутящимся кресле, затем достала из сумочки сигарету, закурила.
- Ну и как тебе Анна?- спросила она.
- Здесь не курят.
- Ну и что ты мне сделаешь за курение? Пристегнёшь наручники за спиной?
Дрягин не ответил, отвёл взгляд и стал деловито перебирать на столе бумаги, словно игнорируя  присутствие Ксении.
-  Ты её уже трахнул?
-  Тебя это не касается.
-  А что если об этом узнает Шульман?
-  От кого он узнает?- Дрягин поднял голову.
-  Не от меня, так от кого-нибудь другого.
-  Это почему?
-  Все видят, как она на тебя смотрит.
-  Да. И как?
-  Липко. Прямо тает, когда ты проходишь мимо.
-  Тебе показалось.
- Женщины такие вещи, как правило,  замечают.
-  А если я скажу, что между нами ничего не было.
-  Так я тебе и поверю.
-   А вот не было и всё. Но тебе этого боюсь не понять.
-  Ну, где же мне понять ваши высокие отношения! Я же плебейка.
-  Ты не плебейка, Ксения, ты стерва.
-  Но ведь именно это тебе во мне так нравилось.
-  А теперь уже нет.
-  Ну, да, теперь у тебя другие предпочтения.
Дрягин поднялся из-за стола подошёл к Ксении и слегка стал раскручивать её во вращающемся кресле.
-  Послушай, чего ты добиваешься, Ксения?
-  Мне всё же интересно, если Шульман узнает о вас, что он с тобой сделает?
-  Ничего.
-  Так думаешь?
-  А может он такой же, как твой муж.
-  Ты моего мужа с ним не ровняй. Мой муж  это одно. А Шульман еврей хитрый.
-   А как твоя нога, Ксения?
-  В порядке.- Она  медленно задрала юбку и вытянула стройные длинные ноги, облачённые в чёрный кружевной шёлк, продемонстрировала их во всей красе. -  А как поживает, Роза?
-  Мечтает сломать тебе обе ноги.
-  Жаль мне тебя, Дрягин. - Она одёрнула юбку, поджала ноги.
-  Это почему?
-  Вляпался ты по самые уши.
-  Это во что?
-  А в то. Наскребёшь ты на свой худой позвоночник. Грохнут тебя.
-  Это кто же?
-  Ну, не Шульман  так Роза, не Роза так боксёр. Откуда мне знать?
-  А ты чего обо мне так печёшься?
-  Так ведь жаль, молодой, в самом расцвете…
Дрягин  склонился над креслом, улыбнулся и поглядел в глаза Ксении. В ответ она состроила ему губки, изображая поцелуй. Их лица приблизились почти вплотную.  Ксения закрыла глаза, предвкушая долгий поцелуй. В этот момент Дрягин резко схватил её подмышки, грубо приподнял, повернул к столу, завалил на бумаги.
-  Но, но, полегче!- вскричала она.
Он распахнул на ней блузку, оторвав несколько пуговиц, затем стал задирать  юбку.
-  Ты этого хотела? Скажи, ты этого хотела?
-  Что, сдурел!? Без грубостей. Без грубостей, говорю.
-   Без грубостей? Будет тебе без грубостей,- передразнил он и стал поспешно расстегивать себе ремень на штанах.
Ксения ударила его кулачками в грудь, отпихнула,  вскочила с места,  и на ходу поправляя одежду, побежала к выходу.
-  Псих!- крикнула она по пути.
Дрягин застегнул ремень и  изнурённо  повалился в кресло. Его глаза сверкали. Лицо исказило  выражение крайней злобы.

                7

Природа размалевала этот вечер в багрово-красные тона. Под слоем румян и макияжа кое-где на небе серебрились просветы, высвечивая очертания дремлющих облаков. Отдельные участки неба блестели позолотой, но основной фон был йодисто-красный, словно на небесах произошла кровавая резня.
Автомобиль Дрягина свернул с шумных городских улиц на объездную дорогу и мчался на высокой скорости. Было душно. Встречный тёплый ветер врывался в открытое окно, в распахнутый люк салона, трепал волосы Анны, словно феном обжигал щёки Дрягина. Они ехали вдоль реки по почти пустой скоростной трассе. Изредка мимо них, по встречной полосе вихрем проносились машины, словно движущиеся светящиеся шары. Где-то вдали, за рекой была видна линия горизонта. Анна неотрывно  и отрешённо  смотрела перед  собой на этот огненно-красный догорающий занавес. Дрягин молча, гнал машину в сторону заката.
- Сколько ещё ждать?- спросила Анна.
-  Терпение, Анна, терпение, Ещё немного.
-  Немного, это сколько? Пойми, я не могу больше делить кров с одним, задыхаться от отвращения с другим, доверяться третьему. Я устала разрываться на троих.
-  Но ведь раньше могла.
-  Могла. Пока не было тебя.
-  Ты узнала, что я просил?
-  Да. Камеры стоят по периметру. Их пять. Одна у ворот, вторая возле дверей, третья на заднем дворе, ещё две по бокам. Монитор в прихожей, на нём всё видно.
-  А сервер?
-  Что?
-  Ящик, вроде системного блока, только мощнее и больше.
-  Не знаю.
-  Там есть кладовки, подсобные помещения?
-  Есть, но я в них не была, они закрыты.
-  На окнах и дверях есть сигнализация?
-  Что?
-  Такие серые датчики с проводами, вроде коробочек.
-  Не припоминаю. Кажется, нет. Только на потолке.
-  Это пожарные, Впрочем, не важно.
-  Скажи, ты его убьёшь?
-  Пока не знаю.
-  Когда всё кончится, мы будем вместе?
-  А ты бы хотела?
-  Да. Я хотела бы уехать с тобой далеко-далеко. Жить в небольшом домике на берегу реки. И чтобы у нас была собака чау-чау.
-  Почему чау-чау?
-  Потому, что у неё синий язык.
-  Причём здесь синий язык?
-  Шульман однажды возил меня в Корею. В Сеуле мы как-то пришли в ресторан. Сидели и ждали заказ. Официант прикатил на тележке, в клетке двух толстых собак чау-чау. Я не могла понять зачем, но переводчик нам объяснил, какую из них бы вы хотели зажарить? У одной торчал синий язык. Ей было жарко, она ничего не понимала. А другая жалась в клетке и всего боялась. Мне стало  дурно. Шульман увёл меня из ресторана. Эти китаёзы за столиками пялились на меня, а какая-то англичанка даже устроила овацию.
-  Не пытайся меня разжалобить, Анна. Мне это сейчас ни к чему.
- У меня ничего нет. Нет близкой подруги, нет ребёнка. Есть только страх и два близких человека. Один мне как отец, а другого я боюсь потерять.
-  Шульман тебе как отец?
-  Да, Его дочь утонула в раннем возрасте. И он удочерил меня. Наверное, я ему её напоминаю. Это лишь фиктивно называется брак. У нас почти не было физической близости, нет и духовной. На праздники он  дарит  мне не цветы, а  мягкие игрушки.
-  Успокойся, Анна, мы провернём это дело.
-  Когда?
-  Теперь уже скоро.
-  И будем вместе?
- Да, Анна. Мы даже не будем прощаться. Ведь порой за обычным «до свидания» часто скрывается бесконечная разлука. Взгляни на эти огни, Анна, на эту реку. Реку машин и людей. Ей нет конца. Если что-то разлучит нас в этой жизни, мы встретимся в другой. Где, у каких берегов, у какой реки? И скажем друг другу: «Неужели мы снова рядом? Мы, которых звали Сергей и Анна.»

        8

Шульман сидел за своим директорским столом и что-то подсчитывал на калькуляторе, когда в кабинет вошёл Дрягин.
-  Вызывали?- спросил Дрягин.
-  Входите,- сухо ответил Шульман.
Дрягин прошёл к столу. Шульман жестом предложил ему сесть. Дрягин уселся в кресло.
-  Какие новости?- поинтересовался Шульман.
-  В отделе?
-  И в отделе тоже.
-  В отделе порядок. Отчёты подготовлены. Завтра еду в налоговую.
-  А с Анной?
-  Пока ничего.
-  Совсем ничего?
-  Да.
-  Но ведь куда-то она исчезает в рабочее время?
-  При мне всего один раз.
-  Удалось выяснить,  куда?
-  Пока нет.
-  Но какие-то соображения у вас имеются?
-  Возможно. А могу я вам задать один вопрос?
-  Задавайте.
-  Если этот гипотетический любовник существует, и со временем я смогу назвать его имя. Что ждёт этого любовника и Анну?
-  Зачем вам это знать?
-  Всегда полезно знать, чем оборачиваются для других плоды твоей деятельности.
-  Пока не знаю. Если они любят друг друга, то…
-  А если нет?
-  Что значит «нет»?  А для чего тогда?
-  Вы знаете, в подобных делах полумеры не помогают.
-  Вы чего-то не договариваете?
-  Всё я договариваю. Просто, будь у моей жены любовник и узнай я об этом, убил бы его сразу или просто прибил, без всяких объяснений.
-  А её?
-  А её нет.
-  Но зачем, же мне его так сразу убивать или прибивать?
-  Затем, чтобы оставил вашу жену в покое.
- Но для начала можно ведь просто поговорить или предупредить, даже пригрозить.
-  Вы знаете, а я передумал на вас работать. Можете перевести меня в прежний отдел или вообще уволить.
-  В этом нет необходимости.
-  Я могу идти?
-  Да, идите. Вы меня разочаровали.
-  Вы меня тоже.- Дрягин повернулся спиной к своему шефу и направился к выходу.
-  Обойдусь без вашей помощи,- пообещал Шульман.
-  Желаю удачи,-  с усмешкой произнёс Дрягин  и вышел из кабинета.

9

Невысокую ограду загородного особняка Шахова украшали вьющиеся растения. Впрочем, Шульману они показались типичными сорняками. Он без труда открыл калитку и вошёл в садовый дворик. Некоторое время он стоял в раздумье, гадая,  есть ли во дворе злая собака, и оглядывал окрестности.
Двухэтажный каменный дом не произвёл на него никакого впечатления, кроме отталкивающего. Сад и вовсе он находил в ужасном запустении. В нём было что-то дикое, захолустное. Яблони стояли вперемежку с клёнами и карликовыми елями. Декоративные кустарники были давно не стрижены, а газоны заросли травой. Лишь красноватые стволы дёрена, да лиловые цветки вереска скрашивали это уныло-зелёное однообразие. « Да нет, откуда здесь взяться собаке»,- подумал Шульман и решительно направился по усыпанной  сухими листьями дорожке к дому, в котором светилось одно окно.
Григорий Шахов разгильдяйски восседал в массивном кожаном кресле и курил кальян. Вообще-то как многие свободомыслящие  выходцы из средней Азии, он предпочитал плов с анашёй. Но в данный момент он  довольствовался кальяном, пропущенным через лёгкое  красное вино. Словом, он сохранил любовь к восточным привычкам и тамошней кухне. Шахов был молод, не дурён собой и атлетично сложен. Настолько атлетично, что соседи по даче  даже прозвали его за глаза «Тарзан». По молодости в летнее время  он любил щеголять по котеджному посёлку с  голым торсом.
Шахов расслабленно сидел в бильярдной комнате, слушал восточную музыку и курил кальян. Стены бильярдной были сплошь увешаны портретами Анны. Это была целая экспозиция. На одном снимке она   красовалась в элегантной форме стюардессы,  на другом  в деловом костюме бизнес-леди, склоняется с кием над бильярдным столом, на третьем в белой униформе официантки с соблазнительно расстёгнутым воротом на блузке. Несмотря на внешнюю раскрепощённость все эти снимки объединяло одно. В её глазах таился испуг.  Сама же бильярдная была обставлена не без некоторой помпезности на старинный лад с коваными  канделябрами  и подвесными на цепях светильниками. Правда одна стена имела кирпичную кладку, что придавало помещению клубный,  полуподвальный вид.
В прихожей послышались чьи-то шаги. Они становились всё отчётливее,  и вскоре в бильярдную вошёл гость. Шахов даже не вздрогнул при его внезапном появлении, лишь заторможено поглядел на него сквозь дымок от кальяна, мутными тупо поблёскивающими глазами.
-  Было незакрыто. Я вошёл,- произнёс визитёр.
-  Ты кто?- равнодушно спросил Шахов.
-  Моя фамилия Шульман, нам надо поговорить.
-  А-а,- вяло протянул Шахов,- я знал, что мы с тобой однажды встретимся, пересечёмся.
Шульман медленно, но вполне решительно прошёл в середину комнаты, дотронулся рукой до бильярдного стола и стал бегло осматривать портреты Анны.
-  Входи, Шульман, присаживайся на бильярд. Стульев здесь нет.
-  Ничего. Я постою.
-  Какой скромный.
-  Что вы сказали?
-  Я сказал, какой скромный муж у Анны.
-  Да, дело касается  Анны. Вы должны оставить её в покое.
-  Это почему?
-  Она вас не любит.
-  Она и тебя не любит, Шульман. Что из того?
-  Это наше с ней личное дело.
-  А ты задумывался, зачем она сюда приходит?
-  Очевидно, вы её принуждаете.  Заставляете, как не знаю, да и знать не хочу.
-  Ладно, проехали. Она нас не любит. Но давай разберёмся, кто из нас её сильнее любит.
-  Тут и разбираться нечего. От вашей любви она плачет по ночам.
- А может от твоего бессилия, от твоего слюнтяйства, от твоей старческой немощи?
-  Хватит! Я вам предлагаю деньги, а вы навсегда оставляете её в покое.
-  Это что, сделка?
-  Да. Разберёмся как цивилизованные люди.
-  Но я ничего не понимаю в цивилизованных делах.
-  Объясняю. Я вам плачу крупные деньги, а вы навсегда уезжаете отсюда.
- Что значит «крупные»? И зачем мне отсюда уезжать? Здесь мой дом.
-  Вы можете купить себе ещё один. Например, на берегу моря.
-  Заманчиво. И сколько же?
-  Скажем, один миллион
-  Дёшево же ты оцениваешь Анну. Она стоит дороже.
-  Хорошо, ваша цена?
- Купец Шейлок готов мне принести огромное богатство, целое состояние. А если я откажусь?
-  Не советую. Тогда я приму другие меры.
-  Шейлок угрожает мне?  Но это как-то не по цивилизованному.
-  Просто предупреждаю.
-  А хочешь получить её бесплатно?
-  В каком смысле?
-  Ты мне сделку, а я предлагаю тебе игру. Выиграешь ты -  Анна твоя.
-  И вы оставите её в покое?
-  Навсегда.
-  Что это за игра?
-  А ты готов, Шейлок,  рискнуть ради Анны?
-  Ради Анны, да.
-  Тогда отгадай загадку, Шейлок. Что это за предмет?
-  Бильярд.
-  Правильно. А для чего он служит?
-  Чтобы на нём играть.
-  В какие игры?
-  Нормальные люди играют на нём только в одну игру.
-  Пропускаю мимо ушей и формулирую так. В какие игры мы на нём играем с Анной?
-  Я не хочу этого знать.
-  А ты подумай. Игра началась, Шейлок, карты сданы.
-  Я не знаю.
-  А ты напрягись.
-  Должно быть, в любовные.
-  Правильно, Шейлок. А теперь главный вопрос. Какие позы предпочитает Анна на этом бильярде?
-  Хватит!
-  Первая – миссионерская, вторая – поза наездницы, третья…
-  Нет! Нет! Нет!- Шульман в бессильной ярости  схватился за голову, сжал кулаки и побежал прочь из бильярдной.
-  Да! Да! Да!- вскричал Шахов, вскочил с места и захохотал  вдогонку Шульману.
Затем опять повалился в кресло, затянулся дымком от кальяна, поморщился. Немного помедлив, потянулся рукой к журнальному столику, открыл картонную коробку, достал из неё  впрок заготовленный шприц, продезинфицировал иглу зажигалкой, отыскал на руке вену и вколол содержимое. Минут десять он сидел неподвижно, расслабленно, пока не наступил мрак. Шахов подскочил на месте, не поверив в темноту.  «Наверное,  это под действием кокса?»- осенило его. Но нет, вместе со светом вырубилась и тихая восточная музыка. Шахов вздохнул.
-  Опять на подстанции хулиганят,- сказал он вслух.
Прошло ещё несколько минут и до его слуха донеслись чьи-то шаги. Эти были спокойные, неторопливые шаги, но какие-то тяжёлые, словно шла статуя командора. Шахов насторожился и на всякий случай взял в руку шприц.
Вскоре он увидел в дверном проёме чей-то незнакомый ему силуэт.

10

Шульман словно в тумане вёл автомобиль по вечерним улочкам. Ранее  подобные поездки, долгие и изматывающие, успокаивали его, помогали погасить стресс.
Но сейчас стресса не было. Было нечто похуже. Он чувствовал себя совершенно раздавленным. Над ним ещё так никогда не глумились. Кроме того его душу как
ржавчина разъедала  ненависть, жажда мщения. К этим чувствам примешивалась  брезгливость, омерзительность происходящего. Эта смесь, этот адский коктейль горячительного и леденящего сводил его с ума. Он выехал на объездную дорогу и стал кружить по скоростной трассе. Постепенно волнение улеглось. Дорога слегка убаюкала его. Он почувствовал себя совершенно уставшим. Ему хотелось спать. Шульман припарковал машину и отправился домой. Поднимаясь по лестнице, он молил бога, чтобы не столкнуться нос к носу с Анной. Он не хотел, чтобы она видела его в таком состоянии, опасался её расспросов, своих ответов.
« Пусть завтра, но только не сегодня, не сейчас»,- твердил он себе. Ему хотелось взять  передышку, выиграть время, собраться с мыслями. Его трясло от напряжения, когда он открывал входную дверь. К счастью, Анны ещё не было дома. Шульман  выпил стакан перцовки, поспешно разделся  и  повалился спать.
Кошмар на время оставил его. Утром он проснулся от яркого солнечного света, озарившего его комнату. Шульман поморщился. В это утро он предпочёл бы видеть беспросветный дождь за окном  и слякоть. Такая погода как нельзя лучше бы гармонировала с его душевным состоянием. Он поглядел на часы. Половина десятого. Анна ещё должна спать. Тем более что на календаре суббота. Он вновь принялся лихорадочно рассуждать над случившимся. Ему необходимо было принять важное решение за считанные часы. Он понимал, что его неминуемо ждёт объяснение с Анной. Этот разговор страшил его, приводил в ужас, но от него некуда  было деться. Более того, нужно было спешить. Пока его не опередил Шахов. Шульман с содроганием представил, как тот будет изгаляться   и хохотать, рассказывая Анне о его вчерашнем визите. Ему захотелось покончить с собой от  жгучего стыда. Он пролежал в постели ещё час так и ничего не придумав. Мысли путались. Сомнения и страх одолевали его.
Совершенно измученный от своих дум, он потянулся рукой к тумбочке, взял пульт и включил телевизор. По одному каналу шёл утренний какой-то садистский фильм, по другому гламурная передача, по третьему – детская, по четвёртому  каналу новости. Он остановился на новостях. «А  теперь криминальная хроника»,- вещала девушка-диктор.- « Этой ночью в районе Чёрной речки произошло зверское убийство Григория Шахова, сына известного предпринимателя и директора охранных систем видеонаблюдения «Беркут» Бориса  Шахова». Шульман не поверил своим ушам, вскочил с кровати и впился глазами в экран. « Григорий Шахов был обнаружен мёртвым, в своём загородном  коттедже, прикованный наручниками к батарее отопления. На его лице и теле следы от многочисленных побоев, от которых он и скончался.
В его доме всё перевёрнуто вверх дном, очевидно злоумышленники что-то искали. Что именно, это ещё предстоит выяснить следствию. Судя по почерку, это мало похоже на заказное убийство, так же маловероятно, что смерть Григория Шахова  связана с коммерческой деятельностью его отца. Сыщики отрабатывают несколько версий. В интересах следствия они не разглашаются.
А теперь новости спорта….» Шульман убавил звук и в жутком волнении
стал кругами ходить по комнате, переваривая в уме услышанную информацию. Поверить в это окончательно он отказывался, подозревая подвох, но когда через полчаса в новостях повторили сообщение об этом убийстве, он чуть не запрыгал от радости. Шульман взвинчено ходил по комнате. «Это меняет дело. Это меняет дело»,- твердил он себе. Он почувствовал необычайное оживление, сильную пульсацию в крови, и еще какое-то смешанное чувство, состоящее из бурной шальной радости и ещё неясного, глубоко затаённого страха, смутного предчувствия опасности. У Шульмана отлегло от сердца, но было неспокойно на душе. Он понимал, что объяснение с Анной теперь становилось излишним. Вряд ли покойник  успел ей разболтать о его визите. Кто убил Шахова, его так же мало волновало. Главное, ему это было на руку. Но что-то терзало его, не давало покоя. Он ещё не мог понять «что». Шульман вновь прокрутил по памяти вчерашний вечер, хоть и это было мерзко.  Чувство гадливости опять  нахлынуло на него, но внезапно было вытеснено страхом. Он ясно понял, что придя домой к Шахову сам угодил в западню. « Меня могли там видеть, а значит, могут и опознать, - пронзила его тревожная  мысль.- Попробуй потом докажи, что его убивал не я, а кто-то другой. Тот, кто был там после меня».
Он с содроганием подумал, что оставил там следы и отпечатки пальцев на дверной ручке. « Как это скверно»,- твердил он себе. Но ещё мучительнее его заботила реакция Анны, на тот случай, если дело вскроется. « Как ей объяснишь, зачем я туда приходил? С какой целью?  И почему утаил? Ещё, чего доброго, подумает, что я и в самом деле убийца». Шульман улыбнулся. Он продолжал  расхаживать по комнате, но уже без паники, спокойно осмыслял ситуацию, строил умозаключения. « Станут ли меня искать, это ещё вопрос. Но Анна.
Ведь там, в бильярдной,  кругом её портреты. Если они ещё там. Ведь диктор сказала, что в доме всё перерыто.  Ну, допустим там. Где им ещё быть? Что тогда? Её будут искать и уж непременно найдут, вычислят. Это лишь вопрос времени. А потом  выйдут и на меня. Сверят отпечатки и готово. Дело состряпано. Муж рогоносец  из ревности убил любовника своей жены. А иначе, зачем туда ходил? Скверно, скверно. Но должен, же быть какой-то выход?»
Ответ, который он искал, в сущности, лежал на поверхности и уже давно ждал своего часа. Шульман остановился как вкопанный. Так бывает с человеком, когда его  внезапно  озаряет спасительная мысль после долгих мучительных раздумий. «Надо уехать,-  сказал он себе,-  непременно уехать. Уехать как можно скорее». Шульман с воодушевлением стал расхаживать по комнате, переваривая в уме прояснившуюся ситуацию. « Я скажу Анне,- думал он.-  Милая моя Анна, я вижу, что ты совсем извелась, что тебя что-то мучает. Ничего, всё  пройдёт.  Я увезу тебя в Израиль. Ты ведь сама когда-то этого хотела? Мы смоем наши грехи в водах Иордана. Мы помолимся у Стены  Плача. Я покажу тебе Иерусалим. Ты будешь гулять среди финиковых рощ и оливковых садов, купаться в Мёртвом море, где самая тёплая и ласковая вода. А этот город мы забудем. Забудем навсегда. Мы забудем то, что в нём с нами было. Я скажу это тебе, Анна».

11

Следователь прокуратуры по важнейшим делам, советник юстиции Анатолий Затонский  сидел на скамейке в сквере, неподалёку от своего грозного учреждения  и кормил голубей. Он любил пернатых, а голубей в особенности. В его портфеле помимо служебных бумаг всегда находилось место пакету пшена или надломленному батону. Коллеги считали Затонского  человеком  если и  не от мира сего, то довольно странным. Не совсем типичным для следственных органов. Он был верующим,  набожным,  в крещение купался в проруби, соблюдал посты. К вере он пришёл не с измальства и не по настоянию родителей, а с годами уже работая в органах. Вдоволь насмотревшись на всевозможные насилия и убийства,  он так и не смог к ним привыкнуть. Затонский поражался силе зла и изощрённости ненависти.  Но более всего его ужасала изощрённость издевательств без всякой ненависти. После одного такого шока он пришёл в церковь. Постепенно в вере он обрёл покой и какую-то отстранённость от происходящего, что стало для него чем-то  вроде защиты или панциря от мирской жизни. Вера спасала его или может быть, обезболивала.
Затонский раскрошил остатки батона голубям, когда к нему подошёл  молодой следователь прокуратуры Андреев.
-  Они у вас как ручные,- с улыбкой произнёс Андреев, наблюдая за голубями.
- Да, разве что на голове не сидят.
Андреев протиснулся вдоль скамейки, осторожно ступая, чтобы не вспугнуть голубей, и уселся на краешек.
-  Какие новости?- спросил Затонский.
-  Разные новости, шеф. И хорошие и плохие. С каких начинать?
-  Давайте всё по порядку. С самого начала. Осмотрели всё ещё раз?
-  Разумеется. Улик никаких, но зацепки имеются. Ясно одно, на даче была борьба. Явная борьба. Об этом свидетельствует опрокинутый стол, поломанная мебель. Но при этом убийца не оставляет ни оборванной пуговицы, ни лоскутка материи,  я уже не говорю про отпечатки пальцев. Под ногтями у убитого нет следов запёкшийся крови, в руках ни волоска.
-  Вы полагаете, убийца был один?
-  Возможно, у него имелись сообщники. Но на даче он орудовал один.
-  Откуда такая уверенность?
-  В саду, между деревьев обнаружены  свежие следы мужских ботинок сорок третьего размера с характерными протекторами. Точно такие же следы  нашим экспертам удалось обнаружить в серверной комнате, где преступник вывел из строя систему видеонаблюдения.
-  А в бильярдной?
-  Там, ничего. Точнее, наши друзья с третьего отделения так натоптали, что замели все следы.
-  А что с отпечатками?
-  Отпечатки есть. Самые разные,  но, ни одни из них не проходят по нашей картотеке. А из наиболее отчётливых и самых свежих – лишь отпечатки убитого на кальяне, на шприце с морфином.
-  Он был наркоман?
- Трудно сказать. Соседи о нём отзываются, как о человеке довольно замкнутом.
Впрочем, они все живут за забором друг от друга и особо не общаются. Знаете эти новые русские,  современная буржуазия.… А в крови у убитого помимо морфина, обнаружены ещё следы алкоголя.
- Как вы думаете, смешав алкоголь с морфином, он способен был оказать  серьёзное сопротивление?
-  Думаю, вряд ли…
-  И я так думаю.  Выходит злоумышленник  преспокойно орудует, перетряхивает весь дом верх дном, судя по всему без паники и суеты. Ясно одно: он хорошо информирован и знает распорядок дня хозяина дачи или его привычки.
-  Либо неоднократно бывал там раньше.
-  Вероятно. Давайте попробуем воссоздать картину случившегося. Преступник проникает на дачу, зная, что там нет охраны, сигнализации, злой собаки, но есть пишущие камеры видеонаблюдения. Эти  камеры он со знанием дела выводит из стоя. После чего, скажем так, наносит визит хозяину.
-  Либо сначала наносит визит хозяину, а уже потом выводит из строя систему.
-  Вы думаете?
-  Да. Если он почти  уверен, что больше никто не придёт и ему нечего опасаться, то тогда ему проще сначала убить, а уже потом замести следы.
-  Пусть так. В любом случае у него дьявольское хладнокровие. Он приходит к Шахову, но убивать его не торопится. Ему что-то нужно. Но что? Он угрожает? Возможно. И у них завязывается борьба, в процессе которой он нещадно бьёт Шахова, и пристёгивает его наручниками к батарее, а сам отправляется на поиски. Шахов ещё жив и возможно наблюдает за погромом в его доме.
-  Одна неувязка шеф.
-  Какая?
-  Судебный медик  утверждает, что потерпевшего пристегнули наручником к батарее, когда он уже был мёртвым.
-  Странно?
-  Более чем, эксперт уверяет, что кожные покровы омертвели, когда на руку жертве надели  наручники, словом кровообращение уже отсутствовало, кровь по сосудам не поступала к руке, поэтому на запястье нет ни натёртой полосы, ни кровоподтёка, ни синяка.
- Зачем ему понадобилось надевать наручники на мёртвого человека?
-  И мне непонятно.
- А может он хочет этим дать нам какой-то знак?
-  На кого-то навести?
-  А от себя отвести.
-  Возможно.
- А что представляют собой наручники?
-  Обычные, стандартные, липецкого производства. В секс-шопе такие не продаются. Это серьёзные наручники, применяются в нашей системе, в охранных структурах.
- А по подробнее. Дата выпуска? Номер партии?  Когда и куда поступали?
-  Видите ли, наручники не табельное оружие. Они могут быть элементарно утеряны, поломаны, списаны, наконец. Номер партии имеется, как таковой номер отсутствует. Год выпуска – позапрошлый. В нашем городе они поступали на базу МВД, а с неё уже во все районные отделы милиции, плюс в охранные структуры. Это и ЧОПы и службы безопасности банков, холдингов, крупных компаний.  А искать пропажу среди них – это всё равно,  что ловить рыбку в мутной воде.
- Ладно, оставим пока наручники в покое. А что, насчёт пропажи вещей?
-  Каких-то особых драгоценностей у Шахова в доме не было. Но вот одну серьёзную пропажу отец покойного обнаружил.
-  Какую?
-  Пропало десятка три видеокассет, все до единой. Как вам это нравится?
-  Может это и есть разгадка. Ему нужна была всего одна, а потому он и прихватил с собою всю партию.
-  Может быть, а может быть,  и нет.
-  Что вы имеете в виду?
-  Я имею в виду, что он пытается нас пустить по ложному следу, либо, хуже того, издевается над нами. Предположим, он находит и берёт с собою то, что ему нужно. А затем, шутки ради, для отвода глаз, складывает три десятка видеокассет в мешок и как дед мороз, ухмыляясь, уходит.
-  Как бы там ни было, мы не знаем, что преступник искал в квартире Шахова. Пока лишь одни предположения, догадки. А что вообще за человек был покойный? На какие средства существовал? Ведь жил-то он на широкую ногу.
-  По документам, коттедж принадлежит его отцу Борису Шахову, человеку далеко не бедному. Но жил в этом доме практически сын. Старший Шахов появлялся там крайне редко.
-  И, тем не менее, в то утро он приехал туда и обнаружил труп.
- Да, он говорит, что перед отлётом в Вену хотел навестить сына. Звонил  ему несколько раз, но телефон не отвечал. Вот он и решил приехать.
-  Что ещё известно о покойном? Связи, знакомые, работа, занятия?
-   Ему было двадцать семь лет. Институт закончил три года назад. Женат не был.
Последние полгода вообще не работал. До этого числился в разных фирмах закрытого типа, в основном, однодневках. Так, небольшой бизнес. Впрочем, достоверно это сказать невозможно, поскольку от уплаты налогов они явно уклонялись, либо платили самый мизер. Со  знакомыми убитого  сейчас разбираемся.
-  Соседей опросили?
-  Разумеется, но никто ничего подозрительного в тот вечер не заметил.
Помнят лишь, что  возле леса долго стояла какая-то машина. Одни говорит  вроде восьмёрка, другие  – девятка. Кто говорит красная, кто бордовая. Водителя никто не видел. На номера никто внимания не обратил, да и не близко было. Мы осмотрели место – тоже ничего, кроме следов покрышек.
-  Ну, а что соседи, вообще говорят о Шахове?
-  Жил очень замкнуто, шумных компаний не водил. Но вот одну даму они запомнили.
-  И что за дама?
-  Видная очень, модная,  шикарно одетая, высокая брюнетка, элегантная с короткой стрижкой,  но в тёмных очках. Все почему-то запомнили тёмные очки. Словно, она специально прятала глаза. Шахов частенько привозил её на машине.
-  Короткая стрижка и тёмные очки.… Так, так. А как она держалась, соседи не помнят? Раскованно, важно или зажато?
-  Во всяком случае, силком он её в дом не тащил, это точно. Да, ещё одна любопытная деталь. Отец покойного утверждает, что в бильярдной были развешены огромные  цветные  портреты какой-то брюнетки в разных позах. Пока они там висели, он им значения не придавал, а сейчас они исчезли, их нет.
- Что же вы молчали, голубчик? С этого и надо было начинать.
-  Видите ли, отец покойного не был на даче месяца полтора, по его словам, а в бильярдную не спускался и того больше. За это время его сын мог избавиться от портретов, просто выкинуть их, залить шампанским.…  Да и ещё не факт, что это были именно фотоснимки, а не фабричные плакаты.
- Всё равно « шерше ля фам». Составьте  фоторобот незнакомки.
-   Отец  убитого  сейчас находится в таком состоянии, что от него мало пользы. А соседи, сами понимаете, кроме тёмных очков…
-  Нажмите на отца, время не ждёт. Если он хочет, чтобы покарали убийцу его сына, то должен помочь следствию.
-  Вас понял. Сегодня же свяжусь с ним.
-  Записные книжки, отрывные календари,   пометки на бумаге?
-  Ничего такого.  На даче у Шахова телефон отсутствует. Мы проверили распечатку звонков на его мобильнике. В тот день он вообще никому не звонил, и ему, кстати, тоже. Абоненты убитого сейчас проверяются. Там и частные лица и организации. Есть и такие как такси или доставка продуктов на дом. Словом, всё вперемежку. Но вот один абонент довольно любопытный.
-  Выяснили, кто?
-  В том-то и дело, что при покупке этот телефон зарегистрирован за Григорием Шаховым.
-  А звонки туда поступали часто?
-  Не так часто. Раз, два в неделю. Но регулярно.
-  А как помечен этот номер в мобильнике Шахова?
-  Никак. Мобильник найти не удалось. Должно быть его прихватил убийца. Потому мы и пробили распечатку.
-  Не мог же Шахов звонить сам себе с одного мобильного на другой?
-  Разумеется, мы потянули за эту ниточку. Пробили распечатку и этого номера.
Вы не поверите, но там, ни одного физического лица. Лишь несколько раз звонили Григорию Шахову, последний раз за неделю до смерти. Всё остальное справочные службы города. Аэропорт, вокзал, дом кино и пара звонков - женская парикмахерская.
-  Женская. А когда куплен телефон?
-  Два месяца назад.
-  Значит, он купил его в подарок женщине. А вы  сами звонить по этому номеру не пытались?
-  Пытались, и не один раз. Но абонент вне зоны доступа.
-  Что и следовало ожидать. Вот что, мой друг, поторопитесь с фотороботом  той незнакомки. Нам будет, кому его показать. Ищите женщину. Найдём её, узнаем и имя убийцы. Думаю, это вопрос двух-трёх дней.
 
      12
        Двенадцать лет спустя.
Дрягин постучал в дверь  и, не дожидаясь ответа, вошёл в уже знакомый ему затемнённый кабинет. Частный сыщик сидел за своим столом и скреплял степлером какие-то бумаги. На сей раз, он был не в грубом  сером свитере, а в опрятном синем костюмчике, и к тому же побритый. Увидев своего клиента, хозяин кабинета приветливо улыбнулся.
- Проходите, присаживайтесь. Есть информация. Немного, но кое-что я раскопал.
Дрягин пододвинул стул и уселся к столу. Пока частный сыщик  искал какую-то папку в  ящике стола, Дрягин  с растущим волнением бегло оглядывал кабинет. Эта пауза показалась ему невероятно долгой. Он настороженно ждал отчёта частного сыщика, его первых слов, как ждут вердикта, приговора,  медицинского заключения врачей. Наконец, частный сыщик отыскал нужную ему папку и неторопливо  извлек оттуда отпечатанный лист бумаги. Дрягин  от напряжения сжал кулаки.
-  Югова Анна Владимировна, тысяча девятьсот семьдесят второго года рождения,- с ледяным спокойствием  произнёс частный сыщик.- Вы ошиблись, ей тогда уже было двадцать пять.
-  Она жива?- нервно спросил Дрягин.
-  Жива, жива. В тысяча девятьсот девяносто седьмом году отбыла в Израиль, вместе со своим мужем Михаилом Шульманом. Приняла там гражданство. С тех пор проживает в Тель-Авиве. Вот вам справка относительно её тамошней недвижимости.- Он протянул ему заполненный текстом небольшой  блокнотный листок.
Дрягин бегло посмотрел на него и сунул себе в карман.
-  Вы бы всё же взглянули, полюбопытствовали, - предложил сыщик,- там несколько адресов. По какому проживает фактически,  сказать не могу.
-   Это не важно.
- Как понимаете, не бедствует, живёт вполне преуспевающе. Но вот только Михаил Шульман скончался в двухтысячном году. Бездетна, вдова.
-  Это всё?
- Нет, есть ещё кое-что. Работала в офисах мужа, пока он не скончался. У него была частная консалтинговая фирма, в сфере туризма. Оказание разного рода услуг отдыхающим. Работает ли сейчас,  сказать не могу.
-  Понятно.
- Вот теперь, пожалуй, всё. Есть  правда  одна любопытная информация.
-  Какая?
-  За эти двенадцать лет она ни разу не была на Родине. Ни в одной визовой службе страны её имя даже не упоминается.
 -  Тоже понятно. А фотографию раздобыть не удалось?
- Нет. Чего нет, того нет.
-  Спасибо. Сколько я вам должен?
- Вот счёт. Оплатите в бухгалтерии.
Дрягин взял протянутый ему лист бумаги, не глядя, свернул его пополам.
- Спасибо,- сказал он,- вы мне очень помогли.
-  Вы бы всё же взглянули счёт,- заметил сыщик.- Вдруг, вас что-то смутит.
-  Ничего не смутит.
-  Приятно иметь дело с обеспеченным клиентом.
- Я не обеспеченный, и уж тем более не богатый.
-  А какой вы?
-  Просто, состоятельный.
-  Тоже неплохо. Рад, что сумел оказать  вам услугу.
-  До свиданья.- Дрягин приподнялся со стула и направился к выходу.
- Да, одну минуточку.
Дрягин остановился и повернулся лицом к сыщику.
-  Не хотелось вам говорить, но и скрывать,  смысла нет.
- В чём дело?- обеспокоенно спросил Дрягин.
-  Может, присядете, - предложил хозяин кабинета.
Дрягин вновь уселся к столу, чувствуя какой-то неприятный холодок внутри.
- Дело касается не Анны Юговой, а её покойного мужа Михаила Шульмана. История такая. В девяносто шестом Шульман стал переводить часть денег фирмы «Спорт-импорт» на зарубежные счета, на предъявителя. Что это за предъявитель установить не удалось. В скором времени фирма разорилась, а Шульман внезапно уехал в Израиль. Соучредители подали на Шульмана в суд,
объявили в розыск, даже пытались подключить Интерпол. Но,  дело замялось…
-  Понятно,- задумчиво произнёс Дрягин.- Теперь уж точно, прощайте.
Он приподнялся со стула и неторопливо направился к выходу. Частный сыщик пристально смотрел ему вслед.
- Никогда не зарекайтесь, господин Дрягин.- произнёс он, когда за посетителем закрылась дверь.

    13

Дрягин неподвижно сидел в  своём кресле и смотрел на раскачивающий маятник часов. Единственная старинная вещь, которая имелась у него в доме. Эти часы достались ему  от деда по наследству. Они неважно гармонировали с окружающей обстановкой, с современной мебелью и техникой. Их нельзя было назвать антиквариатом. Но эти старинные часы исправно шли. А остановить или убрать их Сергей не решался в память о деде. Дед очень любил своего внука и безумно переживал за него. Тем более что других у него не было. Однажды когда Сергея выгнали из института, после чего он долго пил и депрессировал,
дед сказал ему: « Не могу смотреть на твоё уныние. Если так пойдёт дальше, ты и вовсе превратишься в неудачника. Лучше мне умереть, чем дожить до такого». Дрягин грустно усмехнулся. «Ох уж этот мой дед, подумал он. Психолог из него был никудышный. Он всегда болезненно на всё реагировал. Мнительный был человек, что тут поделаешь? А проживи он дольше. Думаю, мои сегодняшние успехи его не впечатлили. Поглядел бы, ужаснулся и сразу в гроб. Да, какая же всё-таки мудрость в том, что есть черта, за которую нам не дано заглянуть, как невозможно заглянуть за линию горизонта. Но пока я здесь…» Он потянулся рукой к телефону, снял трубку и набрал номер.
- Алло, справочное? Девушка, когда ближайший самолёт до Тель-Авива? Из Москвы? Ну, пусть из Москвы. Хорошо. Спасибо.
Дрягин положил трубку. «Думаю, мой дед одобрил бы мой поступок, подумал он.
Как самый отчаянный поступок в моей жизни. Отчаянный от отчаяния».

  14

 Пенсионер Затонский сидел на скамейке в сквере и кормил голубей. Несмотря на то, что было сыро,  слякотно, а ночью прошёл затяжной осенний дождь, Затонский не изменял своим привычкам. Как обычно в полдень, не взирая, на погоду, он выходил на улицу, шёл своим привычным маршрутом, совершая ежедневный моцион. Потом подолгу сидел в сквере. Сидел просто так. Не предаваясь размышлениям, не впадая в воспоминания. Он не пытался с высоты прожитых лет подвести черту, заново что-то переосмыслить, понять. Для себя он давно  понял одно. Смысла в этой жизни нет никакого. Затонский кинул последнюю горсть зерна голубям, когда к нему подошёл незнакоиец.
- Как бы мне не распугать эту ораву,- произнёс подошедший мужчина.
-  Вам что, скамеек мало?- проворчал пенсионер.
- Затонский Анатолий Иванович, если не ошибаюсь?- произнёс незнакомец.
- А-а, так это вы мне вчера звонили?
- Я.
- Значит, это вы и есть, тот самый настырный молодой человек из сыскного агенства?
- Верно. Моя фамилия Кривов. Алексей  Кривов. Вы  позволите к вам подсесть?
- Присаживайтесь, только не машите руками, распугаете птиц.
Кривов, тщательно избегая резких движений, осторожно уселся на скамейку.
- Ну вот, протиснулся,- улыбнулся он и посмотрел на Затонского.
- Молодой человек, почему бы вам хорошенько не покопаться в архивах прокуратуры. Думаю, с вашим-то упрямством вы бы туда пролезли.
- Не скрою, я там был.
- Да? И что?
- Мне разрешили почитать дело. Правда, довольно бегло, в кабинете следователя. Но ознакомиться удалось.
- Так в чём же дело?
- На бумаге – это одно. Пусть там и документы и факты. А вот поговорить с очевидцем, с человеком который непосредственно вёл то  расследование.
Поговорить живьём…
- А вы не припомните, сколько лет прошло с тех пор? Что-то я запамятовал…
-  Двенадцать.
- Как, по-вашему, это всего ничего?
- Это, конечно, немало. Целый цикл по китайскому календарю.
- Вот видите, даже для китайцев и то много.
- Анатолий Иванович, я к вам обратился за помощью. Ваше право, помогать мне или нет.
- Помогать-то я готов. Да вот только память меня стала подводить.
- Но ведь дело-то было громкое, О нём в газетах писали. Давайте, попробуем вспомнить?
- Что ж, задавайте вопросы, любитель поговорить живьём.
- В деле об убийстве Григория Шахова фигурировала некая Анна Югова.
- Да, помнится, проходила по делу такая. Замужняя женщина. Не то она была любовницей Шахова, не то  у неё с убитым были какие-то другие делишки.
- А почему её не удалось допросить?
- Она внезапно уехала с мужем. Не то в Израиль, не то в Австрию.
- Вам не показалось это странным?
-  Очень показалось. Но что мы могли поделать?
-  А вы не пытались её, как это?
-  Экстрадировать?
-  Да, именно.
-  Нет, да и что бы мы могли ей предъявить? Что её иногда видели вместе с убитым? Что они созванивались по телефону? Разве это запрещено? Улик против неё не было никаких.
- Да, улик против неё никаких. И теперь она преспокойно проживает в Тель-Авиве,- с грустью заключил Кривов.
-  А почему она вас так интересует?
- Почему? За год до убийства Григория Шахова, Анна Югова фигурировала ещё в одном деле об убийстве и тоже нераскрытом. В убийстве некого Ивана Алавацкого.
- Вы полагаете, что между этими двумя убийствами есть прямая связь?
- Полагаю, что да. Югова в своих показаниях тогда скрыла тот факт, что была знакома с Алавацким ещё со школы, утаила от следствия.
-  И вы считаете её причастным к обоим убийствам?
-  Уверен в этом.
- А как произошло то первое убийство? Тоже на даче в загородном доме?
- Нет, на улице, ночью, неподалёку от ресторана, где она работала официанткой.
-  В тот вечер она была на работе?
-  Да.
-  А что послужило орудием убийства?
-  Электрошокер.
-  Вот как? Любопытно. Подозреваемые по этому делу были?
-  Никого.
-  А Югова тогда была замужем?
-  Ещё нет.
-  Скажите, кто вас нанял?
-  Человек, по фамилии Дрягин.
-  А что ему нужно?
-  Он хочет отыскать Югову.
-  Спустя двенадцать лет?
-  Да.
-  Должно быть, сентиментальный малый.
- Возможно,- улыбнулся Кривов,- думаю, они были любовниками. К тому же  некоторое время  и работали вместе.
-  В фирме «спорт-импорт»?
-  Да.  Вы даже это вспомнили?
-  А когда произошло убийство Шахова, они уже были знакомы?
-  Были.
-  Возможно, здесь и кроется разгадка убийства, ответ.
- Да-а. Какая разгадка?
-  Дрягин и убил Шахова.
- У вас что, и факты имеются?- усмехнулся Кривов.
-  А чем вам уже метод дедукции не угодил?
-  Но зачем, скажите на милость,  ему понабилось  убивать Шахова?
-  Затем, что его наняла Югова, или, скажем, подбила на это мокрое дело.
-  Для чего?
-  Шахов ей мешал, очень мешал.
-  А Дрягину?
-  Возможно и Дрягину, если они были заодно.
- Допустим, но если исходить из вашей логики, и что они были заодно, то тогда им, наверное, ещё больше мешал Михаил Шульман. Как - никак законный муж.
- Шульман не мог им мешать, именно потому, что он законный муж. А с законным мужем  можно законным путём разорвать отношения, через  развод. В том-то всё и дело, что её с Шаховым связывали незаконные отношения, и разорвать эти узы куда сложнее, чем узы семейные. Это, как говорится, одной верёвочкой повязаны…
-  Вы полагаете, что их связывали какие-то тёмные делишки?
-  Именно так. Быть может, убийство того самого…
-  Алавацкого?
- Да. Тем более  вы сами сказали, что Югова  утаила от следствия факт их давнего знакомства. Значит, у неё на это были основания.
-  Безусловно, были, иначе бы она не пошла на подлог.
- Она сильно рисковала, играла с огнём. Эта Югова просто какая-то демоническая женщина, которая притягивает роковые развязки.  Где она, там кого-то убивают.
- Вы правы, эта мысль мне тоже не даёт покоя.
-  Вовсе не обязательно, что она была соучастницей.  Она могла быть и невольным свидетелем. Но промолчав, скрыв это,  стала в итоге соучастницей.
-  А убийце это было только на руку. Чем не повод для шантажа.
-  Вы правы. Вот видите, мы с вами одинаково мыслим в этот деле.
-  И всё-таки есть одна неувязка.
-  Какая?
-  Дрягин не убивал Шахова.
-   Ну что ж, очевидно, вы хорошо изучили своего клиента, коль уверены в этом.
-  Я думаю, что Дрягин был на месте преступления, но уже позже, после убийства.
Быть может, это стечение обстоятельств, случайность, точно не знаю.
-  Случайность? Ну-ну, любопытно, а что его туда занесло?
- Возможно, он и шёл убивать, если не найдёт другого выхода, был готов к этому, но не убивал, пришёл когда уже всё свершилось.
-  Как ему повезло! Всё сделал за него какой-то добрый малый.
- Нет, добрый малый  убил Шахова, но оставил всё как есть в бильярдной.
-  Что «всё»?
-   В деле значится, что из бильярдной пропали портреты. Огромные женские фотоснимки.  Когда отцу потерпевшего предъявили фотографии Анны Юговой, он опознал в ней женщину со снимков в бильярдной.
-  Совершенно верно, опознал. И у меня возникает вопрос. Кому было выгодно исчезновение портретов?
- Допустим, Дрягину. Если они с Юговой любовники, как мы предполагаем.
- Так в чём же дело?
- Дрягину действительно выгодно чтобы портреты исчезли. Ведь эти снимки компромат на Анну. Дрягин же хочет оградить любимую женщину от крупных неприятностей и похищает эти портреты.
- Да, как верный рыцарь похищает, но перед этим ещё и убивает Шахова.
- Опять неувязка.
- Какая?
- Наручники.
- А что наручники?
- Скажите, зачем ему понадобилось надевать наручники на мёртвого человека? Чего ради?
- Чего ради? Да может просто так. Знаете ли, причуда, эксцентризм, коварная игра воображения.
- Коварная игра, говорите. Во-о-т.
- Что значит  ваше «вот»?
-  В протоколе записано, что наручники милицейские. Дрягин же бывший опер, а значит, часто имел с ними дело. Ну, допустим, вскрылась бы его связь с Анной. Он  бы тут же попал под подозрение из-за одних только наручников.
- Вы полагаете, что кто-то тем самым хотел навести на Дрягина?
- Да, наручники подбросили как улику против Дрягина.
- Позвольте вам заметить, что на улику это совершенно не тянет. Говорю вам как бывший следователь. Это даже не орудие убийства.
- Вот именно. Убийца поступил тонко. Ни грубо, ни топорно, а очень тонко. Одни намёки, даже полунамёки…
- Но кто, же этот таинственный убийца? У вас имеются какие-нибудь соображения?
- Я знаю одно, тот, кто убил Шахова, имел основания желать зла Дрягину и Юговой. Им обоим. Потому, он и оставил там портреты и наручники. Чтобы подозрение пало на них. Что между ними возможен сговор. Словом, одним ударом убить сразу двух зайцев.
- Трёх. Вы забыли о несчастном Шахове. Ему убийца тоже имел основания желать зла?
- Вот на этот вопрос мне совершенно нечего ответить.
- Боюсь, что это будет самый основной вопрос. И пока на него не найден ответ, все ваши построения  ничего не стоят.
- Вы правы. Это меня и тревожит.
- Послушайте, Дрягин нанял вас найти Анну Югову. Вы её отыскали. И остановитесь на этом. Чего вы копаетесь в этом деле? Я бы сказал, в тухлом деле?
- Из любопытства.
- Ну-у, это не серьёзно, даже не солидно. Ведь вы же деловой человек.
- Никакой я не деловой. А копаюсь я в этом деле потому… Словом, мне оно интересно как материал для будущей книги.
- Вы писатель?
- Пока ещё нет.
- Не скромничайте. Меня  всё время не покидало чувство, что я беседую не с сыщиком, а с беллетристом. Слишком много воображения…
- Спасибо. Только пользы от него пока никакой.
- Если разгребёте это дело, то дадите знать, чем всё закончилось?
-  Непременно. Я вам позвоню.
-  Лучше напишите.
-  Постараюсь.
- Кстати, если напишите об этом деле книгу, то, как озаглавите сей опус?
- Привет из прошлого.
-  Как?
-  Привет из прошлого. А что, плохо?
-  Да нет. Может даже в самую точку.
- А вы не хотели  бы стать моим консультантом при написании книги?
- Консультантом? Почему я?
- У вас богатый сыскной опыт. Ведь это вы, а не я тридцать лет отработали в органах.
- Это произошло по чистой случайности.
- По случайности? Вы меня удивляете.
- Да, по случайности. После армии я пришёл в военкомат становиться на учет. А майор давай меня сватать в милицию. Я не долго думая согласился. И застрял там на тридцать лет.
- Полагаю, не жалели об этом.
- Как сказать, Иногда мне казалось, что я уснул и никак не мог к чему-то важному пробудиться. Порой я думал, предложи мне тогда работу не в милиции, а скажем часовщиком или стеклодувом, и согласись я, то, быть может, всю жизнь был бы на своём месте.
- А у вас были к этому способности?
- К чему?
- К стеклодуву?
- Чтобы это узнать, надо было попробовать.
- Да, знать бы, где оно наше место.- Кривов поднялся со скамейки и поправил плащ.- Всего доброго, Анатолий Иванович, вы мне очень помогли.
-  Успехов вам, молодой человек. Спасибо за приятную компанию.
Кривов искоса поглядел на Затонского,  и ему стало жаль старика. Помедлив, он направился вверх по аллее, постепенно ускоряя шаги, Затонский в раздумье глядел перед собой, затем достал из пакета горсть пшена и кинул на тротуар, поджидая голубей.

15

Серебристый фасад здания аэропорта тускло поблёскивал в лучах восходящего солнца. Дрягин расплатился за такси и вышел у здания международного терминала. Вокруг было тихо и почти безлюдно. Аэропорт лишь пробуждался после ночного затишья и еще ничем не напоминал людской муравейник в дневные часы. Неслышно было ни рёва моторов, ни людского гула, лишь доносилось щебетание птиц, да звуки паркующих на стоянке машин. Дрягин накинул на плечо дорожную сумку и направился к терминалу. Раздался мелодичный звуковой сигнал, а затем женский голос объявил: «Производится регистрация билетов и оформления багажа на рейс Ю. Н. триста один по направлению Москва – Тель-Авив. Пассажиров просьба пройти к стойке номер три». Дрягин ускорил шаги. Возле стеклянной двери терминала возникла некоторая заминка. Оттуда вышла группа туристов в сопровождения гида.
Какая-то девушка, увешанная спортивными сумками, выронила маленькую дамскую сумочку. Дрягин проворно склонился и подал сумочку хозяйке. Девушка с улыбкой поблагодарила его. Он улыбнулся ей в ответ и вошёл в стеклянную дверь терминала. Тишина оказалась обманчивой. Внутри было полно народу, стоял сильный гул. Дрягин прошёл турникет, оказавшись в этом царстве хай-тека, отыскал нужную ему стойку и встал в очередь. Вновь под сводами здания аэропорта раздался голос диктора: « Внимание, произвёл посадку самолёт из Тель-Авива, рейс Ю.Н.триста два. Встречающих просьба пройти в пятый сектор аэропорта».
Спустя тридцать минут прибывшие пассажиры этого рейса стали покидать здания аэропорта. Одной из последних вышла эффектная женщина в белом брючном костюме с небольшой красной сумкой. Сняв тёмные очки, она чуточку настороженно с любопытством стала осматриваться по сторонам. Смуглая и загорелая, внешне она походила на типичную южанку. Только вот во взгляде её было что-то не от приезжей туристки. Она смотрела так, словно сличала картины прошлого  и настоящего. Её взгляд будто говорил: «Боже, как всё это мне до боли знакомо». Женщина медленно шла по тротуару, продолжая всматриваться в окрестности, когда к ней подошёл таксист.
-  Леди, такси не желаете?
-  Желаю,- сказала она с небольшим акцентом.
-  А ехать куда?
-  Там разберёмся.
-  А всё-таки?
-  По Москве.
-  Москва большая, мэм.
-  По всей Москве.
-  О-о, это по-нашему. Тогда прошу.
Таксист подошёл к припаркованной  жёлтой «Нексии» и услужливо распахнул дверцу. Женщина улыбнулась и уселась в машину. Спустя секунды, машина тронулась с места и взяла курс на Москву.

   16
Пенсионер Затонский, возвращаясь со своей ежедневной прогулки, заглянул в почтовый ящик. Там лежал белый конверт. Он равнодушно достал его, полагая, что в нём квитанция за телефон. Прочитав имя отправителя, он почувствовал лёгкое волнение. Письмо было от сыщика Кривова. «Должно быть что-то раскопал, неугомонный»,- подумал Затонский. Он поднялся к себе в квартиру, уселся в кресло, вскрыл конверт, извлёк белый лист бумаги, исписанный крупным размашистым почерком.
    Уважаемый Анатолий Иванович.
Спешу вам сообщить, что в ближайшие часы я улетаю в Иоханесбург. Да, да, в Южную Африку. Вот куда меня занесло! Куда завело это дело. По-моему я напал на след, и ведёт этот след на жаркий континент. Там кроется тайна убийства Григория Шахова. Какая география! Тель-Авив, Иоханесбург. И всё это спустя двенадцать лет. По остывшим следам. Но даже если я ошибаюсь, моя поездка не будет напрасной, хоть я и ухлопал на это все свои сбережения. Мне не даёт покоя история моего клиента. Хочется верить, что это история любви, а не каких-то гнусных делишек, которые связывали его с Анной Юговой. Человек, который  бросает вызов прошлому, своей судьбе, и спустя двенадцать лет
ищет утраченную любимую, ту единственную, которую никак не может забыть.… Вижу, вижу вашу ироническую улыбку. Но что поделать? Во мне говорит беллетрист. Вы были правы насчёт призвания. Надо пробудиться от сна. Я был неважным сыщиком, признаем это. Что ж, быть может из меня выйдет вполне приличный беллетрист? Учтите, ведь это вы обозвали меня этим словечком, вы подзадорили, можно сказать, наставили на путь истинный. Однако к делу. Мне не давала покоя история с наручниками. Главная загадка в этом поистине тёмном деле. Но ведь кто-то должен был пролить на неё свет! Я решил отыскать тех, кто знал и Дрягина и Анну. Словом, кто с ними работал в одном офисе. Таких оказалось всего двое. Некая Ксения Огнева, которая наотрез отказалась со мной беседовать и тем более говорить о прошлом, а когда я упомянул имя Дрягина, она и вовсе отреагировала: «он ещё не сдох?» Думаю, Дрягин ей изрядно насолил. Впрочем, в её голосе было больше иронии, чем злобы.
Зато другая дама, назовём её попросту Маша, оказалась очень милой  и к тому же разговорчивой девушкой. Эта Маша поведала мне прелюбопытную историю.
Думаю в этой истории и ключ к тайне убийства Шахова. Суть в том, что Анну Югову в офисе некоторое время навещал один очень назойливый гражданин.
Его звали боксёр. Тоесть Сидоренко. Но он и был бывшим боксёром. По словам Маши, это наредкость самоуверенный, наглый, по-хамски отвязный тип. Югова его попросту боялась. Он же её откровенно терроризировал, требовал встреч, свиданий, возможно любви и ласки. Его совершенно не волновало, что она замужняя женщина. И вот в одно из таких посещений  у него произошёл конфликт с Дрягиным прямо в офисе. Дрягин попросту унизил его. Он завалил боксёра на пол, скрутил ему руки за спиной, надел наручники и вызвал милицию. Пока милиция ехала, он сорок минут стоял на коленях на полу в крайне неудобной позе. И всё это на глазах Анны! На глазах сотрудниц.
Больше боксёра они не видели. Мстить он не стал. Я задумался.  «А может, открыто не стал? Может, затаился, выжидал?» Ну, допустим, подкараулил бы он Дрягина где-нибудь в подворотне и жестоко избил. Что с того? Душу бы отвёл, но позор унижения, который тогда испытал, этим всё равно  не смыл. Позор оставался. Да и подобная месть была бы слишком примитивной. Нет. Тут надо придумать что-нибудь эдакое.… Полагаю, он решил для начала выяснить связывает ли  что Дрягина и Анну помимо работы. Думаю, он долго и терпеливо выслеживал Анну, пока у него не созрел план. Боксёр узнаёт, что у Анны имеется любовник, мужчина для тайных свиданий, некто Шахов. Представляю, какая для него это была неожиданность. Он-то почитал Анну за порядочную женщину, за верную жену. А тут выясняется, что она самая что ни на есть шлюха. И эта шлюха имеет любовника. А то и сразу двух. Дрягина и Шахова. Какая мерзость, какая низость и какое коварство! И какая обида, какой удар по его самолюбию. Его предпочли двум другим, более удачливым.  Им пренебрегли,  его отвергли и оскорбили. Было за что возненавидеть всех троих. Думаю, помимо обиды он почувствовал охотничий азарт. Оставалось лишь хорошенько всё разыграть и наказать всех троих. Вы спросите меня, а почему всё-таки он убил Шахова? Отвечу так. Шахов для него был самое слабое звено, к которому было проще подобраться. И через убийство Шахова  наказать Дрягина и Анну. Есть любопытные совпадения, которые косвенно подтверждают мою версию. Постараюсь их изложить. В деле об убийстве Шахова фигурирует вишнёвая автомашина «Жигули» не то восьмой, не то девятой модели. Соседи убитого по даче показывают, что неоднократно видели эту машину неподалёку от леса, в отдалении, как раз напротив дома Шахова. В тот роковой вечер она тоже стояла у леса. Я навёл справки. Это не у Дрягина, а у Сидоренко в то время был автомобиль «ВАЗ – 2109» тёмно-вишнёвого цвета. Второе. Заключение патологоанатома во время осмотра трупа. Цитирую: « Смерть наступила от обширного кровоизлияния в мозг. Потерпевшего жестоко избили. На затылке имеется  кровавая рана, которую он получил в результате падения после сильного удара. Его лицо превращено в заплывшее месиво. Под правой бровью над глазом  неглубокая, но рваная рана размером в три сантиметра, очевидно нанесённая острым предметом либо кастетом». Да не было никакого кастета. Это обычное рассечение. Боксёры знают толк в подобных ударах. А теперь из области психологии. Вскоре после всех этих событий Сидоренко потерял или бросил свой бизнес. Он был совладельцем нескольких АЗС. По одной из версий компаньонам не понравилось, что бывший спортсмен стал сильно пить, уходить в длительные запои. Кончилось тем, что ему выплатили крупную денежную компенсацию, словом выкупили его долю и удалили от дел. Всё это довольно тривиально, а вот дальше любопытно. Год спустя Сидоренко продал всё своё движимое и недвижимое имущество и уехал в Иоханесбург, на другой континент. Понимаете, билет у него в один конец. Как вам это нравится? Там он нанялся простым старателем в артель по добыче алмазов. Уж не для того ли чтобы сильно разбогатеть? Похоже,  все эти годы он много пил. В данный момент лежит с циррозом печени в одной из клиник Иоханесбурга. Конечно, всё это не доказательства и не факты, что он совершил то убийство. Да и где им взяться фактам, когда с тех пор прошло двенадцать лет? Нет, только признание самого Сидоренко может пролить свет на тайну убийства Григория Шахова. Поверьте, я не тешу себя иллюзией, что Сидоренко мне во всём признается как раскаявшийся грешник. Хотя и терять-то ему теперь  уже нечего. Я не уверен, что он вообще пожелает со мною  разговаривать. Я не уверен даже, что мне удастся его повидать. Я не уверен ни в чём. И всё равно, я должен поставить точку в этом долгом и запутанном деле.
                До встречи. Алексей Кривов.

Затонский отложил письмо и задумался. Это неоконченное дело двенадцатилетней давности вспомнилось ему отчётливо ясно, всплыло в его памяти во всех подробностях. Он даже на какие-то мгновения подумал, что вот-вот могут позвонить из прокуратуры и потребовать от него отчёта о ходе расследования.  От волнения он засуетился и тут же опомнился. «Никто не позвонит». Он взял письмо, вновь перечитал последние строчки и свернул лист пополам. «Шлей времени, - подумал он. – Шлейф, который тянется из прошлого».

  17

Алексей Кривов сидел возле иллюминатора в ожидании вылета. Салон «Боинга» был наполовину пуст. Желающих посетить жаркую Африку в этот осенний хмурый  день оказалось немного. Кривов поглядывал в иллюминатор на разлинованную взлётную полосу, на фасад здания терминала, на отъезжающий трап.  « Шесть часов полёта, подумал он. Шесть часов в облаках. Уснуть бы ». Мимо него по проходу прошла  наблюдательная стюардесса, вежливо сделав ему замечание. Кривов виновато  улыбнулся девушке  и пристегнул ремень. Авиалайнер был готов к  взлёту. Пассажиры тоже. Алексей достал блокнот, ручку, призадумался.
« А что если всё было совсем не так? И Иоханесбург тут не причём? И не было всех этих двенадцати лет. Ведь всё могло быть  по-другому. Совсем иначе».

                18

Природа размалевала этот вечер в багрово-красные тона. Под слоем румян и макияжа кое-где на небе серебрились просветы, высвечивая очертания дремлющих облаков. Отдельные участки неба блестели позолотой, но основной фон был йодисто-красный, словно на небесах произошла кровавая резня.
Автомобиль Дрягина свернул с шумных городских улиц на объездную дорогу и мчался на высокой скорости. Было душно. Встречный тёплый ветер врывался в открытое окно, в распахнутый люк салона, трепал волосы Анны, словно феном обжигал щёки Дрягина. Они ехали вдоль реки по почти пустой скоростной трассе. Изредка мимо них, по встречной полосе вихрем проносились машины, словно движущиеся светящиеся шары. Где-то вдали, за рекой была видна линия горизонта. Анна неотрывно  и отрешённо  смотрела перед  собой на этот огненно-красный догорающий занавес. Дрягин молча, гнал машину в сторону заката.
- Сколько ещё ждать?- спросила Анна.
-  Успокойся, Анна, мы провернём это дело.
-  Когда?
-  Теперь уже скоро.
-  И будем вместе?
- Да, Анна. Мы даже не будем прощаться. Ведь порой за обычным «до свидания» часто скрывается бесконечная разлука. Посмотри  на эти огни, Анна, на эту реку. Реку машин и людей. Ей нет конца. Если что-то разлучит нас в этой жизни, мы встретимся в другой. Где, у каких берегов, у какой реки? И скажем друг другу: «Неужели мы снова рядом? Мы, которых звали Сергей и Анна.»
Они подъезжали к вантовому пролётному мосту, за которым пылали огни новостроек. Это был последний остаток скоростной трассы. Дрягин решил, что уже пора, что это надо сделать тотчас, пока они не попали в тесный плен шумных улиц. Его автомобиль резко набрал предельную скорость. Им обоим казалось, что он вот-вот взлетит, наберёт высоту. Дрягин протянул руку, отыскал кисть Анны, сжал её пальцы. Она ответила ему крепким пожатием, вцепившись в его руку,  и расцарапав её словно в последнем экстазе. Спустя несколько секунд сокрушительный удар пошатнул  стальные ванты моста, но пришёлся вскользь. Покорёженную машину  протащило еще метров десять вдоль ограждений. Все эти мгновения она с жутким скрежетом высекала искры из  конструкций моста, пока не перевернулась. Сидевшие в ней люди уже не чувствовали боли. Последнее, что они видели в своей жизни, это пляшущие огни за рекой.























 






-










.






















          
- 








.



               









-


 








-


 










 

-