"Есть хороший тест, проверить закончена твоя миссия на Земле или нет. Если ты жив, то нет." (Р. Бах)
Вокруг были голые стены и не докрашенная батарея в углу. И если бы в этот день по неким небесным расчетам должен был бы быть дождь, то он пролился бы здесь, с высокого потолка, по облупленным голубым стенам, забарабанил бы по выцветшему линолеуму и бетонным лестницам, пугая дежурную, уборщицу и главврача. Нет более подходящего места для колючего дождя, чем больница. Здесь у него много союзников, готовых впустить его в закрома своей души, где он и не подумает задержать, а, промчавшись мимо, выльется слезами наружу. Почему в этих почти священных местах, где жизнь крепится на доску почета и обожествляется, так пасмурно и одиноко? Я где-то слышала, что так сделано специально, чтоб пациент хотел побыстрее выздороветь и убежать к себе домой. Может, это и верно. Но как быть тем, кто, возможно, отсюда не скоро уйдет?
Его взгляд был прикован к не докрашенной батарее. Он смотрел на нее жадно, в мыслях готовя план, как он купит краску и специально изогнутую кисточку.
Всегда есть продолжение. Даже после конца. Теперь он знал это точно, но это продолжение сжигало его изнутри. Ему, как и другим пациентам, поставили диагноз, страшный такой, непонятный, со сложными словами и медицинскими терминами. Но никто не сказал прямо, а ему казалось, это так просто произнести: сломан позвоночник. Это ведь не страшное вирусное заболевание, это не рак, не гепатит, это что-то твое родное. Как будто ты карандаш, который случайно упал со стола и теперь лежит на полу, снаружи совсем не поврежденный, только внутри сломан.
Я пришла к нему утром. Окинув мимолетно взглядом палату, я заметила не докрашенную батарею и отсутствие штор на окнах. Хотелось думать о чем-то земном, обычном: о порядке в палате, о бамбуковых жалюзях, о сервизах в столовых, о пробирках, мензурках, обо всем, что бьется на счастье, а не ломается навсегда … Я боялась его взгляда и постоянно смотрела на батарею. Я тебя подвела, Друг, я тебя не уберегла. А еще тут было тихо. Почему-то с детства мне казалось, что в таких местах должны быть слышны стоны и крики, но боль сковывает не только наши сердца. Я все еще не смотрела на него, переводя взгляд на других пациентов, на сложные конструкции кроватей и на почти засохший цветок в майонезной баночке на окне. Он тихо произнес мое имя, и я почувствовала, что он улыбается. Черт, это самое страшное, улыбка грустного человека, ее искренность заставляет плакать.
Но он улыбнулся иначе, без тени грусти, отчаянья и сожаления, без доли вины и извинений. На его улыбке было написано “Живой!”
И мы пропали. Я в снежных горах Кавказа, а он - в медицинских справочниках. Мы долго не виделись и избегали разговоров друг с другом. У каждого из нас есть продолжение, оно как линейка, только с разными делениями. Когда-то наш с ним учитель по альпинизму сказал нам: вы все отлежитесь в больницах, рано или поздно. И нам казалось, что мы к этому готовы. Не знаю, как он, а я не готова жить с тем, что мой друг прикован к постели.
Когда я вернулась с гор, на улице уже выпал первый снег, и мне стало немного тревожно. Купив дежурный килограмм апельсинов, я побежала в больницу. В палате не было ни его, ни его вещей. Был только необычный запах, я не сразу сообразила, что это пахнет, пока не заметила выкрашенную в небесный цвет батарею.
Дверь в его квартиру была приоткрыта. Я услышала низкий, но звонкий как колокол, голос, который мелодично напевал бродячую песенку.
- Наконец-то вернулась, - улыбаясь своими чудными синими глазами, чуть не вскричал он, - Я соскучился. Пятый раз от безделья рюкзак перекладываю. Где ты была, старик?
- В горах, - тихо сказала я.
- Здорово! Как там сейчас? Я тут горный маршрут интересный придумал. Давай мой примус в этот раз возьмем?
- Слав, - нерешительно спросила я, - а как же спина?
Но он не услышал.
Я зачарованно смотрела на него, пока он в шестой раз перекладывал рюкзак. В моей голове настойчиво летала одна мысль, ударяясь о стенки черепа. Он такой красивый! И все. Ни больной, ни сломанный, не подавленный, не убитый обстоятельствами. Наверное, заглянув поглубже, можно увидеть титаническую работу, отчаянье и непомерное рвение. Я заглянула, а там только большими буквами было написано “ЖИВОЙ!”
P.S. Основано на реальных событиях.