- Ради Бога, подайте мне на ноги! Не пожалейте копеечку! Подайте мне на ноги! Не проходите мимо! Подайте мне на ноги! - кричит ребенок, выставляя культы с отрубленными стопами.
Свежие раны не сочатся, но покрыты струпьями, на которых густо сидят назойливые мухи. Иногда малыш разгоняет насекомых и растирает болячки до крови. Вечно спешащие прохожие время от времени невзначай задевают малыша. Редко кто из них оглядывается. Кидая пару пятаков, прохожие спешат удалиться от попрошайки подальше. Некоторые брезгливо отворачиваются, проклиная родителей малыша, которые посадили его сюда. Другим искренне жаль его. И они подают ему мелочь два раза в день: по дороге на работу и с работы.
Загоревший мальчишка, который каждый день с раннего утра до поздней ночи сидит здесь, внешне не похож на остальных цыган-попрошаек. Его длинные волосы слегка вьются, но имеют легкий каштановый оттенок. В огромных черных глазах живет страх. Малыш похож на затравленного зверька. На вопрос торгующих рядом женщин, откуда он, отвечает, что из Калиновки Наурского района.
На вид Ромке лет пять, но он упорно твердит, что ему семь лет и ножки свои потерял в три годика, угодив под поезд на станции Алпатово. Малыш с любовью отзывается о поезде, потому что в нем можно выспаться. Из тамбура его никто не гонит. Наоборот, сердобольные пассажиры иногда подкармливают его. Он не появляется на своем "рабочем " месте всего раз в месяц, в последний день, так называемый банный день. В Грозном его, как щенка, закидывают в любой проходящий поезд, а в Алпатово точно также безжалостно выкидывают. Там его подбирают, и через день опять же таким же образом отправляют в Грозный.
С перрона его выносят сердобольные прохожие. Затем мальчишку забирают «свои» и везут на постоянное место работы.
***
Работать в узком проходе на рынке недалеко от автостанции "Южная" в районе развилки Гудермес-Шатой Ромка начал с ранней весны. Два крепких цыгана и женщина-цыганка высаживают его из видавшей виды автомашины "Запорожец" рано утром. К началу открытия ворот на территорию рынка Ромка сидит уже на деревянном ящике.
Базорком Лайсат каждый жень забирает у ребенка аккуратно сложенную банкноту достоинством в десять рублей и, довольная собой, идет в свою каморку.
Дворник Хамсат, метущая территорию рынка, появляется на работе только после закрытия рынка, и умудряктся взять с убогих по рублю. Так как просящих шесть человек, то эти деньги -хорошее подспорье к ее жалкой зарплате. Но дань полагается и сторожу Мухарбеку, который иногда пускает на ночлег несчастных, если за ними никто не приезжает. А чаще всего их забывают в те дни, когда на рынке выходной или ненастная погода. Количество покупателей, равно как и продавцов заметно уменьшается. Следовательно, уменьшается и доход попрошаек.
Несчастные ютятся под деревянным навесом в самом дальнем углу рынка. Рядом с ними спаят и бездомные собаки.
Все попрошайки - цыгане. По крайней мера, они так представляются.
Вечно грязные, наглые Лёня и Ромал орудуют за старших. Им лет по двенадцать. Задиристые и приставучие Настя и Лена умудряются воровать. Часто из-за них возникают на рынке ссоры. Но девочки никогда не воровали у тех, кто постоянно торгует на рынке. Они плевались шкурками семечек, весело хохотали и обсуждали прохожих, когда Ромка впервые появился на рынке. В отличие от них. мальчишка вынужден сидеть целый день на одном и том же месте. Ходить он никак не может.
А шестая - старая полная Тамара. Одна ее нога распухла до таких размеров, что шире ее туловища. Эта нога поражена рожей и тропическими язвами.
Ее обычно привозят на тележке и выгружают, словно, мусор. Она возится с четверть часа, прежде чем умудряется усесться и поправить свою ногу. Иногда к ним заглядывает участковый Ибрагим. Он уточняет у мальчишек сколько дней они платили базоркому и уходит за своей долей.
В весенне-летний сезон дела идут хорошо. Рынок забит продавцами и покупателя. Естественно, чем больше людей, тем больше среди них и сердобольных.
У Ромки самое доходное место. Напротив него торгуют пирожками с картошкой и беляшами. Тетя Роза работает с раннего утра до позднего вечера. Ей помогает Малика - ее пятилетняя дочь. В течение дня две толстые тетки в белых косынках и халатах в огромных эмалированных кастрюлях подносят свежие пирожки и беляши. А вечером, прихрамывая на правую ногу, тетя Роза подходит к малышу и отдает ему оставшуюся пару пирожков или беляшей, которые она просто никому не продает.
В благодарность за сырую воду, которую Лена приносит ему в стеклянной бутылке, Ромка откладывает для нее самый лучший беляш.
И так естественно и чистосердечно просить помощи, призывая к Богу, умеет только Ромка. Порой кажется, что он никогда не замолкает. В отличие от других, Ромка кричит без акцента, на чисто чеченском языке.
- Шайн Дела доьхьа, саг1а лойша суна! Кхоа ма дейша! Сан когашна саг1а лойша! Д1а ма г1ойша! Шайн Дела доьхьа! Саг1а лойша! (Подайте ради Бога! Не пожалейте! Подайте на мои ножки! Не проходите мимо! Ради Бога! Подайте!)
Но больше слов на чеченском языке он не знает. Вернее, понимает, но не говорит.
Старику Мухарбеку малыш пришелся по душе.
Высокий, худощавый, как трость старик, сгорбился от бремени жизни. Его глаза потускнели от количества горя, которое ему пришлось пережить. Но доброта и широта души оставили печать на лице. Он не оставался в долгу у обездоленных. Половину той суммы, что он собирал, старик отдавал опять все той же ненасытной Лайсат. А на остальные деньги он умудрялся покупать кусок мяса и приносить с собой на работу в отваренном или жаренном виде. Жена его давно умерла. Единственная дочь жила где-то в Ростовской области, откуда приезжала навестить старика раз в несколько лет. Правда, двоих сыновей он породил. Старший умер в младенчестве от краснухи, а младший в возрасте шестнадцати лет утонул в Сунже. Друзья-подростки видели, как тот спрыгнул с парапета моста. Сунжа отдала тело юноши спустя три месяца в паре километров от места трагедии.
Иногда Мухарбек готовил галушки из белой кукурузной муки. Получались они у него крупные, с половину его огромной грубой ладони. Эти галушки ел только Ромка. Маленькими грязными руками ребенок окунал большую галушку в острый чесночный соус, в то время как другие расхватывали куски мяса. Глаза его светились благодарностью. То ли от действия чеснока, то ли от усталости, малыш засыпал крепким сном раньше всех. Старик подходил к спящим и накрывал их телогрейкой.
***
Ромка сегодня устал больше обычного. Несмотря на пасмурность дня, удалось собрать приличную сумму денег. И самое главное, ему сегодня дали железный рубль с изображением огромной головы. Кто на нем изображен он не знает, но понимает, что эта монета лучше всех остальных монет. Он долго крутил эту монету, но никому не показывал. Уснув раньше других, немного отдохнул.Проснувшись, Ромка выполз из своей "берлоги".
- Дедушка, - тихо позвал он. Но старика не видно. Задрав голову, малыш начал считать звезды.
- Один, два, семь, пять, десять.
Он сбивался со счета, но продолжал считать, боясь, что уснет раньше, чем найдет Мухарбека.
- Пять, три, семь, один, два. Ой, Борзик! - обрадовался малыш дворняжке, которая жила на территории рынка. Собака подошла к мальчику и лизнула сперва правую, потом и левую культу. Благодарный Ромка обнял собаку и прижал к себе.
- Ты что тут делаешь?
- Тсс, дедушка. Тебя жду, - ответил малыш, приложив палец к губам.
- Что случилось? - спросил дед, присев на корточки.
- Дедушка, когда у меня отрастут ноги, мне надо будет купить туфли. Лаковые черные туфли. Ты меня понимаешь? - заглядывая в глаза старика, спросил Ромка.
- А почему черные и лаковые? - с грустью спросил Мухарбек.
- Дедушка. У Малики, девочки, которая с мамой продает пирожки есть старые сандалики. Они рваные и вечно спадают с ног. Она мечтает о черных лаковых туфлях. Я прошу деньги у прохожих себе на ноги. Мне нужны толстые черные ботинки со шнурками. У Малики ножки красивые. У меня сегодня есть хорошая денежка. Мне тетенька одна дала железный рубль. Если я его отдам, то не смогу купить Малике лаковые туфли. Может мне еще кто-нибудь даст такой рубль. Можно я отдам этот рубль тебе, чтобы ты его спрятал?
- Конечно, можно, - сказал старик и взял малыша на руки.
Плотно сжав зубы, подергивая плечами, Мухарбек медленно шел по двору спящего рынка. Он пытался сдержать слезы, которые медленно стекали по старческому лицу.
- Ты плачешь? - спросил Ромка.
- Нет. Я уже большой и не умею плакать. Это у меня слюни текут от зависти, что у тебя есть железный рубль, - ответил старик.
- Дедушка, когда я куплю Малике туфли, я отдам железный рубль, который мне еще дадут, тебе. И купим тебе шляпу, а то твоя мне совсем не нравится, - сказал малыш и сильно обнял старика за шею.
Уложив малыша на топчан, Мухарбек вышел на улицу. Обойдя территорию рынка, подошел к водной колонке, совершил омовение и встал на утренний намаз. Сегодня он просил Аллаха отпустить грехи всем верным и неверным, близким и родным, живым и мертвым. Потом попросил ноги для Ромки и черные лаковые туфли для Малики. Свернув коврик, он посмотрел на спящего малыша. Едва сдержался от желания его погладить. Взяв связку ключей, сторож пошел открывать ворота рынка. Когда он вернулся в сторожку, малыша уже не было.
Мухарбек знал, что Ромка сидит у ворот, которые выходят на автостанцию. И, несмотря на то, что ему надо идти именно в эту сторону, старик пошел к другим воротам.
Весь день Мухарбека мучила мысль об усыновлении Ромки. Никто, конечно, не понял бы его.
- Вряд ли я справлюсь. Не смогу я поставить его на ноги. И как скажу, что ноги его не вырастут? Мне уже семьдесят два года. И у меня нет никого. Что я могу дать ему? Только вот этот старый саманный домик. Но я дал бы ему тепло своего сердца. Мне было бы с кем делиться. Аллах, дай мне разума и поведи по правильному пути.
***
Конец мая. Город утопал в зелени садов. Один из самых красивых городов Северного Кавказа жил своей обычной жизнью. Вдоль дорог, в парках, лесопосадках, в садах и по над дворами росли плодоносящие деревья. Не считалось зазорным любому прохожему остановиться и сорвать плод. Таких вкусных плодов и овощей, как в Чечне и Дагестане, мало в соседних республиках, потому что почти все солнечные дни доставались им, в то время как в соседних республиках вечно плакал дождь и стелился туман.
Начался сезон черешни и клубники. Несмотря на крупные красивые сладкие ягоды, Ромка терпеть не мог клубнику. Из всех сортов черешни любил только желтую. Он тщетно пытался вспомнить, что у него связано с этой черешней. Ему часто снилось, как он рвет золотистую черешню и набивает ею рот. Просыпался от дикой боли и страха, когда ему начинало сниться, как густой сок черешни превращается в кровь. Тогда кто-то протягивал руку и звал к себе. Ромка точно знал, что у того, кто его брал за руку есть крестообразный шрам на правой руке и перстень с черным камнем.
Звали того дядю из его сна Салавди. Он подкидывал его и ловил на лету. И всегда давал деньги. Малыш помнил, что банкнота зеленого цвета и с изображением большой головы, похожей на ту, что на железном рубле. Кто этот дядя и почему он приходит к нему во сне Ромка не знал. Да и нет у него никаких знакомых с таким именем. Вот сегодня ему опять снился тот же сон.
***
Ромка долго ждал, когда к тете Розе прибежит Малика. Но девочка все не шла. Не дождавшись подружки, Рома робко спросил:
- Тетя, а когда придет Малика?
- Она не придет, я заперла ее в квартире.
- За что? Почему?
Роза опустила голову, делая вид, что не расслышала вопросы мальчишки.
Ромка загрустил. Он перестал кричать о подаянии.
Только изредка поднимал голову, и наполненные слезами глаза с укором разглядывали тетю Розу.
Вечером женщина как всегда подошла к малышу и протянула ему пару пирожков.
- Не надо, не хочу. Отнесите Малике, - склонив голову, выдавил из себя малыш.
- Бери, Ромка. Малика дома целый день кушает. Я не могу ее брать с собой. У нее нет обуви. Накоплю денег, куплю ей босоножки и приведу. Ты потерпи. Старые совсем расползлись.
Дрожащей рукой Роза погладила мальчика и отвернулась.
- Передайте ей, что я куплю ей черные лаковые туфли, - крикнул в след уходящей женщине Ромка и начал тихо плакать.
Роза остановилась, чтобы оглянуться. Но не смогла. Она чувствовала, что вот-вот сама расплачется.
Почему она так прикипела к этому малышу, женщина совсем не знала.
- Не похож на всех остальных. Как искренне он верит, что соберет деньги себе на ноги, - часто рассказывала Роза мужу, прикованному к постели.
Лечи третий год не выходил на улицу. Он перенес менингит, а потом и корь. От менингита воспалилась кора головного мозга. Мужчина часто забыл, кто он и где находится, боялся яркого света и темноты. Корь принесла еще один подарок. Он ослеп. Волею Аллаха его дни продолжались. Больным он оказался ненужным никому. Два его брата едва сводили концы с концами. И он остался с женой и ребенком. У Розы есть, мать. Она в третьем браке и практически не навещает дочь, так как живет в отдаленном горном селении. Правда, она время от времени передает соленый творог и козий сыр для внучки.
- Мама, а ты Ромку видела? - спросила девочка с порога мать.
- Видела. Он сказал, что ты хочешь черные лаковые туфли, - ответила Роза и поцеловала дочь.
- Мама, ты купишь мне такие туфли, когда я пойду в школу? - спросила Малика, крепко обнимая маму.
- Куплю, моя золотая. Обязательно куплю. А в воскресенье я поеду на барахолку, на Северный базарчик и постараюсь тебе купить что-нибудь. Будь умницей.
- Добрый вечер, Роза. Ты уже пришла с работы? Я вот заходил посмотреть, как Лечи, - сказал Мухарбек, выходя из комнаты.
- Добрый вечер. Спасибо, что заходишь. Кроме тебя у нас, наверное, никого и нет. Подожди, я чаем угощу, - предложила Роза.
- В следующий раз, дочка. Мне пора.
Придя на работу, старик не сразу нашел Ромку. Спросил у дворника не видела ли она цыганенка.
- Он спит под заброшенным навесом. Видела, что плачет. Не знаю, что случилось. Даже хлеб у меня не взял, - ответила Хамсат, туго завязывая фартук.
Пройдя в сторожку, Мухарбек снял безрукавку, взял связку ключей и пошел закрывать ворота.
Толстая неуклюжая Тамара уже сидела в тележке, когда она увидела Мухарбека.
- Ты не очень балуй Ромку. Узнают хозяева, ему не несдобровать. Он сегодня и десятку не собрал. Я заплатила за него. Я тебя предупредила, а там твое дело, - сказала Тамара и махнула рукой.
Закрыв ворота, а потом и дверь за дворником, старик начал искать малыша.
Подойдя к навесу, Мухарбек услышал, как малыш во сне плачет. Он нагнулся, взял ребенка на руки и понес его к себе. Только пригнулся, чтобы положить Ромку на топчан, как тот обхватил его за шею и прижался. Мухарбек присел на топчан.
- Ромка, Ромка! Чует мое сердце, что ты вовсе не цыганских кровей. Расскажи мне Ромка, где твои родители?
Малыш молчал, но не разжимал руки. Скупая слеза покатилась по старческому лицу. Ромка протянул худощавую грязную руку и вытер след, который слеза оставила на щеке старика.
- Дедушка, меня в капусте нашли. У меня нет родителей.
- У всех бывают родители. Даже у Борзика были родители. И у меня были. У воробышек, которые клюют прогнившую черешню, были родители. И у тебя должны быть родители.
- Наверное, дедушка, они меня в капусте потеряли, - сделал заключение малыш.
Старик усадил малыша на топчан и достал из сумки кусок белого хлеба с толстым куском сыра.
- Не успел сегодня мясо купить. Ты давай ешь, а то не сможешь собрать деньги на лаковые туфли.
Старик погладил малыша по спине.
- Я буду стараться, если она меня не забудет. Малика сегодня не приходила, и я не смог просить денег. Мне грустно без нее, - едва слышно ответил Ромка.
- А я принес сегодня тебе железный рубль, - потрепал старик за волосы малыша.
Малыш отложил в сторону бутерброд и крепко прижался к Мухарбеку.
Сердце старика не выдерживало столько чувств. Его плечи затряслись и он заплакал.
- Меня никто так никогда не обнимал. Хороший ты, Ромка. Я бы забрал тебя к себе. Пойдешь ко мне жить?
- Я не могу. Мне надо Малике купить черные лаковые туфли. И зачем я тебе без ног? Я не умею ничего делать, как только кричать и просить милостыню, - стал оправдываться ребенок.- Дедушка, а ты не слышишь, как кричат там у ворот? Давно уже кричат.
- Пойдем, посмотрим, что им надо, - сказал дед и, взяв малыша на руки, пошел к воротам.
***
За решетчатым забором стоял плотный коренастый мужчина. Он,оглядываясь, разговаривал, с человеком, который сидел в белом легковом автомобиле.
- Юнус, зря мы приехали. Тут и ворота закрыты. Вряд ли сторож что-то скажет нам.
Увидев старика, он поздоровался. А потом продолжил:
- Извини, отец. У меня сегодня на рынке украли бумажник. В нем паспорт и водительское удостоверение, а деньги мне не нужны. Может подкинут паспорт. Нам надо уезжать. Если,что найдется, я отблагодарю.
Одной рукой мужчина взялся за арматуру решетки. На его руке красовался перстень с черным камнем.
- Дядя Салавди, а ты дашь мне денежку? - вдруг спросил Ромка.
- Конечно, дам, - ответил мужчина и полез в карман.
Мухарбек пытался открыть дверь, но малыш, висящий у него на шее мешал ему.
Салавди резко поднял голову и спросил:
- Малыш, а откуда ты знаешь, что меня зовут Салавди?
- А ты живешь у меня во сне. Я тебя узнал по шраму на руке. И этот перстень я знаю. Только вот черешня там нехорошая, - продолжал Ромка. Выхватив ключи у старика, Салман с улицы открыл дверь и крикнул:
- Юнус, беги сюда. Я нашел, нашел!
Почти насильно отобрав у старика мальчика, Салман подкинул ребенка и закричал: "Рамзан, я знал, что ты не утонул! Я знал, что найду тебя! Знал!"
Потом он посадил ребенка на стол и задрал рубашку.
- На правом плече у тебя шрам от ожога. Ты прислонился к чугунной дверце печи, когда мы гостили в селе.
Он опять схватил мальчика и стал подкидывать его.
Ромка обхватил мужчину за шею.
- Покажи свои деньги. Там есть деньги для меня?
- Там всегда есть деньги для тебя! Я никогда не хожу без денег для тебя. Вот, смотри.
Мужчина достал пачку пятидесятирублевых банкнот.
- Дядя Салавди! - заплакал малыш. - Ты почему так долго за мной не приходил? Ты меня в капусте потерял?
- Нет, малыш. Я купил тебе желтой черешни, а ты захотел мороженое. Вот я и отлучился. А черешню рассыпал вдоль набережной Сунжи. Думали, что ты утонул. Но я не верил в это. Я знал, что найду тебя. Я всегда знал, что найду тебя.
Мухарбек, потеряв дар речи, не мог понять, что происходит. Он бил себя огромными руками по коленям и не знал, что сказать. Юнус - водитель автомобиля сидел на том самом деревянном ящике, на котором обычно сидит Ромка и просит милостыню. Он и сегодня прошел мимо этого малыша и ничего ему не дал. В каждый свой приезд домой, Юнус заходит на этот рынок. И каждый раз у него здесь что-то пропадает. Сегодня он подвез Салавди, а сам не стал заходить на территорию рынка. Он постоял рядом с ним, а потом уехал, проклиная рынок, когда узнал, что Салавди потерял бумажник с документами.
Оксана - жена Юнуса уже третий год не приезжает с ним к его родственникам. Она ждет его в Витебске, надеясь, что аист еще раз принесет им малыша, который три года назад потерялся в Грозном, когда дядя ребенка оставил малыша без присмотра и отлучился на пару минут за мороженым.
***
- Малика, ты помнишь свои первые лаковые туфли? - который уже раз спрашивает Рамзан жену.
- И дедушку Мухарбека помню. И помню, что мне не в чем было ходить. И помню, как мама приехала с барахолки и плакала, что у нее не хватило двух рублей, чтобы купить мне стоптанные черные лаковые туфли.
- А помнишь, как я надевал на твои ножки те лаковые туфли? - спрашивает который раз Рамзан.
- Помню, милый. Помню. Все твои письма помню. Каждое слово помню. И не устаю повторять, что люблю.
- Я тебя тоже очень люблю. Только, не обижайся. Еще раз прошу, ничего из детской одежды не выбрасывай. Передадим в детский приют.
- Да, мой хороший. Только не своди глаз с детей. Я сейчас приду.
Рамзан сидит на скамейке в парке "Березовая роща", наблюдая за своими близнецами - Мухарбеком и Мархой. Он достает из кармана брюк монету советских времен достоинством в один рубль и вспоминает, как с этого рубля началась новая жизнь. Помнит, что монету дала ему женщина. Но не помнит ни ее руки, ни ее лицо.
Дядя Салавди с женой и его родители - Юнус и Оксана (теперь уже Мадина) уехали на лето в Грозный.
В первые дни войны Роза и Лечи погибли под руинами дома. Мухарбек умер в тот год, когда Рамзан впервые приехал к нему с "отросшими" ногами- протезами. Поиски тех, кто украл ребенка и отрубил ему ступни, ни к чему не привели.
Аллах велик. Он дает каждому из нас свою судьбу. И велит быть заботливыми и ответственными за своих родных и близких.
Не упускайте из поля зрения своих детей, пока они зависят от вас! Берегите детей!