В Астрахань, село Озёрное, на сорок пять дней, студенческий отряд из техникума, соблазнённый: «А вот одна девушка в прошлом году работала, работала, и заработала 600 рублей, а другая девушка работала, работала и заработала 1000 рублей.»
Днём жарища под пятьдесят, подъём в четыре, пол пятого завтрак, в пять по открытым Уралам и на стан, работать. В шесть утра начинают, с одиннадцати до 16 обед с сиестой, спят на нарах с соломой, бока отлежишь, на станах, жарко, душно, оводы и шершни, медведки и мошкара.
………
К стану со студентами, которые отдыхали на деревянных жёстких нарах, под дырявым тентом, пережидая полуденную астраханскую жару, подходил пожилой коренастый, почерневший от старости, солнца, ветра казах-обходчик, с берданкой на плече.
- Волёдька, вставай, айда бычару гонять!
Крикнул он с сильным акцентом одному знакомому студенту, который уже две недели должен был батрачить на бахче. Володька, семнадцати летний парень, когда смекнул, что за эту катаржную работу – прополку бахчи на солцепёке они будут получят на пять копеек больше, чем с них вычитают за проживание в бараках студенческого лагеря и харчи убогие в их столовой, честно забил на работу. И скорешившись с аборигенами, ходил с ними на утиную охоту, на рыбалку сетью в местных лиманах, пил с ними их домашнее вино, ел воблу, в общем, честно валял дурака, и всегда был рад пообщаться с ними.
На быка он ещё не охотился, а тут один бычара из соседнего совхоза повадился лакомиться молодыми гарбузами, один съест, двадцать потопчет. Урон был большой.
- Смотри Волёдька, даю тебе три патрона, два с резинкой, один с дробью, мелкой дробью, не боись. Как увидишь его, бей резиновыми, и один, на всякий пожарный с дробью, на крайний случай. Бычара конкретный, местных всех затерроризировал.
Вонь, он, смотри за холм пошёл! Обойди здесь, а там болотце, смотри не утопь.
Володька взял старую берданку, и бодро зашагал в указанную сторону, на ходу перезаряжая, сложив через колено ружьё пополам, вынув старый патрон, загнав туда новый с резинкой.
Подходя к кустам, где должен быть бык, он притормозил, солнце, жара, адреналин, сердце, что пламенный мотор. Вдруг из зарослей ивняка, ближе чем он ожидал, в метрах пятнадцати показалась огромная голова быка. Володька вскинул ружьё, прицелился, нажал спусковой крючёк, удар в плечо. Дым рассеялся, и он увидал, как бык присел на задние ноги, упрямо мотнул головой, набычился и двинул, достаточно резво на своего обидчика. Руки у Володьки затряслись, стали плохо слушаться, патрон не вынимался из ствола, ногти поломались. Зубами Володька вырвал гильзу, вставил новый с резинкой, вскинул ружьё и с девяти метров дал быку прямо в нос. Бык ошалел, шарахнулся назад, присел, махнул башкой и начал разворачиваться, чтобы сделать ноги. Окрылённой успехом и своей отвагой, Володька для острастки решил дать выстрел ему в спину, по верх быка, чтобы не задеть и не ранить. Но в какой то момент передумал и шмальнул в удаляющийся зад.
Бык взбрыкнул задними ногами и резво побежал. Прочь.
Довольный и гордый собой. взволнованный этим приключением, Володька возвращался к обходчику, и только одна мысль исподволь сверлила его совесть: может быть промахнулся, да наверно промахнулся, не надо было последний раз палить. Бык то классный, говорят, производитель, но любит гарбузы,... наверно промахнулся…
…
Через три дня Володька видел, как вечером, местные аборигены грузили на грузовик чью-то тушу. А потом у них на ужин был мясной плов, что почти ни когда у них не было.
Он подошёл к казаху-обходчику.
- Кого это грузили то?
- Таки того бычару, ты ж его инвалидом сделал, мужики, чтобы замазать это его подкололи, а то придёт бычара обратно в совхоз, а яйца у него того…
В глазах паренька потемнело…