Псково-печерская гофманиана

Диакон Георгий Малков
Из книги диакона Георгия Малкова и П.Ю. Малкова "У пещер Богом зданных". М.: "Правило веры", 1999 (из ее части, посвященной жизни преподобного Симеона Псково-Печерского)



                Рассказ рабы Божией Антонины
                из Петербурга [тогда - Ленинграда],
             посетившей старца в 1950-х гг.

"Была я маловерная грешница, но, по милости Матери Божией и Господа нашего Иисуса Христа, прибыла в Печерскую обитель. Помолилась, простояла литургию - и пошла на благословение к старцу Симеону.
Вошла в коридор со страхом, подошла к двери прихожей перед его кельей и сотворила молитву на вход, но ответа не было. Подождав немного, я повторила молитву - опять никакого ответа. Было тихо, но до слуха доносился откуда-то глухой разговор.
Приоткрыв дверь в прихожую, я увидела, что там перед батюшкиной кельей сидят люди. Я подумала: какие скромные - сидят, молчат, боясь нарушить тишину, чтобы ответить мне. Отец Симеон был в своей келье и с кем-то разговаривал. Кроме этих людей, здесь никого не было. Я у них спросила: "Вы тоже к старцу на очереди?", но ответа от них не получила.
Удивилась я такому странному их поведению и начала более пристально вглядываться в их лица.
Комната, где находились эти люди, была без окон и освещалась только керосиновой лампой - так что я не сразу смогла их рассмотреть, а когда посмотрела внимательно - не могла понять: не то - женщины, не то мужчины; мрачны были их лица, какие-то горбоносые. Лица некоторых походили на головы хищных птиц с клювами, со злым выражением, с опущенными глазами - и показалось мне, что их ресницы и брови как бы шевелились. Я даже подумала, что, верно, эти люди - иностранцы и что не знают они русского языка, а потому на мой вопрос и не отвечают.
Тогда я решилась и подошла и той двери, откуда доносился разговор. Прочитав молитву и не дожидаясь ответа, я приоткрыла дверь и быстро вошла - страшно мне стало от этих людей. Прикрыв за собой дверь, я остановилась на пороге и, боясь помешать старцу, беседовавшему со старушкой, тихо стояла, ожидая конца разговора, а потому невольно и слышала его.
Старушка все роптала на свою жизнь, обижалась на детей, за то, что они не платят ей "алименты". Живет она у одного сына, а с остальными хочет судиться (чтобы содержали ее на старости лет). Старец ей говорит: "Ведь ты сыта, одета, обута; по силе возможности помогай сыну, у которого живешь. Живи и не судись со своими детьми". Но старушка продолжала свой ропот и перечисляла обиды, а потом еще что-то говорила - но тихо.
Старец немного помолчал и сказал: "Видишь, как тебя грехи-то мучают - сколько ты их за собой привела!" Я же не могла понять - кого она за собой привела; да и она тоже, видимо, не соображала - о каких таких грехах говорит старец и как это она их за собой привела.
Тогда старец встал и говорит ей: "Пойдем, я покажу тебе - кто тебя мучает, и отгоню их от тебя: ты отдохнешь и успокоишься".
Направляясь к двери, старец заметил меня и, удивясь, спросил: "А ты зачем здесь?" Я же от страха и стыда не могла вымолвить и слова. Но он вдруг открыл дверь, и мне было видно, что те люди все так же еще сидели, не поднимая голов и не встав при появлении старца - так и продолжали сидеть и молчать. Старец же Симеон сказал старушке: "Видишь - сколько их с тобой пришло?" А потом, топнув ногой, прикрикнул на сидящих: "Вон отсюда!"
Я не могла понять, что произошло после этих слов батюшки - эти люди как бы растаяли и исчезли; и дверь не открывалась для выхода, а страшных людей этих (то есть "образов" грехов) - не стало. Тогда батюшка обратился к старушке и сказал: "Ну теперь ты свободна от твоих преследователей. Иди и живи с Богом".
Стояла я, как столб, и не могла ничего сообразить, и потому ничего не сказала и не спросила у старца. Поклонилась ему - и вышла в раздумье..."