И вновь о кризисе.
В предыдущей статье, посвященной кризису, были вскрыты основные причины, происходящего у нас безобразия под чутким руководством либералов. Продолжим наше исследование.
Просто поразительно, до чего инертно мышление человека! Над интеллигенцией давно уже не висит кувалда в форме отлучения от кормушки при плохом поведении, а ученые все еще продолжают твердить о выстроенном в СССР социализме. Ну, подумайте: как можно было в начале прошлого века говорить о строительстве социализма в огромной крестьянской стране, в которой человек и шага не мог ступить, чтобы не натолкнуться на феодальные традиции? И вот на страницах «Литературной Газеты» № 26 в статье «Гляжу на будущность…» мы читаем:
«Более того, к социальным невзгодам добавился духовно-психологический кризис, связанный с крушением прежних «дум и вер», уничтожением нашей истории. А теперь еще и кризис! Не вкусив «достоинств» капитализма, мы познаем их «прелести». Налицо отсутствие ориентиров движения – куда идем, что строим?
Четверть века страна живет и трудится, испытывая лишения, несся потери и принося жертвы. Люди вправе получить наконец ответ на вопрос: «Что же все-таки мы строим?» Власть обязана его дать». (Лев ГРИШИН, кандидат технических наук, ведущий сотрудник Института макроэкономических исследований).
Да откуда ж власти знать – куда мы идем, если сами ученые этого не знают? Однако Лев Гришин, безусловно, прав: жить дальше без ответа на поставленный вопрос становится, судя по многочисленным публикациям, невмоготу, тем более, что наше современное либерально-кризисное состояние напрямую связано с той социальной структурой, которая была выстроена в СССР.
Прежде всего, необходимо отметить, что мы вкушали «достоинства» капитализма весь прошлый век, и даже прихватили хвостик века XIX-го. Пора, наконец признать тот факт, что в СССР никогда не строился социализм, отраженный в марксизме. И вообще, обращаясь к марксизму, необходимо всегда учитывать, что теория Маркса не выходит за пределы капиталистической системы, что все ее открытия относятся исключительно к капиталистической формации. Хотя Маркс и предположил существование и социалистической, и коммунистической формаций, теория его их не охватывает. Ничего вразумительного об этих формациях марксизм сообщить не может. Однако даже по тем скудным сведениям, которые имеются в марксизме, следует однозначный вывод, что о возможности строительства социализма в СССР, последующей за капитализмом формации, в начале прошлого века не могло быть и речи. Это прекрасно понимал и Плеханов, и Ленин. Этой истиной не владел лишь Сталин. Он искренне верил, что строит в СССР социализм, заразив этой верой весь мир, когда на самом деле усердно возводил здание капиталистической системы с тоталитарной формой управления обществом и господствующей пролетарской идеологией. Для сравнения, в Германии, когда к власти пришли фашисты, утвердилась капиталистическая система с тоталитарной формой управления обществом, но при этом господствующей идеологией осталась идеология буржуазии. Именно поэтому между СССР и фашистской Германией было, с одной стороны, много как внешнего, так и внутреннего сходства, а с другой стороны, существовало принципиальное различие. Общества исповедовали различные идеологии, что делало их непримиримыми врагами.
Безусловно, эта концепция требует расширенного рассмотрения, однако нам сейчас достаточно знать, что социальное устройство СССР представляло собой полномасштабный капитализм в последней его стадии развития. Необходимо заметить, что, в результате агрессивной пропагандистской атаке либералов, в обществе утвердилось мнение: тоталитаризм – это удел народов неразвитых, умственно ущербных, которые без помыкания сильной руки и шага ступить не могут. Это – ложь. Более того, любое этническое образование, как утверждает теория нашего гениального ученого, Льва Николаевича Гумилева, подходит к той временой черте, когда для его дальнейшего развития необходим переход к тоталитарному управлению. Кто сейчас помнит о, могущественной в свое время, Византии? А не приди папство к пониманию необходимости инквизиции, западная ветвь Римской империи ушла бы в небытие еще раньше, чем ее восточная ветвь (Византия). Именно инквизиция, как инструмент принуждения, обеспечила западному миру дальнейшее развитие. Без аппарата насилия не может существовать тоталитаризм, а без тоталитаризма дальнейшее социальное развитие невозможно.
Как свидетельствует теория Гумилева, тоталитарная форма управления обществом – это последняя стадия цивилизованного развития этнической системы, которую Гумилев назвал инерционной фазой. Именно в этой фазе к людям приходит ощущение, что их цивилизация вечна. Так было в Риме, называемом римлянами не иначе, как вечным городом, то же самое ощущение вечности было присуще советскому образу жизни, ту же самую уверенность в вечном существовании мы наблюдаем в западном мире. Между римским рабством и европейским капитализмом много общих социально значимых черт, поэтому вполне допустима аналогия между римским этносом и суперэтносом христианского мира.
Итак, несмотря на ощущение вечности, испытываемое особями этноса, фаза инерции подходит к своему финалу. Согласно теории Гумилева на смену фазы инерции приходит фаза обскурации. Лучше, чем сам Гумилев, представить свою теорию не может никто. Именно поэтому с теорией Гумилева следует знакомиться непосредственно, а с фазой обскурации и в особенности. Фаза обскурации – это последний этап в развитии этноса, в котором он подвергается полной деградации, и в первую очередь деградацию претерпевает та экономическая система, которая кормит этнос. В Римской империи рабовладельческая система подверглась разрушению именно в фазе обскурации. И сейчас в мире налицо все признаки вхождения европейской цивилизации, включая и Россию, в фазу обскурации. Один только гомосексуализм чего стоит. Это означает, что в первую очередь будут подвергнуты разрушению капиталистические производственные отношения. А что является фундаментом капиталистических производственных отношений? Банковская система. Люди из публики на банк смотрят не более, как на учреждение, где можно перехватить деньжат за какие-то проценты. Это – заблуждение. Нет, в банке, безусловно, можно получить кредит, но не в этом заключаются основные функции банковской системы.
Деятельность банковской системы направлена прежде всего на недопущение в оборот материальных средств, меновая стоимость которых ниже потребительной стоимости. Явление, когда меновая стоимость искусственно устанавливается ниже потребительной, называется перепроизводством и представляет собой бич демократического полупериода капиталистической формации, вызывая обширный дефицит денежных средств. В этой ситуации банк, резко поднимая ставки на ссудный капитал, не позволяет наживаться на товаре, меновая стоимость которого ниже потребительной стоимости. Можно купить дешевый товар, но извлечь из него прибыль невозможно. На страже чистоты капиталистических производственных отношений стоит банк. Как волк является санитаром лесостепной зоны, так же банковская система исполняет функции санитара капиталистической формации.
Маркс определил величину данной потребительной стоимости тем количеством общественно необходимого труда, или количеством рабочего времени, потребного на изготовление данного продукта. Величина потребительной стоимости характеризуется тем уровнем общественно необходимого труда, на который его может поднять техническая оснащенность данного капиталистического производства, и на страже невозможности волюнтаристского изменения этого уровня общественно необходимого труда стоит банк. Именно банк создает условия, когда потребительная стоимость становится постоянной величиной при данном уровне развития капиталистического производства. Банк, повторимся, как санитар, уничтожает в обществе средства, действия, мечты, направленные на возможность получения прибыли с использованием товара, в котором был бы заложен труд ниже уровня общественно необходимого труда. Банк в капиталистической формации – это не только кредитное предприятие, это, прежде всего, идеологический центр капиталистической системы, следящий за чистотой ее структурных и моральных устоев. Меновая лавка феодальной формации в капиталистической формации превращается в орган безопасности по борьбе от внутренних и внешних врагов. Наизлейший враг капиталистической системы – это человек, жаждущий получения прибыли без вложения дополнительного труда. Таким образом, наши олигархи, поместившие в западные банки миллиарды долларов, незаработанные Западом, являются злейшими врагами западной капиталистической системы. Однако на примере Березовского, Гусинского и прочих либералов мы видим, что западный мир не только не призвал олигархов к ответу, но, наоборот, принял их как родных, положив тем самым начало полномасштабному капиталистическому кризису.
Однако все еще впереди. Сильнейшее потрясение Европа испытает, когда и в Китае восторжествует европейский либерализм, когда и китайские олигархи сочтут, что западные банки значительно безопаснее китайских. А это произойдет не позднее 17 года нынешнего столетия. Западу, основательно подзабывшему теорию Маркса, к годовщине Великой Октябрьской революции будет преподан последний урок марксизма.