Василий Шукшин. Нужно прорываться в будущую Россию

               

Василий Шукшин: «Нужно прорываться в будущую Россию...»


20 июля 2002 г. мне удалось побывать в Сростках, где с 17 по 21 июля проводился цикл мероприятий, посвященных 73-летию со дня рождения Василия Макаровича Шукшина.
Да, нечего сказать: односельчане бережно хранят всё, что связано с именем своего знаменитого земляка - музей, музей-заповедник, дом, где он провел свои детские годы и т. д. Иду по селу, по улице братьев Ореховых, ушедших на войну, да так и не вернувшихся домой. Везде асфальтированные, чистые улицы, аккуратные дома, радуют глаз разноцветные мальвы под окошками.

День выдался на редкость жаркий, безоблачный. Золотой жар солнца палит уже с утра, но на территории музея, несмотря на жару, давно толпятся люди: и местные, и приезжие издалека. Всех их собрала здесь память о человеке, подарившим этот праздник. А праздник уже витал в воздухе - это было видно по всему: по добрым улыбкам людей, по их особому настроению. Сияло солнце, сияли медные трубы оркестрантов.

Люди сидели на скамейках, а то и просто на траве, спасаясь от жары в тени берез. Тут же под березками расположился духовой оркестр юных музыкантов из села Протасово Алтайского края (немецкого национального округа). Ребята-старшеклассники старательно исполняли марши, фокстроты и песни советских лет на радость старшему поколению -зрители горячо аплодировали.

Программа этого дня была очень насыщенной. На импровизированной сцене возле музея по очереди выступали исполнители авторских песен, свои стихи читали поэты из Бийска, Барнаула и других городов. Тут же уютно устроилась книжная выставка "Август" местных писателей. Тепло был встречен зрителями Пушкинский сельский народный театр. Коллектив показал небольшой спектакль по рассказу В. Шукшина "Бессовестные". Рассказ этот был впервые напечатан в журнале "Новый мир" под названием 'Сватовство", а потом вошел в книгу "Характеры".

На мой взгляд, этому спектаклю не хватало сценографии, он был перегружен бытовыми предметами, и костюмы были подобраны не совсем так, как это сделал бы профессиональный художник. Но участники постановки так вошли в образ, так искренне, самозабвенно играли, что вызвали бурные аплодисменты. Сюжет этой постановки был очень прост и актуален и в наше время: сколько одиноких, никому не нужных стариков доживают свой век забытые и заброшенные!

По поводу этого спектакля хотелось бы сказать следующее: надо бы нам поучиться у соседей. Хорошо, что находятся такие люди, которые могут увлечь, заинтересовать других театром, отвлечь их от своих бытовых проблем, от алкоголя хотя бы. Жаль, что у нас в селах таких коллективов я не встречала. А ведь это здорово. Вот многие хранители алтайских обычаев, традиций и устоев с горечью говорят о тяжелом положении тубаларов и прочих этнических групп, а кто из них хотя бы попытался организовать что-нибудь подобное? Хотя талантов у нас хватает. Ведь лиха беда - начало. Мне могут возразить: всё, мол, упирается в средства. Отвечу - многое, но не всё. Главное - инициатива, увлеченность идеей.

Мне понравилась форма проведения праздничных торжеств - не суетливо, не назойливо, а с любовью и пониманием. Вот только всё хотелось встретить в толпе знакомое лицо, но увы! Так и не удалось увидеть в тот день никого из наших представителей власти, литераторов, поэтов, художников, кроме В. Г. Тебекова. И я подумала - а не слишком ли мы отделились в своей республике? А ведь Василий Макарович по-настоящему любил наш Горный Алтай, он часто приезжал сюда, проводил съемки фильмов, у него здесь были друзья, родственники. Вот только где они теперь - одних уж нет, а те далече, как говорится.


Но вернемся в музей. Там было сравнительно прохладно и тихо. Всюду со стен смотрел Василий Шукшин - кадры из фильмов, театральные афиши, цитаты из книг. Мне понравилась одна: «Нам нужно прорываться в будущую Россию..." И я подумала - а ведь и прорвался, по сей день мы обращаемся к нему в грудные минуты, и всё ближе нам его "чудики", да и сами мы стали отчасти чем-то на них похожи. Разве не так? Хотя давно настали другие времена.
Но фильмы его не старятся. Вот недавно "Два Федора" смотрели, один из самых первых с его участием.

Молодой был совсем, а уже чувствуются в голосе его неповторимые шукшинские интонации, его особый стиль игры - каждому слову веришь, правду любил, а ложь и фальшь терпеть не мог и в жизни, и в искусстве. Такой уж был человек Василий Макарович, за что до сих пор и любят его земляки и все простые люди в России, и не только в ней одной.

В небольшом доме, где Шукшин провел свои детские годы, сторож Василий, его земляк, показал нехитрую обстановку, предметы утвари, фотографии. Висят простые тюлевые занавески на окнах, с фотографий на стенах строго глядят деревенские люди: мать, отец, отчим, родня, земляки.

Суровый быт довоенных и послевоенных лет: наши предки умели обходиться самым малым - стулья, этажерка с десятком книг, 2-3 самодельных табуретки, домотканые дорожки, ножная зингеровская машина незапамятных времен, стол, покрытый вышитой скатертью. Мать была рукодельницей и умелицей. Вот, пожалуй, и всё, да еще старая гармонь в углу - интересно, кто играл на ней?

В маленьком дворике чисто, много цветов, стоят старые постройки, которые хорошо сохранились. Сохранилась даже резьба по дереву на наличниках. Умели строить наши предки прочно и красиво! И что удивительно - во время посещения этого дома меня не покидало ощущение, что дух хозяев этого дома живет еще здесь, казалось, они только вышли ненадолго и вот сейчас войдут, и дом наполнится их голосами...

Мать, Мария Сергеевна Куксина, хозяйка этого дома, она так любила своего сына! И когда его не стало, так горевала, что писала ему письма - совет, как живому. И были в них такие слова: "Голубь ты мой сизокрылый! Солнце мое красное! Детеныш мой ненаглядный! На кого ж ты меня покинул?! Мне говорят - я не слышу, со мной встречаются - я никого не вижу. Как мне жить без тебя?"

Она так и не смогла смириться до конца своих дней с потерей любимого сына...
А сын при жизни очень любил мать, в 1965 году на гонорар, полученный за роман "Любавины" купил ей просторный хороший дом на пригорке в центре села, и сам собирался там жить, писал ей из Москвы в 1972 году: "У меня в мыслях-то в дальнейшем дома жить, а дом мне этот нравится..."

В последние годы родина звала его к себе всё сильнее, хотя мешали съемки, писательская работа, какие-то дела, но все-таки он вернулся сюда, навечно, навсегда. И об этом говорят проводимые здесь ежегодно шукшинские чтения.

Мы уезжали домой поздно вечером. По дороге встречались люди - все они шли к реке Катунь, где позднее должны были быть вечерки. Там будут петь песни под гитару, гармонь, жечь костры. Нам уже встретилась одна такая компания, видимо, приезжих. Они пели под гармошку песню Геннадия Заволокина. На душе было светло, ощущение праздника не проходило, а на горе Пикет уже была установлена сцена. Отсюда хорошо были видны катунские дали.

Завтра люди поднимутся сюда по тропе, будут говорить о самом наболевшем, о главном, а пока медленно угасает день, и жара потихоньку спадает. Дай Бог, чтобы этот праздник был каждый год всегда, и тропа эта не зарастала.

Сростки - Горно-Алтайск.
20 июля 2002 г.