Золотая лестница без перил

 
Совсем не золотая. Даже наоборот - грубо сколоченная из старых горбылей - больше не из чего было. Позавчера я наливала воду в расширительный бачок, а тащить обратно в зал, где идёт ремонт, самой неохота.
- Милый, оттащи лестницу, а?
Утро. Оно блестит солнцем и туманит дымкой. Утро одно на двоих. Так бывает совсем не всегда... как жаль...
- Давай вечером? - говоришь ты - у нас десять минут до автобуса...
Лестница стоит неудобно, загораживает зеркало, я кое-как причёсываюсь, изогнувшись, во мне звенит счастье...
Мы вылетаем вдвоём из нашего дома, из общего временного пристанища, я лохматая и ненакрашенная, и дело совсем не в зеркале, просто все правила взбунтовались и встали с ног на голову... На фиг правила, на фиг!
Всё вечером... Вечер тоже будет один на двоих...
Ах, любовь, ах, любовь, золотая лестница...

Вечером мы пьём чай, ты сидишь напротив, облокотившись на ступеньку лестницы, рассказываешь об эфирных городах, я не понимаю ни слова, потому что не слышу - смотрю, как меняется твой взгляд, как звучит увлечённо голос, как легко жестикулирует рука...
Вечер один на двоих, как это редко... как жаль...
- А лестницу отнесёшь?
- Какую лестницу, - удивляешься ты совершенно искренне.
- На которую облокотился.
Ты поворачиваешь голову направо и с изумлением смотришь.
- Надо же, совершенно не заметил, - чистосердечно говоришь ты. - Конечно, сейчас отнесу, милая...
Ты уходишь в комнату, а я срочно мою посуду, чтобы утром встать к чистому столу. Когда любовь, должно быть чисто.
Вхожу в комнату.
Оп-ля. Ты уже лёг и погасил свет.
- Где ты? - шёпотом говоришь ты, и я слышу в темноте твою улыбку... Делаю несколько шагов и слышу в темноте твои руки...
- А лестницу-то..., - в последнем сопротивлении шепчу я...
- Завтра утром..., - шепчешь ты...

  Завтра утром выясняется, что тебе можно придти на работу на два часа позже.
- Только не забудь оттащить лестницу! - командую я, собираясь сломя голову. - Невозможно же причёсываться!
- Конечно, милая, - уверяешь ты меня с подушки полусонно.
Изогнувшись, причёсываюсь, кое-как крашусь и вылетаю вон. Капель поёт на разные голоса, тает снег...
Тает снег, тает снег,
Тает всё, что грезится,
тают все те слова, что ты говорил...
 На ходу вытягиваю из рукава и нахлобучиваю на голову вязаную шапку. Издали вижу подкатывающий автобус и наддаю, стараясь не споткнуться на высоких каблуках.
Ффуу, ну и жизнь... Золотая лестница без перил...

  В полдень мы встречаемся в столовой. Ты идёшь мне навстречу собранный, сосредоточенный, даже, кажется, не видишь меня, но зато и меня и тебя отлично видят три десятка сотрудников, вкушающих комплексный обед. Над столами зависает тишина. Все смотрят на нас. Мы стоим вдвоём, и над нами реет невидимое знамя с надписью: СЛУЖЕБНЫЙ РОМАН.
- Привет, - говорю я, изо всех сил стараясь быть официальной.
Твоя рука аккуратно заправляет в нагрудный карман строгого пиджака шариковую ручку. Твои глаза ещё не вернулись из мира формул, в которых ты видишь живую красоту, а я лишь пугающие немые значки. Мы стоим на пересечении посторонних взглядов.
Он и Она. Брюнет и блондинка. Дельфин и Русалка.
- Лестницу отнёс?
Твои глаза, наконец, вспоминают меня и узнают. Они вспоминают прошедшую ночь. Они теплеют, начинают светиться нежностью, только мне, только для меня одной...
- Какую лестницу? -  спрашиваешь ты, улыбаясь.
- Которая у нас в кухне стоит.
Сотрудники покидают столики, деловито маршируют мимо. Смотрят на нас, как на пришельцев. Всем интересно.
- Мм... у нас в кухне какая-то лестница стоит? - осведомляешься ты заинтересованно-вежливо.
- Да, - говорю я кротко, - я её принесла, чтобы налить воду. Теперь она мешает мне причёсываться...
- Конечно, отнесу, - говоришь ты одними губами. - Сегодня вечером...

Сегодня вечером я встречаю тебя в дверях и железным голосом говорю: Лестница.
Ты тяжело вздыхаешь. Ты оглядываешь лестницу. Оглядываешься на меня с немой мольбой. Я стою непреклонно, как Наполеон.
- Может, завтра? - с надеждой вопрошаешь ты.
- Нет! Сейчас! - со всем металлом, на который способна, говорю я.
  Ты берёшь стремянку, легко поднимаешь, оттаскиваешь в зал, и через две минуты мы снова вместе, и с нами снова мир, и с нами эфирные города и чёрные дыры Вселенной...
  А назавтра, среди дня, я слышу характерное пробулькивание - уровень воды в системе упал. Притаскиваю стремянку, забираюсь и доливаю кружкой воду.
 
  Вечер. Мы вдвоём. Мы ужинаем, ты говоришь о Циолковском, о Вернадском, ты рассказываешь о звёздном коллапсе...
- Лестницу отнеси, - прошу я, собирая посуду.
Какое-то время мы смотрим друг на друга. Потом,  с ужасными глазами, ты поворачиваешь голову. Она стоит рядом.
- Слушай!!!!!!!!!! - восклицаешь ты потрясённо. - Как???????
Я же её только что отнёс!!!!!!!!!!!...

... Она ещё долго стояла потом в саду под вишнями, под дождём и снегом, не умещаясь ни под каким укрытием, а потом медленно падала под уклон, теряя свои грубо сколоченные перекладины...
А потом просто лежала вместо тропинок, зарастая глухой крапивой и подорожником...
И кажется, этой весной мы наконец сожгли её в традиционном костре под звёздами апреля...
...И ты давно уже поставил для меня на водопроводной трубе специальный удобный краник, хорошенький, похожий на  маленький красный бантик. Я поворачиваю этот бантик, не вставая из-за стола, и тогда наверху, как по волшебству, начинает литься вода, весело журча, словно старая песенка любви...
Тает снег, тает снег,
тает всё, что грезится,
тают все те слова, что я говорил.
Но любовь, но любовь,
Золотая лестница,
Золотая лестница без перил...