Борис Бочаров
Генерал-майор Кладо Николай Лаврентьевич (1862-1919) – заметная личность
в ряду классиков отечественной военной мысли. В его творческом наследии
много ценных научных положений, которые могли бы быть использованы
в современной России. К сожалению, это наследие почти забыто, а труды не
переиздаются за исключением отдельных публикаций, инициатором которых
выступает профессор Даниленко И.С. Моряк по призванию и опыту службы -
Н.Л. Кладо, всю жизнь занимался морской проблематикой, показывая значение
военно-морского флота для безопасности и исторических судеб России.
Автор статьи, опубликованной в одном из научных сборников в 2000 году,
считает, что многие труды этого классика еще не исследованы, и не только
в области морской проблематики.
Являясь при своей жизни непризнанным классиком отечественной военной стратегии, Николай Лаврентьевич Кладо в своих малоизвестных широкой аудитории трудах вскрыл достаточно объемный пласт и геополитических проблем России того времени, которые не были решены, к сожалению, царским правительством. Многие из них и поныне представляют определенную трудность в разрешении, особенно после того, когда территория России в 90-х годах по сравнению с началом 20 столетия уменьшилась почти на 25%, существенно ограничился выход нашего государства в мировой океан, а население, не считая русскоязычного населения в ближнем зарубежье, увеличилось не более, чем на 14 млн. человек (в 1900 г. Россия с населением в 133 млн. человек занимала 3 место в мире). При этом следует учесть, что более двух третей российской территории (11,57 из 17,08 млн. кв. км) составляют земли, мало приспособленные для постоянного проживания человека. Вследствие этого по эффективной площади среди крупнейших стран мира Россия сегодня после Бразилии, США, Австралии и Китая находится всего лишь на пятом месте, а по населению к 2005 году (прогноз) может занимать 9-ю позицию. Соперничество за место под солнцем в XXI веке вряд ли будет ослабевать, скорее наоборот – будет усиливаться. И доказательством тому являются не только войны и конфликты на межэтнической почве, но и такие явления мировоенного процесса, как интеграция и экспансия от ведущих держав Запада (экономика, финансовая мощь, политическая стабильность).
По ряду важнейших параметров Россия к середине 90-х годов утратила роль сверхдержавы. Нам, пережившим за последнее десятилетие горечь падений и поражений и особенно несравнимое ни с каким бедствием русского народа – это поражение его в холодной войне (со всеми ее последствиями), сегодня очень близки по духу и содержанию работы Николая Лаврентьевича, вышедшие после поражения России в русско-японской войне, в которых он, анализируя историческое прошлое и настоящее, искал в конечном счете лучшего будущего для России.
К первой группе проблем можно отнести проблемы объективности выводов из геополитического анализа. Нет необходимости объяснять, сколько сил и средств вкладывается каждым субъектом геополитики для обеспечения собственных интересов в мире и в отдельно взятых регионах. Также общеизвестно, что интересы многих государств имеют тенденцию к пересечению, и порою это пересечение может приводить к серьезным конфликтам и даже войнам. Может приводить, если не будут найдены взаимовыгодные подходы к мирному разрешению споров, или одна из сторон не пойдет на добровольные уступки либо на уступки под силовым давлением. Другого выхода мировая практика не придумала. Обращение слабого к международным судьям, как подчеркивает Кладо, только провоцирует применение силы. Последние события на Балканах подтверждают это. Не потому ли заблаговременное определение основных геополитических сил, противников и союзников в политике и стратегии является первым делом государства. Можно сказать просто, здесь речь идет о вечной для России проблеме противников и союзников.
Кладо подобно американскому адмиралу Мэхэну, которого он столь яростно критикует в неискреннем определении целей проведенных Англией войн, не пользуется термином «геополитика», но методика его анализа и основные выводы, например, о традиционной политике Англии, точно соответствуют сугубо геополитическому подходу, и представляет его нам человеком с государственным мышлением. Он пишет: «…когда не хватало у Англии силы для уничтожения или захвата неприятельского флота, то применялась армия. Не хватало своей армии – нанималась чужая, под видом союзников. И много раз в продолжение своей истории Англия, уничтожив или значительно ослабив морскую силу своего очередного противника, вступала с ним в союз, чтобы с помощью его армии приступить к уничтожению флота, следующего по очереди. Ослабив голландцев, она с помощью Голландии уничтожила французский флот при Ла-Хоге. Когда через несколько лет после того французский флот перестал существовать, Англия вступила с французами в союз и возила французские войска на своих транспортах для уничтожения баз испанского флота. Сломив вторично силу французского флота в период наполеоновских войн, и достигнув этого посредством союза с Россией и ее армией, Англия с помощью французской армии наносит смертельный удар возникшей русской морской силе в Черном море, а через 50 лет союзная ей Япония наносит такой же удар развивающемуся могуществу России на берегах Тихого океана. Теперь, когда наша морская сила совершенно надорвана, Англия вступила с нами в соглашение и готовит армии роль разрушителя ее очередного противника на море – Германии».
Кладо, применив историко-критический метод и методы изолирования, индукции и дедукции при исследовании трудов Корбета и Мэхэна, в частности причин и целей войн, пришел к такому же результату, который получил раньше известный русский ученый А. Снесарев, применивший в своих исследованиях стратегический метод. Этот результат – выявление эгоистической позиции Англии в обеспечении собственных интересов и определение характера ее традиционной политики. Этот результат был и является своего рода предупреждением политикам о более осторожном подходе к выбору союзников.
Приходится лишь сожалеть, что английская политика на протяжении трех столетий учитывалась далеко не всеми российскими правителями и политиками, а рекомендации таких ученых как А. Снесарев и Н. Кладо не были востребованы. Но вековые традиции мало склонны к изменениями неудивительно, что эгоизм западных держав и сегодня проявляется также явно либо скрытно, используя «крыши» многих международных организаций, включая организации мондиалистского толка.
Ко второй группе проблем следует отнести проблемы морского могущества государств и влияние его на историю. Николай Лаврентьевич исследует эти проблемы, в основном, в трудах англичанина Коломба и американца Мэхэна, публикуя при этом ряд своих мнений в 1915 году в «Очерках о мировой войне…». Не получив в трудах западных классиков ответов на вопросы о сущности и принципах войн, он выражает сомнение о принадлежности работ Коломба и Мэхэна к теории стратегии. Кроме того, такие идеи Мэхэна, как влияние выявленных сегодня им факторов на развитие морской силы и рекомендуемого соотношения военного и коммерческого флотов Кладо подвергает острой критике, обвиняя его в склонности к шаблону и рецептам. Здесь отношение к нашему классику может быть критичным, и вот почему. Общеизвестно, что Альфред Мэхэн считается сегодня признанным интеллектуальным отцом всего современного атлантизма, а перенесенный им на планетарный уровень принцип «Анаконды» генерала Мак-Клеллана является основной линией стратегии НАТО, направленной на сдерживание Советского Союза, позже России в «холодном» соперничестве. Да, Мэхэн оказался более востребован, чем Кладо, к нашему сожалению, и только в этом его преимущество. Но многие исследования, научные результаты и некоторые, кажущиеся на первый взгляд, заблуждения Николая Лаврентьевича актуальны и сегодня для развития отечественного морского флота, в том числе и для устранения просчетов, допущенных некоторыми политиками недалекого прошлого.
На примере морского могущества Англии Кладо выделяет три элемента могущества – политику, военный флот, морскую торговлю. Для Англии, - говорит Кладо, - в отличие от других государств развитие морского могущества связано не с отдельными личностями, а с общей логикой государственного развития.
В отличии от развития английского флота, замечает Кладо, судьба нашего флота иная: «…наш флот, благодаря постоянным колебаниям в представлении о его необходимости для страны, имел особую судьбу, не совсем похожую на судьбу других флотов – он очень быстро создавался энергией тех редких правителей страны, которые ясно понимали его значение, но еще больше он приходил в полный упадок, когда эти лица сходили со сцены».
В течение последних десяти лет в судьбе российского флота произошло много негативных последствий. Можно сказать проще, наша морская сила на государственном уровне развивалась очень медленно, несмотря на разработку и утверждение на самом высоком уровне многих планов, целевых программ, концепций и модернизаций. Николай Лаврентьевич, наверное, правильно заметил, что именно в период упадка расцветает рутина.
На примере исследования морского могущества восьми ведущих держав за двадцать лет перед началом XX века он убедительно показывает, сколько средств потребовалось таким странам как Германия, Россия и Япония для того, чтобы возместить недостаток в морской силе. Исследования морского могущества проводились по отношению к сухопутным войскам. Результаты этих исследований представлены в таблице из работы Н. Кладо «Очерки мировой войны 1915 г.»:
Таблица 1.
Государства Израсходовано на:
Сухопутные войска Морские силы
Великобритания + 2,4 % + 69,2 %
Германия + 36,5 % +152,3 %
Россия + 12 % + 59,5 %
Италия + 27,6 % + 99,3 %
Франция - 20,1 % + 35,7 %
Австрия + 37,4 % + 51,9 %
Соединенные Штаты - 8,3 % + 37,3 %
Япония +439,6 % + 966,6 %
Расходы, затраченные на морской флот по отношению к сухопутным войскам в расчете на одного жителя соответственно составили: в Германии – более 4 раз; в России – около 5 раз; в Японии - более 2 раз, но при увеличении ее бюджета на развитие флота почти в 10 раз, тогда как в России он был увеличен чуть более на половину. Последнее показывало, что Япония достаточно серьезно готовилась к войне с Россией, и на суше и на море.
Интересно, как бы выглядели данные таблицы сейчас, когда вновь потребуется ликвидировать отставание России на море. Очевидно, количество, независимо от его астрономического порядка, теперь далеко не достаточное условие. Вероятнее всего, достаточность определится только временными рамками, может это будут десятилетия.
Расхождение позиций Мэхэна и Кладо по морскому могуществу в основном было следствием того, что каждый из них был представителем своего номоса. Мэхэн был ярким представителем стран, обладающих могуществом посредством Моря, а Кладо, несмотря на то, что был морским офицером, был представителем континентальных стран, стран Суши. Понятие «морское могущество» по Мэхэну основывается на свободе «морской торговли», а военно-морской флот служит лишь гарантом обеспечения этой торговли. Мэхэн считает «морскую силу» особым типом цивилизации – наилучшим и наиболее эффективным, а потому предназначенным к мировому господству.
Достоинством Мэхэна несомненно является то, что историческое противостояние Америки он рассматривает по значительно большему числу критериев и на протяжении всего мирового процесса. Кладо в отличие от Мэхэна исследует только важные аспекты. Но чтобы была понятней его позиция, достаточно лишь представить, какое количество войн вела Россия, вряд ли сравнимое с какой-либо другой страной. Сегодня, нам представляется, не столь ценна критика какой-либо позиции, сколько то полезное содержание в каждой из них, которое можно использовать на благо могущества нашего государства.
И, наконец, о проблемах двух стратегий, сухопутной и морской и некоторых проблемах защиты национальных интересов на море. Наиболее ярко их обозначил Николай Лаврентьевич и предложил ключ к их разрешению. Но то, что они имеют место и в наши дни, говорит о многом и в том числе о том, что труды Кладо для очень многих оппонентов противоположных сторон малоизвестны. Очевидно, общие основы стратегии должны быть общими для всех, но и операции на океанских театрах военных действий, имеющих стратегический масштаб, никто кроме флота не проведет. Живучесть этого спора объясняется, скорее всего, его геополитическими корнями, нежели стремлением руководителей получить хотя бы какие-то средства на развитие флота. Беспокоит другое. Следствием прошлого экономического и финансового невнимания к флоту явилось и является закономерное геополитическое отступление России не только на океанских, но и морских просторах. Активный процесс выдавливания России с ее морских зон продолжается не в военное, а в мирное время, что является опять-таки следствием, всего лишь навсего, неуважения ее морской силы.
Особенно это стало заметным, когда в 1994 году Россией была подписана Конвенция ООН по морскому праву, которая была открыта для подписания еще в 1982 году. Следует отметить, что к этому времени наше государство еще не было готово к четкому определению национальных интересов на море. Только год спустя, 25 октября 1995 года был принят Федеральный Закон «О континентальном шельфе Российской Федерации».
Сегодня морское дно с его несметными богатствами представляет для каждого государства особый интерес, и в самое ближайшее время все мы станем невольными свидетелями обострения борьбы стран за природные ресурсы и промыслы на море. Запасы полезных ископаемых на суше далеко не бесконечны. Вероятно до нас, привыкших черпать свое богатство из недр земли, эти слова дойдут до сознания нескоро.
Также очевидно, что появление новых, более современных средств разведки и добычи природных богатств, открытие новых месторождений нефти, единый международный подход к определению континентального шельфа может привести к резкому обострению территориальных споров и переходу потенциальных претензий в реальные. Показательный пример потенциальных претензий – возможные претензии Норвегии к России на 155 тысяч квадратных километров континентального шельфа в Баренцевом море.
В некоторых случаях территориальные претензии могут зарождаться из-за отсутствия нормативной правовой базы. Например, неопределенность статуса Каспийского моря уже приводит к серьезным разногласиям при разведке и добыче природных ресурсов на континентальном шельфе. Сегодня там уже более 20 иностранных компаний, а в спорах между нашими братскими странами посредничают американцы. Подробно данная ситуация описана мною в статье «Мутные воды Каспия» в газете «На страже Родины» от 21 января 1999 года, издаваемой в Санкт-Петербурге. По Дальнему Востоку обстановка еще сложнее.
Таким образом, мы видим, что с появлением новой составляющей – соперничества стран за энергоресурсы на море морские воды за прошедшие сто лет от времени Н. Кладо дополнительно к статусу среды обитания, и сферы действий флотов приобретают статус территорий, существенно увеличивающих геополитический потенциал страны и требующих вследствие этого особой защиты, в первую очередь силами флота. И здесь позиции Кладо, нашего соотечественника, сегодня ближе, чем позиции Мэхэна.
В заключении хотелось бы сделать один краткий и важный вывод – труды нашего классика отечественной военной стратегии, несомненно, имеют огромное значение для геополитического будущего России.
ил. из интернета
Москва, 2000 г.