Ведомые своей целью медленно плыли облака, не ощущая на себе бешеных порывов ветра. А молодой, шальной ветер так и стелился по земле, пригибая, расчесывая послушную травушку. Всё знала травушка, но молчала; сгибалась до самой земли, любовно целуя. Всё знала, но рассказать ничего не могла, только гладила её пальцы, впившиеся в землю.
Она так любила слушать песню мельницы. Как печально выводила та кружево жизни, изливая всю свою грусть. И снова голубкой прилетела она к певунье, чтобы, умываясь серебром песни, вымыть из сердца своего боль.
Так и сидела на коленях, запустив ладони в густую травушку. Ветер рвал её лёгкое платье, что ему до печали людской да до горя чужого? У ветра впереди гладь свободы, а позади – клочья вихрей. Что ему! Что! С размаху хватал он Голубку за плечи, а она раскачивалась из стороны в сторону, щедро обливая землю слезами.
Крылья мельницы ворошили небо, увлекая за собой думы. Пусть они долетят до самого неба, коснутся Ясна-Солнышка, раскланяются пред ним да замолвят слово. Горько плакала Голубка, понимая, что не удержаться за прошлое: умчится оно стремительным скакуном, размахивая шелковой гривой.
Ветер устал бороться и взмыл ввысь, недоумевая. Но мельница осталась, всё так же размахивая лопостями-крыльями. Теперь притихла. Притихла и Голубка, спрятав лицо в ладонях. Чернота оковала думы её – не поднимали больше крылья их к небу, не наряжали там в светлые одежды. Помнит она взгляд его, чувствует слова, знает Душу. Но тяжелые оковы печали не дают поверить, что встретятся вновь.
Эх, полететь бы ввысь к нему. Да вот примут ли? Крылья не те да сердце тяжелое вниз тянет. Зашлась тогда Голубушка плачем горестным да обещала всё помнить, до самой мелочи и быть сильной.
Природушка раскинулась пред нею во всей красе. Залюбовалась Голубка и закручинилась: всё будет в миру как раньше, а для неё совсем не так. Деревья шелестели листвой, обещая о будущем счастье – она не верила. Облака на миг остановились прошептать ей нежные слова – она не слушала.
Заплакало тогда небо, горестно застонала старая мельница, перемалывая её горе да обливаясь дождём. И обняла Природа Голубку, прижала крепко-крепко к теплой землице. Потом уговорила поднять лицо к небу, умыла водицей своей. Встрепенулась Голубка от снов мрачных, от слепого горя своего. И как почувствовала сердцем раненым любовь Его – мужа милого. Всюду: в облаках, листочках, цветах, земле, небесах и солнце ясном. Стала пуще прежнего слезами обливаться. Только не горе то – печаль вечная да счастье бесконечное слились воедино. Никуда не уйти – всегда будет рядом. Да только и крепкие объятия эти не позабудутся ей. Не позабудется ничего, а лишь заточится тоскою расставания.
Обернулась Голубка из серой в белую и улетела восвояси. А уж когда кручина одолеет, вновь прилетит послушать песни мельницы. И две дочери её – по обе стороны, за нею следом крылами машут. Такова уж их судьбинушка.
Харьков
14 июля 2009 г.