Глава двенадцатая. МАРИНА. «Плоды любопытства»
Гомеопаты со своей аппаратурой разместились в медицинском общежитии.
Комната, куда попала Марина, сине-зеленая, напитанная прохладой и сыростью, напоминали аквариум. Помощник маячил перед мерцающим экраном, перебирал клавиши компьютера. Сбоку со стола свисали разноцветные провода. Побывала, недолго, и во втором «аквариуме», чуть больше первого, но ничего толком не успела рассмотреть. Вернулись в первую комнату.
Для начала любопытная Марина прошла компьютерную диагностику. Денег с нее, журналистки, не взяли, и не за «красивые глазки». Элементарный расчет: обещанная публикация – замаскированная реклама…
Компьютер выдал целый букет заболеваний. В этом не было ничего удивительного. Кто в наше время к тридцати совершенно здоров? То сердце жмет, то в шее хруст, и желудок тишиной не радует. Про нервы и говорить нечего, особенно если их каждое утро взбадриваешь черным кофе, успокаиваешь сигаретами и угощаешь по всяким поводам (и без) отнюдь не лимонадом…
Получить цифры от компьютерного ящика – только полдела. Их надо еще подать. Марина была в восхищении! Глядя на пациентку, как питон на кролика, тот, кого Марина про себя назвала Помощником, начал торжественно обрисовывать картину. Выходило, надо сказать, устрашающе. Неясное стеснение в груди сулило неотвратимую ишемию, в желудке должна была вот-вот образоваться язва, далее шли угрозы возникновения миомы, зоба и прочее. То, что Марину действительно беспокоило, хроническое заболевание почек, было пропущено. Марина сказала о заболевании сама, и Помощник вписал ее слова в диагноз, подчеркнул ручкой.
В заключение Помощник выговорил бесцветным голосом:
- Не мешало бы подлечиться. Кстати, мы можем эти симптомы устранить…
Естественно! Или лечись, или сочиняй эпитафию! Кстати, явился устранитель, которому Марина дала кличку Главный. Он оказался грузным, высоким, измотанным на вид. Глядя на его отекшее лицо, можно было понять: самому ему пользоваться достижениями гомеопатии некогда, он весь – в борьбе за здоровье пациентов.
Так как Марина пришла, главным образом, поговорить, ей это устроили. Пустили в закуток, где в углу притулился столик, а вдоль стены жались помятые, как и сами обитатели, кровати. Столик украшали мутные стаканы и консервная банка, полная окурков. Марина опустилась на облезлый крутящийся стул на «курьей ножке».
Главный левой ногой ловко пнул под обвисшее покрывало пустую бутылку «Столичной», и там, дружно звякнув, ее встретили стеклянные сестрички. Он, стоя посреди комнатки, начал расхваливать свой способ лечения. Цитировал наизусть куски какой-то литературы, привычно, не вдумываясь в смысл. Улыбался, щурил жесткие, ржаво-желтые глаза. Их и карими назвать нельзя было, таких Марина еще не видела.
Ей вспомнился осенний лес, на пепельно-оранжевой от хвои земле – «ведьмины круги» из грязно-белых грибов, всплыл детский мистический страх: не наступить бы. Глупости, конечно. Непонятно, почему вспомнилось.
Самого важного, показалось Марине, гомеопат не говорил. Ходил вокруг да около. Скользкий угорь.… После Марининой «лобовой атаки» сказал уклончиво:
- Приходите завтра на прием, все увидите своими глазами…
Больше никакой информации выудить не удалось. За прием же и лечение нужно было выложить приличную сумму. Всякому нахальству есть предел, тут уж никакие уловки с рекламной статьей не пройдут… Марина, рассудив, что без этих денег она не обеднеет, обещала появиться завтра. Кто знает, может, и правда здоровье подправят…
С работы она отпросилась, чувствуя какое-то отупение, опустошение. Сказала, что разболелась голова, и это было почти правдой.
Утром в Марине боролось два чувства. Непонятная тревога и желание получить новую информацию. Профессиональное чутье на интересный материал ее никогда не подводило. Но сейчас накатывало ощущение опасности.
Любопытство, конечно же, победило, и Марина, облачившись для уверенности в свой любимый, шоколадного цвета, костюм, отправилась на прием.
Сердце ее дрогнуло, когда толкнула тяжелую дверь общежития, но отступать было поздно.