ЭКВИЛИБРИУМ
Каждый вечер я вытаскивала из себя кусочек своего сердца.
После ужина я обычно сразу шла в ванную, потому что к моему горлу подкатывала дурнота. Меня не тошнило, нет. Это чувство не описать словами. Оно похоже на то ощущение, если долго крутить соски, как радио, и накатывающая «тошнота», как я называю это омерзительное чувство, заставляет тебя упросить мужа прекратить трогать грудь.
Это ощущение так сильно, что я шла в ванную, где долго сидела над унитазом, отплевываясь в его белую бездну, пытаясь вытащить из себя что-то, что вызывает эту гадость. Но ничего не помогало. Я даже пробовала не ужинать – бесполезно, все равно ровно в семь вечера я отправлялась в ванную, чтобы в конце своего часового сидения над «белым другом» достать из себя кусочек сердца.
Обычно оно выходило вместе с кашлем. Сперва я испугалась, когда впервые достала из горла застрявший там митральный клапан. Я даже подбила мужа свозить меня на ночь глядя в больницу на обследование сердца. Вот уж не знаю, как он уговорил врачей осмотреть меня в столь поздний час, но с моим сердцем все было в порядке! Оно было целым, билось, как положено (не считая ма-а-аленькой аритмии, заработанной еще в детстве) и, по-моему, мужу пришлось даже заплатить кардиологу, чтобы хоть как-то компенсировать причиненные нашим визитом неудобства.
Я тогда не сказала мужу о причинах охватившей меня паники.
А свою «неведомую» тошноту я объясняла больной печенкой.
На что мой муж скептически заявил, что мне надо бы поменьше пить.
Это продолжалось месяц. Я даже влезла в Интернет, чтобы узнать, ЧТО КОНКРЕТНО я извлекала из себя каждый вечер. В первую неделю я избавилась от всех клапанов. Потом от предсердий. Потом от желудочков. Иногда из меня еще выходят уже остатки моего несчастного сердца – коронарные сосуды.
То есть, фактически сердца у меня уже нет...
Ночами я лежала и думала, что, наверное, мое бедное сердце не выдержало издевательств над ним. Сперва его порвала моя мама, когда оставила меня на попечение бабушке. Я не думаю, что моя мама меня не любила – нет, она просто испугалась, что не справиться со мной, с подростком, который вдруг восстал против ее авторитета. Потом мое сердце порвал человек, которого я любила до беспамятства, а он отверг мою любовь, растоптал, утопил, как ненужного котенка. Я думала, что буду смеяться над своим чувством к нему потом, спустя годы, но мне все равно не до смеха. Мое бедное сердце выдерживало предательства и боль, унижение и тоску, депрессии и попытки суицида. И, в конце концов, оно просто умерло, и теперь я выблевываю из себя мертвые ткани, как чрево матери избавляется от замершей беременности.
Биться мое сердце перестало после третьей недели – желудочков и предсердий уже не было. Когда я прикладывала руку к груди, я ощущала там гнетущую тишину. У меня не было больше пульса.
Ради интереса я снова сходила к кардиологу. Он очень удивился отсутствию пульса, но уверил меня, что с сердцем все в порядке. Я не стала рассказывать ему про свои вечерние променады к унитазу. Я испугалась, что он меня отправит прямиком к психиатру. В глазах врача я не видела ни грамма интереса к такому феномену как я. Ну подумаешь, нет у девушки пульса? Таких тысячи – просто он плохо прощупывается.
Упрямое УЗИ утверждало, что сердце на месте.
Я думаю, что на УЗИ мой организм демонстрировал доктору призрак моего сердца.
Потом я поняла, что сердца у меня больше нет совсем. Меня не тошнило после ужина.
Вместе с сердцем я потеряла все свои чувства – я перестала любить своих родственников, друзей, своего мужа, которого любила больше жизни, пока у меня было мое сердце. Я перестала ненавидеть своих врагов. Перестала тосковать, перестала метаться… Некоторые люди мечтают о такой спокойной жизни, но я по первому времени не могла жить без сердца.
Однажды я рассказала об этом своей лучшей подруге. Она не обозвала меня сумасшедшей. Она долго говорила мне, что мое бедное сердце, может, и не вернется ко мне, но она все сделает для меня, чтобы как-то исправить ситуацию. Я с безразличным видом говорила ей, что вернуть уже ничего нельзя – ведь мое сердце уже давно путешествует по просторам канализации.
Ведь моя подруга перестала быть моей подругой.
Я потеряла ее вместе со своим ушедшим от меня сердцем.
Эта утрата могла бы огорчить меня сильнее, чем все остальное. Но ведь мне нечем почувствовать утрату...
Поэтому мне все равно.
Я не думала, что моя подруга расскажет все моему мужу. Я так привыкла уже жить без сердца. Я наслаждалась жизнью в стиле фильма «Эквилибриум» - без чувств, эмоций, без лишних переживаний и боли. Я привыкла к этому и не тяготилась этим.
Лучше бы все оставалось, как есть.
Потому что теперь, когда у меня есть сердце, которое мой любящий и любимый муж отдал мне, я сижу и плачу.
Зачем мне сердце, если мне некого больше любить?