В какой-то момент жизни жёлтый дождевик с резиновыми зелёными сапогами по колено детской ноги сменил большой чёрный зонт скрывающий плащ с классическими ботинками. Свечи на пироге приятней стало зажигать, чем задувать, передавая дух волшебства потомкам в неумалимо бегущем времени: позавчера была зима, сегодня лето, завтра уже осень. Новые птицы за окном скучно вьют гнездо, что означает певчую компанию по утрам, когда город ещё не проснулся, а я стою на балконе с чашкой кофе, в ожидании первых солнечных лучей. Полупустой трамвай идёт привычным маршрутом, знакомым мне наизусть.
Вечерний ветер уже не кусает ладони как мелкий зверёк, июнь наконец то стал больше похож на первый месяц лета, но ночи ещё весенние, и мне это нравится. В конце концов холод я всё же люблю гораздо больше городской, давяще-асфальтной жары, когда все более или менее связные мысли плавятся едва успев возникнуть. Скоро мне предстоит лишится даже остатков прохлады и возносить молитвы кондиционеру, впрочем часто капризному божку на них откровенно начхать. К счастью, есть ещё вентилятор и мохито со льдом. А потом, в самый пик жары, улететь на испанское побережье, в маленький городок под Барселоной, с тихими пляжами, узкими улочками, сангрией с кусочками красных апельсинов, ленивой неспешностью и неспешной праздностью, где время забывает про меня, а я про время. Пакт о ненападении на 14 дней.
"Конечная" - раздражающе отвлекая от мыслей сообщил записанный на плёнку голос в трамвае. Встревая в поток плывущих зонтиков и ядовито-серых взглядов, послерабочим шагом направляющихся к метро людей, живущих видением мира Паланика, лениво зеваю, выражая протест целеустремлённым работникам и неугомонным студентам, с улыбкой меняю их жизни на тёплые строчки Стивена Фрая.