Диверсанты поджигатели

Когда осенью 41 года немцы подошли вплотную к Москве, 17 ноября Сталиным был подписал приказ, не помню его номера, «разрушать и сжигать дотла все населённые пункты в тылу немецких войск на глубину до 60 километров». А что это означало? Это значит, что все близлежащие от Москвы деревни подлежали уничтожению в лютый холод. Это делалось для того, чтобы немцам негде было квартироваться. Логично, конечно. Но вот что делать с мирным населением, которые жили в этих деревнях? Об этом даже вопроса не возникало. Все жители этих районов были обречены. В основном это были женщины, дети и престарелые люди. В общем, абсолютно беспомощные люди. А как сжигать и разрушать? Самолётов тогда было мало, они были уничтожены в основном все на земле, не успев подняться в воздух. Артиллерией? Разрушались, конечно. Тем более можно было списать на неточность стрельбы попадание в мирные сёла снарядов. Но ведь приказ был об уничтожении всего жилья на глубину до шестидесяти километров. И сейчас-то не каждое орудие на такое способно, а про то время говорить нечего. Людей катастрофически не хватает. Четыре миллиона наших солдат уже в плену. Наши власти хватают всех престарелых и немощных, лишь бы мог держать винтовку в руках. Это народное ополчение Москвы. Женщин столицы гонят на рытьё окопов. Дети остались одни. В Москве паника, кто может, старается уехать. Минируются здания, заводы, всё что можно. Готовятся подпольные группы в спешном порядке. В общем, хаос. И вот эти голодные дети, оставшиеся без матерей, роющих окопы, без дедушек, которые в народном ополчении, начинают искать себе пропитания. Грабят всё, где есть припасы съестного. Их отлавливают. Надо сказать, что в то время полная уголовная ответственность наступала в тринадцать лет. То есть  в этом возрасте ребёнка могли уже и пытать и расстрелять. Но этих детей слишком много. Что же с ними делать. Да и НКВДешники, хотя и палачи неотёсанные с двумя классами образования, но ведь тоже люди у которых есть свои дети. В общем, в каталажке оказалось много несовершеннолетних, из которых решили сделать диверсантов поджигателей. Несколько дней обучения ориентировки на местности, снабжение легендой, нагрузили бензином, керосином и вперёд. Одним из таких диверсантов-поджигателей была и Зоя Космодемьянская, схваченная, когда она поджигала деревню. Местные жители, кстати, сами отлавливали таких диверсантов, сами охраняли свои деревни. А что им было делать, живьём в лютые морозы околевать? Зою тоже поймали местные крестьяне. Сколько тысяч таких диверсантов было брошено на поджигание деревень одному архиву НКВД известно. Мы старались не разглашать о таких случаях никакой информации. Даже потом при наступлении не брали пленных немцев под Москвой, как носителей ненужной, опасной для государства информации. Мы и сейчас скрываем эти данные. Пускаем дезинформацию. Издаём вздорные книги о детях диверсантах, ставим фильмы. Например, книга Кунина «Сволочи». Показываем как можно чаще кадры о поджигателях немцах, которые жгут деревни. Но, нигде при этом не указываем, а сколько же было таких Космодемьянских у нас и, главное, что стало с этими детьми потом. Ведь по тем временам, напоминаю ещё раз, все они проходили по статье бандитизм и подлежали уничтожению. Остался ли кто? Вопрос открыт. Немцев, воевавших под Москвой, в плен не брали. Остались ли свидетели о диверсантах-поджигателях? Да и о Зое Космодемьянской ничего не известно. Кто её родственники. У неё что, не было ни матери, ни отца. Вообще замалчивание информации о родственниках героев является любимой тактикой нашей пропагандистской, идеологической машины. Например, все знают кто такой генерал Карбышев, но какова судьба его родственников? Ведь у него была семья: жена, дети. Что стало с ними? Что-то особой гласности я не замечаю даже в наше время в нашей стране.