Энрико мрачно оглядывал окрестности Лондона. Его встречу с главой Хеллсинга нельзя было назвать особо теплой, впрочем, он и не ожидал ничего другого. Единственное, что стало для него сюрпризом, неприятным сюрпризом, так это появление носферату Алукарда. Если бы не его план, живым бы он оттуда мог и не уйти…
-Римлянин, неужели ты думаешь, что от меня так легко уйти?
Голос раздался почти у самого уха и Энрико от неожиданности подскочил и резко обернулся.
Алукард рассмеялся.
-Какой пугливый. –поддел носферату.
Энрико запаниковал, ибо действительно испугался, он был один, совершенно один, так как Андерсон собирает их вещи, а отец Рональдо разбирается с задержкой их рейса.
-Но я передумал, я не буду просто убивать тебя, я сделаю то, что навсегда закроет тебе путь в Ватикан. Посмотрим, на что ты сгодишься в таким виде, а вот тогда я тебя уже и убью,.. когда-нибудь. –продолжал глумиться вампир.
Энрико с ужасом подумал, что из него самого сделают вампира, и эта мысль вгонял в ступор.
-Вижу ты все понял. –усмехнулся Алукард. –Глупо даже пытаться сопротивляться, ты мне не ровня.
Энрико понимал это и без напоминания вампира, но вот так просто сдаться тоже было не в его правилах. Энрико молниеносно выхватил пистолет, заряженный серебром.
-Не достаточно быстро.
Клыкастая ухмылка была не расстоянии ладони. Алукард дернулся вперед, Максвелл выстрелил…
-Не достаточно быстро. –рассмеялся носферату исчезая.
Резкая боль разрывала левую половину лица Энрико, а поле зрения резко уменьшилось. Священник никак не мог проморгаться, коснувшись рукой лица, Энрико почувствовал что-то липкое струившееся по тихо немеющей части лица. Убрав руку с лица и посмотрев на нее, Энрико отстранено посмотрел на алую кровь на белой перчатке.
-Энрико, вот ты где! Все готово, что там слышно от падре Рональдо? –раздался за спиной голос регенерата.
Пистолет выпал из немеющих пальцев.
-Алекс… –с трудом произнес Энрико падая на землю и теряя сознание.
Тьма, огонь, голоса, вопли, смех… Энрико дернувшись открыл глаза. Тихое мерное гудение прибора. Энрико моргнул, повертел головой. Он был в больничной палате, осторожно Энрико коснулся левой части лица. Левый глаз был закрыт повязкой.
Заходящее солнце бросило прощальный взгляд на мощную фигуру возле кровати.
-Энрико! Ты очнулся! Слава Всевышнему! –оживился регенерат.
-Что с моим глазом? –пробормотал Энрико.
Александр заметно помрачнел.
-Врачи говорят, что он уже не восстановится.
Энрико закрыл оставшийся глаз. В голове была абсолютная пустота. Он словно отключился от окружающего мира.
ПУСТИ!
Энрико почувствовал, как его ладонь сжали.
-Все будет хорошо. –произнес регенерат.
-Разумеется…
Энрико уснул.
Ночью Энрико проснулся оттого, что левый глаз, вернее то, где он был, невыносимо жгло. Поднявшись, он подошел к окну. Глядя в свое нечеткое отражение, Энрико осторожно размотал повязку. Веко было опущено, а лоб, бровь и щеку пересекал длинный шрам. Энрико попытался открыть глаз и глаз открылся. Полыхнуло алым. С гладкой поверхности оконного стекла на него смотрело его лицо, но горевший алым глаз не был его.… Энрико замотал глаз обратно и лег в постель. Будущее было слишком четким и явным.
Вечером, когда Андерсон вошел в палату он увидел Энрико сидевшего на подоконнике открытого окна и сосредоточенно смотревший вниз. Секундное опасение мелькнуло в его голове и регенерат, стрелой метнувшись к окну, стащил с него начальство. Энрико посмотрел на него, взгляд, словно проходящий сквозь него и смотрящий куда-то вне этого мира.
-Эй, ты чего? –обеспокоено встряхнул Энрико, Андерсон.
-Ничего, все нормально… насколько это возможно. –отозвался Энрико.
Андерсон отнес Энрико на кровать, осторожно посадив его на белые простыни.
-Что случилось?
Александр слишком хорошо знал Энрико.
Не сводя с Андерсона отстраненного взгляда, Энрико тихо произнес.
-Ты всегда говорил, что будешь со мной до конца.
-Да и я не собираюсь изменять этому обещанию. –серьезно кивнул регенерат.
-Но если это будет не тот путь, которого от нас ждут? Если придется стать не только настоящими Иудами, но и даже больше?
-Ждать могут чего угодно, это их право, но я обещал и даже если это будет путь преисподней я буду рядом.
-И ради этого ты перестанешь быть самим собой?
-Я уже давно не тот кем был от рождения. –усмехнулся Андерсон.
Энрико вздохнул.
-Я хочу уйти, меня угнетают эти стены. –пробормотал он.
-Ты уверен, что еще не слишком рано?
-Да.
-Хорошо.
Никто даже и не подумал останавливать двух священников уходивших из госпиталя, все только перешёптывались о священнике, который выжил не смотря на то, что был слишком поздно доставлен и потерял слишком много крови.
-Видать Бог решил, что его миссия здесь еще не закончена.
Энрико только усмехнулся, горько и ехидно, каждая эмоция своей половине лица.
Остановившись в парке, Энрико повернулся к Андерсону.
-Ты все еще считаешь так как говорил?
-Да.
-Назад дороги не будет.
-Ее никогда нет.
Энрико осторожно снял повязку.
-Один глаз, одна рука, этим не совершишь задуманного… руки должно быть две, равно как и глаза у меня два!
Андерсон только успел удивиться раскатистому голосу Энрико, как левая рука священника взметнулась, выпуская длинные когти, сам он словно вытянулся в росте. Рука молниеносным движением, сравнимым с броском кобры впилась в правую часть его лица.
Регенерат в шоке уставился на перекошенное яростью лицо начальника.
-Регенераторство –игрушки в сравнении с истинной силой! Пусть две руки вершат мое дело, и пусть на мир взирает взгляд двух глаз!
Вырвав из пронзенного черепа когти Энрико чуть склонив голову на бок наблюдал за затягивающимися порезами и остающимся шрамом от лба до щеки на правой половине лица Алекса.
-Теперь действительно вместе до конца. –произнес Энрико своим обычным голосом.
-Интересно, упырь понимал, тогда, что он делает?
Второй глаз, открывшись, вспыхнул алым светом
-Нет, но его было не легко убедить в необходимости сделать это, ибо сам он заперт в подчинении, а Я не подчиняюсь!
Облокотившись о плечо Максвелла, Андерсон посмотрел на небо.
-Неожиданный поворот событий…
Тяжелая ночь укутала город, в свои объятья, вкушая кровь, пролитую не ради продолжения существования, не ради пищи или выживания, но ради уничтожения. Ночь, наконец получила ожидаемое.
-Это был тяжелый путь, но, наконец, он завершен, как и летопись этого мира…
Губы шевелились, произнося слова в унисон, но голос был высок, и отражался словно эхо.
Небо окрасилось кровью нового дня…