Чуткие уши медведя уловили новый тон. Он не был похож на обычные лесные звуки, отдавал металлом и опасностью. Недовольно рыкнув, мишка покинул ягодную поляну и ушел в непроходимые овраги южноуральского заповедника.
Вечернюю тишину, впервые за последнюю неделю, вдребезги разнес нарастающий рев мощного двигателя. Вскоре “Крузер” выдрался из глубокой колеи полузаросшей лесной дороги, перемахнул цветущую полянку и начал нарезать круги по небольшой песчаной косе. Из открытых окон летел девичий визг, хохот парней и громкая, разрубающая воздух ударами басов, музыка.
- Прибыли, - шагнул на песок водитель, молодой, но уже заработавший “пивной” живот, парень. – Быстренько разгружаемся, парни за дровами, девушки собирают на стол. Пока не развернем лагерь, в воду никто не лезет. Сегодня шашлыки, завтра рыбалка.
- Фарит, а может, сначала окунемся разок? Делов-то… - пискнула, вылезая из машины, рыженькая Марина.
- И правда, мальчики, давайте купаться, - поддержала ее Оля, с нетерпением рассматривающая чистый золотой песок заповедного пляжа.
- Я сказал – точка. – Фарит даже не счел нужным спорить и принялся вытаскивать из машины пакеты.
- Макс, да плюнь ты на эти гнилушки, – Фарит продолжал командовать. Недавно здесь прошел ливень, и собранные с земли ветки не хотели гореть. – Смотри как надо! – он отобрал у Макса топор и ахнул по стройной березке. После пятого удара деревце рухнуло.
- Вот так. Макс, сруби еще три, а я пока бересты надеру. - Фарит достал из-за пояса охотничий нож и крутанул в ладони. - Пропали бы без меня в лесу, неумехи. С тебя еще палатка, ставь повыше и дальше от речки, у леса. Ночи уже холодные, у реки ветер сильнее.
Через час совсем стемнело, но на поляне горел яркий костер, а накупавшаяся компания провозглашала тост за тостом в честь виновника торжества – Фарита. Сегодня ему исполнялось двадцать пять, после пятой рюмки он явно чувствовал себя героем и сыпал поучительными историями из своей биографии.
- Лес для знающего человека не страшен. Вот с этим ножом я на медведя ходил. Нашли берлогу, шумнули, высунулся он из дырки, я вскидываю “сайгу” и пулю в лоб. А лоб у него как бронированный, пуля срикошетила, оглушила только. Ну и свалился обратно. Нас четверо было, а спускаться никто не хочет. Пришлось мне его дорезать… вот кровищи-то было! Только чуть-чуть бок успел распороть, во! – он невозмутимо показал компании шрам. Девушки захихикали.
- А это не от аппендицита часом? – робко вставил Макс. – У меня такой же.
- Какой еще аппендицит! – мгновенно вскипел Фарит. – Зрение давно проверял? Мишка когтями распахал!
В лесу, недалеко от полянки, хрустнули ветки.
- Ой, мальчики, что это? – испуганно обернулась Оля.
- Не обращай внимания, - снисходительно успокоил Ольгу Фарит. – Звери боятся огня, а человека чуют и обходят за несколько километров.
- А у моей бабушки в прошлом году волки корову задрали прямо в сарае, - вспомнил Макс. – Зимой, правда.
- Макс, перестань! – Оля пересела подальше от леса и поежилась.
Хруст повторился - значительно ближе.
- А еще она рассказывала, что из крайнего дома в их деревне кто-то утащил сразу трех овечек. И следов не нашли. Может волк, а может даже медведь.
- Хорош пугать, - теперь не выдержала Марина. – И так страшно.
В кустах, окаймлявших полянку, зашевелились ветки.
- Это, наверное, ежик, – хлопая себя по карманам и напряженно вглядываясь в темноту, сказал Фарит. Нож, и топор, как на грех, остались в машине. – Они зацепляются иголками за ветки и вот так вот сильно шумят…
Шум прекратился. Почти протрезвевшая компания чуть расслабилась, но тут из кустов раздалось утробное рычание.
Фарит боком, оглядываясь, поскакал к машине.
- Что встали! В машину, быстро! – толкнул оцепеневших девчонок Макс. Вся компания рванула к “Крузеру”. Вдогонку им несся обиженный медвежий рык.
Фарит запрыгнул на водительское сиденье, кое-как вставил, прыгающий в пальцах, ключ зажигания и завел двигатель. Через мгновение вся компания оказалась в салоне и отчаянно крутила головами. Наконец, вспыхнул дальний свет и уперся неширокой полосой в стену леса, осветив прогалину - начало старой дороги. С боков машину окружала непроницаемая тьма.
В открытые окна, заставив девчонок взвизгнуть от ужаса, влетел по-настоящему рассерженный и громкий медвежий рев. Нервы Фарита не выдержали, нога вдавила педаль газа. “Крузер”, перекрывая своим ревом злобное рычание зверя, исчез с поляны.
Мишка – крупный, лобастый, матерый самец, вылез на поляну только после того, как рваный звук мотора, подпрыгивающей на камнях и корнях лесной дороги машины, перешел в ровный гул – “Крузер” наконец нащупал гравийку и наддал газу, спешно удаляясь от полного опасностей леса. Хозяин здешних лесов повел головой, вдохнул запахи, доносящиеся от костра и медленно побрел к остаткам пикника, часто останавливаясь и прислушиваясь, мотая большой головой. Мишка давно был истинным защитником этих заповедных мест и не любил незваных гостей.
“ Оно то так, оно-то конешно… А с другой стороны, вот случись пошто зря – тут тебе и пожалста” – невнятно подумал Мишка, рассеянно откручивая пробку уже со второй трофейной бутылки непонятного вида, похожей на глиняную. В очередной раз глотнув обжигающей влаги, он продолжил давешний разговор с неведомым собеседником.
- Что ж с того поделаешь, однако? Последнее лето егерем, на пенсию начальство отправляет. Да и ноги уже не те бегать за всякими охломонами… А тут на тебе, милай – Мишка начал было загибать пальцы, но быстро запутался - и лодку, и палатку, и сети да припас разный бросили тож – все в хозяйстве сгодится. И греха-то ведь на душу не беру, не охальник, не душегуб какой. Вот еще парочку ватаг напужаю – и хватит озоровать. Внучку спасибо, хорошую штуку подарил, - он стащил с плеч потрепанный рюкзак и выдернул из бокового кармана небольшой магнитофон. - Ты смотри-ка - маленький, а, поди ж – громкий, зараза, ночью-то ажно у самого душа в пятки…