После интернатуры, которую Ростик проходил в родном городе на базе ЦРБ, он устроился участковым терапевтом на девятый участок, куда входил исторический центр города и некоторые прилегающие улицы. Обслуживая очередной вызов с бабушкой, страдающей гипертонией, Ростик случайно столкнулся с молодой девушкой, о принадлежности которой к касте людей в белых халатах красноречиво говорили торчащие из маленькой дамской сумочки «уши» стетофонендоскопа. «Простите, мадемуазель, позвольте представится – я Ростик, страж здоровья местных бабушек, поставлен сюда родным министром. А вы, если я не ошибаюсь, новый страж здоровья местной ребятни?» Ростик не ошибся, Маргарита, новый педиатр девятого участка, после окончания с отличием ленинградской педиатрической академии и интернатуры в северной столице волею судьбы попала на работу в провинциальный городишко. Она была прирожденный детский врач, с ней дети начисто забывали о боли и могли рассказывать доброй тёте о своих переживаниях. Странно, но Маргарита не была замужем, как-то не заприметил её ни один питерский интеллигент, солдафон или морячёк, видимо, усердно училась, на люди не показывалась.
Сказать о Рите, что она была красавицей – означает не сказать ничего. Венера Милосская в сравнении с Маргаритой выглядела толстой и неуклюжей базарной бабой. Её стройная фигура и черные как смоль волосы заставляли оглядываться и вздыхать проходящих мимо мужчин. Но главной красотой Риты были её пепельно-серые глаза. «Утонуть в девичьих глазах» это сказано о них, один взгляд в эти глаза – и не возможно было оторваться, они засасывали целиком, как водоворот, и невозможно было вырваться из этого чарующего водоворота. Ростик не мог упустить случай познакомиться с новым доктором поближе, и предложил встретиться сегодня вечером, после работы. Рита согласилась. Они пили кофе в местном кафе, бродили по вечернему городу, неторопливо разговаривали. Странное дело, но ловеласу Ростику, который умудрялся обследовать самые потайные места очередной пассии уже на первом свидании, совершенно не хотелось затащить Маргариту к себе в постель, он даже не мог осмелиться обнять и поцеловать Риту.
Он видел в Рите свое зеркальное отражение – мало того, что они были одногодки, они ещё и родились одновременно в одном роддоме в конце февраля. Оба были влюблены в творчество Булгакова, и могли часами разговаривать о нём. Но, к сожалению, одинаковые полюса магнитов отталкиваются, а одинаковые Рыбки расплываются в разные стороны. Однажды, на берегу реки, Ростик поднял голову и удивлённо сказал: «Рит, глянь, какое красивое звездное небо, прямо как кожа сифилитика в «Звёздной сыпи» Булгакова». Маргарита подняла голову, посмотрела ввысь, и тут у неё закружилась голова, она чтобы не упасть, ухватила Ростика за руку. Невозможно описать то чувство, которое испытал Ростик. Волна от взрыва в руке с нарастающей силой ударила в голову, подымая волосы на голове, и тут же, устремилась вниз, сметая все чувства у себя на пути. Отразившись от пяток, волна вновь устремилась вверх, подкашивая враз ставшие ватными ноги Ростика, он не удержался и закричал, вдруг поняв, что испытывали орущие и царапающие его спину женщины.
«Тебе плохо?» - испуганно спросила Рита, «Нет, мне хорошо, голова просто закружилась». Внезапная злость на себя за минуту слабости, и на Маргариту, невольно ставшей причиной этой слабости, овладела Ростиком. Как же мог он, покоритель женских сердец, поддаться этой женщине, стать игрушкой в ее руках. Влюбился? Ну и что, разлюбится. Умница? А зачем тебе, институтский троечник, умная жена, почувствовать себя полным идиотом на ее фоне? Красавица? Ну, чуть хуже, но податливее можно всегда найти, будешь с ней чувствовать себя мужчиной, а не сопливой размазней. Ростик решил заканчивать отношения, он не объяснил Рите истинную причину их разрыва, теперь они встречались только на больничной пятиминутке, Ростик старательно прятал глаза от вопросительных взглядов Риты, боясь случайно снова провалиться в душераздирающий омут.
Незаметно для себя Ростик подсел на стакан. Он постоянно подключался в компании коллег, а то и просто соседей, чтобы опрокинуть стаканчик-другой бормотухи со скудной закуской. И дело могло закончиться появлением в городе очередного алкоголика, если бы однажды Ростика не вызвал главврач. «Больница закупила оборудование для работы с кровью прямо у пациента, наши не разбираются в этом, и есть мнение поручить эту работу вам, коллега, мы знаем вас как технически грамотного и ответственного доктора. Поедете на курсы, подучитесь, надеюсь, будете работать» - тон главврача не терпел возражений. Это был шанс, и Ростик это хорошо понимал. Шанс не только освоить новую специальность, завязать с выпивкой, но и надолго забыть о Рите. Ростик побывал на двух двухнедельных курсах, и занялся освоением новой техники. Но на курсах об аппаратуре, которая была у Ростика, слыхом не слыхивали, соответственно пользоваться ей не научили. Пришлось всё осваивать самому, причём с нуля.
Ростик часами сидел в библиотеках, по статейке, по фразе, по цифре собирая информацию о будущей неизвестной профессии. Информации было крайне мало, основное придется разрабатывать самому. Это и пугало, и влекло, как и незабытые глаза Маргариты. Наконец кабинет Ростика с гордым и непонятным для всех названием «Кабинет детоксикации» был введен в строй. Жизнь доктора в корне изменилась, он постоянно торчал на работе, осматривая своих больных, высматривая изменения в их состоянии и связывая это с проведенной работой. Остальное время он проводил либо в библиотеке, либо дома, кушая или спя. Результаты работы не заставили себя долго ждать. В больнице упала до нуля смертность от пневмонии, перитонита и менингита. Более года ходили с чистой кожей двое знакомых Ростика с запущенным псориазом, и самое главное, астматики, постоянно умирающие от статуса в реанимации, перестали туда попадать.
Но в один прекрасный день в кабинет зашла заведующая детской поликлиникой, худая женщина в очках в металлической оправе, через расстёгнутый её халат была видна короткая клетчатая юбка на кривых ногах и серая блуза. «Доктор, я бы хотела поговорить с вами с глазу на глаз» - она поглядела на Олю, медсестру Ростика. Ростик взглядом попросил Олю погулять. «Знаете ли, коллега, у нас в поликлинике есть одна педиатрица, Ритка, так за ней мужики толпами бегают, а она не может им отказать. Так вот, эта Ритка подцепила люэс, а сейчас у нее уже вторая стадия, типичнейшее «звёздное небо». А самое главное, почему я к вам пришла, она думает, что это не люэс, а псориаз, и собралась у вас лечиться. Я же по коллегиальному хочу вас предупредить, чтобы вы не пострадали». Лицо Ростика налилось кровью, вены на шее вздулись: как эта корова, Коровьев в юбке, слуга сатаны, может говорить о его любимой Маргарите такие гадости. Гостья заметила состояние Ростика и от греха подальше, ретировалась.
Через час в кабинете появилась сама Рита, точнее её глаза, другое Ростик просто не замечал, в водоворотах серых глаз Риты вместо радости была смертная тоска и мольба о помощи. Ростик переборол себя и профессионально осмотрел Маргариту. Всё её тело от макушки до пят, было густо покрыто одинаковыми мелкими красными точками. Ростик ногтем ковырнул точку, под тонкими чешуйками скрывалась тонкая, как папиросная бумага, пленка, которая начинала кровить при малейшем прикосновении. «Ростя, ты тоже думаешь, что это сифилис?» «Ну что ты, милая, у меня, как и у тебя были хорошие учителя дерматологии, они хорошенько вбили в мою дурью башку понятие о стеариновом пятне, терминальной плёнке и кровяной росе. Это просто редкая милиарная форма псориаза, когда будем проводить плазмаферез?» «Сегодня». «Ну нет, на той неделе, в понедельник, среду и пятницу. А на этой неделе полностью обследуемся лабораторно, чтобы не прозевать проблемы, кстати, а сколько ты сейчас весишь?».
На работу Ростик бежал, как на праздник, отменив все процедуры другим пациентам, готовил свою «дискотеку», аппарат для беспрерывного плазмафереза ПФ-05. Он запасся всеми препаратами для неотложной помощи, подключичный катетер Рите ставил самый опытный анестезиолог. На удивление, все три процедуры прошли отлично, никаких проблем не было. «Запомни, Рита, сейчас у тебя практически нету иммуноглобулинов, поэтому любая инфекция может закончится сепсисом, но через месяц, а по моим наблюдениям, через две недели, они восстановятся. Сиди дома, и ни с кем не контактируй». «Хорошо» - обреченно пообещала Маргарита.
Но в понедельник Риты дома не оказалось, телефон взяла хозяйка: «Рита уехала в Питер». «Как уехала?» - испуганно спросил Ростик. Через неделю Рита объявилась «Я была у профессора дерматолога, он сказал, что это редкая милиарная форма псориаза, к сожалению, она не лечится» - грустно сообщила Маргарита. «Дура ты, и ретроград твой профессор, ты же могла умереть от иммуносупрессии!» - разозлился Ростик. «Ну и пусть, кому я такая нужна». «Мне» - вспылил Ростик. «Извини, но я тебя больше не люблю» - «А раньше любила?» - «Больше жизни». Через неделю все папулы исчезли, не оставив на коже Риты ни следа, и не появлялись полгода, пока Ростик видел Маргариту. Потом она уехала в Питер, навсегда.
Через десять лет Ростик случайно увидел в городе глаза Риты, но это была не она. Это был восьмилетний мальчишка, смотревший большими серыми глазами на Ростика. Мальчишку за руку держал похожий на него как две капли воды, мускулистый мужчина, в фигуре которого безошибочно можно было угадать военного. «Папа, папа, а когда придет мама?» - теребил военного мальчишка. И тут Ростик увидел Риту – загорелая, в коротких шортах и белой майке она принесла мальчишке мороженое. На теле её не было ни следа от былой болезни, она была всё так же прекрасна. На глаза Ростику навернулись слёзы, мир скрылся за серой пеленой, он развернулся и ушел. Просто он очень боялся снова утонуть в её бездонных глазах.
Так Маргарита из докторишки сделала Мастера.