БЕСКРЫЛЫЙ АНГЕЛ
- А тебе никогда не хотелось поцеловать меня?
Я оторопел, но быстро опомнившись парировал:
- С какой стати? Ты никогда не нравилась мне до такой степени . - говорил из вредности, совсем не то, о чем думал.
- Что же это за степень, чтобы тебе угодить? - она остановилась и с насмешливым любопытством уставилась на меня – А? Выкладывай!
- Очень простая. У тебя другой круг общения, крутые родители, пишешь стихи, их печатают, в университет - дверь нараспашку, а я уйду в армию... – обещавший затянуться на долго монолог, оборвался, заподозрил, показалось, что что-то сморозил. В самом деле. Ее глаза хохотали, дрогнули пухлые губки. Я отвернулся и зашагал дальше переживая оплошность. Она шла рядом и была ростом на голову ниже. «Маленькая, хорошенькая, умная и вредная дрянь.» - продолжал настраивать себя против нее.
- Оставил вопрос без ответа, понес околесицу . Ты ведь тоже пытаешься что-то писать? До сих пор держишь в неведении ,любопытно и это уже не смешно. – и снова остановившись, взяла меня за плечо и повернула к себе. Принесешь свои записи?
- Нет.
Я - упертая личность. В ее стихах сложный, богатый, гибкий язык, мысли сплетаются в чудный узор или узел, развязать который порой вовсе не просто. Она много читает. В речи изобилие терминов из чужих языков. Листая словарь всегда возмущался, зачем засорять богатый русский язык? Менталитет – склад ума, приватный – личный... Дурацкая прихоть. Я, с ее слов, тип пещерный. Обижался и это усугубляло протест и упрямство.
- Эй! – маленький пальчик уткнулся мне под ребро. Я очнулся от нахлынувших мыслей. Сладкий морозец пробежал по спине. - Куда улетел? В твоих глазах пустота. Помнишь, как в первом классе притащил в школу калейдоскоп и глазел в него дурак-дураком и не слушал меня, пока не получил по башке? Игрушка сломалась, в ней загремели осколки зеркал и цветные стекляшки и ты разревелся...
- Враньё.- недовольно ворчу.
В тот самый момент свет заслонили два силуэта. Теряюсь двояко. Незнакомые парни бесцеремонно вторглись в наш маленький безобидный мирок. Кто их просил? Мы никому не мешали. Просчитать ситуацию было не сложно - я из чужого района, но бояться волков – в лес не ходить. Загораживаю собой подружку и пытаюсь оценить обстановку, предстоит словесная перепалка или дойдет дело до драки? Неуклюже перестраиваюсь на агрессию и в отместку за оплошность, пропускаю сильный удар. Темнота. Сознание возвращается в считанные секунды. Стою на коленях, жуткая боль, слезы, только это не плачь, что-то нарушено от сильного сотрясения. В слабом свете уличных фонарей с уцелевшими лампами, тупо разглядываю опустевшую ночную улицу, безучастную толпу на автобусной остановке, пытаюсь подняться. Замаячили грозные тени и снова тупые удары ногами в лицо, грудь и живот, свет и боль угасают. Я – немощный, слышу и ощущаю, как разрушается тело, смотрю озабоченно изнутри черепашьей мордашкой из разбитого панциря... Что-то неожиданно встряхнуло и повело меня за собой. Что? Или кто? Его присутствие очевидно. Оно поселилось давно, приходило во сне и душило всю ночь непонятное счастье: маленькое ,умное ,вредное... И вот, уже стою во весь рост, кое-как , держась за тонкое,хилое деревце, которое из солидарности силится быть опорой. На этот раз смотрю изнутри не черепашьими глазками, а в совершенно ином исполнении, может быть измерении, тяжело, с привкусом крови дышу в забрало средневекового шлема... Бой не закончен. Но оба противника распластались на тротуаре... Один без движения , другой с лицом, без лица – сплошное кровавое месиво... Над ними царил хрупкий, маленький ангел, без крыльев, в руке обрезок водопроводной трубы... Беру, наконец, в толк ,что предстало перед глазами; щели стального забрала – мои отекшие веки, и второпях, распрощавшись со средневековьем, с трудом вырываю трубу, швыряю на тротуар и кричу ангелу в самое ухо:
- Автобус! Быстрее! Менты!
Успели. Смешались с толпой . Ментов я придумал, у них, видимо, в ночную пору запарка - работы невпроворот...
В салоне автобуса, зажатые пассажирами, стоим тесно друг к дружке. Смотрю на побелевшее от стресса лицо, вздрагивающий маленький рот, округлившиеся глаза с огромными черными зрачками и слышу:
- Господи! На кого ты похож!
Молча с ней соглашаюсь. Она права как всегда. Тяжело дыша, улыбаюсь разбитыми губами. Прижимаю к себе ее голову, глажу нежно и неуклюже.
- Хулиганьё! – проскрипел за спиной ворчливый женский голос в наш адрес. – Шляются по ночам, пройти по улице страшно. Сволочи! Выродки чертовы!
Я не обиделся, показалось, что мы с подружкой забрели в человеческий бурелом, где тесно и душно от неприязни и безразличия ,но через две – три остановки вздохнем полной грудью и забудем весь этот кошмар.