Это, наверное, последнее, что я посвящаю тебе. Больше я не напишу тебе ни слова.
Я пишу это, чтобы окончательно сбыть запас грусти, который исподволь уже накопился от повторения наших, как будто беспечных, а на самом деле безнадежных встреч.
Надо уже расставаться с этими воспоминаниями. Пора, пора.
Написать еще пару строчек, еще несколько пустых предложений.
Хотя меня с детства учили, что выражать на людях глубокое переживание, которое тот час на вольном воздухе будто выветривается, меркнет и пошлейшим образом делается схожим с подобным же переживанием другого – дурной тон.
Ну, что ж…
Ради тебя я всегда пренебрегала своим воспитанием, если это можно так назвать.
Просто молчать я тоже не могу.
А моя кошка беседу поддерживать не умеет – есть в этом какая-то щемящая прелесть.
Сейчас я учусь прощаться и прощать.
Отпускать.
Забывать.
Помнить.
Единственное, чему я пока не научилась – перестать думать о нас с тобой в условном наклонении, перед каждым предложениям добавляя «если бы».
…. Ты говоришь мне – пора прощаться.
И я согласно киваю.
Только потому, что не могу возразить. Не смею.
Но я покорно разжимаю руки и отпускаю тебя, теперь уже ставшим воспоминанием, навсегда.
Прокатят годы и, может быть, мы с тобой еще увидимся. Но об этом я стараюсь не думать. Это слишком сложно.
Я прощаюсь. Смутно и тяжело. Навсегда.
Прощаешься и ты. Легко и непосредственно.
Я делаю робкий шаг назад.
И шепчу – до свидания.
Как будто шагаю в вечность.
И тотчас, как при замедленной съемке, мимо промахивают призраки моих воспоминаний – прошлых и настоящих и даже тех, которые мне еще предстоит пережить длинными пустыми вечерами в чужой, но уютной комнате, где ярко горит нарядная люстра под потолком и висит прохладная, веселая, что-то знающая тишина.