Вот так мы и зажили по-новому. Вован, Нохча и Орел, собрав пожитки, отправились в Грозный, сторожить бывший Масхадовский дворец, переоборудованный под центральный офис компании «Грознефтегаз». Сухарь ещё до приезда командира мотанул в краткосрочный отпуск укреплять вновь обретенные семейные тылы. Съездил в августе, под шумок на море, да и расписался со своей девкой втихомолку, чтобы перед народом не проставляться.
На базе из «русской мафии» остались Чук со связистом, недельку прожили размеренно. Чередуя охрану здания с отдыхом, добрый сон с хорошим питьем и занятиями в «качалке». Правда, ближе к концу недели события как в калейдоскопе стали стремительно накручиваться.
Началось с того, что со стороны Грузии прорвался Руслан Гелаев со своим бандформированием. Прошел ряд сел, но был блокирован на территории Ингушетии в районе Янди и Галашек. Началась сеча, к месту боев стали стягивать все мало-мальские подразделения, собровцев и омоновцев, вертолеты и бронетехнику. Всем памятно было Комсомольское 2000 года, где народу положили немеренно.
Одновременно на территории нашего Надтеречного района активизировались местные боевики, организовавшие теракт в Знаменке посреди бела дня. Грохнули главу администрации вместе с секретарем, расстреляв машину из пулемета. Охранники, ехавшие во второй машине, не пострадали. По сему поводу ввели в действие план «перехват», только никого не перехватили. Даже напротив, чуть своих не перестреляли ночью. Об этом связисту участковый по секрету рассказал, когда приехал в очередной раз за боеприпасами. Заодно добавил, что в округе воду «русский Кемаль» мутит, дескать, он у боевиков здесь за главного, ждет Гелаева. А посему в районе укрепляются, как могут.
- Ты это мне брось! Лучше сплюнь, на фиг он нам сдался. Здесь ему прятаться негде.
Сказал связист участковому капитану, а сам призадумался. По сводкам выходило, что Гелаев пробивался в сторону Бамута. А далее ежели черт не шутит, ему оставался один переход через Сунженский хребет и все. Здравствуй городок.
На базе к тому времени оставалось человек двадцать, десятка уже почитай неделю торчала в Грозном, еще десять были в отъезде. Наскоро провели очередной субботник, накопали земли в округе, набили её в мешки и выложили дополнительно вокруг здания. Однако этого было мало. Мишаня наотрез отказался взаимодействовать, после того как ему обрисовали радужную перспективу, он предпочел банально нажраться. А затем по «синеве» торжественно произнес, что в случае чего взорвет всех, но в плен не сдастся. Хотя его позиция в детском садике попрочней нашей выглядела, по крайней мере, круговую оборону держать позволяла.
Жизнь в округе выжидающе замерла. По дороге как раньше не сновали туда-сюда «запорожцы-бензовозы», люди в большинстве своем сидели по домам. Только по ночам по хребту проносились какие то машины, да слышна была отдаленная канонада. Ночи были на редкость звездными, под ногами шуршала начавшая опадать с деревьев листва. Оставшаяся из всех собак одна, «тигра» тихонько скулила в коридоре первого этажа. У собачонки набухли и отвисли до пола титьки.
Заметивший первым перемены с собакой Беслан Хараев на одном из построений изрек.
- Во всем виноват Шидов, испортил нам собачонку. Поматросил так сказать и бросил.
Посовещавшись, бойцы решили, дабы животное не страдало, выделить ему отдельные апартаменты на первом этаже. Открыли одну из пустующих после электриков комнат, бросили на пол подранный матрас. Живи животина, радуйся. Животина и радовалась своим каким-то собачьим радостям, вовремя поставленной миске с кашей, лишнему куску мяса, доброму человечьему слову.
Взамен вывезенной своры набежала куча непонятных «левых» собак, которые, не мудрствуя лукаво, начали систематично душить соседских курей. Округа понятное дело побежала жаловаться, демонстрируя при этом задушенную живность. На что Альберт дипломатично развел руками. Дескать, извините, это не наша скотина. Патрульно-постовую службу не несут, а на балансе у нас числится всего одна собака – белая с рыжими пятнами. И та, как вы видите, сейчас в декрете, работает в облегченном режиме, так что ждем пополнения. А этих серых с разбойничьими мордами можете пострелять, ежели хотите. Тем паче, что для вящей убедительности, Чук грохнул одну из собак из автомата. Опосля такой демонстрации силы у жителей соседних строений напрочь отпало желание жаловаться на собак.
Да и псины разом смекнули, что возле нашей хаты лучше не задерживаться. А то пристрелят ненароком. По утрам свора проносилась по округе как саранча, сметая все на пути, и, нигде толком не задерживаясь, убегала вниз в сторону базара, где, судя по всему, обреталась.
После очередной ночи во главе группы, несшей караульную службу по охране здания временной дислокации, связист блаженно спал, закинув руку за голову. Примерно в половину десятого утра воскресения, где то в округе бабахнуло. Однако, судя по звуку, не так чтобы близко, километрах в трех-пяти от нашей базы. Связист приподнял голову над подушкой и внимательно прислушался. Чук продолжал методично сопеть в соседней комнате, в коридоре звуков шагов не раздавалось. Радиостанция молчала. Памятуя о том, что все «наши» были на базе и поутру никуда не собирались, офицер перевернулся на другой бок и попытался заснуть.
Однако осуществить сие ему не дали. Минут через пятнадцать под окнами загремел мотором приехавший невесть откуда «Урал», а чуть погодя в комнату за гранатами и радиостанциями, чертыхаясь, прибежал водитель «Уазика» Беслан Бегиев.
- Что случилось, Бес?
Переспросил водителя проснувшийся Чук.
- Хрен его знает, Чук выпиши на меня «моторолу» и две гранаты.
- Бес если не в падлу, запишись в журнал сам.
- А гранаты где?
- Возьми у меня в разгрузке, что случилось то?
- Да подорвали кого то на верхней дороге.
- Наших?
- Нет.
- Ну и, слава богу.
Произнес Чук, поднявшись с кровати. Наскоро заправив постель, он протопал в шортах до колена и тапочках на босу ногу на кухню. Вернулся он оттуда не один, а в компании с Ромой Тлепшевым. Рома был в камуфлированных штанах и такой же расцветке майке. Войдя в комнату, он сел на стул возле кровати связиста и попытался того разбудить.
- Не стоит делать резких движений.
Произнес неожиданно связист и открыл глаза.
- Я и так уже почти полчаса не сплю. Выкладывай, что произошло.
- Так выкладывать особо нечего. Альберт с бойцами поехал наверх в село. А вы навроде как за старшего остались. Так что пройдемте к нам в комнату, там и разберетесь.
- Хорошо, только рожу умою и десны почищу.
Ответил офицер и, свесив ноги с кровати, начал натягивать спортивное трико. Пять минут спустя он поднялся на второй этаж и вошел в первую комнату слева от входа на лестницу. В комнате стояло пять армейских кроватей и четыре прикроватные тумбочки. На гвоздях, вбитых в стены взамен крючков, висела форма и пара разгрузочных жилетов вместе с автоматами. Пол комнаты был деревянный коричневого цвета, спартанскую обстановку скромной обители нарушала белая кружевная занавеска на единственном широком окне. Что само по себе выглядело странным, ибо во всех остальных комнатах на окнах вместо занавесей вывешивали лишние простыни. А эти где то разжились. Не иначе упросили комендантшу повесить. Мелькнуло в голове у связиста.
На кровати стоящей справа у стены в углу сидел Роман, который сочувственным взглядом смотрел на человека, лежащего на соседней кровати, расположенной аккурат возле окна. То был плотно сбитый мужчина лет 35-40 в камуфляже и разгрузочном жилете, роста чуть ниже среднего, с круглым лицом, темно-русыми коротко стрижеными волосами, на которых местами проступала седина. Он лежал с закрытыми глазами на спине, прижав левую руку к уху, и тяжело вздыхал.
Завидев вошедшего офицера, Рома встрепенулся, поднялся с кровати и легонько толкнул лежащего в плечо. Мужчина открыл глаза и, приподнявшись, пожал протянутую связистом руку.
- Это водитель из нашего СОБРа.
Произнес омоновец.
- Виталий.
Сказал мужчина, и, опустив левую руку от уха, постарался поудобнее усесться на кровати. При этом стало заметно пятно запекшейся крови на мочке уха и частично на щеке.
- То-то я вижу, что лицо знакомое. Ладно, не надо церемоний, где это вас так встретили.
- Да тут недалече.
Хмуро ответил собровец и коротенько поведал о своих злоключениях.
Оказалось, что наши СОБРята, почитай четвертые сутки в составе объединенной группировки сил и средств, гонялись за Гелаевым. По ходу поступавших сообщений его окружили в районе одного села на границе с Чечней. После продолжительных боев руководством СОБРа было принято решение отправить «Урал» в Моздок за харчами и боеприпасами, а заодно и подремонтировать транспорт. Выехали вдвоем, водитель - Виталий, а старшим машины - прикомандированный из Красноярска подполковник по имени Николай. По дороге в Моздок решили заехать в Городок, так сказать, нас проведать. Вот и проведали.
К тому моменту на въезде в Городок пустовал КПМ, службу на нем никто не нес. С момента вывода последних войсковых подразделений район считался безопасным. СОБРовцам повезло, что «Урал» на скорости проскочил фугас. Взрыв раздался сзади со стороны водителя. Машину тряхнуло так, что на ходу распахнулись двери и чуть не вылетели автоматы. От взрывной волны разлетелось зеркало заднего вида со стороны водителя. Виталий заработал контузию, хлопнуло по башке так, что потекла кровь из уха. Николай чуть не выпал из машины вместе с автоматом. На ходу он попытался куда то стрелять, но без толку. По приезду к нашей общаге вид левого заднего колеса не внушал надежды на благополучную поездку до пункта назначения.
Как только они до нас добрались, Альберт, наскоро собрав всех, кто был на втором этаже под рукой, на «Уазике» выехал к месту происшествия. На месте за исключением воронки от взрыва и места предполагаемой лежки с остатками проводов омоновцы более ничего не нашли. В виду отсутствия сапера рыть носом землю никто особливо не собирался. Побыв на месте минут десять для порядку, «уазик» с группой заехал в Городок, дабы подать челобитную участковому о происшествии.
Тем временем, выслушав историю и стенания контуженого водителя, связист вместе с Ромой спустился со второго этажа в столовую. В помещении для приема пищи спиной к окну уже около получаса сидел Николай и беспокойно теребил в руках ложку. Роста он был чуть ниже среднего, одет в синий камуфляж, худощав и небрит. На потемневшем от южного солнца лице выступали капельки пота. На столе возле него стоял поднос с нарезанным белым хлебом и несколькими кусками масла. Связист уселся на скамью напротив и, протянув приветственно руку, произнес.
- Ну, здравствуй, брат. С днем рождения тебя.
Тут как по мановению волшебной палочки на стол подали две тарелки с горячим борщом и другую нехитрую закуску, состоявшую по большей части из консервов с килькой в томате и перловки с мясом. Роман выставил пару граненых стаканов и открыл пол-литровую бутылку пшеничной. Николай попытался отстраненно покачать головой. Но связист протянул ему наполненный наполовину стакан со словами.
- Давай, будем живы, не помрем. Не надо нам наград и званий, жизнь по заслугам нам воздаст. Я лишь хочу, чтоб в трудную минуту был рядом друг, который не предаст!
Офицер принял стакан и тремя глотками осушил содержимое.
- Ну, вот и славно, а теперь горячего поешь. Как звать то тебя?
- Николай!
- Вот и отлично, Коля. Меня Андрей, это Рома. Как говорится за знакомство. Ибо между первой и второй пуля не должна пролететь.
Очередная порция водки, на сей раз поменьше первой наполовину побежала вниз по пищеводу. Достигнув нужной точки, она вкупе с первой начала разливаться теплом по взбудораженному организму. Коля, впервые за время сидения в столовой, облегченно вздохнул и улыбнулся сидевшим рядом.
- Мужики, а я ведь и в правду подумал, что нам всё, каюк.
Связист, наполнив свой опустевший стакан, плеснул грамм пятьдесят Николаю. После чего задумчиво поглядев на содержимое, произнес.
- Вот выстрел прозвучал. Один другой, кому то повезло. Наверно мне. Который месяц я скитаюсь на этой проклятой войне… Мы вернемся, закончив путь, победивши на свете зло. Кто-то скажет не в этом суть, просто этим парням повезло. Я отвечу ему в лицо, наша служба не сахар, не мед. Тот, кто не был в этих краях, нас, увы, никогда не поймет. Не поймет он, как рада мать. Что слезу вытирая рукой, побежала сына встречать. Он вернулся с победой домой.
Рома кашлянул сбоку от связиста и, протянув металлическую кружку, жестом попросил плеснуть ему тоже.
Когда Альберт приехал из Городка, собровцы были накормлены, а водители отряда во главе с «опасным» изловчились поменять заднее колесо, поставив запаску с нашего «Урала». Коля, к тому времени окончательно отошедший, пытался шутить, рассказывая истории из своей милицейской жизни.
- Ну как он?
Спросил Альберт связиста.
- Отошел, но отпускать их одних не следует.
Тот согласно кивнул и, отозвав в сторону «опасного» и Бегиева, поставил им задачу по сопровождению. Минут пятнадцать спустя «уазик» с двумя бойцами ОМОН, «Урал» СОБРа с «опасным» за рулем и двумя собровцами в кабине убыли в Моздок. Куда они добрались без происшествий.