Национальный вопрос и мордобой в шахматном клубе

   
   Вопреки долгожданной, хотя и преждевременной радости, вызванной  развалом советской власти, у меня возникли проблемы со здоровьем. Пришлось подобрать работу поближе к дому и с неполным рабочим днём, - я решил стать  шахматным тренером,  учить детей. Должен признаться, что работа эта оказалась  захватывающей.
   
   Невозможно забыть, как на первом после  летних каникул занятии один  очень симпатичный мальчуган, громко смеясь, рассказал, что, пока его семья ездила отдыхать в деревню, из их квартиры утащили много ценных вещей, в том числе отличные шахматы. А после этого рассказа он проиграл учебную партию и горько зарыдал, не в силах  успокоиться.
   Другой мальчишка после  проигрыша партии, обычно волнуясь, спрашивал:
   - Правда,  я всё-таки крепкий орешек?
   Ещё один парнишка довольно часто  умудрялся приходить и на утреннее занятие (для второй  школьной смены), и  на  послеобеденное. Я знал, что у него трудности с учёбой и  как-то  спросил:
   - Алёша,  ты  школу совсем завалить хочешь?!
Его ответ меня ошеломил:
   - Да Вы не беспокойтесь! Сейчас я уже почти отличник!
И тут сидевший за соседним столиком Кирилл, с которым я  разбирал учебную позицию, воскликнул:
   - Знаем, как в твоей школе ставят оценки – за деньги!
   Я с трудом прекратил возникшие «прения», успев подумать о том, что лицемерное и ханжеское советское общество уступило место  взяточному…
               
   Через год я был избран председателем шахматной федерации Гатчины.
   А ещё через несколько лет медики настояли, чтобы я согласился на сложную операцию, за которую надо было вполне официально внести 1000 долларов. У меня не было и ста. Помог председатель городского спорткомитета, давший на моём заявлении мэру города, написанному по его же предложению, очень уж хвалебную на меня характеристику и просьбу помочь.
   Мэр, внимательно прочтя мои документы и показав своему помощнику, в упор посмотрел на меня, и я «прочёл» в его глазах немой вопрос.
   Я громко сказал:
   - Вы, видимо, подумали, что если я и вправду умный, то почему такой бедный? Так вот,  воровать  мне  уже  не  научиться…
Неожиданно для меня, он немедленно подписал заявление.
 
   Иногда я участвовал в турнирах. Любил  после занятий с детьми, когда  в клубе собирались взрослые, поиграть блиц.
   Однажды после не слишком удачной игры прихожу домой расстроенным и уставшим. Лёг, было, подремать. Разбудил звонок по телефону. Звонит жена знакомого шахматиста:
   - Сейчас мой Толя вернулся из клуба избитый, в окровавленной рубашке. А если вашему директору  не нравится его национальность, пусть убирается в  свой Израиль!
И повесила трубку.  Взбудораженный, я потащился в клуб, понимая, что всё равно придётся разбираться. 
   
   В клубе спокойно, уже навели порядок, играют.  Нехотя мне рассказывают, что произошло.  Директор  клуба собирал ежемесячные взносы. Подошёл к Анатолию, крепкому мужчине лет шестидесяти, а тот, отказываясь  от уплаты, нервно спрашивает:
   - А чего вы  не проводите турнир ветеранов?
Директор клуба - дружески так:    
   - Да что ты волнуешься, дурачок?  Федерация решила – турнир будет!
   -  Я дурачок?! - вскричал Анатолий. - Это ты  с  председателем - жидовские  морды!   
Директор с размаху въехал скандалисту по лицу,  и из губы  у него пошла кровь.
   
   А надо сказать, что  этот Анатолий был очень неплохо физически  подготовлен (лично мне он предлагал на пари бежать на перегонки сто метров  на лыжах, причём он побежит задом наперёд!!).
   Вскочив на шахматный столик, он стал драться ногами. С трудом успокоили…
   На другой день звонит мне председатель городского спорткомитета:
   - Что там у вас  в клубе за безобразие творится? Анатолий лежит  в больнице  с сотрясением мозга! Подал в суд!
   Директор тоже обратился в суд со  встречным иском – за оскорбление.
   
   А я начал звонить  шахматистам  города с просьбой попытаться примирить враждующих и не допустить «антишахматного»  скандала…  Городское  руководство  потребовало провести собрание  шахматной  федерации  для перевыборов  председателя  (что мне  было безразлично: «баба с возу – кобыле легче») и директора клуба (хоть эта должность не выборная,  и директор был вполне  на своём месте).
   Ближайшим  друзьям и семье я заявил, что впервые в жизни  попытаюсь открыто высказать на  собрании всё, что думаю по поводу этого хамского антисемитского выпада, и все они дружно меня осудили:
   - Да ведь в такой компании ты всё равно не сможешь  сказать, что думаешь, так и молчи, лучше отшутись как-нибудь!
   
   Началось собрание. Присутствовали представители  руководства города, председатель городского спорткомитета, судья, который начал вести расследование, и даже несколько  родственников потерпевших. Человека три выступило  с лёгкой критикой обоих драчунов. Затем председательствующий предоставил слово мне, и в протоколе осталась запись:
«Председатель шахматной федерации Р. Шапиро выступил ПО НАЦИОНАЛЬНОМУ ВОПРОСУ» (!)
Я и сейчас не могу без улыбки вспомнить эту запись. Ведь по такому вопросу в СССР когда-то мог выступать  только   «великий вождь всех народов»!
   
   Я начал со слов: «Все шахматисты знают, что любители поиграть собираются  группками с приблизительно одинаковой силой игры». И продолжил: «Но вот, что интересно: всегда, когда бы я ни зашёл в клуб, вон из того угла слышится: «Евреи, «явреи», почему евреи то-то, из-за них столько бед…»  А за другим столиком (показываю) играют обычно финн такой-то  и кореец такой-то. Но и они  при активном участии представителей основной нации тоже разбирают еврейский вопрос,  стараясь, видимо, повысить   таким образом свою шахматную  квалификацию…  Они не выпускают этот вопрос изо рта, даже передвигая шахматные фигуры! Ну, как им не омерзительно столько его обсасывать? 

   И ещё. Все присутствующие  шахматисты регулярно проходят мимо нашего красивого городского храма. Не знают они что ли,  что  Иисус Христос и все апостолы, кроме одного, были евреями, говорил Иисус исключительно для евреев и на их языке. Уважаемые присутствующие! Посмотрите на развешенные здесь  фотографии чемпионов мира по нашей мудрой игре! Половина из них – евреи или полукровки. Даже такие, как Смыслов и Спасский, которых представляли  и всячески поддерживали  как представителей русской нации. И, пытаясь развеселить присутствующих, спросил,  слышали ли они шутку гроссмейстера Толуша, кстати, к сожалению, тоже немножко  антисемита? После проигрыша Смысловым   матч-реванша на первенство мира Ботвиннику, Толуш  бросил  ему довольно двусмысленную фразу: «Вася! Чтобы быть чемпионом мира, недостаточно, чтобы мама была еврейкой…»
 
   Добавлю, что и я, и все мои родственники всю свою жизнь только и делали, что вкалывали, и никто из них не разбогател, как в последние годы некоторые из  здесь присутствующих представителей других наций. Соблюдая политкорректность, я заявил также, что не ожидал, что наш директор, к сожалению,  оказался боксёром, даже более квалифицированным, чем шахматистом.
   
   После моего выступления и какой-то затянувшейся паузы, во время которой перешептывались представители городского руководства, обе враждующие стороны забрали свои судебные иски, и начались перевыборы председателя федерации. До сих пор не могу понять, почему за меня было подано так много голосов -  шестьдесят семь из семидесяти. Но после собрания ко мне подошёл один из моих старших учеников и обратил внимание, что в коридоре собралась  большая группа шахматистов, которые всё же здорово удручены: «Евреи у нас и Б-га отняли…»
   
   А Анатолий ещё в течение нескольких месяцев бессловесно звонил по ночам по нашему домашнему телефону с  телефонов-автоматов и мстительно будил, пока я не пригрозил ему,  что расправлюсь с ним безжалостно (совершенно не представляя, что, собственно я могу  сделать). 
   
   Года через полтора, вовсе не в связи с описанными  событиями, а из-за  того, что был  не  в силах переносить воровской дух, распространявшийся в стране сверху, и разнузданную ксенофобию – снизу, я уехал  в Израиль.
   Незадолго перед  отъездом я зашел в шахматный клуб. Один из постоянных его
посетителей (он тоже сейчас живёт в Израиле) вдруг громко обратился ко мне:
   - Вот этого полковника (он показал пальцем) надо гнать из клуба! Он только что заявил, что на Америку надо сбросить атомную бомбу, потому что это еврейская страна! 
   -  Если  выгнать  всех антисемитов, - ответил я тоже довольно громко, - боюсь, здесь  останется слишком мало народа…
   
   Жена и сын с семьёй приехали позднее. Между прочим, невестка моя русская. И она устроилась на работу в довольно закрытый научно-исследовательский институт по конкурсу, где было у неё шесть конкурентов - все евреи. Но приняли именно её, чему все мы были безмерно рады.
   
   А посетив шахматный клуб через четыре года, я был всеми, кроме Анатолия, очень приветливо встречен и с удивлением узнал, что совершенно русская дочь  бывшего секретаря горкома партии, к которому я, кстати, тоже обращался, желая как-то замять конфликт, приняла участие во всероссийском молодёжном конкурсе работ на тему: «Быть евреем сегодня – что это значит?», в котором заняла одно из первых мест при двухстах пятидесяти участниках. Сейчас эта женщина преподаёт основы иудаизма в одном из петербургских  университетов, а её отец передал мне лучшие работы конкурса.
   Жизнь всё же меняется и вовсе не обязательно – к худшему…