МИЛЛЕ СИНИЯРВИ
Недельная глава ТОРЫ- ГОРОД-УБЕЖИЩЕ.
Филиппинец приехал работать. Он очень любил работу. Он знал много способов массажа, который облегчал, заряжал, заставлял думать о прекрасном. Он полюбил больного старого Меира, который всегда тихо сидел в уголке комнаты и все делал так , как хотел Филиппинец. Меир почти ничего не хотел и не помнил...Но Музыка жила в нем.
Филиппинец не был верующим парнем, но со временем он стал думать , что в этой удивительной стране, о которой он и раньше слышал много непонятного и притягивающего, необходимо стать верующим - в его случае последовать за старым Меиром ,который каждое утро слушал одну и ту же музыку ,говоря,что это он утреннюю молитву совершает.Они говорили по-английски -каждый со своим акцентом: Меир – с идишским , а Филиппинец – с южно-азиатским – мягким и довольно благородным...
Утром Меир слушал Шопена , в середине дня – чаще всего Скрябина ...Филиппинец не мог запомнить всех этих фамилий, но потом поразмыслил и подумал, что имена Святых-то он запомнил, постепенно выучит и эти имена - Бетховен, Шуберт или Лист - это просто. Вечерняя молитва называлась Бах - кратко и совсем легко.Филиппинец рассказывал своим друзьям ,которых много приехало работать в теплую и влажную страну ,населенную старенькими довольно беспомощными людьми о такой странной Религии- МУЗЫКА
Филиппинцы были мОлоды и сначала как-то не очень разбирались в жителях Страны, где проходит много лет их жизни..Но потом вдруг (именно ВДРУГ- по разным причинам)увидели и сильных очень молодых военных, причем как парней ,так и девушек; потом бородатых и преуспевающих сельскохозяйственных деятелей, а постепенно поняли, что и в самом деле здесь с первого взгляда нельзя ничего точно определить, как, например во Франции или Швеции, где тоже много филиппинцев помогают больным...
Меир « обратил» Филиппинца в свою Веру. Ох, как не просто впустить в сердце ВЕРУ, но Вера Меира была необычна и волновала. У Меира был ритуал: иногда раз в месяц они с Филиппинцем празднично мылись и одевались,а вечером направлялись в неприметное и приземистое здание, расположенное на углу их же довольно тихой и не очень красивой улицы. Здание называли Холл или Гейхолл ,как-то не очень разобрался Филиппинец, где люди ,такие же старые или несколько моложе, слушали эту тихию музыку их жизни, только все вместе в Зале...А на сцене стоял блестящий рояль,за который садились и играли Солисты.
Молодой и здоровый Филиппинец не очень понимал ,зачем же надо идти, да ещё с таким трудом, ведь Меир почти не вставал и передвигался только в инвалидной коляске...И все это для того,чтобы полтора –два часа слушать известную одну и ту же музыку со сцены...Но работа есть работа...И постепенно Филиппинец тоже стал с трепетом и нетерпением даже ждать таких « походов».
Сегодня Меир почти радовался, почти двигался и очень волновался ...Он говорил: « "Перайя, Моше, Мюррей». Филиппинец ничего не понимал, но собирал своего подопечного споро и тщательно. К Залу пробирались, подбегали, подходили люди, (вечно около здания почему-то шел ремонт,что не мешало Концертам , и зал почти всегда был полон, а это около трёх тысяч человек...) в основном старые , как и Меир,но необыкновенно праздничные и взволнованные. Филиппинец с трудом приподнял коляску и положил руку на плечо Меира,чтобы он был поспокойнее. Меир почти плакал...
Мюррэй (Murray Perahia)* небольшого роста и неказистой внешности человек лет 50 рассеянно вышел на сцену вослед за Великим Дирижером.. Мюррэй очень любил эту страну –Убежище, как говорил его Дед, набожный еврей, который давно умер,но много рассказывал маленькому Вундеркинду,каким и был сначала Один из Самых Талантливых Пианистов нашего времени Мюррей, про города-убежища и страну –Убежище для гонимых ,непОнятых, вечно скитающихся , а иногда и для преступников...
В эту страну часто стал ездить Музыкант , в которого вырос Пирайя и на Концерт которого сегодня , как и всегда, билетов не было. Вот он ,маленький и незаметный, сел за инструмент и Концерт Ля-мажор для фортепиано с оркестром Бетховена заполнил Зал,сердце Пианиста ,Его Существо и повел за собой всех тех , кто сидел в Зале ...Ни вздоха,ни шороха ,ни кашля...Инвалидные коляски ,палочки,трости и протезы ,седые волосы и морщинистые лица исчезают - все вместе высоко-высоко – в Вечности и навсегда...Нет людей ,городов, войн, болезней –есть один порыв ,один взгляд, один звук, « одна и та же песня в нас всех пела и плыла» ,все быстрее унося вослед за собою Души под непонятные волшебные движения маленьких рук пианиста и властных Рук Дирижера...
Все стихло... Вопль Восхищения поставил Пианиста на ноги , и он встал, смущенный ...Он был с ними и один ... Он все помнил и про Бетховена, и про страну Грецию ,которую тоже любил и из которой пришлось бежать многим во время последней войны, но больше всего хотел ещё раз приехать сюда,хотя бы ещё один раз - в страну –Убежище.
Меир и его соотечественники плакали и слово «БРАВО!», повторенное многократно, придало Мюррею Пирайя новые силы , чтобы исполнить на БИС Экспромт Шуберта...Ещё один День ушел в Вечность ...
Он был прожит не зря! Он дал силы...
• Великий Американский Пианист-один из немногих живущих сейчас на Земле! .
Тель-Авиа,16 июля 2009