Он подошел к дому, прятавшемуся под сенью старых лип, не пропускавших солнце. Полуденный зной, изнуряющий и высасывающий энергию, здесь не ощущался. Было темно и прохладно. Ставень, висевший на одной петле, застонал горестно, будто человек после долгих пыток. Из дверного проема пахнуло сыростью и плесенью. Недалеко от входа лежала перчатка, словно последним судорожным движением вцепившаяся пальцами в землю. В двери – следы от дроби. «Кучно легла», – подумал он. Прошуршал налетевший ветерок и словно потревожил старые скелеты: что-то стукнуло, завыло. Джумбер отступил, почувствовав, как кто-то схватил его за рубашку и приподнял. Сердце невольно застучало быстрее. Просто ветка. И все же мурашки побежали по спине, как от соприкосновения с иной реальностью. Захотелось поскорее убраться из этого жуткого места. Дом давно заброшен. Почему? Он помнил, каким справным он был когда-то, казалось, сносу не будет – хозяин для себя строил.
Очнулся лишь под горой. Жара разогрела кровь, застывшую в жилах, и вернула жизнь в онемевшие от страха члены. На скамье у забора сидел старик, подставляя косточки солнечным лучам.
– Здорово, отец!
– И ты будь здоров! Дом что ли подыскиваш? – поинтересовался тот. – Так ты внизу ищи, на гору не ходи. Гиблое место, гиблое. Да…
– Почему? Я лет 30 назад был в том доме. Хороший дом был, добротный.
– Вот и да-то что был! Да такой смерч пронесся! Все смёл! А ты знаш, что Егор свою жену украл?
– У кого?
– У родителев. Она ишо девчонка была, годков 16-ти. Ему-то уж 30 минуло. Шоферил. Увидал ее где-то (девка справная, улыбчивая). Ссильничал иль уговорил, да только у нас осели. Прижились помаленьку, домом обзавелись. У Егора руки-то золотые были! Лет 15 жили, а детишек Бог не давал! Через то ли дело, нет ли, но стал он закладывать. А тут жена вдруг и роди! Да только оба родителя светловолосы, а мальчонка-то черноглазый, темноволосый. На деревне баять стали, что без черта не обошлось: будто за ребенка Зина душу дьяволу заложила! Она мальца любила. Да и как иначе, дитё родное, позднее, жалкое! Да только с мужем совсем худо жить стали! Не смог ей простить греха! Сколько раз люди оттаскивали, когда кидался на нее с кулаками, а то и с тем, что под руку подворачивалось! «Признайся, – кричит, – прощу, только скажи, с кем подгуляла!» А ее будто к земле примораживат, стоит, не шелохнется! Да и правду сказать, никто ничего плохого про нее не знал. Ведь это деревня, стоит кому подумать, а уж люди наперед конец укажут. А тут никто ни о чем не ведал. Однажды, видать, так и попалась навстречу его дробовику. Мальчонка-то взрослый был, лет 12 поди исполнилось, такой гоженький! Нашли в сарае – руки на себя наложил. А Егор умом совсем тронулся. Вот ведь беда-то какая…
Джумбер не стал ждать автобус, пошел пешком, ходко, будто гнался кто. Дорога вилась меж посадок. Солнце садилось. Вот так же пешком шел он по этой дороге лет 30 назад. Поднималось солнце, знаменуя начало новой жизни на гражданке.
Дорога домой после службы оказалась неожиданно долгой. Заехали в гости к сослуживцу, тот по родным да знакомым повел, в одно село, другое… Везде с огромным количеством самогонки, еды. Как занесло его в тот дом и почему остался ночевать, даже при том, что пить умеет, Джумбер не помнил. Проснувшись под утро, вдруг ясно осознал – пора «валить». Голова гудела. Прошел на кухню. На столе остатки вчерашнего пира: куски холодного вареного мяса, огурцы в банке, полная тарелка окурков, пустые бутылки... Глотнув рассола прямо из горлышка, двинулся к выходу. Спальня хозяев раскрыта. На широкой кровати мужик в трусах и голая женщина. Развалив согнутые в коленях ноги, выставила то, что всегда стыдливо прячется, наружу. Джумбер не раздумывал. Он и теперь не мог объяснить своего поведения. Спустив штаны, пристроился к женщине, повернув ее на бок к себе спиной. Та, не открывая глаз, пыталась слабо протестовать сквозь сон: «Отстань, Егор!» но вскоре затихла. Джумбер, качнувшись еще несколько раз, почувствовал облегчение.
В 8 часов он был уже в районном центре, брал билет домой. Малейшие воспоминания о том случае он старательно запихивал обратно в прошлое, шел к воде и долго тер руки, и вот почти задушенное прошлое влепило ему пощечину из ада. Вон какой бедой обернулась его несдержанность…
«Не понимаю, как это произошло, – твердил в шоке водитель. – Какой-то сумасшедший! Совсем правил не соблюдают! По сторонам не смотрят! Под колеса лезут… Глаз нет, что ли!» На месте происшествия столпились люди, кто-то звонил в скорую, кто-то в ГАИ. А летняя гроза, яростно, даже остервенело, старалась смыть следы пребывания этого человека на земле…