Череп Тимура. Главы 36-70

Четвертый роман серии «Опасные тайны Тихона Заколова»
Издательство АСТ, 2008. Два варианта обложки (белая и черная).

В 2012 роман подвергся авторской правке. Полный текст с иллюстрациями можно приобрести здесь:
http://www.amazon.com/dp/B007FDVHZW/
Читать можно на любом электронном устройстве.

В текущий текст головоломки, перенеслись с искажениями. А они имеют непосредственное отношение к сюжету.

36
Загадочная монета

     Зеваки, собравшиеся на площади под минаретом Калян, дружно ахнули, увидев, как один из «актеров» скатывается с крыши самого высокого сооружения Бухары. Их взгляды метнулись вниз, ожидая увидеть страховочный батут или иное киношное приспособление у подножия башни, но, не обнаружив ровным счетом ничего кроме каменных плит, их глаза округлились, а раскрытые рты разом приняли форму заглавной буквы О.
     После беспощадного удара Тихон Заколов сорвался с крыши минарета. Под ногами пустота. Полет. Поток воздуха раздул просторную узбекскую рубашку, испуганные глаза заметили свисающую веревку, руки инстинктивно схлопнулись, жадно вцепившись в кончик тонкого троса, тело дернулось и зависло в двух-трех метрах ниже карниза.
     «Как в кино!», «Каскадеры!», - одобрительно загудела толпа.
     Крепыш в турецких шароварах, ожидавший услышать звук падения, осторожно заглянул вниз. Тихон висел на веревке, которую в самом начале накинул на маковку шпиля минарета. Веревка была короткой и не доставала до окон ротонды. Тело парня беспомощно моталось между выступающим карнизом и углублениями арочных проемов. Стена минарета располагалась в полутора метрах от Тихона. Раскачавшись, он мог бы коснуться ее, но что бы это дало: фонарь-ротонда сталактитовыми уступами сужался к окнам, упереться или зацепиться было не за что.
     Крепыш раздраженно топнул по веревке, его волосатые руки схватились за нее и попытались сдернуть со шпиля. Петля на каменном шпиле сдвинулась вверх и зажала самый кончик маковки минарета. Тихон почувствовал рывок, и прекрасно понял, что еще пара таких усилий, веревка соскочит, и ничто его не спасет от короткого полета и безрадостной встречи с древними плитами, видавшими за долгие века и не такие ужасы.
     Мозг заработал с лихорадочной скоростью. Единственный путь к спасению – это арочное окно в двух метрах под ногами. Но как в него попасть? Тело слегка раскачивалось на веревке, то, приближаясь, то, удаляясь от стены. Приближаясь и удаляясь… Заколов понял, что эти колебания оставляют хороший шанс на спасение.
     Тихон сознательно увеличил амплитуду раскачивания. Теперь в одной крайней точке он касался кончиками ног стены минарета, а в другой, на полтора метра отклонялся от вертикали в сторону площади. Оставалось ждать, в какой момент оборвется веревка. Если, при приближении к стене, то он влетит в окно, если, при удалении от стены, то… Лучше об этом не думать. Шансы 50/50, а это великое чудо в данной ситуации.
     Крепыш с кавказским лицом, что есть силы, дернул веревку. Петля обломила маковку шпиля и вместе с зажатым обломком устремилась вниз. Заколов почувствовал возобновившееся падение в момент, когда двигался к стене. Он сгруппировался и, стукнувшись плечом, влетел оконный проем. Первое, что он увидел, была связанная Тамара Кушнир с втиснутым в рот в качестве кляпа резиновым теннисным мячом. Он сидела, привалившись к стене, и ошарашенным взглядом встретила появление Тихона.
     Заколов втянул веревку, которая его спасла, и бросился на помощь девушке. Он выдернул мячик изо рта и развязал ей руки.
     - Тома, как ты? Цела?
     - А ты? Я так боялась за тебя. Их двое, а ты один. Они же могли столкнуть тебя с крыши.
     - У них не получилось.
     Девушка потерла красные полосы от веревок на запястьях, кивнула вверх:
     - Они еще там?
     - Да. Поэтому нам лучше уйти.
     - Хорошо. – Она привстала, глаза удивленно распахнулись, Тамара указала за спину Тихона. - Ой! А что это?
     Заколов нервно поежился. Подобную уловку он недавно применил против гибкого янычара на крыше минарета. Когда постоянно находишься в опасности, невольно подозреваешь всех и вся. Тихон в укор себе мотнул головой и проследил за взглядом девушки.
     Она смотрела на камень с вершины минарета, расколовшийся при ударе об пол и вывалившийся из петли веревки. Из камня высовывался желтый круг большой монеты. Заколов выдернул ее, сдул пыль и поднял к лицу.
     - Это то, что мы искали! – воскликнул он.
     - Ты уверен?
     - Петля была закреплена на самой вершине шпиля. На Темени Бухары!
     - Вот так удача! Что на монете?
     - С одной стороны лучи, исходящие из центра, с другой…
     - Дай, посмотрю. – Тамара выхватила монету, повертела, радостно подняла глаза, и ее лицо тут же преобразилось. Девушка испуганно указала на силуэт, появившийся в проеме на крышу. – Тихон. Они!
     - Бежим! Дело сделано. Все что нужно, у нас есть.
     Студент повернулся к выходу, но успел заметить только полу длинного плаща. Незнакомец, только что поднявшийся в ротонду, двинул Заколова чем-то тяжелым по голове, с силой оттолкнул девушку, подобрал выпавшую из ее руки монету и юркнул вниз на лестницу.
     Сверху спрыгнули переодетые янычары. Тот, что повыше, поднял разбитый камень, увидел ровный круглый след на сколе и рявкнул на девушку:
     - Что там было?
     Тамара стойко молчала.
     - Убью и выкину в окно! – пригрозил янычар, замахиваясь осколком камня.
     - Монета, - пискнула девушка, защищаясь сжатыми руками.
     - Он забрал? – янычар кивнул на выход с ротонды.
     - Да. Ударил и забрал.
     Но янычара слова девушки больше не интересовали. Он выглянул в окно, беззвучно прожестикулировал и подтолкнул крепыша к выходу. Крепыш торопливо пнул лежащего Заколова и с видимой неохотой последовал к лестнице.
     Внизу, на площади, высокий лысый господин с бакенбардами отделился от толпы, прошел к выходу из мечети, откуда начинался путь к вершине минарета. Там он вжался в стену, притаился и стал ждать. Когда из проема наружу шагнул человек в плаще, лысый господин ткнул его маленьким шприцем в шею. Человек в плаще попытался сопротивляться, но сил его хватило только на безумное удивление и зверский оскал. Выпучив глаза, он и свалился.
     Лысый господин с бакенбардами торопливо обшарил карманы упавшего, вытащил большую желтую монету, рассмотрел ее и многозначительно улыбнулся.
    
37
Дружба народов

     Вечером все двери туристического поезда были открыты. Из динамика, специально вывешенного на вагоне-ресторане, звучали песни популярных артистов советской эстрады. Хотя предпочтение отдавалось стерильным песенкам «Самоцветов» и новой голосистой звезде Алле Пугачевой, репертуар был подобран так, что не были забыты и все известные певцы из союзных республик. Софию Ротару сменяли «Песняры», за ними наступала очередь Тыниса Мяги, Розы Рымбаевой и Вахтанга Кикабидзе.
     Туристы, представлявшие большинство союзных республик, беспрестанно сновали из вагонов на платформу. В купе они дружно подкреплялись спиртными напитками, а на плохо освещенной платформе выплескивали хмельную энергию в разнообразных танцах. Публика была достаточно пестрой, и танцевали, кто во что горазд. Во время медленных танцев происходило тесное братание народов. Здесь быстро наметились взаимные предпочтения. Энергичные кавказцы расхватывали румяных и фигуристых славянок, а чопорные прибалты предпочитали миниатюрных казашек с застывшими улыбками на широких лицах.
     Тихон Заколов и Тамара Кушнир вернулись к поезду, когда окончательно стемнело. Они опасались заходить в вагон, и пристроились на самой крайней скамеечке, рассчитывая увидеть Евтушенко, чтобы выведать у него обстановку.
     К этому времени для многих парочек танцы уже выполнили функцию непринужденного знакомства. Обнявшиеся люди не расходились в перерывах между песнями, и жаждали чего-то иного. На данном этапе взаимные интересы сторон приняли разноплановый характер. Мужчины, под банальным предлогом: «Я хочу… угостить тебя шампанским»,  настойчиво тянули женщин в купе, а у женщин, и без того захмелевших, душа требовала песен.
     Прекрасная половина, как водится, одержала временную победу. Радио заглушили, откуда ни возьмись, появился длинноволосый поддатый хлопец с гитарой, готовый без устали наигрывать любой мотив. Больше десятка женщин, сначала вразнобой, а затем все слаженнее распевали «Катюшу», «Подмосковные вечера», «Вот кто-то с горочки спустился». Мужчины тоже время от времени подключали всю мощь своих голосовых связок, но их энергии, как правило, хватало только на припев. Наконец, разгоряченный народный хор вспомнил о государственном празднике и дружно грянул «Широка страна моя родная». Люди пели искренне и воодушевленно.
     У Тихона Заколова защемило в груди от умиления.
     - Все-таки дружная у нас страна. Огромная территория, столько совершенно разных народов, а вот… все вместе.
     - Ты еще прослезись, - съязвила Кушнир.
     - Чем тебе не нравится? Прямо таки наглядная картинка дружбы народов в многонациональной стране.
     - Мечта коммунистов в реальности! Все обнимаются и целуются, не глядя на цвет волос и разрез глаз. Но для этого надо толпу как следует напоить, чем наше государство всегда старательно занималось. Только, не забывай, пьяные сначала обнимаются и клянутся в вечной дружбе, а затем обязательно дерутся в кровь!
     - Ты не довольна тем, что евреев у нас немного зажимают?
     - Отчего же? Нам даже выделена собственная республика. В Сибири! Видимо, там наша историческая родина. Очень гуманно! Это все равно, что чукчей переселить в Туркмению.
     - Тамара, не переживай. Наша страна все время расширяет свои границы. Скоро в нее добровольно войдут Болгария и Монголия, а там, глядишь, и до Израиля дела дойдет.
     - Заколов, ку-ку! Сними розовые очки! О чем ты говоришь! – Кушнир повертела пальцем у виска. – Израиль и СССР не имеют даже дипломатических отношений. Евреев не выпускают из нашей страны. – Она грустно вздохнула и миролюбиво заглянула Тихону в глаза. – Ты бы про монету подумал. В математике и логических головоломках ты разбираешься лучше, чем в глобальной политике.
     - Если бы монета была у меня  в руках.
     - Но черепа у тебя тоже не было, когда ты допер до «Темя Бухары»!
     - Между этими двумя случаями большое отличие. Череп мы разглядели досконально, а монету - только мельком.
     - Да слышала я уже это! Давай вспоминать вместе.
     - Одну сторону я помню хорошо. Точка в центре, из нее тонкие лучи-радиусы идут к краю монеты. Лучей много, штук 50-60, по кругу распределены равномерно.
     - Может они символизируют солнце. Ясное солнце в полдень.
     - Может, солнце, может, колесо со спицами. Что угодно! Другую поверхность монеты я рассмотреть не успел. Ты взяла, перевернула, а дальше я получил удар по темечку. – Заколов приподнял тюбетейку, осторожно дотронулся до макушки. – Хороший головной убор, плотный, только шишку получил.
     - А я кое-что заметила. В центре монеты изображен череп.
     - Значит мы на правильном пути. Хотя это и ежу понятно.
     - И буквы по окружности. Там что-то было написано.
     - Что толку, если ты не разглядела слов?
     - Да разглядела я! Но потом, когда появился этот страшный тип в плаще и ударил тебя, я так испугалась и сразу все забыла. Я в шоке была, понимаешь!
     - Логично. Меня по голове, а ты в шоке.
     - Не ерничай!
     - Давай по порядку. Сколько слов там было?
     - Слов? – Тамара вскочила и с диким выражением лица наклонилась над Тихоном. – Слова! Точно! Как сейчас вижу, написано – слова!
     - Не части. Излагай понятнее.
     - Вокруг черепа было четыре слова, по одному с каждой стороны. И одно из них – «слова»!
     - Уже лучше. А остальные?
     - Другие слова…
     - Вспоминай!
     - Не помню. Я, наверное, их вообще не разглядела. Они же были перевернуты, а монета выпала. - Девушка удрученно села на скамейку.
     - Слово «слова». Слишком мало информации, гадать бесполезно. Нужна монета.
     - Что же делать?
     - Меня больше другое интересует. Кто эти двое переодетых янычар, ворвавшихся на крышу? Где-то я их видел.
     Заколов задумался. Сейчас, когда шум в голове от удара окончательно рассеялся, он мог лучше сосредоточиться на тех обрывочных деталях образов бойцов, запечатленных в памяти во время схватки. Лицо он видел только у одного противника. Это был молодой кавказец с густыми сросшимися бровями. Сросшиеся брови – очень яркая примета. Заколов в очередной раз покопался в памяти, но вновь тщетно. Если озлобленное лицо крепыша не вспоминалось, то вот его фигура и движения навевали что-то смутно знакомое.
     - Он был под окном! – воскликнул Заколов.
     - Кто? Под каким окном?
     - Тот крепыш с квадратными плечами.
     - Подонок. Это он повалил меня и запихнул грязный мячик в рот. До сих пор противно.
     - Я вспомнил его фигуру, и как он убегал из-под окна твоей квартиры!
     - Он подглядывал за нами в Ташкенте?
     - Да. Он подслушал разговор. Мы собирались идти к Касымову, а когда пришли, кинооператор был уже мертв. Нас опередили.
     - Если это так, то он страшный человек. Он способен на убийство!
     «Я убедился в этом на своей шкуре», хотел сказать Тихон, вспоминая зябкие ощущения секундного падения с крыши минарета. Но еще там, в ротонде, чтобы успокоить девушку, он заверил ее, что по своей воле вернулся с крыши через окно. Это, мол, для него пара пустяков.
     Заколов согласился:
     - Да, нас пасли с самого начала. Кто-то все время был рядом и узнавал о наших намерениях. Вот и с минаретом то же самое. Они знали, куда идти, будто подслушивали нас!
     Заколов на всякий случай обернулся, заглянул за скамейку. Невдалеке веселились туристы, но в непосредственной близости никого не было.
     - Обними меня, - попросила Тамара, прижавшись плечом. – Пусть думают, что мы влюбленная парочка, решившая уединиться.
     Крепкая ладонь Тихона охотно сжала плечо девушки, подобная конспирация его уже не смущала.
     - В новых костюмах нас не узнают, - шепнул он.
     - Кто? Те садисты с пистолетами? Может быть. А вот янычары с минарета нас очень хорошо запомнили.
     - Они получили монету. Мы их теперь не интересуем.
     - Это наша монета. Теперь мы должны их найти и отнять ее.
     Тихон Заколов припомнил второго «янычара», который так и остался до конца схватки с платком на лице. Его мягкие упругие движения ему тоже показались знакомыми. На крыше янычар вел себя сдержанно и даже галантно, словно соблюдая некий профессиональный кодекс чести. Он позволял Тихону подняться и не стремился при первой возможности добить его или спихнуть с крыши. В то же время, он излучал уверенность и превосходство сильного над слабым, учителя над учеником. Тихон похолодел от мысленного сравнения. Он вспомнил высокий прыжок «янычара» и стремительный удар ногой в голову. Это был фирменный прием хорошо известного ему человека.
     - Я знаю его, - осторожно произнес Заколов, пораженный лицемерием знакомого, которому всегда доверял.
     Тамара отшатнулась, почувствовав оцепенение Тихона.
     - Кто он?
     - Ты его тоже знаешь. Он всегда был рядом.
     С платформы перед туристическим поездом, которая на глазах пустела, раздался радостный окрик:
     - Тихон! – к скамейке спешил Александр Евтушенко. – Так вот вы где. Вас не узнать, ну и маскарад. Что вы сидите? Поезд скоро отправляется.
     Заколов хмуро поднялся и пошел навстречу приятелю. Он должен был серьезно обсудить с ним свою догадку.
     Сзади пронзительно ойкнула девушка, ее испуганный возглас был тут же приглушен, будто на голову опустили мешок. Тихон обернулся на шум борьбы и увидел брыкающуюся девушку в цепких объятиях квадратного кавказца со сросшимися бровями. Заколов сделал движение в ее сторону, но неожиданная умелая подсечка лихо сбила его с ног.

38
Радикальное решение проблемы

     Василий Иванович Пучков раздраженно дернул кончик левого уса вниз. После телефонного разговора с начальником прошло уже два часа, а на душе до сих пор оставался неприятный осадок. Подполковник Кошелев устроил разнос, как говорят в таких случаях, по всем пунктам доклада. А оправдаться было нечем. О чем говорить, если два профессионала трижды за день упустили студентку! Ну, ладно, первый раз действовал один Искандеров. Этот лопух может и дров наломать. Но затем сам майор допустил промах. Дважды! А это, как не крути, небывалый случай в успешной карьере офицера госбезопасности. Да, девчонке помогает ловкий парень, но тоже ведь сопляк, если смотреть объективно. Ну, кто он, по сравнению с опытными вооруженными офицерами самой могущественной организации в стране?
     Подошло время нового доклада начальству, а говорить было не о чем. Ожидаемая победная реляция откладывалась на неопределенный срок.
     Майор стоял в самом неосвещенном участке платформы у стены склада и неприязненно наблюдал за галдящей многонациональной толпой туристов. Он всегда недолюбливал нацменов, их непонятный выговор, идиотские одежды и странные танцы,  а после разговора с подполковником Кошелевым уяснил, что сейчас в их лице он столкнулся с отъявленными врагами Родины. Раньше в деле фигурировали еврейка и грузин, теперь еще появились эстонцы.
     Василий Иванович не верил в дружбу народов. Во все века было так: сильный народ завоевывал слабых, а затем навязывал им свою дружбу. Глядя, как вместе танцуют горцы, славяне, прибалты и азиаты, Пучков легко представлял их дерущимися между собой не на жизнь, а на смерть. После безудержного веселья часто бывают кровавые драки, после насильственной дружбы народов – междоусобные войны. Чтобы этого не случилось, надо держать людей в постоянном страхе, пресекать инакомыслие, изолировать потенциальных вождей толпы. Это те основные функции, которые были возложены на ведомство госбезопасности, в котором имел честь служить майор. Он был убежден, что если их не выполнять ежедневно и еженощно, безопасность государства действительно окажется под угрозой.
     А сегодня он упустил врагов, и тем самым ослабил мощь государства. Василий Иванович сжал кулаки. Эх, попадись они еще раз, третьей осечки не будет. Бог любит троицу, убедил себя Пучков, абсолютно не задумываясь над первоначальным религиозным смыслом избитой фразы.
     Из толпы народных хористов, перескакивающих с одной песни на другую, вынырнул озирающийся Юсуп Искандеров. Он уже не хромал, а синяк на загорелом лбу сдулся и приобрел сине-желтый оттенок. Полчаса назад майор и капитан разделились, Пучков остался наблюдать за станционной платформой, а Искандеров обследовал вагоны.
     - Все купе проверить невозможно, - сходу забубнил капитан. - Во многих народ заперся, пыхтят и не открывают. Все пьяные, нахальные, я чуть по лицу не схлопотал, товарищ майор.
     - Ясен хрен, праздник. А мы с тобой трезвые и смирные.
     - Да, - растерянно подтвердил Юсуп Искандеров.
     - Потому и выделяемся, скоро на нас пальцами будут показывать. – Майор хмуро в упор взглянул на капитана и рявкнул: – Праздник сегодня, понял!
     Капитан поскреб затылок, забегал глазками.
     - Можно на вокзал двинуть, там буфет недорогой.
     - Пост нельзя оставлять. В вагон-ресторан сгоняй. Покажешь вот эту корочку, - майор извлек из кармана удостоверение ОБХСС (Отдела борьбы с хищением социалистической собственности). – Для торгашей больше не требуется. Возьмешь бутылку «Столичной» и закуску. Будут вякать, скажешь, что на экспертизу.
     Капитан понимающе ухмыльнулся и затрусил к вагону. Вскоре он вернулся, и офицеры пили водку из горлышка, передавая бутылку друг другу и закусывая сухими бутербродами.
     - Чего соленых огурцов не взял? – спросил Василий Иванович, подкручивая усы вверх.
     - Сунули пакет. А я не посмотрел, что там. Сбегать?
     - Нет, я так. Сырокопченая колбаска тоже хороша. – Пучков глотнул, удовлетворенно крякнул и отхватил зубами половину бутерброда с колбасой. - Я чувствую, что наши клиенты где-то рядом.
     - Так точно, - принимая бутылку, кивнул Искандеров, осторожно пригубил, сморщился, отчего глаза превратились в узкие щели. – Когда я возвращался с пакетом, мне показалось…
     - Что тебе показалось?
     - Вроде как грива ее мелькнула, той девчонки, Кушнир. Я хорошо запомнил ее волосы. Только…
     - Да не тяни ты!
     - Она был одета в местный узбекский балахон.
     - Вот видишь, нестыковочка. А парень шустрый рядом был?
     - За руки ее поддерживали два кавказца.
     - Тоже не то.
     - Но прическа очень похожа.
     - Куда они направились?
     - По-моему, в поезд.
     - По-моеемууу… Проследить не мог?
     - Я же с пакетом был и бутылкой. И не было уверенности, что она.
     - Так Кушнир или нет?!
     - Теперь, кажется, что это была Кушнир, только переодетая. Волосы уж больно специфические.
     - Ясен хрен, не блондинка. – Майор сделал из бутылки два продолжительных глотка, шумно выдохнул и обтер губы. Его глаза покраснели и налились злобной усталостью. - Евреи, кавказцы, прибалты, как они мне все надоели. Эстонцы в каком вагоне едут?
     - В первом.
     - Среди них тоже затесались враги. Кошелев об этом говорил. Здесь, Юсуп, сплошное скопище врагов и диверсантов! И нам надо вычислить наших клиентов и уничтожить их любой ценой! Таков приказ, который мы должны выполнить в ближайшие сутки. Ты согласен?
     Захмелевший Искандеров одобрительно кивнул. Пучков хмуро задумался.
     - А на кой черт нам их вычислять? Сегодня одних лови, завтра других… Враги они и есть враги! Одни явные, другие замаскированные. Одни уже сейчас раскрыли свою звериную харю, другие сделают это завтра. – Василий Иванович оживился и бодро подмигнул Юсупу: - Так говоришь, девчонка в поезде?
     - Так точно. Только вагон не знаю.
     - И не надо. Эстонцы и грузины тоже там. Всех разом и…
     Василий Иванович повеселел, теперь он знал, о чем доложит подполковнику Кошелеву. Радикальное средство от головной боли – гильотина. А для уничтожения врагов страны, собравшихся в поезде, тоже есть быстрое решение.

39
Убийственное условие

     Тихон Заколов вскочил после падения, когда скамейка, на которой только что сидела Тамара Кушнир, была уже пуста. Он бросился к складским ангарам, куда, казалось ему, скрылись похитители вместе с девушкой, но путь ему перегородил лысый господин лет сорока с удлиненными бакенбардами. Орлиный нос, гордая посадка головы и тонкие кисти рук с ухоженными ногтями делал его похожим на грузинского аристократа из исторических кинофильмов.
     - Не торопитесь, так можно и шею свернуть, - спокойно предупредил незнакомец.
     Тихон отпихнул досадное препятствие, намереваясь продолжить погоню, но лысый цепко схватил его за запястье.
     - Бесполезно, Заколов. Так, вы девушку не вернете.
     Тихон удивленно повернулся к назойливому господину, обратившемуся к нему по фамилии.
     - Кто вы?
     - Я предлагаю другой вариант, - невозмутимо продолжил незнакомец.
     Заколов с сожалением осознал, что бежать, сломя голову, неизвестно куда действительно бесполезно, и повторил вопрос:
     - Кто вы?
     - Я очень хорошо знаю Тамару Кушнир, и, поверьте, не желаю ей ничего плохого.
     - Я хочу знать, с кем разговариваю?!
     - Хорошо, я удовлетворю ваше любопытство. Позвольте представиться: главный редактор газеты «Молодежь Востока», Орбелиани Давид Вахтангович. - Стройный господин чопорно поклонился, словно знакомился на светском приеме.
     - В этой газете печаталась Тамара?
     - Совершенно верно.
     - Ах, так! Что же вам нужно?
     - То же самое, что и вам с Томой, - Орбелиани хитро прищурился.
     - Что же? Говорите быстрее!
     - Сущая безделушка - череп Тимура.
     - Ну, так ищите его! Причем здесь девушка?
     - В том то и загвоздка, что я не знаю, в каком направлении двигаться дальше.
     - Она тоже не знает.
     - Она нет, а вот вы…
     - Я тоже не знаю!
     - Это пока. Пока у вас нет вот этой вещицы, - Орбелиани извлек из кармана желтую монету, найденную на шпиле минарета Калян.
     Тихон вскипел от злости и схватил редактора за грудки.
     - Это вы подло ударили меня по голове и забрали монету!
     - Здесь вы ошибаетесь. Я даже не знал, что с вами приключилось столь печальное происшествие.
     - На минарете Калян, меня ударил человек в плаще. Рядом была Тамара.
     - Значит у меня алиби. Девушка меня бы узнала. Даже со спины и в плаще. – Давид Вахтангович попытался стряхнуть руки Заколова. – Не надо применять силу. Один мой родственник сказал, что у вас главное оружие – голова.
     - Ваш племянничек, Зураб Орбелиани! Это он дрался со мной на крыше минарета?
     - Совершенно верно, он. Хотите еще раз сразиться со своим учителем, бегите, догоняйте. Но с ним еще один мой племянник: Гиви, а он не столь благороден и, к тому же, страшно зол на вас.
     Тихон разжал пальцы, стискивавшие лацканы костюма Орбелиани.
     - Что вы хотите?
     - Я хочу, чтобы вы разгадали головоломку на этой монете. В обмен на разгадку, я отпущу девушку.
     - А если я не соглашусь.
     - Жаль, но… Тамары тогда не станет.
     - Подлый ублюдок! – Заколов вновь накинулся на Орбелиани, схватив за горло. - Я лучше сделаю вот что, расквашу вам морду, свяжу, а потом обменяю на девушку.
     - Не получится. Все предусмотрено. – Придушенный Давид Вахтангович быстро затараторил: - Девушка уже в коме. Ей впрыснули опасный препарат. Скоро ее сердце остановится. Я сжимаю в кармане ампулу, в ней средство, которое нейтрализует лекарство. Ампула единственная. Еще одно усилие с вашей стороны, и я раздавлю стекляшку.
     - Вы лжете! Блефуете!
     - Ни в коей мере. Вот! – Орбелиани поднял над головой зажатую в пальцах ампулу.
     За спину редактора осторожно подкрался Евтушенко, слышавший весь разговор. Орбелиани почувствовал его присутствие.
     - Прикажите вашему приятелю отойти. Иначе…, - Напряженный большой палец Давида Вахтанговича готов был раздавить тонкое горлышко ампулы в любой момент.
     Подавленный сообщением, Тихон отпустил редактора и сказал Евтушенко:
     - Саша, не трогай его.
     - Время идет, - предупредил Орбелиани. – Я надеюсь, что молодое сердце девушки выдержит отведенный срок. Хотя, из-за вашей несговорчивости времени остается все меньше.
     - А вдруг я просто не смогу разгадать?!
     - Мотивация – страшная сила, как верно подметил ваш друг. Страшная! Вы не хотите больше обнять любимую девушку? Не теряйте драгоценных минут, Заколов. Держите монету и идите во второй вагон, в четвертое купе. В нужное время я туда зайду. Поезд уже отправляется.
     - Сколько у меня времени?
     - Вот это деловой подход. Проверю вашу хваленую сообразительность. Решите задачку. – Орбелиани хитро улыбнулся. - В пустой стакан опустили амебу. Она делится через каждую минуту. Новые амебы ведут себя точно также. В результате через час стакан заполнился. А теперь вопрос. Через сколько минут заполнится стакан, если туда опустить сразу две амебы? Ответ и есть ваш резерв времени.
     - Так мало! – воскликнул Евтушенко. – Всего тридцать минут!
     - Я вас понял, - не слушая друга, горько усмехнулся Тихон. – В следующий раз придумайте что-нибудь посложнее.
     - Ну-ну, - Давид Вахтангович с сомнением смотрел на Тихона.
     Заколов выдернул протянутую монету, взглянул на часы и направился к поезду. Фосфоресцирующие стрелки «Командирских» показывали 21-11.
     - Помните, ни минутой больше она не выдержит! – крикнул в спину Орбелиани.

40
Разгадка или смерть

     - Они все время за нами следили. Даже мои слова на площади подслушали! Про мотивацию! – возмущался Евтушенко по пути в вагон.
     Сосредоточенный Заколов не обращал внимания на восклицания друга и без эмоций встретил в чужом купе свои вещи. Все три сумки покоились на верхней полке, а на чистом столе лежал его раскрытый блокнот и авторучка.
     Евтушенко присвистнул:
     - Они наши шмотки сюда перетащили. Ты гляди, ничего не забыли.
     - Об этом потом. Давай думать.
     Заколов положил монету на блокнот той стороной вверх, которую не успел разглядеть в минарете. В центре был изображен череп, с каждой стороны от него по кругу располагались четыре слова. Сверху – «сумма», снизу – «слова», слева – «это», справа – «шагов».
     - Попробуем прочесть в лоб. «Сумма шагов слова это». Непонятно.
     Евтушенко, сидящий напротив Заколова, воскликнул:
     - А с моей стороны читается: «Слова это сумма шагов»!
     Тихон повернул монету так, что череп оказался перевернут.
     - Точно. «Слова это сумма шагов». Похоже на подсказку. Какие слова? Какие шаги?
     - Эти самые слова и сеть. В четырех словах в сумме восемнадцать букв. Вот и сумма!
     - Допустим. А какие шаги? – Тихон повертел монету и воскликнул: - Посмотри!
     Он держал монету ребром вверх. Вдоль всего ободка одна за другой в металле были вдавлены мелкие буквы.
     - Прочти! – ерзал от нетерпения Евтушенко.
     - Здесь нет никаких слов, буквы следуют вразнобой, не по алфавиту, а в произвольном порядке. – Тихон внимательно вертел монету. – Некоторые буквы повторяются, например, О, У, а многих вообще нет. Я не вижу Ъ, Ь, Ж, Я и даже А.
     - Выпиши их.
     - Только потратим время. Обрати внимание, каждый луч на этой стороне упирается в букву на ободке. Всего лучей шестьдесят, я посчитал, букв тоже. Хотя нет, вместо одной из букв стоит знак тире «-».
     - Это начало отсчета! Попробуй прочесть, двигаясь по кругу, каждую восемнадцатую букву.
     - Логично. Записывай. – Заколов поворачивал монету и диктовал: - Ю, В, П, У, Б, К, С… Что получается?
     - Ничего. – Евтушенко раздраженно отшвырнул авторучку.
     - Тупик. Отрицательный результат – тоже результат. Теперь попробуем двигаться не по часовой стрелке, а против.
     Упомянув часовые стрелки, Тихон невольно посмотрел на циферблат. Прошло двенадцать минут. Заколов стал вновь вертеть монету и диктовать буквы, Евтушенко записывал. Когда в блокноте появилось несколько бессмысленных строк, он молча подвинул листок Тихону. Новая последовательность опять ничего не дала.
     - Так, так, - Заколов часто стучал ногтем по пластиковой поверхности столика. – В прошлый раз я вычеркивал две буквы из трех, а если попробовать сейчас?
     Он проделал эту процедуру и с буквами на монете, и с двумя последовательностями в блокноте. Безрезультатно. Глаза взглянули на часы. На все манипуляции ушло еще восемнадцать минут. Александр перехватил озабоченный взгляд друга и с тревогой уставился на дверь.
     - Тридцать минут прошло. Время закончилось. Мы не успели!
     Заколов удивленно посмотрел на Евтушенко.
     - Почему? Еще есть время.
     - А задача про амеб?
     - Ты неправильно ее решил. Нам предоставили не тридцать, а пятьдесят девять минут.
     - Ты хочешь сказать, что если в стакан бросить одну амебу, он заполнится за шестьдесят минут, а если вдвое больше, то за пятьдесят девять? Выигрыш всего одна минута?
     - Совершенно верно.
     - Почему?
     - Когда в стакан опускают одну амебу, то ровно через минуту там оказывается две. А это и есть новое условие! Представь, что через минуту в стакан положили сразу две амебы. С этого момента он заполнится за пятьдесят девять минут. Понял?
     - Какой же я кретин! Подумал, что, если амеб в два раза больше, то стакан заполнится в два раза быстрее.
     - Если бы способностью делиться обладали только первые амебы, так бы и было. Но с той же скоростью делятся и все последующие. В этом основная хитрость.
     - Точно!
     - Ладно, это детские игры. Вернемся к нашей главной загадке. - Заколов старался спокойно рассуждать вслух: - «Слова это сумма шагов». Во фразе восемнадцать букв и четыре слова. Цифру восемнадцать мы уже обыграли, как могли. А если читать каждую четвертую букву?
     Он вновь накинулся на монету, переносил буквы в блокнот, вычеркивал их, обводил в кружки, полученный текст пытался читать и слева направо и справа налево. Временами ему казалось, что он на правильном пути и отфильтрованные буквы образуют некие исковерканные слова, имеющие смысл. Но, взглянув на конечный результат, он неизменно понимал, что все не так. Головоломка оставалась неразгаданной.
     Погрустневший Евтушенко задумчиво произнес.
     - Осталось восемь минут. Скоро они убьют Тамару, а затем избавятся и от нас, как ненужных свидетелей. Нам надо подумать, как защититься.
     - Восемь минут – это четыреста восемьдесят секунд! Это огромный срок, за который можно решить судьбу любого сражения! – Тихон вскипел, он не мог допустить мысли, что девушка погибнет.
     Евтушенко исподтишка наблюдал за другом, он знал, что в экстремальных ситуациях умственные возможности Заколова возрастают многократно. На экзаменах Тихон не раз демонстрировал это, выводя точные формулы даже по сложным темам, которые пропускал во время лекций. Для закрепления нужного эффекта хитрый Сашка добавил:
     - Ей осталось жить четыреста восемьдесят секунд.
     - Нет! – Тихон вскочил из-за стола и заметался в тесном пространстве купе. – Нет, мы шли неправильным путем. Во всех загадках наблюдается один главный принцип, о котором я забыл. Для того чтобы разгадать очередную головоломку, требуется знать ответ на предыдущую! Это сделано для того, чтобы человек, случайно наткнувшийся, например, на эту монету, ничего не смог сделать. Только тот, кто пройдет весь путь с самого начала, достигнет цели. Разгадав слова на картине, мы смогли раскрыть кубик. Зная числа на кубике, мы смогли раскусить надпись на черепе. Теперь эта надпись нам потребуется, чтобы постичь зашифрованное послание на монете! Что у нас было на предыдущем этапе? Темя Бухары! Скорее всего, на монете речь должна идти об этих словах.
     Тихон остановился и поднял вверх указательный палец.
     - Как написано? Слова – это сумма. Сумма букв? Да. Но любую букву можно изобразить в виде числа. Точно! Ведь на каждом этапе мы буквы превращали в числа, а затем числа в буквы.  Сейчас мы имеем буквы: Темя Бухары. Превратим их в числа. Каким образом? Самое очевидное, записать вместо букв их порядковый номер по алфавиту.
     Александр Евтушенко, следивший за скорострельной логической цепочкой друга, схватил листок и записал:
     Т  -  20
     Е  -  6
     М  -  14
     Я  -  33
     Б  -  2
     У  -  21
     Х  -  23
     А  -  1
     Р  -  18
     Ы  -  29
     Он тут же попробовал выписать с ребра монеты двадцатую, шестую, четырнадцатую, и так далее, буквы, начиная со знака тире.
     - Нет, каждый раз отсчитывать от начала нельзя, – остановил его Тихон. - Так мы дойдем только до тридцать третьей буквы, а здесь их значительно больше. Нам четко указано – сумма шагов. Надо суммировать цифры и двигаться по кругу шаг за шагом.
     Заколов мгновенно просуммировал все числа и напротив каждой буквы записал полученный результат. Однако, взглянув на цифры, безжалостно их перечеркнул.
     - Четыре минуты, - сообщил Евтушенко.
     Заколов интенсивно потер виски.
     - В задачах с цифрами должна быть красота. А здесь мы обозначили буквы то одной цифрой, то двумя. Там, где одна цифра, допиши спереди ноль.
     Евтушенко выполнил требование друга и замер, его глаза удивленно смотрели поверх очков.
     - Но ведь это ничего не дает. Ноль впереди никак не увеличивает сумму.
     - Дело не только в красоте. Десять чисел дадут нам десять букв. Я думаю, для новой инструкции, это мало. Надо рассматривать каждую цифру по отдельности и суммировать их последовательно. Вот так.
     Заколов быстро записал результат:
  код буквы нарастающая сумма цифр
Т 2 0 2 2
Е 0 6 2 8
М 1 4 9 13
Я 3 3 16 19
Б 0 2 19 21
У 2 1 23 24
Х 2 3 26 29
А 0 1 29 30
Р 1 8 31 39
Ы 2 9 41 50
     - Слова это сумма шагов, - убежденно произнес он. – Двигайся шаг за шагом по лучам на монете. Сначала на два вперед, затем еще раз на два и опять на два, потом на восемь, на девять, на тринадцать и, так далее, до самого широкого шага в пятьдесят лучей. Получим двадцать букв.
     Евтушенко, шевеля губами, передвигал ноготь по лучам монеты и при каждой остановке пальца переносил в блокнот букву, тисненную на ободке. Тихон тревожно взглянул на часы. Стрелки изображали улыбку на циферблате. 22-10. Время истекло, но он успел!
     В ту же секунду дверь отъехала в сторону, и в купе шагнул стройный и подтянутый Давид Вахтангович Орбелиани.
     - Где разгадка? – строго спросил он.
     - Вы пунктуальны. - Тихон кивнул на монету и блокнот на столе.
     Евтушенко уже закончил писать и странно таращился на полученный текст. Орбелиани вырвал блокнот из-под руки студента и впился в него нетерпеливым взором. Его ноздри раздулись, глаза вспыхнули гневом.
     - Вы что мне суете! Это абракадабра! – Он швырнул блокнот в лицо Заколову и прошипел: - Через минуту сердце твоей девки остановится. Она уже почти на небесах.
     Тихон подхватил на лету взъерошенный блокнот и посмотрел на текст. Бессистемная последовательность из двадцати букв ясно говорила, что он допустил самую трагическую ошибку, и ценой этой ошибки является жизнь ни в чем не повинной прекрасной девушки.
      
41
Цель у каждого своя

     В первое мгновение после осознания жестокого фиаско в разгадывании головоломки Тихон Заколов хотел схватить ненавистного противника и силой добиться срочного спасения Тамары Кушнир. Кулаки уже сжались, готовые обрушиться на наглого похитителя, но Тихон вспомнил хладнокровие и расчетливость Орбелиани, руки безвольно опустились.
     - Спасите ее. Я решу задачу, дайте еще десять минут, - попросил он.
     - У вас пятьдесят девять секунд, – спокойно ответил интеллигентный грузин с ухоженными бакенбардами и неожиданно крикнул: - И ни единой больше!
    Крик словно хлыстом полоснул Заколова, он вздрогнул и понял, что его так смутило в этой головоломке с самого начала. Перевернутый череп! Первый раз, прочитав слова на монете, как и положено, от макушки и вниз, он получил бессмыслицу. Только перевернув монету на 180 градусов, слова встали на свои места.
     Тихон схватил таблицу с цифрами и перевернул ее.
     - Брать цифры надо с конца таблицы, - крикнул он Александру. – Отсчитывай и диктуй! Пятьдесят!
     - У. – Евтушенко быстро водил пальцем по монете.
     - Сорок один!
     - Б.
     - Тридцать девять!
     - Е.
     - Тридцать один!
     - Й.
     - Получается, УБЕЙ! Мы на правильном пути. Срочно вводите Тамаре инъекцию! – Заколов бесцеремонно подтолкнул Орбелиани к выходу. – Пока вы это сделаете, мы расшифруем послание целиком.
     - Хорошо, хорошо, - торопливо согласился присмиревший Орбелиани. – Девушка рядом, в соседнем купе.
     Заколов бросил блокнот Евтушенко и выскочил вслед за редактором в коридор. Орбелиани постучал условным сигналом в соседнюю дверь, ему открыл уже знакомый крепыш Гиви. Заметив Заколова, он напрягся, готовый напасть, но Давид Вахтангович выпихнул племянника в коридор и приказал ему следить за Евтушенко.
     В купе было темно. Тамара Кушнир лежала справа на нижней полке, и со стороны казалось, что девушка крепко спит. Напротив сидел хмурый Зураб Орбелиани, он поднялся навстречу Заколову и силой усадил его рядом с собой.
     - Без глупостей! – предупредил он.
     - Так будет спокойнее, - одобрил Давид Вахтангович действия старшего племянника.
      Редактор включил ночник над головой девушки, распаковал одноразовый шприц, лежавший на столе, и извлек из кармана ампулу. Укол он сделал в вену на шее девушки. Матовое осунувшееся лицо Тамары на глазах стало покрываться живым румянцем, ее губы приоткрылись, рот задышал.
     - Теперь можете поцеловать девушку и, как принцесса из сказки, она очнется от вашего поцелуя, - пошутил Орбелиани-старший, освобождая место рядом с Тамарой для Тихона.
     Редактор приоткрыл окно и выбросил в ночную мглу шприц и осколки ампулы. Затем он повернулся к Зурабу.
     - Ты в студенте не ошибся. – Давид Вахтангович показал на склонившегося над девушкой Тихона. - Парень и впрямь – башковитый. Головоломку разгадал, а я свое слово всегда держу. Да и девчонка мне не мешает. Пусть живет.
     - Что на монете? – поинтересовался Зураб.
     - А вот сейчас и узнаем, - Давид Вахтангович вопросительно посмотрел на Евтушенко, которого втолкнул в купе Гиви. – Огласите нам всю фразу, пожалуйста.
    Евтушенко перевел настороженный взгляд с Тамары на Тихона, удостоверился, что друг спокоен и прочел с листа:
     - УБЕЙ ЖИВУЮ ГОРУ ПУСТЫНИ.
     - Любопытно. Что это значит?
     - Не знаю.
     - Ну, первое слово дает однозначную инструкцию. Убить.
     - А, где искать эту гору? – вмешался Зураб.
     - Да еще – живую, – просипел недовольный Гиви.
     - Это все? Или есть еще информация? – строго спросил Давид Вахтангович, впившись орлиным взором в Евтушенко.
     Александр помялся и еще раз вопросительно посмотрел на Заколова. Тот был озабочен лишь состоянием девушки и в разговоре не участвовал. Евтушенко угрюмо насупился, но продолжил:
     - У меня близорукость. Я, когда разглядывал буквы на ободке монеты, заметил, что некоторые из них несколько глубже остальных.
     - Ну, же, не тяните, – торопил Орбелиани.
     - Сначала я не придал этому значения, буквы какие-то странные, но сейчас заметил расписание остановок на стене в коридоре.
     - И что?
     - Таких букв всего шесть. У, Р, Г, Е, Н, Ч. Можете сами посмотреть.
     - Ургенч! Город посреди пустыни, куда направляется сейчас наш поезд.
     Зураб выхватил из рук Евтушенко монету, повертел ее под светом и подтвердил:
     - Все верно, бороздки у этих букв глубже.
     - Значит, ЖИВУЮ ГОРУ ПУСТЫНИ надо искать в Ургенче, - улыбнулся Давид Вахтангович.
     Заколов убедился, что Тамара постепенно приходит в себя, и, враждебно качая головой, бросил слова обвинения Орбелиани-старшему.
     - Я не понимаю, почему из-за мелких амбиций, из-за тщеславного желания вернуться на руководящую должность, нужно рисковать жизнью человека? Ведь Тамара Кушнир хочет того же самого, что и вы! Вы оба незаслуженно пострадали. Она ищет череп Тимура, чтобы восстановить справедливость. Почему это нельзя делать вместе?
     - Не понимаете? – Орбелиани искоса взглянул на Заколова. – Тогда я вас перехвалил. Математическими задачками наша жизнь не исчерпывается.
     - Желание занять редакторское кресло важнее человеческой жизни?
     - Должность главного редактора меня уже не интересует.
     - Хватит демагогии! Вы чуть не убили человека!
     - Ну, если вопрос поставлен так, тогда слушайте. Дело в том, что все написанное в статье - правда. Мощи Тамерлана обладают огромной разрушительной силой, которая способна изменить движение истории отдельного государства или даже человечества. Если извлечь череп Тамерлана на свет божий, неминуемо разразится смута, а то и война!
     - Если все так страшно, то зачем вам это нужно?
     - Все сказанное, лишь половина правды. История человечества бескровной никогда не была и не будет. Войны и смуты всегда затеваются с определенной целью, но не всегда зачинщики свою цель достигают, - назидательно рассказывал Орбелиани. - Только безжалостный и великий эмир Тимур всегда был победителем, и  тот, кто завладеет сейчас его могущественным черепом и первым вынесет его на лунный свет, окажется победителем будущей смуты или войны. Желание этого человека будет исполнено в результате череды кровавых событий.
     - Теперь я понимаю, куда вы клоните. Вы хотите быть первым около черепа.
     - Да, именно так. И я им буду!
     - Даже ценой смерти невинного человека?
     - Что такое два-три трупа, когда речь идет о великой цели.
     - Два-три? Вы сказали два-три трупа? Теперь я понимаю, оператор Касымов и фотограф Роман -  это ваших рук дело!
     - Нет.
     - Ваших племянничков!
     - И они не причем.
     - Не хотите признаваться? Но ради чего вам нужен череп?
     - Я князь, потомственный грузинский князь, однако долгие годы я вынужден скрывать этот факт. Мой род очень древний, но сразу после революции коммунисты уничтожили почти всех князей Орбелиани. Да что Орбелиани, если они не побоялись расстрелять царскую семью Романовых! Коммунисты переступили через миллионы убитых тел, а вы мне пытаетесь поставить в вину всего несколько никчемных людишек. Когда у меня будет череп Тимура, страну охватит хаос, наподобие того, что разрушил все в семнадцатом! Но на этот раз народные волнения сметут коммунистов! Люди захотят вернуться к вечным ценностям и потребуют восстановления монархии. Когда на троне появится русский царь, я тоже смогу с гордостью носить звание грузинского князя.
     - Но если все произойдет так, как вы говорите, то будут жертвы, много жертв.
     - Ну и что. - Орбелиани сменил патетический тон на покровительственный: - Поверьте, молодой человек, так будет лучше для всего народа. Не хотите стать одним из моих помощников? Когда мне вернут звание и родовые владения, я вас отблагодарю по княжески.
     - Мне вашей благодарности не надо.
     - Как хотите. Вы проиграли гонку за всесильным призом, возвращайтесь в Ташкент.
     - Я турист, а экскурсионный тур еще не закончился.
     - Приятного времяпровожденьица. Только не вставайте больше на моем пути. – Орбелиани повернулся к Тамаре Кушнир, которая тяжело приподнялась на постели и мутным взглядом осмотрела собравшихся. Князь наклонился к Заколову и шепнул: - А то ведь мы можем повторить инъекцию, а спасительной ампулы у меня больше нет.
     Тихон помог Тамаре встать и отвел девушку в соседнее купе. Князь проводил их холодным взглядом и сдержанной улыбкой победителя.

42
Подготовка к ликвидации

     Туристический поезд «Ташкент-Ургенч», словно живой организм, отдохнувший за время длительной стоянки, рассекая ночную мглу, энергично мчался от Бухары на юг. Уставшие пассажиры, напротив, бодрости не проявляли и дружно разбрелись по купе. Наиболее активные еще продолжали вяло колобродить, но основная масса туристов, утомленных экскурсиями, танцами и алкоголем, завалилась спать в мятые постели на трясущиеся полки.
     Только у офицеров госбезопасности служба была в самом разгаре. Они уединились в бригадирском купе. Василий Пучков деловито извлекал взрывчатку из вещь-мешка и самодовольно рассуждал:
     - Не зря взяли. Я чувствовал, что пригодится. Меня чутье никогда не подводит.
     - Всю используем? – тихо ужаснулся Юсуп Искандеров.
     - Ясен хрен. Какую махину надо под откос отправить! Если бы мы рельсы минировали, и четверти хватило, а здесь задачка посложнее. Эх, уважаю я крутые акции.
     Юсуп Искандеров энтузиазма начальника не разделял. Он несмело поинтересовался:
     - А санкция?
     - Подполковник Кошелев операцию одобрил.
     - Устно. Этого достаточно?
     - Для нас, да. Я уверен, что наверху все согласовано.
     - Лучше бы бумагу с подписью, - тяжко вздохнул Искандеров.
     Майор отвлекся от разматывания проводов, проверки детонаторов и в упор взглянул в узкие глазки капитана.
     - Ты, Юсуп, сомнения отбрось. Мы боремся с врагами народа, диверсантами. Приказ был какой? Найти и уничтожить! Любой ценой! Мы нашли. Они все здесь, на этом поезде. Дело осталось за малым. Уничтожить!
     - Если приказ…
     - Который не обсуждается, а выполняется! Ты же видел, кем он подписан?
     - Так точно, товарищ майор.
     - Ты пойми своим скудным умишком, мы же не знаем всех деталей. Нам не положено, да и не нужно. А вдруг, от этой операции зависит судьба огромной страны? Представь себе, от твоей решительности зависит судьба Советского Союза!
     - Разве так бывает?
     - Еще как! Вот не пустили бы Ленина в 17-м в Россию, допустим, его поезд потерпел бы катастрофу, судьба Мира сложилась бы по-другому.
     - Скажете тоже. То - великий Ленин!
     - Это сейчас он великий, а тогда обычным революционером был. Царская охранка его недооценила и прошляпила. А мы с тобой – нынешняя государственная охранка, и такого прокола допустить не должны! Согласен?
     - Если речь идет о деле государственной важности…
     - Конечно! Не в игрушки играем.
     - Согласен, товарищ майор.
     - То-то! Действовать будем так. Заминируем два первых вагона. Остальные будут крошиться о них.
     - А сами?
     - Сами спрыгнем, ясен хрен.
     - На ходу?
     - А как же. Ты лучше место подскажи. Нам нужен уклон, где поезд разгоняется, или мост через реку.
     - Будет мост. Через Амударью, перед Чарджоу.
     - Это уже Туркмения?
     - Да.
     - Еще лучше. Пусть Туркменские сотрудники с происшествием разбираются. А мы подкинем дезу, что группа мусульманских националистов требует отделения Андижанской области от Узбекистана. Это их акт устрашения.
     - Пройдет?
     - Конечно. После теракта в Московском метро, который организовали армянские националисты, всему поверят. Но, скорее всего, народ пугать не будут, и представят дело, как техническую неисправность. У нас кто всегда во всем виноват? Стрелочник. – Майор расхохотался. - Туркменские товарищи обязательно найдут такого стрелочника. Вот увидишь! Я представляю, он сейчас дрыхнет и не знает, какой мы ему сюрприз готовим.
     - Как бы самим стрелочниками не стать.
     - Дурак! Нас еще может к награде представят. Информацию наверняка замнут, ни в газетах, ни на радио ничего не будет. Помнишь, как «Пахтакор» в августе на самолете гробанулся? Какая тишина первое время была. Только потом решили объяснить, куда ж   это футбольная команда запропастилась. Так то «Пахтакор»! А у нас тут работяги по профсоюзным путевкам.
     - А вдруг и с «Пахтакором» была спецоперация?
     - Все может быть. Только про то нам с тобой знать не положено.
     Юсуп Искандеров посмотрел в окно на мелькающие километровые столбики.
     - Быстро идет. Меньше часа до реки осталось.
     - Успеем. Детонаторы радиоуправляемые, но радиус действия небольшой. Нам надо будет спрыгнуть с поезда перед самым мостом.
     - Боюсь я прыгать.
     - Не хочешь, оставайся! – Василий Пучков радостно улыбнулся и дружески хлопнул капитана по плечу. – Обещаю собрать по кусочкам и похоронить с почестями.
     Юсуп Искандеров невольно передернулся, Василий Иванович подтолкнул его к двери. Офицеры подхватили небольшие свертки, вышли в коридор и двинулись вперед к головным вагонам.
     Из некоторых купе еще слышался безмятежный смех подвыпивших туристов. Остальные безмятежно спали.

43
Острый взгляд узких глаз

     Тамара Кушнир сидела у окна, склонившись над столом и прикрыв лицо руками. Не задавая ни единого вопроса, она грустно выслушала рассказ Заколова о смертельной инъекции, жестком условии князя Орбелиани и той цели, ради которой он ищет череп Тимура.
     - Пить хочу, все пересохло, - попросила она.
     Александр Евтушенко принес теплую воду из титана.
     - Холодной нет, - извинился он.
     Девушка залпом выпила протянутый стакан и прислонилась спиной к жесткой межкупейной перегородке. Ее руки безвольно свешивались вдоль тела.
     - Лучше полежи, - посоветовал Заколов.
     - Належалась, - тяжело произнесла девушка. - Никак отойти не могу. В голове мутно.
     - Говорил я вам, что пора выйти из этого опасного приключения, - назидательно напомнил Евтушенко.
     Тамара подняла обиженные глаза. Ресницы хлопали частыми короткими сериями.
     - Сколько времени он дал на решение?
     - Пятьдесят девять минут.
     - Этого хватило?
     - Потом еще добавил пятьдесят девять секунд. Чудом успели.
     - Как он мог! - в сердцах возмутилась Тамара. – Как он мог рисковать моей жизнью! Ведь мы давно знаем друг друга. Он всегда ко мне хорошо относился. Поддерживал мои журналистские работы. А тут, ради корыстных амбиций…
     В уголках ее темных глаз проступили крупные слезы. Они сорвались и медленно заскользили вдоль переносицы. Тамара не спешила их вытирать, на ее лице застыла глубокая печаль.
     - Забудь, выкинь из головы. Все позади, - пытался успокоить Тихон.
     - Он любит только себя, - скорбно прошептала девушка.
     - И свою родословную.
     - А на остальных ему плевать!
     - Если бы только это. Он готов шагать через труппы.
     - Не ожидала от него.
     - Наверное, плохо знала.
     Девушка недовольно вскинула голову.
     - Достаточно.
     - Люди познаются в критических ситуациях. Его уволили, вот он…
     - А меня выгнали! Но я же никого еще не убила!
     - Давид Вахтангович Орбелиани заболел идеей возрождении монархии и дворянства. Он хочет вернуть себе титул князя, и связанные с этим привилегии. Тогда он в Грузии станет видным человеком.
     - Идиот! Какая может быть монархия в коммунистической стране.
     - Он считает, что многое изменится, если в его руках окажется череп Тимура. И ради этой цели, он не остановится ни перед чем.
     - Ребята, хватит про череп, - вмешался в разговор Евтушенко. – Нам лучше выйти из опасной игры. Мы в удивительной стране. Вокруг так много интересного, и чтобы это познать, совсем не требуется копаться в древних могилах. У всех народов, во всех религиях могилы предков неприкосновенны. Зачем же нарушать общечеловеческие законы? Я хоть и не верю в мистические силы, но зачем попусту испытывать судьбу?
     - А вот мы найдем череп и измерим его биополе. Разве это не интересно?
     - Пока я вижу, что это опасно. И глупо!
     Тихон Заколов посмотрел на притихшую девушку.
     - Я здесь из-за Тамары. Я обещал ей помочь. Ей решать, продолжаем мы или нет.
     Девушка долго задумчиво молчала, потом попросила:
     - Открой дверь и окно, мне душно.
     Тихон Заколов исполнил просьбу, хотя в нынешних условиях при закрытой двери он чувствовал себя уютнее. В купе ворвались шум поезда и ночная свежесть. Тамара Кушнир поднялась, наклонилась над столиком и сунула руки в оконную щель. Встречный поток ударялся о растопыренные ладони, бил в лицо, сушил слезы и приятно шевелил смятую прическу. Девушка оживала.
     По тускло освещенному коридору проследовали быстрые шаги. В проеме двери промелькнули две мужские фигуры в бежевых куртках. Узкие глаза под широкими азиатскими веками мельком заглянули внутрь купе.

44
Враг обнаружен

     - Я снова видел эти волосы.
     Юсуп Искандеров нагнал Василия Пучкова в тамбуре и нетерпеливо дернул за рукав бежевой куртки. Майор шагал широко, быстро распахивая по пути многочисленные двери. После установки взрывного устройства между первым и вторым вагоном его внимание было сосредоточено на пульте управления, оттягивающем карман. Стук колес и лязгающие металлические пластины в переходе заглушили слова капитана.
     - Что ты видел? – небрежно переспросил Василий Пучков.
     - Волосы той девчонки, Тамары Кушнир.
     - Ты их скоро во сне будешь видеть, – усмехнулся майор, не останавливаясь. – Понравилась, что ли? На пятый день командировки мне даже старые узбечки нравятся.
     - Причем здесь это! Точно говорю, очень похожая шевелюра.
     - А нос ее ты заметил, глаза? Что тебе все время волосы мерещатся?
     - Она стояла спиной. В пестром платье.
     - В чем?
     - В узбекском платье.
     Майор неожиданно встал посередине тамбура и обернулся. Спешащий капитан угодил ему в грудь и растерялся.
     - Что?
     - Она была одета по-узбекски?
     - Да. В платье и штанишках.
     - Вот, сука, переоделась! Теперь я понял, почему ее потерял в Бухаре.
     - Хитрая лиса.
     - Гиена она, а не лиса. Не на тех напала. Где ты ее видел?
     - Там. Во втором вагоне.
     - Точно ее?
     - Ее, кого же еще. Волосы один в один, да и фигура. Можно вернуться и проверить. Я купе запомнил.
     Василий Пучков заколебался.
     - Во втором, говоришь? – Он решительно рубанул воздух ребром ладони. – Нет, возвращаться не будем. В поезде чисто сработать трудно, много глаз, а ждать некогда. Второй вагон мы как раз заминировали. Это хорошо. Шансов у нее не будет. Мост высокий?
     - Да.
     - Мост высокий, река глубокая, течение быстрое - то, что надо. Из такой передряги даже Чапаев не выбрался. – Майор усмехнулся. - У остальных клиентов шансы тоже не велики. Одним махом избавимся от всех врагов. Скоро мост?
     Юсуп Искандеров припал к окну, рассмотрел номер мелькнувшего километрового столба, прикинул скорость и промямлил:
     - Минут семь-восемь, не больше.
     - Двигаем в последний вагон. Оттуда спрыгнем.
     Василий Иванович суетливо поправил пульт в кармане куртки, тревожно подумав: батарейки уже вставлены, как бы не сдвинуть рычажок раньше времени.
     В следующем вагоне на служебном купе майор заметил табличку: «Радиоузел». Памятуя о масштабах запланированной акции, он решил подстраховаться.
     Рука рывком распахнула дверь. Рядом со стойкой из радиоприборов клевал носом пьяненький светловолосый парень в очках, густо заляпанных сальными отпечатками. Майор тряхнул парня, сунул под мутный взгляд красное удостоверение с золотым гербом и тремя крупными буквами «КГБ» и спросил:
     - Выход на городскую телефонную сеть есть?
     Парень непонимающе пялился на двух наглых людей, ввалившихся в купе и прикрывших за собой дверь. Василий Пучков заметил на столе открытую бутылку лимонада и плеснул сладкой водой в лицо парню.
     - Просыпайся, пьяная рожа!
     Тот вздрогнул и осмысленно посмотрел на Пучкова.
     - Что такое?
     - Как связаться отсюда с Самаркандом?
     - Через машиниста, у него радиоканал с железной дорогой.
     - Соединяй.
     - А вы кто? - парень нервно слизнул сладкие потеки с верхней губы.
     - Соединяй и не рассуждай! И быстрее! – майор еще раз хлопнул корочками удостоверения.
     Парень щелкнул тумблерами, нажал кнопку, в потрескивающем динамике дважды сменились голоса операторов. Когда ответили из Самарканда, мокрый радиомеханик спросил:
     - Какой номер?
     - Дальше я сам справлюсь.
     Майор бесцеремонно выпихнул парня из купе и назвал номер телефона в кабинете подполковника госбезопасности Кошелева.
 
45
Лубянка проснулась

     Ночной кабинет начальника управления госбезопасности по Самарканду освещала лишь настольная лампа под матовым стеклянным абажуром. Андрей Валерьевич Кошелев нервно бродил вдоль большого стола. Его ноги пересекали освещенный круг, ныряли в темноту и возвращались обратно. На свету хорошо была видна невесомая пыль на черных туфлях.
     Что за город, думал подполковник, только вчера почистил обувь, прошел по центру в праздничный день и на тебе! Не даром сапожники на Востоке без работы не остаются. Дыхание пустыни чувствуется за сотни километров. Это в Европе профессия чистильщика обуви давно вымерла, а в Азии их зазывающие голоса слышны на всех оживленных перекрестках.
     Валерий Кошелев расчетливо вышагивал по такой траектории, чтобы в любой ее точке телефоны на столе были в пределах секундной досягаемости. Он ждал звонка из Москвы, из центрального управления КГБ. Действуя согласно приказу, он отослал сообщение о происшествии в склепе Тимуридов и предпринятых в связи с этим действиях еще утром. Однако до сих пор из неприступного здания на площади Дзержинского не последовало ни ответа, ни привета.
     А ведь приказ срочный и секретный. Понятно, что в Москве праздничный день, и куратора Аверьянова Г.Г. может не быть на рабочем месте. Но ведь подполковник еще дважды отсылал депеши о ходе расследования. В том числе, последнюю, о намеченном способе ликвидации обнаруженных преступников. Дежурный офицер в любом случае обязан был разыскать Аверьянова или его приемника и передать полученную информацию.
     Задребезжал городской телефон. Андрей Валерьевич мгновенно схватил трубку и сразу понял, что в который раз звонит жена. Она говорила об остывших отбивных, черствеющих пирожках и увядшем салате, а подполковник грустно мечтал о запотевшей бутылке водки и маринованных опятах, присланных сестрой из Рязани. Он буркнул что-то грубое жене и положил трубку. Чего душу травит, ведь понимает, что служба для него – святое.
     Подполковник Кошелев присел, отхлебнул пустого зеленого чая. Алкоголь на службе он принципиально не употреблял и другим сотрудникам не позволял. Должны же чекисты чем-то отличаться от расхлябанных ментов? Начальник городской милиции Абдуллаев с утра несколько раз названивал, приглашая присоединиться к легкому фуршету. Но Кошелев холодно отказывался. Во второй половине дня звонки прекратились. Видимо, легкий фуршет перешел в пышный банкет в одном из опекаемых милиционерами узбекских кафе.
     Андрей Валерьевич Кошелев еще раз перечитал текст грозного приказа, глаза задержались на строке: уничтожение преступников провести любым способом.
     Любым! Ну, что ж, он действует строго в соответствии с подписанным секретным приказом, успокоил себя подполковник. Оставалось ждать сообщения о выполнении задания.
     Вновь тренькнул городской телефон. Опять жена, раздраженно подумал подполковник, собираясь сразу обругать тупую бабу. Но в трубке зазвучал далекий голос майора Пучкова, сквозь который прорывался шум движущегося состава.
     - Андрей Валерьевич, спешу сообщить, что командировка проходит успешно, - осторожно начал разговор Василий Иванович. - В ближайшее время планируем завершить все согласованные с вами работы, распрощаться навсегда с подопечными и вернуться.
     - Вы где, в поезде?
     - Да, но скоро планируем сойти.
     - Окончательно?
     - И не сомневайтесь.
     - Когда?
     - Минут через пять. Я хотел поинтересоваться: изменений в списке работ нет?
     Андрей Валерьевич скосил взгляд на приказ, жесткие формулировки вселили в него уверенность.
     - Место подходящее?
     - Мост. Лучше не бывает.
     - Ваша безопасность?
     - Мы спрыгнем из последнего вагона.
     - Действуйте.
     - Слушаюсь.
     Андрей Валерьевич Кошелев устало положил трубку и подошел к стене, на которой висела подробная карта Средней Азии. Опытный чекист сразу определил самое удобное место для операции. Подполковник взглянул на часы. До прибытия поезд к Амударье оставались считанные минуты. Он смотрел, как движется секундная стрелка, и с удовлетворением думал, что скоро закончится его тяжелое незапланированное дежурство. И тогда, холодная водочка и маринованные грибочки окажутся в самый раз.
     В этот момент впервые за день ожил телефон прямой связи с главным зданием КГБ на Лубянке. Подполковник дернулся от неожиданности и нервно прижал трубку. Он слушал строгий голос, отвечал на вопросы и понимающе кивал. Прозвучавший из уст куратора приказ, привел его в замешательство. Есть ли время, чтобы что-то изменить? Но возражения Москвой не принимались.
     Когда короткий разговор закончился, вспотевший и бледный Андрей Валерьевич схватил трубку с другого аппарата и стал тыкать дрожащим пальцем по выпуклым жестким кнопкам.

46
Решение Тамары Кушнир

     Тамара Кушнир отпрянула от раскрытого окна, отыскала в своих вещах крупную расческу и взялась за приведение в порядок пышной растрепанной гривы. По мере восстановления прически, настроение девушки улучшалось. Стоя перед зеркалом, она стрельнула взглядом в отражение Заколова.
     - Что ты разгадал с помощью монеты?
     - Мы с Сашкой определили, что на монете зашифрована надпись: УБЕЙ ЖИВУЮ ГОРУ ПУСТЫНИ. И еще указано, что след ведет в Ургенч.
     - Что значат эти слова?
     - А что означает твой вопрос? Мы продолжаем поиски?
     - Ну, конечно. Ведь мы почти у цели.
     - Тамара, ты серьезно решила?
     - Теперь я хочу найти череп Тимура еще сильнее, чем прежде.
     - Это опасно.
     - А в Ташкенте что, лучше? Сам говорил, что мы сначала должны найти убийц Касымова и Киреева.
     - Сдается мне, что уже нашли.
     - А теперь должны найти череп.
     - Орбелиани нам угрожал. Он настроен весьма агрессивно.
     - Я не боюсь его. Я никого не боюсь! Мы должны быть у черепа первыми!
     - Ему помогают два сильных бойца.
     - А мне, два умных парня. Ум должен победить силу. – Она села рядом с Тихоном, прикрыла узкой ладошкой его руку. – Ты обещал мне помочь. Без тебя я не справлюсь.
     - Я помогу.
     - Мне надо доказать, что я была права. Мы найдем череп, измерим его биополе и передадим в музей. Сейчас эта реликвия утеряна, а мы вернем ее государству, ведь это прекрасно! Тогда меня восстановят в университете, я закончу его и займусь любимой журналистикой.
     - Хорошо, мы разыщем череп Тимура, - согласился Тихон, окончательно убедившись в решительности девушки. – Чего бы это не стоило.
     Евтушенко, внимательно слушавший беседу, не смог скрыть разочарования:
     - Эх, упрямцы.
     - Ты разве не с нами? – вздернул брови Тихон.
     - С вами, куда же я денусь. Честно говоря, несмотря на опасность, мне все больше нравятся изощренные загадки. Мы имеем дело с неординарным умом.
     - Так и мы не лыком шиты!
     - Так давайте разгадывать дальше! – возбужденно воскликнула Тамара. – Что было на монете?
     - УБЕЙ ЖИВУЮ ГОРУ ПУСТЫНИ.
     - Странная фраза.
     Тихон Заколов пожал плечами.
     - Не более странная, чем предыдущие. Помнишь? ТЕМЯ БУХАРЫ. ВЕРНИСЬ В НАЧАЛО, СОТВОРИ ЗОЛОТОЕ КОЛЬЦО.
     - Мне кажется, те были понятнее.
     - Это сейчас. Так происходит всегда с уже решенными задачами.
     - Что означает новая инструкция?
     - Я пока серьезно не размышлял. Рядом с Ургенчем есть пустыня?
     - Еще бы. Можно сказать, он окружен ею.
     - Значит, мы на правильном пути. Осталось найти в пустыне возвышенность, на которой есть что-то ЖИВОЕ. Например, дерево или куст.
     - Может, под термином «ЖИВОЙ» понимается переменная высота горы, - подхватил рассуждения друга Александр. – Ветер то насыпает песок, то сдувает его. Гора ведет себя, как живое существо!
     - Тоже вариант. О такой горе должны знать местные жители.
     - Что в этом случае подразумевается под приказом – УБЕЙ?
     - Это многозначное слово. Выкорчевать дерево или сжечь его – равносильно убийству. Срыть гору бульдозером – тоже. В широком смысле, убить – означает изменить состояние предмета на противоположное. Сначала найдем объект, а потом поймем, как его следует убивать.
     - Чтобы я делала без тебя? Ты такой мудрый, - Тамара, словно котенок ласково потерлась щекой о плечо Тихона.
     Заколов смущенно зарделся. Он с трудом признавался себе, что все больше попадает под влияние красивой девушки. Ему нравится ее простая похвала, а еще больше нравится она сама. Ради нее он готов на все.
     Девушка вскочила, поежилась.
     - Сквозняк. Пора закрывать окно.
     Она вытянулась над столом, вцепилась в тугую раму, тонкое платье изящно облегало девичью фигурку. Тихон Заколов смотрел на стройные бедра девушки, и ему страстно хотелось, чтобы в закрытом купе они остались только вдвоем. От мгновенного желания даже в глазах помутнело.
     - Вместо песка, запахло водой. Скоро мост через Амударью, - промолвила Тамара и обернулась к Тихону. – Помоги, у меня сил не хватает.
     Заколов встал, рывком задернул раму и прикрыл дверь в купе. Он думал только о девушке. На стоявшего в коридоре пассажира в длинном плаще Тихон не обратил внимания.
     Когда захлопнулась дверь, человек в плаще задумчиво пробормотал: «Убей живую гору пустыни», и направился в первый вагон.
   
47
Две минуты до взрыва

     Подполковник КГБ Андрей Кошелев долго вслушивался в далекие потрескивания в телефонной трубке. Если была связь с городом из движущегося поезда, то должен быть и обратный канал. Он ждал соединения, надеясь, что успеет предотвратить намеченный взрыв, который в последний момент отменила Москва. Глаза смотрели на мчащуюся по кругу лихую секундную стрелку, мозг подсчитывал оставшееся время.
     Василий Пучков сообщил, что до акции осталось пять минут. Затем был полутораминутный разговор с Григорием Аверьяновым из центрального управления, который приказал отменить ликвидацию. И уже целую минуту Кошелев слушает треск переключающихся коммутаторов.
     Хаотичные шумы сменились четким звуком зуммера. Подполковник напрягся.

     Массовик-затейник и по совместительству радиомеханик туристического поезда Антон Демчук брезгливо снял облитые сладким лимонадом очки, вытер лицо и взъерошил слипшиеся волосы. Первая растерянность прошла и уступила место серьезной обиде на двух козлов, бесцеремонно ворвавшихся в служебное купе. Подумаешь, красное удостоверение предъявили, сейчас такие корочки в наличии у любой лаборантки из закрытого НИИ. Надо было дать отпор зарвавшимся пьянчугам, а то оставил посторонних один на один с дорогостоящим оборудованием. Хорошо, хоть не сломали. Вот пусть встретятся они еще раз на его пути, тогда им точно не поздоровится.
     Антон вновь посмотрел на аппаратуру, скрепленную в виде многоярусной башни. Все цело, даже провода и штекеры на месте. Надо еще кассеты пересчитать, и можно заваливаться на боковую, на сегодня туристам достаточно музыкальных развлечений. Близорукие глаза парня заметили мигание зеленого индикатора радиосвязи. Противный звуковой сигнал Антон давно приглушил до минимума, и при движении поезда низкий писк зуммера сливался с общим шумом.
     Кому еще понадобилось, на ночь глядя, тревожить уставшую поездную бригаду? Не иначе, какая-нибудь вокзальная буфетчица забрела к диспетчеру и решила проверить, чем ее благоверный муж-проводник занимается в праздничный вечер. Антон не раз был свидетелем подобных разговоров ревнивых теток, а потом еще получал нагоняй от недовольных мужей, вынужденных с огромным напряжением демонстрировать голосом свою трезвость и беззаветную любовь к дражайшей половине.
     Пошли они все! Ведь мог же он быть в туалете и ничего не слышать? Кстати, смыть эту сладкую бяку и впрямь не помешает.
     Утомленный спиртными напитками, Антон Демчук тяжело поднялся. Его качнуло, локоть задел кнопку включения радиосвязи, Антон восстановил равновесие и вышел из купе.

     Андрей Валерьевич Кошелев обрадовался, когда услышал, как надоевший зуммер сменился отчетливым перестуком колес. Связь с поездом есть!
     - Ответьте Самарканду! Говорит Кошелев! – воскликнул подполковник. – Это туристический поезд? Срочный вызов!
     Он еще несколько раз отчаянно крикнул:
     - Хоть кто-нибудь, подойдите! Вы слышите меня? Важное сообщение!
     Но ухо, стиснутое пластиковым ободом телефонной трубки, улавливало лишь бесконечную дробную мелодию стальных колес. Пассажирский состав на всех парах летел к мосту через Амударью.
     Подполковник посмотрел на часы. Если верить докладу майора Пучкова, до взрыва поезда остается две минуты. А сомневаться в словах и поступках решительного Василия Пучкова не приходилось.

     Тихон Заколов осторожно прикрыл дверь за собой и вышел в коридор. Он хотел найти радиорубку и заказать для Тамары Кушнир тихую лирическую песню. Расстроенной девушке нужна была поддержка, а хорошая песня, посвященная ей, непременно вернет уверенность и силы. Она должна знать, что не одна на этом свете, и на предательстве редактора Орбелиани жизнь не заканчивается. Пусть догадается, что рядом с ней есть любящий человек.
     Он быстро нашел купе с табличкой «Радиоузел», постучал и отдернул дверь. Пустое узкое купе встретило липким пятном на полу и миганием зеленой лампочки на панели приборов.
     - Есть кто-нибудь? – из вежливости спросил Тихон Заколов.
     Стойка аппаратуры тот час откликнулась механическим голосом:
     - Кто здесь? Срочно ответьте. Вызывает Самарканд. Срочно ответьте!
     Тревожная интонация заставила Заколова войти внутрь. Он осмотрелся и наклонился к сеточке на приборной доске, обозначенной символом микрофона.
     - Слушаю вас.
     - Кто вы?
     - Пассажир. Турист.
     - Еще кто-нибудь рядом есть?
     - Нет.
     - Теперь уже все равно. Мне некогда объяснять подробно. Три минуты назад из поезда мне звонил Василий Иванович Пучков. Необходимо срочно его найти и передать следующее. Запоминайте! Кошелев отменил операцию. Только три слова. Кошелев отменил операцию!
     Взвинченный голос и командирские нотки не оставляли сомнения, что собеседник говорит серьезно.
     - Как я найду Пучкова?
     - Он похож на Чапаева, усы такие же. Он вдвоем с круглолицым узбеком.
     Заколов, сжав челюсти, вспомнил вынужденное знакомство с двумя вооруженными людьми, один из которых носил чапаевские усы. После столкновения с ним на железной дороге, и опасной гонки на мотороллерах, новая встреча с этим человеком не входила в его планы.   
     - Насколько это важно?
     - Вопрос жизни и смерти! Ждать некогда! – выкрикнул собеседник и нервно прошептал: - Жизни и смерти. Для многих.
     Припомнив решимость Пучкова, уничтожить его и Тамару, Тихон поверил словам незнакомца. Хладнокровный тезка Чапаева готов был выполнить любой жестокий приказ. Сейчас кто-то решил отменить опасное решение, но Пучков об этом еще не знает.
     - Вы сказали срочно. Сколько у меня времени?
     - Девяносто секунд!
     Тихон Заколов похолодел, кончики пальцев онемели. В прошлый раз, чтобы спасти Тамару Кушнир ему отвели пятьдесят девять минут, сейчас для предотвращения гибели многих людей всего девяносто секунд. Заколов стряхнул оцепенение.
     - Где искать Пучкова?
     - В хвосте состава.

     Новые вопросы излишни. Время не остановить. Секунды одна за другой равнодушно переходят из будущего в прошлое. Катастрофа неумолимо приближается.
     Тихон Заколов выскакивает из купе, по пути сшибает возвращающегося Антона Демчука, рывком распахивает дверь между вагонами.  Его ноги ступают на рифленые пластины перехода, выпрыгивают в тамбур и несутся по следующему вагону. Редкие пассажиры прижимаются к стене, предпочитая не связываться с дикой молодежью.
     Далее путь лежит через вагон-ресторан. Между столиками дорогу преграждает пьяный детина с квадратной челюстью. Он что-то лопочет про неуважение, цепляется толстыми руками. Тихон видит противный подбородок, испачканный куриным жиром. Срабатывает боксерский рефлекс, кулак летит навстречу небритой челюсти, звучный удар, жирное тело заваливается на стол, звякает посуда, визжат женщины, однако препятствие устранено.
     Еще два вагона пролетают быстро, лязганье перехода сменяется тишиной коридора. Вот и последний вагон. Тихон останавливается. Сердце учащенно бьется, но не от усталости, а от нервного возбуждения. Глаза ощупывают закрытые двери купе. Где? Где усатый чапаевец?
     В голове прокручивается логическая цепочка из разговора с неведомым Кошелевым: смерть многих людей, поезд, девяносто секунд. Поезд, люди, смерть! А это значит, что запланировано крушение, до которого осталось не более тридцати секунд!
     Тихон движется по вагону. Купе его не интересуют. Те, кто запланировал катастрофу, должны позаботиться о собственной безопасности. А безопаснее всего находиться вне состава.
     Заколов открывает дверь в последний тамбур. В лицо бьет грохот разогнавшегося состава и ночная прохлада, пронизанная легкими нотками сырости. Рядом большая река. Боковая дверь наружу открыта. На поручнях висят две фигуры. В руках одной из них стиснут блок с тумблером.

    Александр Евтушенко выходит в коридор и прижимается носом к окну. Он хочет увидеть вторую великую реку Средней Азии – Амударью, чтобы сравнить ее с Сырдарьей. Луч локомотива выхватывает арки моста через большую реку. Скоро студент сможет оценить ширину знаменитой реки.

     Два человека, вцепившихся в поручни, замечают Тихона Заколова. Усатое лицо Василия Пучкова высовывается из темноты и ухмыляется. Пучков что-то рявкает напарнику, и тот сует свободную руку под куртку.
     - Кошелев отменил операцию! – выкрикивает Тихон заготовленную фразу.
     Но грохот поезда заглушает его голос. Заколов шагает к кромке тамбура, хочет наклониться к Василию Пучкову и повторить свои слова. Круглолицый узбек выхватывает пистолет и направляет на Заколова. Пучков вглядывается в голову состава, кончики его усов уверенно торчат вверх. Разогнавшийся локомотив вот-вот ворвется на мост. Намеченной акции не сможет помешать какой-то мальчишка.
     И Тихон понимает все коварство плана. Сейчас последует выстрел, офицеры спрыгнут, и Пучков щелкнет тумблером дистанционного управления. Объяснить что-либо уже невозможно. Они не услышат, по ушам бьет грохочущий поток. Малейшая попытка приблизиться, и они будут стрелять!
     Остается единственный очень рискованный шанс предотвратить взрыв.

     Евтушенко дергает раму и высовывает голову в открывшееся окно. Он хочет получше рассмотреть известную реку. Ветер рвет его волосы, стекла очков защищают от песчинок и Александр видит, как локомотив врывается на высокий мост. За ним череда зеленых вагонов с отходящими ко сну пассажирами. Луч прожектора бьет по железным перекрестьям. Внизу – стальная гладь воды.

     Заколов замечает, что узбек неуверенно держит пистолет в левой руке, основная правая вцепилась в поручень. Тихон может выбить оружие, но его интересует только зловещая коробочка. Он делает вид, что отступает. Однако, отведя ногу назад, Заколов тут же устремляет ее вперед и выбивает из руки Пучкова дистанционное управление. После удара Тихон резко приседает.
     Звучит выстрел. Пуля свистит над головой и пробивает крышу вагона. Все трое смотрят, как кувыркается в воздухе пульт, ожидая его приземления.
     Тумблер может сработать от удара. Первые пассажирские вагоны уже на мосту. Коробочка падает, и сразу раздается пронзительный шум…

48
Охота за горой пустыни начинается

     Это гудит локомотив и грохочет состав на железнодорожном мосту.
     Больше ничего не происходит.
     Разъяренный Василий Пучков запрыгивает в тамбур и набрасывается на Заколова. Тихон опустошен, у него нет сил, сопротивляться, он позволяет одолеть себя. Когда злое лицо офицера оказывается в непосредственной близости, Тихон Заколов хрипит через силу:
     - Кошелев отменил операцию.
     - Что? – растерянно переспрашивает Пучков.
     - Я говорил с Кошелевым по рации в радиорубке. Он велел передать Василию Ивановичу Пучкову, что операция отменена.
    Занесенный кулак чекиста опускается.
     - Повтори!
     - Операция отменена!
     - Ты кто?
     - Я студент.
     Пучков удивленно вращает зрачками.
     - Живи, студент. Но я все проверю.
     Юсуп Искандеров прячет пистолет, кажется, он удовлетворен мирной развязкой.
     Офицеры топают к радисту. Антон Демчук, видя своих обидчиков, гордо пытается сопротивляться. Но злой Пучков жестко бьет его под дых и выпихивает вон. Майор запомнил, как работает радиосвязь, и помощник ему больше не нужен.
     Издерганный ожиданием Кошелев получает сообщение о том, что операцию успели предотвратить. Две минуты он приходит в себя и твердым голосом диктует новые инструкции, полученный из центрального аппарата КГБ.
     Миссия офицеров Пучкова и Искандерова не прекращается, она лишь слегка видоизменяется, но цель остается прежней: преступники будут уничтожены. Василий Пучков доволен, расплата с наглым парнем со шрамом над губой не отменяется, а ненадолго откладывается. Он просит организовать очистку первого и второго вагона от взрывчатки и отключает связь с начальником.

     Как только ранним утром туристический поезд затормозил на железнодорожной станции Ургенч, из первого вагона сошли три долговязые фигуры в длинных плащах. Нескладными шагами они пересекли платформу, миновали здание вокзала и остановились в центре большой замусоренной площади. Самый высокий тип извлек из-под необъятного плаща топографический атлас, сощурился на восходящее солнце и сориентировал страницу по сторонам света. Средний палец ткнул в коричневое пятнышко на карте, обозначавшее возвышенность, рука взметнулась вверх и уверенно указала направление. Никто из двоих молчаливых спутников не возражал, чувствовалось, что они полностью доверяют высокому вожаку.
     Троица направилась к видавшей виды оранжевой «Волге» с шашечками на крыше. Старший постучал в пыльное стекло. Дремавший таксист с тонкими стреловидными усиками встрепенулся, поправил съехавшую тюбетейку и услужливо открыл дверь. Он несколько удивился, что ехать предстоит не в популярную среди туристов Хиву, а в безлюдную пустыню, и заломил двойную цену. Приезжие, вопреки местным обычаям, торговаться не стали, сдержанно кивнули и бросили в багажник две тяжелые сумки.
     - Меня звать Мустафа, - дружелюбно представился водитель, когда тронулись в путь. Натолкнувшись на всеобщее молчание, он виновато добавил: - Можно просто, Толик.
     Самый высокий из пассажиров недоуменно уставился на тонкие усики водителя. Поежившись под тяжелым взглядом, Мустафа смущенно объяснил:
     - Так в армии звали. Сам не понимаю, почему.
     Длинный ничего не ответил, а когда Толик-Мустафа уже забыл о нем, неожиданно произнес:
     - Мартин.
     - Это имя? - не сразу понял водитель.
     - Мартин - мое имя, - медленно с прибалтийским акцентом продиктовал пассажир.
     До сегодняшнего дня Толик-Мустафа знал только одного человека с таким неприятным именем: шефа СС Мартина Бормана из кинофильма «Семнадцать мгновений весны». Поговаривали, что Борман исчез после войны и до сих пор где-то скрывается. Мустафа подозрительно изучил арийские черты лица пассажира, сопоставил с тем, что видел в кино и задумался, может ли современная пластическая хирургия достичь таких впечатляющих результатов? Чем больше он размышлял, тем больше склонялся к мысли, что в век космических полетов на Луну и не такое возможно.
     Длинные плащи, как в кино у гитлеровцев, и побрякивающие в багажнике вещи пассажиров еще больше обеспокоили Мустафу. Припомнив очертания сумок, он догадался, что таинственный Мартин прихватил в пустыню саперные лопаты, кирку и, возможно, топорик! А если они хотят убить бедного Мустафу, закопать труп и завладеть его ценной машиной? Зачем им еще понадобилось ехать в такую глухомань? Свернуть в поселок пока не поздно? Но занудливый Мартин постоянно сверял дорогу с картой, смотрел на солнце и время от времени по хозяйски указывал путь. Толик-Мустафа нашел краем глаза припрятанную слева от сиденья монтировку, традиционное защитное оружие таксистов, и ему стало немного легче. За свою ценную жизнь он еще поборется!
     Беспокойство Мустафы еще больше возросло, когда долговязый пассажир неожиданно попросил остановиться в пустынном месте около небольшой горы. Голова втянулась в плечи, левая рука сама собой опустилась к монтировке. Ну, сейчас начнется!
     Однако расставание прошло миролюбиво. Мартин рассмотрел чахлое деревце на вершине горы и, кажется, остался доволен. Он отсчитал нужную сумму, пока молчуны забирали из багажника подозрительные баулы, и попросил заехать сюда же через несколько часов. Мустафа клятвенно пообещал, а сам злорадно подумал: ага, ждите, приеду я еще! Вы к тому времени неприметную могилку подготовите, и тогда уж точно грохните, фашисты проклятые.
     Сунув деньги во внутренний карман, Толик-Мустафа вихрем примчался на свою рабочую точку к зданию вокзала. Цел, слава Аллаху!
     Долго ждать новых пассажиров не пришлось. В приоткрытом окошке показался длинный прямой нос и вежливая улыбка лысого господина с ухоженными бакенбардами. Сзади него щурились от утреннего солнца два типичных молодых горца. Ну, уж эти в пустыню не потащатся. Сейчас попросят отвезти в самый лучший ресторан, предположил Мустафа.
     - Давид Вахтангович, - любезно представился лысый товарищ в щегольском по местным меркам костюме.
     - Толик, - буркнул Мустафа и нацепил на лицо холуйскую улыбку. Он знал, что горцы такой подход ценят, а ему все равно, лишь бы деньги платили. – Куда прикажете ехать?
     - Скажи, пожалуйста, дорогой Толик, есть ли в ваших краях знаменитый большой верблюд?
     - У нас зоопарка нет, - опешил Толик от неожиданного вопроса.
     - Я знаю. Но верблюды-то у вас есть?
     - Зачем тебе верблюд? Вот машина, она лучше десяти верблюдов. Домчу, куда надо, быстрее ветра!
     - Я хочу увидеть верблюда. Самого большого. Живую гору пустыни.
     - Самого большого? – Водитель поскреб вытянутый подбородок. - Самый большой верблюд у деда Зафара. Он рядом с ним туристов  в Хиве фотографирует.
     - Замечательно. Я тоже хочу сфотографироваться. Отвези нас туда.
     Толик-Мустафа с радостью доставил пассажиров привычным маршрутом к западным воротам Ичан-Калы,  древнего внутреннего города Хивы, и подробно объяснил, как пройти к известному верблюду.
     Ступая по узким древним улицам, князь Орбелиани, наконец, счел нужным объяснить Гиви и Зурабу свое странное решение, сфотографироваться около верблюда.
     - Я всю ночь думал над смыслом послания: УБЕЙ ЖИВУЮ ГОРУ ПУСТЫНИ. В нем наверняка зашифровано иносказание. С одной стороны, текст прямо указывает на гору, с другой стороны, убить можно только живой организм. Гора пустыни, задумался я. А ведь существует устойчивое сочетание: корабль пустыни. Это верблюд! И у него есть горбы, похожие на горы. Живые горы! Представьте себе огромного верблюда, который тащится по ровным пескам. На его спине навьючен груз, который кажется небольшой горой. Живой горой пустыни!
     - И его можно убить, - буркнул Гиви.
     - Да. Я об этом и говорил. Нам надо найти самого большого верблюда, олицетворяющего собой живую гору пустыни.
     Они вышли к грандиозному расписному минарету, столь широкому в основании, что казалось, его собирались строить до луны. Но древние зодчие вовремя смерили гордыню и остановились в самом начале пути. Перед минаретом стоял огромный мохнатый верблюд с надменным выражением старой морды, а рядом с ним суетился аксакал в строгой шляпе, потасканном пиджаке и брюках-галифе, заправленных в высокие нечищеные сапоги. Аксакал уверенно регулировал поток туристов, желающих сфотографироваться рядом с принаряженным верблюдом.
     - Уважаемый, Зафар, сколько стоит возможность сделать фото, с вашим столь великолепным животным?
     Аксакал не удивился, что незнакомец знает его имя, он здесь работал столько лет, что стал олицетворением древнего города.
     - Наверху – пятьдесят рублей, внизу – десять, - привычно продиктовал Зафар.
     - Однако! Почему такая разница?
     - Э-э! Попробуй сам посадить кого-нибудь на плечи.
     - Я не верблюд.
     - Я тоже иногда жалею об этом, - пошутил Зафар и серьезно добавил. - Верблюд устает. Он уже старый.
     - Сколько же ему лет?
     - Мы все время с ним спорим, кто из нас старше. Только он паспорт потерял, - захихикал аксакал. Чувствовалось, что он привык к непринужденному общению с туристами.
     - Значит, он стоит здесь много лет?
     - С тех пор, как изобрели фотоаппарат!
     - Красавец! И такой огромный, - похвалил верблюда Орбелиани.
     - Верблюд-гора, - гордо подтвердил аксакал.
     Последняя фраза князю понравилась, она подтвердила его догадку. Давид Вахтангович решил уточнить последнюю деталь.
     - Вы все годы работаете на одном и том же месте?
     - Здесь лучший кадр, не сомневайся. Видишь, верблюд даже шею не может выпрямить, привык смотреть в одну сторону.
     - Зачем же так эксплуатировать животное?
     - Хватит меня отвлекать! Будешь фотографироваться? – обиделся Зафар.
     Князь Орбелиани вежливо отошел, он уже узнал, все, что хотел. Зураб скептически осматривал большого верблюда.
     - Допустим, мы его убьем, что это даст? Вы, думаете, что череп Тимура внутри верблюда?
     - Нет, конечно. На верблюде старый ковер с узором, между горбами сиденье, еще есть сбруя. Возможно, они укажут путь дальше.
     - Сколько можно? Неужели предыдущих загадок недостаточно?
     - Этого нам знать не дано. Чем сложнее путь, тем значительнее награда. Я предупреждал, что поиски будут нелегкими.
     - Если речь идет о новой загадке, дядя Давид, то зачем убивать верблюда? Достаточно украсть все вещи.
     - Пока не знаю. Но инструкцию надо соблюдать точно.
     Молчавший Гиви ощупал тесак под одеждой.
     - Моего кинжала будет мало.
     - Вижу. Все равно надо выждать, пока схлынут туристы. Есть время, поискать что-нибудь более подходящее в местных лавках, - предложил племянникам князь.

49
Ошеломительные успехи

     Бодрая Тамара Кушнир растолкала утром Тихона Заколова, задумчиво лежащего на верхней полке.
     - Тихон, вставай, пора искать череп Тимура.
     - Где?
     - На горе, в пустыне! Где же еще!
     - Допустим, мы его найдем. Твой князь-редактор опять похитит тебя и обменяет на череп.
     - Ну, нет! Второй раз ему это не удастся. Предупреждена – значит, вооружена. Я так просто теперь не дамся. Буду брыкаться, царапаться, кусаться.
     Александр Евтушенко, невозмутимо пивший чай, счел необходимым вмешаться в разговор.
     - Чем дальше мы продвигаемся, тем больше мне кажется, что мы стали жертвами чьей-то злой шутки. Решим одну загадку, идем к следующей, за ней новая головоломка, потом еще. И конца этому не видно. Может, кто-то издевается над нами, а черепа Тимура давно не существует?
     - Если был человек, значит должен остаться его череп. Ничто не исчезает бесследно, - убежденно заявила Тамара.
     - И на шутку это не похоже, - добавил Тихон, припомнив, как вчера два решительных человека, действовавших по приказу, пытались взорвать пассажирский поезд. Он не рассказывал об этом девушке, оберегая ее от нового потрясения.
     - Нам нельзя терять время! Орбелиани уже ушел, он нас опередит, - нервничала Тамара.
     - Кто сказал, что мы теряем время? Я уже целый час думаю о послании на монете. Мне все кажется, что вчера в спешке я что-то упустил.
     - Поехали на поиски, а по пути подумаем.
     - Скорость мысли быстрее любого передвижения, - поддержал друга Александр. – Давайте завтракать.
     Тихон Заколов прикрыл глаза, беззвучно зашевелил губами и что-то нарисовал пальцем в воздухе. Через минуту он с энтузиазмом вскочил, ударившись головой о потолок, и спрыгнул вниз.
     - Самое время крикнуть: эврика, - вяло пробурчал он, потирая макушку.
     - Ты сделал открытие? – удивилась Тамара.
     - Я понял, что нам не нужна гора. Череп Тимура следует искать совершенно в другом месте. – Тихон обвел друзей загадочным взглядом. – Сашка, захвати еду с собой. Мы отправляемся на поиски этого места.

     Василий Пучков стоял в коридоре и курил, высунув голову из вагона. Пустая платформа хорошо просматривалась в обе стороны. Он стряхнул пепел и обернулся. В купе напротив Юсуп Искандеров следил за противоположной стороной состава.
     - Что у тебя, Юсуп?
     - Из окон никто не вылезал.
     - И на платформе они не появлялись.
     - Снова переоделись и затерялись в толпе?
     - Я теперь их в любой одежде узнаю. И толпы никакой не было. Народ с бодуна, многие до сих пор дрыхнут.
     Офицеры госбезопасности действовали теперь согласно новому приказу. Объект временно не трогать. Слежку продолжить. В случае обнаружения объектом человеческого черепа, находку немедленно изъять, а объект и возможных свидетелей ликвидировать.
     С момента остановки поезда майор Василий Пучков дежурил на платформе. Он видел каждого выходившего туриста, но ни Тамары Кушнир, ни бойкого молодого человека среди них не заметил. Был один лысый кавказец, похожий на описание редактора Орбелиани. Но приказ подполковника, прежде всего, ориентировал на слежку за девушкой, написавшей статью, и ее подельником по незаконному проникновению в усыпальницу эмира Тимура.
     - А вот и они, - присвистнул майор, заметив вышедших на платформу троих молодых людей. – Никуда не делись, голубчики. С ними еще очкарик.
     Он отбросил окурок и приказал капитану:
     - Собирайся, служба зовет.
     Юсуп Искандеров подскочил к окну и увидел дружную троицу в потрепанных штанах-техасах, спешащих на стоянку такси.

     На песчаной горке, возвышающейся над ровной пустыней, кипела работа. Неудобные длинные плащи были сняты, деревце выкорчевано, и двое эстонцев методично углубляли яму под его корнями. Мартин Кирк стоял рядом и следил за сухим песком, вываливаемым на поверхность.
     Он вспомнил, как много лет назад хоронил отца. Родная прибалтийская земля была богаче, она шлепалась тяжелыми комьями на дощатую крышку простого гроба и вскоре образовала рыхлый холмик, на котором в считанные недели выросла жирная трава. Отец Мартина во время войны служил в Эстонском легионе СС. Мать уверяла, что он боролся за независимость страны от оккупантов. Советская власть расценила его службу по-другому и на пятнадцать лет упекла в сталинские лагеря. Вернувшись из Сибири, исхудавший отец глотнул родного воздуха, побывал в весеннем лесу, посидел на берегу Балтийского моря и через месяц тихо отошел в мир иной.
     Маленький Мартин поклялся продолжить борьбу отца за независимость Эстонии. Он понял, что делать это лучше всего, находясь у власти. Со школьных лет Мартин расчетливо устремился в активисты. Он стал комсомольским вожаком, вступил в коммунистическую партию и добрался до большого поста в республиканском аппарате ВЛКСМ. Однако Мартин Кинк всегда помнил о главной цели. На любом посту он делал так, чтобы Москве было плохо, а Таллинну хорошо. И хотя масштабы его деятельности возрастали, независимость родины не приближалась.
     Посетив с дружеским визитом узбекских коллег, Мартин случайно услышал историю об огромной мистической силе, сохранившейся в прахе самого жестокого правителя Азии Тамерлана. Потом в типографии он прихватил газету со статьей о зловещем участии черепа Тимура в начале войны. Он, вдруг, осознал, что судьбы стран и народов чаще всего меняются в результате войн. Первая мировая война привела к освобождению его Родины, вторая мировая – к многолетней оккупации. Так, значит, нужна новая война, в результате которой Эстония вновь обретет независимость.
     Перечитав статью много раз, Мартин понял, что ключ к началу войны – это череп великого Тимура. Сталин был его обладателем во время прошедшей войны, и она закончилась его победой. Если теперь череп Тимура достанется эстонцу Мартину Кирку, то новая война завершится с пользой для его Родины.
     Уверив себя в этом законе, Мартин устремился на поиски могущественного черепа. В помощники он взял радиоинженера и историка, тоже убежденных патриотов маленькой прибалтийской страны. Выбор оказался верным. Радиоинженер помог подслушать важные разговоры Кушнир с сообщниками, историк давал много полезных сведений. Но там, где требовалась жесткость и решительность, в дело вступал сам Мартин.
     Теперь, когда большинство сложностей позади, череп властелина мира близок как никогда. Он не упустит могущественный талисман. Потому что только эстонец Мартин Кирк должен стать его обладателем! Это кратчайший путь к свободе его Родины!
     Из ямы раздались радостные возгласы. Мартин Кирк посмотрел вниз. На дне под слоем песка показался матерчатый саван. Мартин выдернул помощника и сам спустился в яму. Руки бережно счистили песок с округлой находки. Мартин с трепещущим сердцем развернул плотную вощеную ткань и затрясся от радости.
     Его глазам предстала матовая кость старого черепа.

     Давид Вахтангович Орбелиани вместе с племянниками вернулся к огромному верблюду. Подходящего холодного оружия в сувенирных лавках они не нашли. Ушлый Гиви прихватил где-то большую кочергу и заверил, что ее будет достаточно, чтобы проломить череп старой тупой скотине.
     Утренний поток туристов схлынул. Князь рассчитывал, что Зафар непременно отойдет на обед и оставит верблюда без присмотра, но аксакал, скрестив ноги, уселся прямо на землю и развязал узелок с домашней едой.
     - Придется подождать, - загрустил князь, - хотя бы в сортир старый пень должен сбегать.
     Вскоре его ожидания оправдались. Закончив с едой, Зафар огляделся, остановил укоризненный взор на Орбелиани, подозревая скупого кавказца в желании сфотографироваться бесплатно, но естественные потребности взяли вверх, и старик засеменил на кривых кавалерийских ножках к ближайшему туалету.
     Князь Орбелиани подал знак племянникам. Гиви с кочергой подошел к выгнутой шее животного, Зураб приготовился срезать ковер и сбрую. Невозмутимый верблюд продолжал смотреть туда, где обычно располагался фотограф, лишь один его глаз слегка скосился на кепку низкорослого Гиви. Что делает этот малыш сбоку, ведь люди всегда становятся в центре?
     Гиви разозлил высокомерный взгляд животного, он изловчился, подпрыгнул и шарахнул кочергой по голове верблюда. Одновременно Зураб попытался срезать веревки, удерживающие ковер.
     Кочерга согнулась на макушке животного, нож уколол в живот. Верблюд взревел от боли, взвился на дыбы и ударил мозолистыми ступнями, похожими на копыта, туда, где находилась причина его несчастья – по коротышке в кепке. Гиви от страха свалился на землю еще до удара и оказался полностью беззащитным. Но острая боль затуманила взгляд верблюда, он бил наугад и промахнулся. Исполинские ноги обрушились перед носом Гиви, кроша камни в песок.
     Перепуганный злодей вскочил и попытался убежать. На беду он устремился не на открытую площадь, а к кирпичной стене медресе. Гнев в глазах верблюда преобразился в расчетливый блеск. Он наступал на Гиви, перекрывая пути отхода. Зураб, пытавший удержать разъяренное животное за веревку, отлетел как воздушный шарик от движущегося грузовика.
     Гиви прижался к стене и по-детски прикрыл лицо руками. Верблюд поднялся на задних лапах и устремил две передние на голову врага, вложив в удар чудовищную силу. За мгновение до неминуемой гибели, Гиви потерял сознание и рухнул на землю. Удар мозолистых ног пришелся на кирпичную стенку и проломил ее. Нового удара не последовало, подбежал Зафар и оттащил обезумевшего верблюда.
     Князя Орбелиани не радовало спасение племянника, он горевал о полном провале операции. Однако когда осыпались кирпичные крошки, и рассеялась пыль, его настроение изменилось. В развороченной стене медресе вскрылся небольшой тайник. Князь заглянул в него и обомлел.
     Он увидел золотой парадный шлем полководца, водруженный на человеческий череп.

50
Визитер из центра

     Как только Андрей Валерьевич Кошелев пришел утром на службу, его встретил дежурный офицер и заговорщицки шепнул:
     - Вас ждут. – Дежурный незаметно кивнул на сутулого человека в гражданском костюме, стоявшего спиной у окна.
     Незнакомец развернулся и хмуро, как все начальники, сделал замечание:
     - Долго спите, подполковник.
     - Здравствуйте. С кем имею честь…
     - Полковник Аверьянов. Из Москвы.
     Посетитель развернул удостоверение, а Кошелев сразу вспомнил голос человека с Лубянки, с которым разговаривал вчера поздно вечером по служебному телефону.
     - Григорий Григорьевич, прошу в мой кабинет, – любезно улыбнулся подполковник и, проходя мимо дежурного, недовольно шикнул: - Ты что, не мог позвонить?
     - Да он вот только сейчас, а я…, - оправдывался растерянный офицерик.
     В чужом кабинете Аверьянов сел первым, забарабанил пальцами по столу и исподлобья приказал:
     - Доложите подробно обо всех обстоятельствах дела. Когда обнаружили? Какие меры приняли? Кто из сотрудников посвящен? Установлены ли подозреваемые?
     Он слушал торопливый доклад Кошелева, изредка прерывая вопросами, и делал пометки в маленьком блокноте.
     - Неплохо, подполковник, неплохо. За короткий срок вы далеко продвинулись в расследовании, - резюмировал московский чекист.
     - Стараемся, - скромно развел руки приободренный Кошелев.
     Аверьянов перелистнул страницу блокнота.
     - Так, значит, у нас в подозреваемых полный интернационал. Еврейка, которой помогает славянин. Грузины, эстонцы и еще целый поезд не пойми кого.
     - Все под контролем, товарищ полковник. Люди работают.
     - Где ваши сотрудники сейчас?
     Подполковник для важности взглянул на часы. 
     - Туристический поезд остановился в Ургенче, и будет находиться там допоздна. Сотрудник следуют за объектом и периодически выходят на связь.
     - Ургенч. – Аверьянов подошел к карте на стене и пробормотал: - Интересно. Хива совсем рядом.
     - Что прикажете предпринять, Григорий Григорьевич?
     - Ваши офицеры пусть действуют согласно приказа. Им знать обо мне пока не следует.
     - Есть. – Отчеканил довольный хозяин кабинета и тут же спохватился: - Хотите чай, кофе?
     - Хочу в Ургенч. И побыстрее.
     - Организуем, - пообещал Андрей Валерьевич. – Вам помощь на месте понадобится?
     - Я буду действовать самостоятельно.
     - Незнакомый город, другие нравы. Может, все-таки…
     - Это мое личное дело, подполковник. Глубоко личное. И потом, с чего вы взяли, что мне незнакома Средняя Азия?
     - Я только хотел… Мои офицеры – очень опытные сотрудники.
     - Это мы скоро увидим. Если все пойдет так, как я думаю.
     - Что вы имеете в виду?
     - Посмотрим, удастся ли кому-нибудь из них выбраться на этот раз, - загадочно пробормотал Аверьянов. Слова «Город Мертвых» он не стал произносить.
     Полковник остановился у окна и высматривал до боли знакомый купол мавзолея Гур-Эмир. Фотография молодого отца на фоне мавзолея Тимуридов висела в его московской квартире на самом видном месте.

51
Поиски продолжаются

     Таксист Толик-Мустафа второй раз за день гнал кормилицу-«Волгу» по песчаной загородной дороге. Новым пассажирам: двум молодым паренькам и девушке, тоже понадобилось ехать в пустыню. Но, в отличие от первых молчаливых клиентов, они искали не высокую гору, а заброшенный бывший оазис. Ладный парень, представившийся Тихоном, подробно расспрашивал об истории умершего оазиса. Хотя имя Тихон тоже было непривычным для азиатского уха, но неприятных ассоциаций, таких, как в случае с Мартином, не вызывало. Толик-Мустафа многое знал о родном крае и охотно рассказывал обо всем доброжелательным клиентам.
     Оставив молодых людей у пересохшего озера, Мустафа помчался обратно. В пустыне рассчитывать на новых пассажиров не приходилось. Разве что утреннюю троицу подобрать? Мустафа посмотрел на гору и не увидел там привычного деревца.
     Что наделали бессовестные туристы, возмутился водитель! Хорошо хоть старый Алишер давно умер, и не увидит этого надругательства. Всем в округе известна его история.
     Алишер имел десять дочерей и мечтал о сыне. Под старость лет Аллах услышал его молитвы и подарил долгожданного наследника. Алишер хотел вырастить из него настоящего мужчину. Но в десять лет мальчик упал со скакуна и сломал шею. Безутешный отец похоронил сына на самом высоком холме и посадил над ним деревце. Многие годы Алишер носил на вершину воду и поливал дерево. Оно выросло вопреки зною пустыни. После смерти Алишера дерево хоть и зачахло, но каждую весну на нем появлялись зеленые листья.
     И вот теперь черствые чужаки его уничтожили.

     Мартин Кирк раздраженно отбросил в сторону детский череп. Совсем не такую находку он ожидал здесь увидеть. Ведь все в точности сходилось с посланием. УБЕЙ ЖИВУЮ ГОРУ ПУСТЫНИ. Они так и сделали! Нашли гору, убили жизнь на ней, а в награду жалкие детские останки. В чем же ошибка?
     Он увидел пыльный след за знакомым желтым автомобилем. Кого еще привез таксист в дикую пустыню? Мартин извлек полевой бинокль, мощные окуляры поймали три фигурки рядом с небольшой каменной скалой и округлой ямой размером с пару теннисных кортов. Эстонец примостился поудобнее и подкрутил резкость. В самой высокой фигуре он с удивлением узнал студента Тихона Заколова. Значит, грубые грузины не отбили у него охоту к поискам черепа Тимура!
     Мартин Кирк с самого начала своей экспедиции устроил слежку и прослушивание переговоров Тамары Кушнир. И не пожалел. Он знал о ее планах, успехах студента Тихона Заколова в разгадывании головоломок, и вскоре обнаружил еще одних сильных конкурентов в лице грузинского князя. Три экспедиции в погоне за одним призом, это чересчур. Но эстонец рассчитывал быть победителем в этой опасной гонке. Ведь он контролировал каждый шаг конкурентов, а те о нем долгое время даже не догадывались.
     Что же привело молодых настырных людей к странной яме, хотя по инструкции следовало искать гору в пустыне?

     - Тихон, теперь ты нам объяснишь, зачем мы сюда приперлись? – топнула ножкой в песок недовольная Тамара Кушнир.
     Ко всему привыкший Александр Евтушенко внимательно смотрел на друга, стараясь предугадать загадочный ход его мыслей.
     - Помните, как располагались буквы на ободке монеты? – с таинственной улыбкой спросил Тихон Заколов.
     - Беспорядочно. Никакой закономерности я не уловил, - уверенно сказал Александр.
     - А откуда мы начинали отсчет?
     - От знака «тире». Это был единственный символ, отличный от буквы.
     - Логично. Однако он имеет и другое значение.
     - Какое еще? – не поняла Тамара.
     - Возможно, у меня голова настроена нетрадиционно, и я во всем вижу математические термины, но этот знак еще обозначает «минус»!
     - Ну и что?
     - А когда «минус» стоит впереди выражения, он означает отрицание!
     - К чему ты клонишь?
     - Поэтому, все, что следует за «минусом» надо изменить на противоположное значение.
     - Но у нас нет цифр, только слова! - раздраженно выкрикнула Тамара. – Что мы делаем рядом с этой ямой? Орбелиани, возможно, уже у цели!
     - Цифры нам не нужны. Надо применить отрицание к словам, - невозмутимо продолжил гнуть свою линию Заколов.
     - Так, - задумался Александр. – Значит, те слова, которые мы разгадали, надо заменить на противоположные по смыслу.
     - Совершенно верно.
     - Они называется антонимами, - подсказала успокоившаяся Тамара.
     - Правильно. А теперь по порядку. Мы получили фразу: УБЕЙ ЖИВУЮ ГОРУ ПУСТЫНИ. Что является антонимом слова «УБЕЙ»?
     - РОДИ, - осторожно предположила Тамара.
     - Или, ВОЗРОДИ!
     - Так. ЖИВУЮ меняем на МЕРТВУЮ, ГОРУ – на ЯМУ, - догадался Евтушенко.
     - А пустыня? Что с ней делать? – спросила девушка.
     - Поменять на море? – высказал мысль Евтушенко.
     - Я тоже споткнулся на этом слове, - сообщил Тихон. - Перебрал несколько вариантов, но потом пришел к выводу, что для местных жителей антонимом ПУСТЫНИ является ОАЗИС.
     - Точно! – воскликнул Александр. – Что получаем в итоге?
     - Все слова вам известны.
     - ВОЗРОДИ МЕРТВУЮ ЯМУ ОАЗИСА! – удивленно продиктовали Тамара и Александр, дружно произнося слово за словом.
     - Я разгадал это утром еще в поезде, но прежде чем объявить вам, захотел проверить столь парадоксальную версию, - продолжил объяснение Тихон. – Помните, я спросил таксиста: есть ли где-нибудь рядом оазис, на месте которого теперь мертвая яма? И он сразу вспомнил такое место.
     - А я думала, ты с водителем ведешь пустую светскую беседу.
     - Информацию легче получать в непринужденном разговоре. И вот, что я выяснил. – Тихон подошел к груде камней на краю обширной ямы и показал на круглое отверстие у самой земли. – Вот здесь раньше был родник. Его вода образовывала чистое озеро, вокруг которого жило много семей. В начале сороковых годов родник постепенно иссяк, озеро пересохло, и люди вынуждены были покинуть умерший оазис.
     - Хорошо, допустим ты прав. Зашифрованное в послании место мы нашли, - согласилась Тамара Кушнир. – Но как же мы возродим оазис?
     Александр Евтушенко поправил очки и указал на яму.
     - Нам сказано, возродить мертвую яму. Предлагаю пригнать сюда несколько цистерн с водой и наполнить ее.
     - Это не выход, - покачал головой Заколов. – Пока мы сюда не подъехали, я тоже не знал ответа на главный вопрос, как возродить оазис? Но теперь я догадываюсь.
     - Не тяни, - взмолилась нетерпеливая девушка.
     - Я дорожу временем и думаю вместе с вами. Вот какая идея пришла только что. Посмотрите на эти кактусы.
     Все взглянули на широкий густой ряд из огромных кактусов, росших в сотне метров от бывшего озера. Они образовывали непролазную живую изгородь.
     - Ты что-то спрашивал о них у водителя, - припомнил Евтушенко.
     - Да. Он рассказал, что здесь часто дуют суховеи. И раньше оазис отгораживали от песков пустыни плетеным забором. В начале Великой Отечественной войны многие мужчины ушли на фронт. Женщины не успевали вовремя чинить забор, и кто-то предложил посадить большие кактусы, которые отгородят жилища от пустыни. Кактусы посадили. Они быстро выросли и действительно загородили оазис. Но ключ с тех пор давал воды все меньше и меньше.
     - Что это значит?
     - У этих кактусов длинные корни. Я думаю, они жадно впитывали в себя воду и изменили русло подземной реки. Вода пошла мимо, и больше не попадала в источник.
     - Ты предлагаешь…, - Александр Евтушенко ошарашено выпучил глаза на непроходимые дебри из кактусов.
     - Да, я предлагаю, выкорчевать кактусы.
     - Но как?
     - Если помнишь, мы проезжали участок с дорожными работами. Там стояли бульдозеры, а сегодня у рабочих праздничный день.
     - Ты хочешь одолжить бульдозер?
     - На благое дело. Он заводится без ключа. Тут всего несколько километров, я сбегаю и пригоню.
     - Заколов, с тобой не соскучишься! – Тамара Кушнир плюхнулась на камень и благодарно улыбнулась. – Я буду ждать.
     - Сашка, оставайся с девушкой и будь внимателен. Я не хочу повторения вчерашней истории с заложницей.

     Давид Вахтангович Орбелиани просунул дрожащие руки в тайник и вцепился в бесценную находку. Он достиг своей цели! Золотой шлем, украшенный драгоценными камнями, мог принадлежать только Великому эмиру. И символично, что даже после смерти он покоился на голове повелителя Азии.
     Орбелиани бережно извлек находку и сдул пыль. Яркое солнце отразилось от блестящего шлема и на миг ослепило князя. Рядом удивленно заохали подбежавшие люди. Чьи-то руки подхватили шлем и подняли его высоко над головой, толпа возбужденно загудела.
     Золото и драгоценности князя не интересовали. В его руках остался гораздо более ценный и могущественный предмет. Он незаметно выскользнул из толпы, хотел уйти подальше, но не смог сдержать волнения и замер, чтобы рассмотреть бесценную реликвию.
     Крик разочарования, вырвавшийся из уст Орбелиани, потонул в возгласах толпы. В его руках находилась глиняная болванка в форме человеческой головы. Оставалась надежда, что это замазанный глиной настоящий череп. Князь нервно поскреб болванку, протянутым Зурабом кинжалом. Она легко крошилась, превращаясь в коричневые песчинки. Орбелиани в ярости разломил болванку и ударил ею по каменной мостовой. По древним плитам разлетелось глиняное крошево.
     Когда князь пришел в себя, Зураб, сохранивший спокойствие, высказал вслух то, что с утра не давало ему покоя:
     - А где сейчас Заколов с компанией? Не обманул ли он нас?

52
Возрождение оазиса

     Мартин Кинк с помощниками залег в вырытую яму и наблюдал сквозь бинокль за странными действиями студентов. Они пригнали большой гусеничный бульдозер и активно вгрызались передним ковшом в заросли гигантских кактусов. Через пару часов рычания мощного двигателя гряда колючих монстров была сметена в бесформенную кучу колючих ошметок. Студенты засыпали толстым слоем песка то место, где росли кактусы и успокоились. Они бесцельно сидели на груде камней на краю обширной ямы, устроив себе полдник из припасенных бутербродов.
     Мартин позавидовал предусмотрительным студентам. Его помощники взяли много разнообразных приспособлений, но ни капли воды, и ни крошки еды.
     Из-за вынужденного безделья эстонец время от времени изучал окрестности. Его внимание привлекли два дехканина, монотонно расчищавшие в сторонке участок от камней и веток. Мартин пригляделся. Из-под старых стеганых халатов дехкан торчали вполне цивильные брюки и туфли. Лицо одного имело явные узбекские черты, зато другой – усатый славянин – походил на какого-то неприятного русского киногероя. Вдобавок он периодически бросал пристальный взгляд на студентов и прижимал руку к уху, словно через невидимый прибор прислушивался к тому, что там происходит.
     Странные крестьяне Мартину не понравились.
     Время тянулось однообразно. Заходящее солнце лизнуло напоследок вершину горы. В наступивших сумерках Мартин заметил вездесущую оранжевую «Волгу» с Толиком-Мустафой, примчавшийся со стороны города. Он велел своим людям полностью скрыться в яме. Еще не хватало, чтобы водитель заметил их и громко окликнул.
     Но Толик-Мустафа вернулся отнюдь не за ними. Мартин Кирк видел, как из его машины вышли три уже известных ему грузина и крадучись направились к старому оазису.
     Не слишком ли много соглядатаев на беспечных студентов?

     Солнце окончательно скрылось за горизонтом, вымерший оазис погрузился во мрак, редкие огни далекого городка указывали лишь направление, где в бескрайней пустыне бьется жизнь.
     - Долго еще будем ждать? – уныло спросила Тамара.
     - Еще немного, - заверил Тихон.
     - Ты не ошибся, заменив гору на яму?
     - Думаю, что нет.
     - Почему же ничего не происходит?
     - Изменение русла процесс не быстрый. Мы уничтожили кактусы, засыпали их корни, чтобы они окончательно омертвели. Они больше не оттягивают воду на себя, природный насос перестал работать. Вода должна вернуться к пересохшему ключу.
     Александр Евтушенко, обладавший острым слухом, прижал раскрытую ладонь к земле и попросил:
     - Тише. Мне кажется, я что-то слышу.
     Все замерли. Под ногами под толщей земли происходил какой-то процесс. Сначала он давал о себе знать неясным, едва различимым шумом, затем звук стал более отчетливым и вскоре все слышали легкое журчание воды. Этот звук поднимался. Ребята встали и устремили взгляды на маленькое отверстие под камнями. Через несколько минут камни увлажнились, из отверстия засочилась вода.
     - Ура! – радостно подпрыгнула Кушнир.
     - Но что это нам дает? – задумался Александр.
     Тонкая струйка воды на глазах иссякла, словно кто-то перекрыл кран.
     - И все? – расстроилась Тамара.
     - Похоже на засор, - сообразил Тихон, - я прочищу.
     Он поискал, чем бы прочистить отверстие. В этот момент под камнем что-то заскрежетало, и струя воды с шумом вытолкнула на поверхность шар, величиной с теннисный мячик. Ребята с удивлением смотрели, как непонятный предмет скатывается на дно бывшего озера.
     Шарик заметили еще несколько пар глаз, затаившихся в темноте. Кое кто хотел рвануться за ним, но более расчетливые партнеры удержали нетерпеливых. Всем было ясно, что череп Тимура в данной находке не спрячешь.
     Тихон Заколов сбежал на дно пересохшего водоема и подобрал шар. Он оказался деревянным. Одна половина была гладкой, на другой пальцы нащупали вырезанный на поверхности узор. Подоспели Кушнир и Евтушенко.
     Возбужденная девушка спросила:
     - Что это за мячик?
     - Очень оригинальный резной сувенир.
     - Он нам поможет? 
     - Наверняка. Только здесь ничего не видно. Пойдемте в кабину бульдозера, там есть свет, - предложил Тихон.

53
Загадочный шар

     Трое друзей выбрались из ямы, которая начала заполняться водой, и уселись в тесную кабинку бульдозера без боковых стекол. Тихон включил лампочку над головой.
     - Вот. – Он бережно держал на виду круглую находку. – Шар специально сделан из дерева, чтобы вода его подняла и выплеснула наружу. Даже если бы мы ушли или пропустили этот момент, шар остался бы плавать на поверхности воды.
     - Дай подержать, - попросила Тамара. Она взяла протянутый шар, взвесила его на ладони и воскликнула: - По-моему, он внутри пустой!
     - Я тоже так думаю, - согласился Тихон.
     - Он явно состоит из двух половинок. Попробуем развинтить?
     - Подожди. Спешка опасна. Помнишь, что произошло с кубиком в склепе? Давай сначала рассмотрим шар.
     Тамара Кушнир осторожно крутила в руках находку и комментировала:
     - Что мы имеем в качестве исходных данных? – девушка улыбнулась, лукаво взглянула на Тихона и спросила: – Таким тоном ученые обсуждают научные проблему?
     - Ты прирожденная актриса, - похвалил Заколов.
     - Знаю. Итак, начнем. У меня в руках шар, выполненный из твердого дерева неизвестной породы, - академическим тоном забубнила Тамара. – Он состоит из двух, на первый взгляд, равных по размерам половинок. Одна из них совершенно гладкая, в центре другой полусферы вырезан геометрический узор. Узор представляет собой обычную пятиконечную звезду, вписанную в правильный пятиугольник. Углы пятиугольника касаются окружности, внутри которой он находится. Далее вырезана еще одна окружность большего радиуса. Она опоясывает центральный узор. Все! Больше ничего не вижу, доклад окончен, Фу-у, ну и словечки, язык можно сломать.
     - Исчерпывающее описание. Добавить нечего, - согласился Заколов. Он взял шарик, посмотрел на узор. – Звезда – символ Советской армии. Что она делает на этом предмете?
     - Заколов, ты забываешь, что звезды существовали и до Советской власти, - возразила Кушнир. - Звезда, вписанная в пятиугольник, часто использовалась для оформления интерьеров дворцов и мечетей в Средней Азии. Как вы знаете, мусульманская религия запрещает рисовать человека. Взамен этого местные мастера научились создавать сложнейшие узоры и орнаменты. Ими украшены самые разные постройки. Вспомните, вы их видели и в Самарканде, и в Бухаре. А звезда – это один из элементов азиатских орнаментов. Они бывают и пятиконечными, и восьми, и десяти.
     - Со звездой все ясно, - встрял в разговор Евтушенко. – Возможно, она здесь просто для красоты. Самое главное должно быть внутри шара.
     - Это логично. – Тихон расположил руки на разных половинках и заговорщицки посмотрел на приятелей. – Рискнем?
     - Последние четыре дня мы только эти и занимаемся, - невозмутимо констатировал Александр.
     - Открывай, - поддержала Тамара.
     Заколов сжал пальцы и попытался развинтить половинки. Шарик не поддавался.
     В это время трое грузин, спрятавшиеся за бульдозером, внимательно слушали разговор в кабине. Офицеры госбезопасности притаились за камнями, направили на трактор трубку дистанционного микрофона и наблюдали за всей шестеркой. А эстонцы, укрывшиеся за сваленными кактусами, не упускали из виду и студентов, и грузин, и чекистов. Восемь человек вслушивались в долетавшие из кабины звуки, и пытались понять, что же на этот раз нашел настырный студент Тихон Заколов. Все замерли в напряженном ожидании.
     Заколов протер руки и вцепился сухими ладонями в шарик. Он приложил громадное усилие, пытаясь сдвинуть половинки против часовой стрелки. Ничего не получалось. Тихон задумался. В прошлый раз для правильного решения ему пришлось развернуть монету на 180 градусов, затем перевернуть таблицу с цифрами и, наконец, применить отрицание к полученной фразе. На всех этапах надо было действовать не так как обычно, а наоборот. Еще он помнил, что для каждой последующей загадки, содержится подсказка в предыдущей. Если это так, то все просто.
     Тихон крутанул половинки по часовой стрелке, и они поддались. Сделав полный оборот, он почувствовал, что может разделить шарик.
     - Готово. Открываем? – с некоторой тревогой в голосе спросил он.
     Тамара, сидевшая рядом, кивнула и нервно отстранилась. Но тесная кабина не позволяла отсесть на значительное расстояние.
     - На всякий случай, я вскрою шарик снаружи, - решил Тихон.
     - Будешь открывать, хотя бы глаза прикрой, а то мне тревожно, - попросила девушка.
     Заколов выпрыгнул из кабины, осмотрелся и сунул руки в мятое ведро, висевшее на бульдозере. Окаменевшие от напряжения ладони стали медленно расходиться в противоположные стороны. В какой-то момент он услышал в руках щелчок, по звуку похожий на срабатывание защелки у гранаты.
     - Ложись! - крикнул Тихон, разжал ладони и бросился лицом в песок.

54
Тамга Тамерлана
      
     Тревожный возглас студента услышали все. Грузины молча завалились друг на друга, офицеры профессионально пригнулись за камнями, а эстонцы запоздало уткнулись в колючки. Тамара ойкнула и прижалась к Евтушенко.
     Настроенные на взрыв уши Заколова зафиксировали гулкое падение деревянных полусфер на дно ведра и звонкий стук металла о металл. В наступившей затем тишине он слышал лишь свое сердце, которому вторило учащенное биение пульса в висках.
     Прошла бесконечно долгая минута. Взрыва не последовало.
     Заколов выждал еще немного, осторожно поднялся и вернулся к ведру. Заглянув внутрь, он увидел на дне две половинки деревянного шара и большой перстень. Разбираться в происхождении странного звука долго не пришлось. При разъединении полусфер перстень выскочил из защелки, которая его удерживала. Этот щелчок и ввел в заблуждение Заколова.
     Он вернулся в кабину.
     - Отбой тревоге. Посмотрите, что было внутри.
     Красно-желтый массивный перстень имел сверху круглую плоскую поверхность, на которой были выдавлены три черных кольца. Одинаковые по величине окружности не касались друг друга и располагались в форме равностороннего треугольника.
     - Это тамга Тамерлана, - воскликнула Тамара.
     - Поясни, – попросил Тихон, разглядывая находку со всех сторон. Но, кроме черных колец, на перстне не обнаружилось ни одного значка или клейма.
     - Тамга – это печать. Такие же кольца были вытеснены на печати Тимура, которой он скреплял указы. Они изображались на знаменах его армии.
     - Что они означают?
     - Это очень древний знак. Три Кольца или Три Сферы можно найти в древних храмах Индии и Китая. Они встречались и на буддийских стягах. На известной картине «Поклонение Христу» Мемлинга этот знак ясно виден на груди Христа. Средневековые художники его часто рисовали при изображении Святой Троицы и Мадонны. Знак использовали крестоносцы и тамплиеры на своих доспехах, он даже был на Папском гербе. Старинная икона с Преподобным Сергием тоже сохранила этот знак. Сейчас Три Кольца в форме треугольника можно увидеть в витражах многих европейских соборов и, например, на гербе Самарканда.
     - Получается, что его применяли и буддисты, и мусульмане, и христиане.
     - Да. Все народы от Восточного Китая, до Западной Европы на протяжении многих веков. Это знак триединства, которое, по мнению философов, присутствует во всем сущем. И в духовном, и в материальном мире. Некоторые называли его третьим оком, душой.
     - Но какой смысл вкладывал в него Тимур? Неужели его интересовала душа?
     - В те времена считалось, что Мир состоит из трех частей: Европы, Азии и Африки. Каждое кольцо означало часть света. А владелец символа мог мнить себя Властелином Мира.
     - У Тимура были для этого основания.
     - Более чем.
     - Но если это подлинная печать Тимура, то мы нашли уникальную реликвию! Это уже огромный успех.
     - Дайте сюда, - Александр Евтушенко взял перстень и взвесил его в руке. – На подлинник перстень не тянет. И по цвету, и по весу это не золото, а, скорее всего, медь. Вряд ли символ Властителя Мира мог быть изготовлен из дешевого металла.
     - Логично. Значит, это современная подделка. С какой же целью нам ее подсунули? – задумался Тихон.
     - Загадка.
     - По крайней мере, мы на правильном пути! Знак напрямую связан с Тимуром, – воодушевилась Тамара. – Больше ничего внутри шара не было?
     - Пусто. – Тихон поднял две полусферы и вдруг заметил внутри одной из них сложный узор. – Постойте! Тут какая-то резьба!
     Давид Вахтангович Орбелиани, прятавшийся за бульдозером, слышал весь разговор и подал знак племянникам:
     - Пора.
     Зураб и Гиви проворно выскочили из укрытия и встали в агрессивных позах по бокам от кабины. Князь Орбелиани степенно вышел вперед. Заложив руки за спину, он вытянулся и надменно произнес:
     - Заколов, кажется, мы договаривались, что с сегодняшнего дня вы занимаетесь только туризмом?
     - Туризм – понятие многогранное, - парировал Тихон, оценивая обстановку. – Вы слышали об экстремальном туризме - на тракторах по пустыне?
     - Отдайте вашу находку, и мы спокойно разойдемся.
     - Я делюсь своими вещами только с друзьями. А вы, достопочтенный князь, к ним, увы, не относитесь.
     Плохое освещение не смогло скрыть вспышку гнева на лице Орбелиани. Он отдал команду племянникам:
     - Заберите у них шар и перстень!
     Гиви и Зураб с двух сторон вскочили на гусеницы и схватились за дверцы кабинки. Тихон Заколов бросил шар на колени девушки и завел двигатель бульдозера. Дверцы не имели стекол. Зураб сунулся в кабину, пытаясь выхватить у Тамары половинки шара. С другой стороны кабины Гиви распахнул дверцу и злобно вцепился в Евтушенко.
     - Да подавись! – выкрикнул Александр и выкинул блестящее кольцо в темноту на песок.
     Гиви разжал руки и спрыгнул вслед за кольцом. Тихон ударил Зураба локтем и включил первую передачу. Бульдозер рыкнул, выпустив зловонную струю выхлопных газов. Тяжелая громадина рывком тронулась прямо на князя. Орбелиани пугливо отскочил от стального ковша, потерял равновесие и скатился в глубокую лужу, наполняющегося водоема. Зураб ловко соскочил с подвижной гусеницы и бросился на помощь князю. В его руках осталась полусфера деревянного шара.
     - Он выхватил у меня половинку. Остановись! – крикнула Тамара. – Надо отнять!
     - Это опасно. – Тихон гнал бульдозер на максимальной для такой машины скорости по направлению к разрозненным огням города.
     - И перстень им отдали, - расстроилась девушка, - полная катастрофа.
     - С перстнем все в порядке, - невозмутимо заявил Александр и поднял над головой медную печатку.
     - А что же ты выбросил?
     - Гайку, - Евтушенко указал на мелкие инструменты, торчащие из дверцы.
     Бульдозер пылил по прямой дороге. Тихон взял у девушки оставшуюся половинку шара. На внешней ее части была вырезана звезда в пятиугольнике, а на внутренней гораздо более сложный узор.
     - Я думаю, мы сохранили все, что нам надо, - успокоил девушку Тихон.
     - Ты уверен?
     - Завтра увидим.
     Девушка вздохнула и прижалась к надежному плечу Тихона. А что еще прикажете делать в грохочущем и трясущемся тракторе на безлюдной ночной дороге. 

55
Внутренний круг

     Для таксиста Мустафы долгий праздничный день выдался на редкость удачным. С раннего утра без пассажиров он не скучал и десяти минут. Многочисленные туристы и, желающие кутнуть, местные жители принесли ему много сверхплановых доходов. Но, как водится, аппетит приходит во время еды. Покинув поздним вечером опустевшую площадь перед железнодорожным вокзалом, Мустафа направился, было, к дому, но вспомнил, что в течение дня несколько раз отвозил странных пассажиров за город. Сообразив, что выбраться им оттуда будет весьма затруднительно, он прикинул, что уютное такси по тройному тарифу они посчитают за счастье. Даже возможная встреча с угрюмым Мартином уже не так пугала Мустафу. Жадность всегда притупляет бдительность.
     Выскочив за город, таксист почти сразу наткнулся на трех знакомых студентов. Они вернули бульдозер на стройку и бодро топали по обочине дороги, однако охотно воспользовались предложением Мустафы.
     - К поезду? – бодро спросил таксист.
     - Сначала да, - подтвердил самый разговорчивый парень по имени Тихон. – Надо вещи забрать.
     - А потом?
     - Нам бы на ночлег устроиться, - осторожно заикнулся Тихон. – Хотим еще на денек здесь остаться, а туристический поезд сегодня уходит.
     - Понравилось у нас?
     - Не все успели посмотреть.
     - Историей интересуетесь?
     - Конечно. Особенно временем правления Тамерлана.
     - У нас его недолюбливают. Для здешних мест он был завоевателем. Много народа погубил.
     - Вот как?
     - Да. Сотням мирных людей отрубил головы.
     - Строил из них пирамиды?
     - Нет, замуровал черепами вход в Город Мертвых.
     - Город Мертвых? Веселенькое название. Что это за город?
     - Находится где-то под землей, но вход в него неизвестен. Смельчаки, пытавшиеся туда проникнуть, назад уже не возвращались.
     - Интересно.
     - Чего интересного? Я думаю, там остались только скелеты и древние черепа. Все ценности после захвата Хорезма Тимур вывез в Самарканд. Вам бы понравилось в пещере, набитой черепами?
     Студенты переглянулись. Тихон Заколов задумчиво проворчал:
     - Спрятать предмет проще всего, среди себе подобных.
     - Вы лучше нашу Хиву посмотрите,- уверенно посоветовал таксист. – Мы то к ней привыкли, а все туристы в восторге. К нам даже иностранцы приезжают.
     - Завтра посмотрим.
     - А на счет ночевки… Если согласны на общую комнату, могу забросить вас к своей бабке. Она живет на окраине, в частном домике, зато не дорого возьмет, - на всякий случай предупредил Мустафа. Туристы народ праздный, с них все должны брать деньги.
     - Я думаю, комната у вашей бабушки побольше, чем купе в поезде?
     - Побольше, - засмеялся Мустафа.
     - Тогда, везите нас к ней.
     Мустафе понравились словоохотливые студенты, он точно выдал им сдачу и пообещал в следующий раз предоставить скидку. Из их разговора между собой он понял, что в пустыне осталась еще группа туристов. Поэтому, расставшись со студентами у дома своей бабки, он поспешил за новым заработком.
     В этот поздний вечер Толик-Мустафа еще дважды получал тройной тариф с беспечных туристов, забравшихся в безлюдную глухомань. Настроение у него было хорошим, и он охотно рассказывал пассажирам о диковинках родного края, приводя в пример студентов, которые не спешат вернуться в цивилизацию, а согласны жить у его бабки, лишь бы поглубже окунуться в древнюю историю. Он не придал значения тому, что каждый раз пассажиры в шутку интересовались, где живет бабка, и нельзя ли у нее тоже найти местечко. 

     Бабушка Мустафы, маленькая полная женщина Алия Закировна, сначала изучила неожиданных постояльцев строгим оценивающим взглядом, но, получив оговоренную сумму за ночлег, расплылась в радушной улыбке и предложила чай «с тем, что осталось после праздника». Накрыв низкий столик, вокруг которого полагалось сидеть прямо на ковровом полу, поджав ноги, она пожелала спокойной ночи и удалилась. Спать ребятам предстояло в этой же комнате на полу на многочисленных мягких подстилках и подушках.
     Оставшись втроем, Тамара Кушнир сразу потребовала у Заколова половинку шара:
     - Дай посмотреть, что внутри. Я при свете спокойно рассмотрю.
     - Пожалуйста, - Тихон протянул полусферу, - но я предпочитаю сначала поесть. У сытого человека мозги работают значительно лучше.
     Девушка вцепилась в находку, повертела и разочарованно вздохнула:
     - Только узор.
     - Зато, какой искусный.
     - Хорезм всегда славился резьбой по дереву. Вот попадем в Хиву, ты увидишь, какие там сложные орнаменты на дверях и деревянных колоннах.
     - Может, некое послание имелось на украденной половинке шара? – предположил Александр.
     - Нет. Я четко помню, она была совершенно гладкой, и снаружи, и внутри.
     - Если так, то мы ничего не потеряли. Все, что нам хотели сказать, у нас в руках.
     - Только вот, как понять это послание?
     Тихон подлил в пиалу ароматного чая, с удовольствием отхлебнул.
     - Тамар, ты подкрепись, незачем грустить. Я считаю, что день у нас прошел удачно, мы без особых хлопот продвинулись еще на один шаг к цели.
     - Ничего себе, без хлопот!
     - Ты вспомни, что было с нами в Бухаре.
     Тамара невольно восстановила в памяти весь ужас вчерашнего дня, с тревогой посмотрела в темный прямоугольник незанавешенного окна и инстинктивно придвинулась к сильному мужчине, Заколову. Тихон уловил ее нервозность и попытался успокоить:
     - Нам нечего бояться. Никто не знает, где мы находимся.
     - Мы и сами не знаем, куда нас завезли, - мрачно пошутил Евтушенко.
     Тихон поставил на столик пустую чашку, вытер губы и заявил:
     - А вот теперь, я готов думать. – Он взял в одну руку найденный перстень, в другую полусферу. - На этот раз ни букв, ни цифр нет. Одни знаки. Преимущественно в виде узоров. – Тихон остановил взгляд на вырезанной в пятиугольнике звезде и спросил: - Тамара, ты сказала, что этот знак применялся на Востоке для украшения различных интерьеров?
     - Да. Его используют, как элемент декора.
     - А на счет внутреннего рисунка, что ты скажешь? – Тихон перевернул полусферу. Множество пересекающихся изломанных линий образовывали причудливый узор. В центре выделялась десятиугольная звезда.
     - Узор напоминает один из традиционных узбекских орнаментов.
     - Который тоже встречается в убранстве мечетей, медресе, мавзолеев?
     - Конечно. Я же говорила, что мусульмане достигли большого прогресса в подобном творчестве.
     - А если это так, то не являются ли данные рисунки четким указанием, что следует искать место, где они изображены?
     - Это не так просто, - усомнилась Тамара. – Орнаменты встречаются повсюду.
     - Давай попробуем рассуждать логически. Сначала мы увидели звезду на шаре, потом перстень с кольцами, и под конец внутренний орнамент. А если это последовательность шагов, которые нам предстоит пройти?
     - Надо искать звезду, - подытожил вывод друга Александр.
     - На Востоке употребляется не просто звезда, а звезда, вписанная в пятиугольник, напомнила Кушнир.
     - А здесь пятиугольник еще касается окружности. Это что-нибудь нам дает?
     - Странно. Окружность в восточных орнаментах не используется. Восточные орнаменты – это повторяющееся пересечение прямых и отрезков под самыми разными углами. Если вы видите что-то похожее на круг, то это всегда многоугольник.
     - Однако на шаре мы видим четкий круг. Даже два. Один внешний, другой внутренний. Если это не элементы орнамента, значит, они несут иной смысл. Просто для красоты их бы здесь не изобразили.
     - Как ты сказал? Внешний и внутренний круг! – Тамара вскочила и хлопнула себя по лбу. – Я знаю, что это!
    Она плюхнулась на колени и смачно поцеловала Тихона в губы.
     - Ух, Заколов! Ты прелесть.
     - Объясни, в чем дело? – смутился Тихон.
     - Хива окружена двумя крепостями. Они называются Дишан-кала, что в переводе означает внешний круг, и Ичан-кала – внутренний круг.
     - Внешний и внутренний круг. Как на шаре! Вот и расшифровка узора.
     - Ну, конечно!
     - Это дает нам подсказку. Пятиугольник со звездой касается внутреннего круга. Значит, искать это знак нужно в крепости Ичан-кала.
     - Но это тоже не просто. – Тамара выхватила из своего рюкзака путеводитель в мягкой обложке, нашла нужную страницу и зачитала: - Крепость Ичан-кала имеет длину 2250 метров по внешнему периметру. Ее стены: 8-10 метров высотой и 6-8 метров шириной. Через каждые 30 метров в стенах Ичан-Калы возведены круглые оборонительные башни, выступающие за пределы стен. На верхней части стен имеются зубчатые перила с узкими амбразурами, для стрельбы по врагу во время осады.
     - Ты сказала, круглые башни, - прервал ее Заколов. – А мы имеем круглый шар. Возможно, искать знак надо внутри одной из башен.
     - Ты же слышал, их немало.
     - Я думаю, нас интересуют те, которые имеют сводчатый купол. – Заколов показал на половинку шара. – Много таких?
     - Не знаю. Я не обращала внимание.
     - Завтра разберемся. Мне кажется, мы близки к разгадке,  - заверил Заколов. – А сейчас лучше выспаться.
     Александр Евтушенко, всегда предпочитавший создавать уют собственными усилиями, сдвинул столик в угол и принялся за подготовку места для ночлега. Кушнир и Заколов вышли в маленький дворик. Тамара скрестила руки и запрокинула голову. На ночном небе, затянутом облачностью, просматривались редкие мерцающие звезды. Старая увядающая Луна с трудом обозначала свое присутствие на небосводе.
     - Прохладно, - поежилась Тамара и прислонилась спиной к груди Тихона. – Обними меня.
     Крепкие руки парня неловко обхватили девушку.
     - Прижми сильнее, - попросила она.
     Тихон нервно сжал мышцы. Девушка ойкнула.
     - Ну, не так же.- Она оставила одну ладонь парня на уровне груди, а другую спустила на талию.
     Жесткие кудряшки волос щекотали лицо Тихона, выпуклые ягодицы прижимались к паху, пальцы рук ощущали тепло девичьего живота под тонкой одеждой и волнующее дыхание упругой груди.
     - А еще несколько дней назад мы не знали другу друга, - грустно напомнила Тамара. – Даже не верится.
     - Мне тоже, - с трудом ворочая языком, произнес Тихон.
     - Я тебе так благодарна. Если бы не ты, даже не знаю… Столько ужасного произошло за эти дни.
     - И прекрасного.
     Тамара хихикнула:
     - Ты учишься соблазнять девушек?
     - Я? – растерялся Тихон и ослабил объятья.
     Тамара провернулась в его руках и сцепила ладошки за спиной парня.
     -Какой ты…, - она лукаво смотрела на Заколова, подбирая нужные слова, - странный и милый. Без тебя мне было бы плохо.
     Она уронила голову ему на грудь, Тихон запустил пальцы в непокорные волосы, ладонь нащупала на удивление тонкую шею, хрупкость девушки заставила его действовать нежнее. Он медленно перебирал ее волосы и осторожно гладил спину, теплое дыхание девушки просачивалось сквозь вырез рубашки и волновало грудь, по коже иногда пробегала дрожь, как от мучительной, но сладкой щекотки. Тамара чего-то ждала, а потом прошептала:
     - Тихон, а ты умеешь целоваться?
     У Заколова перехватило дыхание. Такой прямой вопрос ему еще никто не задавал. Он вспомнил мимолетные поцелуи Тамары, и один, как ему казалось, самый страстный, когда они были связаны и готовились к смерти.
     Пока он думал, что ответить, девушка его опередила:
     - Я тебя научу.
     Она подняла лицо, медленно прикоснулась губами к его шее, подбородку и жадно накрыло горячим ртом его губы. Ее тонкое тело порывисто прильнуло и заскользило томными круговыми движениями по его груди, пальцы остро впивались в спину, а напрягшиеся бедра сжимались, словно пытались ухватиться за что-то. Острый язычок девушки проник сквозь зубы, коснулся его языка и делал невероятные вещи, от чего душа блаженно таяла, а тело наливалось горячей силой. Девушка пропихнула его ладонь себе под одежду, слегка отстранилась, позволяя сжимать и гладить нежную грудь с набухшим соском. Заколов плохо управлял собой, понимая лишь одно, что так он еще никогда не целовался.
     Когда напряжение достигло предела, и Тихон готов уже был взорваться, Тамара отстранилась, провела пальцами по его разгоряченным губам и игриво пообещала:
     - Остальное потом. Когда все закончится. – Она развернула очумевшего Тихона и подтолкнула в спину. – Иди спать, я скоро приду.
     Заколов на ватных ногах потопал в дом. Оглушенный бурей новых ощущений он не замечал ничего вокруг. Он не видел любопытных глаз и не слышал тихих голосов внутри маленького сарая во дворе:
     - Юсуп, объявляю отбой.
     - Жаль, что она его остановила. Такое в кино не увидишь.
     - Сопляк он еще. Настоящий мужик дошел бы до конца. Девчонка уже поплыла.
     - Это верно. Вот мы – настоящие мужики.
     - Поэтому доведем их обоих до конца и прикончим.
     Василий Иванович Пучков зевнул и расположился на мешках с курагой. Он лениво запустил руку за новой порцией сушеных фруктов, но передумал, во рту уже царила такая приторная сладость от пережеванной пищи, что невольно накатывала тошнота. Юсуп Искандеров не разделял это мнение, его чавканье майор слышал, пока не уснул.
    
56
Ичан-кала

     На следующее утро Заколов, Кушнир и Евтушенко воспользовались услугами любезного Мустафы, заехавшего проверить, как себя вели студенты у доброй бабушки, и на знакомом такси отправились в Хиву. В том же направлении за ними следовали еще несколько машин и рейсовый автобус. Мустафа, как водится, высадил пассажиров у Западных ворот внутренней крепости Ичан-калы.
     - Когда обратно? – предусмотрительно спросил он.
     Тихон пожал плечами, разглядывая впечатляющую средневековую крепость с многочисленными серо-желтыми башнями. Мустафа энергично воскликнул:
     - Я на этом месте каждый час бываю. Как все осмотрите, ждите здесь. До встречи!
     Таксист не стал дожидаться новых клиентов и сразу укатил обратно. Утром основной поток туристов и торговцев шел из Ургенча в Хиву, а вечером все происходило с точностью наоборот. Конечно, большинство пассажиров пользовалось автобусами, но, как показал вчерашний день, шустрому таксисту тоже скучать не приходилось.
     Заколов поправил рюкзачок на спине и спросил:
     - С какой стороны начнем осмотр?
     - По теории вероятности – все равно, - отозвался Евтушенко.
     - Мне кажется, чем больше башня, тем больше вероятность, - возразила Тамара.
     - Так рассуждают дилетанты.
     - Ребята, хватит спорить. Уважим девушку, пойдем к ближайшей толстой башне, и от нее будем двигаться по часовой стрелке.
     У ворот становилось многолюдно. Прибывающие туристы глазели на древние стены, разбредались по сувенирным лавкам, искали туалеты, экскурсоводы с табличками привычно поджидали опоздавших и коротко отвечали на надоевшие вопросы. Влившись в растянувшийся поток туристов, трое настырных искателей могущественного черепа вошли во внутренний город. Несколько пар глаз неотрывно следили за ними.
     Одна из башен грозной цитадели слева от входа в город была открыта для туристов. Ребята потолкались внутри помещения, изучая скромный интерьер, выглянули через бойницы, поднялись на крепостную стену. Здесь то и дело слышались восторженные голоса и щелканье фотоаппаратов.
     - Стены мощные, в них грузовик можно спрятать, - сделал неутешительный вывод Тихон.
     - А под ногами-то, какая толща! – поддержал друга Александр.
     - И таких башен у нас, - Тамара приставила ладонь в виде козырька и окинула взглядом Ичан-Калу, - видимо-невидимо.
     - Тем более, останавливаться некогда. Двигаем дальше, - скомандовал Заколов и направился вдоль зубчатой стены с узкими амбразурами к следующей башне. Перед спуском он достал полусферу и напомнил: - Мы ищем звезду в пятиугольнике.
     Новое помещение выглядело не столь опрятно и встретило удушливым запахом мочи. Тем не менее, ребята внимательно осмотрели потолок, стены и пол в поисках нужного знака и с нескрываемым облегчением вышли на свежий воздух.
     - На потолке орнамент есть.
     - И на стенах видны отдельные следы старых узоров.
     - Вы видели, в центре орнамента на потолке расположена восьмиугольная звезда! – воскликнула Тамара.
     - Это говорит о том, что наша версия, найти в крепости нужный знак, вполне обоснована, - бодро заключил Тихон.
     - Тогда вперед! - обрадовалась Кушнир.
     - Подождите, - прищурился Евтушенко. – По-моему, вон та троица мне кого-то напоминает.
     Тихон посмотрел назад, где не умолкали фотографирующиеся туристы. Над мельтешащими головами неподвижно возвышалась блестящая лысина. Когда человек обернулся, Заколов узнал по прямому удлиненному носу и аристократическому профилю князя Орбелиани. Рядом с ним съежились и старались казаться незаметными Гиви и Зураб.
     - Опять они, - тревожно прошептала Тамара. – Что будем делать?
     - То же самое, только быстрее, - решительно заявил Тихон. – Пока мы в поиске, угрозы для нас они не представляют. Вряд ли они попытаются силой отнять перстень и сферу. Им проще до поры до времени следить за нами.
     - А когда найдем?
     - Возможно, к тому времени нам удастся оторваться от князя.
     Тихон Заколов уверенно зашагал дальше. За ним поспешили Кушнир и Евтушенко. Входы почти во все последующие башни были закрыты. Но Заколов, имевший опыт по вскрытию замков, легко справлялся с простыми запорами. Башни не поражали разнообразием. Те же бойницы, кирпичные стены, каменный пол и купольный или плоский потолок с остатками незатейливых украшений. Ребята старались двигаться вдоль подножия крепостной стены, но там, где мешали примыкающие здания, быстро пробирались по открытой верхней части крепости. Грузины сначала таились, но, поняв, что их заметили, открыто преследовали студентов, сохраняя разумную дистанцию.
     - Они меня раздражают, - гундосила Тамара.
     - Не обращай внимание. Я всегда закрываю дверь, когда мы входим в башню. Думаю, у нас будет время, чтобы улизнуть.
     Проникнув в очередную крепостную башню, Тихон пропустил вперед ребят и некоторое время возился с замком изнутри, чтобы прикрыть старую дверцу. Когда ржавый язычок замка вошел в деревянный косяк он услышал взволнованный вскрик Тамары. Тихон метнулся внутрь на выручку девушки. В полутемном сводчатом помещении он лихорадочно искал источник опасности. Глаза прощупывали мрачные углы, вход на винтовую лестницу, ощетинившиеся бойницы. Девушка беспомощно припала на колено в центре просторной комнаты, ее поддерживал Александр. Что же произошло, решал Тихон, осматривая оборонительную башню древней цитадели.
     - Ты был прав, - заявил Евтушенко, показав вверх глазами.
     Заколов задрал голову, но ничего опасного не увидел.
     - Что с ней? – Тихон подбежал к девушке.
     Тамара поднялась, отряхивая старенькие джинсы.
     - Как увидела, так сердце ёкнуло!
     - Кого ты увидела? Орбелиани?
     - Посмотри, - девушка вскинула руку с вытянутым указательным пальцем.
     На куполообразном потолке отчетливо виднелся традиционный восточный орнамент. Центр симметрии его был смещен к стене, и в нем находилась звезда, вписанная в правильный пятиугольник.
     - Нашли, - выдохнул Тихон.
     - Как ты и говорил.
     - Мы имеем полусферу, на ней нужный нам знак.
     - Что дальше? – поправил очки Евтушенко.
     - Я знаю, надо искать под звездой! – взвизгнула Тамара и вновь бросилась на колени. Ее ладонь отчаянно терла пыльный пол.
     Тихон извлек фонарик, осветил очищенные плоские камни под ногами.
     - Надо их подковырнуть, - предложила Кушнир.
     - Подожди, мы должны следовать знакам. Первый мы нашли. Посмотрим, куда указывают вершины звезды.
     Заколов встал точно под знаком. Луч фонарика поочередно метнулся по пяти разным направлениям. Первой высветилась ровная стена, потом темный угол, арка входа, ступени наверх и окно бойницы.
     - Возможно, надо искать в центре звезды, - предположил Евтушенко.
     Тихон еще раз более подробно исследовал пять выбранных направлений. На этот раз он очерчивал фонариком более широкие круги. Сначала его внимание привлек мрачный угол, затем выщербленные ступени. Однако в углу вместо знака оказалась паутина, а на ступеньках – бессмысленные трещинки. Тихон выглянул в отмеченную фонариком амбразуру. Крыши домов нового города, отдельные деревья, не за что глазу зацепиться.
     Он вернулся к ровной стене. Луч упал под ноги. У Тихона перехватило дыхание.
     - Вот то, что нам надо, - прохрипел он осипшим голосом.
     На уровне колен на стене был четко виден ровный круг, внутри которого три непересекающихся кольца образовывали равносторонний треугольник. Верхнее кольцо располагалось над двумя остальными.
     - Тамга Тамерлана, - прошептала подбежавшая Тамара.

57
Трудные переговоры

     - Это второй знак, такой же, как на кольце из шара, - пояснил Тихон. – Мы на верном пути.
     Он присел, провел пальцем по изображению, пригляделся.
     - Это не просто рисунок. Большой круг – это отдельный камень, вставленный в стену. А внутри каждого из трех колец есть непонятные углубления.
     - Мы нашли, мы нашли, – причитала Тамара, ощупывая камень, и нетерпеливо потребовала: – Надави на него или поверни.
     Заколов налег на каменный круг, потом вцепился пальцами в углубления и попробовал его повернуть. Все тщетно.
     В этот момент с грохотом разлетелся косяк входной двери. В помещение ворвались Гиви с Зурабом, за ним степенно вошел князь Орбелиани.
     - Скрутите их, - небрежно приказал Давид Вахтангович.
     Гиви, только этого и ждавший, со злобной радостью кинулся на Заколова, Зураб наступал на Евтушенко. Завязалась борьба. Евтушенко, уверенно владевший приемами каратэ, отмахивался руками и ногами, блокировал удары, но долго не мог противостоять отменному мастеру восточных единоборств. Зурабу удалось сбить студента на пол, прижать и заломить руку. Закончив дело, он посмотрел на борьбу других противников.
     Но противостояние Тихона и Гиви меньше всего напоминало честный поединок, а походило на жестокую драку, где дозволено все. Первым делом Гиви вынул кинжал и попытался пырнуть Заколова. Тихон увернулся. Рюкзак, висевший на спине, мешал ему маневрировать, но с третьей попытки он все-таки выбил холодное оружие из руки противника. Дальше у крепыша Гиви преимущество было только в ярости. Тихон, два месяца обучавшийся у Зураба, достиг определенной ловкости в ударах ногами, но по привычке больше полагался на старый проверенный выпад правой в челюсть или хук в ближнем бою. Когда противник на мгновение раскрылся, кулак стремительно и плотно поздоровался с небритой скулой Гиви. Низкорослый грузин взлетел и рухнул, зрачки под сросшимися бровями закатились. Боксерский опыт Заколова и разница в весовых категориях дали о себе знать.
     Гиви свалился под стену с изображением тамги Тамерлана. Взгляд Тихона упал на кольца с углублениями, и он понял, для чего они предназначены. Студент развернулся, ожидая нападения более грозного противника. Зураб уже направлялся к нему. Давид Орбелиани придавил коленом лежащего Евтушенко и посматривал за растерянной Тамарой.
     - Подождите! – Тихон выставил ладонь навстречу Зурабу. – Без нас вы ничего не сможете!
     - Можешь не стараться. На этот раз обман не пройдет, - криво усмехнулся мастер восточных единоборств.
     - Я предупреждаю! Без нас вы не сможете пройти дальше. И мы без вас тоже.
     - Куда дальше? – заинтересовался князь.
     - Печать Тимура на стене – это замок. – Тихон указал на круглый камень с кольцами. - Открыть его мы сможем только совместными усилиями.
     Зураб продолжал надвигаться, его гибкое тело изготовилось к нападению. Давид Орбелиани остановил племянника.
     - Пусть объяснит.
     Заколов вынул из кармана перстень, найденный вчера, подошел к стене и примерил его к углублениям в верхнем кольце. Перстень четко без зазоров входил в каменные пазы. Тихон вновь убрал его и обратился к Орбелиани:
     - Посмотрите, похожие углубления есть в двух других кольцах. Но к ним перстень не подходит. Туда надо вложить предыдущие наши находки.
     Князь отпустил Евтушенко и приблизился на такое расстояние, с которого хорошо мог рассмотреть загадочные круги на стене.
     - Любимый символ Тимура, - удивился он.
     - Да. Он откроет вход в тайник, где спрятан череп полководца.
     - Знак ничем не замаскирован. Все так просто?
     - Не совсем. Случайному человеку здесь ничего не светит. Только тот, кто прошел весь путь и собрал три обязательных амулета, сможет открыть тайник. В каменном круге три кольца, в каждом есть углубление. Посмотрите на их форму. Первое подходит для маленького черепа, второе для монеты, третье для перстня.
     Все сгрудились вокруг Заколова. Даже Гиви успел подняться, потрясти головой и агрессивно набычиться. Он был готов ринуться в новую атаку, но спокойный Зураб сдерживал нетерпеливого родственника.
     - У нас есть перстень, - продолжил объяснения Тихон. – У вас, кольцо и череп. Предлагаю объединить усилия и…
     - Зачем нам нужен это студент! – выкрикнул Гиви. В его руке вновь сверкал кинжал. – Сейчас мы выпотрошим его и заберем все, что у него есть.
     Противники быстро разделились. Евтушенко встал бок о бок с Заколовым, Тамара спряталась за их спинами. Гиви что-то тихо сказал Зурабу по-грузински. Племянники одновременно двинулись на студентов.
     - Стойте! – остановил их князь. Давид Вахтангович выглядел растерянным. – У нас нет черепа.
     - Где же он? – удивился Тихон. Он был уверен, что грузины выкрали его ночью у спящей Тамары.
     Князь посмотрел на девушку странным недоверчивым взглядом.
     - У меня его тоже нет, - растерянно оправдывалась Кушнир.
     - Значит, действует третья сила, - сделал тревожный вывод бывший редактор. Он медленно огляделся. Мрачное помещение хранило зловещую тишину.
     Тихон вспомнил двух чокнутых вояк, действовавших по приказу некоего Кошелева, и пытавшихся их уничтожить. Если кто и проявлял интерес к поискам черепа великого завоевателя, то только они.
     Заколов услышал легкий шорох откуда-то сверху и крикнул в потолок:
     - Эй, вы! Выходите! Я вас слышу!
     Слова отразились от стен гулким эхом. Тихон повторил требование:
     - Выходите, мы вас ждем. Только без прежних глупостей!
     На стертых кирпичах винтовой лестницы, выходящей на крепостную стену, появились черные ботинки на толстой подошве с тупыми носами. Они медленно спускались по узким ступеням. Показался плащ песочного цвета, стянутый завязанным ремнем, крупные пуговицы в тон ткани, широкие лацканы с острыми углами, и, в окаймлении поднятого воротника, появилось вытянутое лицо с холодным взглядом глубоко упрятанных глаз.
     - Мартин Кинк! – изумился Орбелиани.
     За спиной эстонца встали два безмолвных товарища в похожих плащах. На боку у каждого болталась брезентовая сумка. В помещении оборонительной башни древней крепости Ичан-Кала оказались три группы по три человека, расположившиеся на равном расстоянии друг от друга.
     Князь, оправившись от потрясения, с иронией в голосе спросил:
     - Что привело видного эстонского коммуниста в азиатскую крепость?
     - А что делает здесь главный редактор известной газеты?
     - Я уже не редактор.
     - А я никогда не был коммунистом. По крайней мере – в душе.
     - Припоминаю ваш интерес, Мартин, к статье о раскопках в мавзолее Тимура.
     - Эту статью я прочел много раз, - эстонец достал из внутреннего кармана потрепанную газету и развернул ее. – И сделал один очень важный вывод.
     - Какой же?
     - Думаю, тот же, что и вы.
     - Вы поняли, какие возможности дает череп завоевателя.
     Эстонец хмуро взглянул на Орбелиани и, словно считая беседу излишней, коротко заявил:
     - Мне нужен череп Тимура.
     - В этом желании вы не одиноки.
     - Я не остановлюсь ни перед чем!
     - Хотите, чтобы маленькая Эстония выловила золотую рыбку в мутной воде?
     - Она не маленькая!
     - Зачем подвергать любимую родину лишнему риску? Если начнется большая свара, могут и танками проутюжить.
     - Не ваше дело!
     - Неужели вам плохо живется, Мартин? Москва даже часть своей летней Олимпиады Таллинну уступила. Не Ленинграду, заметьте, не Грузии с теплым морем, а вам, самой маленькой республике! Вот, как с вами заигрывает Москва.
     При слове Москва эстонец заскрипел зубами и буркнул:
     - Нам нужна независимость. Мы победим.
     Пока длилась словесная перепалка, Заколов вспомнил долговязые фигуры в противогазах в подземелье мавзолея Тимуридов. Так вот, кто был там! Гости из Эстонии!
     - Один раз мы вас переиграли, - заметил он. – Тогда вы прятали свои лица за стеклами противогазов.
     - Мы ушли, потому что поняли, настоящего черепа в саркофаге нет, - брезгливо объяснил Кинк.
     - Но там оказался маленький декоративный череп. Где он?
     - Сначала был у вас, потом у меня.
     - Вот и третий амулет. - Заколов посмотрел на пустые углубления в стене.
     - Я все слышал, - перехватил его взгляд эстонец.
     - Что будем делать? – задал вопрос всем присутствующим князь.
     - Череп Тимура достанется сильнейшему, - сквозь зубы процедил Мартин.
     Две противостоящие группы сразу ощетинились, как волки перед схваткой. Грузины выхватили ножи, эстонцы ловко облачились в противогазы, в их руках появились высокие баллончики с пульверизатором.
     - Стойте! – крикнул Заколов. Он сидел на корточках с булыжником в руке, на каменном полу лежал перстень. – Любое ваше движение, и я расплющу кольцо! Тогда никому не удастся открыть тайник.
     Давид Орбелиани, Мартин Кинк и Тамара Кушнир с тревогой следили за взметнувшейся над перстнем рукой Заколова. Первым пришел в себя князь.
     - Что вы предлагаете? – спросил он.
     - Сотрудничество.
     - На каких условиях?
     - Но прежде, я хочу узнать, кто убил оператора Малика Касымова?
     Собравшиеся напряженно молчали.
     Заколов обратился к Орбелиани. В его голосе легко читались обвинительные ноы.
     - Ваши люди подслушивали у Тамары под окном. Вы узнали, что утром мы собираемся посетить Касымова, и решили нас опередить!
     - Я опередил вас, молодой человек, на месяц. Я дважды беседовал с уважаемым Маликом после своего увольнения. Мне не зачем было приходить к нему ночью.
     - Вы сказали, что две-три жертвы на пути к великой цели – это ничто!
     - Я и сейчас готов это повторить! Но… я имел в виду вас.
     Тихон повернулся к высокому эстонцу, пытаясь разглядеть сквозь круглые стекла противогаза хотя бы какие-нибудь эмоции.
     - Господин Кинк, новая информация нужна была вам! Вы хотели лично убедиться, что все, что сказано в газете, правда! Вы хотели узнать путь к черепу, вы пытали оператора и убили его!
     Эстонец снял противогаз и убрал его в сумку. Его лицо осталось столь же непроницаемым.
     - А фотограф Роман Киреев? – воскликнул Заколов, бегая глазами от грузин к эстонцам. – Кто расправился с ним? Мы приехали к нему, чтобы увеличить фотографию. Но кто-то следил за нами, вошел следом, и, видимо, хотел заполучить то же самое.
     Все молчали. Заколов набрал воздуха, чтобы выпалить новые обвинения, но Мартин Кинк остановил его.
     - Хватит лирики, - с эстонским акцентом произнес он. – Перейдем к делу. Ваши предложения.
     - Какая лирика! – возмутился Заколов. – Я говорю об убийстве двух людей!
     - Ерунда. Сталин уничтожил миллионы ради своей цели.
     - Цель оправдывает средства, - поддержал Орбелиани.
     - В этих убийствах обвиняют Тамару и меня.
     - Так вы боитесь попасть в руки правосудия? – растягивая слова, ухмыльнулся эстонец. - В создавшихся условиях это для вас недостижимая мечта.
     - Если правосудие будет судить по праву, вам ничего не грозит, - рассмеялся Давид Вахтангович.
     Заколов почувствовал, что грузины и эстонцы незримо сплотились во временный союз против них. Обе группы сделали пробный шаг к нему.
     - Еще одно движение, и я разобью перстень! – грозно предупредил Заколов, понимая, что в борьбе с шестерыми противниками у него и друзей нет шансов.
     - Что вы предлагаете? – раздраженно спросил Кинк. – Только не надо больше ваших нудных вопросов.
     Тихон колебался несколько секунд и решил предложить вынужденное сотрудничество. Временные интересы могут объединить самых разных людей.
     - Нас всех интересует тайник. Чтобы вскрыть его, нужны три предмета. Предлагаю выделить по одному представителю с каждой стороны. Они подойдут к замку и одновременно вставят амулеты. Остальные будут ждать у дальней стены.
     Давид Орбелиани нахмурился, поразмыслил, извлек из портмоне монету-головоломку и кивнул Гиви.
     - Иди.
     Мартин Кинк, убедившись в положительном решении князя, достал пурпурный бархатный мешочек, растянул стягивающую веревку, и на его ладонь выкатился отполированный череп из саркофага Тимура. Он бережно передал амулет своему помощнику радиоинженеру.
     Тихон, Гиви и эстонец, с опаской поглядывая друг на друга, собрались около круглого камня с тремя кольцами. Оставшиеся в напряженном ожидании выстроились вдоль стены с бойницами.
     - Каждый видит свое углубление? – спросил Заколов. Грузин и эстонец кивнули. – На счет три вставляем амулеты. – Он начал считать: - Раз. Два…
     Три руки осторожно поднесли маленькие предметы к таинственным углублениям в центре колец.
     - Три! – скомандовал Тихон.
     Он вставил перстень, эстонец – череп, грузин – монету. Пальцы трех рук одновременно надавили на них, амулеты полностью скрылись в каменных пазах. Мартин Кинк вытянул шею, Орбелиани прищурился, все притихли и ждали.
     Ничего не происходило.
     - Я попробую повернуть большой круг, - предложил Заколов.
     С молчаливого согласия он присел, вцепился в пальцами в кольца и направил усилия сначала по часовой стрелке, затем против. Каменный круг не шелохнулся. Он напряг все силы, пальцы срывались из неудобных пазов, таинственный замок не подавался. В какой-то момент Заколов надавил значительно сильнее на правую половину круга. Камень сместился внутрь, провернувшись вокруг вертикальной оси.
     - Есть! – выкрикнул Тихон, поняв, как устроен запор.
     Мышцы рук напряглись, Заколов продолжал давление, каменная створка с хрустом уходила внутрь. Все застыли, устремив нетерпеливые взгляды на проворачивающийся круг с эмблемой самого великого деспота, уничтожившего десятки непокорных городов.
     Они не сразу заметили, что каменный хруст раздается совсем в другом месте сторожевой башни.

58
Василий Иванович действует

     Начиная с юношеских лет, Василий Иванович Пучков стремился походить на знаменитого тезку, бесстрашного комбрига Гражданской войны Чапаева. Он и подростками верховодил, и в военизированной игре «Зарница» отрядом командовал, а как только над губой появился пушок, постоянно его брил, надеясь вырастить со временем фирменные чапаевские усы. И действительно, к двадцати трем годам усы получились на славу, пышные, с завитыми вверх кончиками, в точности, как у героя знаменитого фильма «Чапаев».
     «Вылитый Чапай», - хлопали по плечу знакомые, и это льстило Василию Пучкову. Вот только у младших офицеров госбезопасности усы, мягко говоря, не приветствовались. После каждого серьезного замечания их приходилось сбривать, поэтому редко удавалось вырастить до нужной формы.
     Пучков уверенно продвигался по служебной лестнице, к тридцати двум годам дослужился до майора, однако с тоской думал, что в эти годы его прославленный тезка давно командовал кавалерийской бригадой. Но тогда одна война сменялась другой, а его служба пришлась на самый длительный мирный период в истории России, и это навевало смертельную скуку у майора, да и у многих других людей в погонах.
     Поэтому Василий Иванович любил редкие опасные задания, когда не нужно было сидеть в кабинете, обрабатывать скучную информацию, а требовалось хвататься за пистолет, целиться во врага и самостоятельно принимать жесткие решения. Но о какой серьезной опасности можно было говорить, когда враг обычно представлял интеллигентного хлюпика, умеющего только болтать и читать запрещенные рукописи, а майор всегда мог применить оружие, и за ним стояла вся мощь самого большого в мире государства.
     Вот и это задание, такое грозное по форме, вывело сначала на перепуганную девчонку с парнем. Им, конечно, пока везло, но долго так продолжаться не может. Майор даже обрадовался, когда парень оказался с приятелем, а в деле еще замаячили грузины и эстонцы. Девять врагов против двух офицеров – это уже солидно, это уже смахивает на бесстрашный бой Чапаева с многочисленными капелевцами. Да, и временные неудачи можно будет перед начальством объяснить.
     Второй день подряд Пучков с Искандеровым продолжал успешную слежку за шустрыми студентами. Как он убедился, достаточно было держать в поле зрения только их, остальные враги сами появлялись около студентов, словно их тянуло к ним магнитом. Это упрощало общую задачу контроля над ситуацией. Майор даже умудрялся болтать с напарником на волновавшие его темы.
     - Представляешь, Юсуп, мне уже тридцать два года.
     - Я помню. Отмечали недавно.
     - Чапаев в тридцать два года погиб. А какую славу человек заслужил! О нем книги пишут, фильмы снимают.
     - Анекдоты рассказывают, - добавил Искандеров.
     - И анекдоты, - согласился Пучков. – Анекдоты о ком зря не будут сочинять. Вот, Штирлиц, тоже герой. И о нем анекдоты есть. А я пока не герой.
     - Зато вы живой. Это лучше.
     - Как сказать. Согласился бы ты поменяться судьбой, к примеру, с Гагариным? Слетать в космос, прославиться, но сейчас лежать в кремлевской стене?
     - А я не летчик, - смутился от такого предложения Искандеров.
     - Причем тут летчик! Скоро в космос туристы будут летать по профсоюзным путевкам.
     - Дороговато будут стоить такие путевки.
     - Для иностранцев – да. А нашим – партия даст скидку.
     - Нет, в космос я не хочу. Меня в самолете укачивает.
     - А я бы поменялся с Чапаевым! Слава она ценнее пустой жизни.
     Пучков подкрутил кончики усов вверх. Искандеров насупился.
     - Почему это наша жизнь пустая? Мы сейчас за диверсантами следим, врагов Родины выводим на чистую воду.
     - Угу, на мешках с курагой в сарае спим.
     - Курага мягкая была, - одобрительно произнес Юсуп и достал из кармана несколько рыжих сухофруктов. – Будете?
     - Да, ну ее! – Пучков заметил студентов, скрывшихся в очередной башне и следовавших за ними грузин. – Побыстрее бы с врагами разделаться.
     - Да-а. А то домой хочется. Когда мы их, - у Искандерова чуть не вырвалось «замочим». Он с трудом подобрал более благородный термин: - Ликвидируем?
     - Думаю, скоро. Ночевать в хлеву и смотреть, как другие с телками обжимаются, мне больше не в кайф. Присядь. Смотри за грузинами, - распорядился майор. – Я буду контролировать верхнюю часть крепости, чтобы студенты тайком не выбрались.
     Пучков прикинулся бестолковым туристом, глазеющим с открытым ртом на достопримечательности древнего города. Это позволяло без хлопот наблюдать за всем происходящим. Вот он заметил троих эстонцев в идиотских плащах песочного цвета, пригодных, разве что, для маскировки на учениях в пустыне. Они что думали, здесь дожди, как в Прибалтике?
     Эстонцы задержались на вершине башни, в которой скрылись студенты. Высокий осторожно приоткрыл вход внутрь, и явно навострил уши. Потом майор услышал шум от мощного удара. Появился возбужденный Искандеров и сообщил, что грузины выбили дверь и проникли в крепость. Пока Пучков гадал, что предпринять, он увидел, как в ту же башню спустились эстонцы.
     Запахло жареным, обрадовался майор госбезопасности! Все девять врагов собрались в одной башне, а это кое-что значит. Настало время решающих действий!
     - Птички слетелись на добычу, - шепнул Пучков напарнику. – Сейчас мы их разом и прихлопнем.
     Офицеры подкрались, майор спустил микрофон на уровень бойницы, нацепил наушники себе и капитану. Он постепенно привыкал к чудесам шпионской техники.
     Все перипетии разговора были слышны, как радиоспектакль через классную радиолу. Отчетливый каменный хруст означал, что тайник в стене вскрыт. Василий Иванович улыбнулся, достал пистолет и передернул затвор. Враги достигли цели, теперь их нужно уничтожить. Понятливый Юсуп свернул микрофон и тоже потянулся за оружием.
     - Скоро будем дома, - заверил бравый майор капитана и устремился внутрь башни крепости Ичан-Кала.

59
Ловушка

     Тихон Заколов продолжает давить на каменную круглую створку в стене. Она проворачивается и становится перпендикулярно. За ней видна гладкая сферическая ниша, но она пуста, в ней нет ничего. Совсем ничего! Словно ниша предназначена только для того, чтобы провернуть каменный круг с тамгой Тамерлана.
     Всеобщий вздох разочарования заглушает громкий возглас:
     - Смотрите! - Удивленный Зураб тычет в сторону.
     На соседней стене, хрустя песчинками, проворачивается вертикальная плита. Она похожа на невысокую дверь. Это вход! За ним черная пустота.
     - Крути круг дальше! – возбужденно требует Орбелиани.
     Князь и Мартин Кинк незаметно смещаются к открывшемуся проему. Тихону помогает присмиревший Гиви. Они вдвоем налегают на камень с печатью Тимура. Круг с трудом проворачивается на сто восемьдесят градусов и закрывает нишу. Заколов облегченно вздыхает. Дело сделано.
     Неожиданно ступни ног приходят в движение. Они тычутся в стену. Тихон опускает тревожный взгляд и видит, как большая каменная плита на полу стремительно въезжает под стенку. Отпрыгнуть он не успевает. Под ногами распахивается черная дыра, дышащая холодом.
     Нерасторопный эстонец мгновенно проваливается вниз. Его крик стремительно удаляется и завершается мягким ударом, похожим на шлепок мочалки о кафель.
     Тихон падает на стену, распластанные ладони скользят по ровным камням, пальцы цепляются за тонкую щель вокруг повернутого круга.
     Гиви тоже умудряется удержаться на секунду, хватаясь за стену. Этого мгновения достаточно, чтобы среагировал Зураб. Он бросает на помощь веревку. Гиви срывается внутрь, но его руки ловят спасительный трос пятью метрами ниже.
     Ноги Заколова беспомощно висят над пропастью. Кончики пальцев рук ногтями вгрызаются в стену. Но этого недостаточно. Щель узкая, камень твердый. Он не может ни подтянуться, ни опереться. Опешивший Евтушенко с испугом поправляет очки. Тамара истерично размахивает руками у края обрыва.
     Пальцы Тихона не выдерживают и срываются, ладони безнадежно сползают вниз. Ухватиться не за что. Плита в полу начинает задвигаться обратно. Это спасает Заколова. Он цепляется за выдвинувшийся выступ. Но спасение призрачно. Плита движется быстро. Две-три секунды и ловушка захлопнется, расплющив кисти рук. Тихон пытается подтянуться. Мышцы окаменели и слушаются плохо. Снизу по веревке поднимается Гиви.
     Тихон смотрит вверх. Щель над головой стремительно сужается. Видно испуганное лицо Тамары. Александр наклоняется, пытаясь подать руку. А щель все меньше. Заколов расслабляет тело и упругой волной взлетает вверх. Выход в упор силой его излюбленное упражнение, помешать которому могут только нервы. Он уже по пояс над полом. Но плита неумолимо продолжает задвигаться. Еще мгновение и студента сожмет в паху. Тихон рывком забрасывает вверх ногу, вырывается из щели и откатывается к стене.
     Толстые камни клацают друг о друга. В последний момент из-под плиты сверкают безумные глаза Гиви. Он уже рядом, но не успевает выбраться. Зураб дергает за веревку и падает. В его руках размочаленный обрывок. Под полом гулкий крик отчаянья и новый удар.
     Все стихает. Слышно лишь тяжелое дыхание Заколова и всхлипы перепуганной девушки. Оставшиеся в живых вращают глазами, осмысливая случившееся.
     Неожиданно вскакивает Зураб. Его лицо искажено злостью.
     - Это ты помещал выбраться брату! Ты! – кричит он и надвигается на Заколова. – Я убью тебя!
     Зураб взбешен. Тихон пытается принять оборонительную стойку, но в башню врываются Пучков и Искандеров. У обоих в руках пистолеты, в глазах холодная решительность. Все смотрят на них.
     - Стоять! – кричит майор.
     Каменная дверь в стене совершила четверть оборота вокруг центральной оси. Толстая створка располагается перпендикулярно, по обеим сторонам широкие щели, сквозь которые может проникнуть человек. Давид Орбелиани и Мартин Кинк бросаются в проход. За князем спешит Зураб.
     Василий Пучков быстро оценивает ситуацию. Тайник открыт, там череп Тимура. Часть задания выполнена. Теперь нужно уничтожить врагов. Он без раздумий стреляет по бегущим. Пуля бьется о торец двери, рикошетит в стену и горячей лепешкой падает перед Заколовым.
     - Бежим! – кричит Тихон, хватает Тамару и устремляется к двери в тайник. Сейчас это единственное спасение.
     - Стоять! КГБ!
     Юсуп Искандеров наводит пистолет на ненавистного студента, из-за которого уже дважды пострадал. Мушка пляшет на уровне груди. Еще мгновение и последует выстрел. Александр Евтушенко с разбегу головой врезается в капитана. Ствол пистолета подпрыгивает, пуля крошит кирпич в потолке. Два сцепившихся тела катятся по полу. Воспользовавшись суматохой, Тихон и Тамара проскальзывают в темноту по обеим сторонам каменной створки.
     Дверь продолжает вращаться, щели становятся меньше.
     - Уйдут, гады! – ругается майор и смело ныряет в сужающийся проход.
     Застывший, как истукан, третий эстонец, наконец, решается последовать за своим вожаком Мартином Кинком. Он спешит к таинственному входу, сует голову в щель. Но дверь неумолимо закрывается. Плечи не проходят. Эстонец пытается протиснуться и слишком поздно понимает, что все тщетно. Он хочет вырвать голову обратно из каменных тисков, но угол двери уже сдавливает шею. Хрипит натуженное горло, хрустят шейные позвонки. Плита, совершив полуоборот, плотно закрывает проход. Обезглавленное тело эстонца безвольно рушится на пол.   
     В опустевшей башне продолжается упорная борьба между Александром Евтушенко и Юсупом Искандеровым.

60
Подземелье с черепами

     Сразу за вращающейся каменной дверью начинался коридор с резким уклоном вниз. Каждый, кто туда попадал, неизбежно оступался и скатывался по прямому наклонному тоннелю, не в силах остановиться.
     - Прикрой голову! – успел предупредить Тихон Тамару, почувствовав, что теряет равновесие.
     Он шлепнулся руками вперед, привычно сгруппировался и живым колесом выкатился на ровную земляную площадку. В спину ему ударились локти девушки.
     - Кошмар, - стонала Тамара, ощупывая тело. Девушке не верилось, что после такого головокружительного спуска она ничего не сломала.
     Заколов осмотрелся. В глазах еще плавали розовые круги. Слабый свет, падавший из прохода, позволял различить пыльную спину Зураба, который помогал подняться князю Орбелиани. Рядом приходил в себя Мартин Кинк.
     Сверху, громко матерясь, вывалился сильно помятый Василий Пучков. Он с кряхтением привстал на четвереньки. Голова майора дергалась по сторонам, ладони рыскали в поисках утерянного пистолета.
     Тихон успел разобраться, что они оказались в подземном зале практически круглой формы. По периметру просторной комнаты равномерно располагались широкие угловые нищи. Из одной такой ниши они все и вылетели. Студент пересчитал темные углы, их оказалось десять. Форма подземелья ему что-то смутно напоминала.
     Заколов извлек половинку деревянного шара. Она, к счастью, не пострадала. Если следовать прежней логике, то они должны увидеть здесь третий знак, который был вырезан внутри полусферы. Он укажет, где спрятан череп Тимура.
     Зыбкий свет стал быстро утоньшаться и вскоре исчез. Помещение мгновенно погрузилось во тьму. Заколов услышал мягкий звук быстро катящегося предмета. Нечто, похожее на кочан капусты вылетело из коридора и больно стукнулось о его ноги. Тихон включил фонарик. Желтый луч выхватил грязно-красный овальный предмет. Когда молодой человек разглядел в спутанных волосах остекленевший взгляд вылезших из орбит глаз, пальцы дрогнули, полусфера выпала из руки.
     Щелкнули выключатели еще двух фонариков. В перекрестье лучей хорошо стала видна оторванная человеческая голова.
     - Райо! – воскликнул Мартин Кинк. Эстонец подбежал, и смело поднял голову. – Бедный, Райо.
     Заколов подобрал упавшую половинку деревянного шара и оттащил скованную ужасом Тамару Кушнир подальше от кровавого сюрприза. Они оказались в одной из угловых ниш. Здесь может быть проход, решил Заколов. Он шепнул Тамаре:
     - Нам лучше незаметно уйти.
     Чтобы не быть замеченными, Тихон выключил фонарик и шагнул в темный угол. Растопыренные руки торчали вперед, нащупывая проход. Тамара вцепилась в спину парня и наступала на пятки. Нога Тихона уткнулась в препятствие. Он попытался остановиться, но девушка невольно подтолкнула. Тихон не удержал равновесия и повалился вперед. Но полностью упасть, ему было не суждено. Он распластался на наклонной неровной стенке, словно покрытой огромными волдырями. Пальцы угодили в пустые дырки округлых волдырей. Ладони ощупали странное препятствие. Тихон уже понял, что перед ним. Слишком часто за последние дни ему доводилось думать и обсуждать этот предмет.
     Заколов поднялся и включил свет. Перед ними находился проем, целиком заваленный истлевшими человеческими черепами.
     - Это Город Мертвых, о котором рассказывал таксист.
     - Тимур засыпал входы в него головами защитников города, обмазанными в глине. – Девушка с опаской выглядывала из-за плеча парня.
     За спиной раздался ехидный голос Орбелиани:
     - И никому еще не удавалось выйти из подземного Города Мертвых. А мы прямиком в него и угодили. – Глаза князя превратились в два острых шипа. – Скрыться хотели! А как же сотрудничество? Показывайте вторую половину шара!
     Рядом вырос Зураб. В его руке мелькало лезвие кинжала. После гибели двоюродного брата Гиви, он жаждал немедленной мести. Князь придержал племянника.
     - Потом, Зураб.
     Заколов достал полусферу. После ее падения на земляной пол, внутренняя поверхность забилась пылью. Тихон дунул внутрь сферы, песчинки вылетели сухим фонтаном, причудливый узор вновь открылся. Студент по-новому смотрел на те же самые линии непонятного орнамента. Он вдруг понял, что вместе с песком сдул с него завесу тайны.
     - Дай сюда! – поторопил князь.
     Грянул выстрел, отозвавшийся громким эхом. Пуля пролетела между студентом и князем и расколола старый череп.
     - Эй, вы, нацмены! Враги народа! – гаркнул майор Пучков. Он нашел пистолет, проверил дополнительные обоймы и почувствовал новый прилив сил. - Как хорошо, что мы свалились в яму. Здесь ваши трупы никто не найдет.
     Самоуверенный майор вальяжно приближался. Пистолет болтался в руке на уровне бедра. В пяти метрах он остановился, расставил ноги и криво улыбнулся.
     - Можете молиться вашим богам.
     Как только ствол стал подниматься, Зураб, неуловим движением, метнул нож. Кинжал описал дугу и вонзился в бедро Василия Пучкова. Майор взвыл, зажал рукой рану и, не глядя, принялся палить по противникам.
     Зураб обхватил князя, как заправский телохранитель, и выскочил с ним из широкой ниши, в которой невозможно было укрыться. Они метнулись вправо, свернули в следующий угол и увидели в нем свободный проход. Луч фонарика высветил узкий сводчатый коридор, куда не попадали шальные пули. Зураб первым вбежал в него, Орбелиани устремился следом.
     У разозленного майора закончились патроны в обойме. Кряхтя и ругаясь, он распорол штанину, вырвал рукав рубашки и стянул рану на бедре. Старая обойма вылетела на землю, щелкнула новая, яростные глаза и мечущийся луч фонаря искали смертельных обидчиков.
     Заколов с Кушнир пробирались слева направо вдоль стены круглого зала. Проход в следующей нише оказался тоже завален черепами. Тамара хотела юркнуть в первый же свободный тоннель, но Тихон удержал ее. Он уже понял, что в каждом из десяти углов имеется выход. Некоторые из них замурованы черепами, но большинство совершенно свободны. В каждом из них можно было спрятаться от выстрелов. Однако Заколов нацелился на один единственный конкретный тоннель. Чтобы в него попасть осталось миновать всего одну нишу.
     Пучков услышал осторожные шаги студентов, заметил темные фигуры и поднял пистолет. В конусе света его фонаря блеснул вороненой сталью ощетинившийся ствол. Тамара сжалась от страха и устремилась в ближайший свободный проход. Тихон обхватил ее и подтолкнул дальше к следующему. «Почему!», кричали глаза девушки. Молодой человек, ничего не объясняя, старался загородить ее от возможных выстрелов. Майор госбезопасности лишь усмехнулся такому благородству. Ему ничего не стоило нажать на курок дважды.
     В этот момент в помещение ворвался истошный крик. Он исходил из ниши, где скрылись грузины. Заколов узнал болезненный голос Зураба, который быстро терял силу и переходил на хрип. Пучков на секунду удивился. Так кричит жертва, поверженная страшным разящим ударом, разрывающим тело. Вопль окончательно захлебнулся предсмертным хрипом.
     Студенты воспользовались замешательством и скрылись в темном проходе. За ними побежал стряхнувший растерянность Мартин Кинк. Василий Пучков уже прекрасно владел эмоциями. Он понял, что стрелять бесполезно, и быстро захромал следом.
     Далеко не уйдут, утешал себя майор, пуля летит быстрее.
     Заколов не спешил, пробираясь по неизвестному тоннелю. Он тщательно освещал потолок и стены и лишь затем продвигался дальше. Тамара испуганно дышала в спину.
     - Догонит, догонит, - торопила она.
     - Он ранен в ногу, - успокаивал Тихон.
     - Все равно догонит. Я слышу шаги.
     - У страха глаза велики. Когда догонит, тогда и побежим.
     - Почему мы идем сюда? Ведь проходы были и раньше.
     - Были. А ты слышала крик Зураба?
     - Ужас! Он погиб?
     - От радости так не кричат.
     - А что с Давидом?
     - С князем?
     - С Давидом Орбелиани?
     - Они были вместе, но…, - Тихон остановился, вглядываясь в рыхлый грунт под ногами. Осторожно наступил на него, убедился в твердости и пошел дальше. – Но предсмертный вопль я слышал только один.
     - Князь его убил?
     - Нет. Это другое. Помнишь, куда мы попали?
     - Ты думаешь, здесь могут подстерегать опасные ловушки?
     - Без вариантов! Забыла, что случилось наверху? Мы в Городе Мертвых. А отсюда, как ты слышала, еще никто не выбирался.
     Девушка помимо рюкзака вцепилась в рукав Тихона.
     - Я боюсь.
     Подземный тоннель свернул влево. Заколов посмотрел на полусферу с орнаментом и улыбнулся.
     - Мне кажется, я знаю спасительный путь.
     - Какой? Откуда?
     - Подожди, сейчас проверим. Скоро должно быть пересечение с другим тоннелем.
     И точно. Через десяток-другой осторожных шагов они оказались на перекрестке двух подземных ходов.
     - Откуда ты знал? – удивилась Тамара.
     - Теперь нам направо, - не вдаваясь в объяснения, указал Тихон.
     - Это самый низкий коридор.
     - Все равно, туда.
     - Он выведет к черепу Тимура?
     - Обязательно.
     Они шли, пригнув головы. Девушка молчала, глядя на свои перепачканные коленки и представляя, как выглядит ее одежда при свете дня.
     Вскоре молодые люди оказались в небольшой комнате, где пахло сыростью. С деревянного потолка из прогнивших досок сочились отдельные капли. Тихон подставил ладонь, собрал несколько капель, лизнул.
     - Вода. От жажды теперь не умрем.
     - Фу. Как ты можешь? – скривилась девушка.
     - Надо быть готовыми к любому варианту. Мы не на курорте.
     Заколов осмотрел квадратную комнату. В каждой ее стене имелся выход. Потолок подпирали два деревянных столба. Тамара разочарованно огляделась.
     - Здесь нет черепа Тимура.
     - Тебе мало горы предыдущих?
     - Не издевайся!
     - Нам надо двигаться дальше.
     - Куда теперь? Тут полно ходов.
     - И среди них лишь один верный.
     - А в остальных ловушки?
     - Несомненно.
     - Как мы найдем нужный ход?
     - У нас есть орнамент. – Тихон достал половинку шара. – Это не просто узор, это схема подземелий Города Мертвых.
     - Покажи!
     Девушка склонилась над полусферой. Тихон подсвечивал узор фонарем.
     - Я догадался об этом, когда мы попали в большой зал. Видишь, в центре схемы десятиугольная звезда. Она повторяет форму той комнаты с выступами, куда мы свалились. Из каждого угла отходит подземный коридор. Это линии орнамента.
     Неожиданно тело девушки резко отшатнулось назад. Она вскрикнула и прогнулась, запрокинув голову. Заколов дернул фонарем и увидел острый нож, впивающийся в вытянутую девичью шею. Из-за ее плеча выглядывали колючие глазки Мартина Кинка. Высокий эстонец крепко держал Тамару и хладнокровно угрожал:
     - Отдай мне шар, иначе, я ее зарежу.
     - Вы не сделаете этого!
     - Сделаю. Этот нож уже познал вкус убийства.
     Заколов вспомнил тело кинооператора в домашнем кресле и кровоподтек под узкой дыркой в левой груди.
     - Касымов?
     - Да! И хватит болтать! – не сдержался эстонец. – Положи шар на землю и отойди.
     - Не отдавай ему, - воскликнула Тамара, попытавшись вырваться. Она лягнула эстонца пяткой. – Сволочь!
     - Стерва! – вскричал Мартин Кинк, стиснув объятья. На шее девушки показались капли крови.
     - Успокойтесь. Я все отдам. Вот. – Заколов осторожно шагнул навстречу.
     - Не подходи! Положи на землю, - предупредил Кинк.
     - Хорошо, вы только успокойтесь.
     Заколов вытянул вперед руку с полусферой и стал медленно приседать. Он следил за взглядом эстонца, стараясь оценить решительность его намерений. Человек, сознавшийся в одном убийстве, вряд ли остановится перед следующим. В глазах Мартина Кинка разгорался огонек триумфа.
     Как вдруг, они округлились и выпучились от удивления.
     - Я вижу, что успел вовремя, - прохрипел довольный Василий Пучков.
     Ствол его пистолета упирался в спину растерянного эстонца.

61
Смертельная борьба продолжается

     - Интересно, одна пуля прошибет сразу троих? – ухмыльнулся Василий Иванович. - Кому не хватит, добавлю.      
     Испуганный Мартин Кинк разжал руки, девушка бросилась к Тихону. Майор Пучков отпихнул эстонца и грозно рявкнул:
     - Эй, вы, стоять! Я не спасать вас пришел, а совсем наоборот. – Студенты замерли. Пучков перевел ствол на эстонца. - И ты, чухонец, застынь. А ножичек на землю. На землю, я сказал! А то, блин, метатели расплодились.
     Мартин Кинк послушно выронил нож. Пучков одной рукой поправил повязку на раненой ноге. С прогнившего потолка сорвалась грязная капля и шлепнулась на его потную макушку. На лице майора расплылась кривая усмешка. Три бедолаги стояли перед ним на расстоянии пары шагов.
     - Теперь я не промахнусь. Так что, не рыпаться. – Он указал пистолетом на полусферу в руке Заколова. – Что там у тебя, карта подземелья? Давай ее сюда. Только не сам. Передай девчонке, а она принесет.
     Тамара сжала половинку шарика, похожую на декоративную пиалу. Тихон мельком изучил ближайший столб, поддерживающий потолок. Майор продолжал насмехаться:
     - За черепом Тимура все гоняетесь? Теперь его и без вас найдут. А лет через сто, может, и ваши черепушки кто-нибудь обнаружит. Ха-ха. Здесь все будете лежать. – Он сменил иронию на серьезный тон и обратился к Кушнир. – Так, сионисточка, неси карту в протянутой руке. И не вздумай уронить! Вещь, я вижу, хрупкая.
     Тамара вопрошающе посмотрела на Тихона. Заколов едва заметно опустил и поднял веки. Девушка осторожно шагнула к майору, вытянув вперед руку. Тихон дождался, когда любопытный взгляд вооруженного противника упал на полусферу.
     Настал момент для решающих действий.
     Он подпрыгнул и ударил пяткой в середину деревянной опоры. Старый столб хрустнул и надломился, дощатый потолок над ним резко просел, комья жидкой грязи шлепнулись на пол. Тихон дернул девушку к боковому выходу за спиной эстонца.
     Василий Пучков в первое мгновение взглянул на сломанный столб, потом на потолок и лишь затем направил пистолет вслед убегающим. В этот момент потолок не выдержал. Свалившаяся доска ударила по руке майора, пуля впиявилась в земляной пол, пистолет отлетел вперед под ноги эстонцу. Вслед за этим огромная масса влажной земли резко ухнула в центр комнаты. В мгновение ока тело майора было погребено многотонным обвалом.
     Мартина Кинка засыпало выше колена. Он с трудом выдернул большую ступню, сунул руку в жидкую грязь. Пальцы нащупали сталь пистолета. Эстонец вытащил оружие и поспешил за студентами, вытирая на ходу ствол о длинный плащ. На перекрестье двух тоннелей он остановился. Выключил фонарик. Из трех темных проходов чуть светлее был правый. Эстонец устремился туда.
     Хорошо, что глупые студенты не додумались затаиться в темноте, радовался эстонский патриот. Новая встреча с ними будет куда эффективнее. Теперь у него огнестрельное оружие вместо ножа, и нет тупого солдафона за спиной. Не было бы счастья, да несчастье помогло, впервые понял смысл русской поговорки эстонский функционер.

     Заколов и Кушнир вбежали в большую подземную комнату и устало прислонились к стене. Тамара опустилась на колени и тяжело дышала.
     - Не могу больше. Сколько мы пробежали?
     - Сотню другую метров.
     - А такое впечатление, что марафон.
     - Это из-за страха. Тоннель все время шел под уклон.
     - Как ты думаешь, сумасшедший с пистолетом и эстонец с ножом от нас отстали?
     - Слышала обвал?
     - Я ничего не слышала. Только сердце вот здесь колотилось. – Она показала на шею, почувствовала рану и спросила: - Что там у меня?
     Тихон посветил.
     - Царапина. Уже подсыхает. Ты ее не трогай.
     - Сволочь! – вспомнила Тамара пережитый страх. – Их завалило?
     - Думаю, что да. Звук у обвала был солидный.
     - Туда им и дорога.
     - Если они и выберутся, то далеко не уйдут. Тут кругом ловушки.
     - А мы? Как же мы?
     - У нас есть схема. Мы движемся строго по отмеченному пути. – Он потряс в руке деревянную полусферу.
     - Как ты догадался?
     - Я всюду искал третий знак. Изображение, похожее на орнамент внутри шара.
     - С тех пор, как мы провалились в подземелье, я не припомню никаких орнаментов.
     - Не до того было.
     - Я не видела на стенах знаков.
     - Там их и не было
     - Где же ты их заметил?
     - Мы сразу попали в круглую комнату с десятью углами. Это же десятиугольная звезда! Она изображена в центре узора на внутренней поверхности сферы.
     - Возможно.
     - Когда я увидел проходы в каждом из углов, я понял, у нас в руках схема подземных ходов.
     - Но их очень много.
     - Помнишь, на монете буквы, обозначающие Ургенч, были более глубокими? И еще. В каждой отгаданной головоломке, была подсказка для следующей.
     - Ты говорил об этом.
     - Мы разглядывали шар, но ничего не заметили, орнамент очень тонкий. Однако когда в шар попал песок, и я дунул, то в самых глубоких прорезях остались мелкие песчинки. Они четко указали путь, по которому надо идти.
     - Покажи. – Девушка схватила шар и внимательно его разглядывала. – Ты гений!
     - Ерунда, - смутился Тихон. – Я уверен, что любой ход, кроме отмеченного, хранит смертельную опасность. Орбелиани и Зураб сунулись в первый попавшийся и... Ты слышала их крик.
     - Ты думаешь, они оба погибли?
     - Старые времена отличались жестокостью. Ловушки тогда делали на совесть и жалости к врагам не знали.
     - Значит, их больше нет, - задумчиво и грустно произнесла Тамара.- Теперь понятно, почему из Города Мертвых никто не возвращался.
     Она продолжала тяжело дышать, словно никак не могла отойти от изнурительного бега. Заколов осветил комнату, в которой они оказались, и натолкнулся на несколько скелетов в истлевшей одежде. Тела лежали на полу в скрюченном состоянии, фаланги пальцев вцепились в горло.
     - Что здесь произошло? – испуганно озиралась Тамара. – По схеме эта комната должна быть безопасной.
     Тихон заметил в центре каменное кольцо. Соблюдая осторожность, он подошел ближе. Внутри кольца на расстоянии вытянутой руки поблескивала жидкость. Тихон опустил руку, зачерпнул в ладонь, принюхался и обтер лицо.
     - Это колодец с питьевой водой. Значит, от жажды умереть они не могли.
     - Может от голода?
     Заколов пнул сгнивший рюкзак на одном из скелетов. Из него выкатились ржавые жестяные банки. Он присел, разглядел выбитые на банке буквы.
     - Это консервы. Голод им тоже не грозил.
     - Тогда, почему они погибли?
     - Их убили.
     Сидящий на корточках Тихон вдруг почувствовал сильное головокружение. В глазах помутнело, к горлу подступила легкая тошнота, он часто и прерывисто дышал, по вискам катился обильный пот. Чтобы не упасть, Заколов оперся ладонями о землю. Он стоял на четвереньках, прямо перед ним покоился скорчившийся скелет. Тихон осмотрел его, переполз к другому. С трудом поднявшись, он на дрожащих ногах подошел к колодцу и сел на каменное кольцо. Подошла Тамара, плюхнулась рядом, безвольно облокотилась о плечо.
     - Странно, я хочу спать, - устало выговорила она. – Здесь душно.
     - На их телах нет следов от пуль или ножа, - кивнул Тихон. Его грудь вздымалась от постоянных вдохов. – Их не убивали. Они умерли сами. Одновременно.
     - Почему?
     - Ты журналистка. Что добывают в Средней Азии кроме хлопка?
     - Газ, - ужаснулась девушка.
     - Верно. Город Мертвых опасен не только ловушками. В пещерах скапливается природный газ, метан. Он не имеет ни цвета, ни запаха. Сначала его не замечают, а потом… Люди валятся с ног, задыхаются и умирают.
     Девушка схватилась за горло.
     - Я не могу дышать! Что нам делать?
     - Здесь самое низкое место и самая большая концентрация. Надо быстрее уходить.
     Заколов обнял девушку, помогая ей подняться.
     - Поздно! – раздался грозный выкрик.
     Из темного тоннеля вышел Мартин Кинк с пистолетом и тут же напялил противогаз. Сквозь переговорную мембрану слышался его глухой смех и искаженный голос:
     - Ха-ха, мне даже убивать вас не придется. Через десять минут сами подохнете.
     Тихон полез в карман и вынул зажигалку. Он хотел предъявить ультиматум эстонцу, что крутанет абразивное колесико, и все взорвется. Но Мартин проявил чудеса ловкости, или реакция Тихона стала замедленной. Эстонец быстро шагнул вперед и выбил носком ботинка зажигалку.
     - Без фокусов, - звучал его глухой голос. – Где деревяшка с картой? Будете молчать? Ничего, ничего, я подожду. Эстония ждет свободы уже много десятилетий. Пять минут  ничего не решают. Ха-ха.
     - Отдадим ему, и он уйдет, - безвольно согласилась на этот раз Тамара.
     - Даже получив свое, он не оставляет свидетелей. Ведь так было с фотографом Романом Киреевым? – повысил голос Заколов.
     - И с упрямым оператором, и с наивным фотографом. И с вами идиотами так будет, - затрясся в глухом смехе эстонец.
     Заколов бессильно опустил руки. Он с Тамарой сидел на краю колодца. Драгоценное время уходит, скоро они действительно задохнутся. Что делать? Прикинуться потерявшим сознание, а когда эстонец начнет обыскивать, обезвредить его? Нет. В столь слабом состоянии он не сможет одолеть высокого и крепкого противника. К тому же у него пистолет. Он в любой момент может выстрелить. Ствол полыхнет огнем! И тогда газ неминуемо взорвется, здесь слишком большая концентрация.
     Но может ли взрыв быть спасительным?
     Тихон больно сжал плечо Тамары, чтобы она обратила на него внимание. Поймав ее взгляд, он глубоко вздохнул. И опрокинулся вместе с девушкой в колодец.

62
Вера в сверхъестественное

     Александру Евтушенко удалось побороть Юсупа Искандерова. Он оказался на нем сверху и прижал локтем шею.
     - Почему вы хотите нас убить?
     - Приказ, - прохрипел Юсуп.
     - Чей?
     Искандеров загадочно ткнул пальцем вверх.
     - Дави поменьше, - попросил он. – Задушишь.
     - Вы ищете убийц Малика Касымова и Романа Киреева?
     - Да.
     - Мы их не убивали. – Евтушенко ослабил хватку.
     - Тогда кто? Грузины?
     - Давид Орбелиани умен и изворотлив. Он мог выведать все у Касымова с помощью лести и обещаний будущей славы. Фотограф Киреев во многом зависел от главного редактора и охотно выполнил бы любую его просьбу. Ему незачем было их убивать. Тут действовали незнакомые с ними люди, которые шли напролом.
     - Эстонцы?
     - Больше некому. Они чокнутые фанатики какой-то идеи. И на пути к ней ни перед чем не остановятся. Скорее всего, они каким-то образом подслушали наши планы, и шли по тем же адресам.
     - Где доказательства?
     - Проведите тщательную экспертизу мест преступлений и их одежды, обязательно отыщите улики.
     - Зачем вы потревожили кости великого Тимура?
     - С чего вы взяли?
     - Кто-то из вас выронил талон на завтрак в подземелье Гур-Эмира.
     - Эстонцы пришли туда первыми. Сегодня, когда они напялили противогазы, я их сразу узнал.
     - Буфетчица показала, что талон потеряла девушка.
     - Мы тоже спускались в склеп. Спугнули эстонцев, а они нас заперли.
     - Нельзя трогать Тимура. Нельзя открывать его гробницу. Это навлечет большую беду.
     - В саркофаге не хватает самого главного. Черепа Тимура!
     - Вы отправились за ним?
     - Да.
     - Зачем?
     Евтушенко пожал плечами.
     - Любопытство. Видели такую передачу: «Хочу все знать»? Наша любимая. И девушке хотелось помочь. Свобода слова у нас декларирована в Конституции!
     - Никогда не читал.
     - Зря. Складно написано. В честь Конституции даже праздничный день народу пожалован.
     - Черепа в саркофаге Тимура точно не было?
     - Там муляж.
     - Если черепа нет, значит, его надежно спрятали. Пусть лучше его никто никогда не найдет. Всем будет спокойнее.
     - Так не бывает. Шила в мешке не утаишь. Все рано или поздно обнаруживается. А если он достанется злым людям?
     - Череп Тимура принесет зло любому, кто к нему прикоснется. И не только ему! Всем!
     - Это историческая ценность, достояние народа. Нам череп не нужен. Мы хотим вернуть реликвию вашему народу.
     - Отпусти, - попросил Искандеров.
     - За пистолет хвататься не будете?
     - Нет.
     Александр внимательно посмотрел в глаза поверженному противнику и поверил. Он разжал руки, встал и отряхнулся. Юсуп привалился к стене, пальцы плавно растирали короткую шею. Придя в себя, капитан укоризненно посмотрел на студента.
     - Зря вы затеяли эти поиски. Один раз вскрытие могилы уже привело к большой войне.
     - Вы тоже про это знаете?
     - Я родился и вырос в Самарканде.
     - Вы верите в зловещую силу останков Тимура?
     - Глупец, кто в этом сомневается.
     - Но это же дикость!
     - Тридцать лет назад считались дикостью космические полеты, пятьдесят лет назад – телевизор, сто лет назад – радио и телефон. Дальше продолжать?
     Евтушенко хотел возразить, но лишь развел руки. Человечество всегда верило в сверхъестественные явления и чудеса. Эту веру невозможно истребить и опровергнуть. Она – один из двигателей прогресса. Очень часто, то, что вчера казалось сверхъестественным, в будущем находило научное объяснение. Он сам в учебе стремится к этому.
     Александр посмотрел на плотно закрытый каменный вход в пещеру, около которого покоилось обезглавленное тело в плаще.
     - Кошмар. Еще одна жертва, - дрогнувшим голосом указал он.
     - Теперь я понял, что был за крик. – Искандеров осторожно подошел к трупу. – Это эстонец. Проверю его документы. – Капитан перевернул тело, вытянутыми руками проверил карманы. – Документы есть. А это что? Странная фотография.
     Он развернул к Евтушенко увеличенный снимок картины с графическим кодом. Александр сразу его узнал и сообщил капитану:
     - У вас в руках первая улика. Такую же фотографию нам напечатал Роман Киреев. А потом к нему пришли эстонцы, выбили этот снимок и вытолкнули фотографа в окно.
     Искандеров прощупал каменную дверь и беспомощно стукнул по ней.
     - Кажется, мы выбыли из игры.
     - Нам остается только ждать результата, - попытался пошутить Александр.
     - Если это вход в Город Мертвых, то результат заранее известен.
     - Неужели все так трагично?
     Искандеров обреченно кивнул.

63
Огненный взрыв

     Заколов и Кушнир, выдав фонтан брызг, погрузились в воду. Тамара от неожиданности забарахталась и попыталась всплыть. Тихон ее не удерживал, он нырнул поглубже, стараясь обследовать каменные стенки колодца. Вскоре он вынырнул. Сверху склонилось очкастое лицо Мартина. Противогаз не позволял определить настроение вооруженного противника, но по дерганым движениям эстонца, чувствовалось, что он нервничает.
     - Искупаться напоследок решили, - бубнил Мартин Кинк. – Захлебнетесь, достану. А деревяшка с картой никогда не утонет.
     Заколов еще дважды невозмутимо нырнул. Эстонец наблюдал за ним с нарастающей тревогой. Он крутился вокруг колодца, пытаясь понять, что задумал студент.
     - Сейчас я тебя чем-нибудь стукну по башке, - пригрозил Мартин, осматриваясь в поисках подходящего предмета.
     Только он отступил назад за большим камнем, как Заколов выкрикнул:
     - Тамара, я нашел боковой тоннель под водой. Все как на схеме, ныряем!
     Он с силой уволок девушку под воду, создавая кучу воздушных пузырьков. Эстонец бросился к колодцу, понимая, что его перехитрили. Вскинул руку с пистолетом, выискивая цель под водой, и нажал на курок. Полыхнул выстрел. Пуля с шипением вспорола воду.
     Прижавшийся к стенке Тихон заметил, как турбулентная струйка промчалась рядом с лицом. И сразу же каменный колодец сильно тряхнуло, над поверхностью воды вспыхнуло яркое пламя, несколько кирпичей вывалилось с потолка и шлепнулось в колодец.
     Тихон держался за выступ в стене и обнимал девушку. Тамара, выпучив глаза, порывалась всплыть, ей не хватало воздуха. Но наверху повсюду бушевал огонь, горел метан, растворенный в атмосфере. Пламя стелилось прямо над водой. Яркие всполохи освещали лица молодых людей в ореоле покачивающихся волос. Тамара неожиданно напряглась, уперлась руками, ее глаза молили о спасении. Тихон еще крепче обхватил девушку, прижался губами к ее рту и зажал ей нос. Когда губы сплелись в единое целое, он выдохнул. Девушка обмякла, ее глаза захлопали под водой, словно пытались остановить слезы.
     Огонь успокоился. Тамара и Тихон всплыли. Они жадно хватали пропитанный гарью воздух, наслаждаясь его чудесным вкусом. Когда силы восстановились, Заколов выбрался из колодца и помог девушке.
     Вокруг догорали лохмотья на старых трупах. Тело Мартина Кинка дымилось в у входа в тоннель. Сам он успел добежать, или его отнесло ударной волной, оставалось загадкой. Плащ на эстонце полностью сгорел, резина противогаза расплавилась вместе с кожей, закопченные стекла треснули и ввалились в пустые глазницы, обуглившаяся до костей рука сжимала пистолет, тело пахло угасающим костром, на котором жарили мясо, а потом бросили автомобильную покрышку.
     Тамара зажала нос и жмурила слезящиеся глаза, с мокрых волос капала вода. Тихон поднялся и протянул ей руку.
     - Газ выгорел без остатка. Мы можем спокойно идти дальше.
     - Спокойней не бывает, - брезгливо скорчилась девушка.
     Они переступили через коптящееся тело Кинка и поспешили удалиться от ужасного зрелища. Тихон хотел забрать пистолет, но в последний момент не решился разжать обгоревшие костяшки пальцев. Огонь и вода безвозвратно погубили его фонарик и фонарик эстонца. В кромешной темноте спасала только зажигалка Тихона. Он иногда ею щелкал, чтобы сверить направление. Оставалось надеяться, что новый газ очень медленно будет заполнять подземелье.
     Мокрая одежда неприятно липла к телу, в ботинках хлюпала вода. На очередном перекрестье дорог проход расширялся, у стены горкой лежали крупные камни, похожие на кубики. Девушка устало предложила:
     - Давай выжмем одежду. Ее можно разложить на камнях.
     - Принято, - согласился Тихон и скинул отяжелевший от влаги рюкзак.
     Молодые люди последовательно стягивали элементы одежды. На пол струйками стекала выжимаемая вода.
     - Посвети, - попросила Тамара, - хочу выбрать место почище.
     Заколов щелкнул зажигалкой, дрожащий язычок пламени выхватил из темноты обнаженное выше пояса тело девушки. Она расправила белую футболку, намереваясь опустить ее на камни. Тихон заворожено смотрел на два колышущихся мягких конуса на девичьей груди с пупырышками вокруг твердых сосков. Девушка отвела прядь волос и широко улыбнулась.
     - А ты делаешь прогресс в поцелуях.
     Тихон прикусил губу и отдернул вытянутую руку. Нагревшаяся зажигалка обожгла ему палец.
     - Когда? – не сразу понял он.
     - Там, под водой.
     В наступившей темноте было слышно, как девушка снимает мокрые джинсы.
     - Помоги, - попросила она. – Свои потом выжмешь.
     В руки Тихону шлепнулись обе штанины. Они с двух концов выкручивали джинсы. Ткань сначала сжалась в мятую трубочку, а потом пошла кольцами. Парень и девушка сблизились. Тамара откинула джинсовый комок на камни и смело уперлась грудками в торс Тихона.
     - А теперь надо закрепить успех.
     Девушка приподнялась на цыпочках, ее ладонь скользнула на мужское плечо. Теплые дыхания сплелись. Тихон обнимал гибкое податливое тело и уверено отвечал на движения губ и язычка девушки. Жаркая волна желания накрывала его. Бицепсы страстно сжимались и плющили округлые груди. Две пары обнаженных ног терлись бедрами друг о друга. По телу словно проскакивали электрические заряды. Пальцы Тихона скользнули по талии, проникли под тонкую ткань трусиков и жадно обхватили прохладную ягодицу. Он вдруг осознал, что никогда и ни с кем ему не было так хорошо, как сейчас с Тамарой, и что ничего, кроме узкой полоски ткани, на девушке не осталось.

64
Возврат к середине

    Тамара отвела разгоряченные губы, прижалась щекой к щеке. Тихон ловил уголком рта мокрые кудряшки ее волос и теснее сжимал объятия. Девушка хихикнула, жарко шепнула в ухо: «Не сейчас», и твердо отстранилась.
     - Все будет, когда мы найдем великий талисман войны, - громко пообещала она, поправила сбившиеся трусики и добавила: - Мне надо отойти.
     Заколов тяжело дышал, с трудом обуздывая бесконтрольную страсть. Его ладонь оперлась на стену. Шаги девушки удалялись. В какой-то момент он скорее почувствовал кончиками пальцев, чем услышал, механический звук в стене.
     - Куда?! – крикнул Тихон и бросился за Тамарой.
     В два стремительных прыжка он настиг ее в черном проходе и повалил на пол. Над головой вспороли воздух несколько тонких свистов. Они осторожно отползли назад. Когда поднялись, Тихон включил зажигалку. Пучок толстых стрел впивался в стену от уровня колен до шеи.
     - Я же говорил, что можно двигаться только по отмеченному пути!
     - Ужас. Я хотела отойти всего на пару метров, – с дрожью в голосе оправдывалась Кушнир.
     - Город Мертвых ошибок не прощает. – Он по отечески обнял взволнованную девушку. – Нам лучше не задерживаться, а двигаться дальше.
     - Что бы делала я без тебя? – хлюпала носом Тамара. – Мне здесь страшно.
     - Ничего. Все позади. Одевайся и идем. - Не смотря на кажущееся спокойствие, Тихон тоже ощущал нарастающую тревогу.
     Они торопливо надели подсохшие вещи. Заколов внимательно изучил углубления в орнаменте на полусфере и показал:
     - Нам сюда.
     Девушка покорно шла за парнем, осторожно продвигающимся по темным коридорам средневекового подземелья. Иногда им приходилось переступать через скелеты и черепа. Много человеческих жизней вобрал в себя Город Мертвых.
     Через некоторое время Тамара озабоченно поинтересовалась:
     - Долго еще?
     - Несколько поворотов и перекрестков и мы выйдем к конечной точке орнамента. Я думаю, что там будет выход.
     - А где же череп Тимура? – растерянно остановилась Кушнир. – Мы же здесь ради него!
     - Может там, в конце пути.
     - У выхода?
     Заколов почесал макушку и согласился:
     - Нелогично. Это было бы слишком просто, ведь выход для кого-то может являться входом.
     - Мы что-то пропустили в темноте!
     - Черепов сегодня мы видели много.
     - Все не те! Давай еще раз рассмотрим шарик, там должна быть отметка.
     Заколов осветил полусферу, которую держал в руке.
     - Явной отметки нет. Я его десять раз обследовал со всех сторон.
     - А на второй половинке?
     - Она совершенно гладкая, я точно помню.
     - Что-нибудь обязательно должно быть! Какая-нибудь подсказка!
     - В прошлых головоломках всегда присутствовали цифры, а здесь только знаки. Снаружи - звезда в пятиугольнике. Внутри - десятиугольник и множество причудливых линий.
     - Ты сказал, пятиугольник, десятиугольник. Это же цифры!
     - Х-м. Логично. Пятиконечная звезда в пятиугольнике. Если сложить, десять углов.
     - И внутри на узоре в центре десять углов!
     - Десять с одной стороны, десять с другой. – Заколов вертел полусферу и вглядывался в перекрестья узора. – Стоп! – Его глаза загорелись. – На всем пути от начала до конца мы должны пройти двадцать поворотов. Это двадцать углов на линиях узора.
     - Десять с одной стороны, десять с другой!
     - Да! Возможно, это подсказка. Череп спрятан в точке, отстоящей на десять углов от любого входа.
     - Конечно. Скорее туда!
     Заколов что-то прикинул. Его удивленные глаза, посмотрели на девушку.
     - Ты знаешь, это то место, где мы, только что, - он хотел сказать «целовались», но заменил более скромным словом: - переодевались.

     Человек осторожно пробирался по подземным коридорам Города Мертвых. Его лицо скрывал сумрак. По осмотрительным движениям, чувствовалось, что он хорошо знал об опасности смертельных ловушек. Каждый раз, когда требовалось выбрать новую дорогу, человек тщательно освещал фонариком стены и потолок тоннелей, искал свежие следы на полу. Только убедившись, что здесь недавно прошли люди, он сворачивал за ними, стараясь ступать точно по следам.
     Время от времени он останавливался, отключал фонарик и вслушивался в зияющую черноту коридоров. Если его уши улавливали впереди звуки, он убеждался, что движется в правильном направлении. Тогда человек шел дальше, не забывая, впрочем, об осторожности.
     В какой-то момент, он отчетливо услышал голоса. Говорили парень и девушка. Человек прислушался. Голоса приближались! Плечи крадущегося гордо расправились. Те, кого он пытался догнать, сами шли ему навстречу.
     Человек затаился и приготовился к нападению. Разговаривающие между собой парень и девушка остановились в нескольких метрах от него.

     - Вот это место.
     Заколов присел, рассматривая каменный пол. Он ожидал увидеть лужицу выжатой воды. Однако пол был почти сух, влага успела просочиться. Он смахнул грязь, и заметил дугообразную щель. Расчистив пол, Тихон осветил зажигалкой круглую каменную плиту диаметром около двух метров. Он взял квадратный камень и стукнул по ней. Плита отозвалась гулом огромной пустой бочки.
     - Внизу есть ход, или колодец, - сделал вывод Тихон.
     - Колодцы находили во всех усыпальницах египетских фараонов. Это признак царской гробницы!
     - Мы не в Египте. Здесь каждая яма может быть ловушкой. Попробую поднять плиту.
     Тихон исследовал круглую щель, пытаясь подцепить камень, но ничего не получилось.
     - Я тебе помогу, - предложила Тамара. – Скажи, где потянуть?
     - Дело не в тяжести плиты. Она закреплена. В щелях я заметил штыри.
     - Разбей ее! Мы у цели!
     - Легко сказать.
     Тихон со всей силы швырнул на плиту камень. Он отскочил, подобно мячику. Плита возмущенно завибрировала, неприятный звук больно бухнул по ушам. Заколов ощупал след от удара. Кроме крошек от булыжника на плите ничего не осталось.
     - Попробуй еще, - взмолилась Тамара.
     - Посвети - Зажигалка перекочевала к девушке.
     На этот раз Тихон выбрал самый большой булыжник. Он поднял его двумя руками над головой и бухнул на плиту. Гулкая звуковая волна разнеслась по коридорам, сверху посыпался песок.
     - Так мы всех мертвецов разбудим. - Тихон запрокинул голову, вытряхнул песчинки из волос. Его взгляд остановился на сводчатом потолке. – Почему мы решили, что череп должен быть под ногами? Посмотри.
     В центре потолка просел ровный прямоугольник металлического ящика.
     - Череп – это голова. Голова всегда вверху. Это символично, - прошептала Тамара.
     - По размеру тайничок подходит.
     - Он здесь. Я чувствую. Когда мы задержались тут прошлый раз, мне сделалось жутко. И сейчас то же самое. Словно тело пронизывают мерзкие иголки.
     Заколов ощущал нарастающее волнение и неприятную нервозность. Он списал это на низкий звук от вздрогнувшей плиты и нарочито бодро воскликнул:
     - Достаем?
     - Мы так тяжело к нему шли, - у Тамары подкосились ноги. Она присела у стены, в руке дрожал огонек зажигалки.
     - Осталось недолго, заверил Тихон.
     Чтобы достать до ящика, он соорудил пирамидку из камней в центре плиты и встал на нее. Когда он потянулся вверх, то почувствовал странное головокружение и слабость. По спине поползла струйка холодного пота, в груди защемило от зябкого страха, руки предательски задрожали, на сводах подземелья дергалась гигантская тень. Заколов слез и устало сел на камни.
     - Что с тобой? – забеспокоилась девушка.
     - Череп здесь. Ты права. Я тоже его почувствовал.

     Спрятавшийся в темноте человек услышал желанные слова и понял, что настал его черед. В одной руке он держал фонарик, в другой сжимал пистолет. Яркий луч ударил в лицо Заколова. Человек вышел из укрытия и направил ствол в голову парня.

65
Предательство

     - Я рад видеть вас в целости и сохранности.
     - Ты? – вскочила Тамара, узнав голос князя.
     - И еще больше я рад, что вы достигли цели.
     - Жив, - смущенно удивилась девушка. 
     - Зураб бежал первым и, тем самым, спас меня. Потом я шел по вашим следам.
     - Уберите пистолет, он может выстрелить, - возмутился Заколов и попытался встать.
     - Сидеть! Он непременно выстрелит, не сомневайтесь! – рявкнул Орбелиани, поправив в руке обгоревшее оружие, и тут же извинился. – Неприятная штука. До сих пор пахнет человеческим мясом. Кстати, как вам удалось спалить упрямого эстонца?
     Тихон угрюмо наблюдал за вооруженным Давидом Вахтанговичем, пытаясь предугадать его намерения. Опущенная рука осторожно нащупывала камень.
     - Не хотите отвечать? Обиделись. - Князь взглянул на ящик в потолке, не выпуская из вида студента. – Теперь это не имеет значения. Вы сделали свое дело, Заколов. Ваша функция выполнена. Прощайте.
     Рука Орбелиани напрягается, прицел смотрит в точно лоб беззащитного Заколова, палец надавливает на курок.
     Сухой щелчок. Осечка!
     Тихон бросает булыжник в живот князю и сбивает его с ног. Орбелиани хрипит и сопротивляется. Он вновь сжимает пальцы. На этот раз звучит выстрел, пуля вырывается из ствола, но Тихон уже успел отвести руку с оружием в сторону и навалиться на противника. Он выбивает пистолет, скручивает князя и стягивает его кисти узлом за спиной.
     Выпавшее оружие подбирает Тамара Кушнир. Заколов приваливает Орбелиани к стене.
     - Ну, все. Отыгрались. Сидите тихо, экономьте силы. Мы, когда выберемся, направим к вам спасателей.
     - У вас ничего не получится, - огрызнулся князь.
     - Уже получилось.
     - Вам везет, но это не может продолжаться вечно!
     - Нам хватит сегодняшнего дня.
     Князь зарычал в безудержной злобе и дернулся всем телом. Тихон жестом успокоил его.
     - Давид Вахтангович, вы хотели увидеть череп Тимура. Мы его вам покажем. Но достанется он девушке.
     Князь внешне присмирел, но если бы энергией взгляда можно было порезать противника, на теле студента не осталось бы живого места. Тихон после скоротечной схватки вновь взбодрился, его мысли заработали четко и слаженно. Он встал в центре комнаты и обратился к Тамаре:
     - Мне не нравится эта плита под ногами. Надо подстраховаться. Я обвяжусь веревкой, а ты ее подержи.
     Молчавшая все это время девушка растерянно кивнула.
     - Все позади, - успокоил ее Заколов. – Князь ничего не сможет нам сделать
     Девушка нервно пнула Орбелиани по ботинкам.
     - Так вам и надо!
     Тихон достал длинную бечевку из рюкзака, тщательно пропустил ее под шлевки ремня и подал конец девушке.
     - Обмотай вокруг рук и упрись ногами, - посоветовал он. – А теперь начнем.
     Взобравшись на пирамиду из камней, Тихон потянул за выступающий ящик. Он старался абстрагироваться и не думать о грозной силе останков Тимура. Ящик сразу не поддался. Заколов уцепился получше, и с силой дернул стальной ларец вниз.
     Ящик резко опустился, плита под ногами провернулась по центральной оси, камни, на которых стоял студент, с грохотом посыпались в открывшийся колодец. Пальцы Заколова соскользнули с гладких стенок ларца, он ухнул вниз. Дернулась веревка. Заколов повис в нескольких метрах ниже края обрыва. Глубоко под ногами виднелся пучок железных кольев, покрывавших все дно сухого колодца. Под потолком на цепи покачивался стальной ящик.
     - Я в порядке! – крикнул Заколов Тамаре. – Упрись сильнее, я буду подтягиваться.
     - Подожди.
     - Ждать не рационально, ты устанешь.
     Вверху в проеме появилась лысая голова Орбелиани.
     - Ожидание закончилось, - рассмеялся князь.
     - Что с Тамарой? – испугался Тихон.
     - Вы до сих пор не поняли? Святая наивность! А ведь легко было сразу догадаться. Как в двадцать лет можно стать полноценным журналистом в центральной республиканской газете? Талант? Да кому он нужен! Необходимо очень сильно понравиться главному редактору и… отвечать ему взаимностью.
     - Неправда!
     - Правда! Когда мы с Томой затеяли поиски, помимо физически крепких помощников нам нужен был человек с инженерным мышлением. Я предложил ей найти среди студенческих знакомых. Выбор пал на вас. На человека, ничего не знающего о нашей близости. Тогда и возникла идея, на время разделить усилия. Пока вы прорабатывали один вариант, мы могли проверить другой. Согласитесь, это логично, как вы любите говорить. Пока вы были в Гур-Эмире, мы проверили родовой мавзолей в Шахрисабзе. А в Бухаре мы прибегли к маскараду, чтобы появился дух состязания. Вы же всегда показываете лучшие результаты в экстремальных условиях, во время экзаменов. Только вот взрывной характер Гиви чуть все не испортил.
     - Не верю!
     - Ух, какой Станиславский выискался. Тамара хорошая актриса. Она справилась со своей ролью.
     - А смертельный укол? Это тоже был фарс?
     - Тут, признаться, я решил, что натурализм не помешает. Я вколол ей лекарство, хотя мы договаривались об имитации.
     - Но она же могла умереть!
     - Не люблю сослагательное наклонение. Тамара жива, вы блестяще справились с испытанием.
     - Она старалась ради вас?
     - Не совсем. Моя цель вам ясна, а Тамара и ее брат стремятся выехать в Израиль к родителям. Их не выпускают. А у меня есть люди в Аджарии, которые помогут перебраться им в Турцию. Скоро мы поедем туда. Да, Томочка?
     - Я устала держать веревку, - отозвалась девушка.
     По ее равнодушному голосу Тихон понял, что все сказанное было правдой. Горькое отчаяние наполнило его душу. Плотно пригнанные кирпичи в стенке колодца не оставляли шансов за что-нибудь зацепиться. Глубоко внизу ждали острые колья.
     - Потерпи еще чуть-чуть. Я проверю ящик, - отсрочил неминуемую гибель Давид Орбелиани.
     Князь подтянул стальной ларец, бережно установил перед собой, щелкнул пружинными замками. Утонченные руки медленно подняли плотную крышку. Белое облачко, похожее на туман, выплыло из-под нее. В подземелье стало светлее и ощутимо холоднее. Будто неведомая энергия растеклась по закуткам и прощупывала всех зябкими пальцами. За толстыми стенками ларца на мягком черном бархате покоился матовый череп. Орбелиани трепетно дотронулся до лобной кости.
     - Это он, - прохрипел князь и поспешил захлопнуть крышку. Мутные глаза посмотрели на Тамару. – Схема подземелья у тебя?
     - Да.
     - Отпускай веревку.
     Дрожащая рука князя отстегнула от ларца цепь, свисающую с потолка. Тамара Кушнир разжала руки, удерживающие натянутую веревку. Цепь с бряцаньем втянулась в потолок, веревка мгновенно юркнула в колодец. Отчаянный затихающий крик Заколова вырвался из глубины наружу. Круглая каменная крышка упала на прежнее место, закрыла колодец и заглушила вопль.
     Князь перекрестился, поднял драгоценный ларец, улыбнулся девушке.
     - С Богом. Иди вперед, показывай дорогу.

66
Выход

     Тамара Кушнир двигалась осторожно, постоянно сверяя путь с деревянной картой-орнаментом. Она не хотела допустить глупой ошибки в самый последний момент, когда цель опасной экспедиции достигнута. О наивном Тихоне Заколове и других жертвах она старалась не вспоминать. Их план удался, они победители! Остальное не важно. Она часто оборачивалась и строгим взглядом следила, чтобы князь не отстал и не свернул, куда не следует. Ее немного тревожило, что вожделенный череп Тимура находится пока не в ее руках, но пистолет, заткнутый за пояс, согревал и придавал уверенность.
     Войдя в небольшую комнату, Тамара остановилась посередине и облегченно выдохнула:
     - Все.
     Давид Вахтангович осмотрелся. Из комнатки шли еще три темных хода.
     - Что, все?
     - Мы пришли. Это конечная точка.
     - Откуда ты знаешь? Вот новые коридоры.
     - Эта последняя двадцатая глубокая бороздка, - Тамара раздраженно ткнула пальцем в деревянный шар. – Дальше путь не отмечен.
     - И что теперь?
     Тамара с помощью фонарика внимательно изучила стены и потолок. С одной стороны у пола она заметила небольшой лаз. Сунувшись в него, она увидела конец веревочной лестницы. Вверх уходил узкий прямоугольный проход.
     - Выход здесь, - распрямившись, сообщила она Орбелиани.
     Князь встал рядом, опустил ларец.
     - Девочка, моя. Как ты настрадалась. – Он сжал двумя руками ее щеки и слащаво чмокнул в выпяченные губы. – И я без тебя соскучился. Ты не представляешь, как все эти дня я хотел тебя обнять.
     Тамара брезгливо отстранилась.
     - Достаточно. Любовь закончилась.
     - Ты устала, я понимаю. Сегодня мы снимем номер в лучшей гостинице города.
     - Ничего ты не понимаешь. – Девушка отпихнула князя, в ее руке появился пистолет.
     - Детка, опусти оружие. Ты не умеешь с ним обращаться.
     - Странно, сегодня все другу друга убивают.
     - О чем ты говоришь?
     - Только ты один хочешь остаться чистеньким. Даже с Тихоном поручил расправиться мне.
     - Тебе надо выпить и забыться. Все пройдет. – Князь нежно потянулся к лицу Тамары.
     - Прочь свои вонючие руки! Не прикасайся ко мне! Я не забуду, как ты вколол мне дозу и поставил на карту мою жизнь.
     - Все в прошлом. Мы шли к великой цели. Давай выберемся и объяснимся наверху.
     - Нет! Ты останешься здесь.
     - Томочка, что ты такое говоришь?
     - Череп Тимура выйдет на свет вместе со мной. Я буду им владеть. Он будет служить мне!
     - Ты не сможешь выбраться из страны! Тебе некому будет помочь.
     - Я изменила планы. Я не могу думать только о себе. Таких как я в стране сотни тысяч, и все мечтают выехать на историческую родину. Я добьюсь от государства разрешения на свободный выезд евреев за границу. Иначе череп Тимура достанется врагам СССР.
     - Глупости. Пока ты им объяснишь…
     - Они прекрасно знают о злой силе Тимура. Недаром за нами по пятам шло КГБ.
     - Томочка, мы же любим друг друга. Помнишь, как нам было хорошо.
     - Мне всегда было противно с тобой.
     - А как же ласковые слова и те минуты, когда мы…
     - Урод! Я играла.
     - Все изменится к лучшему, вот увидишь. – Взгляд князя похолодел. За время разговора он постепенно придвинулся к девушке на расстояние вытянутой руки. Пальцы опустились в карман пиджака и сжали маленький нож. – Томочка, мы сможем договориться.
     Тамара Кушнир, начавшая карьеру журналиста с театральных рецензий, достаточно разбиралась в плохой игре актеров. Как только Давид Орбелиани выхватил нож, она выстрелила. Обгоревший пистолет не подвел. Пуля попала в живот князя. Он закряхтел, зашатался и повалился вбок, накрыв собой стальной ларец. Тамара брезгливо столкнула еще дышащего Давида Орбелиани на пол.
     - Подыхай теперь, лысый козел.
     Ее рука ухватилась за рукоять ларца, но тут же отдернулась. По пальцам стекала кровь князя. Тамара торопливо вытерла руку и стальной ящик носовым платком. Ларец с черепом оказался тяжелым. Она пихнула его в узкий проход, следом пролезла сама, подергала лестницу. Старые веревки держали крепко.
     Подниматься по гибким ступеням, держа в руках ящик, было невозможно. Тамара привязала его к талии, закрепила за спиной. Путь наверх занял у нее много времени. Тяжелый ларец тянул вниз, стучал по бедрам. На половине пути включенный фонарик вывалился из кармана, мелькнул лучом по узкому тоннелю и разбился. Дальше приходилось взбираться в кромешной темноте. Нетренированные руки устали, ноги иногда срывались с гибких перекладин, но девушка упорно продвигалась к выходу.
     Упершись головой в каменную плиту, она поняла, что достигла цели. Пальцы исследовали гладкую плиту и все стыки с вертикальным тоннелем. Там, где прижималась лестница, имелась небольшая щель. Тамара давила на плиту, пыталась сдвинуть, но каменная глыба не поддавалась. В отчаянии она стукнула по ней и расплакалась. Неужели, когда все самое страшное позади, ее ждет жестокое фиаско? Нет, она должна преодолеть все преграды ради себя и своего многострадального народа.
     Кушнир заметила, что щель все же стала шире. Она сунула туда пальцы и дернула плиту. Преграда неожиданно легко съехала в сторону сантиметров на тридцать. Путь наверх был открыт.
     Девушка прислушалась. Тишина. Над щелью виднелся низкий потолок и часть стены с фигурным вырезом. Горизонтальный рыжий свет, струившийся сквозь вырез, говорил о том, что день клонился к закату. Тусклый солнечный луч показался девушке ярким прожектором. Тамара отвязала ящик, просунула его наверх и установила на плиту. Отдышалась и вылезла сама. Ее уставший взгляд упал на поверхность плиты. Сердце ёкнуло.
     Ларец исчез!

67
Спасительный клей

     Находясь в подвешенном состоянии внутри глубокого колодца с острыми кольями на дне, Тихон Заколов быстро оценил свои шансы. И выходило, что если сейчас обрежут веревку, то шансов у него - никаких! Отчаянное положение усугубляла страшная душевная рана. Его предала девушка, которую он успел полюбить. Она играла им все эти дни и беззастенчиво использовала его чувства для достижения своей цели. Ее чудовищное коварство выходило за рамки его небольшого жизненного опыта. Он до последнего мгновения надеялся, что все обернется шуткой, и Тамара спасет его от фанатичного сторонника восстановления монархии.
     Но прозвучала команда грузинского князя, и девушка послушно выпустила веревку. Нить между жизнью и смертью оборвалась.
     Лишившись опоры, Тихон пришлепнул липкие ладони к гладким кирпичам. Пока Давид Орбелиани изучал содержимое ларца, он успел извлечь из рюкзака экспериментальный клей «Паук» и несколько раз намазать им руки. Совсем недавно он учил Диму Кушнира, что никогда нельзя сдаваться, потому что в самый последний момент может прийти спасительное решение. Клей на основе паутины не подвел, тело зависло на некоторое время на вертикальной стенке.
     Если перед ним несколько дней разыгрывали спектакль, он тоже попробует себя в актерском мастерстве. Заколов истошно закричал и взвизгнул, изображая падение и боль от удара. Он надеялся, что князь не захочет заглядывать в колодец. Каменная крышка наверху качнулась и перекрыла отверстие для обзора. В наступившей темноте Тихон перевел дух.
     Но это было лишь временное спасение. Его тело провисало под тяжестью, ноги бесполезно скреблись по ровной без выступов стенке, о том, чтобы перехватить руки и подняться вверх, нельзя было и мечтать.
     Если невозможно продвинуться вверх, то надо попытаться плавно спуститься вниз.
     Заколов отдернул правую ладонь и тут же прилепил ее ниже. Затем также поступил с левой. Мелкими рывками он съезжал в непроглядную глубь. Вскоре ноги встали на твердую почву между наклонных кольев. Он жив, но что дальше?
     Больнее всего предают самые преданные люди, горько подумал Тихон. Преданность и предательство, какие созвучные, но совершенно разные по смыслу слова! Похоже, перед мучительной смертью от истощения у него будет много времени для подобных философских рассуждений. Если только здесь на глубине не скапливается метан. Тогда смерть будет легкой и быстрой.
     Требовалось осмотреться. Фонарика не было, а включать зажигалку было смертельно опасно. Тихон несколько раз глубоко вздохнул. Воздух был затхлым, но головокружение не появлялось. А, была не была! Он щелкнул зажигалкой, маленький язычок пламени осветил глубокую темницу.
     Страшные колья представляли собой деревянные пики с металлическими наконечниками. Булыжники, свалившиеся сверху, сломали одну из пик. Тихон поднял обломок, ткнул острием в стенку между кирпичами. Старинный раствор нехотя поддавался. Заколов метнул взгляд вверх, оценил глубину ловушки и количество кольев на дне. Не все так плохо!
     С помощью булыжников он обломал все пики, торчавшие из пола. Во-первых, расчистилось место и стало удобнее, во-вторых, безопаснее, если вдруг сорвешься при будущем восхождении. И самое главное, появился отличный материал для импровизированных ступенек!
     Заколов брал остроконечные обломки и с помощью булыжника забивал их в стенку между кирпичами. Деревянные штыри зигзагообразной лесенкой поднимались вверх. Твердые черенки хорошо держали вес тела. Когда последний штырь закрепился в полутора метрах от выхода, Тихон сбросил ненужный булыжник и подождал, когда восстановятся силы в уставших руках. Теперь все зависело от того, закреплена или нет каменная крышка над головой.
     Он собрался с силами, уперся головой и надавил на край каменного диска. Под ногой предательски зашатался стержень. Крышка не шелохнулась. Приехали!
     Тихон крутанул колесико зажигалки и попытался исследовать щель. Сразу обнаружилось, что он давил на круг в месте крепления центральной оси, удерживающей тяжелую крышку. Толчок в стороне заставил диск провернуться и занять вертикальное положение. Заколов выбрался наружу.
     В потолке зияла квадратная дырка, заговорщики с ларцом исчезли. Из овальной комнаты вели четыре темных коридора. Тихон припомнил схему подземелья и определил нужный ход. На всякий случай он воспользовался опытом князя и сверился со следами. Все совпало. Десять поворотов и он достигнет конечной точки подземного путешествия.
     Свернув в десятый раз, Заколов оказался перед входом в подземную комнату. Он замер на полушаге, из комнаты слышался тихий стон. Подлый князь расправился и с Тамарой! Щелкнув зажигалкой, Тихон вбежал внутрь. Тревожный взгляд заметил сжавшегося на полу Давида Орбелиани. Князь двумя руками стискивал окровавленный живот. Больше никого в комнате не было.
     Заколов наклонился. Бывший противник корчился от боли.
     - Я вам помогу, - пообещал Тихон. – Уберите руки. Рану надо перевязать.
     Ошеломленный князь непонимающе смотрел на студента. Не ясно, чему он удивлялся больше, чудесному воскрешению Заколова или его милосердию.
     - Бесполезно, - еле слышно выговорил Орбелиани. Он собрал последние силы и указал на лаз. – Она там. У нее череп. Отомсти за меня.
     Его глаза остекленели, дыхание прекратилось. Тихон положил пальцы на шейную артерию. Пульс отсутствовал. Он прикрыл веки скончавшегося князя, застыл в безмолвии. Студент попрощался с очередной жертвой зловещего талисмана войны. Пока его сила действует только в подземелье, а что будет, когда она вырвется наружу!
     В наступившей тишине Заколов услышал в отдалении неясные голоса. Определив источник звука, он сунулся в низкий лаз. Перед глазами болтался конец веревочной лестницы. Это обнадеживало. Выпрямившись в узком вертикальном тоннеле, Тихон взглянул наверх. И вовремя!
     Он сразу увидел, как оттуда летит увесистый кругляш, похожий на камень. Заколов прижался к стене и с трудом увернулся от смертельного удара. Глаза опустились вниз. Волосы встали дыбом!
     Под ногами лежала граната с выдернутой чекой.

68
Аверьянов возвращается


69
Зыбучие пески


70
Решительный Брежнев

     Чтобы узнать концовку, нужно приобрести официальную электронную книгу. (на Amazon, Litres, Google play)
Каждая ваша покупка дает возможность автору писать новые книги!