В нашем подъезде, на втором этаже, в своей квартире жил Леха Попов, одноногий инвалид, известный всему дому пьяница и дебошир.
Леха вел обычную для алкоголика жизнь, глупую и безнадежную.
Просыпался он ни свет, ни заря и спозаранку шел обходом по многочисленным городским забегаловкам в поисках дармовой выпивки.
С порога высматривал за столиками компанию из двух-трех человек, подсаживался к ним, пристраивал рядом костыли, и начинал рассказывать мужикам небылицы о том, как он служил в разведке в различных горячих точках мира и как в боях за Родину потерял ногу.
При этом он добавлял такие художественные подробности, что мужики не только его не гнали, но еще и слушали, раскрыв рты и развесив уши, благо у Лехи язык был хорошо подвешен.
И тем не менее, вид больного человека всегда вызывает чувство вины у здорового, поэтому в благодарность за развлечение ему наливали стопочку и старались побыстрее от него избавиться.
Леха брал костыли и шел в следующую забегаловку.
Так продолжалось до вечера.
Вечером он приходил домой в стельку пьяный, но к себе в квартиру сразу не поднимался: останавливался у подъезда, как саблей, размахивал над головой облезлым костылем и начинал заниматься любимой забавой пьяного русского человека – крыл последними словами нынешние власти.
- Вы дождетесь, сволочи,- оглашенно орал он дурным голосом.- Спалит народ ваши заводы, будете локти кусать, да прощенья просить. Не успеете моргнуть – нищими обернетесь! Приползете тогда ко мне, только хрен что получите!
Дальше он нес такую ерунду, что соседи не выдерживали и тут же вызывали милицию. Прибывал милицейский наряд, знакомые милиционеры запихивали Леху вместе с костылями в железную утробу «воронка» и замыкали дверцу на ключ.
Затем «уазик» не спеша проезжал мимо соседских окон, увозя орущего внутри дебошира и поблескивая «маячком» на крыше.
Возвращался Леха на другой день трезвый, а потому больной. Что с ним делали в милиции, он никому не рассказывал, а когда соседи начинали допытываться, только кривил лицо и злобно плевал в сторону.
Видать не сладко ему там приходилось с его буйным характером.
В общем-то, Леха был неплохим парнем, но водка, как и многих, его сгубила. Ни в какой разведке он, понятно, не служил и ногу потерял не в боях за Родину, а по пьяной лавочке: два года назад совершенно невменяемый выпал в открытые двери трамвая, и левая нога его попала под колесо.
«Скорая» увезла бедолагу в больницу, там ему поменяли одну отрезанную ногу на два костыля и проводили домой с богом.
Постепенно он пропил все свое барахло, какое было и с той поры день ото дня медленно, но верно опускался все ниже и ниже на самое дно жизни, и лишь квартира как последний бастион, стояла на его пути в подворотню, хотя уже не раз подмечали соседи каких-то личностей кавказской наружности, которые даром таскали Лехе водку, соблазняя его обменять городскую квартиру на курятник в глухой деревне.
И пропал бы Леха ни за понюшку табака, если бы не собака…
Однажды глубокой осенью, когда на город вот-вот должны были упасть ядреные сибирские морозы, на затоптанной, заплеванной площадке второго этажа появилась черная собака.
Откуда они взялась никто из соседей понятия не имел – появилась и все тут! Мало ли бродячих собак забегает погреться в теплые подъезды.
Свернувшись клубочком, собака целыми днями лежала возле обшарпанной двери Лехиной квартиры, изредка исчезая ненадолго, чтобы поохотиться на голубей или порыскать вокруг помоек в надежде найти выброшенный кусок хлеба, но скоро опять вбегала в подъезд, быстро перебирая лапами по ступенькам, забиралась на второй этаж и снова ложилась на холодные плиты.
Если кто-нибудь из жильцов спускался или поднимался по лестнице, собака немедленно вскакивала и начинала негромко, но решительно рычать, как солдат на посту, оберегая от посторонних Лехину квартиру.
Походила она на обыкновенную дворняжку, маленькую, худую, грязную и только глаза у нее были особенные. Два круглых зрачка в глубине глаз светились, как два ярких рубиновых уголька в глубине жаркой печи.
Через некоторое время собака стала сопровождать Леху в его походах по злачным местам города.
Подняв хвост и закрутив его колечком, она семенила за Лехой чуть поодаль, и делала вид, что не обращает на него ни малейшего внимания, а занимается исключительно своими собачьими «делами».
То она разгонит стайку испуганных воробьев, то облает встречную кошку, то постоит, задрав заднюю лапу, возле очередного столба, но едва Леха входил в пивнушку, она ложилась на снег неподалеку, вытягивалась во весь рост, и, положив голову на передние лапы, смотрела не отрываясь на входную дверь своими рубиновыми глазами.
Так она лежала до тех пор, пока Леха не выходил из забегаловки. Если с Лехой было все благополучно, собака на секунду прикрывала глаза, как бы гася свои рубиновые огоньки, и снова бежала следом за ним.
Собака тяготила Леху. Он гнал ее от себя: бросал в нее камни, замахивался костылем, собака отбегала в сторонку, но не отставала.
Постепенно Леха привык к собаке и перестал обращать на нее внимание.
Тогда – то и стали происходить с Лехой настоящие чудеса.
Уже зимой, в сильные холода, пришел Леха вечером домой, как всегда, отчаянно пьяный и начал орать у подъезда. Кто-то из соседей вызвал милицию.
Приехал наряд из трех человек, засунул оболтуса в «воронок», водитель сел за руль и включил мотор. Но в ответ «уазик» даже ухом не повел.
Другими словами он не завелся. Водитель еще несколько раз пошуровал ключом в зажигании, но мотор молчал, как будто воды в рот набрал.
Тогда милиционер выскочил из кабины, открыл капот и начал ковыряться в металлическом животе «уазика».
Толку от этого было мало – «воронок» стоял как в землю врытый. Потный страж порядка стал бегать вокруг машины, пинать сапогом по колесам, лупить кулаком по капоту, и все это в виду огромной многоэтажки, где в каждой квартире любопытные варвары давно уже прилипли носами к окнам.
Собака, которая прибежала вслед за Лехой, лежала на снегу напротив «воронка». Вытянувшись во весь рост и положив голову на передние лапы, она в упор смотрела на милицейскую машину своими рубиновыми угольками…
Вслед за водителями выскочили два других милиционера.
Втроем они уперлись руками в спину «уазика» и попытались сдвинуть его с места. Но не тут то было! «Воронок» держался за землю, как солдат за ружье, и с места двигаться не желал.
В это время Леха, запертый внутри «воронка», решил напасть на врага с тылу. С криком «выпустите меня, гады, а то хуже будет!», он начал изо всех сил колотить костылями по стенкам, потолку и дверцам «воронка».
Эхо полетело между домами.
Эта партизанская вылазка еще больше подлила масла в огонь.
Обозленные милиционеры посовещались и придумали другой выход из критической ситуации.
Они извлекли пьянчужку на свет божий, отвели в подъезд и там с применением средств наглядной агитации доходчиво объяснили, что пить водку – вредно для здоровья, и пора бы уже с этой заразой кончать, дескать, не маленький, сам должен понимать.
Прислонив Леху к стенке, милиционеры оставили его на месте просветительской беседы, сели в «уазик» и уехали.
Кстати, в отсутствии Лехи, «воронок» завелся с полуоборота, как послушное дитя у строгой матери.
Как только милиция уехала собака забралась на второй этаж и опять улеглась возле Лехиной двери.
А Леха на следующий день вышел из дому только после полудня: он слегка протрезвел и под глазом у него красовался небольшой синяк, залепленный обрывком прошлогодней газеты.
После этого случая соседи стали поглядывать на Леху с уважением: дескать, какая нечистая сила уберегла тебя от милиции?
Но все эти похождения с «воронком» были только цветочки.
По настоящему Леха прославился после происшествия с нашим кормильцем и поильцем, супермаркетом «Вкусная жизнь»: на Леху стали смотреть, как на божество, и дела его круто пошли в гору.
Супермаркет этот был единственным крупным продуктовым магазином в нашем микрорайоне: хозяйки шли сюда за покупками, мужики забегали после работы выпить стопочку другую в баре цокольного этажа, старики на скамеечке делились последними новостями, а молодежь знакомилась здесь, ссорилась, мирилась, пила пиво и курила травку.
Днем супермаркет блистал рекламой на стенах, а ночью светился в лучах прожекторов.
Таким образом, он был деловым, общественным и культурным центром нашего микрорайона.
И вот этот злодей Леха вместе со своей собакой покусился на самое дорогое, что было у нас – на «Вкусную жизнь».
А дело было так!
Как-то в марте, когда уже сильно потеплело и снег превратился в мокрое месиво, у Лехи кончились сигареты.
Не долго думая, он принял внутрь стакан беленькой из своих стратегических запасов и в приподнятом настроении – пофиг мороз, на душе весна – отправился в супермаркет покупать себе курево.
Собака, как всегда, увязалась за ним. Она трусила чуть позади, вертела головой по сторонам и на Леху внимания не обращала.
Леха, тем временем, подошел к супермаркету, поднялся по ступенькам на крыльцо, створки двери автоматически разошлись перед ним, и он вошел внутрь.
Собака сразу же улеглась на мокрый снег неподалеку, положив голову на передние лапы и не отрываясь стала смотреть на дверь своими рубиновыми зрачками.
Минут пять было тихо. Потом створки опять разошлись, из дверей с воплем вылетел Леха, на виду у всех, кто был возле магазина, шлепнулся животом на снег. Следом вылетели два костыля, и кувыркаясь будто кегли, упали неподалеку от Лехи.
Леха полежал некоторое время неподвижно, как бы раздумывая – вставать или еще рано, затем по-пластунски дополз до костылей и тяжело встал на здоровую ногу.
Собака невозмутимо лежала на прежнем месте. Леха повернулся лицом к супермаркету и что было сил плюнул в сторону двери.
На крыльце появились два амбала-стражника, многозначительно постояли минуту и скрылись за дверью.
Видимо, эти амбалы заворотили пьяного Леху на сто восемьдесят градусов еще на пороге, а когда он начал брыкаться – выбросили на улицу.
Сигарет он так и не купил, домой вернулся грязный, долго чистился и матерился.
Собака прибежала вслед за ним и вновь свернулась клубочком на площадке.
А в три часа ночи под магазином вдруг задрожала земля и шикарный супермаркет в одну секунду превратился в безобразную груду стекла, разорванной арматуры и крошева кирпича.
Жители близлежащих многоэтажек проснулись от грохота, кинулись растаскивать водку и продукты, но вскоре примчались милиция и пожарные и отогнали любителей халявы.
Слухи о том, чт; Леха сотворил с магазином, моментально расползлись окрест и тут уж народ окончательно убедился, что он знается с нечистой силой.
После этого к нему потянулись ходоки даже из дальних микрорайонов.
Большинство приходили, чтобы поглазеть на нашего обормота как на чудо.
Они кучками собирались возле дома, дожидались пока Леха явится и таращились на него во все глаза.
Леха поначалу конфузился от такого внимания к своей персоне, но потом пообтесался и стал думать, что так и надо.
Но были и другие. Эти приходили и приносили нашему чудотворцу заказы на разные мелкие пакости для родных, близких, знакомых, а то и просто начальников.
Один просил, чтобы тещу хватил кондратий, другой хотел, чтобы у соседа угнали «мерседес», третий с ножом к горлу приставал, чтобы его начальника в тюрьме сгноили.
Почуявший силу Леха никому не отказывал, мамой клялся, обещал все в точности исполнить, за труды брал поллитрой, но реально ничего не делал.
Пить он стал еще больше, все так же шлялся по кабакам, но собаку уже не гнал, а даже гордился, что находится под такой охраной.
Однако происшествие с магазином не обошлось Лехе даром.
Владельцев «Вкусной жизни» был влиятельный в городе человек, председатель Городского собрания депутатов, поэтому комиссия по расследованию загадочного случая шевелила мозгами очень быстро.
Короче говоря, в один прекрасный весенний день, через месяц после всех этих приключений, к нашему дому подкатила белая милицейская «девятка» с голубой полосой по бортам и разноцветными мигалками на крыше.
Из нее вышли два рослых молодых человека в гражданской одежде и направились к Лехиному подъезду.
Спустя полчаса из подъезда, стуча костылями, вышел Леха, а за ним молодые люди, которые торжественно повели Леху к машине.
Замыкала этот маленький парад собака: она бежала позади всех, имея такой довольный вид, будто ее к теще на блины пригласили.
Молодые люди посадили Леху на заднее сиденье, туда же, солидно вертя хвостом, запрыгнула и собака.
Потом молодые люди сели в машину – один за руль, другой на переднее сиденье. «Девятка» развернулась во дворе, выехала на улицу и растворилась в солнечных лучах, будто Снегурочка растаяла.
С тех пор ни собаку, ни Леху соседи больше не видели.
У нас в доме долго спорили: кто такая была эта собака и почему она прибилась именно к Лехе.
Как водится, к единому мнению не пришли, а разделились на четыре большие группы.
Первые уверяли, что собака была послана Лехе свыше (при этом говорившие поднимали глаза к небу, намекая то ли на господа бога, то ли на большое начальство), потому что Леха – человек беспомощный, и никто, кроме нечистой силы, ему в нашем государстве не поможет.
Вторые доказывали, что происшествие с «воронком» и магазином – чистая случайность, а собака забежала в подъезд, спасаясь от холода.
Третьи глубокомысленно молчали, а четвертые были согласны и с первыми, и со вторыми, и с третьими.
Жизнь, однако, текла своим чередом.
Вскоре пришел наш участковый с папкой подмышкой, и с ним две женщины из домоуправления.
Под наблюдением участкового женщины заклеили Лехину дверь бумажками и печатью, понавесили на нее пломбы, и все трое ушли.
Так и стоит квартира до сих пор закрытая, ждет своего хозяина.
Однажды появились кавказцы, но, рассмотрев печати, моментально испарились. Зря только на Леху водку переводили – уплыла квартирка из под носу.
Через некоторое время закружились слухи, будто Леху вместе с собакой увезли в Москву, в научный Институт исследования мозга, и там они неплохо устроились.
Вот и отлично! Хоть одному человеку в жизни повезло. Будь здоров, Леха, удачи тебе!
И тебе, собачка, привет. Выберешь свободную минуту – забегай к нам в подъезд. Тут у нас многие нуждаются в твоей защите. Без работы не останешься!
Конец