Зима выдалась суровая. На дачах от мороза потрескивали деревья и деревянные домики. «Дожить бы до тепла», - мечтало всё живое в садах.
- О-хо-хо… – стонала на ветру Антоновка.- Старость – не в радость!
- Да какие ж мы старые? - возражал Анис. – Мы не старые, а от людей пострадавшие.
- Это правда, друг. Такой пожар перенесли!
Соседний домик минувшей весной вспыхнул, как спичка. От спички же и сгорел, потому что затенял парник сопредельного участка. Пламя ярко осветило майскую соловьиную полночь. И пошло по ветру облизывать своими чудовищными языками стволы и цветущие кроны Антоновки и Аниса. Не огородиться, не спрятаться, как от пилы или от топора. Ах, ты жизнь деревянная! Даже зверушке любой не в пример, вольготнее живётся. Заметил опасность – убегай прочь! А дереву не убежать.
- Не жильцы, мы с тобой, Анис - продолжала скрипеть и жаловаться на морозном ветру обгоревшая Антоновка. - Прошлым летом плодов не дали, а теперь и вовсе, какой от нас урожай?! Неспроста хозяин рядом яблоньку посадил
- Ох, неспроста! – кивал своими облупившимися сучьями Анис.
- А как ухаживает за ней, как лелеет её! - ревновала Антоновка. - Симиреночкой называет. От зависти надломиться можно,– По осени землю вокруг корней её сухими листьями укрыл: «Не озябни!». А ствол заботливо соломой обвязал: «Берегись, Симиреночка, зайцев!». Во, как!
А между тем кривыми дорожками по садам прошёл февраль, а вслед и март прозвенел по хрустальному насту. И побежало время от цветения подснежников до цветения нарцисс и одуванчиков – не остановить.
В один из солнечных дней старый хозяин по имени Яшка Хромой заботливо осмотрел и ощупал яблоньку: не полопалась ли кора от лютых морозов, не завелись ли вредители в кроне? Он присыпал сухие листья вокруг деревца чернозёмом и побелил известью гибкий ствол Симиренки.
- Дождусь ли яблочков?
Сам на войне людьми покалеченный, хозяин с сочувствием подошёл к пострадавшей Антоновке, погладил её ствол. Жухлая обгоревшая кора яблони из под рук обрушилась на землю. Так же и Анис не удержал на себе своё одеяние.
- Злые люди погубили вас, милые, - заговорил хозяин. - Алчные люди – хуже всяких вредителей.
Отставив увечную ногу, Яков низко поклонился деревьям:
- Спасибо вам, родные, за яблочки.
Он смахнул рукавом рубахи то ли пот с лица, то ли слёзы, и захромал к калитке.
- Вот и конец наш, Анис, - всё поняла Антоновка. - Сейчас хозяин позовёт соседа с пилой, и они выбросят нас на задворки.
Но Яков Лобов не выбросил умершие деревья, а будто людей, похоронил их. Он сжёг яблони на костре, а пепел предал земле по грядкам. И даже помянуть присел. Но вместо блинов с мёдом тревожные горькие мысли были на этих «поминках».
- Ах вы, люди-нелюди, - размышлял он, - чего же вам всё неймётся?! Одному солнца для парника не хватает, другому соседская межа глаза застит, третьему власть над всем миром подавай. Сколько, например, Гитлер, народа уничтожил! А конец-то у него, как у всех людей один – лоскуток земли для вечного покоя. Хотя в глупой суете жизни ещё не каждый человек этот покой приобретает. Иных слонять и клясть будут потомки в веках и в тысячелетиях…
Одна Симиреночка осталась утешением старика. Не было у Якова ни детей, ни внуков. Да и не могло их быть. Война, покалечила его жизнь вместе с ногой. Старик часто поливал деревце, гладил яблоньку своими тёплыми ласковыми руками, разговаривал с ней.
- Красавица моя! Живи долго под солнцем. От морозов и от зайцев я тебя уберегу. А от людей…
Инвалид часто посматривал на пепелище вместо бывшего домика на смежном участке, и обещать яблоньке ничего не мог. От человека не убережешься.
Симиреночка не знала, чем ответить на любовь и заботу хозяина, чем порадовать его? А когда начали распускаться тюльпаны в саду, яблонька тоже взяла и расцвела вдруг своими первыми редкими цветочками.
- Ах, ты, Симиреночка моя! - удивился и обрадовался по утру Яков.
Ему хотелось расцеловать каждый бело-розовый цветок яблоньки. Но на противоположной улице дач среди цветущих садов взметнулся вдруг в небо столб чёрного дыма.
- Неужто опять пожар?! - забыв про яблоньку, в смятении заковылял Яшка Хромой в сторону поднявшегося дыма.