1.
Сержант Мишка Иванов прибыл на дежурство в восемь утра. Недалеко от поста ГИБДД стояли изуродованные «Жигули».
— Авария? — спросил Мишка. — Погиб кто-нибудь?
— Водитель, — пояснил прапорщик Саенко. — Еще девушка была. Случайная пассажирка. Ее «скорая» увезла.
Спасаясь от мелкого осеннего дождя, Мишка и Саенко ушли пить чай в здание дежурки. Торчать на мало оживленной трассе было глупо.
Мишка пил горячий чай и смотрел на разбитые «Жигули». Рядом с машиной крутилась собака похожая на лайку. Она то подходила ближе, то, нюхая землю, бежала куда-то, но вновь и вновь возвращалась к машине.
— Хозяйку ищет, — пояснил Саенко и вздохнул. — Я видел, как собака за носилками бежала. Только собак в больницу не берут.
Мишка надел плащ и пошел к машине. Собака глухо зарычала, даже не взглянув на кусок колбасы в Мишкиной руке.
— Я уже пробовал, не берет... — сказал сзади Саенко. — Теперь, наверное, тут так и останется. Ты про пса на Волжской трассе слышал? Шесть лет хозяев ждал.
Мишка нагнулся и поднял втоптанный в грязь небольшой листок. Листок оказался фотографией. На Мишку взглянуло задорно улыбающееся девичье лицо. Саенко посапывая, смотрел через плечо товарища.
— Красивая, — сказал он. — Она это... Ну, та самая девушка.
Когда Саенко отвернулся, Мишка аккуратно вытер грязь с фотографии и спрятал ее в карман...
2.
На следующий день к зданию областной больницы «скорой помощи» подошел молодой человек с собакой. В вестибюле его остановила медсестра.
— С животными нельзя! — строго сказала она.
— Мне только узнать... — Мишка виновато улыбнулся. — Понимаете, вчера к вам девушку привезли... Автомобильная авария. А у нее собака осталась. Куда ее теперь?
— С животными нельзя, — не слушая Мишку, повторила медсестра.
— Молодой человек! — окликнул Мишку высокий худой мужчина в наброшенном поверх белого халата плаще. Мужчина курил в углу вестибюля и смотрел на улицу. — Собственно говоря, кто вы?
— Я милиционер... — Мишка запнулся, не зная, что говорить дальше. Он протянул фотографию девушки мужчине. — Вот...
— Значит, собачку пожалели? — усмехнувшись, спросил неизвестный, взглянув на фото.
Мишка потер переносицу и посмотрел на свои ботинки.
Медсестра сердито захлопнула дверь.
— Я ее лечащий врач… — глухо сказал мужчина. — Той самой девушки. И у нее никаких шансов. То есть почти никаких... Кома. Понимаете?
Мишка молчал.
— Уходите! — коротко бросил врач.
3.
Вечером Мишка долго рассматривал фотографию незнакомки. Страшное слово «кома» было похоже на приговор.
Мишка вышел в коридор. Пес лежал возле нетронутой чашки с едой.
— Ешь, дурак! — закричал Мишка.
Пес не шелохнулся.
«Сдохнет чертяка, — с раздражением подумал Мишка. — Зря я с ним связался».
Он вернулся в комнату и снова взял в руки измятую фотографию. Девушка была похожа на принцессу. Наверное, у нее было какое-нибудь необычное имя. Но как зовут принцесс Мишка не знал.
На кухне Мишка долго ковырялся вилкой в тарелке с макаронами, но так и не притронулся к еде.
Ночью ему приснилась девушка-принцесса. Она тянула к нему руки и что-то пыталась сказать через глухое, толстое стекло.
4.
— Курю много, — пояснил Мишке худой врач в вестибюле. — Нервы, наверное... Начальство ругается и говорит, что подаю плохой пример больным. Приходится тут дымить... А ты, значит, опять пришел?
— Мне бы только адрес ее узнать! — выпалил Мишка.
— Нет у нее никого, — пожал плечами врач. — Детдомовская она. Только ты с собакой за все это время и пришел.
Пауза получилась долгой и тяжелой.
— Глупо! — сказал врач, рассматривая грустного пса. — Чудес не бывает. Есть только медицина. А с Ниной даже некому посидеть рядом. Просто посидеть, просто побыть, просто... Я не знаю. Черт!..
Врач скомкал окурок и швырнул его в урну.
Мишка чуть ожил.
«Значит, ее Нина зовут...» — подумал он и тут же решил, что настоящую принцессу должны звать именно так.
Врач достал из пачки еще одну сигарету. Мишка с надеждой смотрел на врача.
— Меня Виктор Степаныч зовут, — сказал врач. — Фамилия Семушкин. И я кандидат медицинских наук, а не волшебник.
Мишка кивнул. Виктор Степанович тихо выругался.
— Ладно, черт с тобой, пошли!.. — сказал он.
— Куда? — удивился Мишка.
— Творить чудеса, сержант.
5.
Не смотря на громкие протесты медсестры Леночки, пса тщательнейшим образом вымыли в ванне и укутали в белый халат.
— Вас обязательно выгонят, когда узнают об этом безобразии! — бушевала Леночка. — Я сама обо всем расскажу!
— Ну и пусть, — весело улыбнулся Виктор Степанович. — И учти, Леночка, у нашей пациентки на всем свете есть только одна близкая живая душа.
— Больная в коме! — кричала Леночка. — Вы что, совсем сдурели?!
— Это наш последний шанс, — пояснил Виктор Степанович — А теперь отойди в сторону или я тебя стукну.
Мишка помогал врачу и опасливо косился на Леночку. Собственный опыт подсказывал ему, что сержант почти всегда бывает строже майора.
В реанимационной палате «для безнадежных» стояла только одна койка. Лицо Нины было строгим и белым как снег.
— Тише! — шепнул Виктор Степанович Мишке. — Как пса-то зовут?
— Откуда я знаю? — тем же заговорщеским шепотом ответил Мишка.
Пса усадили. Он чуть слышно заскулил.
— Узнал хозяйку! — улыбнулся Виктор Степаныч.
Мишка погладил пса. Тот вздохнул и лег. Мишка молча рассматривал лицо Нины. Ему очень хотелось взять Спящую Принцессу за руку, но рядом был доктор Виктор Степанович. А Мишка был только проводником. Проводником чужой собаки...
6.
Заведующая отделением профессор Курлянцева устроила доктору Семушкину настоящий скандал. Виктор Степанович молча написал заявление на расчет и положил его на стол перед разгневанным начальством. Шум по поводу посещения реанимационного отделения собакой быстро увял.
— У этой больной на самом деле больше никого нет? — немного успокоившись, спросила Курлянцева.
— Как видите, есть, — сказал Виктор Степанович — Только этот тип не собирается прятать свой хвост.
Мишка взял отпуск. Он приходил в больницу в шесть утра и покидал ее только по категоричному приказу строгой медсестры Леночки.
— Чем больше знаешь ты людей, тем больше нравятся собаки, — весело и совсем не цинично иронизировал Виктор Степанович. — У собак все значительно проще: они или любят или нет. Кстати, я не встречал еще ни одной собаки, которая бросила своего хозяина.
— Уж не на свою ли бывшую жену вы намекаете? — язвительно замечала Леночка. — Только учтите, у настоящей женщины не может быть хозяина. Это оскорбительно!
Больные назвали пса «академиком Собакевичем». Возле реанимационной палаты все время толпился народ — ждали появления «академика», которого Мишка «обзывал» Бобиком.
Днем простодушный и ласковый, но всегда одетый в белый халат, сшитый ему Леночкой, Бобик обходил палаты вслед за профессором Курлянцевой. После его визитов Виктор Степанович не без удивления констатировал улучшение самочувствия даже у самых тяжелых больных. Веселый шум, смех и гам сопровождали Бобика как королевская свита. «Академик» кушал все, что ему предлагали и толстел прямо на глазах. На его проводника Мишку почти никто не обращал внимания.
Профессор Курлянцева вооружившись резиновыми перчатками, обследовала шерсть «академика» на предмет блох. Но пес был стерилен как медицинская салфетка. Курлянцева посмотрела на вдруг покрасневшую Леночку и, пробормотав себе под нос что-то о гигиене и чертовщине, запретила появляться Бобику в других палатах. По крайней мере, сразу после ее обхода.
7.
Прошла неделя. Состояние Нины если и стало лучше, то совсем на чуть-чуть. Но это была та грань, за которой уже можно было найти надежду.
Мишка дважды согласился на прямое переливание крови во время тяжелых операций в надежде, что ему разрешат остаться в больнице на ночь. Леночку он пытался задобрить шоколадом, полученным за сданную кровь. Медсестра нашла точно такую же плитку под подушкой Нины и пообещала отправить Мишку в «психушку».
Больше всего Мишка любил тихие вечера. Он сидел перед постелью Принцессы и смотрел на ее лицо. Бобик тихо дремал возле его ног. Мишке очень хотелось, чтобы в палате тикали часы как в доме его бабушки, трещали дрова в печке и пел сверчок. Но простые житейские звуки заменял почти неслышимый звук капельницы.
8.
— Вчера бывшая жена звонила, — Виктор Степанович говорил глухо, не глядя в сторону Мишки. — Вспомнила о кое-каких своих вещах. Сегодня утром я оставил их у соседки... Никогда не женись, брат.
Мишка пытался кормить Бобика. Пес воротил морду от тарелки с простым супом и смотрел в сторону самой веселой третьей палаты.
Врач достал сигарету. Мишка дал Бобику подзатыльник.
— А я раньше о любви совсем и не думал, — продолжил Виктор Степанович. — Просто жили и все. Как-то пришел домой, а на столе записка: «Прости, я так больше не могу...» Как в бездарном романе.
— Виктор Степаныч, а Нине лучше, — сказал Мишка, удерживая пса за ошейник. — Леночка вчера мне сказала, что...
— Много знает твоя Леночка! — фыркнул врач.
— Много! — мимо прошла Леночка и одарила доктора презрительным взглядом. — Между прочим, курить можно только в вестибюле.
— Миш, пошли, покурим? — с заметной жалобной ноткой в голосе попросил доктор. — А то ходят тут всякие...
— А к Нине?
— Ты же знаешь, только после обхода Курлянцевой.
Леночка оглянулась.
— Иди, Миша, иди. Он все равно не отстанет, — девушка улыбнулась.
Виктор Степанович глухо зарычал на медсестру.
Стерильного Бобика оставили под присмотром Леночки.
9.
— Курлянцева диссертацию пишет, — улыбаясь, рассказывал доктор Семушкин. — Тема: «Эмоциональное воздействие на больных, находящихся в бессознательном состоянии». Мишка, у тебя попросту свистнули идею.
Мишка совсем не думал об «идее». Он смотрел на дождь и думал о Прекрасной Принцессе.
— Иногда мне кажется, что я идиот, — сказал доктор, — Кстати, и ты тоже. Тебя Курлянцева чуть ли не в зашей гонит, а ты ведешь себя как упрямый таракан. Курлянцевой значительно интереснее Бобик, чем ты. Он нужен ей для эксперимента.
— Нина выживет? — спросил Мишка.
Доктор пожал плечами.
— Жизнь — как весы, — пояснил он. — Какая-нибудь крошка может качнуть их в ту или другую сторону.
— Нужно было Бобика Крошкой назвать, — сказал Мишка.
— В этой «крошке» наверное, больше трех пудов. Жрет как слон. Вчера у больного Сиволапова стянул из тумбочки кусок ветчины.
— Это хороший признак, — Мишка улыбнулся. — Бобик тосковать перестал. Понимаете?.. Собаки все чувствуют.
— Вашими бы молитвами, — врач вздохнул. — А тоска, брат, действительно такое собачье чувство, что хоть вой от нее. Вот у меня бывшая жена, например...
Доктор Семушкин говорил тихо и его голос был почти неразличим от звуков дождя. Мишка смотрел на капли на стекле и чему-то улыбался...
10.
Вечером наступил кризис. Врачи суетились возле кровати Нины и Мишка совсем не понимал их разговора. Только после фразы «адреналин в сердце» у него вдруг похолодело в груди.
— Ты здесь?! — доктор Семушкин оглянулся. Его злые глаза над белой повязкой казались огромными и черными. — А ну марш отсюда!
Мишка толкнул Бобика в угол палаты, а сам попятился к двери. Пес пошел следом. Мишка открыл дверь и протиснулся в нее, не давая выхода собаке. Бобик заскулил. Мишка оттолкнул пса и закрыл дверь.
Потом он стоял у окна и грыз крепко стиснутый кулак.
«Она не умрет!.. — билась в мозгу мысль. — Она не может просто так взять и умереть!!»
Мысль была настолько огромной, что Мишка ничего не понимал кроме нее. Времени не было. Вокруг было только пространство, огромное и бесконечное, как небо.
«Она не умрет!.. Она не умрет!» — повторял и повторял Мишка.
Он закрыл глаза. На какое-то мгновение Мишке показалось, что он стоит рядом с кроватью Нины. Он протянул руку... Рука натолкнулась на что-то холодное и твердое. Мишка ударил. Со звоном посыпалось стекло.
— Черт возьми, — весело выругался сзади доктор Семушкин. — Я чуть было не споткнулся об этого вездесущего пса!
Мишка оглянулся.
— Ты что стекла колотишь? — улыбнулся врач.
Мишка удивленно посмотрел на свой окровавленный кулак.
Врач сорвал с лица повязку и сунул в рот сигарету.
— Нина?.. — тихо спросил Мишка.
— Все хорошо. Пришла в себя. Все обойдется без последствий, — Виктор Степанович говорил так, словно читал историю болезни. — Иди в процедурную, пусть руку перевяжут. Потом домой. Отдыхай!.. Теперь можно.
Мишка послушно пошел. Из полуоткрытой двери третьей палаты торчал толстый хвост Бобика. Больные весело смеялись. Пес громко гавкнул и хохот стал гомерическим.
— Сиволапов, колбасу прячь!..
— Ха-ха!
— «Академик» с проверкой пришел!..
11.
Леночка подошла сзади и уткнулась носом в плечо Виктора Степановича. Девушка тихо всхлипнула.
— Дурак!.. — сказала она. — Какой же ты дурак!
— Наверное... Я раньше не понимал, почему так быстро летит время, — быстро заговорил врач. — А Мишка взял и рассадил кулаком стекло. Мне порой хочется сделать тоже самое. Чудеса все-таки есть, да?.. Но мы говорим, что в жизни так не бывает. Это как приговор. А кто из нас знает, что такое жизнь?.. Я?.. Нет! И никто не знает. Мы превращаем жизнь, то есть то, о чем не имеем ни малейшего понятия, в одно единственное желание и стремление... Цель жизни! И жизнь становится похожей на стрелу. Стрела летит и может попросту убить другого человека. А чудо это...
— Это не ее пес, — сказала Леночка.
— Что?!.. — удивленно переспросил врач.
— Бобик никогда не принадлежал Нине, — повторила Леночка. — Это собака водителя. Нина пришла в себя и удивилась. Я соврала, что водитель лежит в соседней палате.
Леночка заплакала и стукнула кулачком по руке доктора Семушкина.
— Боже мой!.. — громко закричала она. — Я же люблю тебя! Уже целых полтора года люблю! А кого ты видишь и понимаешь, кроме себя? О чудесах тут каких-то говоришь, а сам?!..
Виктор Степанович не знал, куда деть глаза от смущения.
Когда вдруг вернулся Мишка, он облегченно вздохнул.
— Вот, — сказал Мишка, протягивая всхлипывающей Леночке баночку с чем-то темным. — Клубничное варенье для Нины.
— Какое еще варенье? — удивился Виктор Степаныч.
— Обыкновенное, — сказала Леночка. — Нина попросила…
«Он же ее еще не видел!..» — пронеслось в голове врача.
Мишка потоптался на месте и, не зная, что сказать, виновато улыбнулся.
12.
Мишка шел к автобусной остановке вместе с Бобиком. Пес весело лаял на кошек и казалось, был в самом веселом расположении духа.
Виктор Степанович и Леночка смотрели в окно.
— Слов нет, просто нет и все!.. — улыбаясь, сказал Виктор Степанович и потер лоб. — На Мишку никто и не смотрел даже. Курлянцева гнала... А он... Если бы не он... Хотя кто знает?
— Тебя Курлянцева звала, — сухо перебила Леночка. — Нужно подписать бумаги для ее диссертации.
— Констатация чуда? — улыбнулся врач.
Возле двери Виктор Степанович оглянулся.
— Леночка, сегодня я приглашаю тебя на свидание, — весело сказал он. — В шесть, возле «Пролетария». Придешь?..
— Конечно, нет! — фыркнула Леночка.
— Хорошо, — улыбка врача стала шире. — Тогда я буду просто стоять и ждать тебя.
Леночка еще долго стояла у окна и смотрела на дождь. Потом она вздохнула и подумала о том, что чудеса все-таки иногда случаются. Правда, настоящее чудеса никогда не случаются только ради одного человека... А когда людей двое, то это уже судьба… Или нет — дорога!..