Назанимав у знакомых денег, приложив к ним свои, кровные, Любаша купила билет в город Москву и решилась ехать за покупкой фризера. Однако ее сразу насторожила та деталь, что билетов не было ни на какое число месяца, кроме как тринадцатое, но отступать было уже поздно. Взяв в помощницы старшую дочь Юлию, она как раз окончила сельскохозяйственный техникум, по специальности руководство фермерским хозяйством, они прибыли в столицу России. День они потеряли, штудируя объявления о продаже фризеров и рассматривая по карте города, где данный завод находится. С утра следующего дня прибыли в заводскую контору, выписали агрегат, заплатили деньги, получили его, нашли транспорт для перевозки и наконец, доставили фризер на Казанский вокзал в багажное отделение. Перевалила половина дня, а очередь по оформлению багажа, огибает сам вокзал. Явно этой половинки дня для завершения дел не хватит. Любаша прошлась по перрону, увидела грузовой поезд, в который завершались погрузочные работы. Поезд Тюмень – Нижневартовск, как раз в нужном направлении. Габардинская подошла к проводнику одного из вагонов и спросила:
- Вы, можете взять груз, без оформления, за определенную плату?
Проводник ответил:
- Что у вас? Какие размеры? Двести рублей устроит?
Любаша обрадовалась невероятно. Наняв грузчика с тележкой, она погрузила фризер в вагон уже на последних секундах до отправления, и когда только поезд тронулся, закричала проводнику:
- Я не смогу встретить вас в Тобольске, приедет муж, как вас найти?
В ответ она услышала:
- Спишите номер вагона, я, Вася!
И все. Поезд ушел. Сразу навалилась куча сомнений. Боже мой, совсем рехнулась, никаких гарантий, что агрегат будет доставлен по назначению. Ждать и звонить Александру, чтобы не прозевал поезд в Тобольске. Тут еще подошла дочь, Юлия и спросила у матери:
- Мам, а где твоя сумочка?
Любаша посмотрела на пустые руки и вспомнила, что когда грузили фризер с грузчиком, она оставила сумочку на грузовой тележке , а теперь нет ни тележки ни грузчика. Почти в обморочном состоянии, Габардинская бегала по вокзалу, разыскивая грузчика, которого даже не знала, как зовут. Поздно вечером Люба и Юлия сидели в отделении милиции и заполняли кучу бумаг о потере документов. Любаша попробовала начальника милиции уговорить найти привокзального грузчика, но он сразу дал ей понять, что милиция не обязана отвечать за глупые действия граждан. Счастьем уже было то, что Габардинской выписали временное удостоверение личности, по данным паспорта, указанных в заводских накладных документах на фризер, которые были у дочери в сумочке. Вторым счастьем было то, что у Любаши в Москве жила двоюродная сестра Галя, у которой можно занять денег на обратный билет домой. А третьим счастьем можно считать сам факт получения фризера от Васи, который честно доставил его до Тобольска за двести рублей левым грузом. Так начинался Любашин бизнес.
Смею напомнить читателю, что Александр Габардинский отдал одиннадцать лет своей жизни службе в пограничных войсках. Поэтому, когда ночью восьмого марта домой к Габардиским прибежал перепуганный сторож сберегательной кассы с сообщением, что охраняемый им объект грабят, Александр не растерялся и вместе со старшим сыном, отправились на задержание грабителей. Ночь оказалась лунной, воры через окно, увидели приближение людей и открыли стрельбу по ним из пистолета. Пуля касательно, зацепила Олежке Габардинскому ногу. Он вскрикнул, присел и схватился обеими руками за рану. Бандиты, воспользовавшись замешательством нападавших, выскочили из помещения, сели в «Жигули», и резво покатили прочь. Александр увидел молоковоз ЗИЛ-130, стоящий неподалеку, сел в машину, благо, что ключи зажигания торчали в приборной доске, и помчался в погоню. Через тридцать километров ему удалось догнать легковушку и стукнуть ее сзади, отчего багажник у «Жигули» открылся. Воры поняли, что их преследуют и, увеличив скорость, оторвались от преследования. Александр у поста ГАИ, при въезде в город Тобольск, объяснил работникам милиции ситуацию и благодаря этой информации, грабители через некоторое время были задержаны. За проявленное личное мужество Габардинские отец и сын, были награждены орденами. Воры на суде все отрицали. Несколько раз пытались подкупить Габардинских деньгами и немалыми, но все напрасно, им дали три года строгого режима.
Два года, как у Габардинской свое фермерское хозяйство. Она занималась переработкой скупленного у селян молока на мороженое, которое реализовывала по магазинчикам поселка Чебунтан, в двадцати километрах от их села. Открыла в вагончике, взятом на паи из совхоза ,магазин и все было хорошо. Хозяйство процветало. Любаша, глядя на дальнейший развал родного совхоза, еще более укрепилась в мысли, что поступила правильно. К этому времени грабители сберкассы, были амнистированы и вышли на свободу. Свою угрозу в адрес Габардинских, они все-таки выполнили. Для этого они хорошенько споили деревенскую алкоголичку Бизонову Ольгу, еще приплатили ей немного на следующую бутылку, и она, облив бензином хозпостройки во дворе Габардинских, устроила большой пожар. Перед поджогом
Александр с Любашей только приехали с товаром на своей машине. Натаскались, намучились и не разгружая машины, легли спать. Глубокой ночью их разбудили соседи – пожар. Любаша соскочила с кровати, окно светилось освещенное огнем. Горел сарай, под крышей которого было сложено три тонны сена на зиму корове. Языки пламени взвивались вверх, трещал и разлетался в разные стороны шифер. Слышались крики людей, бежавших на помощь. Люба кинулась к сараю, забежала под горящую крышу, выгнала корову, гусей, по одному выбросила из загона поросят. Огонь падал на спину свиноматке, поэтому она, визжа от боли, крутилась на одном месте, никак не желая выбегать. Любаше удалось с большим трудом выпихнуть ее из сарая. В это время Александр безуспешно пытался открыть ворота уже горящего гаража, чтобы выгнать из него машину с товаром. Когда он понял, что ничего не получится, к тому же в баке машины оставался бензин, он закричал людям заливающим пламя из ведер:
- Все, отходите все! Сейчас рванет бензобак!
Через некоторое время раздался взрыв, столб огня объял баню, и она тоже загорелась. Приехала пожарная машина, все боролись с огнем. Пламя подступило вплотную к дому, но дом был обит железом, это его и спасло. Однако горел соседский сарай и баня тоже. Когда наконец-то удалось притушить пожарище, Любаша огляделась вокруг и ужаснулась черному пепелищу. Сгорели все хозпостройки, машина с товаром, купленным на деньги взятые в кредит у банка, три тонны сена, завалена, трактором, толкавшим горения в сторону от дома, картофельная яма с тремя тоннами картофеля, обгорела свиноматка. У соседей тоже сгорели все хозпостройки и два мотоцикла «Урал». Люба не плакала, она вдруг увидела мебель и вещи соседей. Выброшенные из окон дома на дорогу и подумала: « Я так была уверена, что дом не сгорит, почему? Где же дети?». Сыновья искали корову и обгоревшую свиноматку по селу, а дочери гнали к дому разбежавшихся гусей. Лизавета иногда останавливалась, и ее тошнило, очевидно, от страха. Пожар нанес крестьянскому хозяйству непоправимый урон. Фризер пришлось продать, чтобы погасить долги за сгоревший товар. Сохранился только магазин. Любаша решила ездить за товаром на поезде в Екатеринбург и заниматься пока исключительно торговлей. Александр работал водителем на легковой машине в администрации села и мог всегда проводить и встретить жену на станции. Почти всегда под стук колес поезда, Любашины мысли кружились вокруг домочадцев, избитая народная истина «маленькие детки, маленькие бедки, большие детки и большие бедки» оказалась сущей правдой. Женился старший сын Олег, дети подрастают один за другим, хочется одеть и обуть их, а на все денег катастрофически не хватает. Любашины мысли были нарушены вошедшими в вагон военнослужащими ОМОН. Старший по званию стал проверять документы. В вагоне ехали сорок два человека турецких подданных, возвращавшихся домой после отработанных дней «вахты» на предприятиях концерна «Лукойл» в городе Новый Уренгой по добычи нефти. Именно эти пассажиры представляли огромный интерес для служивых. Но к несчастью ОМОН, ни один из турок не говорил по-русски. Габардинская услышала слегка забытую, но все еще понятную ей тюркскую речь турок, так, как туркменский язык почти точно схож с турецким. Она внимательно прислушалась к тому , что говорили турки военным, старший наряда ОМОН и турок стояли рядом, махали руками, каждый говорил на своем языке и совершенно не понимали друг друга, в итоге. Любаша не выдержала и вмешалась в разговор, обратившись к омоновцу:
- Этот турок спрашивает у вас, что надо?
- Ты понимаешь их язык?
- Да, более или менее.
- Тогда скажи им, чтобы старший сопровождающий группу, собрал у всех паспорта, визы и подал мне сюда. – Омоновец похлопал по раскладному столику, возле которого и сидела Люба.
Любаша, как, смогла объяснила турку, что от них требуется. Видимо, не совсем точным оказался перевод, потому, что из кучки иностранцев вышел самый старый турок Асман с паспортами и визами в руках. Старший наряда начал внимательно рассматривать каждый документ и сверять фото на нем с конкретным оригиналом, перемещая иностранцев из одной кучки в другую. Закончив эту процедуру, омоновец опять обратился к Любаше:
- Спроси у них командировочные.
Габардинская стоически пыталась объяснить Асману, что именно еще надо показать военным, но турок так и не смог понять, что от них требуется. Он доставал и показывал Любаше страховки, железнодорожные билеты, договора. Потом сказал, что они граждане другого государства, были на работе каждый сам по себе, без сопровождающего. Габардинская перевела сказанное Асманом старшему наряда военнослужащих. Он задумался, почесал затылок и сказал:
- Переведи ему, пусть с каждого соберет по два доллара и даст мне.
Любаша удивилась:
- Зачем?
- Я, сказал!
- Извините, мне не так уж хорошо знаком их язык, чтобы они меня поняли, попытайтесь сами.
Военный махнул рукой, и омоновцы перешли в другой вагон. Через несколько минут перед Любашей стоял Асман держа в одной руке бутылку шампанского, а в другой коробку шоколадных конфет, и заговорил с нею на русском языке, вполне сносно:
- Благодарить вас за хороший помощь, это вам. – Он поставил подарки на столик, присел рядом и продолжал:
- Вы очень хорош. Нас не любить рашен.
Любаша рассмеялась и поддержала разговор:
- Да, вас не любят русские, потому, что в стране безработица, а на работу берут иностранцев, со своими людьми у воротил больше хлопот. Надо организовывать смены вахт, платить те же командировочные, соблюдать КЗОТ. А у вас договор и каждый сам за себя. Никаких хлопот. Асман откупорил шампанское, налил в стакан Любаше, придвинул к ней распечатанную коробку конфет и ответил:
- Мы в этом нет вина. Нам надо, мы едем. Пейте ваше здравие.
- Спасибо! Я выпью за ваше благополучное возвращение домой.
До полуночи проговорив с Асманом о Турции, России, политике государств, своих семьях, Любаша ждала прибытия поезда в город Тюмень. До отправления поезда на Свердловск был перерыв семь часов свободного времени, которое Любаша хотела использовать с пользой для себя. Поезд прибыл в Тюмень. Люба отыскала Пилипенко Любовь Митрофановну, которая работала в администрации тюменской области и могла реально помочь Любаше в организации своего фермерского хозяйства, льготными кредитами. Они встретились и мило побеседовали за обеденным столиком в кафе. И Пилипенко ответила:
- Конечно, я помогу тебе. Мы вполне можем дать тебе кредит под пять, семь процентов годовых. От тебя требуется бизнесплан и отказное письмо вашей администрации.
- Как это, отказное?
- Произвольной формы, о том, что у них нет возможностей и средств на твои цели.
Наговорившись, вволю друг с другом, знакомые расстались. Удачно завершив поездку в Екатеринбург. Любаша подготовила письмо на имя главы администрации района с просьбой о выделении ссуды для организации фермерского хозяйства. Приехала на прием к главе Горевичу Олегу Юрьевичу. Она побывала в кабинете местного начальства, объяснила свои цели и желания. На ее письме, в углу, с левой стороны, Горевич размашисто наложил визу – распоряжение: Заместителю главы администрации по сельскохозяйственным вопросам Дубовицкому, выдать ссуду, решить вопрос по льготным процентам. Габардинская удивилась и обрадовалась, неужели можно все получить на месте. Но после визита к Дубовицкому, ее оптимизм резко поколебался. Заместитель прочитал письмо, для важности момента, откинулся в кресле и сказал:
- По пятьсот рублей в месяц, я тебе, пожалуй, выделять смогу.
Любаша возмутилась:
- Как по пятьсот, мне нужна сразу вся сумма, сто пятьдесят тысяч рублей!
- Таких денег у меня нет, и никогда не будет.
- А виза Горевича?
- И он, и я, тебе не отказываем, просто даем по мере возможности района.
- Да, вы что, издеваетесь?
- По другому, не могу.
Габардинская взяла свое письмо со стола Дубовицкого и вернулась в кабинет Горевича, со словами:
- Олег Юрьевич, вы меня неправильно поняли. Если, вы не можете мне выделить всю ссуду сразу, то наложите визу: «Отказать», сошлитесь на отсутствие средств. Мне от вас отказ и нужен, в Тюмени мне дадут этот кредит. Они просто не могут выделить средства через вашу голову!
Глава администрации посмотрел на Габардинскую удивленно и испытующе, и в это момент, Любаша вдруг поняла, какую бурю душевных эмоций она вызвала в этом человеке своею прямотой. Выдержав продолжительную паузу, она услышала ответ:
- Да, как же я могу вам отказать! Я обязан помочь вам всеми возможными средствами. Как, это, я могу задушить предпринимательство?
Любаша с удивлением смотрела на Горевича, и ей даже показалось, что он просто испугался. Дома она поделилась своими впечатлениями о разговоре в районе с главой сельской администрации Сафоновым Николаем Спиридоновичем, героем социалистического труда, получившим не одну медаль за высокие сборы зерновых в зоне рискованного земледелия в прошлые, советские времена. Это был уважаемый всем селом человек: пожилой, весь седой, участник Великой Отечественной Войны, справедливый и хорошо знающий людей. Он высказал свое мнение Габардинской:
- Люба, ты не права. Я хорошо знаю Горевича. Поверь мне, он действительно не может дать тебе ссуды, но и отказать тоже не может. Знаешь, люди сейчас, как пчелы в растревоженном улье, готовы наброситься на кого угодно, дай только повод. Я попробую тебе помочь.
И он действительно ей помог. Однажды вечером зазвонил телефон в квартире Габардинских. Любаша взяла трубку, говорил Сафонов:
- Сейчас, Люба к тебе подъедет местный нефтяной король, Слинкин Василий Степанович, будет сватать тебя на работу оператором АЗС, не вздумай отказаться. У него хорошая зарплата, не сложная работа, думаю, тебе надоели поездки и котомки. Иди, встречай.
Действительно к дому подъехал красный джип, из которого вышел высокий, грузный, но крепкий и сильный мужчина сорока пяти лет. Открытое, добродушное лицо, цеп кий, пытливый взгляд серо-голубых глаз. Он зашел в дом, поздоровался, присел на предложенное ему кресло. Любаша, как только увидела его, вся сжалась от непонятного волнения. Мужчина удивительно походил внешне и манерами на Юрия Токарева. В нем угадывался ум, недюжинные способности к руководству и при всем, при том, простота общения с человеком. Он предложил ей работу оператором на одной из его заправочных станций, и она согласилась.