ОНА
или
неисправимый
РОМАНТИК
Она шумно дышала, собираясь с мыслями, с воспоминаниями. Последний Ее закат догорал на краю небосвода. На этой высоте всё казалось мелочным, лишенным смысла, но прошлое не давало желанного покоя. Девушку нежно обнимал ветер, а солнце дарило свои последние, алые лучи нагретой за день земле. Приближалась ночь. Неумолимо бог Ра увозил огненную колесницу за горизонт. Мелкие облака таяли, превращаясь в беловатую дымку, окружавшую море заката. Последнего в Ее короткой жизни. Девушка сидела на краю, отдаваясь воспоминаниям.
***
- Ты сегодня придешь? - протянул со лживой лаской Он, в голосе сквозила надменность. Но влюбленные не замечают обман в воплощении своего светлого чувства.
- Знаешь, я тебя люблю…
-Мне не ждать?- грубо и резко переспросил юноша. Холодность умела обжигать...
-В 5 буду. - Сердце медленно сжалось, но на губах расцвела нежная улыбка.
Девушка любила и страдала. Наивность, вера толкнули Ее на шаг… последний шаг, направленный в пропасть. К чему была эта боль? Во имя понимания, преодоления, познания? А сейчас следовало идти, отказать Она не могла. Разум перебирал давно забытые строки:
«Обещание - просто ложь,
Что прикрыта прощеньем святым.
Клятва стоит в судьбе грош,
Если предана словом твоим.
«Нежный трепет посвящен борьбе? Странные сны, воспоминания...»
Кто ты, что бы судить меня?
Кто ты, что бы меня хвалить?
Ухожу, в забвении храня,
Знаю - прошлого не изменить.
«Пустота – непривычная для меня ноша. Есть ли оправдание тем, что губят свет свой, убивают огонь благородных стремлений? Исполнение желаний – тяжелый крест для лишенного ценностей»
Где-то меркнет в пыли звезда.
Смысл есть? Спроси себя.
Мы невинны по-своему во всём,
Но кто причиной тогда?
«Стремления и озаряющее понимание. Кто ты, мой ангел? Познание разрушает веру. Быть может оттого столько страданий мы принесли земле, пролили столько крови во имя религий? А что они есть? Вере войны чужды»
И с обидой в сердце умрем,
Позабыв радость ясного дня...»
Ещё мелькнули, как искры потухающего пламени-разума, несколько последних мыслей:
-Не нужно! – умолял голос души.
-Я должна… - бормотала вера.
Девушка шагнула за порог. К Нему...
***
Ветер все так же нежно трепал Ее волосы, а в руках шелестели листы, пытаясь, как уставший дух, вырваться на свободу. Дома, по всему полу были разбросаны стихи. А впрочем, чем являлась та бетонная клетка, где существовала физическая оболочка? Истинным местом Ёе жизни были мечты, сны и небо. А перед глазами мелькали строчки о Нем. Последнее, что взяла пред тем, как уйти. Уйти в последний раз...
***
Медленным шагом девушка мерила дорогу к Его дому. Асфальт горел серым, и солнце бросало трогательные, яркие блики сквозь крону деревьев. Нежная улыбка застыла на губах, а руки искали опору. Волнение привело в трепет всё Ее существо, грудь тяжело вздымалась, а крылья за спиной, крылья любви расправились и помогали ветру приподнимать девушку над пыльной дорогой города.
Она не любила, а являлась самим воплощением светлого, ясного чувства, его биением. Сердце, душа были открыты, и каждый мог растерзать Ее, ранимую и добрую, беззащитный лучик света среди суеты и пыли. На этот раз тот, к кому направляла свой полет девушка, подчинившись инстинкту, решил воспользоваться простотой и искренней верой.
-Смерть стоит того, что бы жить,- напевно улыбнулась Она ветру, - А любовь стоит того, что бы ждать...
Странно мысль стала терзать уставший разум познанием и простотой, становясь броской, яркой, как свет полуденного солнца. Вздох обжег на мгновение и остановил все Ее трепещущее существо. Но боль быстро прошла, сердце забилось неровным, волнительным темпом, а глаза засияли луной...
-Это я, - улыбнулась девушка в домофон. Еще одно мгновенное колебание, и шаг сделан. Она застыла над пропастью.
-Здравствуй!- ясность взгляда, трепетное тепло. И Он знал, что придет, знал, что принадлежит Ему. Но юноше нужна была лишь плоть...
Жаркий поцелуй, неловкое смущение, теперь уже лишнее. В спальне было темно.
-Не спеши - смутилась Она, чувствуя бесконтрольную Его близость. Ведь просто хотелось думать, созерцать, чувствовать, быть оберегом и теплом Ему, только Ему одному. Но осознание приходило слишком поздно. В тетради жизни нет полей, нет черновика, нет шанса исправить все, пройти заново. Стало страшно. Девушка не могла пошевелиться под давлением силы. Понимание приходило медленно, и так же медленно приподнималась завеса правды. Верить в жестокость происходящего было невозможно. Как кровь сердца и убиваемой мечты, ужас осознания заблестел в глазах.
-Надо, молчи и расслабься.- Последовал грубый ответ. Он навалился всем телом, обнажив Ее грудь одним рывком рук. Слишком поздно, нельзя теперь просто уйти.
-Я же твоя! - Она пыталась ослабить тиски. - Живу лишь твоим дыханием, только самим тобой!- Сопротивление глухо вырывалось из груди, -Остановись, ведь я уже твоя!.. – Но, как же вера, ставшая сутью? Страх стеснял любое движение, любую попытку. - Оставь меня, не убивай меня! - Эти слезы были криком души, который человек так и не услышал.
-Успокойся и будь как все! - Злоба стала желанием плоти, Ее плоти.
-Но я такая, какая есть! - Она напряглась в порыве сопротивления, попробовала одним рывком подняться. Но от тяжелого удара упала обратно. Из губы тонкой струйкой сочилась кровь.
-Замолчи лучше и расслабь ноги. - Бездушно буркнул он и продолжил начатое без сомнений. Словно продумал все давно.
Сознание девушки глухо шептало что-то о возможностях и стремлениях, об обмане разума и сердца, о самоубеждениях и слепой любви. Девушка перестала сопротивляться, понимая бессмысленность своих действий; благодаря силе, юноша получил власть над чужим телом, ибо отдаваемого сердца Ему уже не хватало. Открылась тайна Его исчезновений, боль Ее ожидания. Стремление быть с ним убивало. Юноша так и не понял, что Она относиться к людям иначе. Девушка была не готова к миру, потому что принадлежала числу тех романтиков, что живут во имя добра. Прощая любую боль. И Она была виновата в своей трепетной вере, но ведь любила Его, просто любила...
***
Ветер становился сильнее и приносил из шумного города запахи, звуки, лишние, никогда не касавшиеся души девушки. Как и сейчас, всю жизнь Она парила над суетой земли, увлекаемая вечностью и красотой песни ветра. Словно Ангел, сутью и ликом которого одарили, верила и берегла. Белоснежные, легкие, как облака, были за спиной Ее крылья; улыбка нежная, умение прощать, одиночество, разделенное со стихами, кубок надежд и стремлений, выпитый до дна - все стало звуком биения сердца девушки... Сколько сил отдавалось лжи! Ангел скрывала истинную сущность, боясь осуждения; обманывала саму себя, опасаясь правды безответности чувств, мыслей; оставалась одна и шептала пустоте комнаты, что рядом кто-то есть, что Она не обречена. Открытость и простота сделали девушку легкой добычей для любого. Теперь расплата за любовь и веру людям пришла в виде понимания, выбора. Как дальше жить, зная, что для того, чтобы стать другой не найти ни сил, ни желания? Как смотреть в глаза тех, кто бессовестно лгал? Как чувствовать новый приход весны, если пепел сердца был отдан ветру, и ничто уже не будет биться в груди? Ангел злила умением видеть иначе. И оторывали части Ее сердца, души, ибо она умела исцелять любые раны. А во имя чего эта боль? Люди не замечали, что стоило только попросить, и девушка отдала бы всю себя. Но стала ли смерть излечением, последней тропой к освобождению от памяти, страданий, глупых стремлений, с нежеланием замечать обман? Что она принесла кроме слез? Кроме доказательства эгоистичной жизни, ради своих побуждений, порывов? Ведь девушка могла исцелить себя! Могла, оставшись и простив веру, сердце, мечту, подарить столько тепла, в котором нуждалось столько людей! Сильна, девушка была сильна! Но бездарно,безнаказанно, бессмысленно убила порыв души, стремившийся к свободе. Кто прочтет теперь Ее талантливые стихи, кто возрадуется великому Ее свету? Кто возродится во имя Ее песен, благодаря Ее песням? Но жить с тяжестью понимания и памятью этой боли казалось невозможным. Ангел несла на себе вину, вину других.
***
По щеке скатилась слеза. Проснулась прошлая ненависть к себе, к этой слабости, к каплям печали на лице. Знала, что виновна во всем сама, но мириться с мыслию об обреченности и бессилии было сложно.
Парень раздвинул ноги девушки и одним рывком разорвал оболочку Ее мира. Громкий крик разрезал пространство комнаты, а на простыне, белой, словно лицо безумия, через минуту вечности алело свежее пятно крови. Толчок стал следовать за толчком, как шли войска, шаг за шагом, к покоряемой крепости. Это была, отчасти, та же война. Но на этот раз бой, кровавый и жестокий, шел внутри человека.
Девушка кричала, рыдания вырывались из самой глубины сердца от боли и разочарования. Он наслаждался - Она умирала.
***
-Когда ты нежно меня целуешь, - дождь, словно капли слез, но теплые, как кровь неизлечимой после войны раны, - Малыш, ты меня волнуешь, - едва слышный шепот песни сливался с ветром. – Когда ты смотришь так серьезно, - лучи солнца алым своим огнем сжигали слова, едва те слетали с высохших от соли губ. – Малыш, я тебя люблю...
Стон прорезал воздух, закат угасал, последний Ее закат.
«Мы нередко черствы и глупы. Многое создаем во имя личных, корыстных целей, порою низменных и чуждых истинному свету и богатству человека, ради которых рождены. Редко творения уникальны, новы, трепетны, ибо принадлежат предкам, чей прах покоиться в сердцах людей, как в бедных склепах. А впрочем, что бы ни создал человек, он использует это во зло, словно оружие против самого себя. Но что дарим, для исправления суеты будних дней? Лишь любовь способна подарить прозрение, но от увиденного слабое сознание сходит с ума, попадая в ад, обретая невозможность здравого смысла. И тошно становиться душе, когда понимаешь и видишь пустоту глупости, жестокости людей, проклинающих бога, но отчаянно молящих о помощи, что ни разу не была ни заслужена, ни оправдана. Столь сложно это для человеческого понимания? Не стоит винить никого, кроме себя самих, ведь мир создан нами! А высшее существо, творящее чудеса, по-своему особенно для каждого, ибо его воплощение существует неразлучно с человеком, а источниками сил его являются вера и понимание. И потому лишены смысла войны. Как редко вместо брани, слетают с наших уст слова благодарности. В этом заключается эгоизм человеческой личности. Жалуемся, стонем в суете будничности, тянем надетое нами же ярмо, но мним себя великими, не желая замечать рабских цепей и лохмотьев.
И все же... Все же нечто прекрасное, стоящее, тревожное и нежное зарождено в нас. Любовь...Мы преданы этой царевне, живем во имя чистой и трепетной веры, как и свету отдана звезда...»
А ветер всё выл свою песнь, словно чувствуя печаль и безрассудство скорой смерти.
***
Толчок за толчком, движения стали быстрее, резче. Дикая боль разрывала девушку. Хрип парня стал страшней, Ее стоны громче.
...Лишь вечность становиться частью вселенной, благодаря памяти. Нет человека, нет вечности...
Еще немного, и ад должен был рухнуть. Еще немного, и все должно было закончиться.
Он судорожно вздохнул и оставил наконец тело девушки. В Ее легкие проник воздух...
Сквозь время комната стала впитывать дым сигарет, жадно выпивая темнотой образы, их контуры. За пыльным городским окном тучи медленно укрывали небо, не позволяя звездам дарить свет, сохраняя их, ибо свод чувствовал себя в ответе за тех, кого приручил...
Нужно было встать, найти силы, что бы одеться. Все это время Он наблюдал, лениво выпуская изо рта ядовитый дым, как и отпускал Ее на время ожидания. Сколько девушка ждала Его каждый раз, у окна, глядя на звезды, молилась, веря, что любовь искренна и взаимна. Во имя этого? Все сгорело у юноши в руках, а пепел попал Ей в глаза, став ложью, обратившись пылью. И лишь Ее болью.
Только дома девушка дала волю слезам. Истинно верит не тот, что убивает за свою веру, а тот, кто умирает во имя ее. И девушка умирала за веру в светлые стороны души человека. Внутренний мир был разрушен, Она омывала руины слезами и кровью. Теперь ничто не могло спасти как раньше: ни книги, что были друзьями, ни стихи, Ее слезы и понимание, ни мечты, где жили
надежды, стремления. Она одинока и сама встать на ноги уже не могла. А вера все же дышала.
Девушка умирала с прощением на устах и любовью в душе, взяв на себя вину. Она стала частью вечности...
***
Встав на самый край, глаза устремила к небу, где последние алые лучи тонули в дожде лета. Такой же последний вздох, последняя слеза. Девушка была готова лететь.
«Небеса – свет и даль,
Покой, смерть, свобода, печаль.
И вывозит с восходом бог Ра
Звезду жизни, под ней – суета.
«Истинно прекрасно творение, если оно сопровождено тишиной...»
В вышине - вера и боль;
Пускай небо-роза дождя.
Оно же - надежда, любовь.
«Не плачь, мой единственный друг, мой чистый ангел, ибо ты только моя мечта. Прости, отчий дом...»
Загляни сквозь туман в облака,
Найди в нем ответов покой...
Легче света коснуться рукой »
Расправив белоснежные, легкие, словно дымка облаков крылья тихо душа предалась ветру, что поднимал из пропасти.
Она любила и умирала. Ангел отдала бренное тело смерти, а та взамен подарила сердцу нежность излечения...
***
Вибрация разбудила девушку. Телефон разрывался; кто-то нуждался в помощи, понимании, или, быть может, в ней самой?
-Да?..
_Здравствуй, - протянул Он, - приходишь ко мне? - прикрытие лаской заставило вздрогнуть. Замерла тишина, звенящее молчание.
-Эй??
Она не отвечала, повесила трубку... Шепотом стала повторять молитву своего сердца, что бы успокоить немного кровь.
«”Прыгнешь ты, прыгну я” – есть закон святой.
Он предан и чист, и никто иной
Не любил никогда без страданий и слез.
«Воспоминания... Сновидение вещее?»
“Прыгнешь ты, прыгну я”, клятва смерти, без грез;
Пусть так будет всегда: святость неба в сердцах,
Признанье - вода, как в храме – иконостас.
Чувство искренно; пыль больших городов
Не затмит собой свет, что нам дарит любовь.
«И только она. Глупый, бездонный романтик! Ты не исправим...»
В ней свобода и боль, Ей и радость и страх.
А надежда есть рай, печаль в ясных очах.
«Лишь шесть песен, тетрадь стихов... Все обратиться пеплом. Сон... Я не хочу оставлять своих нимф.»
Я люблю, это все, что отдам в этот раз.
Пусть же песни мои сожгут злобу в сердцах...»
Приходилось выбирать между верой и разумом. Могла ли отказать, усомниться? Хотя ради Нее никто бы не прыгнул ... Но Ангел любила, любила... Пустота и свет, свет и пустота...***