Замечание первое и последнее – феноменология ухода. Кто вскроет все язвы и промоет все вскрывшиеся раны? Кто освободит от скопившейся грязи, боли, безысходности? Кто может дать тебе надежду, надежду – это очень много. Это почти что обещание, может быть только с той разницей, что обещание сдерживают, а надежду только лишь пытаются оправдать. Тем не менее, надежда не вечна, хотя она может жить очень долго.
Иллюзия. Что ж, придется остановиться здесь, чтобы, наконец, что-то сказать. Сказать, а не питать. Надежда vs иллюзия – антитеза бытия, спираль жизни, раскручивающаяся в пустоту. Если я тебе дам надежду, будет ли она отличаться от иллюзии? Да, иллюзия обречена, надежда - нет. Судьба заложена в основу этих слов. Посмотри, надежда – цвета восхода, иллюзия – это искусственные огни в ночи. Я могу надеяться, я могу питать иллюзии. Надеяться, это значит встать рано-рано утром и строить эту новую жизнь и идти к некой цели. Иллюзия – словно тягостный, но, тем не менее, неотвратимый обман. Цель иллюзорна. Это признание где-то глубоко-глубоко, что желаемое недостижимо. Эта глубоко спрятавшаяся правда дает о себе знать, но ее заставляют молчать. Кто?
Я стремлюсь быть кратким. Я мешаю жить, я заставляю циркулировать вокруг себя множество потоков – воздуха, тепла, звуковых волн. Досадно, не правда ли? Однако позволим в очередной раз разделить бытие на жизнеутверждающее и жизнеотрицающее. Одни потоки настаивают на своем существовании, навязывают его остальным. Но есть и противоположность, живущая в тени. Одни питают надежду, другие иллюзии. Два крайних случая, две абсолютных разницы, две болевых точки.
Почему я пишу все это. Феноменология авторства. Ведь я лишь с одной стороны и видимо не с лучшей. Видимо. В своем концлагере иллюзий я продолжаю жить в смутном свечении ночных огней больших городов. Что бы я ни пытался осуществить в своей жизни будет лишь иллюзией, которая обречена. Самая большая иллюзия – это любовь. Огромная, закрывающая все и вся картина бытия-вместе, бытия-избавления-от-иллюзий. Но достаточно немногого, чтобы иллюзия снова стала горьким вином жизни. Достаточно увидеть, что любовь Другого – это иллюзия, самая страшная иллюзия, разрушающая все вокруг, толкающая тебя к смертному одру, к концу.
Заменяя кровь жизни, иллюзии, заменяющие надежду уходя, оставляют после себя труп. Твоя жизнь – это иллюзии, и иллюзии – это твоя жизнь. Попробуй отказаться от этого и тебе придется отказаться от самого себя. Ты пробовал отказаться от самого себя? Попробуй! В моей душе циркулируют иллюзии, я смотрю на мир, который лишь объект для этих иллюзий, беспорядочный хаос, в котором я никак не могу отыскать себе место. Всегда все места уже заняты. Наглыми, жизнеутверждающими субъектами, светящимися от надежды.
Однако я сделал много упрощений. Пожалуй. Есть ли смысл развивать классификации? Создавать разделы, подразделы, субподразделы и т.д., тебе станет от этого легче? Но если ты дочитал до этого места, значит, все-таки эта проблема для тебя существует. Я не даю никакого лекарства. Камю не дает рецепта от абсурда жизни, он лишь утверждает, что в абсурде жизни ты – не один(!), кто чувствует это, а значит - зарядись у коллективного бессознательного и живи дальше. Пойми что ты не один, переживший это, наберись мужества и иди дальше. Куда, в сущности, уже неважно, и тебе уже постепенно становится понятным, что ты туда пойдешь без провожатых. Не так ли? Ты уже начинаешь это осознавать. Ни жена, ни дети, ни друзья. В конце концов, ты придешь к тому, что во всех этих значениях скрыта большая, но нужная (особенно другим) ошибка или иллюзия. Которой ты жил и не имел, кстати, другого выбора как жить именно ей.
Одиночество. Горький плод осознания пределов жизни и ее ограниченности. Это не то одиночество, из которого ты ищешь выход, но куда ты приходишь из мира и в мире. Нет здесь Бога, нет духа, есть пустота и отчаяние от этой пустоты. Отчаяние, которое является грехом в классической религии, тем не менее, приходит в твою жизнь. Возможно ближе к старости, возможно раньше. Но только в старости все тучи на свете сгущаются окончательно и бесповоротно. Старость – враг, против которого нет оружия, есть только избавление.
Отчаяние потерянных иллюзий – корень искусства постмодерна или вообще времени, когда большие иллюзии рассеиваются и те, кто жил этими большими иллюзиями, теряя эти иллюзии, погружаясь в пустоту отчаяния, пытаются творить из этой пустоты. Из ничего сделать что-то – вот работа! И это «что-то» постепенно набирает собственный стиль, форму и вслед за этим по всем законам диалектики начинает наполнять форму содержанием. Какое противоречие?! Каким может быть это содержание? В сущности, этим содержанием будет постоянная апелляция, ссылка, которая рано или поздно будет приводить к горькой маске отчаяния и слабости.
Я хочу стать ребенком, потому что сейчас, став окончательно взрослым, я понял, что не хочу жить в пустоте, я хочу жить надеждой, как те счастливцы, что избежали моей участи. В какое детство ты хочешь попасть? Когда, в какой дождливый день твоего детства иллюзии вторглись в твою маленькую душу? Однако дабы не углубляться в психологию, здесь достаточно провести некую банальную черту между детством «открытым» и «закрытым». В закрытом детстве, детстве, захлопнувшем дверь, перед тем как впустить равнодушие и боль, рождается иллюзия освобождения, избавления, забытья, реконституции.
Иллюзии обречены, кровь будет пролита, сердце остановится, вернее его остановят. Ежесекундно в городе ночных огней гаснет чей-то искусственный огонек. Утраченные иллюзии, плод романтических надежд изуродованного детства. Иллюзия никогда не может принести удовлетворения, в ней всегда будет место сомнению, ядовитому червю сомнений, который, в конце концов, лишит саму иллюзию смысла, а жизнь - ее продолжения. Добровольный уход из жизни здесь лишь избавление от еще большего бедствия в старости. Не будучи апологетом суицида, следует, однако признать его облегчающую функцию.
Пределом человеческих знаний является философия, которая аккумулирует новые знания и направляет эту жизнь дальше. Однако и философия в наших двух случаях будет отличаться друг от друга. Если основным вопросом философии надежды будет являться смысл существования, то для философии иллюзии это будет вопрос о смерти. Осталось разместить на галерке Эроса с Танатосом и картина может быть закончена. Однако следует помнить, что эта картина всегда остается незаконченной в жизни каждого, кто еще не подписал себе смертный приговор.