О сумасшедшей в сиреневом плаще я больше ничего не услышала в Выборге, но в Финляндия история получила неожиданное продолжение. Прошло два года. Кирси здравствует и поныне. Мы встретились недавно по случаю регистрации мною общества друзей Карелии, той самой, которую «они» потеряли. Кирси никак не могла понять, зачем мне, родившейся в СССР, все это нужно. «Неужели ты думаешь, что финское государство будет платить тебе зарплату за нас?» - ворчала она недоброжелательно. «Я хочу внести свой вклад в сохранение традиций. Ведь финская Карелия становится Атлантидой», - убеждала я старушку и рассказывала про русских писателей, которые посвятили жизнь описанию исчезнувшей культуры русского Севера. «Ну если ты хочешь действительно принести пользу финскому Северу, я познакомлю тебя с живыми носителями». С легкой руки Кирси я стала ездить к бабушкам и дедушкам, живущим в Финляндии, но родившимся там, за нашим бугром. Они с удовольствием рассказывали о своей жизни и радовались моему вниманию. Некоторых бабушек я возила в православную церковь на службы. Особенно я подружилась с Фаиной Йононен, жительницей местечка Лаукаа. Именно она пригласила меня на концерт в лютеранский собор Таулунмяки. «Послушаем в финской церкви испанские песни», - сказала Фаина по телефону, ее голос звучал так уверенно, что я не посмела отказаться от приглашения-приказа.
На концерте в огромном соборе, который Фаина назвала сельским приходом епархии Лапуа, было очень много слушателей. Во время антракта мы пили кофе и гуляли по парку. Я вела под руку старушку и глазела на публику. Вдруг услышала русскую речь: «Как можно быть сталинистом, если Сталин всех считал винтиками. Вспомните о законе 47 года, запрещающем брак с иностранцами! Актриса Зоя Федорова «спуталась» - как писали в газетах – с американским моряком и была арестована». Слова принадлежали мужчине, в котором я сразу же признала мировую знаменитость – дирижера и директора прославленного оперного театра. Он спорил с какой-то высокой и элегантной блондинкой довольно преклонного возраста. «Я слышал, что только актрисе Театра сатиры удалось сразу после войны выскочить за американца и уехать. Она совершила двойное преступление: публичное венчание с иностранцем. Среди приглашенных были дипломаты, корреспонденты. Митрополит говорил западным журналистам, что впервые после революции православная церковь совершила обряд венчания в кафедральном соборе», - низким приятным голосом сообщал мужчина, сверкая огромными черными глазами. «Я венчалась незадолго до Зимней войны в Никольской церкви, правда, в Выборгской губернии. Кто-то считает эти земли финскими, но раз речь идет о православной церкви…», - статная дама, украшенная меховым манто, говорила громко по-русски, на всю лужайку, не обращая внимания на замершее финское общество. Фаина тянула меня в собор, я шла, постоянно оглядываясь на необычных гостей города.
В помещении было светло, на скамьях уже расселась публика. Два балкона были также заполнены слушателями. Я молча разглядывала алтарь: слева расположена ризница, а справа лестница наверх. В этом соборе очень высокая колокольня. По рассказам Фаины еще в 44 году, когда она приехала сюда, в бронзовые колокола звонили вручную. Стены собора украшены росписями на библейские сюжеты. Я спросила у моей спутницы, как называется картина, изображающая ребенка. Бабушке очень приятно было показать свою эрудицию. Она победоносно провозгласила: «По правую руку сцена Рождества, «Младенец нам родился». А по левую – сцена убийства – «Свершилось». На Фаину зашикал дедуля, сидящий рядом: «Роува (финский вариант "мадам, миссис, госпожа") имеет в виду страстную пятницу». Меня уже не очень интересовали библейские подробности, я рассматривала потолок, изображающий звездное небо. Фаина же убеждала старичка, что направо от кафедры изображены не кто иной как Малахия, рядом с ним Иеремия, потом Илия и Самуил, совсем не Иоанн Креститель, как пытался уверить ее сосед. Я отвернулась от спорщиков, любуясь огромным органом с серебристыми трубами. Фаина переключилась на объект моего внимания: «Орган имеет три ручных клавиатуры, одну педаль, пневматический механизм и 26 регистров». «Я Вас умоляю!», - плачущим голосом возразил дед и возмущенно прибавил: «Зачем дезинформировать молодежь? Тридцать шесть регистров, роува!» Вдруг та самая светловолосая дама, спорившая в парке с дирижером, появилась рядом с нами и сказала по-фински: «Кансалайсет (граждане), смею напомнить, что данная церковь была построена в эпоху беспредела* с одной целью: примирять, соединять и помогать! Прошу прекратить прения. На сцену выходит национальная гордость – лучшее меццо-сопрано страны».
Финская дива, Моника Груп, пела под аккомпанемент гитариста Тимо Корхонена. Каталонские песни в ее превосходном исполнении сопровождались возгласами блондинки «Бель канто!» Надо сказать, в соборе была замечательная акустика. И мягкая, спокойная музыка в сочетании с грудным голосом брала за душу. Слушатели аплодировали, восхищались, Фаина же сидела неподвижно и безмолвно все второе отделение. Оказалось, бабушка мучительно вспоминала, где она видела эту блондинку. Уже после концерта, когда мы все выходили из собора, она воскликнула: «Суйстамо!» Молодой человек, ведший к месту парковки даму в манто, заметив, что та остановилась, как вкопанная, заканючил: «Мумми, сколько можно, поехали же!»
Суйстамо – мир тесен
Суйстамо – поселок в Финляндии, отошедший к СССР по завершении Зимней войны, в 1944 году вновь перешел к Советскому Союзу. Там родилась Фаина. В 90-е годы она ездила от общественной организации на родные пепелища. Вернулась удрученная: на территории прихода, православной Никольской церкви, устроили пионерлагерь, на месте финского кладбища сделали футбольное поле, в церкви столовую.
Я заинтересовалась, правда ли, что в этой церкви венчалась наша знакомая, которую мы встретили на концерте. «Как же, как же! Эта красавица переполошила всю деревню. Говорят, что молоденькую актрису из самой Москвы привез к нам какой-то знатный финн. Он хотел во что бы то ни стало жениться на москвичке и вырвать ее из сталинских лап. О венчании знали все. Я тоже присутствовала. Видела, как держали короны над головами жениха и невесты, а потом уже ничего не помню. Началась война, жителей эвакуировали. Не знаю, куда делась эта парочка!»
На заседании членов общества любителей Калевалы я встретилась с той экстравагантной блондинкой. У меня было волшебное слово «Суйстамо», которое действительно помогло.
Майса попала в Финляндию без паспорта, визы и свидетельства о браке. Ее вывез из Москвы корреспондент, агент НКВД, как утверждает моя собеседница, до начала Зимней войны. Из Суйстамо ее эвакуировали в числе других местных жителей. А далее – еще более невероятная история. Майса жила на хуторе в Центральной Финляндии всю войну и ни с кем не разговаривала. Все думали, что она немая. Внешне женщина производила впечатление чистопородной финки, поэтому никому в голову не приходило, что она русская. Майса работала на хуторе, где оставил ее муж. А после войны он забрал ее в Хельсинки. Хелла Вуолийоки, директор Юлейсрадио, помогла оформить заново все документы. Так советская актриса оказалась Майсой Юлёнен – получив фамилию мужа и новые документы взамен утерянных во время войны.
Больше всего меня удивила не авантюрная биография моей новой знакомой – знаю, что многие русские эмигранты поменяли имена и фамилии на финские, перечеркнув прошлое навсегда, – а совпадение. Почему «Майса»? Так звали легендарную сумасшедшую, которую я видела в Выборге.
*Собор построен на месте сгоревшей церкви в 1929 году после окончания гражданской войны в Финляндии в знак примирения белых и красных.
Начало темы:
Двадцатое июня
http://proza.ru/2007/06/16-05
Отрывок по теме:
Долго будет Карелия сниться
http://proza.ru/2008/06/13/3